Текст книги "Неджентльмен"
Автор книги: Андреа Янг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)
Саймон зашел на кухню и, заглянув в холодильник, недовольно цокнул языком.
– Надо же, пиво кончилось. Придется сгонять в паб.
– Нет, нет! – торопливо пролепетала Дейзи. – Давай я. Ты оставайся, развлеки Ника.
– Дорогая, у тебя и без того забот хватает. – Саймон чмокнул ее в щечку, и не успела она и глазом моргнуть, как он исчез. Хлопнула входная дверь, и в следующее мгновение на кухне появился Ник.
– Привет.
– Привет, – не поворачивая головы, ответила она.
Даже не видя его, она могла с уверенностью сказать, что сейчас он присядет на краешек стола. Она все резала и резала овощи, потом смахивала их в миску и снова резала…
– Вид сзади впечатляет, – произнес он. – Но анфас, наверное, еще лучше.
Ну же, возьми себя в руки и повернись. В противном случае он решит, что ты совсем плоха.
Дейзи положила нож и обернулась.
Она не ошиблась. В джинсах и зеленой спортивной куртке с закатанными рукавами он сидел на краешке стола. В глазах и в уголках рта была та же то ли усмешка, то ли улыбка.
– Гораздо лучше, – сказал он.
Устоять перед его улыбкой было невозможно. Не то чтобы он белозубо скалился во весь рот, как перед фотографом, который командует: «Скажите che-e-se [7]7
сыр (англ.). При произнесении этого слова рот растягивается в улыбку.
[Закрыть]». Хотя ему и впрямь не требовалось скрывать свои зубы, поскольку они были безупречны. Не было в его улыбке и чванливого позерства человека, который всем своим видом хочет показать, что неотразим. Хотя он действительно был неотразим. Это была обволакивающая сознание улыбка рокового соблазнителя, глаза которого выдают одно желание – прильнуть к женским губам страстным поцелуем.
Дуреха, он уже целовал тебя. И не только целовал.
Дейзи скрестила руки на груди, всем своим видом давая понять, что готова встретить его во всеоружии.
– Ладно, это была я. Что дальше?
– Знаю.
– Я знаю, что ты знаешь. Поэтому я тебе это и говорю. Если бы ты не знал, я бы не стала утруждать себя.
Дейзи сама почувствовала, что в ее словах заключена какая-то порочная логика. А его улыбка окончательно лишила ее боевого настроя.
Повернувшись к разделочной доске, она с яростью взялась за помидоры.
– Я бы сказала и раньше, но тогда, на балу, я была слишком взволнованна, а утром – тем более. А Тэрой я назвалась, потому что тогда она была моей лучшей подругой и умела владеть собой куда лучше, чем я. Понятно?
Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она снова услышала его голос.
– Поверь мне, я ничего такого не имел в виду. По правде сказать, я сам обалдел от того, что произошло. Я просто не ожидал от тебя…
– Тем не менее это тебя не остановило, верно? – Она яростно рванула дверцу шкафчика, где стояло оливковое масло.
– Дейзи, мне было двадцать два года. Даже Саймон скажет тебе, что мужчина в двадцать два года – это сплошной тестостерон. К тому же, извини меня, но я не склонял тебя ни к чему такому, чего ты сама не хотела. Согласись.
Только спокойно, Дейзи.
– Хорошо, я согласна и приношу свои извинения. А теперь не могли бы мы переменить тему?
Господи, надеюсь, он не собирается вспоминать все в деталях.
Дейзи машинально налила в миску масла и уксуса, добавила соль и перец.
– Саймон говорит, ты ищешь работу в Сити?
– Да, но я не спешу. Нужно сделать перерыв. Последние два года я работал практически без выходных.
– Я так понимаю, на Уолл-стрит?
– Да, и темпы были – если можно так выразиться – ударные.
Размешивая салат, Дейзи решила, что самообладание вернулось к ней и пора снова обернуться.
– Слышал, что ты занимаешься маркетингом, – сказал Ник.
– Точно. Красота и предметы личной гигиены, так сказать.
– Наверное, тяжелая работа. Саймон сказал, у тебя был напряженный день.
Вечер, признаться, тоже не из легких.
– Пожалуй. Мы проводим рекламную кампанию по продвижению на рынок новинки – увлажняющего крема. Успех превзошел все ожидания. Продукт раскупается чересчур бойко. Мы оказались к этому не готовы.
Ник озадаченно сдвинул брови.
– Что значит чересчур? Разве такое возможно?
– Мы поставляем крем в комплекте с косметическим набором, – объяснила Дейзи. – Кампания рассчитана на три недели. Прошло всего шесть дней, а запасы косметики уже на исходе, и мы пока не можем подыскать подходящей замены.
– Значит, кто-то хочет, чтобы ему дали пинка под зад, – сказал Ник. – Надеюсь, ты здесь ни при чем?
– Слава Богу, нет. Просто мне приходится расхлебывать. – Она открыла духовку и отогнула края фольги, в которую был завернут чесночный хлеб, чтобы дать ему подрумяниться.
Уф, пожалуй, теперь, когда мы прекратили обсасывать детали, есть шанс, что все пройдет гладко.
– Ты нашла мой шарф? – спросил Ник. – Похоже, мне снова предстоит выбраться в свет.
– Он в ящике комода. Джейн спрятала. – Дейзи вежливо улыбнулась и добавила: – Вечер Бернса?
Ник покачал головой.
– Мне предложили два билета на какой-то благотворительный гала-концерт в «Ковент-Гарден». Мариинский балет. Впрочем, я в этом мало что смыслю. Возможно, еще и откажусь.
Его нарочито равнодушный тон вывел ее из себя.
– Бесплатные билеты на Мариинский? Преступление отказываться!
– Думаешь?
– Преступление! – подчеркнула она. – Ты не мог бы слезть? Мне надо накрывать на стол.
Ник встал и, подойдя к разделочному столику, извлек из миски с салатом кусочек зеленого перца.
– Может, ты и права, – задумчиво проронил он.
– Увидишь, тебе понравится. – Дейзи выдвинула ящик, чтобы достать вилки, ножи и сервировочные ложки.
– Возможно, – сказал он, вылавливая из миски все новые кусочки салата. – Два часа эскапизма, потом ужин на двоих в интимной обстановке…
– Не забудь заказать такси, – сказала Дейзи. – Туда и обратно. На тот случай, если в антракте вы поскандалите и Аманда снова умыкнет твою машину.
– Меня безумно раздражают женщины, которые вечно хандрят, – заметил Ник, жуя перец. – Правда, я имею в виду не ее.
Опять за старое… Это в его стиле.
– Уверена, она будет прыгать от радости, – заметила Дейзи не без доли сарказма.
– Не думаю. Собственно, я ей еще ничего не говорил.
– Так почему бы тебе не позвонить ей?
Он покачал головой.
– Не могу же я звонить отсюда.
Почему бы и нет? Боишься, что она пошлет тебя к чертям собачьим и выставит на посмешище?
– Как хочешь.
– С другой стороны, дальше откладывать некуда, – вслух размышлял Ник. – Пожалуй, позвоню-ка я ей по мобильному из машины. О'кей?
– Валяй.
А жаль. Было бы интересно послушать умудренного опытом человека. А еще забавнее будет, если она даст ему от ворот поворот.
– Я тебя покину на время, – сказал Ник. – Мне пришлось оставить машину чуть дальше.
– Тебе полезно прогуляться. Улучшится аппетит.
Лишь когда за ним захлопнулась дверь, Дейзи поняла, насколько она взвинчена.
Дейзи положила в корзинку для хлеба салфетку, заправила салат соусом и налила себе еще бокал вина. Не так уж все и плохо. В конце концов, она взрослая женщина и давно научилась вести себя так, чтобы не попасть впросак. Она не дала ему ни малейшего повода для насмешек или двусмысленных замечаний. Может, он не такой уж и отпетый, несмотря на несомненное сумасбродство. И все-таки лучше, чтобы Саймон больше не приглашал его на ужин. Он так на нее смотрит, что у нее ноги подкашиваются. Хотя… то же самое можно сказать и о Джейн. Эти красавчики все такие, поэтому-то и приходится бегать от них как черт от ладана.
Только представь, каково иметь роман с таким субчиком! Дейзи даже поежилась. Каждая вторая будет строить ему глазки, и тебе придется быть постоянно начеку. Взять хотя бы Саймона. Дейзи не раз замечала, как женщины бросают ему многозначительные взгляды. Но у него хватало ума не показывать виду. Он никогда не задирал нос, не петушился и не строил из себя сердцееда.
Это качество входило в арсенал многочисленных достоинств, которыми обладал Саймон. Их у него было так много, что Дейзи иногда сбивалась со счету. Черт побери, если она забывала купить пива, он даже не попрекал ее. Иан на его месте не преминул бы чертыхнуться и сказать что-нибудь вроде: «Вот, опять в доме нет пива». А Саймон… Взять хотя бы то, с какой готовностью он предложил отказаться от встречи с Паркерами, чтобы вместо этого навестить ее мать…
Саймон, Саймон, добрая душа.
У Дейзи отлегло от сердца, и она почувствовала, что проголодалась. Когда зазвонил телефон, у нее был полный рот луковых чипсов пополам с сыром.
– Алло! – произнесла она и чуть не подавилась. – Подождите, сейчас я прожую.
– Привет, Дейзи. Главное не поперхнуться.
Ее как обухом по голове ударило.
– Вряд ли у меня получилось бы дозвониться до тебя с твоего собственного телефона, – сказал он. – Я бы вечно нарывался на короткие гудки, означающие «занято». Или на другие – означающие «без пяти минут замужем».
Она не сразу нашлась, что ответить, зато уж когда нашлась, в голосе ее зазвучал металл:
– А как ты отнесешься к гудкам, означающим «катись ко всем чертям»?
Трубка с грохотом шмякнулась на место.
ГЛАВА 5
Однако вскоре выяснилось, что она напрасно старалась. Не прошло и десяти минут, как дверь отворилась и на пороге появился он, вместе с Саймоном.
– Отлично, Ник, – услышала она голос Саймона.
Дейзи чуть не выронила стакан.
– Это верно, но и расходы большие, – сказал тот, когда они вошли в холл. – Высокая степень риска: угонщики, лихачи и так далее, отсюда и страховка астрономическая.
Дейзи затаила дыхание. Они говорят о машинах. Самое время.
– Ты знаешь, что Ник купил «ягуар»? – Саймон вошел на кухню и водрузил на стол упаковку пива. – Классик, с откидным верхом. Зеленого цвета. В отличном состоянии.
Зеленого, ну разумеется. Какого же еще цвета может быть автомобиль у зеленоглазого повесы, который только что за спиной у ничего не подозревающего Саймона расставлял на нее сети. И это после того, как Саймон пригласил его на ужин! Как низко нужно пасть?
– В самом деле? – небрежным тоном проронила она. – Я как-то читала, что, по мнению психологов, в таких машинах – с длинным капотом – сублимируется заложенное в мужчине фаллическое начало.
Саймон неодобрительно покосился на нее.
– Просто она начиталась фрейдистской макулатуры, – извиняющимся тоном произнес он. – Ума не приложу, почему женщины так падки на халтуру.
Дейзи взбесило, что Саймон предпочитает пикироваться с ней, вместо того чтобы встать на ее сторону. Однако она решила не показывать виду.
– Кроме того, все женщины повально увлекаются такой мурой, как астрология, – продолжал Саймон. – Присаживайся. Хочешь пива? – обратился он к Нику.
– С удовольствием, – ответил Ник и впервые сел за стол, а не на него.
– Астрология совсем не мура, – возразила Дейзи, вооружившись прихватками. – Ты, например, типичный Телец. – Она почти не сомневалась, что у нее за спиной они обменялись саркастическими взглядами. Обернувшись, она посмотрела Нику в глаза: – Могу поспорить, что ты Скорпион.
– Дейзи, прошу тебя, – взмолился Саймон, но она не обращала на него внимания.
– Ну так что? – добавила она, не спуская глаз с Ника.
– Черт возьми, как ты догадалась?
Дейзи с удовлетворением отметила, что Саймон выглядит уже не столь уверенным.
– Интуиция, – небрежным тоном проронила она.
Вот это удача, ей-Богу. Кстати, считается, что мужчины, родившиеся под знаком Скорпиона, самые сексуальные.
– Ну хорошо, – сказал Саймон и в знак примирения пожал ей руку, – я преклоняюсь перед твоей проницательностью. А теперь не пора ли нам поесть? Я голоден как волк.
Раскладывая лазанью по тарелкам, Дейзи прикидывала, что она скажет Нику, если они вдруг останутся с глазу на глаз.
– Боюсь, что пудинга сегодня не будет, – сообщила она виноватым тоном, поглядывая на гостя. – Я нашла замечательный рецепт, но надо было молоть орехи, а я уже не успевала.
– Ничего страшного, – промолвил Ник. – Я не большой охотник до пудингов.
– Тебе бы понравилось, – сказал ничего не подозревавший Саймон. – Ради того, чтобы попробовать ее фирменную «Шоколадную смерть», стоит жить. – Затем он переменил тему, вернувшись к предмету, более близкому его сердцу: – Твоя машина – это же мечта коллекционера. Тебе здорово повезло, что ее не угнали.
Ник равнодушно пожал плечами.
– Чему быть, того не миновать. Это всего лишь каприз. В детстве у меня была игрушечная модель, и я дал себе слово, что когда-нибудь непременно приобрету настоящую. Возможно, я продам ее, как только она мне надоест. – Он взглянул на Дейзи и, взяв с блюда кусок чесночного хлеба, обратился к ней: – Очень вкусно.
– Спасибо, – сказала она и, заметив, что Саймон не отрывает взгляда от своей тарелки, беззвучно прошептала: – Чтоб ты подавился. – Интересно, может ли он читать по губам?
Уголки его рта чуть заметно дрогнули.
– Аманда разозлилась как раз из-за машины, – продолжал он. – Ей просто не терпелось самой сесть за руль.
– А ты, конечно, решил, что она не справится с управлением, – саркастически заметила Дейзи.
– Особенно после трех стаканов джина. У меня вдруг появилось странное желание дожить до рассвета. Не говоря уже о том, что мне очень не хотелось – каким бы странным это ни казалось – тащитьза собой в морг невинных людей.
Строит из себя добропорядочного, законопослушного обывателя.
– И все же не следовало оставлять ее одну на целый вечер.
– Это ее собственный выбор. Она надулась и ушла. К тому же у нее и без меня хватает знакомых.
– Думаю, – заметил Саймон, – она рассчитывала, что ты бросишься ее искать, чтобы помириться.
– Наверное.
Однако ты этого не сделал. Напротив, ты бросил ее на произвол судьбы, чем разозлил еще больше.
Наконец Ник решил переменить тему.
– Иан говорит, что в следующем месяце вы все отправляетесь на Барбадос.
– Ждем не дождемся, – сказала Дейзи.
– Вы там когда-нибудь были?
– Нет, – ответил Саймон. – А ты?
– Один раз. В Нью-Йорке стоял страшный холод, и я сбежал туда на недельку.
Он пустился рассказывать о том, что особенно поразило его.
– Там на берегу стояла старая церковь. Оттуда открывался замечательный вид на покрытый бурунами океан. На заброшенном кладбище я наткнулся на могилу некоего старца по имени Фердинанд. Если верить эпитафии, он был последним из христианских императоров Греции и служил церковным старостой.
Дейзи уже забыла, что решила не проявлять излишнего любопытства.
– Как он там оказался? – спросила она.
– У меня не было времени выяснить.
Ужин подходил к концу. Они съели всю лазанью до последней крошки, а Ник доел остатки чесночного хлеба. Минут через двадцать после того как они выпили кофе, Ник сказал, что ему пора. Дейзи холодно кивнула, и Саймон пошел проводить его до дверей. Но не успели они выйти из кухни, как зазвонил телефон.
– Саймон! – крикнула Дейзи. – Это Стив Чандлер из клуба.
Саймон подошел к телефону.
– Чего он хочет?
– Он не сказал. – Про себя поблагодарив Стива Чандлера за удачно выбранное время, Дейзи вышла в холл. Ник стоял у двери.
– Не забудь вот это. – Она протянула ему шарф. – Желаю тебе на нем удавиться.
Казалось, ее слова нисколько не задели его.
– За ужином твои глаза сверкали, словно сварочный агрегат, – в своей небрежно-развязной манере сказал он. – Если бы ты не выключила газ, мы бы взлетели на воздух.
– А чего ты ждал? – с едва сдерживаемой яростью прошипела она. – Человек приводит тебя на ужин, а ты у него за спиной приглашаешь меня в театр!
– Я тебя не приглашал. Просто ты нафантазировала, что я собираюсь это сделать.
– А ты не собирался? – не задумываясь, выпалила она.
– А ты бы предпочла, чтобы я пригласил тебя в его присутствии? – Он набросил шарф на шею.
Подобной наглости она не ожидала.
– Мне, конечно, доводилось встречать нахалов, но чтобы таких…
Ник оттягивал книзу концы шарфа, словно желая проверить его на прочность.
– Вы ведь не женаты, – проронил он. – Вы даже не помолвлены.
– При чем здесь это? – Она вспыхнула и, опасливо оглянувшись, понизила голос: – Мы встречаемся уже два года!
Какое-то время Ник молчал. Она видела, как в его глазах разгорается пламя.
Наконец он заговорил:
– Тогда на новогоднем балу я наблюдал за тобой и видел, что тебе чертовски скучно. И я спросил себя: что это за мужик, рядом с которым такая очаровательная женщина и который не обращает на нее никакого внимания? И я сказал себе: этот малый ее не заслуживает.
Она бросила на него испепеляющий взгляд.
– Если он не умеет танцевать, то тебя это не касается. И не тебе решать, скучно мне с ним или нет. По крайней мере, Саймон не похож на слащавого героя мыльной оперы. И у него есть принципы. Он не будет назначать свидание девушке за спиной у ее кавалера. И мне плевать, что он не умеет танцевать. Он стоит сотню таких, как ты.
Ник сохранял все то же невозмутимое выражение на лице.
– Возможно. Однако факт остается фактом: тебе с ним скучно.
У нее даже дыхание перехватило от подобной наглости.
– Будь я уверена, что Саймон ничего не услышит, – произнесла она зловещим шепотом, – отвесила бы тебе хорошую оплеуху.
– Он ничего не услышит, так что не стесняйся. Если от этого тебе станет легче…
– Предупреждаю, я сделаю это, если только ты немедленно не уберешься вон!
Он смерил ее насмешливым взглядом.
– Если я тебе так отвратителен, почему бы тебе не вернуться к Саймону? Зачем меня провожать?
– Я тебе скажу зачем, – разгневанно промолвила Дейзи. – В твоем теперешнем состоянии ты вполне способен что-нибудь похитить!
– Хорошая мысль. – Молниеносным движением Ник снял с шеи шарф и, закинув его Дейзи за спину, обхватил ее вокруг талии.
– Вот тебе и похищение, – промолвил он.
Не успела она опомниться, как он привлек ее к себе и впился в губы жадным и страстным поцелуем. В следующее мгновение он так же внезапно отпустил ее. Дейзи тяжело дышала и не могла вымолвить ни слова.
– Пока. – Ник непринужденно похлопал ее по плечу. – Это было даже лучше, чем твой хваленый ореховый пудинг.
– Убирайся! – воскликнула она с дрожью в голосе.
– Ухожу, ухожу. – Он открыл дверь и, оглянувшись, добавил: – Да, кстати, я не Скорпион, а Весы.
Это последнее замечание поразило ее едва ли не больше, чем его внезапный поцелуй.
– Тогда почему же ты?.. – выдохнула она.
– А как ты думаешь? Не хотел, чтобы ты выглядела идиоткой.
Дейзи не собиралась так просто поверить ему.
– Ну да, – сказала она, – ты хотел выставить идиотом Саймона.
– Это не являлось моим основным мотивом, хотя он со своими высокомерно-покровительственными манерами этого заслужил.
В следующую секунду в ладони у него появилась сложенная пополам бумажка, которую он сунул в карман ее джинсов.
– Билеты на Мариинский. В следующий вторник. Позвони мне, если передумаешь.
После его ухода Дейзи долго не могла опомниться; она сидела в гостиной, вперившись невидящим взором в экран телевизора. Передавали девятичасовые новости. Каким-то периферийным слухом она слышала, как Саймон говорит по телефону. Вот он кончил разговаривать и начал убираться на кухне. Он никогда не уходил просто так, предоставив ей мыть посуду. Дейзи слышала, как он насвистывает мелодию из «Моей прекрасной леди».
У нее сжалось сердце. Поднявшись с кресла, она медленно направилась в кухню, чтобы помочь Саймону.
Вглядываясь во тьму, Дейзи лежала рядом с Саймоном, который уже спал, умиротворенный и обессиленный любовными ласками.
Ей не спалось.
Как ты только могла? Думать об этом зеленоглазом дьяволе, занимаясь любовью с Саймоном, и притворяться, что это именно он возбуждает в тебе страсть? А что бы ты чувствовала, если бы Саймона завела какая-нибудь Аманда и он пришел бы к тебе унять любовный зуд?
Этот несносный внутренний голос. Дейзи придвинулась поближе к Саймону, словно надеясь таким образом избавиться от назойливых мыслей. Ей никто не нужен, кроме Саймона. Конечно, еще оставалась ее мать, но это совсем другое.
Мысли о матери заставили наконец смолкнуть проклятый голос. Дейзи знала, что так и случится, только на это ушло чуть больше времени, чем она предполагала. После одиннадцати месяцев знакомства «очаровательный душка» Майлз вдруг заявил, что ему необходима личная свобода. Личную свободу он обрел в Португалии, вернувшись к своей прежней пассии, которая более года назад выгнала его пинком под задницу.
И теперь ее матери снова придется начать все сначала.
В пятницу вечером позвонил Саймон.
– Я отменил визит к Паркерам. Завтра поедем к твоей матери вместе.
– И что ты им сказал?
– Да так, наплел что-то насчет того, что твоей матери нездоровится и ты хотела, чтобы я…
– Саймон, как у тебя язык повернулся?
– Дейзи, ради Бога, я всего лишь имел в виду…
– Сейчас же перезвони им и скажи, что у нее все в порядке и что ты к ним приедешь. Немедленно позвони!
– Дейзи, но это же смешно!
– Саймон, ты испытываешь судьбу!
– Но это же глупо! Я только сказал, что она неважно себя чувствует, вовсе не имея в виду, что она на последнем…
– Мне плевать! Позвони им и скажи, что она поправилась и что ты к ним приедешь!
Повисла продолжительная пауза.
– Ну хорошо, – произнес Саймон с обреченностью в голосе. – И все же я не понимаю, как можно быть такой до смешного суеверной.
– А я не понимаю, как ты мог выдумать такое! Никогда бы не подумала, что ты способен на подобные вещи!
Дейзи повесила трубку. Она не ожидала, что звонок Саймона так расстроит ее.
Полчаса спустя он заявился с двумя букетами цветов.
– Один для тебя, другой для твоей матери, – извиняющимся тоном сказал он. – Извини, дорогая. Я не хотел тебя обидеть.
Ей было нечего ему возразить. Они придерживались диаметрально противоположных взглядов во всем, что касалось суеверий. Дейзи в этом вопросе походила на мать, бабка которой была ирландкой, с головы до пят забитой предрассудками. Птица в доме – к покойнику, картина упала со стены – к покойнику, чего ни коснись – все к покойнику.
Саймон же, напротив, принадлежал к тому типу людей, для которых не существует никаких табу, которые не обращают внимания на черных кошек. Он весь пошел в отца, настоящего вояку, и в мать, которая была бы идеальной женой для губернатора в колониях. Если бы за окнами ее бунгало полсотни туземцев потрясали копьями, она бы и ухом не повела, просто сказала бы им что-нибудь вроде: «Не могли бы вы прекратить шуметь? Вы мешаете нам играть в бридж».
В конце концов они помирились, а наутро Дейзи отправилась в Глостершир.
В деревне было тихо, не то что летом, когда гам полно туристов. «Кухня Кейти» – небольшое кафе, которым некогда, на паях с подругой, владела ее мать, – была закрыта, но на окнах по-прежнему висели яркие занавески из крашеной пряжи, а во дворе стояли кадки, в которых весело цвели зимние анютины глазки. Дейзи не удивилась бы, узнав, что это дело рук матери. Она любила высаживать цветы в кадках.
Дом стоял в полутора милях от деревни. Это был старый фермерский дом. Возле крыльца все те же кадки с цветами. Комнатки поражали своими почти кукольными размерами, и все же они радовали глаз – так в них было светло и уютно. Вкус никогда не изменял Изабел Роуз.
После первых объятий Дейзи протянула ей букет, подарок Саймона.
– Он и сам хотел поехать, – сказала она, – но его пригласили Паркеры.
– Как это мило с его стороны. – Изабел Роуз приникла к цветам, вдыхая их аромат. – Душистые нарциссы. И фрезии. Они же безумно дорогие в эту пору.
На ней была длинная красная юбка и джемпер, который она связала сама, – точно такие же продаются в дорогих салонах и стоят уйму денег. Изабел старалась держаться, но голос выдавал ее.
– Знаю, он тебе не нравился с самого начала, – с вымученной улыбкой промолвила она, – но только, прошу тебя, не упрекай.
– Мама, я и не думала.
– Хотя ты права. Но ведь могло быть и хуже. – Она налила кипяток в миниатюрный фарфоровый чайник, купленный когда-то на распродаже. Практически вся ее домашняя утварь была приобретена на всевозможных распродажах. Это были отдельные разрозненные предметы, которые не подходили друг к другу, но это странным образом лишь добавляло им очарования. – Около месяца назад он попросил одолжить ему денег.
– Что?
– Хотел поехать в Берлин собирать материал для своей книги.
– Боже! Надеюсь, ты не дала ему?
Изабел Роуз покачала головой.
– Знаю, ты считаешь меня идиоткой, но, надеюсь, не до такой же степени. Я заявила ему, что не могу себе позволить давать в долг. Он ничего не сказал, но я почувствовала недоброе.
Майлз был не местный. Он жил в полумиле вверх по дороге в живописном, но очень запущенном коттедже. Будучи на год моложе ее матери, он выглядел намного моложе своих лет – впрочем, как и она, – и обладал байроновской меланхолически-романтической внешностью и каким-то неуловимым богемным шармом. Когда однажды к ним заехала Тэра, он ей сразу понравился. Но… Тэре нравятся многие мужчины.
– Чтоб он провалился вместе со своей дурацкой книгой, – буркнула Дейзи. – Готова поспорить, это какая-нибудь претенциозная чушь.
– Ты не права, дорогая. Книга как раз неплохая. Уверена, что его наконец напечатают.
– Ну да, когда ему прекратят платить по безработице и он облапошит еще нескольких дурочек. – Дейзи тут же пожалела о сказанном. – Прости, мама, но ты сама знаешь, что это так.
Изабел сокрушенно вздохнула.
– Знаю. Но ведь мы были счастливы с ним. – Она попыталась улыбнуться, отчего выражение ее лица стало еще более жалким. – По крайней мере, несколько месяцев. Наверное, я заведу собаку. От них хотя бы знаешь, чего ждать, и, когда они заискивающе заглядывают тебе в глаза, можно с уверенностью сказать, что это любовь.
Пожалуй, впервые ее мать выглядела на свои годы. Темные круги под глазами, а в них неизбывная печаль женщины, которая вдруг поняла, что жизнь проходит мимо.
Ей одиноко, подумала Дейзи и, с трудом сдерживая слезы, импульсивно обняла мать.
На следующее утро, пока мать принимала душ, Дейзи пролистала телефонный справочник и сделала несколько звонков.
Матери она сообщила, что заказала столик в пабе, в котором они еще не были. Они сели в машину. Проехав семь миль, Дейзи притормозила у деревенской церкви, чтобы справиться с картой.
– Мне кажется, это не та дорога, – сказала Изабел. – Нам надо было повернуть на перекрестке.
– Все правильно, – возразила Дейзи.
Они проехали еще полторы мили и остановились возле какого-то бунгало, довольно нелепого на вид и явно нуждавшегося в покраске.
– Я специально сделала крюк, – сказала Дейзи. – Возможно, идея сумасбродная и нам не стоит туда идти, но это акция по спасению живого существа. Здесь живет пес по кличке Барни, ему семь лет, и он остался без хозяев. Старик, которому он принадлежал, умер, и теперь он никому не нужен. Никто не хочет брать уже взрослую собаку. Внешне он довольно страшненький, похож на потрепанный коврик, но эта женщина сказала, что у него золотое сердце.
– Думаю, он привязался бы к первому встречному, но это в самом деле похоже на любовь с первого взгляда, – говорила Дейзи. – И он такой ласковый! Бедняжка, наверное, боялся, что его отдадут обратно. Мы взяли его с собой в паб, и он сидел рядом и даже голоса не подавал. Ну, мамочка, естественно, скормила ему половину своего ростбифа. Помяни мое слово, сегодня он будет спать на ее постели.
Джейн шумно вздохнула.
– Все же собаки лучше мужчин. По крайней мере, не норовят смыться из дому, чтобы сыграть в сквош.
Это была болезненная тема – Иан снова пропадал в клубе.
– Что толку вздыхать, как какая-нибудь домохозяйка в переднике, – сказала Тэра. – Я бы на твоем месте пустилась во все тяжкие – просто чтобы отомстить ему.
– Не могу, – печально проронила Джейн. – Он скоро придет.
Тэра откинула со лба прядь блестящих темных волос и закатила глаза к потолку.
– Тем более ты должна пойти куда-нибудь развлечься.
Тэра выглядела значительно лучше, чем накануне своего отъезда. Достаточно было одного взгляда на ее сияющее лицо, чтобы сказать, что она отдыхала в Альпах.
Дейзи тактично переменила тему.
– Как тебе понравилось в Обергергле? Снега много?
– Снег восхитительный. Единственное, что портило впечатление, так это стерва инструкторша. А с виду такая цыпочка, просто Клаудиа Шиффер. Нет, в самом деле, зачем нужны эти занятия, если нельзя пофлиртовать с каким-нибудь Клаусом? Клянусь, я даже поворачивать разучилась.
– Хочешь сказать, что у тебя не было никаких внеплановых мероприятий? – недоверчиво спросила Джейн. – Ничего такого?
– Даже не поцеловалась ни с кем ни разу. Был там один парень. Антон. Он мне понравился, но оказался голубым. Смешно, да?
Дейзи избегала смотреть в сторону Джейн, боясь, что Тэра тут же заподозрит подвох.
Тэра ушла на кухню, чтобы долить всем глинтвейна. Она привезла с собой специальные пакетики с приправами, которые высыпают в кастрюльку с вином. Быстро и удобно – вроде как чай заварить.
Не успела она вернуться, как появился Иан.
– Привет! – крикнул он из холла. – Есть что-нибудь на ужин?
– Отличное тушеное мясо в горшочках под названием «Чтоб ты провалился!», – сказала Джейн. – С картошкой а-ля «Пошел к черту!». Можешь катиться в свой клуб.
– Так я и думал, – сказал Иан как ни в чем не бывало. – Я с Ником, и он, представьте себе, тоже не ужинал. Тогда махнем в ресторан, где готовят приличный карри.
Внутри у Дейзи все оборвалось. Иан и Ник вошли в комнату как раз в тот момент, когда из кухни с подносом, уставленным бокалами с глинтвейном, появилась Тэра.
На сей раз Тэра повела себя более чем сдержанно. Но в глазах ее безошибочно угадывался жгучий интерес к происходящему.
Боже правый, пронеслось в голове у Дейзи, эти двое друг друга стоят!
Ну и что? Она переспит с ним и на другой же лень бросит его. Кстати, если она думает, что он будет страдать, то ошибается.
Мужчины, подобные ему, не возражают, когда их бросают. Это избавляет их от необходимости выносить слезливые сцены расставания.
Ник не то чтобы не обращал на Дейзи внимания, но, по крайней мере, искусно притворялся, что ее присутствие не вызывает у него никаких эмоций.
– Привет, Дейзи, – только и сказал он и тут же повернулся к Тэре. Никому и в голову не могло прийти, что всего четыре дня назад между ними произошла сцена. Если бы Дейзи рассказала об этом Джейн, та бы со смеху умерла.
Уже через несколько минут все, за исключением Дейзи, принялись собираться.
– Дейзи, а ты разве не поедешь с нами? – спросил Иан.
– Нет. Ограничусь сандвичем.
Джейн фыркнула.
– Не будь такой занудой. Непременно надо поесть, чтобы глинтвейн получше усвоился.
– Да, но ты только посмотри, в каком я виде. Старые джинсы, свитер… – Дейзи откинула назад распущенные волосы, которые она – с тех пор как четыре часа назад вышла из дома матери – еще не расчесывала.
Ник вдруг посмотрел на нее, и ей показалось, что он сейчас скажет что-нибудь вроде: «По мне, так ты прекрасно выглядишь». Но она ошиблась. Ничего не говоря, он тут же снова повернулся к Тэре, которая, судя по всему, уже предвкушала интересный вечер.
– Ради Бога, – взмолилась Джейн. – Мы же идем в обычный ресторан.
