355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрэ Нортон » Четыре повести о Колдовском мире » Текст книги (страница 15)
Четыре повести о Колдовском мире
  • Текст добавлен: 22 сентября 2016, 02:52

Текст книги "Четыре повести о Колдовском мире"


Автор книги: Андрэ Нортон


Соавторы: Кэролайн Черри,Джудит Тарр,Мередит Энн Пирс,Элизабет Бойе
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

– Черт возьми, Джован, – воскликнул он. – Что у тебя внутри, если ты не можешь доверять своим братьям?

– Мужчина должен быть сильным, – спокойно ответила она. – Он не ходит плакаться к мамочке после каждого кошмарного сна.

– Но он и не нянчится со своими неприятностями до тех пор, пока они его не добьют.

– Отчего ты решил, что можешь мне помочь?

Она рассчитывала, что ее вопрос вызовет у него ненависть. Но ведь это же был Лорик.

– Может, и не смогу, – сказал он с абсолютным спокойствием. – А вот Оседлавший Бурю думает, что мне следует попытаться.

– Оседлавший Бурю просто курица-наседка.

Он свалил ее и уселся сверху. Сделал он это беззлобно и без особых усилий.

– Никогда, – сказал он мягко, – никогда не говори плохо о моем соколе. Ты нарушаешь его сон. Он требует, чтобы я тебя излечил. Потому, говорит он, что у тебя соколиная душа, и королева выбрала тебя.

Джованна положила его на спину, оседлала и сердито посмотрела сверху.

– С чего ты взял, что можешь мной распоряжаться? Лорик пожал плечами.

– Разве я могу понять логику сокола? Я и тебя-то не могу понять. Что-то тебя убивает, день за днем. А ты отказываешься и слово сказать.

– Да уж соколы-то наверняка знают, – горько сказала она.

– Они говорят лишь, что ты спишь, а сны у тебя мрачные.

Она сошла с него и замкнулась. Секреты. Так много секретов. И никто… никто…

Она мотнула головой. Голова болела.

– Да, сны мрачные, – подтвердила она. Голос ее охрип и казался чужим. У нее даже царапало в горле. – Правда, у меня только один сон. Моя птица охотится. Убивает. И между нами нет связи. Никакой, – она посмотрела наверх. Лицо ее было спокойно, а губы растянуты в деланной улыбке. – Понимаешь? Вот и весь сон. Так что твоему соколу не о чем беспокоиться, да и… – она помедлила. Слово все-таки выскочило, – да и другу – тоже.

Она замкнулась. Он долго молчал, даже не смотрел на нее. Он сел и обхватил колени. Слегка нахмурился. Когда же заговорил, поначалу казалось, что разговор этот не имеет никакого отношения ни к сну, ни к дружбе.

– Сегодня утром Гэвин разослал сообщение через побрякушки. Было сражение. Элмери с братьями были в авангарде. На них устроили засаду. И их… их здорово побили.

Джованна сидела, не произнося ни слова. Лорик внимательно рассматривал слой пыли на своих бриджах.

– Здорово, – повторил он, как бы самому себе. – Нападавшие были не какие-то бандиты. Нет, их было много, и они были очень искусными воинами. Элмери считает, что это перебежчики из Карстена. Нацелились на нашу долину. Мы заплатили слишком большую цену. Потеряли половину братьев убитыми или ранеными. И соколы… – голос его прервался. Такого с ним не случалось с самого избрания. Он сердито мотнул головой, разозлившись на собственную слабость. – Врагу нужны были соколы. Это было неожиданно, жутко. Без всякого предупреждения, наши люди были взяты врасплох. Как только началась стрельба, соколы стали неуправляемы. Связь с ними нарушилась. Как будто ее ножом обрезало. Неожиданно и полностью.

– Колдовство, – Джованна даже сама не заметила, как произнесла это слово.

Лорик кивнул.

– Да, колдовство. Сильное, но не настолько, чтобы иметь долгое воздействие. Только первые моменты. Но большего им и не надо было. К тому времени, когда подоспели люди лорда Имрика, дело было сделано, а враги скрылись. Никто не замешкался. Остались лежать только наши мертвые, с крыльями и без крыльев.

– Элмери? – прошептала она.

– Жив. Стрела оцарапала ему руку. Яда не было. Соколы, что остались в живых, остаются со своими избранниками. Но связь, говорят, уже не та, что была раньше. Вроде разбитого горшка. На склеенном горшке все равно остаются следы.

Джованна долго молчала. Потом осмелилась задать вопрос: – Сколько?

– Тридцать соколов. Десять человек.

Джованна закрыла глаза. Тридцать. А было пятьдесят. В Равенхольде бездельничали десять. Остались только десять. Из пятидесяти соколов только десять. Двадцать мужчин остались в живых, десять душ отлетели, подстреленные чужеземными стрелами.

Она считала себя ветераном, испытанным в сражениях, приученным к ужасам войны. Дурой же она была. Ребенком. Ей еще не приходилось видеть, чтобы сокол погиб, а его товарищ остался в живых. Мужчины… да. Но их пернатые братья всегда умирали вмести с ними. Это было для нее большим горем, но необычного в том не было. Она могла его пережить.

В данном же случае произошло нечто невероятное. Она, почувствовав дурноту, сложила руки на животе, стараясь удержать ее там любой ценой.

– Мертвые – счастливцы, – сказал Лорик. – Живые – калеки, большинство. Некоторые сошли с ума. Риван покончил с собой.

Он сказал это спокойно, холодно, как если бы он и в самом деле был таким, каким считали их иноземцы: холодным и бессердечным, человеком из кожи и стали. Но такова была манера сокольничих. Глаза его горели сухим огнем, лицо словно изваяно изо льда, только шрам, полученный им при избрании, был живым на этом мертвом лице. А ведь он только что смеялся с Джованной, сносил от нее грубость, переживал из-за ее мелких неприятностей.

Он словно угадал ее мысли.

– Так что, видишь, Джован, тебе снился верный сон. Она медленно покачала головой. Не отрицая его слов, она отказывалась от толкования сна, как бы ни была раздираема, перекошена ложью, в которой ей приходилось жить. У нее был дар. Она знала это. Джованна стала бы ведьмой, живи она в Эсткарпе и надумай посвятить себя этой древней науке; впрочем, и закон Сокола был не менее древним. Но ведь она обладала даром предвидения, она видела, что произойдет, и не обратила внимания, хранила в тайне, как и все остальное. Из-за ее преступного недомыслия столько погибло…

Она все качала головой, не думая, как выглядит со стороны, пока Лорик не схватил и не потряс ее. Она взглянула на него и подумала, что он смелый и странный брат. Ему всегда хотелось дотронуться до нее, и хотелось, чтобы и до него дотронулись. У этих сокольничих было сердце. Они могли любить, и любили, часто и свободно, по-своему, сурово. Человек и сокол, брат и брат, солдат и капитан, иногда мужчина и мужчина, хотя все это было не так просто, как могли бы подумать посторонние. Но они не часто соприкасались плоть с плотью. Как их соколы, они соприкасались на расстоянии.

Джованне стало больно. Лорик тут же снял пальцы с ее плеч, но боль все еще оставалась.

– Ради всего святого, – воскликнул он, – прекрати!

Она с трудом глотнула. Горло болело. Но в голове неожиданно прояснилось. Она услышала свой голос, доносившийся издалека.

– Что будет делать Гэвин?

– Отправит пятерых братьев, чтобы они сделали все, что смогут. Но не… – с горечью добавил Лорик, – не нас, пятерых младенцев. Мы остаемся с Гэвином и продолжаем защищать добродетель миледи.

– Шоу, – повторила Джованна. Она стала смеяться.

В этот раз Лорику пришлось ударить ее. Она его пугала. Никогда еще он не видел ее в таком состоянии. В этот раз она была настоящей. Женщиной и ведьмой, но он и не догадывался об этом. Она уже подумывала о том, чтобы признаться ему, думала раздеться перед ним. Но эта сумасшедшая мысль быстро прошла, и она обрела прежнюю сдержанность. Она уселась, и лицо ее приняло нормальное выражение.

– И в самом деле шоу. Мы обязаны его продолжить. Что-то было не так. Возможно, она была слишком спокойна.

– Что ты говоришь? – быстро и яростно спросил Лорик.

Она ничего не ответила. В ее мире, так плохо связанном, все время что-то распускалось, оттого что она была женщиной, оттого что она могла бы стать ведьмой…

– Нет, – услышала она вдруг слова Лорика. – Не может быть. Не мог же ты ей позволить запустить в себя когти.

Это была молитва. Он хотел поверить в это. Он страшно боялся того, что это не так. Он ждал, когда она сознается в том, что делила ложе с миледи.

На дне души ее, под истерией, еще оставался запас полного спокойствия. Она сказала:

– Она никогда не смогла бы соблазнить меня.

– Как бы не так, – возмутился он. – Ведь она красавица. Она ездит на лошади как мужчина; знает, как управляться с мечом, она…

– А откуда тебе все это известно?

Он замолчал. Даже под густым загаром было видно, как покраснели его обветренные щеки. Тонкая полоска шрама заалела.

– Но я же ведь не слепой и не глухой. И я мужчина не менее тебя.

Джованна так прикусила губу, что брызнула кровь.

– Лорик, я никогда не пожелаю ее, я не могу, – глаза его недоверчиво блестели. Она сказала правду ему в лицо.

– Я не могу! Я не… я не испытываю склонности к женщине.

Наступило молчание. Лорик побледнел. Рука его протянулась и отдернулась.

– Я… – он проглотил. Мотнул головой. Брови его сдвинулись, как от боли. – Поэтому ты и отказался стать моим братом по оружию?

Чуть подумав, она кивнула. Она не могла смотреть на него. Щекам ее было жарко; внутри все корчилось.

Он не сказал ничего насмешливого. Некоторое время он вообще молчал. Затем легонько тронул ее за плечо.

– Ты знаешь, кем я являюсь, – сказал он. – И кем я не являюсь, – он помолчал. – Согласись стать моим братом по оружию.

Она подняла голову. Это было больше, чем извинение. Она знала, о чем он просил, и о чем не просил. Однажды она ему отказала, потому что думала, что провалится на избрании. Теперь она уже была избрана. И теперь она была уже более женщина, чем тогда. Он же был… очень…

Молод. Слеп. Глуп. И дорог ей. «Да!» – кричала она в запертой крепости своего сердца. Она была совершенно одурманена своим братом, и это было всегда, с тех самых пор, как она его увидела стоящим в ученической казарме, неуклюжего, запачканного и уродливо-прекрасного, похожего на неоперившегося сокола. Это был ее первый ужасный день в Соколином Гнезде, когда она каждую минуту ожидала разоблачения и гибели. А он перед этим только что подрался с Керреком. Тот сидел, скорчившись в углу, и обтирал окровавленное лицо. Но Лорик обошелся очень мягко с новеньким, морским ребенком, поздно поступившим в братство. Он сказал, что и сам тоже морской ребенок, и сказал, что будет ее другом. Ее братом. Защитником и защищаемым, готовым поделиться с ней всем, что имеет.

Он не был мужчиной для мужчин. Он мог быть мужчиной для женщин. В то время как она…

– Да, – сказала она, бросая вызов судьбе и своему телу. – Да, я буду твоим братом по оружию.

Увидев, как осветилось его лицо, она захотела бросить все и бежать. Она вынула из ножен меч, он сделал то же самое. Потом они сделали разрезы и прижали запястье к запястью, кровь к крови. Он был спокоен. Она старалась не шататься. Происходило нечто большее, чем кровь и обещание вечной дружбы. Что-то могущественное, чему она не могла дать определения.

– Меч и щит, – сказал он медленно и торжественно, – кровь и хлеб и Крылатый лорд над нами: будь моим братом, и сердцем, и рукой, в жизни и в смерти, до конца света.

– Меч и щит, – повторила она спокойно, потому что ею управляла гордость, – кровь и хлеб, и соколиные королевы, будьте моими свидетелями: будь моим братом, и сердцем, и рукой, в жизни и в смерти, до конца света.

– Да будет так, – сказал он, вкладывая свой меч в ее руку.

Она вложила свой меч в его руку.

– Силами Воздуха, да будет так.

Воздух стал неподвижен. Запах Силы медленно растаял. Лорик, кажется, ничего этого не почувствовал. Ее меч лег в его ножны, и он улыбнулся ей чуть смущенно, чуть озорно. Но слова его были весьма деловиты.

– Братьям нужны будут лошади. Ты здесь уже все закончил?

– Да, все в порядке, – ответила Джованна. Он повернулся, и она последовала за ним в пахучую темноту конюшни.

С высоких пастбищ Равенхольда земля казалась совершенно мирной. Ни войн, ни Великой Перемены, ни грабителей в горах. Ни убийства соколов. Даже здесь, даже через столько дней, сколько пальцев у нее на руке, память не могла задерживаться на этом событии и обходила острые углы. Она пыталась увидеть закономерность. Замысел, план, в центре которого было уничтожение сокольничьих.

– Но почему? – громко восклицала она. Почему? Эхом откликались горы. Почемучемучему-чемучему?

Северный Ветер оттащила ее от края пропасти, имя которой отчаяние. Она летала слишком высоко даже для сокольничьего. Серебристо-белое тело сливалось с облаками. «Приближается всадник», – сказала она.

Пони Джованны пасся на лугу, пощипывая молодую траву. Она не стала его подзывать. С камня, на котором она сидела, виден был длинный склон, катившийся к узкой горловине долины. Солнечные лучи, просачиваясь через облака, отбрасывали на нее тени.

Среди зелени появилась новая тень. Привязанная к земле, она двигалась со скоростью лошади. Джованна разглядела ее, когда она стала ближе.

Это была госпожа Гвенлиан в женском костюме для верховой езды. Юбка ее, специально разделенная надвое, свисала на бока серого жеребца. Он очень точно остановился на краю тени, падавшей от Джованны. Всадница глянула вниз на лицо, не скрытое маской.

Джованна не стала отворачиваться. Пусть смотрит. Теперь ей было все равно, раз какая-то Сила пожелала уничтожить соколов.

– Вы, – сказала медленно леди. – Вы не… Джованна не дала ей продолжить.

– Они убивают соколов, – сказала она. – Вы понимаете, что это значит для нас? Вы хоть можете это представить?

Гвенлиан соскользнула с седла. Из-под прекрасных нахмуренных бровей пристально смотрели глаза.

– Я думала, вы все… – она запнулась, резко качнула головой, будто желая отогнать тяжелую мысль. – Кому понадобилось уничтожить ваших птиц? Кому это выгодно?

– Если бы я знал это, то не сидел бы здесь без дела, оплакивая своих братьев, – в мозгу Джованны начало слегка проясняться. Такой разговор был опасен. К тому же опасно так близко подходить к женщине, которая не так слепа, как мужчины. И все же находиться рядом с ней было как-то уютнее. Она испытывала почти облегчение: расслабление всех стяжек, что связывали ее мозг и тело.

Леди уселась на траву. Она обладала искусством красоты, как Элмери – искусством воина. Это было заложено в нее природой и происходило бессознательно.

– Существуют способы узнать, кто угрожает вашим людям, – сказала она.

Джованна встретилась с ней взглядом.

– А вы, госпожа, не колдунья?

– Сестринская община не может обладать всей мировой силой.

Джованна неожиданно для самой себя весело рассмеялась.

– Разумеется, нет! Хотя им бы хотелось, чтобы ваши люди думали по-другому. Они ведь вас учили, да? И потерпели поражение, прежде чем вы успели в полной мере овладеть Силой.

– Я оставила их, – сказала Гвенлиан. – Я не хотела связывать себя, а они хотели меня связать.

– Я слышал, что удовольствия тела приятны. Леди слегка покраснела, но решила не обижаться.

– Дело не только в этом.

– Разумеется, нет, – Джованна провела рукой в перчатке по траве. – Я был бы глуп, если бы вам доверился, Вы женщина, вы готовились стать ведьмой. То, чем дорожите вы, и то, чем дорожу я, все равно что волк и снежный барс. Непримиримые враги.

– Нужно ли им быть врагами?

Джованна глянула на нее. Непохоже, что она притворяется.

– Допустим, я вам поверил. Что вы можете сделать?

– Возможно, больше, чем вы думаете. А что требуется сделать?

– Что-то убивает соколов. Что-то такое, обладающее Силой. Нам необходимо найти его, назвать и, если возможно, уничтожить.

– Довольно просто, – слегка развеселилась леди. – Я не обладаю Силой подлинной ведьмы, но искать и находить я умею неплохо. Если я найду, то вы, смелые воины-меченосцы, сможете и уничтожить.

– Зачем вам беспокоиться?

Гвенлиан пожала плечами. Она казалась совсем юной.

– Жизнь моя весьма тосклива. Брата моего в некоторых отношениях трудно назвать нормальным. Я ему потакаю, потому что люблю. Но что бы он там себе ни думал, он мне не хозяин, – в голосе ее послышался металл. Джованна согласилась, кивнув головой. Леди тоже ей кивнула в свою очередь. – Я привыкла верить не ушам, а глазам, и тут уж ничего не поделаешь. Ваши соколы, как мне подсказывает сердце, не просто тренированные птицы.

– Они намного больше этого, – подтвердила Джованна. Она подняла кулак. Северный Ветер тут же уселась на него. Леди сидела очень тихо: должно быть, она помнила, что случилось в прошлый раз. Джованна слегка улыбнулась. – Если уж вы хотите войти со мной в союз, придется вам также поладить и с моей сестрой.

Гвенлиан смотрела на белого сокола больше с удивлением, нежели с недоверием. Северный Ветер удостоила ее единственным взглядом и переместилась к Джованне на плечо.

«Она нужна нам, – сказала соколица без всякого, впрочем, удовольствия. – Она может охотиться там, где не можем мы; ее небольшая Сила может незаметно искать там, где наша большая сила спугнет добычу. Скажи ей то, что я говорю тебе».

Джованна передала слова птицы. Леди не понравилось такое суждение о ее способностях, но она все же сумела улыбнуться.

– Белая королева так же пряма в разговоре, как и в манере охотиться. Если она будет обижать меня, я обижу ее, – она встала и встряхнула юбки с видом человека, готового к битве. Потом протянула руку. – Ну, сокольничий. Решено?

Джованна помедлила. Северный Ветер мудра, она намного дальновиднее любого человеческого пророка. Но все же это все казалось ей сумасшествием. Что могут они предпринять против Силы, которая сумела погубить целый отряд сокольничих?

Они могли отыскать ее, посмотреть ей в лицо, а там… будь что будет. Она взяла леди за руку. Рука была мягкой, ухоженной, и в то же время сильной.

– Решено, – откликнулась она. Потом, к изумлению Гвенлиан, улыбнулась. – Братья будут напуганы.

– А вы?

Джованна рассмеялась и ничего не ответила.

– Есть место, – сказала Гвенлиан, – где мы должны искать особенно тщательно.

Джованна, поколебавшись вначале, теперь уже не сожалела о своем намерении. Она уселась на пони, а Северный Ветер снова взмыла в воздух. Солнце заходило. Они следовали за Гвенлиан по столь крутым тропам, что даже пони, привыкшему к горам, было трудно. Военные действия развертывались на востоке. Леди Вианна бежала тоже на восток. На востоке происходили разные таинственные истории. Восток ассоциировался со старыми, старыми страхами.

Джованна натянула вожжи и повернула пони обратно. Что она делала? Ведь у нее был приказ: патрулировать и защищать землю. Она не имела права уходить с дежурства.

Пони заскользил, споткнулся. Пальцы ее ослабили вожжи. Впереди нее трусила собственная тень, а перед тенью – ее гид. Она заставила себя следовать за ними.

Восхождение наконец-то закончилось. Они вышли на высокую каменистую поверхность. Колдовства там никакого не ощущалось, за исключением магии, которая всегда живет в горах: магия ветра и воздуха, дикая магия, магия земли, встречающейся с небом. Магия соколов. Издав высокий восторженный крик, Северный Ветер набрала неимоверную высоту и камнем полетела вниз. Над головой Джованны, на высоте, не превышающей человеческого роста, она остановила падение и скромно уселась на шесток в седле. Широко раскрытые от изумления глаза Гвенлиан она проигнорировала.

«Начинай», – сказала она на соколином наречии.

Миледи не потребовалась подсказка. Она оставила свое седло, прихватив с собой седельные сумки. Поставив их на землю, она порылась в них, пока не нашла то, что искала: лозу, пакет с травами, низку бус цвета летнего неба. Она слегка улыбалась, хотя была не столь уверена, сколь могла бы.

– Все просто. Это сделает даже ребенок, если его научить.

Джованна медленно кивнула. У женщин сокольничих магия была скорее внутреннего свойства. Много украшений им не требовалось, в многочисленных ритуалах они не нуждались. Она наблюдала за Гвенлиан, которая кружила со своей лозой по горной вершине. Она запечатывала магический круг травами и шептала какие-то слова. Джованна почувствовала, как маленькое пространство стало наполняться древней Силой. Жеребец заржал, и она, вздрогнув, стала успокаивать его. Он пошел в сторону, отыскивая жидкую травку, росшую среди камней.

Гвенлиан сошла с края круга и, дойдя до центра, опустилась на колени. Движения ее стали медленнее, на лбу выступил пот. Она отмахнулась от Джованны.

– Нет, нет, пустяки. За Силу надо платить. Сейчас – совсем немного. Оставайтесь поблизости, присматривайте за мной. Если я не поднимусь, когда выйдет луна, заставьте меня. А до этого момента до меня не дотрагивайтесь и не пугайтесь, что бы вы ни увидели.

Джованна опять кивнула, более резко. Губы ее плотно сжались. Чуть не с младенчества Джованну заставили верить в Силу другого. И Сила эта исходила даже не от ее рода. Заклятия, колдовство, бусы и порошки, и шарлатанство, а заправляла всем этим враг сокольничьих – колдунья, которая к тому же струсила и сбежала с испытания.

Да нет. Не струсила. Просто она очень хотела быть свободной.

Гвенлиан стояла, повернувшись спиной к высокому камню, а лицом – к восточному небу. Она не только сформировала свое тело, она и мозг свой сформировала. Обернув голубые четки вокруг пальцев, она поглаживала их, концентрируя на них свое внимание. Лицо ее с закрытыми глазами ничего не выражало.

Она собирала Силу. Процесс шел медленно, много медленнее того, чем хотелось Джованне. В нем была и сладость, и твердость стали, и яростная сосредоточенность на себе, напомнившие Джованне о кошках. Это не было недостатком волшебницы, главное, чтобы она смогла управлять этим процессом.

Сила Гвенлиан сняла барьеры в душе Джованны. Она и не подозревала, что Джованна сама призвала ее. Заглушки поднял призрачный кот с глазами-лунами. Он шел вперед, вслед за стеной света. Открылись ворота, кот вошел в них, и свет вместе с ним. Кот постоял, подняв голову, словно прислушиваясь. Мир стал совсем странным. По затемненной земле ходили сны, воспоминания, призраки, демоны, мерцания чужой Силы. Кот не обращал на все это внимания. Он искал нечто более существенное. Палача соколов. Того, кто порвал связь; он разыскивал врага братства.

Джованна вместе с тенями ходила следом за котом. Частично она все еще находилась во внешнем мире, глаза и мозг стояли на страже против опасностей, угрожавших телу. Она видела, как садилось солнце. Ощутила поднявшийся вдруг ветер, резкий и холодный. И она ходила за леди и наблюдала, загораживаясь от любой Силы, которая могла выйти на охоту.

Хвост кота дрогнул: колдунья напряглась. Джованна нырнула в глубокую тень. Кот напал на запах. Джованна сосредоточила все свое внимание. Ей не следует тут же кидаться на предложение. Она должна доверять союзу и своему союзнику. В таком союзе было мало логики: при соблюдении его она должна была по меньшей мере проявить благоразумие.

Даже когда она подумала об этом, голова у нее закружилась. Что-то вышло из тумана, огромное и древнее. С человеческой душой у него не было ничего общего. Оно было связанное, но и несвободным назвать его было нельзя. Как молодой сокол, оно летело так далеко, как могло, и делало то, что хотело, но лишь в пределах, заданных связью. И ему хотелось порвать эту связь. Это была Сила воздуха, крылатое создание, пойманное сетью, подчиненное чужой воле.

Человеческая воля.

Выпущены огромные когти. Гвенлиан рванулась бежать. Слишком поздно, слишком медленно. Джованна подхватила ее мозг и тело. Двое – это слишком много. Ей не выдержать…

Земля провалилась под ними. Они за что-то зацепились: мозг запутался в теле, а тело – в пустоте, рвущейся, как древний шелк.

Джованна задыхалась. Она была слепа, глуха, мертва.

Что-то шевельнулось рядом. Бледное пятно приняло ясные очертания и превратилось в слабо освещенное лицо. Она глупо уставилась на него. Лорик. Какое отношение имеет ко всему этому Лорик?

Потом обзор ее расширился. Гвенлиан шевелилась на расстоянии вытянутой руки. Северный Ветер и Оседлавшего Бурю она не видела. Но белая птица была у нее на уме, и она схватилась за нее в панике, не предлагая ничего, кроме присутствия.

Этого оказалось достаточно. Она села, проглотив горечь, скопившуюся во рту. Голова кружилась. Это была уже не вершина горы близ Равенхольда. На той вершине осталась лишь Сила, вызванная Гвенлиан. А здесь было место настоящей Силы. Она ощущала это всем телом.

Все было довольно просто: камни, уложенные в кольцо, а в центре – еще один камень. Он был старше других, хотя и те были древними. Им придала форму и обточила чья-то искусная рука. Цвет у камней был какой-то неопределенный. Возможно, синий. Или зеленый. Или цвет молодой луны. Главный камень на первый взгляд был таким, каким его создала природа. Но нет, и ему тоже была придана форма. А как давно это было, Джованна не стала и докапываться, но форма эта показалась ей странно знакомой. Вроде бы… ну да… похож на крылатое существо. На птицу, с клювом, с когтями… крылья наполовину расправлены, словно она хочет вырваться из своей тюрьмы. Камень светился. Пожалуй, для цвета этого свечения человек пока определения не нашел.

Сила была не от Тьмы. Но и не от Света. Она была где-то за, а может, и под ними. И была она огромной.

Тем временем начали подниматься и остальные. Лорик встал на ноги еще прежде, чем глаза его раскрылись. Рука Джованны помогала ему держаться прямо. Они поддерживали друг друга и смотрели, как Гвенлиан медленно приходит в себя. Увидев двоих, стоявших над ней, она открыла рот, словно желая что-то сказать, и с трудом снова его закрыла.

Колени Джованны подогнулись, и она повалилась наземь, увлекая за собой Лорика. Тот не стал сопротивляться. Взгляд его, однако, не отрывался от ее лица.

– Надеюсь, – сказал он, – что ты знаешь, что делаешь.

Гнев или ужас она еще могла бы перенести. Но недоверие… ей захотелось откинуть назад голову и завыть.

– Что ты здесь делаешь? – гневно спросила она.

– Я шел за тобой, – ответил он.

– Зачем?

– Я думал, что можешь во мне нуждаться.

– Дурак. Ты непроходимый дурак.

– А кто же тогда ты? – парировал он. – Как ты это называешь? Детской игрой?

Глаза ее сузились.

– Ты думал, что я солгал. После всего, что я сказал, после клятвы, ты решил, что я влюбился в женщину.

– Я думал, что ты замыслил что-то не совсем разумное.

Как он изящно уходит от ответа. Джованна уставилась на землю. Правда была для него не такой горькой, как он мог думать, но сознаться в ней она не могла. Это было бы почти предательством. Или, по меньшей мере, сумасшествием.

Леди Гвенлиан нарушила ее малодушное молчание.

– Мы заключили союз; – сказала она, – с тем, чтобы найти Силу, убивающую соколов. И, кажется, мы ее нашли.

– Или, скорее, она нашла нас, – спокойная реакция Лорика удивила и устыдила Джованну. Но, во всяком случае, об этом ему сказала женщина, да еще из Эсткарпа, а у них всякое сумасшествие может оказаться правдой. Он встал и постарался занять устойчивое положение. Потом приблизился к центральному камню. Медленно обошел его. Если бы не светящийся в нем огонь, его можно было бы принять за любой другой камень, безжизненный и Бессильный. Он пошел вдоль окружавших его камней.

При его приближении камни становились ярче. Он пошел медленнее. Потом протянул руку.

Яркая вспышка света бросила его наземь.

Джованна, сама не зная, как, оказалась рядом с ним. В мозгу ее не было и не могло быть ни одной мысли, пока она не дотронулась до него и не узнала, что он жив. Он был контужен, оглушен, но постепенно приходил в себя.

– Стража, – сказал он. – Тюремщики. Но то, что они охраняют, сильнее их. Меня ударило. Если бы не стража…

Если бы не стража, он бы умер.

– Эта Сила хочет, чтобы мы были здесь, – сказала Джованна.

– Для того, чтобы ее освободить, – он сел, держась за голову, будто боясь, что она разобьется. Дыхание его вырывалось с шумом. – Силы! Неудивительно, что нас учат остерегаться колдовства. Я чувствую себя, как вабик, которого клюнул коршун.

– Но, похоже, на красноречии твоем это никак не отразилось.

Повернувшись, они увидели тень за сторожевыми камнями. Говоривший медленно шел мимо них, словно преодолевая сопротивление воздуха. Камни пылали. Он заслонил глаза рукой. Все же он улыбался.

– Какая приятная встреча. Надеюсь, ваше путешествие было не слишком скучным.

Теперь они уже все поднялись на ноги, покачиваясь и моргая.

– Вы, – сказала Джованна, прищуриваясь, чтобы лучше рассмотреть незнакомую тень. – Так это от вашего имени действовала Сила.

Он сделал еще шаг. Теперь она узнала его лицо и его легкомысленный холодный голос.

– В самом деле, сокольничий, – сказал лорд Имрик, – от меня. Я вас тут поджидал.

Собрав волю в кулак, она старалась казаться спокойной. Старалась не смотреть в сторону леди. Что за мысли сейчас у Лорика, она не знала. Учение опять оказалось правильным. Никогда, никогда брат не должен доверять женщине.

Голос Гвенлиан, который раздался за ее спиной, был резок.

– Поджидал нас? Что ты имеешь в виду?

– Сестричка, – молвил лорд Имрик. В улыбке сверкнули зубы. – Ты хорошо сделала. Но мне хотелось бы, чтобы ты сделала еще лучше. Здесь их только двое, да и сокола нет ни одного. Где же остальные?

Гвенлиан встала рядом с Джованной. Джованна, не удержавшись, взглянула на нее. Лицо леди было белым и напряженным, руки сжались в кулаки. Она промурлыкала:

– Ну уж нет, братец. Я не фишка в твоей игре.

– Разве? Ты пришла, когда я того пожелал. Ты оказала большую услугу моему союзнику.

– Да ты сошел с ума. Она засмеялся.

– Сестренка! Сестренка! Разве это поступок сумасшедшего – искать помощи большей Силы, чтобы укрепить наш дом? Эсткарп уже не тот, что прежде. Ведьмы потерпели поражение; границы открыты; на востоке открылось то, о чем уже давно забыли. Наша земля умоляет, чтобы ею правил сильный лорд.

– Ну а какое, – спросил Лорик с опасной мягкостью в голосе, – какое это все имеет отношение к убийству соколов?

Имрик безо всякого страха посмотрел на Лорика. Он, в конце концов, был всего лишь мальчишкой, да к тому же при нем не было сейчас сокола, его защитника.

– Соколы – это цена, – ответил лорд, – за помощь моего союзника. Он очень привередлив. Ему нужна лишь кровь соколов.

– С чего бы это? Имрик пожал плечами.

– Он находит в этом удовольствие. Ведь он – Сила Воздуха. И требует дань от своих соплеменников. А цена не маленькая, можешь мне поверить, сокольничий. Пятьдесят твоих братьев, пусть даже это зеленые мальчишки, – не так дешево. Надо было купить фальшивых грабителей, и надо было сражаться с настоящими грабителями. Война наполовину была настоящей, а наполовину ложной… Нет, все было не так легко и просто.

Лорик порывисто шагнул вперед. Джованна попыталась его удержать. Но он уже успел овладеть собой. Он стоял, дрожа, как стрела, попавшая в цель, тонкие ноздри его раздувались.

Лорд Имрик развел руками.

– В самом деле, сокольничий, это было необходимо. Я сделал все, что было в моих силах, чтобы сохранить жизнь ваших людей. Птиц, увы, я спасти не мог. Они редкие, я знаю, и обучение дорого обходится, но мой союзник настаивал. Оно не поможет мне, если я не компенсирую это ему кровью.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю