Текст книги "Тигр, светло горящий"

Автор книги: Андрэ Нортон

Соавторы: Мэрион Зиммер Брэдли,Мерседес Лэки
сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 31 страниц)

Глава 64
ЛИДАНА

– И они поджали хвост и дали деру! – Джонас с перевязанной головой приканчивал очередную порцию кислого вина. Он широко улыбался своим щербатым ртом, явно будучи в прекраснейшем расположении духа. На его толстой шее поверх засаленной туники болталась золотая капитанская цепь прекрасной работы – ценный трофей.

– Мы гнали их в хвост и гриву, как и приказал капитан. Многие из них предпочли скорее потонуть, чем поджариться. А кто не успел удрать, тех мы переловили.

С тех пор как они подожгли корабли, прошло два долгих дня, и последние двадцать четыре часа Мерина только и говорила, что о событиях в гавани. Они подобрали на месте битвы в основном мужчин – многие обгорели до такой степени, что Лидана ничего уже не могла для них сделать. Эти люди быстро умирали. Но их живые и здоровые сотоварищи сидели в трюме одного из подбитых кораблей, а их оружие и доспехи достались армии Саксона.

Лидана только раз видела капитана. Рука его была обмотана грязной тряпкой, вид у него был крайне измотанный. Сейчас он спал в своем старом жилище в башне над гаванью – Лидана с Джонасом насильно уложили его отдохнуть.

На верфях кипела оживленная деятельность. Речные бандиты, добывшие себе оружие у пленных или из припасов, которые вез флот, упражнялись с ним – для некоторых оно действительно было новым и непривычным – и занимались строевыми маневрами. Они понимали, что настоящая битва еще впереди и что будет она в стенах самой Мерины.

По каналам тоже шло постоянное движение – пришлось воспользоваться всеми старыми трюками контрабандистов, чтобы доставлять вести из города. Правда, невозможно было отличить правду от вымысла.

Вестники отчитывались перед Джонасом и Лиданой. Старый трактирщик возился со своими узелками, пока она рассматривала карту города, самую подробную, какую только можно было отыскать в столе Саксона, отмечая самые важные места.

– Стало быть, эти крабьи морды, – Джонас завязал еще один узел, – повернулись против Катхала. Ну, наемники всегда дерутся за деньги, а какой тебе куш от того, что тебя высекут, освежуют, выжгут глаза или руки отрубят, когда твоему командиру вожжа под хвост попадет? Они же не приносили ему присяги.

Лидана поморщилась, представив себе то, что описал Джонас. По донесениям, Катхал вел себя сейчас не как человек, а как демон из древних преданий. И чувство вины снова охватило ее, когда она подумала, что «Уста Уора» могли послужить причиной кровавого безумия генерала.

– Бальтазару, – продолжал Джонас, – малость не повезло с советниками, не так ли? Никогда не думал, что он даст такого пинка старому канцлеру. Вроде бы они всегда прежде ладили. Но, говорят, он слишком уж глубоко запустил руку в имперскую казну. По крайней мере, сейчас канцлер под присмотром Аполона, как и большинство его челяди.

– Аполона... – ее мысли унеслись совсем в другую сторону. Джонас перестал улыбаться.

– Да. Сейчас он куда в лучшем положении, чем остальные. Похоже, Бальтазар дал ему полную волю насчет Храма. Но сам император, что бы с ним ни случилось, ведет себя совсем не так, как в прежние годы. И, похоже, он здорово не в ладах с сыном. Никто и ничего о нем не слышал, Леопольдовы солдаты подчиняются приказам императора не больше, чем наемники. Его личная стража теперь почти сплошь черные, и у Аполона повсюду уши.

Лидана стиснула зубы от мысли, что она не может сейчас связаться с Храмом, хотя и понимала, что у тех, кто в Храме находится, нет ни времени, ни возможности думать о чем-либо, кроме того, что им предстоит.

Саксон каждую ночь высылал в город хорошо знающих каналы разведчиков на маленьких яликах, и они сообщали капитану, что происходит в подотчетной части города, порой принося новости и из других его районов. Они довольно рано узнали о том, что Том попался в лапы черным, и Лидана еле удержалась, чтобы не воспользоваться своим Даром и не посмотреть, что с Шелирой. Она лишь надеялась, что принцессу не взяли, что девочка ускользнула из сети, в которую попался Том, поскольку вестей о том, что ее взяли, не доходило. Она никогда бы не подумала месяца два назад, что будет сидеть вот так, как сейчас – в скрипучей коже, в легкой кольчуге. Лишь тугие завитки волос выдавали в ней женщину. Она перетряхнула все склады в поисках доспехов, поскольку не могла допустить, чтобы их пестрая армия отправилась на битву без нее. Саксон не мог отказать ей в этом, хотя и настаивал, чтобы она взяла себе шестерых телохранителей, выбранных лично Джонасом.

Лидана устремилась мыслью в город, не обращая внимания на тех, кто входил с рапортом к Джонасу. В конце концов она встала и снова подошла к окну, глядя на разруху в гавани. За исключением двух рыбачьих кораблей от гордого флота Мерины не осталось ничего. Отстраивать его заново придется долго – если Высшие Силы будут милостивы к ним и даруют им победу. Она поймала себя на том, что подсчитывает, сколько будет стоить пригласить с юга, из Джамвара, самых лучших на свете корабелов.

– Госпожа! – Скита появилась, как всегда, бесшумно. – Новости...

Лидана нетерпеливо вернулась к столу. Она узнала Дортмуна. Он, как всегда, говорил быстро, размахивая руками, словно желая подчеркнуть свои слова.

– Он демонов привел! Он клянется, что раздавит Храм, как клест – орех! Они еще держатся, но черные наступают!

– А армия? – послышался сзади громкий голос. За спиной Дортмуна появился Саксон.

– Пока нет, – повернулся Дортмун к капитану. – Леммель подобрался близко к их конникам и подслушал, как они говорили о беспорядках среди наемников, и о том, что император приказал их разоружить. Там тоже драка.

– Пора, – Саксон посмотрел на Лидану. – Если Храм падет...

– Падет Храм – падет Мерина, – ответила она и схватилась за брошь, висевшую теперь на шнурке поверх кольчуги. – Нельзя больше медлить.

Он кивнул. Затем повернулся к одному из своих спутников и отдал несколько приказов. Люди бегом бросились их исполнять.

Джонас смотал свои веревки с узелками и тщательно засунул их в пояс.

– Всего-то утро, – заметил он.

– И что? Аполон ждать нас будет? – Скита клацала железными когтями, словно вызывала врагов на бой.

Итак, защитники порта Мерины готовились к выступлению к самому сердцу города. Никто не посмел ничего сказать Лидане, когда та заняла место на передней барже рядом с Джонасом. Саксон стоял на носу соседней баржи. По его команде отдали швартовы, заработали большие весла и баржи вышли на середину канала. Лидана оглянулась. За ними быстро шли остальные. Она даже и не знала, сколько отважных людей решилось на это дело. Большинство были хорошо вооружены, три четверти были в кольчугах или кирасах. Они ни разу не участвовали в настоящем бою, но королева прекрасно понимала, что в сражении они будут куда яростнее и страшнее, чем имперские солдаты.

Город казался пустым, по крайней мере, по окраинам. Но когда они подошли к «Морскому узлу», навстречу им вынырнули ялики и присоединились к ним. С борта на борт передавались новости.

Катхалу оставалась верна по крайней мере часть его войск. Хотя его с ними и не было, наемники шли через северные ворота к храмовой площади. Имперские войска пока не вмешивались, но никто не знает, сколько это продлится. Однако теперь совершенно ясно, что Бальтазар открыто встал на сторону Аполона и Катхала. Его телохранители теперь черные и наемники, и к своим солдатам он не выходит. Его вообще уже двадцать четыре часа никто не видел за стенами дворца.

Горожане по большей части попрятались по! домам – за исключением тех, кто в последнее время служил в гвардии или в моряках. Некоторые из мастеров гильдий и членов их семей в открытую были приведены на храмовую площадь как заложники, и находились под охраной черных.

Алый огонь снова вспыхнул на груди Лиданы, она ощутила жар даже сквозь кольчугу. Был ли это призыв – или последняя вспышка Силы под натиском врага?

Моряки высадились с барж и выстроились неровными рядами. Но, казалось, они вовсе не испытывают страха перед тем, что им предстоит. Возможно, ее победа над живыми мертвецами отчасти лишила их страха перед магией. Лидана, положив руку на брошь, пробралась в передние ряды. Джонас не поспевал за ней из-за своей деревянной ноги, но Саксон шел рядом с обнаженным мечом в руке, с лицом, полускрытым шлемом. Солнце сверкало на его кирасе. Хотя у них и не было знамени, вид их вождя сам по себе заставлял их держать ряды.

Но было во всем этом еще кое-что. Когда они пошли по улицам вдоль домов, из приоткрытых дверей стали выходить люди и присоединяться к ним. У них не было ни кольчуг, ни мечей – только ножи да охотничьи рогатины, все, что только годилось для драки. Лидана заметила среди них женщину – подоткнув юбки, она шла вместе с бойцами с огромным вертелом в руке.

Теперь они услышали шум сражения – рев голосов и звон оружия. И тут они наткнулись на первую засаду, которую устроили наемники, чтобы задержать их продвижение. Два мечника тут же встали по бокам от Саксона, сзади появились копейщики, они чуть ли не чечетку выбивали от нетерпения, желая пустить свое оружие в ход.

Лидана прижалась спиной к закрытой двери дома и встала с легким мечом наготове. Краем глаза она заметила неподалеку на крыше какие-то темные фигуры с кинжалами в руках. Они взбирались на крышу по водосточной трубе и спускались вниз, заходя наемникам за спину.

Сопротивление было недолгим. С убитых врагов быстро сняли оружие – и все, что победители сочли пригодным.

Шум на площади, что была всего в двух шагах, был просто ужасным – вопли, визг, и над всем этим оглушительный гул, от которого у Лиданы трещала голова. Она увидела, как замотал головой Саксон, словно пытаясь отделаться от этого гула, как двое впереди нее зажали уши руками, открыв рты в беззвучном вопле. Под рукой Лиданы камень разгорелся еще ярче.

Саксон отер меч о плащ командира наемников, лежавшего у его ног и показал пальцем направо и налево, на двери домов по обе стороны улицы. Это были не крепкие дома богатых гильдийцев, так что двери высадили быстро. Люди просочились внутрь. Лидана поняла замысел Саксона. Они пойдут черными ходами или по крышам, так что выйдут на площадь широким фронтом. Лидана едва успела отойти от двери. Среди самых первых был Дортмун – Лидана прекрасно знала, как ему доверяет Саксон.

И снова их армия двинулась вперед, и снова столкнулась с врагом. Но на сей раз команду приняла Лидана – путь перекрывали черные, словно потек запекшейся крови на мостовой. Единственной их защитой был рубин Сердца, но он брал из него Силу. Лидана разрывалась между желанием воспользоваться им и страхом ослабить Сердце. Однако выхода не было.

Глубоко вздохнув, она призвала Силу Сердца. В воздухе заструились алые волны, но на сей раз они образовали нечто вроде копья, нацелившегося прямо в тех, кто преграждал им путь.

Удар – и на мостовой остались изуродованные тела погибших давным-давно. Ей и ее сотоварищам пришлось осторожно обходить их. Теперь впереди была площадь, они уже могли ее видеть. Черные на ступенях храма, пестрота одежд толпы.

Лидана и прежде видала эту площадь, запруженную толпой, но сейчас она была забита почти неподвижными людьми. Схватка шла на ступенях Храма. Там были черные, стоявшие спиной к площади. Передние держали длинную трубу, которую они наводили на врата Храма. С другого ее конца было что-то вроде круглой бочки, из тех, в которых держат эль, только вся она была в какой-то жирной грязи, словно внутри содержался отнюдь не этот добрый напиток. «Опять магические штучки Аполона», – подумала она. Саксон, посмотрев налево-направо, проследил за наступлением своих людей и подошел к ней. Она схватила его за руку.

– Черные, – она не знала, какое еще ужасное деяние они хотят совершить, но подозревала, что для этого случая у них есть какое-то страшное оружие. Она понимала и то, что не осмелится сейчас призывать Силу Сердца. Вся Сила, что сейчас в стенах Храма, должна быть обращена на его защиту, и она ни на йоту не ослабит ее!

Саксон кивнул и возвысил голос, умевший перекрывать рев ветра:

– Эй, ко мне!

Они построили людей в клин. Стоявшие вместе с Саксоном на острие атаки были лучше вооружены и в лучших доспехах. Клин рванулся вперед, прорвал цепь наемников и верных императору солдат. Падали люди, и их товарищи шли вперед по их телам следом за капитаном. Лидана крепко сжимала меч, благодаря своего бывшего мужа за те часы, которые он посвятил ее обучению. И теперь все, что она умела, было направлено на то, чтобы пробиться к ступеням Храма.

И тут она впервые увидела Аполона. Хотя он был среднего роста и до сего момента держался в тени, теперь перед храмовыми вратами стояло совсем другое существо. Исчезли серые одежды, теперь он был в пронзительно-алом облегающем одеянии, в складках которого клубились тени, словно поверх алого он был окутан еще и плащом из черной дымки.

В руках его был посох – клятва Лиданы вновь прозвучала у нее в голове, когда она воочию увидела, как она свершается. Посох сам вертелся у него в руках, время от времени так же легко, как человек срывает виноградину, выбрасывая Темную Силу. И с каждым таким «плевком» человек падал мертвым. Откуда он брал эту Силу, из какого потаенного источника?

И все же она продолжала уворачиваться от ударов и наносить удары. Она прекрасно понимала, что если будет только стоять и смотреть – это верная смерть. Теперь они пробились к самым ступеням.

Кто-то ударил ее локтем под ребра, Саксон заслонил ее.

– Если у тебя есть Сила... – остальное заглушили вопли и стук оружия, но она поняла. Аполон воздел руку и резко опустил ее, подавая сигнал. Казалось, ему было совершенно наплевать на схватку на площади.

Хотя черные целили ему прямо в спину, он не шевельнулся. Выстрел. Ядовито-желтое пламя, совершенно не повредив ему, окутало мага, а затем растеклось по двери. Запахло смертью и злом. И врата, простоявшие невредимыми столько веков, начали плавиться. Аполон не отступил, он просто стоял и ждал. В то же время люди вокруг Лиданы начали кашлять от тошнотворной вони, их рвало. Даже Скита вцепилась в нее, ее маленькое тело сотрясалось от кашля, раздиравшего внутренности. Только черные стояли как прежде. И еще она сама. Возможно, благодаря ее талисману. Она осторожно высвободилась из рук Скиты и устремилась к ступеням. Никто из черных не повернул к ней головы – они по-прежнему занимались своим странным оружием и нацеливали его на внутренность Храма.

Но Аполон вошел внутрь с надменностью императора в струе этого тошнотворного пламени. И тогда его мертвое воинство последовало за ним. Одни тянули трубу за веревки, другие четверо поддерживали бочку, из которой струились эти миазмы.

Лидана бросилась следом. Это конец. Катхал и император – это лишь отзвуки битвы. Теперь будет не противостояние людей, а битва Сил.

Она добралась до дверей, чтобы посмотреть на неф Высокого Алтаря. По ту сторону не было охраны – по крайней мере, видимой. Защитники столпились вокруг самого алтаря. И стояли они неподвижно и твердо, как статуи Самой Великой.

Сердце, казалось, потускнело. Лидана ощутила какое-то движение, шнур броши натянулся, она рвалась вперед. Лидана отбросила меч прежде, чем вступила под священный кров. Теперь она схватила брошь и попыталась вырвать камень из оправы, не обращая внимания на боль от ожога.

Аполон уверенно шел вперед, но его черные замешкались со своим неуклюжим оружием. Возможно, теперь это было уже дело только их хозяина.

Брошь рвалась с шеи почти с живой яростью. Лидана сломала ноготь, но рубин высвободился из гнезда. Его уже не было в ее руке – он исчез, как только коснулся ее плоти. В воздухе сверкнула искорка – он пролетел над головами черных и исчез над алтарем.

И Сердце вспыхнуло – оно горело все ярче, все сильнее. Благоговение почти пересилило страх Лиданы. Внезапно она поняла, что последний бой – не для нее, не она избрана и никогда не будет избрана. Она быстро отвернулась, не смея оглядываться, хотя все вокруг нее пришло в движение, словно сами Великие сошли с мест, дабы вступить в битву за веру, ради которой они жили и умирали. Лидана бросилась бежать из места, в котором не имела права находиться...

Она снова оказалась на ступенях, перед лицом схватки на площади.

Глава 65
АДЕЛЬ

Последние два дня обстановка в Храме была напряженной, хотя среди братии и царило полное доверие. Несмотря на продолжающуюся осаду, никто из черных не пытался переступить порог Храма, а мелкие отряды наемников, неохотно пытавшиеся прорваться в Храм, натыкались на копейщиков брата Фиделиса. Начинало казаться – и в этом сестры и братья были единодушны, – что самые крепкие в вере были правы. Аполон и его последователи не могли переступить порог Храма.

Но этим утром, как раз когда Леопольд и Шелира отправились на очередную вылазку во дворец, Эльфрида чуть было не вернула их. У нее вдруг заныло сердце, словно в предчувствии беды, и лишь то, что она не знала, кому грозит опасность – им или Храму, заставило ее сдержаться.

Она долго смотрела на запертые двери, и ощущение опасности в ней все росло и росло... Она обернулась – и встретилась взглядом с Верит. Мрачный вид первосвященницы сказал ей обо всем.

– Аполон?.. – Голос у Эльфриды сорвался, но Верит покачала головой и на миг у Эльфриды отлегло от сердца.

– Пока нет, но он идет сюда. Сам. Мы видели в стекле его подвал. Он вошел туда в странном чужом одеянии и направился прямо к той трубке, в которой стоял посох, Когда он коснулся посоха, видение исчезло. И когда мы попытались снова посмотреть на него, мы увидели только Тьму, Эльфрида поднесла руку к горлу, словно страх душил ее. Тем из Храма, кто имел магический Дар, было известно, что Свет всегда может проникнуть во Тьму, ибо таково его свойство, но Тьма никогда не может проникнуть в Свет, ибо он ослепляет ее. Раз Верит потеряла видение Аполона, объяснение может быть лишь одно. Аполон был уже не в Тени, он вступил в истинную Тьму, в полное отсутствие Света.

– Но как он... – голос Эльфриды снова сорвался. – Ведь для такого нужна Сила... Верит пожала плечами;

– А сколько народу он перерезал за последние два дня? Подозреваю, что его хозяин требовал поначалу какой-нибудь великой жертвы, вроде принцессы Шелиры, но потом решил возместить качество количеством. Но сейчас это уже не имеет значения. Важно то, что Аполон идет сюда, и теперь пришла наша очередь сражаться.

Верит резко повернулась, и Эльфрида пошла следом за ней. В Храме все уже пришло в движение. Фиделис отослал своих бойцов, видимо, к малым дверям, чтобы те успели скрыться, если что. Теперь копья были в руках у молодых послушников, стоявших у алтаря. Выставив копья вперед, они готовились отбить любую атаку.

Послушницы и сестры с братьями, лишенные магического Дара, стояли на коленях за алтарем, слив голоса в молитве. Если они не могут ничем помочь в магическом поединке, то хотя бы молитвой своей, верой смогут они поддержать своих. Перед алтарем, лицом к дверям стояли сестры, обладающие Даром. Обученные, не обученные – теперь это не имело значения. Если они переживут эту битву, им хватит этого испытания. Если нет – то лучше пасть в сражении, чем попасть в лапы Аполона. Из-за дверей послышался шум голосов и звон оружия, заглушив тихое чтение молитв.

Эльфрида шагнула к сестрам с Даром, Верит встала во главе их. И надо всем Эльфрида ощутила Силу Сердца – только теперь она прибывала. Медленно, но в конце концов она обещала стать невероятно огромной.

Только успеет ли оно набрать Силу вовремя?

Эльфрида заставила себя отбросить эти мысли и забыть свои страхи. Она закрыла глаза, и голос ее слился в хорале с голосами остальных, а Сила соединилась с Силой Верит.

За стенами Храма шум схватки достиг пика, казалось, что сражение идет уже на ступенях. И вдруг послышалось странное шипение, эхом проползшее по Храму и на миг заставившее всех содрогнуться. Все взоры обратились к передней двери, ныне запертой и забаррикадированной впервые с тех пор, как Икткар попытался захватить город в древние, легендарные времена.

И бронзовые врата, выдержавшие напор злобного некроманта и его орд, пали пред ликом нового зла.

Ядовито-желтый с прозеленью дым повалил от двери, проникая сквозь все щели. Что-то сжигало врата, словно они были из простого дерева!

Храм был достаточно велик, и сквозняки унесли дым прежде, чем он дополз до собравшихся у алтаря, но Эльфрида почувствовала, что дышать им было бы невозможно. Врата расплавились, растаяли, словно сугроб по весне, открывая взору кучку черных со странным оружием. Перед ними стоял Аполон в ослепительно-алом одеянии, не похожем цветом на мягкий оттенок ряс Огненных. Шагая в ядовитом дыму и зеленом пламени, он был похож на одного из тех демонов, которых он прикармливал.

Сердце над ними вдруг вспыхнуло Силой. Эльфрида не помнила, чтобы когда-нибудь прежде Сердце являло свою Силу ощутимо для простого человека. Сейчас же оно начало еле слышно гудеть, и этот трепещущий звук, который скорее чувствовался всем телом, а не воспринимался ухом, проникал до костей. И в это мгновение лежавшие на алтаре рубины поднялись в воздух и быстро, как пущенные из пращи камни, вернулись в Сердце.

Сам воздух дрожал от присутствия Силы, и Сердце начало испускать розовое сияние, такое же, как и в тот раз, когда была освобождена душа Тома Краснобая.

Казалось, Аполону все это было совершенно безразлично.

Его черные оставались вне пределов Храма, но Серый маг спокойно переступил через порог. В руках его был посох, который Эльфрида видела в том самом чане с кровью. Но сейчас даже оттуда, где она стояла, она ощущала исходившее от него зло. Даже то, что маг внес посох в Храм, было нарушением святости убежища.

Аполон слегка скривил в презрительной усмешке губы. Он ничего не сказал, а лишь тихонько трижды стукнул посохом о мраморный пол. Каждый удар прокатился эхом по Храму, и каждый удав вызывал боль.

За спиной Аполона стена Храма, черные и их странное оружие – все исчезло. На их месте клубилась непроглядная Тьма, которую прочерчивали алые вспышки молний, а среди Тьмы красно-сизым пылала отверстая пасть преисподней.

За спиной Аполона строилась иная армия – армия демонов, других безобразных тварей, которым не было имени. Желтые глаза пылали алчностью, когти жадно клацали, готовые рвать и терзать, с клыков капал зеленый яд, а из беззубых пастей похожих на пиявки тварей текла желтая вязкая слюна. Страшное воинство вопило и выло так, как только может вопить в бесконечной муке живое существо. Эльфрида хотела заткнуть уши, но не смела выпустить рук своих товарищей и разомкнуть круг. Ей казалось – шевельнись она, и вся орда уставится на нее, и от их взглядов она просто погибнет.

От одного вида оравы демонов многие послушники и послушницы падали в обморок, и хорал стал слабее, пение стало неровным.

Голос Верит, ясный и звонкий, заставил всех очнуться. Она встретила демонов не дрогнув.

Аполон поднял посох, и демоны прекратили вой. Он заговорил, и голос его перекрывал хорал.

– Сдайтесь, и я дарую вам безболезненную смерть, – надменно начал он, подняв голову, словно на ней уже был императорский венец. – Или я всех вас превращу в своих слуг. Будете сопротивляться – тысячу мучений претерпите вы прежде, чем умереть, и тысячу потом!

В ответ Верит трижды хлопнула в ладоши у себя над головой в такт хоралу, и каждый хлопок отдался от стен Храма раскатом грома.

Стены Храма исчезли, как и купол. Сердце висело между полом и белыми летящими облаками в небесах само по себе, продолжая заливать сестер и братьев розовым светом А над самим Сердцем и по обе его стороны явились ангелы во всем сиянии и славе своей. Но это были не вестники, которые так часто являлись Эльфриде или приносили ей предупреждение или совет. Эти могучие духи по сравнению с вестниками были как молния рядом со свечой. Лики их были слишком светлы, чтобы смотреть на них, и Эльфрида была счастлива, что их взгляды не были направлены на нее, у нее просто сердце бы остановилось от благоговейного страха. Никто не мог спокойно смотреть на них.

В руках их было оружие – Эльфрида не могла заставить себя смотреть и на него. Нельзя смертным очам взирать на такое, души, одетые плотью, не могут выдержать присутствия такой Силы. Это были величайшие из духов, и сама Верит пала на колени с потрясенным лицом.

«Наверное, она не ожидала, что на ее призыв явятся Они Сами!»

Эльфрида потупила голову, отвела взгляд и сосредоточилась на хорале, цепляясь за него как за жизнь. Они ответили на призыв первосвященницы и пришли на помощь, но Их удерживала лишь молитва всех сестер и братьев, равно как демонов удерживало лишь существо, сидевшее в посохе Аполона. Нарушь эти условия – и Они уйдут в свой мир.

Со злобным воплем Аполон двинул вперед свое войско. Ангелам не нужен был знак, потому что ничто не могло Их удержать от битвы, в которую Они шли по своей воле. Обе силы столкнулись в облаках над алтарем, вокруг самого Сердца.

Судя по телам, которые Эльфрида видела краем глаза, больше половины сестер и братьев были либо мертвы, либо без сознания. Она сама была перепугана до смерти, она чувствовала себя слабой, ничтожной, она едва удерживалась на грани сознания Все, что она знала, говорило ей, что присутствие ангелов наверху зависит от силы молитвы сестер и братьев здесь, внизу, равно как и присутствие демонов зависело от силы Аполона. Она обязана держаться, все они обязаны выстоять, или Те, Кто Над Ними в этом мире, станут слабее, отступят перед Аполоном и его сворой.

Она не могла смотреть на схватку в небесах, потому вернулась взглядом к Аполону.

Его уже не было там, где он стоял прежде – после того, как он призвал армию демонов, он двинулся вперед. Он шел к алтарю, держа перед собой посох, словно оружие, с лицом, полным надменной самодовольной радости.

Эльфрида быстро оглянулась – вокруг алтаря больше не было послушников с копьями. Они пали первыми. Аполону всего-то нужно было пробиться к алтарю, уничтожить самых сильных из владеющих Даром, а остальные сами разбегутся...

Она инстинктивно зажмурилась. Она сейчас умрет от руки некроманта или его слуг, и она не хотела смотреть на надвигающуюся смерть. Она не могла ни убежать от Серого мага, ни продолжать петь молитву. Она была слишком слаба для того или другого.

– Стой! – прогремел другой голос откуда-то сзади и слева от нее. – Стой, адское отродье! Возвращайся в преисподнюю, что изрыгнула тебя, или повернись лицом к мечу Гидеона!

Эльфрида чуть не забыла слова молитвы. «Меч Гидеона? Но он же в руках Катхала.., или нет?» Человек, широко шагавший в яростном гневе навстречу Аполону, был не Катхалом. Это был принц Леопольд, и меч Гидеона в руках его пылал так же яростно, как и лики ангелов.

Аполон рассмеялся:

– Ах, мальчик, тебе не следовало воскресать. Что это у тебя за игрушечка? Мне на нее наплевать!

Маг взмахнул посохом, как умелый боец, и сделал пару шагов вперед.

– Значит, ты меня вызываешь на поединок? И ты собираешься убить меня вот этим детским мечиком? Какая удача – не придется потом тратить время на то, чтобы выследить и затравить тебя!

Леопольд не стал отвечать – с побледневшим от гнева лицом он прыгнул вперед и скрестил свой меч с посохом Аполона.

Эльфрида не слишком понимала в боевых искусствах – это было уделом ее дочери и внучки, которым такое вроде бы нравилось. Однако она знала одно – если сходятся боец с посохом и боец с мечом, то перевес на стороне того, у кого посох. Если учесть еще и то, что посох обычно делают из крепкого дерева, который не расщепишь и не перерубишь, остается только ждать, когда боец с мечом устанет или выронит оружие от меткого удара посохом.

Тем не менее Леопольд показал себя отличным бойцом, оттеснив Аполона на десяток шагов. Серый маг поначалу удивился, затем пришел в ярость, поскольку Леопольд преподнес ему неприятный сюрприз. Однако Аполон не сдался. Преодолев первоначальную растерянность, он бросился в бой. Его посох плел в воздухе сеть из тени, а меч Гидеона свивал завесу из света между ним и принцем.

Аполон не был дураком и не достиг бы своего положения, будь он недальновидным. Через несколько мгновений он понял то, о чем сейчас думала и Эльфрида – Леопольд – умелый боец, но сила и выносливость его идут от меча, и без меча в руках он будет не опаснее, чем уже лежащие замертво вокруг алтаря.

Удары были слишком быстрыми, чтобы Эльфрида могла заметить их, она видела только мелькание Аполонова посоха и то, что случилось потом. Меч вылетел из рук Леопольда и пламенной стрелой отлетел по дуге в сторону часовни, вторая серия ударов повергла принца к ногам Аполона. Он лежал неподвижно, без сознания.

Голос Эльфриды прервался, она зажала рот, чтобы не закричать. Но разум ее метался в немой муке, и сердце замирало. Они обречены.., все обречены.

Аполон, злорадствуя, наклонился над распростертым телом, занеся посох для последнего удара в голову.

– Ты даже не знаешь, как ты обрадовал меня, Леопольд, – почти добродушно сказал он. – Ты даже не знаешь, сколько раз я представлял себе тебя лежащим вот так, беспомощно, у моих ног!

Леопольд застонал, оперся рукой на пол и рухнул снова, задохнувшись от боли.

Эльфрида застыла от страха – и вдруг там, где упал меч, возникло какое-то движение. Может, кто-то из послушников очнулся? Успеет ли он вовремя подать меч принцу?

– Я посылал своих людей прикончить тебя, когда тебя выслали в Летний дворец, но это оказалось неверным решением, – продолжал Аполон. – На самом деле мне больше всего хотелось самолично раскроить тебе голову моим собственным оружием, услышать, как ты будешь выть в муке, когда мой посох высосет твою кровь...

– Оставь его, ублюдок!

Этот пронзительный голос, перекрывший шум небесной схватки, принадлежал не мужчине.

Аполон был захвачен врасплох. Он повернулся к белой от ярости принцессе Шелире. Держа меч обеими руками, она бросилась в атаку, на которую способны лишь совершенно отчаявшиеся люди, ставящие на последний рывок все. Он даже не успел заметить оружия в ее руках и испугаться, когда она, словно в танце, прыжком преодолела разделявшие их последние пять шагов и с беззвучным воплем ненависти нанесла удар, всадив ему меч в грудь по самую рукоять.