Текст книги "Аромат магии. Ветер в камне. Дилогия"

Автор книги: Андрэ Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 37 страниц)

Леди Зута решила вставить свое слово:

– Говорят, в древние времена цветок стоял на алтаре в Обители Ибаркуан. Для северных варваров – они тогда перешли границу – цветок не имел никакого значения; они могли только уничтожить его.

– Так утверждает легенда, – согласилась Уилладен. – И теперь Сердцецвет – недостижимая мечта, к которой всегда будут стремиться.

Высокородная госпожа Махарт поднесла похожий на веер флакон к лицу. Сейчас, подумалось Уилладен, дочь герцога напоминала человека, который спит и видит чудесный сон – или погружен в свои мечты; однако когда прозвучала первая фраза, произнесенная тихим, мягким голосом, стало ясно, что она прекрасно знает, о чем говорит.

– Кто сможет удержать сердце, – казалось, Махарт размышляет вслух, – столь непрочным средством, как аромат? Сердце можно удержать только тем, что в нем самом. Но, – она взглянула на Уилладен, словно только сейчас внезапно поняла, что девушка находится рядом с ней, – то, что прислала нам госпожа Травница, воистину сокровище, и это – более всего остального, – она не выпускала из рук флакон-веер. – Зута, если ты позовешь Джулту, я бы хотела, чтобы все было перенесено в мою спальню; а ты, – тут она улыбнулась Уилладен, – покажешь нам, когда и как их нужно использовать наилучшим образом.

Уилладен поспешно убрала коробочки, баночки и бутылочки в карманы сумки. Эта часть ее миссии была исполнена. Однако когда девушка протянула руку за флаконом-веером, Махарт покачала головой:

– Нет, не сейчас. Я хочу пока оставить его у себя.

Она осторожно нажала указательным пальцем на жемчужину и глубоко вдохнула, когда ароматное облачко поднялось в воздух, смочив ткань ее платья у горла.

– Скажи мне, – продолжала она, – где вы собираете травы? В полях за стенами Кроненгреда достаточно цветов и трав для ваших нужд?

– Этого, ваша милость, я не могу вам сказать. Сезон цветения еще не наступил, а я нахожусь в услужении Халвайс совсем недолго. Я не знаю, что и где она собирает, когда приходит время. За лавкой есть маленький садик, но те травы, которые выращивают там, предназначены для лечения и для приготовления приправ; когда я наблюдала, как госпожа Травница создает духи и составы, подобные этому, – она продемонстрировала последний флакон, который собиралась убрать в сумку, – то видела, что она всегда берет травы и масла из своих запасов. Некоторые растения сушат прямо на стебле и не размалывают, пока в этом нет нужды, другие сохраняют в масле, некоторые превращают в порошок и помещают в особые пакетики. Как они растут и как выглядят, я видела только на картинках в книгах моей госпожи. Я никогда не выходила за стены Кроненгреда.

– И я тоже, – вздохнула Махарт. – Скажи мне… ты давно знаешь Халвайс? Говорят, ваше ремесло передается по наследству. С тобой тоже так было?

Казалось, она искренне заинтересовалась прошлым Уилладен. Возможно, подумала девушка, будет лучше, если она сразу расскажет об этом, изложив свою историю, которую легко можно проверить.

– Нет, я не родня госпоже Халвайс, хотя она и знала мою мать: та была повитухой… Еще когда я была маленькой, мне приходилось слышать рассказы о ее чудесных снадобьях и мастерстве целительницы. Но это было до чумы…

– Да, чума, – Махарт кивнула. – Она изменила многие жизни, и не к лучшему. И твою тоже?

Уилладен разгладила складку на самом чудесном платье, какое она когда-либо носила в своей жизни. Неужели совсем недавно она одевалась в тряпье и засаленные обноски?

– Мой отец – Хакройн из Первого Егерского полка. Его не было в городе; мать ухаживала за больными, пока не заболела сама. Потом мне сказали, что отца убили разбойники и у меня больше нет семьи. Магистрат отдал меня… – Она умолкла; ей не хотелось вспоминать то, что было дальше.

– Госпоже Травнице? Уилладен покачала головой:

– Таких, как я, было тогда очень много, и у магистрата хватало забот и без нас. Сирот отдавали по первому требованию любому, кому только требовались наши услуги. Меня забрала к себе в служанки наша дальняя родственница Джакоба, хозяйка постоялого двора «Приют странников»…

Она снова умолкла. Как может дочь герцога, понять, что собой представляла Джакоба и какой грязной дырой был ее постоялый двор? Девушка посмотрела на свои руки, на сумку, которую она закончила укладывать. Что делает здесь она, замарашка из жалкой харчевни? Как могло случиться, что она говорит с высокородной госпожой, словно бы они – соседи?.. Однако вид сумки придал ей уверенность. Да, в прошлом все это было так; но теперь все изменилось. Теперь она – ученица Халвайс, которой доверяют настолько, что даже послали ее сюда, поручив важное дело.

– Но госпожа Травница высоко ценит тебя, и сейчас ты – ее правая рука, – снова заговорила Махарт. – И значит, твое положение изменилось к лучшему… как и мое, – уже тише закончила она.

– Ваша милость, – леди Зута уже стояла за креслом Махарт, – Джулта хочет показать этой… девочке, где она будет спать.

В словах фрейлины чувствовались холодность и неприязнь; Уилладен видела, что Зута хмурится. Несомненно, то, что она так свободно разговаривала с дочерью герцога, не понравилось ее приближенной… но ведь Уилладен только отвечала на те вопросы, которые задавала Махарт!

Поднявшись с подушки, девушка снова присела в реверансе. Зута могла хмуриться и выказывать недовольство, сколько ей будет угодно: госпожа Махарт улыбалась – и ее лицо, озаренное улыбкой, казалось сейчас гораздо красивее, чем лицо стоявшей за ее спиной мрачноватой красавицы.

– Ты должна рассказать мне еще о травах и о том, как из них приготовляют такие чудесные средства, – объявила Махарт. – Я не вправе требовать присутствия здесь твоей госпожи, в особенности сейчас, когда ее таланты так нужны канцлеру; но ты можешь поделиться со мной тем, что знаешь, и это само по себе станет новым способом обучения.

Как выяснила Уилладен, она должна была делить комнату с Джултой; здесь было холодно, несмотря на тяжелые занавеси на окнах и ковровую дорожку, постеленную между кроватями. Над одной из них висела полочка, из которой был устроен небольшой алтарь с украшенным блестками символом Звезды – из тех, что продают, чтобы выручить деньги для помощи бедным.

Джулта показала девушке таз и кувшин для умывания, стоявший на маленьком столике, а также место, где можно было справить нужду. Потом, вместе с Уилладен, все еще не выпускавшей из рук сумку с флаконами и кремами, они спустились в комнату, находившуюся прямо под их собственной. Это оказалась спальня Махарт.

Сейчас тут царил беспорядок. Кровать и большая часть мебели были закрыты полотном, чтобы предохранить ценное дерево, великолепный полог и не менее великолепную обивку; в воздухе висела пыль и раздавались звуки, которые Уилладен никак не ожидала услышать в личных покоях высокородной госпожи.

У дальней стены, с которой были сняты гобелены, работали двое, покрывавшие стену толстым слоем штукатурки прямо поверх старинных деревянных панелей. Пыль забилась в нос Уилладен; девушка чихнула.

– Ваша госпожа больше не простудится, ни щелочки не оставим, – тот рабочий, что был постарше, шлепнул очередную порцию раствора прямо на деревянную панель. – Тут работенки хватает, это точно; надо следить, чтобы эта груда старых камней не рассыпалась… Эй, ты, криворукий! Девушка вовсе не хочет, чтобы ты этой дрянью ей юбки заляпал, – верно, красавица?

Уилладен аккуратно обошла второго работника: подмастерье слишком уж размахался руками, так что предостережение старшего было отнюдь не лишним. Девушка заметила, что их появление отвлекло младшего от работы; он покраснел, поймав ее взгляд, и полез мастерком в бадью за очередной порцией жидкой штукатурки.

– Это же надо, что вы тут устроили, Джонас! – фыркнула Джулта. – Сколько времени понадобится, чтобы все тут проветрить и отмыть! А вы, госпожа, – обратилась она к Уилладен, – поставьте свою сумку в этот шкаф, чтобы никто из этих неуклюжих увальней ее не сшиб.

Уилладен подчинилась. Разумеется, сейчас и речи быть не могло о том, чтобы распаковать все то, что она принесла с собой. Потом… едва успев выпрямиться, она замерла.

Зло! Сначала ей казалось, что этот запах идет из глубины шкафа, – но нет, его источник был где-то за ее спиной. Она повернулась, чтобы закрыть дверцу шкафа, и заодно быстро оглядела комнату.

Комната… нет, запах исходил от… Девушка заставила себя вопросительно посмотреть на Джулту, словно бы она ожидала от служанки дальнейших указаний. Нет, никаких сомнений! Точно так же зло коснулось Фигиса, служившего на постоялом дворе, пропитав его своим неуловимым запахом, и сейчас сквозь запах пота и разгоряченного работой тела краснолицего парня, помогавшего штукатуру, пробивался тот же запах зла.

13

ЗАПАХ БЫЛ НЕ ТАКИМ СИЛЬНЫМ и отвратительным, как тот, что она ощутила в комнате больного в другой башне; кроме того, Уилладен было трудно поверить в то, что подмастерье может иметь что-либо общее с рукой, которая впустила в комнату Николаса зло. По крайней мере, его рука вовсе не напоминала женскую, да и внешне он не был похож на нападавшую – насколько могла судить девушка по тому, что ей удалось увидеть в ту ночь. Однако ошибиться она не могла – запах зла присутствовал здесь, в спальне Махарт.

– Ровнее клади, парень… – мастер немного отодвинулся, заметив, что Уилладен и Джулта, задержавшись в комнате, наблюдают за ходом работ.

Зная, что поспешное или непродуманное действие может выдать ее, девушка изобразила на лице выражение легкой заинтересованности, хотя это и далось ей с трудом.

– И что, все стены нужно вот так обработать? – спросила она. – До холодов еще далеко, значит, время у вас есть…

Мужчина рассмеялся, обнажив почерневшие зубы:

– Все стены, молодая госпожа? Да для этого потребовалась бы целая армия! Нет, мы кое-где подмажем и заделаем: вот на такую вот работу нас и четверых хватит, если по очереди работать.

Девушка заставила себя подойти на несколько шагов ближе к бадье со штукатуркой. Запахи, исходившие от нее… нет, Уилладен могла поклясться, что, хотя она и не относились к числу приятных, того, что она искала, среди них не было. Запах, внушавший девушке тревогу и страх, исходил от молодого человека. Но что же ей делать: разоблачить парня здесь и сейчас? А какие у нее есть доказательства? Она ничего не добьется – только выдаст те тайны, которые поклялась хранить.

Но прежде чем она успела принять решение, мастер послал своего помощника за новой порцией штукатурки. Проходя мимо Уилладен, Джонас даже не взглянул в ее сторону: он выскочил из комнаты, казалось, полностью сосредоточившись на бадье с остатками раствора, которую держал в руках.

—Тьфу! – Джулта выплюнула набившуюся в рот вездесущую пыль. – Только побудь здесь недолго, и на лице будет такой слой пудры, какой и специально никогда не сделать! Идем скорей отсюда.

Уилладен вышла следом за служанкой. Халвайс снабдила ее только одним способом сообщения, и с завершающим ударом городского колокола она могла воспользоваться им, если у нее возникла хотя бы тень подозрения.

Джулта не удивилась, когда Уилладен спросила, как пройти в покои канцлера, где, как предполагалось, находится госпожа Травница. Поскольку дочь герцога временно не нуждалась в ее услугах, почему бы ей не посетить свою госпожу, если ей этого хочется?

Девушка внимательно слушала запутанные наставления о том, как найти нужные коридор и дверь, в глубине души молясь о том, чтобы запомнить все правильно.

– Уже почти полдень, – заключила служанка. – Если хочешь есть, пойдем со мной, а свою госпожу можешь поискать потом: ее милость пока еще тебя не вызывала.

Пустой желудок Уилладен (сегодня утром она не успела доесть кашу, тревожась о том, что ее ожидает) настоятельно советовал ей принять предложение Джулты; кивнув, девушка последовала за служанкой. Они спустились на два лестничных пролета, прошли по коридору и наконец оказались в обеденном зале.

Насколько успела понять Уилладен, не все слуги в замке ели вместе. Те, что были повыше рангом, прислуживавшие самому герцогу, леди Махарт или леди Сайлане, сидели за отдельным столом, у дальней стены, и именно сюда подвела девушку Джулта, немного церемонно представив ее лакею герцога и герольду, который подвинулся на длинной скамье, чтобы дать им место.

В зале было слишком шумно; для того чтобы перекрыть гул голосов, приходилось кричать – и Уилладен, привыкшую к тишине лавки госпожи Травницы, это раздражало. Кроме того, шум напомнил ей постоялый двор Джакобы, когда там останавливался какой-нибудь купеческий караван, – а эти воспоминания не относились к числу приятных.

Сумев разобрать несколько слов, Уилладен поняла, что всех вокруг занимает только одна тема: прибытие принца Лориэна и его отряда. Все ее сотрапезники соглашались с тем, что этот визит вызовет большие перемены в Кроненгреде.

Уилладен отломала корочку мясного пирога и с наслаждением принюхалась. Здесь, при дворе, не было ни старого волокнистого мяса, ни лежалых овощей. Еда была вкусной, порции – большими; вот только эль, который она отхлебнула из стоявшей перед ней кружкой, показался ей чересчур крепким и горьким.

– … Говорят, он своими руками убил Волка! – Какой-то лакей возбужденно размахивал вилкой с куском мяса. – Я слышал, как сержант Хеникус говорил, что принц похож на своего деда, старого короля Уонсала: не любит ошиваться при дворе.

Герольд буркнул в ответ что-то нечленораздельное, но, проглотив кусок пирога, смог заговорить более разборчиво:

– Говорят, при дворе есть и такие, кто считает, что можно обойтись без солдатской муштры. Наследный принц Ранальд выезжает в поле только на весенние маневры….

– А эти маневры, – прервал его лакей, – всего лишь игры; я слышал об этом от одного человека, пришедшего с последним караваном. У них там нет разбойников, за которыми нужно охотиться.

– Хорошо бы, если бы и нам не приходилось. Во времена герцога Вубрика было по-другому…

– Да, – раздался новый голос с другого конца стола; быстро взглянув в ту сторону, Уилладен опустила глаза в тарелку, но продолжала прислушиваться к разговору.

– Да, – повторил тот же голос, – наш покойный господин прекрасно владел мечом и копьем. Скажите, хоть кто-то из морских разбойников ступил на южный берег? Нет, они по-прежнему держатся подальше от этих мест!

Говоривший был моложе и лакея, и герольда; темноволосый, узкий в кости, его движения отличались странной осторожностью; Уилладен успела заметить это, время от времени бросая на него быстрые взгляды. Но тут он посмотрел прямо на нее, и девушка едва не поперхнулась куском хлеба, в который успела вонзить зубы.

Хотя молодой человек и был одет в простую темную одежду писца, и даже на руке его, державшей ложку, бросалось в глаза большое чернильное пятно, она немедленно узнала его. Николас! Но разве это возможно?.. Конечно, искусство Халвайс велико, но Уилладен не представляла себе, как можно было столь быстро вернуть тяжелораненого человека к такому состоянию, чтобы он выглядел практически здоровым. Однако от ее внимательного взгляда не ускользнуло, что он держится немного скованно и ест медленно, словно ему без усилий не поднести ложку или кусок хлеба ко рту.

Он не подал виду, что узнал ее; девушка восприняла это как предостережение. Однако двое мужчин, сидевших напротив, не разделяли мнения Николаса о покойном правителе Кронена.

– Для того, кто принадлежит ко двору лорда Вазула, ты разговариваешь что-то уж слишком свободно, – заметил герольд; Уилладен видела, что он наблюдает за Николасом почти настороженно.

– Вот интересное замечание, – Николас немного подвинулся на скамье; казалось, он пытается найти наиболее удобное для себя положение. —

Мне всегда казалось, что морские разбойники не приносили блага Кронену – равно как и Красный Волк, от которого так любезно избавил нас принц Лориэн.

– Половина береговой стражи была отозвана. И что они делают теперь? Патрулируют портовые улицы в поисках… чего? Крыс с кораблей, которые гниют на стоянке? С юга доходят вести, что там снова появились обманные маяки, – кисло проговорил герольд.

Николас ухмыльнулся:

– Но возможно, у нашего герцога уже готов ответ, и этот ответ уже в пути! После охоты на разбойников вдруг принцу захочется сменить обстановку и противников.

Лакей нахмурился; герольд неодобрительно покачал головой.

– Мы не можем защитить себя сами, нам приходится рассчитывать на помощь чужаков. А почему? Какая опасность затаилась в стенах Кроненгреда, чего так сильно боится герцог, что собирает здесь все свои отряды? В городе поговаривают об этом, и лорд Вазул – он ведь и сам из торговцев, разве нет? Мы живем только торговлей, а наш лорд герцог…

Он замолчал, не окончив фразы, а Николас, улыбнувшись не слишком приятной улыбкой, продолжил за него:

– А наш лорд герцог делает то, что пойдет на благо города, – как он и клялся на коронации. Вы говорите о крысах на кораблях, друзья мои; но крыс можно найти не только там. Кто знает, где еще горят обманные маяки и кто их зажег?

Девушка видела, что Николас заманивает собеседников в какую-то ловушку. Но ведь он был человеком Вазула, а значит, и герцога, хотя его речи слегка критиковали действия обоих. Или он хотел добиться ответов, которые продемонстрируют, что сидящие за столом не верны герцогу?

Но Николас уже вставал из-за стола; со стороны могло показаться, что его движения ленивы, но Уилладен понимала, что только невероятным усилием воли он удерживает власть над своим телом. Девушке мучительно хотелось подойти к нему, помочь – к этому призывал ее долг целительницы; она должна была удостовериться, что его рана не открылась из-за нелепого, рискованного визита в обеденный зал… Правда, ей самой тоже приходилось скрывать свои цели, и мысль об этом удержала девушку на месте, хотя, глядя вслед Николасу, она поняла, что ей почему-то совершенно расхотелось есть.

– Провокатор, – герольд проводил Николаса сузившимися глазами. – В наши дни слишком многие пытаются опутать своими сетями честных людей. Но, по крайней мере, мы знаем, что принц не участвует в здешних грязных играх.

Он поднялся и тоже покинул зал; однако на широком лице лакея, смотревшего вслед герольду, Уилладен увидела самодовольную ухмылку. Девушка сделала вид, что занята исключительно своей едой. Ей были непонятны услышанные здесь слова, но наверняка за ними скрывался какой-то второй смысл.

Лакей обернулся к Джулте, расширив глаза от удивления, будто только что заметил ее. Аккуратно очистив яблоко, он разрезал его на четыре части и протянул кусочек служанке с самой любезной улыбкой.

– Что, твоя леди готовится встретить героя? – игриво поинтересовался он.

Джулта, глядя в сторону, резко поднялась, Уилладен с готовностью последовала ее примеру.

– Как и твоя, – служанка рассмеялась, но в ее смехе не было веселья; она поспешила к двери; когда Уилладен нагнала ее, Джулта процедила сквозь зубы, словно не желая делиться сведениями:

– Он из тех, кто служит высокородной госпоже Сайлане – недавно перешел к ней из дворовых людей лорда Брутайна, – служанка скривила губы. – Высокородной госпоже нравится видеть у себя при дворе похотливых козлов.

Если Джулта стремилась таким образом отделаться от лакея, это ей не удалось. Бросив яблоко и нож, он направился вдогонку служанке. Уилладен слышала каждое его слово.

– Скажите пожалуйста, какие мы гордые! Кое-кто правил тут еще до того, как твоя госпожа издала первый писк. Так что лучше последи за своими манерами…

– А ты – за своими, лизоблюд! – оборвала его Джулта.

– Кошечка показывает коготки, – рассмеялся он. – Ты была бы лакомым кусочком, если бы не хмурилась. Почему бы тебе не попробовать разок быть поласковее?

Джулта обогнала лакея, потянув за собой Уилладен.

– Тебе вот сюда…

Она кивком указала на дверь, соседнюю с той, в которую они вошли раньше. Однако так просто улизнуть девушке не удалось. Лакей оставил Джулту в покое и решил заняться Уилладен.

– Какая славненькая, молоденькая! А куда это мы направляемся? Говорят, тебя на время приютила высокородная госпожа Махарт – но эта дорога ведет вовсе не в ее апартаменты!

– Она не из свиты дочери герцога, – быстро ответила Джулта. – Ее госпожа здесь, и девушке нужно увидеться с ней.

– Точно! У старика Вазула ревматизм разыгрался. Небось, эта его тварь, похожая на змею, его куснула, – захлебнулся смехом лакей. – Что ж, прекрасно; как это частенько бывает, молодая госпожа, нам в одну и ту же сторону. Я вас провожу, чтобы вы не заблудились во всех этих переходах и коридорах…

Уилладен не знала, как ей отказаться от этого предложения. Джулта злилась – как заметила девушка – на нее не меньше, чем на лакея. Прежде чем Уилладен успела дать хоть какой-то ответ, она, резко взмахнув юбками, пошла прочь. Уилладен не решалась привлечь к себе внимание, следуя за ней, особенно после того, как ей указали, что ее цель лежит в противоположном направлении.

– Лорд канцлер… – прежде, чем она успела принять какое-то решение, лакей подхватил ее под руку и почти потащил вперед, не переставая болтать, – конечно, никто из нас не сделан из стали, но он никогда прежде не болел; по крайней мере, я об этом не слышал. И что же, ему так скверно, что он даже твою госпожу вызвал, а?

– Я не знаю ничего о его самочувствии, – Уилладен каким-то образом сумела высвободиться из рук лакея и теперь держалась от него на некотором расстоянии. Однако от него не исходило запаха зла, которого так страшилась девушка.

– Не думаю, чтобы кто-то здесь очень сильно опечалился, если бы канцлер подольше повалялся в постели. У него змеиный язык, а от его твари у людей мурашки по спине бегают… Говорят, ты пришла, чтобы из нашей высокородной госпожи сделать красавицу, – лакей сменил тему разговора, и у девушки появилось ощущение, что он своими речами преследует какую-то цель. – Конечно, любой скажет, что леди Сайлана ее затмевает…

– Я не видела вашу госпожу Сайлану, – ровным тоном ответила она.

– Но она хотела бы увидеть тебя.

На этот раз Уилладен была настороже, и ему не удалось схватить ее за руку. Он что, хочет затащить ее к своей великолепной госпоже?

– Я повинуюсь приказаниям Халвайс, – оставалось надеяться, что лакей поверит, что имеет дело с недалекой служанкой. – Неужели высокородная госпожа Сайлана желает меня видеть? Но я всего лишь ученица, поэтому госпожа Травница сумеет ответить на все вопросы высокородной госпожи гораздо полнее и лучше меня… Так вот, если она пожелает меня видеть, я пойду, но только после того, как мне прикажет госпожа Халвайс.

– Невежественная девчонка! – фыркнул лакей. – Ты могла бы получить благоволение очень влиятельного лица. Подумай об этом. Никто не обрел богатства, отказываясь от лучших возможностей, когда ему их предлагают – вот как я тебе сейчас. Высокородная госпожа Сайлана – более достойный заказчик ваших товаров, неужели тебе и Халвайс это непонятно?

Вызов в его словах был слишком явным, словно он потерпел поражение там, где ожидал легкой победы. Конечно же, их встреча за обеденным столом была случайностью. Но возможно, этот новый прислужник госпожи Сайланы просто наслушался болтовни о тех средствах, которые предлагает Уилладен, и решил угодить своей хозяйке, приведя к ней девушку?

– Я иду туда, куда меня посылают, – спокойно ответила Уилладен. – А сейчас я направляюсь к моей госпоже.

– Да хоть на Поле Виселиц, мне все равно, – презрительно бросил он и повернулся, чтобы уйти – но не слишком быстро: Уилладен заподозрила, что он собирается проследить за ней – действительно ли она идет в покои канцлера? Как бы то ни было, сейчас ей нужно вспомнить указания Джулты.

Вскоре Уилладен удостоверилась, что ее подозрения не были беспочвенными; однако в конце концов лакей исчез в боковом коридоре. Впрочем, полной уверенности в том, что он не продолжает наблюдать за ней, у девушки не было. Но здесь у дверей стояли другие лакеи, и, наверное, прислужник Сайланы не захотел показываться им на глаза. Сосчитав двери, Уилладен подошла к третьей из них и обратилась к высокому мужчине в ливрее:

– Госпожа Травница Халвайс – моя хозяйка. Она хочет меня видеть.

Он продолжал смотреть куда-то поверх головы Уилладен, однако сделал шаг вправо, так что дверь оказалась прямо за его спиной, и, не оборачиваясь, трижды постучал.

– Имя? – спросил он; девушка поспешно назвала себя, заметив, что дверь слегка приоткрылась. Мгновением позже ее впустили внутрь.

Канцлер, которому полагалось сейчас, по мнению всего двора, лежать в постели, восседал в кресле с таким достоинством, что казалось, он расположился на герцогском троне. Напротив него на далеко не таком претенциозном табурете сидел Николас; Халвайс стояла к двери спиной, что-то разыскивая в своей сумке.

Уилладен сразу бросилось в глаза, что Николас с огромным трудом держится прямо и заставляет себя смотреть в лицо Вазулу – судя по всему, молодой человек стремительно терял силы. Госпожа Травница быстро приблизилась к нему с маленькой чашечкой в руке.

– Выпей это! Быстро!

Судя по запаху, она налила ему сильное укрепляющее средство; Уилладен было известно это лекарство. Почему Николас спускался в зал в таком состоянии? Но вряд ли она получит ответ на этот вопрос. Халвайс обернулась к ней:

– Ну? Что ты нашла? И как тебя приняла госпожа Махарт?

– Хорошо, госпожа, и она осталась очень довольна вашими кремами и духами. А что касается того, что я нашла… – Уилладен заколебалась, но поняла, что здесь следует говорить открыто. – Меня отвели в ее спальню, чтобы я оставила там свою сумку. Там были рабочие, которые штукатурили стену, и от одного из них – старший называл его Джонасом – исходил запах, не сильный, но… он каким-то образом соприкасается со злом.

Николас пристально смотрел на девушку; Вазул подался вперед в своем кресле, широкий черный браслет, обвивавшийся вокруг руки канцлера, открыл блестящие черные глаза. Одна только Халвайс не выказала никаких признаков удивления.

– Axxxx… – вдох Вазула весьма напомнил шипение его любимицы. Он повернулся к Халвайс: – Есть какой-нибудь способ проверить эту стену? Может случиться так, что наша попытка защитить дочь герцога обернется для нее угрозой.

– Возможно, это по силам Посвященной Звезде, но вряд ли мы сумеем скрыть долгую церемонию.

Лорд канцлер скривился так, словно его рот внезапно наполнила горечь.

– Ахххх… – снова прошипел он. – Этого мы сделать не можем… по крайней мере, пока. Джонас… – тут его внимание снова сосредоточилось на Николасе.

На мгновение наступила тишина; потом заговорил молодой человек. Выглядел он при этом так, словно читал свиток, в котором рассказывалось о каждом из обитателей замка.

– Джонас: высокий, с волосами цвета сливочного масла, производит впечатление подмастерья, плохо знакомого со своей работой. Это он?

Вопрос явно предназначался Уилладен.

– Высокий, светловолосый – да, и мастер присматривает за ним, словно его работу все время надо проверять, – быстро ответила она.

– Джонас, второй сын Уилбара из владений Вантол. А это был…

– Разбойник, схваченный два года назад, да! – нетерпеливо продолжил Вазул. – Если я правильно помню, там сейчас запустение, поскольку сам лорд и его сын мертвы, а прямых наследников нет. Те, кто оставался там, перешли к лорду Немунту.

– Джонас прибыл в Кроненгред в прошлом году с попутным караваном, – продолжал Николас так, словно его не перебивали. – Член магистрата Лаприн направил его в качестве подмастерья к каменщику Валору, который подавал заявку на помощника. Последний раз он ремонтировал балкон в апартаментах госпожи Сайланы.

– Во имя Звезды, мальчик мой, ты что, знаешь историю всех, кто живет в замке? – спросил Вазул. Судя по всему, он был доволен и восхищен осведомленностью Николаса.

Молодой человек пожал плечами:

– Следить за новоприбывшими не слишком сложно, канцлер. И еще одно, – тут он снова повернулся к Уилладен. – Вы с Джултой сели за общий стол. Как вам показалось, она специально выбрала место или села на первое попавшееся?

– Я бы сказала, второе.

– Там был лакей…. Девушка кивнула:

– Он служит высокородной госпоже Сайлане. Вновь наступило молчание, которое нарушил Вазул, – на этот раз вопросы задавал он:

– Он был любезен с Джултой?

– После того как ушел господин Николас, – она не знала точно, как обращаться к молодому человеку, – он пытался любезничать с Джултой, а она этого не хотела. А потом… потом…

Девушка быстро пересказала свой разговор с лакеем и все, что происходило до той самой минуты, когда он скрылся в одном из коридоров.

– Это Рингглен, он тоже из Вантола, – заметил Николас. – Но вы не почувствовали в нем того же зла?

– Нет. Госпожа, – Уилладен обратилась к Халвайс, – может ли зло переноситься с помощью предмета, или же это часть запаха того или иного человека?

– Ты хорошо мыслишь, юная госпожа, – Вазул снова подался вперед. – Полагаешь, что этот Джонас мог принести в покои дочери герцога нечто опасное для нее?

Девушка вспомнила ту коробочку в корзинке, которую ей пришлось заменить, и ответила:

– Милорд канцлер, однажды среди товаров моей госпожи оказалось кое-что, составленное не по рецепту, – хотя зла я тогда не ощутила. Однако изменение состава любого из наших средств может повлечь за собой беду, хотя само по себе средство это не будет являться злом. – Она быстро рассказала о подозрительной коробочке с ароматическим веществом.

Халвайс глубоко вздохнула, ее бледные щеки окрасились непривычным румянцем:

– С тех пор как ее милость сообщила мне, что это средство благотворно действует на ее сон, его рецептура не менялась. Значит, кто-то проник в мою лавку… Однако на ней благословение Звезды повелением самой настоятельницы – с тех самых пор, как я стала главой Гильдии. Мы… Лорд канцлер, возможно, мы имеем дело с опасностью гораздо большей, чем полагали вначале!

Канцлер прикусил губу; Николас снова выпрямился и даже хотел встать на ноги, но Халвайс взяла его за плечо, удерживая на месте, словно непослушного мальчугана.

Черный меховой браслет на руке Вазула развернулся; Сссааа, длинная, как тетива лука, и столь же напряженная, двигалась так быстро, что глаз едва успевал следить за ней. С колен лорда канцлера она спрыгнула на пол и, стремительно пробежав по мягкому ковру, вцепилась когтями в юбку Уилладен, затем вкарабкалась ей на плечо. Как ни странно, увидев это, канцлер кивнул.

– Да, у нас есть оружие, которым мы можем воспользоваться против незримой опасности. Девушка, можешь ли ты незаметно пронести Сссааа в спальню Махарт? Когда вы окажетесь там, отпусти ее, и пусть она бегает, где хочет. Если в комнате спрятано что-то, что может причинить вред дочери герцога, Сссааа сумеет это найти. Именно таким способом, – он хмуро улыбнулся, – я сумел сохранить на протяжении всех этих лет и свой пост, и свою жизнь.