Текст книги "Аврелион (СИ)"

Автор книги: Анатолий Мусатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Сколько еще? – прокричал взводный, комон первой степени Раск, стараясь перекрыть закладывающие уши «вздохи» импульсников.

– Трудно сказать… – повысил мощность голосового синтезатора штурмкапитан Блуа. – Я думаю, не больше получаса…

И даже оставшиеся полчаса не прибавили настроения десантникам. Некоторые из них уже потеряли концентрацию, распустив прежде собранные в тугой узел конечности. Штурмкапитан Блуа, видя слабеющих от постоянного напряжения рядовых бойцов, проорал что было мочи своим, порядком подсевшим голосовым синтезатором:

– Держись, ребята. Они выдыхаются…

Перед глазами штурмкапитана затрепыхалась «бабочка» вызова интеркома. Связь была на пределе слышимости. У противника весьма эффективно работали глушители:

– Слушаю, лайнмайор Оррас!

– Штурмкапитан Блуа, … к вам направлено подкрепление. … лько перейдете в наступле… поддержит десятая … рота штурмкапитана Пирса… Они прибыли… орбиты…

Связь оборвалась. Из того, что понял штурмкапитан, так это то, что к ним направлено подкрепление и что предстоит атака. Но этого ему было мало. Где прибывшая рота, ее дислокация? Время атаки и ее направление также следовало скорректировать с командиром роты Пирсом. Штурмкапитан знал случаи, когда дезориентированные части рвали в куски друг дружку, а в это время противник, наблюдая за драчкой, в открытую потешался над ними в эфире. Какая атака? Даже кода связи с штурмкапитаном Пирсом он не получил! Он с места не сдвинется, пока не прояснит ситуацию…

В бункер, улучив момент между ударами импульсников, стремительно вкатилась стандартная транспортно-индивидуальная секция. Мгновенно развернувшись, она будто выплюнула плотно сложенный шар противоперегрузочной защиты десантника. Шар развернулся и четко пришедший в боевое состояние десантник вытянулся перед штурмкапитаном. Бросив пятерню верхней руки к виску, он рявкнул:

– Докладываю, рядовой Строк-пятнадцать прибыл для уточнения рекогносцировки. Мой штурмкапитан Пирс желает немедленно уточнить план совместных действий.

– Вот так сразу, не меньше! – раздраженно съязвил штурмкапитан Блуа. – Какое может быть уточнение, когда «глушилки» узкоглазых парализовали всю связь!

– Разрешите доложить, я с собой доставил портал экстренной связи! – бодро проорал рядовой, продолжая держать верхнюю руку у шлема.

– Хм, сюрприз! Кто бы мог подумать, что наше командование так расщедрится! Видно, что-то готовиться, раз нашу роту решили проинструктировать по полной программе! Вольно, – скомандовал штурмкапитан рядовому Строк-пятнадцать. – Готовь аппаратуру.

Десантник споро раскрыл один из отсеков транспортной секции и вынул оттуда сверток серо-серебристого цвета. Развернув его, он зафиксировал его углы четырьмя руками, а спинным манипулятором раздвинул коническую пирамиду из тончайших сетчатых решеток.

На тонкой подложке экрана проявилось четкое изображение шеф-генерала Барнсуотта:

– Слушайте приказ штурмкапитан Блуа. Вам надлежит с прибывшим подкреплением прорваться на нижние ярусы шахтного комплекса, заминировать узел тоннелей к главным штольням и подорвать это хозяйство к чертовой матери! Все необходимое для этого имеется в распоряжении штурмкапитана Пирса. Время вам будет сообщено дополнительно по порталу связи. Выполнять!

Штурмкапитан Блуа поморщился. Это у них не заржавеет, – отдавать приказы. Шеф-генерал хоть представляет, во что обойдется для роты один такой бросок до шахтного комплекса! Потом собирай кучу бесполезного хлама!..

– Давай своего штурмкапитана, – рявкнул Блуа.

– Слушаюсь! – тотчас же вытянулся десантник. – Уже готово. Штурмкапитан Пирс на связи.

На экране появилась безликая фигура в форме штурмкапитана Вооруженных сил Западноевропейского Консорциума в стандартном облачении десантника тяжелого вооружения штурмовых подразделений специального назначения.

– Штурмкапитан Пирс. Надеюсь, штурмкапитан Блуа, что мои ребята не испортят вечеринку!

– Взаимно, штурмкапитан. Нам предстоит нехилая заварушка! Я думаю, что вы имеете представление о деле. Вы где сейчас находитесь? К нам не поступает информация по интеркому, потому давайте сейчас договоримся в деталях о совместном плане действий. Сверимся по западно-восточному времени. Ротные системы настроены по нему.

– Принято. Моя рота находится левее бункера на восемь часов в шестистах метрах. Я вышел бы прямо к вам, но никакой возможности связаться с вами не было.

– Ясно, штурмкапитан. Это даже хорошо, что вы находитесь там, где находитесь. Могут получиться симпатичные «клещи». Вас, по всей вероятности, еще не обнаружили.

– Выходит так. Иначе «импульсники» превратили бы нас в крошку.

– Ну, эти узкоглазые так увлеклись нами, что вы смогли удачно проскочить. Пока нам везет. Вот что штурмкапитан. Я предлагаю такой вариант. Вы потихоньку, пока я тут буду вовсю шуметь, проскочите мертвую зону «импульсников» и тогда ваша очередь покуражиться. Только смотрите, не опоздайте. А то от моей роты останется один пшик. У меня и так есть потери.

– Согласен. План дельный и разумный. Можете рассчитывать на меня, штурмкапитан Блуа.

– Тогда приступаем. Как только стихнет обстрел, броском вперед. Я начну обработку их передовой линии. По сигналу ноль – вперед.

Буханье прекратилось. Штурмкапитан Блуа мгновенно развернулся в полную штурмовую позицию и, обернувшись к десантникам, рявкнул:

 – Вперед, ребята! Сигнал к атаке прошел! Повеселимся! Зададим узкоглазым жару!

Штурмкапитан одним прыжком преодолел расстояние до шлюза. Рванув стопорные пиропатроны на его запорах, он мгновенно скрылся за отвалившейся крышкой. Десантники не долее своего командира находились в бункере. Спустя пару секунд они в мгновение ока, будто выброшенные мощным импульсом, оказались на поверхности.

Скрываясь за сине-алым экраном, который штурмкапитан успел поставить, вся рота, или то, что от нее осталось, – тридцать шесть боевых единиц, – рванули по изрытому, покрытому грудами битого строительного скарана пополам с арматурой и искореженными конструкциями, полю. В атаке более всего была важна скорость. Поставленная штурмкапитаном защита не успевала за перемещениями десантников. Некоторые уже преодолели обстреливаемое пространство и ворвались в передовое охранение линий обороны частей Китайскоазиатского Консорциума.

Они первыми приняли на себя страшный удар импульсных «дробилок». Первые пять десантников просто взлетели в воздух кусками мелкой крошки и скаранового тряпья. Но штурмкапитан знал, что для перезарядки батарей «дробилок» нужно было несколько секунд. И эти секунды стали роковыми для обороняющихся. Вся остальная рота уже была в пределах мертвой зоны.

Десантники с ревом, исторгающимся из включенных на полную мощность голосовых синтезаторов, уперев в локтевой сустав нижней руки ручные импульсные дезинтеграторы, в упор долбили разбегающуюся в стороны обслугу тяжелых импульсных установок. Солдаты охранения, не в силах пробить экранную защиту десанта, бесполезно расходовали свой боезапас. Через несколько минут все было кончено. Передовые контрфорсы с установками были очищены от врага.

Штурмкапитан Блуа, озираясь по сторонам, крикнул:

– Где этот, с терминалом? Цел? Ко мне его!

– Я здесь, – возник откуда-то из дымящейся щели рядовой Строк-пятнадцать.

– Давай мне твоего штурмкапитана!

– Так точно, есть давать!

Десантник быстро проделал процедуру подключения терминала, и с экрана на штурмкапитана Блуа внимательно глянула четырехсекторная оптика его коллеги.

– Ну, что, готов? Мы пробились на первый уровень. Сейчас нас накроют вакуумными «плевалками». Так что… не зевай. У тебя будет всего двадцать минут. Если у меня останется еще пара ребят, я тебя поддержу, а так рассчитывай на себя. Ну, реальных благ тебе, штурмкапитан…

Штурмкапитан Пирс еще мгновение смотрел на погасший экран. Он прекрасно понял прощальные слова штурмкапитана Блуа. Против вакуумного оружия продержаться можно только до первого залпа. Ему самому однажды повезло. В одном из локальных конфликтов его накрыла волна черной пустоты, и очнулся штурмкапитан уже в цехе сборки нового оборудования. Его голова видела, как над его будущим обиталищем трудилась армия манипуляторов. И тогда он вспомнил, что такое с ним приключилось. В тот самый момент, когда его тело рассыпалось в крошку, он подумал, что ощущение боли, которое он испытывал до сих пор, было просто сладким наслаждением. К тому же последние остатки разума запомнили тот невероятный ужас, охвативший его личностное «Я».

И теперь ему придется жить с этими воспоминаниями заново. Конечно, от его прежнего мозга ничего не осталось, но та часть генетического материала, который нужен был как идентификационный маркер, как раз и содержал этот неизгладимый след катастрофы…

Слева, где находилась рота штурмкапитана Блуа, послышался тонкий свист, закончившийся густым, сочным хлопком похожим на длинное хлюпанье.

– Ребята, там началось. Слушай приказ! До главного портала рудника без остановок одним броском. Если кому-то не повезет, прикрывайте нас из остатков наличных ресурсов. Потом разберемся с вами. Вперед, десант, Сила Творения с нами!

Штурмкапитан уже на бегу проговорил последние слова. Десантники с тяжелым топотом сапог из легированного скарана мчались к видневшейся впереди громадине главной сепараторной башне рудника. Их заметили, когда до башни оставалось несколько десятков шагов. Мощный удар импульсных установок позади бегущих сбил задних десантников с ног, но остальные уже ныряли под толстые своды. Еще мгновение и отставшие присоединились к остальным.

– Все? Рассчитайсь!

Штурмкапитан и так по своему интеркому видел, что не хватает двоих. Но он решил дать себе некоторую передышку, чтобы обмозговать дальнейшие действия.

– Пятый и двенадцатый Гроссы отсутствуют.

Штурмкапитан кивнул:

– Приготовить детонаторы. Предупреждаю, в шахте полно необработанного скарана. С детонаторами соблюдать особую осторожность. Как только достигнем нижних уровней, всем перейти на режим компенсации энергии. Все ясно?

Десантники в один голос подтвердили: «Да, штурмкапитан!».

– Вперед.

Тусклый, полумерцающий свет разряженных световых панелей не мешал роте быстрым маршем продвигаться вперед. Каждый из десантников имел автономный комплекс радарно-инфракрасных излучателей. Для них не имело значения внешнее состояние освещения. И потому десантники бежали без всяких усилий, несмотря на то, что свет панелей давно перестал освещать коридоры башни.

Через пятнадцать минут рота достигла нижнего уровня. Разборка оборудования заняла некоторое время. Штурмкапитан Пирс ощутил нервный импульс, который означал беспокойство, неудовольствие.

− Скорее, ребята! – подхлестнул десантников штурмкапитан. – Потом будете надраивать свои клешни!

Но вынужденная затяжка времени продлилась еще.

− Разрешите, мой штурмкапитан?

− Ну что еще?

Штурмкапитан Пирс обернулся на звук речевого блока-анализатора. Перед ним стоял комон первой степени Верон.

− Считаю необходимым доложить, что детектор биомассы обнаружил ее наличие…

− Где?! Много?! – раздраженно рявкнул штурмкапитан.

− На нашем уровне, чуть ниже среднего горизонта разработок. В пределах восьмидесяти-восьмидесяти процентов от стандартного объема.

− Отставить, комон первой степени! Насчет биомассы, если это не относится к действующему составу роты, у меня нет никаких указаний. Продолжайте работу по сверлению шурфов.

Оставалось исполнить чисто механическую работу. Просверлить в стенах штольни отверстия глубиной по полметра. Ибо такую длину имели детонаторы подрыва скарана. Вскоре все двадцать отверстий были готовы. Штурмкапитан Пирс построил роту и сказал:

– Вот что, ребята. Это последнее наше задание в нынешней реинкарнации. Для меня было честью работать с вами. Мы никогда не встретимся больше. Кто знает, может и так случиться, что кто-то снова сойдется в деле друг с другом. Будем и дальше честно и не жалея себя выполнять свой долг, как это мы сделали сейчас. Да пребудет с нами Сила Творения. И боги Лакки по-прежнему дадут нам право на жизнь!.. Приступим…

Башня главного сепаратора рудника темной массивной тенью возвышалась над красновато-бурой поверхностью Марса. Она единственная оживляла окружавший ее ландшафт. Закатное солнце бросало на нее неяркие пятна тощих облаков, мчащихся в вышине блеклого марсианского неба. Шеф-генерал Барнсуотт неотрывно смотрел на сферу видеопласта. Истекали последние секунды, отведенные на задуманную операцию. Это будет катастрофой, если операция провалится. Можно будет тут же отключить свои системы жизнеобеспечения. Все равно, там, где он потом окажется, его жизнь немногим будет отличаться от небытия.

Стоявший рядом лайнмайор Оррас напряженно выдвинул вперед пару верхних бинокуляров. Это у него, видимо, чисто армейское. Толку от этого немного. Барнсуотт усмехнулся. Этому лайнмайору и не снилось, что такое высшая реинкарнация. После нее не надо думать, или управлять своими системами. Все на уровне подсознательного. И все же шеф-генерал завидовал этому лайнмайору. Еще немного и он, шеф-генерал Барнсуотт, для этого лайнмайора перестанет существовать…

– О-о-о-о… – издал звук лайнмайор. Шеф-генерал взглянул на сферу видеопласта и застыл. Все происходящее так было похоже на замедленные действия манипуляторов в дальнем космосе. Башня, огромная громада которой даже не вызывала мысли, что такое возможно, медленно вздымалась в воздух. Она пока еще сохраняла цельность формы, но вот что-то изменилось. Ее правая часть стала отставать, потом крен заставил отделиться верхний ярус этажей, и вся громадина неотвратимо устремилась своим боком к поверхности планеты. А потом, там, где стояла массивное сооружение высотой почти двести метров, образовалась воронка с полкилометра диаметром. Рудник, дававший треть всей добычи скарана Западноевропейскому Консорциума перестал существовать.

– Ну вот, теперь можно передохнуть…

Шеф-генерал Барнсуотт некоторым образом был причастен к тому, что главный рудник Бериона-два пришлось уничтожить. Он пропустил стратегический момент в обороне Бериона-два. Его медлительность, как ему казалось, тогда была оправдана. По сведениям разведки, противник не смог организовать подвоз тяжелого вооружения. Его крейсера с грузом импульсных установок были уничтожены еще на трассе следования к Марсу.

Но, как потом выяснилось, этот обманный маневр был тщательно продуманной «дезой» Главного штаба Китайскоазиатских вооруженных сил. Как прошла эта «деза» Секвенция, теперь уже было не важно. Главное, что цель, ради которой было израсходовано столько ресурсов и средств, стала недоступной ни для противника, ни для своей добывающей промышленности. А такие промахи Правители не прощают.

Осталось сделать еще один шаг. Правители должны быть уверены, что причина потери Бериона-два не есть следствие его медлительности в принятии решения, а просчет низших звеньев командования. Осталось лишь подобрать подходящих кандидатов на эту роль. Барнсуотт скосил оптический сектор туда, где стоял лайнмайор Оррас. Что ж, из этого тупоумного служаки вполне выйдет убедительная кандидатура мальчика для битья.

Шеф-генерал не знал, что Совет Правителей уже имел сведения об истинном виновнике такого тотального стратегического просчета. Его действия были вынесены на экстренное обсуждение Малого Совета Правителей, лишь только полная информация поступит в распоряжение главы Службы Безопасности милинера Дитерсона. А пока шеф-генерал Барнсуотт мог тешить себя надеждой, что намеченный долговременный план по взятию всего региона Берион-два под свой контроль он сможет осуществить в срок и без особых осложнений.

Серый цвет преобладал в огромном овале зала Совета Правителей Западноевропейского Консорциума. Этот гамма тонов как нельзя лучше подходила к неспешному, продуманному принятию решений, определяющих главные направления политики и экономики огромного региона. Большинство Правителей и приглашенных глав Секвенций уже находились на своих местах. Ждали только Верховного Правителя милинера Магденборга.

Верховный Правитель уже давно находился в здании Совета. Он сидел в своей комнате, пребывая в состоянии сосредоточенного раздумья. Текущее положение дел заставляло его поставить перед Советом ряд ультимативных предложений. Этого не случилось бы, если бы Совет был един в трактовке ситуации, сложившейся за последнее время. Консорциум вынужден был потерять несколько выгодных позиций, как в политическом отношении, так и в экономическом плане.

Многие из глав Секвенций и некоторые из Совета Правителей склонны были винить в этом его, милинера Магденборга. За время его правления в Совете, произошли эти необратимые изменения. Утверждая это, его оппоненты забыли, что последствия таких провалов имели основательные корни в правлении его предшественника. Провалов могло быть значительно больше. Но никто даже не вспомнил, сколько усилий стоило милинеру Магденборгу удержать статус кво, не дать провалиться в пропасть распада Западноевропейскому Консорциуму, отягощенного этой страшной перспективой.

Сегодня он, милинер Магденборг, восьмой Верховный Правитель в истории Западноевропейского Консорциума, должен принять самые непопулярные меры для устранения причин катастрофического состояния внешнеполитического положения Консорциума.  К несчастью, представители сверхгуманов, тех, чьи интересы значительно пострадают, будут лоббировать все пункты предложенной программы. Если бы они не понимали назревшую необходимость таких реформ, было бы полбеды. Но все совершенно четко и в полном объеме знают о грядущей катастрофе и, тем не менее, стоят на своем. Можно только предположить самое худшее, что эти противники не есть всего лишь своекорыстные, но добропорядочные члены элиты сверхгуманов. Все может быть гораздо хуже. Эти сверхгуманы заинтересованы в развале Консорциума, так как могут оказаться внедренными агентами Консорциумов-конкурентов…

Пора было идти. Сегодня должно решиться многое. Отступать поздно. Милинер Магденборг встал. Отворилась дверь, и вошел секретарь:

– Милинер Верховный правитель, собрание Совета ждет вас.

Магденборг оглядел секретаря, из бывших сверхгуманов, находившихся в штате Трудового резерва. Они не так сообразительны и быстры в исполнении распоряжений, но милинер Магденборг намеренно взял в штат служащего из резервного фонда, будучи полностью уверенным, что пока его секретарь не получит право на реинкарнацию, он будет ему предан как собственное «Я».

– Дай мне информацию о расположении всех присутствующих.

Секретарь подробно описал конфигурации сидящих в зале. Милинер Магденборг удовлетворенно кивнул. Ничего существенного во фракциях не произошло. Он приказал секретарю:

– Возьми информпласты с материалами и следуй за мной…

Когда милинер Магденборг появился в зале, по нему пролетел быстрый шепоток. Милинер вошел на трибуну и некоторое время молча стоял, смотря в зал. Он ждал. Наконец, раздались первые неспешные хлопки, и вслед за ними по залу прокатилась волна сдержанных приветственных аплодисментов. Милинер Магденборг наклонил голову и сказал:

– Приветствую Совет Правителей и глав Секвенций. Реальных благ вам… – Он сделал паузу. – Сегодня нам предстоит сделать несколько принципиально важных шагов в направлении реформы всей нашей политической и экономической концепции существования сообщества, которое мы знаем как Западноевропейский Консорциум.

Милинер умолк. Над залом воцарилась абсолютная тишина. Ее можно было почти осязать, такой реальной она казалась. Верховный Правитель обвел взглядом сидящих перед ним сверхгуманов. Неподвижность их поз не выдавала того напряжения, которое светилось фиолетово-синим пламенем в оптике каждого из них. Милинер Магденборг знал, что от него ждут, и потому он начал без ненужных преамбул:

– Положение, сложившееся к нынешнему моменту, заставляет нас предельно и ясно осознать, что дальнейшее существование сообщества в рамках Кодекса Свода Законов, действующих на настоящий момент, невозможно. Я говорю не обо всем Кодексе Свода Законов, а только о тех его разделах, которые регламентируют наши отношения в области политики и экономики.

Кратко напомню Совету о причинах, заставивших меня прийти к такому пересмотру основ нашего Консорциума. Уже два года мы находимся в состоянии крупного локального конфликта с Китайскоазиатским Консорциумом. Этот конфликт еще десятилетие назад был бы невозможен. Тогда мы представляли собой мощную ресурсоемкую региональную силу. С нами считались, и мы могли  если не навязывать выгодные нам условия в освоении новых территорий Марса и Луны, то не поступаться нашими интересами в означенных областях. С этим напрямую связано уменьшение ресурсной базы доноров, как интеллактов, так и в значительно большей степени мегалонов в связи с потерями в боевых действиях. Это первое.

Второе. Есть еще одна принципиально важная причина, принять решение по которой следует немедленно, иначе она грозит уничтожить всю нашу социально-иерархическую структуру. Изложу ее суть. За последние два года резко участились случаи возросших интеллектуальных прорывов среди донорского населения Секвенций. И интеллакты, и мегалоны с настораживающей частотой стали объединяться в группы, которые своей деятельностью вносят элементы деструктивности в сообщество поселений доноров. Статистические данные, изученные комиссией кураторов поведения социума и представленные мне не оставляют никаких сомнений во все возрастающей малоэффективности программ обучения и надзора за контингентом поселений. Это положение усугубляется еще и тем, что практически служители Храмов Творения всех Секвенций не проявляют гибкости в выполнении своих стандартных функций. Откровения, которые они должны проводить регулярно, призваны в своей основе контролировать неадекватные высказывания и настроения среди жителей Секвенций. Но их деятельность приобрела характер рутинной обязанности. Мы должны сменить контингент Главных Жрецов с целью активизации их надзора за проявлениями  нежелательных настроений жителей Секвенций.

И третье. Расход наших ресурсов стал стремительно возрастать в тех отраслях, которые принципиально не могут столько их задействовать. Торговля скарановой рудой, технологиями вооружений, донорскими ресурсами и биомассой заметно упали в последнее время. Это не связано со спросом. Он по-прежнему находиться на высоком уровне. Но, тем не менее, наши компании отмечают увеличивающуюся частоту периодического насыщения рынков сбыта. Исследования проблем в этих областях позволило обнаружить негативные явления. К ним относиться неконтролируемые перевозки контрабандой скарановой руды, сопутствующих товаров в метрополии Луны и Марса и нелегальный отток вооружений, особенно новейших типов. Все это составляет в сравнении с официальными поставками значительный объем. Из-за этого Консорциум лишается огромных налоговых сумм. Что в совокупности, как вы понимаете, подрывает в корне нашу обороноспособность. В частности, по этому вопросу я считаю необходимым провести тщательную проверку. С восьмидесяти процентной долей уверенности я считаю, что за этими явлениями кроются намеренные действия по дестабилизации нашей экономической и политической системы.

Я уверен в полной осведомленности Совета Правителей и глав Секвенций о положении по этим позициям и потому жду от экстренного расширенного заседания немедленного решения по данным вопросам. Их откладывание на более поздние сроки обсуждения я буду рассматривать, как явную попытку определенных кругов дестабилизировать внутриобщественное положение Консорциума в пользу оппозиционных кругов.

Милинер Магденборг умолк. Некоторое время собрание безмолвствовало, но последующая реакция на заявление Верховного Правителя будто взорвало атмосферу заседания. Милинер Магденборг по всем двадцати каналам принял такую волну информационного потока, что ему показалось, что его череп вместе с мозгом, несмотря на невозможность такого события, вот-вот разлетится на мелкие куски.

«Что происходит?.. Господа милинеры, нас пытаются поставить в зависимое положение!..», «Это узурпация привилегий!..», «Это попытка уничтожить демократию!..», «Не допустим авторитарности Верховного Правителя!..».

Верховный Правитель с трудом погасил обрушившуюся извне вспышку гнева, непроизвольно возникшего в блоке анализаторов эмоций. Несмотря на то, что он ожидал такой реакции зала, она не должна была  вызвать столь неадекватное ощущение. И теперь, пока собравшиеся находятся во власти спровоцированной кем-то волны эмоционального взрыва, необходимо не упустить момент проанализировать и обобщить мнения группировок. То, что это так, милинер Магденборг не сомневался. Слишком похожа реакция зала на примитивные выплески гнева и ярости, обуревавших в древности толп людей. Эта умелая акция была еще и проведена на высоком медико-технологическом уровне, судя по длительности и накалу страстей. Такой уровень невозможен в стандартной системе функционирования донорских реакций…

– Я прошу высокое собрание сделать небольшой перерыв. Так мы сможем в каждой фракции более взвешено и обстоятельно выработать удовлетворяющие условия решения проблем, доведенные до вас в изложенной мною информации. Собрание продолжим через два часа. Прошу приступить к работе…

Милинер Магденборг не обольщался насчет единого, удовлетворяющих всех решения. Он уже принял, как озарение, единственно правильное действие – единолично, на правах полномочий Верховного Правителя, утвердить резолюции, которые он посчитал необходимыми в чрезвычайных обстоятельствах, дававших ему такое право на срок, обговоренных в статье о полномочиях Верховного Правителя в Своде Законов.

 Об этом своем решении милинер Магденборг намеренно не упомянул в докладе. Это было его личным убеждением. Только такой шаг мог выправить положение.

Из тьмы, казалось, поглощавшей даже мысли, Пэр был вновь вырван неожиданно и мгновенно. Эта смена тьмы и света настолько была резкой, что Пэр первые мгновения не смог увидеть ничего. Он только ощущал абсолютную власть света.

«Милинер Скаретти, вероятно, системы … оптики должны накопить и проанализировать необходимый объем информации…». «Вы правы, милинер Костакис. Я думаю, что нижние полусферы несколько более чувствительны, чем следует…». «Из пакетов импульсов задержки нужно исключить вариативность прохождения, тогда…». «Меня озадачивает латентность уровней обработки информации. Такое впечатление, что мы имеем дело с неким вторичным отражением сигнала…». «Иными словами, вы хотите сказать, будто кто-то неподконтрольно управляет сенсорами, то есть, попросту не хочет открывать затворы зрачков?..». «Именно, милинер Костакис. Никогда еще мне не приходилось иметь дело с таким проявлением свойств донорского мозга…». «Может, следует еще раз пройти цикл очистки селективной области зрения…».

Пэр понял последние слова. Выходит, он сам не хочет заставить себя открыть глаза. Инстинктивно не желая увидеть те видения, что так испугали и взволновали его в прошлый раз. Но то, что его нежелание прозреть может иметь для него неприятные последствия, Пэр осознал очень отчетливо. Он понимал, что его личность в чужом теле не обнаружена никем и ничем. И, стало быть, нельзя действовать против ожидания его потусторонних существ. Пэр осторожно впустил свет в свое сознание. Это действие немедленно было отмечено существами.

«Все в порядке, милинер Скаретти. Видимо, пока сработала индивидуальная донорская реакция на систему оптических сенсоров…». «Ну что ж, можно считать, что предварительная отладка сенсорных систем закончена…». «Надо оставить контейнер на несколько часов включенным. Прогонять в простом режиме совмещения. Пока без анализаторов движения»…

Из того, что увидел Пэр, он смог понять только то, что около него стоят два существа. Облаченные в серые, отсвечивающие синеватыми переливами складок просторные, перетянутые в талии балахоны, они рассматривали что-то на мерцающем полупрозрачном экране, висевшем прямо над ним. Обменявшись мысленными пакетами импульсов, которые Пэр не успел осознать, оба существа направились к бледно-голубому, жемчужного отлива пологу, закрывавшему овалу в стене и, пройдя через него, исчезли. Пэр остался один.

Поначалу его сковало странное оцепенение. Пэр осознавал, что он по-прежнему себя ощущает тем же интеллактом двадцати одного года. Но сознание его отказывалось принимать образы, которые раскрывались перед ним. Что они значили, Пэр не понимал. Он видел сразу все вокруг себя, будто у него существовала еще одна пара глаз на затылке.

Приглушенные, неяркие цвета множества поверхностей были связаны между собой плавными линиями кольцеобразных, спиральных и причудливо переплетенных кабелей либо проводов уходящих в глубину перспективы помещения. На тех поверхностях, что были расположены горизонтально, Пэр увидел предметы, напоминающих тела людей и отдельные их части – руки, ноги, торсы, черепа. Над ними нависали ажурные конструкции, заканчивающихся пучками длинных, суставчатых манипуляторов. Сами фрагменты человеческих скелетов странным образом будто возникали ниоткуда.

Пэр видел, как неподалеку от него прямо из воздуха проявлялся череп. Над тем местом, откуда он возникал, пульсировала пара полушарий, источавших едва видную субстанцию. Сомкнувшись, полушария образовали сферу, наполненную странной субстанцией. Сходясь в определенной точке черепа, субстанция тут же материализовывалась, приобретая матово-молочную белизну.

Пэр знал, что такое человеческая анатомия. В Репетитории этому предмету уделялось немало часов для изучения. Строение тела людей для Пэра всегда было некоторой загадкой. Он часто задумывался, почему они изучают только определенные структуры тела, совершенно не затрагивая другие. Он в малейших деталях знал строение кровеносно-сосудистой системы и пищеварительного тракта со всей его функциональной совокупностью. Особенное внимание уделялось изучению мозга, составляющей его ткани, и областей, ответственных за те или другие функции.

Но при этом им не давались даже начальные знания о строении всего остального тела. То, что Пэр знал о наличии в груди чего-то мерно стучащего, того, что вздымает его грудь при каждом вдохе, что его тело облегает некая материя, насквозь пропитанная кровью и поддерживаемая изнутри прочной основой, что организмы женщин и мужчин некоторым образом различны между собой заставляло его искать ответы везде, где только он мог их получить.

Жрецы в Храме Творения ограничивались простыми ответами, вроде: «Такова Воля и Цель богов Лакки…», учителя в Репетитории были не более словоохотливы. И вот сейчас он постепенно начал понимать, что видит вокруг себя на горизонтальных поверхностях. Его прозрение касалось лишь того, что знания, полученные в Репетитории, не соответствовали тому, что он видел перед собой. Строение черепа, возникавшего перед, ним было, по меньшей мере, странным, если учитывать, какое оно должно было быть у человека.