Текст книги "Идущий впереди"

Автор книги: Анатолий Гладилин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА VIII
НА ВЕРШИНЕ СЛАВЫ
(Дневник Серова)

«Второй год я играю в «Спутнике». Кем ты стал, Серов?.. Сотни троллейбусов, автобусов, набитых людьми, едут к стадиону. Тысячи машин медленно движутся по Большой Пироговке к Лужникам. У стадиона заторы. Через каждую минуту приходит поезд метро, и густая толпа медленно пробирается по узкому вестибюлю к эскалатору.

У ворот конная милиция. И целые ряды болельщиков, с надеждой смотрящих по сторонам:

– Нет ли лишнего билетика?

Москва замирает у телевизоров. Радиокомментатор говорит всему Союзу.

А сто тысяч болельщиков на стадионе!..

– Давай!

– Бей!

– Мазло!

– Труп!

– Мар-ке-лов!

А то целая трибуна объединяется в едином крике:

– Судью на мыло!

И есть еще один клич, который на международных матчах несется со всех трибун:

– Серый, давай! Се-рый, да-вай!

Миллионы глаз с трибун стадиона и у экранов телевизоров следят, как я начинаю атаку».

* * *

«Такси несется, повизгивая и приседая на поворотах. Замешкавшиеся прохожие танцуют перед машиной, потом бросаются в сторону. Пушкинская площадь.

– Сойдем здесь.

Маркелов идет со мной по улице Горького. Интересно отметить, что ребята и особенно девушки одеты гораздо лучше, чем одевались в мое время. Но сейчас публика помельче. Я бы давно запретил восьмиклассницам после девяти вечера появляться на «Бродвее». По-моему, в мое время «Бродвей» был интереснее… Всегда так говорят: в наше время было лучше, а теперь не то. Может, потому, что тогда я смотрел на других. Сейчас смотрят на нас. Мы с Маркеловым спускаемся к центру. У юнцов вытягиваются лица. Сначала удивленно, потом толчок товарища в бок, впиваются в нас глазами, потом отводят взгляд. Мы, мол, не пижоны, у нас собственное достоинство, мы не очень уж на вас глазеем. И все, как один.

Странно, Серов, вы когда-то и не смели мечтать о такой популярности. А теперь вот, пожалуйста! Но это не доставляет вам особого удовольствия. Вы уже ко всему привыкли.

– Ты любишь эту улицу?

– Эту выставку пижонов? Нет, Игорь. Ты смотри, идут обыкновенные ребята. Те, кто повзрослее, чувствуют себя нормально, они все понимают, они не смотрят по сторонам. Для них пройтись здесь – просто привычка. А вот эти юнцы? Смотри, какие надменные рожи, скептические улыбки! И человек, который не знает их, ужаснется: «Что за молодежь пошла, одни стиляги!» А ведь они совсем другие. Из них, я уверен, вырастет хорошая смена. А пока болезнь «Бродвея» для них возрастная болезнь…

– Мы все прошли через нее.

– Не все.

– А ты не ходил?

– Мне некогда было, Игорь».

* * *

«Я так подробно вспомнил тот вечер, потому что тогда мы как-то были очень близки друг к другу. Мы сидели в кафе и говорили очень откровенно. До этого мы казались друг другу очень похожими. Теперь мы выяснили, что мы разные. Вроде Маркелову это не понравилось.

Тут еще, по-моему, замешаны два человека. Один из них – новый наш игрок, Эдик Зайцев. Маркелов говорит, что он знал его по спортшколе. Маркелов не любит Зайцева. Тот действительно неумный парень. Но нельзя же быть пуританином! Не все же кругом Маркеловы. Маркелову нравится Челноков. А мне – Зайцев. Он знаток всех веселых мест Москвы. Я побыл с ним на двух вечеринках. Очень мило. С Маркеловым я все время контролирую себя. А Эдик ловит каждое мое слово. Что ж, я с ним отдыхаю. «Рабочий класс завоевал себе право на отдых».

И второй человек – Вера Максимова, что пришла к нам в конце вечера. Я знал ее раньше. Но тогда, в кафе, мы много говорили. Я рассказывал, как искал четырнадцатое доказательство. Она не сводила с меня глаз. Ленька не любит танцевать. И мы с ней много танцевали. И ей, по-моему, это нравилось. Маркелов сидел не очень веселый.

Неужели ей надоел твердый, суровый Маркелов?»

* * *

«Журнал «Маяк» посвятил мне большую статью с фотографиями. Обзор последних матчей. Вспомнили и Будапешт, Францию, Италию. «Буквально разметав защиту итальянцев, Серов забил первый гол».

Эффектно сказано. И неправильно: пройти их ничего не стоило. Они не ожидали. Все решил быстрый пас Маркелова.

Вообще когда я читаю спортивные отчеты, я иногда удивляюсь, как некоторые журналисты с профессиональным мастерством, зачастую с остроумием, пишут не о том, что происходило на поле, а о том, что им взбрело в голову. И публика (меня это удивляет) безоговорочно верит этому. И даже тот, кто видел сам игру, потом, прочтя заметку в двадцать строк, чешет затылок: мне, мол, игра Серова понравилась. Но раз в газете пишут другое… А в общем-то верно, Серов играл плохо.

Бывает еще лучше: в разных газетах единственный гол матча забивают разные футболисты. Причем поправок газеты не дают. Кому верить?

Да, так в этой большой статье мне понравилась фантазия автора. «Сколько пота и крови пролил Серов, чтобы прийти в большой футбол!»

Как говорят итальянцы, эль кретино! По-русски – идиоты».

* * *

«Однажды мы с Маркеловым сидели в президиуме на одном торжественном собрании. Ленька показал мне одного сравнительно молодого человека в строгом костюме, белой рубашке, сером галстуке:

– Один из секретарей ЦК комсомола.

Вчера он вызвал меня к себе. Я подождал немного в приемной. Потом зашел в его просторный кабинет с телефонами на отдельном столике. Принял он меня довольно мило, но сдержанно. По-моему, он остался мной доволен.

А сегодня вызывает меня Владимир Петрович. У него Маркелов. Владимир Петрович у нас человек вежливый; вот его манера разговора:

– Ты знаешь, Игорь, больше всего я не люблю дураков. Особенно из футбольных гениев.

Так вот, он меня спрашивает:

– Что ты наговорил в ЦК?

Я отвечаю, что все в порядке, я там понравился.

Оказывается, нет. Секретарь нашел, что мне все слишком легко давалось: и математика и футбол. И мало я знаю жизнь, и не работал на производстве, и что я не страдаю излишней скромностью. Секретарь сказал: «Давайте еще подождем, присмотримся. И побольше вовлекайте его в общественную работу».

Но если я действительно забиваю голы, что мне скрывать это, стыдиться?

И потом, вот оно, бюрократическое отношение к человеку. Первое: надо работать на заводе. Второе: общественная работа. Третье: ни в коем случае не носить узких брюк.

Что же, присмотритесь. Серов все равно своего добьется».

* * *

«Иногда приходит страшная мысль, и я сам чувствую, как гаснут, чернеют мои глаза. Никто никогда не поймет моего состояния.

Ведь я не тот, за кого меня принимают.

Я, как заводная игрушка, танцую на канате. И я боюсь, что вдруг завод кончится. Я не удержусь и секунды. И полечу в бездну. Иногда кажется, что вот выйдешь на поле, и тебя просто сшибут мячом.

И этого никто не знает, но я боюсь мяча. Поэтому я стремлюсь сразу вступить в борьбу, убедиться в том, что все по-прежнему.

«Игра началась, как обычно, атакой Серова».

Ведь прежний Игорь Серов никогда не сможет дорасти до теперешнего. И дело не только в таланте. Нужно лет десять страшной работы, подвига. А я не способен. Да и поздно.

Маркелов с каждой тренировки уходит измотанный, выдохшийся.

А я же только делаю вид, что тренируюсь. У меня все получается изящно, легко.

И никто не знает, как я завидую Маркелову. Ведь он меня догоняет. Я чувствую за спиной его дыхание. Все, что я умею, он умеет. Но я стою на месте, а он растет. О, я знаю Маркелова! Когда я споткнусь, он не подаст мне руку. «Вера в сильного человека». Он скажет: «Хорошо, что ты ушел. Последнее время только портил».

Ничего, когда нам уже не придется бегать, как дуракам, за этим мячом и мы будем, простите, где-нибудь руководить, у нас будут одинаковые возможности, Ленька. И тогда Серов себя покажет».

* * *

«Однажды заваливаемся мы с Эдиком в кабак. На улице мороз. Мы, естественно, разогреться хотим. Заказали. Подходит к нам симпатичный пижончик, один из многочисленных наших «друзей», которые любят хвастать: «Когда мы последний раз пили с Игорем Серовым…» – хотя вы пили первый и последний раз, и то непонятно, как вы с нами познакомились… Так вот, подходит он и приглашает к себе за столик. А с ним блестящая блондиночка. Спрашиваем: кто?

– Моя девушка!

Мы говорим:

– Ладно, может, подойдем.

Пошли они танцевать. А блондиночка – люкс! Ноги длинные.

Он к нам опять подходит. Мы не хотим. Наконец согласились. И на его горе.

Мы подсели. Нас знакомят.

– Это Игорь Серов!

– А я знаю. Газеты все же читаю.

– Люблю иметь дело с образованными людьми. Вот я разве что отчеты просматриваю.

– Да нет. Я знаю ваше фото. Ведь лицо не разглядишь с трибун.

– Что ж, в следующий раз, выходя на поле, буду лицо прикрывать большой фотографией.

Посмеялись. Выпили. Пижончик (забыл как его зовут) встает.

– Пардон, оставляю вас на минутку.

И не успел он отойти, как я спросил:

– Поедем ко мне?

– Неудобно сразу.

– Прямо сейчас!

Эдик подозвал официанта. Она чиркнула записку. Через минуту нас не было. Вот так, любовь моя, Лена Соколова».

* * *

«Один из итальянских журналов составил свой проект сборной Европы. Там один француз, три англичанина, два итальянца, один немец, два венгра и мы с Маркеловым. Об этом написал «Наш спорт». Интересно, Лена читает газеты?»

* * *

«Мне не до формул. Я сдал одну контрольную работу, проклял математику и получил еще академический отпуск на год. Дали!

У меня есть какая-то общественная работа: где-то я кого-то агитирую, воспитываю. А вот кто меня самого будет воспитывать?

Для одних я студент – сам умный.

Для других я футболист – человек пропащий.

Когда я встречаюсь со своими бывшими товарищами студентами (а встречаюсь я редко), мы говорим только о футболе».

* * *

«Прошло два сезона. Наступает третий. Мы приедем в Москву весной, зеленеющим маем. Неужели за все это время гражданка Соколова ни разу не пришла на стадион! Неужели она не придет!

Каждый раз, выходя на матч, я полтора часа ношусь по полю, нервничаю, ругаюсь, меня бьют по ногам, толкают… Ради чего я это делаю? Ради того, чтоб орал стадион? Вот если там Лена Соколова, если она это слышит!.. Тогда стоит.

Ты о ней мало думаешь. Ты только сейчас ее вспомнил. Верно? Да.

И неверно.

Как-то подсознательно, автоматически, не признаваясь самому себе, ты ищешь ее взглядом на трибунах стадиона, в толпе поклонников и поклонниц «Спутника». Когда ты в ресторане с красивой девушкой, тебе хочется, чтобы за соседним столиком сидела Лена. Когда с тобой хотят знакомиться, а ты не хочешь, приходит мысль: вот бы Лена это увидела!

Ты объездил всю Европу. Ее журналисту с тобой не сравниться. А может, ее журналист писал отчеты о наших матчах? Об Игоре Серове?

Тебе приходит много писем. И каждый раз: «Вдруг от нее!»

Может, Лена не признает футболистов? Но, допустим, я нашел не только четырнадцатое доказательство, а еще четырнадцать. Ну, дали бы мне доктора. Ну, знали бы меня пять тысяч человек. Ну, еще с десяток тысяч слыхали бы о моем существовании. Дело не в деньгах (их у меня хватает), не в почете (мальчишки, например, дразнят друг друга: «Профессор»). Но ведь меня знает весь Союз! И все крупные города Европы.

Побыла бы Соколова на одном из моих триумфов! Услышала бы, как вопит, неистовствует стадион, когда я забиваю гол! Увидела бы, как люди обступают автобус, толкаются, давят друг друга, чтоб посмотреть, как мы выходим!

Весь сезон, полгода, почти в каждом номере газеты, что получает она, упоминается моя фамилия.

Знаете ли вы, гражданка Соколова, кем стал тот мальчик, которому вы сделали снисхождение, целуясь с ним в подъезде?

Помните ли вы, гражданка Соколова, как мы шли по улице, когда я вам признался в любви? «Победу» везли разбитой в кузове машины. Символично. Вы разбили мою победу.

А манекены, что стояли очень довольные в витрине? Еще бы, на одном было ужасное платье, но стоило 370 рублей, а костюм на другом – 1 800. Я был тоже перед вами манекеном. Вы думали, что знаете меня и цена мне стандартная, средняя. А, пожалуй, вы просчитались, Соколова! Серов стоит миллионы. Поняли ли вы это, Лена Соколова? Вы упустили «своего принца», о котором мечтают все девушки.

Или…

Помнишь, Игорь, что ты записал однажды, года два тому назад?

«Мы можем сделать очень много. И нами все будут восхищаться. И смотреть на нас восторженными глазами. Кроме одной-единственной…»

ГЛАВА IX
ЛЕНА СОКОЛОВА

Но Серов ошибался. За ним следили.

Сначала все воспринималось как анекдот. Футболист-математик. Высчитывает траекторию удара. Но Серов круто пошел вверх.

Ей хотелось побывать на одном из матчей. Останавливало странное, невероятное опасение: вдруг он ее увидит?

Прошло два года. Она повзрослела, поумнела. Успела полюбить журналиста, а потом уйти от него. Она стала проще с ребятами, но те ее побаивались: Соколова могла «срезать» кого угодно.

Как-то в одной незнакомой компании зашел разговор о футболе. (Начинают всегда со спортивных тем, ибо тут каждый уверен, что он во всем разбирается.) Моментально всплыло имя Серова. Лена упомянула, между прочим, что Серов был когда-то в нее влюблен. И сразу подумала: «Зачем я это сказала?» На нее устремились ехидные взгляды. И мрачный рыжий парень из породы корифеев-пятикурсников, не обращаясь ни к кому, так просто поделился наблюдением, что у всех красивых девушек первая любовь обязательно или Жерар Филип (он же был недавно в Москве), или Олег Стриженов, или Рашид Бейбутов, или Игорь Серов.

Конечно, потом она расквиталась с рыжим пятикурсником. Но она поняла, что феноменальная карьера Серова настолько подняла его, он кажется таким недосягаемым, что, простите, ей уже не верят.

Лена несколько раз была на стадионе. Кругом или ругали Серова индивидуалистом, лентяем, или называли его тараном, на котором «Спутник», мол, и держится. Ей запомнился один паренек, который ехидным тонким голосом вопил: «Ругаете Серова, говорите, что играть не умеет, но почему всюду Серов? Почему сами все время говорите о нем? А? Вот увидите! Сегодня будут три штуки Серова как пить дать!»

Да, Серов ошибался. За ним следили. Очень внимательно. И когда он был на поле и когда сидел в президиуме больших собраний.

И ей все больше хотелось увидеть Игоря, человека, головокружительно поднявшегося вверх. Она представляла, как покраснеет Игорь, когда она войдет. Примешивался некоторый страх: а вдруг он ее уже не любит? Что ж, встретятся, как старые товарищи! На это и надо рассчитывать. А там посмотрим!

И, наконец, она решилась увидеть Серова. Она сняла трубку и твердо, спокойно набрала номер его телефона. Выяснилось, что он живет уже в другом месте. Номер? Пожалуйста.

Там длинные гудки. Она звонила еще два раза. Длинные гудки!

Слишком много для него чести – трижды звонить и не заставать!

Но через два дня она опять позвонила. Короткие гудки. Перезвонила – длинные. Она поняла, что не она одна пытается дозвониться.

Ей все больше хотелось его увидеть. Но Серов был неуловим. Когда она со знакомым студентом приехала в «Спутник», команда выступала в Ленинграде. Потом Серов был в Киеве. Потом улетел с командой в Швецию, в Германию, потом был где-то в санатории.

Она устала за ним гоняться. К тому же наступила сессия. Но теперь она все время думала о Серове. И когда после сессии узнала, что Серов все время был в Москве и только вчера уехал на юг, на тренировку, она посмотрела на себя в зеркало. «Все ясно, я влюбилась в него. Но за что? Непонятно!»

* * *

Однажды раздался странный звонок. Игорь снял трубку. Трубка потрескивала, но молчала. Через минуту снова зазвонил телефон.

– Кинотеатр? – спросил мужской бас.

Игорь с ходу «послал» его и лег отдохнуть. Вечером в одном месте его должен ждать Эдик. Все будет, как обычно.

Разбудил его стук в дверь.

– Дальше?..

– Миша, ты не находишь, что Серов охамел?

– Прошу прощения, минуточку.

Надо было накинуть пиджак, заглянуть в зеркало, успокоиться.

– Прошу вас. Садитесь.

Да, память всегда приукрашивает. Лена хуже, чем он ее представлял. Но это неважно.

Он сел к столу, повернулся в кресле.

– Так, я вас слушаю.

– Миша, официальным товарищем стал Игорь Серов.

Серов когда-то знал Мишу, а теперь с первого взгляда понял, что перед ним один из очередных пажей Соколовой. Миша пытался пошутить:

– Может, она к тебе, так сказать, интимно…

– Тогда б она пришла без тебя.

Воцарилось молчание. Серов заметил, что Лена хочет встать и уйти. Уйдет или нет? Соколова колебалась.

Осталась.

Серов почувствовал, что им овладевает тихое бешенство. «Ничего, Леночка, это только цветочки».

– Так чем я могу быть полезен?

Снова Серов увидел, как Лена что-то резкое хотела сказать, но сдержалась.

– Просто так, вас навестить. Или вы так зазнались, что не узнаете старых друзей?

– Старых друзей я здесь не вижу.

И, тут же добродушно улыбнувшись, Игорь обратился к Мише:

– Мишенька, милый, ты не обращай на нас внимания! Это к тебе не относится. У нас с Леной старые счеты.

Лена усмехнулась. Он до сих пор обижен: значит, любит.

– Как университет?

– Стоит.

– Странно, так я и предполагал.

– А ты?

– Играю в мячик.

– Читала.

– Удивлен!

Миша подошел к серванту, начал изучать стоящий на нем кубок «Самому результативному игроку».

– Что это за комната?

– Мне дали.

– За что?

– Сам удивляюсь!

Серов встал, подошел к зеркалу, поправил галстук.

– Торопишься?

– Да, но вы поедете со мной в «Асторию». Я вас очень прошу!

Когда садились в такси, Миша остановился.

– Знаете, ребята, у меня дома срочное дельце. Я, пожалуй, не поеду.

Серов прямо взглянул ему в глаза.

– Разумно.

Машина отпрыгнула от дома, понеслась за троллейбусом.

– Зачем ты так с ним, Игорь?

– Не тебе говорить! В более идиотское положение поставить мальчика, чем это сделала ты, трудно.

Серов смотрел в окно. Перемигивались светофоры. «Самоубийцы» перебегали дорогу. Тускнели и разгорались у переходов красные лампочки машин, за которыми шло их такси. Машину поднял Малый Каменный мост. По черному зеркалу канала скользнули огни «Ударника».

Лена молчала.

На счетчике было десять рублей. Серов дал двадцать пять, сдачи не потребовал.

У ресторана несколько человек изучали вывеску: «Свободных мест нет».

Серов постучал. Недовольное лицо швейцара расплылось. «У них заказан стол. Их ждут», – объяснял швейцар, пропуская Лену с Игорем и закрывая дверь перед двумя возмутившимися офицерами.

Гардеробщики поздоровались очень почтительно и повесили их плащи без номера.

Тучный мужчина, похожий на дипломата (как выяснилось потом, метрдотель), кивнул Игорю сдержанно, но как старому знакомому.

Лена заметила, что ресторан переполнен. Но сразу подбежал молодой официант.

– Игорек, привет! Тут у меня старуха расселась. Сейчас я от нее отделаюсь. Чуть подождите.

Когда они подошли, старуха расплачивалась. Через минуту стол был накрыт. Официанты приветствовали Игоря и перемигивались с ним. Несколько человек прошли мимо них, как показалось Лене, специально, чтобы поздороваться с Серовым.

Игорь спросил, что она хочет, посоветовал взять к сухому вину сыр и заказал, не глядя в меню.

Рюмки были налиты.

– За что выпьем?

Их взгляды встретились. (Как долго он не видел этих глаз! Смахнуть все со стола, притянуть ее к себе и целовать, целовать глаза Лены! Держись, Серов!) Их взгляды встретились. Ее губы подсказывали: «За встречу…»

– За английскую королеву!

Выпили. И снова он смотрит в ее глаза. (Разве он виноват, что Ленка видит его насквозь? Ну улыбнись, Серов!)

– Ты меня любишь, Игорь?

Удар неожидан. Он не разучился краснеть. 1:0 в ее пользу. (Ее лицо спокойно, но пальцы мнут салфетку. Не теряйся, Серов!)

– Нынче люди пошли сдержанные. Они не падают от любви в обморок, а проявляют ее, как говорят журналисты, внешними деталями.

Она поняла. Отбросила салфетку. Чуть порозовела.

Сравняли счет.

– Мы вам не помешаем?

Эдик и две молоденькие глупые девушки. Они не опытны, а пытаются показать себя завсегдатаями.

– Ты спроси сначала девушек, хотят ли они к нам сесть?

Ошалелый взгляд Эдика: мол, что за глупый вопрос! Сейчас узнаешь.

Девушки переглядываются.

– О, конечно!

– Тогда мы к вам потом подсядем. У нас деловой разговор. Хорошо?

Девушки переглядываются, что-то они скисли.

– О, конечно!

Выражение лица Эдика: «Дал бы знать раньше!», «Ничего, потом объяснимся».

Прошло два часа. Они (то есть в основном Игорь) пили, танцевали.

И Лена чем дальше, тем больше молчала, слушала Игоря спокойно, внимательно смотря на него. А ему надо было много рассказать. Она должна понять, кто он сейчас. Это не тот мальчик. Это Игорь Серов!

Он выпил сравнительно мало. Но она, Лена, его опьяняла. Сколько он мечтал об этом вечере! Вот он, триумф! Она ловит каждое его слово, она не сводит с него глаз. Пожалуй, ему пора жениться. А чувствуется, что она повзрослела. Побывала в Румынии, побывала на целине.

А не придвинуться ли к ней? И здесь, при всех поцеловать?.. Ну, Серов! Спокойные, внимательные глаза смотрят на тебя. Глаза твоей любви…

– Ты знаешь, Игорь…

– Минуточку, Леночка, дай доскажу. Так вот, Маркелов мне пасует, я иду по флангу, и тут этот дурак защитник совершенно нагло, откровенно сбивает меня с ног. Я подымаюсь и…

– Можно мне сказать?

Серов останавливается.

– Да.

– Между прочим, Игорь, тебе совсем безразлично, интересно ли то, что ты говоришь, твоему собеседнику. Важно, что это интересно тебе. И потом ты совсем разучился слушать.

– Лена, ну извини меня! Бывает.

– Так вот, если бы подсчитать, сколько ты за эти два часа произнес «я»… Я не подсчитывала, но уверена: другому человеку на год бы хватило. «Я прорываюсь, я бью, моя комната, мой гол».

– Ленка, ну, а как мне говорить? Не мой гол? Но если команда играет на меня, я забиваю.

– Опять «я»?

– Критика? Ну давай!

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Где проиграл Серов? Почему так повелось на свете, что день триумфа становится днем поражения?

А ведь поначалу Серов рассчитал правильно.

Лена понимала, что Игорь нагло вел себя с Мишей и с ней. Она знала цену пижонства Серова в ресторане, знала цену почтительности официантов.

Но, несмотря на все, как-то независимо от ее воли Серов нравился ей в эти моменты. В нем чувствовалась сила, уверенность. И здесь Серов выигрывал.

Как и большинство современных девушек, Лена ждала своего «принца». Только современный «принц» не должен быть богатым или иметь корону. Современный «принц» может быть и некрасивым (но, естественно, и не уродливым). «Принц» должен быть сильным человеком (разумеется, не в буквальном смысле этого слова). Только с человеком, твердо знающим цель своей жизни, с твердой волей, успешно преодолевающим все преграды, мечтала Лена связать свое будущее.

Серов поначалу был обыкновенным парнем. Но когда началась его фантастическая, никому не понятная карьера, Лена смогла ее объяснить только тем, что Серов, оказывается, удивительно сильный человек. Такого стоило полюбить.

По теории вероятности, «принц» встречается один раз в жизни.

Итак, все было на стороне Игоря.

Кроме него самого.

Серов не смог спрятать перед любимой девушкой самого себя. Все его рассказы привели к совершенно обратному результату.

И, увидев эту «серовщину», Лена испугалась. Нет, она ошиблась. Неужели он пустота и ничтожество? Невероятно! Или он над ней издевается? Разыгрывает?

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

– Критиковать не буду. Можно еще налить… Между прочим, ты целый час смотришь мне в глаза, но, по-моему, только для того, чтобы любоваться своим отражением.

– На тебя дурно влияет увлечение профсоюзной работой.

– Ах, так? Тогда, извини, к тебе нескромный вопрос. Ну вот, пройдет молодость, играть не сможешь. Чему ты научился? Ходить по ресторанам? Игорь, милый, но ведь это же скучно! Здесь страшно скучно и противно. Три часа сидеть и есть! И больше тебе ничего не надо, Игорь? Как ты будешь жить дальше?

Серов откинулся на спинку стула. Взгляд его стал трезвым и холодным. Что ж, удар из-за угла? Ладно.

– А ты не беспокойся за меня. Мне будущее обеспечено. Попробуй добиться одной десятой того, чего добился Игорь Серов

– Ты себя по имени-отчеству называй…

– А у тебя глупый, мещанский взгляд на жизнь. Если человек выдвигается и говорит об этом, он плох. На дела его не обращают внимания, а на слова – тут…

– Не бесись! Спокойно! Никто же не говорит, что ты бездарен, не умеешь играть. Ты даже не понял, о чем я тебе говорила!

– Где уж мне понять! «Молодость пройдет. Ты ничему не научился». А ты чему научилась? У тебя тоже молодость проходит. А ты еще одеться не умеешь! Нейлоновая блузка – рабочая форма всех официанток.

– Игорь, тебе не стыдно?

(Ее глаза, что ты хотел целовать, подернулись поволокой. Ее глаза смотрят на тебя с обидой и с жалостью. Держись, Серов, ты сейчас расплачешься!)

Серов зло кривит губы. Потом становится очень вежливым.

– Вы тоже не любите критику. Вот зачем вы брови делаете тонкими? Вам это не идет. Так делают только девицы, с которыми мое знакомство длится одну ночь.

– Ах, так?

Она встает. Игорь подзывает официанта.

– Витя, проводи девушку.

«Витя, зачем делать столько гримас? Я знаю, что поступаю по-хамски». Она проходит мимо столиков, скрывается за дверью. Серов спокойно нальет коньяк, спокойно намажет хлеб икрой, спокойно выпьет.

Голос Эдика:

– Игорь, иди к нам!

Серов встает и идет на голос.

– Ты пятнадцать минут сидишь как каменный. Перепил?

– Пошел к черту!

Серов поднимает глаза. Вот Эдик. А вот две девушки. Только у них вместо лиц белые пятна. Серов обращается к одному из пятен:

– Станцуем, крошка?