Текст книги "Проклятие нефритовой чаши (СИ)"

Автор книги: Анатолий Старов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Старов Анатолий
Проклятие нефритовой чаши

Анатолий Старов

ЧАСТЬ ДВЕНАДЦАТАЯ

ПРОКЛЯТИЕ НЕФРИТОВОЙ ЧАШИ

ПРОЛОГ

Hago la obrade Dios*

В офис детективного агентства Заяц доставил Венедикта Струкачева на новенькой «Тойоте», купленной за проданные драгоценности, которые им удалось сохранить при обрушении замка Свиньина. Все их Венедикт отдал своему другу, однозначно решив, что ему, одинокому в этом мире человеку, они совсем ни к чему. Того, что у него было, ему должно было хватить на скромное существование, к которому он привык.

Венедикту не терпелось попасть в родные стены, с которыми было связано столько приятных и трагических воспоминаний. Но это была его жизнь, которую он не променял бы ни на какую другую.

Алексей хотел отвезти друга в дачный поселок, в котором уже много лет жил знаменитый детектив, но Венедикт настоял на первоочередном посещении агентства. Поддавшись настойчивым уговорам, Алексей неохотно выполнил просьбу Струкачева, хотя тревога за здоровье друга постоянно терзала его.

Венедикт, кряхтя, вылез из машины. Подождав друга, пока тот парковал ее, ставил на сигнализацию, прихрамывая и опираясь на подаренную друзьями изящную трость, он подошел к подъезду и остановился. Обернувшись, он окинул взглядом небольшую площадь и живописный сквер, разбитый перед окнами офиса.

Алексей встал рядом с ним и с улыбкой смотрел на взволнованного друга. Венедикт взглянул на Алексея, счастливо улыбнулся и полной грудью вдохнул свежий воздух.

– Хорошо-то, как, Леша. – восхищенно и несколько пафосно произнес он. – Я так соскучился по обычному городскому воздуху. И пусть он пахнет пылью и выхлопными газами, но он мой. Я к нему привык, я в нем вырос. Для меня очищенный воздух больницы противопоказан. Ладно, Леша, пошли в офис. Посмотрим, что ты там натворил. Ух, как я соскучился по работе.

Он напоследок окинул взглядом перспективу и вошел в офис, в котором не был уже три месяца. Это лечение раздробленной правой ноги было долгим и мучительным. А когда сняли аппарат Илизарова начался второй, еще более длительный и, пожалуй, более мучительный период реабилитации. Нужно было восстанавливать давно не работавшие суставы, которые за долгие месяцы безделья отвыкли выполнять свои функции.

Венедикт с любопытством оглядывал офис, в котором Алексей за время его болезни сделал косметический ремонт.

– Что скажешь, Венедикт? Тебе нравится, как я сделал ремонт в офисе?

– Да, Леша. Ремонт мне очень нравится. В таком интерьере нам будет приятно работать. Скорей бы приступить к работе. Соскучился я по настоящей работе.

Алексей с сомнением взглянул на друга.

– С твоей ногой ты, наверно, не скоро сможешь работать. Хромоножка...

– Ты что, не веришь в мои исключительные способности? – шутливо возмутился Венедикт. – Да я готов уже сегодня приступить к расследованию очередного коварного преступления, обязательно связанного с какой-нибудь мистической закавыкой.

– Ладно, ладно, – недовольно заворчал Алексей. – Тебе бы все работать да работать. Ты о своем здоровье хоть немного подумай. Работничек хромоногий.

– Нога у меня, может, еще и не полностью восстановила работоспособность, но голова-то у меня цела и функционирует в полном соответствии со своим предназначением, – парировал Венедикт шутливые нападки друга.

– Голова функционирует... Это хорошо. Но давай, поехали уже. Скоро темнеть начнет. Отвезу тебя домой. Кстати, у нас со Светланой осталось немного денег от реализации нашей добычи. Я их положил к тебе в сейф. Тебе деньги нужны сейчас?

– Нет, Леша. Деньги у меня пока есть. Пусть полежат на черный день. – Венедикт с любовью обвел взглядом офис. – Как же хочется, дружище, поработать. Соскучился, если сказать честно. Ну, да ладно. Уговорил меня, поехали домой. А то тебя твои зайчики заждались. Еще не скоро к ним попадешь. Путь ко мне домой не такой уж и близкий.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Через неделю после выписки из больницы Венедикт, совсем измучившийся от безделья в своем имении, на «Лексусе» сам приехал в офис, не поставив никого в известность. Благо машина была с автоматической коробкой передач. Немного было непривычно нажимать на обе педали левой ногой, но немного помучившись, он попривык к этой ситуации. Вполне благополучно детектив доехал до офиса.

Было уже далеко за девять вечера, а в офисе детективного агентства горел свет. Струкачев работал с документами, вникая в дела, которые вел Алексей за время его вынужденного отсутствия.

В дверь агентства кто-то настойчиво позвонил. Венедикт с удивлением неохотно оторвался от документов и взглянул на часы.

– Странно, – раздраженно пробормотал он. Детектив со стиснутыми от боли зубами, поднялся с кресла, прихватил трость и, прихрамывая, направился к дверям. – Кого это принесло в офис в такой поздний час? У звонившего должны быть веские причины для того, чтобы вытащить из кресла старого больного детектива.

Распахнув дверь, он еще больше удивился, когда увидел за ней дочь Ольги Кареловой.

Девочка, несмотря на холодную позднюю весну, была одета в демисезонное пальто и легкие ботиночки. Было видно, что она основательно замерзла. Ее пухленькие губы даже посинели, а все тело временами заметно содрогалось от холода.

– Здравствуйте, дядя Веня, – пробормотала едва слышно девочка замерзшими губами, переминаясь с ноги на ногу.

– Здравствуй, – Венедикт недовольно поморщился, предчувствуя, что девочка появилась здесь не спроста и ее посещение офиса несет ему солидные пока неизвестные проблемы. – Ты почему в такое позднее время одна разгуливаешь по городу, позволь поинтересоваться? Бабушка знает, где ты сейчас находишься?

– Дядя Веня, мне можно пройти к вам, или мы будем разговаривать здесь, на улице? Честно говоря, я очень замерзла.

– Ладно, проходи, – Венедикт неохотно посторонился, пропуская в агентство девочку.

Неожиданная посетительница прошла в холл агентства и вопросительно посмотрела на детектива.

– Проходи в мой кабинет, – Венедикт тростью указал на дверь.

Войдя, девочка расстегнула пальто, стащила с головы вязаную шапочку. Черные длинные волосы рассыпались по ее плечам. Усадив девочку в кресло у рабочего стола, Венедикт умостился в свое, осторожно вытягивая разболевшуюся к вечеру ногу. Незаметно выдохнув, вопросительно на нее взглянул.

– Ты хочешь мне сказать что-то очень важное? У тебя, наверно, возникли веские причины так поздно вечером бродить по городу одной?

– Дядя Веня, у меня есть очень веские причины побеспокоить вас в такое позднее время. Мою бабушку позавчера похоронили, – девочка вдруг всхлипнула и исподлобья бросила быстрый взгляд на детектива. – Я осталась на этом свете совершенно одна, – она грязной ладонью вытерла текущие по щекам слезы. – Мне не к кому больше идти, и я решила прийти к вам.

– Я тебе соболезную, – Венедикт выдержал подобающую паузу. – Но почему ты пришла в офис детективного агентства? Если мне не изменяет память, у тебя нет родственников, но насколько я понимаю, существуют полиция, органы опеки несовершеннолетних, которые должны позаботиться о тебе, определить в интернат или найти новую семью. В крайнем случае, найти опекуна, который будет тебя опекать, пока ты не достигнешь совершеннолетия. Ты еще маленькая и не можешь жить в этом мире одна. У тебя нет средств к существованию, у тебя нет необходимого жизненного опыта...

В конце монолога детектив совсем растерялся, не понимая, то ли он говорит? правильные ли слова? и скомкал свое выступление. Девочка, слушая детектива, согласно кивала головой. А в конце его неловкой речи удивленно вскинула на него взгляд черных глаз. Она несколько мгновений сидела, решая, что говорить в ответ?

– Сегодня утром ко мне приходили две тети из органов опеки, – заговорила она. – Они собрали все мои документы и хотели отвезти в детский дом. Но почему-то неожиданно передумали и любезно вручили их мне.

– Что значит вручили!? – искренне изумился Венедикт, – И почему, позволь спросить, они не забрали тебя в интернат? Они должны были это сделать, если ты попала в такую экстремальную ситуацию.

Девочка тщательно вытерла щеки от слез и хитро взглянула на детектива.

– Дядя Веня, Я и сама ничего не понимаю. У меня такая экстремальная ситуация, я осталась на свете совершенно одна. И они прекрасно знали, что я еще не совершеннолетняя. А они вручают мне весь комплект документов и оставляют совершенно одну. Впрочем... Дядя Веня, надеюсь, вы не забыли, кто моя бабушка по отцовской линии? Вы же хороший детектив. Мама мне когда-то рассказывала, что именно вы занимались ее возвращением из параллельного мира. Вам история моего рождения и жизни должна быть хорошо известна.

– М-да, – многозначительно протянул Венедикт. Он усмехнулся и уже с профессиональным любопытством взглянул на девочку. – Я, действительно, прекрасно помню, кто твоя бабушка. Получается так, что именно тебе, ее нежелательной внучке, по наследству достались некоторые ведьмовские способности твоей бабушки. Интересный зигзаг совершила история ведьмы. Надо полагать, ты воспользовалась своим даром, чтобы убедить обремененных властью тетенек послушно отдать тебе, несовершеннолетнему ребенку, документы? Ну, ты и молодец! Как ты понимаешь, это я говорю с сарказмом.

– Дядя Веня, мне пришлось воспользоваться необычным наследством моей бабушки. Так уж сложились жизненные обстоятельства, и ничего с ними не сделаешь. Вы же умный человек и должны меня понять. Мне очень не хочется жить в интернате. Я там зачахну, как домашний цветок без полива. На этом свете у меня никого родных нет. Когда бабушка умерла, я стала думать, что мне делать. И тут я очень удачно вспомнила о вас. Я не знала, где вы живете, но помнила, что вы работаете в детективном агентстве. А у нас в городе только одно детективное агентство. Это я по интернету узнала. И я направилась искать вас. На мое счастье вы оказались на работе. Иначе мне пришлось бы ночевать на улице, – девочка снова расплакалась, размазывая по щечкам обильно текущие слезы. – Можно я немного поживу у вас? – взгляд у нее был молящий и заискивающий одновременно. – Вы не думайте, что я буду вам обузой. Я могу готовить, буду вам стирать, убирать квартиру. Я много чего могу делать.

– Как это, поживешь у меня? – непритворно растерялся Венедикт от необычной просьбы. – Я... я не могу взять тебя себе. Ты, в конце концов, не вещь, не собачка какая-нибудь. Ты – человек. Нужны какие-то документы... Ну, не знаю, как все это оформляется. Никогда с подобным вопросом не сталкивался.

Девочка достала из кармана уже не первой свежести носовой платок, скрупулезно вытерла слезы и, приподнявшись со стула, стала пристально смотреть в глаза Венедикта.

Детектив почувствовал, как мощная волна энергии нахлынула на него. Ему пришлось применить блокировку, чтобы не попасть под влияние самоуверенной маленькой ведьмы. Он видел, как постепенно девочка стала бледнеть, ее лоб засверкал испариной. Уж слишком много энергии тратила она, стараясь подчинить сознание мужчины своей воле.

– Хватит, – не удержался Венедикт, пожалев девчонку. Он успокаивающе похлопал ее по руке, – не трать на меня так много энергии, деточка. На меня твое колдовство не действует, если ты уже успела заметить.

Девочка растерянно взглянула на Венедикта, обреченно вздохнула и уселась на стул. Она тоскливо обвела взглядом небольшой кабинет, старательно избегая смотреть на детектива, и, опустив глаза, обреченно замерла в ожидании решения своей судьбы.

Венедикт наблюдал за девочкой и к своему ужасу почувствовал, как в нем растет незнакомая ему ранее жалость к этому беспомощному ребенку, оставшемуся совершенно одному в этом большом безжалостном мире. О том, какая участь ждет девочку, если он сейчас укажет ей на дверь, он даже боялся думать.

– А могу я узнать, как зовут мою позднюю гостью? – после нескольких десятков секунд размышлений поинтересовался он.

– Александрой, – едва слышно прошептала девочка.

– Как Александрой? Не может быть! – неподдельно изумился Венедикт.

– Вы что, мне не верите? – с негодованием воскликнула девочка. – Вы можете проверить мои документы, – она, расстегнула рюкзак и засунула в него руку.

– Верю, верю. Извини. Не надо сейчас ничего показывать мне. Просто, понимаешь, это какое-то фатальное совпадение. Ты не думай, пожалуйста, больше об этом. Это касается только меня. – Венедикт надолго замолчал, осознавая необычный факт совпадения имени девочки и имени не родившейся дочери. И снова тоска грубой рукой знакомо схватила его за сердце, уже привычно сжав его. Венедикт невидящим взглядом смотрел перед собой. Александра испуганно смотрела на оцепеневшего детектива.

Наконец он вздрогнул, рассеянным взглядом оглянулся. Увидел перед собой испуганную, съежившуюся девочку. Ему стало неудобно, что он своим поведением напугал ребенка. Он взглянул на настенные часы и подчеркнуто бодрым голосом заявил:

– У, времени-то уже сколько. Сегодня уже поздно что-нибудь решать. Давай-ка, Александра, ложись сейчас спать. Завтра мы постараемся разобраться с твоим делом. И может быть что-нибудь придумаем. Будем надеяться, что не пропадем. Спать сегодня будешь на этом роскошном диване. Перед сном можешь сходить в ванную комнату, умыться и прочее. Чистое полотенце я тебе сейчас дам.

Девочка тяжело поднялась со стула, взяла рюкзачок и, взглянув искоса на детектива, шаркая ботиночками и опустив голову, вышла из кабинета.

Когда минут через сорок Александра появилась в кабинете, Венедикт не мог удержаться от улыбки. Уж очень необычно выглядела девочка в светло-зеленой несколько коротковатой пижамке с красными попугайчиками в спартанской обстановке рабочего кабинета. Влажные после мытья черные волосы, аккуратно расчесанные, вольготно струились по ее плечам и спине.

– Красивая у тебя пижамка, Александра, – не удержался Венедикт от комментария. – Такие веселенькие, жизнерадостные попугайчики. Укладывайся-ка, Александра, вот на этом диване. Белье я тебе постелил свежее, так что можешь не переживать на этот счет.

– Спокойной ночи, дядя Веня, – тихим голосом проговорила неожиданная гостья.

Он в ответ пожелал девочке спокойной ночи и отправился в холл укладываться спать на двух сдвинутых креслах.

ГЛАВА ВТОРАЯ

1

Медленно тянулись ночные часы. Венедикт лежал на сдвинутых креслах. Сон никак не приходил. Он тяжело ворочался на неудобном ложе и размышлял над проблемой, которую поставила перед ним девочка. Александра осталась на этом свете совершенно одна. У него то же никого нет родных. Но у него есть хотя бы друзья, которые за долгие годы стали ему почти родными. И он все-таки взрослый человек. А она еще совсем ребенок. Сколько ей сейчас? Лет двенадцать, наверно. Остаться одной в двенадцать лет... Да, перспективе жизни у девочки не позавидуешь. Надо бы позвонить Верещагину, посоветоваться с ним. Может можно что-нибудь сделать для ребенка? Нельзя же бросать ее на произвол судьбы.

– "Черт меня побери! Я совсем расклеился от истории этой девчонки. И придется признаться самому себе, что я почти готов усыновить... тьфу, удочерить, это беззащитное дитя".

От этих тяжелых раздумий мучительно захотелось курить. Уж сколько лет не курит, а в минуту волнения так хочется сорваться, на все наплевать и закурить. Ну да, он обещал когда-то любимой женщине бросить курить. Но это было так давно. И женщины той уже давно нет на этом свете. А память о любимой женщине?..

Детектив скорбно вздохнул. С тоской обвел взглядом погруженное в полумрак помещение. Было тихо, лишь размеренное тиканье часов, стоящих на полу, нарушало тишину.

Чтобы отвлечься от своего несвоевременного желания, Венедикт вскочил со своего импровизированного ложа, прихрамывая, подошел к окну и распахнул его.

В комнату вихрем ворвались потоки прохладного воздуха, приятно охлаждая разгоряченную голову. Стояла поздняя весна, а погода была необычно прохладной.

Оставив окно открытым, Венедикт вернулся к своему ложу, умостился на креслах, пристраивая свою ноющую ногу, с головой накрылся одеялом и, наконец, забылся тяжелым, неспокойным сном.

2

Утром, едва за окном забрезжил рассвет, Венедикт был уже на ногах. Сделал зарядку, разминая затекшее от неудобного сна, тело. Особое внимание уделил ноге. Она еще иногда основательно болела, особенно при смене погоды. Приходилось уделять ей дополнительное время.

Выпив обжигающе горячего кофе, уже более спокойно стал размышлять над возникшей ситуацией. И теперь при дневном свете она казалась не такой уж безвыходной. Он – взрослый, серьезный мужчина, состоявшийся в жизни человек, сможет разобраться в этой ситуации и помочь неопытной девочке достойно устроиться в жизни.

Около восьми часов послышался стук двери кабинета и в холл вышла уже одетая в платье и аккуратно причесанная Александра.

Венедикт с интересом рассматривал ночную гостью. Для своих двенадцати лет девочка была весьма развита. Рослая, с уже едва обозначившейся грудью. Красивые черные волосы были длинными, большими волнами опускающиеся на плечи. Карие глаза были большими с очень выразительным разрезом. Заглянув в них, Венедикт почувствовал, что девочка отличается немалым умом и сообразительностью. Как же она своей необычной красотой напоминает свою бабушку в лучшие ее годы.

Александра, увидев, что мужчина внимательно ее изучает, засмущалась и опустила глаза, прикрыв их длинными густыми ресницами.

– Пошли, Александра, – Венедикт заметил смущение девочки и прервал свое слишком откровенное изучение девочки, – в кафе, позавтракаем. В офисе у нас ничего съедобного нет, кроме кофе и каких-то печенюшек. А нам с тобой нужно плотно позавтракать, потому что ты поставила нам очень высокие цели на сегодняшний день.

Когда они, позавтракав, вернулись в офис, их неожиданно встретил Заяц. Венедикт вопросительно взглянул на товарища.

– Леша, ты чего пришел на работу? Мы же с тобой договорились, что сегодня ты будешь дома. Позабыл, что ли?

– Ничего я не позабыл. Просто Светлана с моим наследником отправились проведать тещу, а я решил наведаться в офис. Узнать, не требуется ли тебе моя помощь? – Радушно поздоровавшись с девочкой, Алексей бросил быстрый взгляд на шефа, но, сдержавшись, ничего не сказал, не стал расспрашивать, только заметил: – А у тебя, смотрю, уже есть помощник.

– Да, Алексей, у меня появился новый помощник. Вот ввожу его в курс нашей работы. Ты, Александра, займись чем-нибудь, а мы с моим помощником обсудим наши текущие дела.

Александра послушно села в кресло за журнальный столик и раскрыла лежащий на нем ярко иллюстрированный журнал.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Детективы уединились в кабинете и обсудили текущие дела. Но все время беседы Алексей вопросительно смотрел на шефа, не решаясь задать ему мучивший его вопрос.

– Леша, не смотри на меня своим красивым глазом. Я все равно не знаю, что тебе ответить. Ты помнишь эту девочку?

– По-моему она появлялась ненадолго, когда мы изгоняли с земли пришельца с параллельного мира.

– Ты прав. Это дочь Ольги Кареловой. Если ты помнишь, мать ее бросила в нашем мире. Ее отдали на воспитание ее бабушке. Но она совсем недавно умерла. Я так понимаю, ее сердце не выдержало необычного поступка дочери. Вот теперь девочка осталась одна и пришла ко мне за помощью.

– И что ты думаешь делать?

– Не знаю, Леша, не знаю. Сейчас позвоню Верещагину, посоветуюсь с ним. Может он что-нибудь подскажет? Честно говоря, у меня голова кругом идет.

– Представляю, – с жалостью и пониманием Алексей посмотрел на друга. – Звони Верещагину, а я пойду поработаю с документами. Если тебе нужна моя помощь, обращайся. Я завсегда готов, сам знаешь.

– Знаю. Спасибо, Леша.

Алексей отправился в комнату сотрудников, а Венедикт, запершись в кабинете, связался по телефону с Верещагиным и подробно рассказал товарищу о произошедших накануне событиях.

– Ну и задачку ты мне поставил, Венедикт, – после долгого молчания пробормотал Антон Павлович в трубку. – Я с такой ситуацией, честно признаться, впервые сталкиваюсь. Так ты чего, хочешь удочерить девчонку?

– Ну... Антон Павлович, я совсем один на этом свете, и она осталась в одиночестве. Я и подумал, может решиться мне на этот героический поступок?

– Действительно героический поступок, другими словами и не скажешь. Ты понимаешь, какую обузу на себя взваливаешь? Ведь это не собачка какая-нибудь, а человек. Да еще девочка. У меня двое девок, я знаю, как с ними непросто. Но у меня хоть жена есть, а у тебя... – Верещагин смущенно замолчал.

– Я уже думал над этим вопросом. Почувствую, что не тяну, найму воспитательницу или как они там называются. И потом... Антон Павлович, я чувствую, что неспроста бог посылает мне именно эту девчонку. Может требует от меня искупления моих прошлых, а заодно и будущих грехов?

– Мда. Может ты и прав. Ну, смотри, Венедикт. Помочь я тебе, конечно, помогу, чем смогу. И сейчас, и потом, само собой. Нужна будет помощь, обращайся в любое время дня и ночи. Нужно будет, Марию мою подключим.

– Спасибо, Антон Павлович за предложение помощи. При нужде воспользуюсь, конечно. Но на первых порах мне нужно, ну, я не знаю, опекунство оформить, или удочерение. Лучше второе, я думаю. Это будет как-то основательнее.

– Понял тебя, Венедикт. Сам понимаешь, тут с кондачка эту задачку мне не решить. Слишком уж необычная она для меня. – Несколько мгновений трубка красноречиво молчала, лишь слышалось тяжелое с хрипотцой дыхание Верещагина. Венедикт терпеливо ждал, что скажет друг. – Надо посоветоваться с нужными людьми, – наконец ожила трубка. – Венедикт, я проконсультируюсь со специалистами и тебе перезвоню. Постараюсь сделать это по-быстрому. Понимаю, в какую непростую ситуацию ты попал. – собеседник неожиданно повеселел и более бодрым голосом продолжил: – Ну, надо же! Что устроила эта маленькая ведьмочка! – в голосе Антона Павловича даже послышались нотки восхищения. – Венедикт, ну вечно к тебе липнет всякая мистическая чепуха. Видно тебе на роду написано такое счастье. Я задачу понял, Венедикт. Узнаю, что-нибудь, сразу же тебе перезвоню.

Удовлетворенный разговором с другом Венедикт, выйдя из кабинета, с удивлением не обнаружил Александру в холле, где оставил ее несколько минут назад. Услышав громкие голоса из комнаты сотрудников, усмехнулся. Александра – весьма общительная девочка. Воспользовавшись случаем, уже отправилась поближе познакомиться с его сотрудником.

Войдя в помещение, Венедикт увидел, что Александра с Алексеем самозабвенно играют в шахматы.

– Веня, ты представляешь, Александра обыгрывает меня в шахматы. Меня, кандидата в мастера спорта!

– Ты, дядя Леша, – кандидат в мастера спорта? – с ласковой улыбкой, сквозь которую явно сквозило ехидство, удивилась девочка. – А я-то наивно думала, что играю с новичком. И постоянно поддаюсь тебе.

От такой наглости у Алексея даже челюсть отвисла. Он с возмущением повернулся к другу, ища у него поддержки. Не выдержав комичности ситуации, Венедикт рассмеялся.

– Леша, я тебе давно говорил, что тебе надо подучиться играть в шахматы. А ты мне все не верил. А я тебе, как друг, это ни раз говорил.

– Ну, ты еще будешь меня учить играть в шахматы, – возмутился Алексей. – Я у тебя сколько раз выигрывал?!

– Кто?! Ты у меня выигрывал? Это когда было-то? – изумился Венедикт, едва сдерживая рвущийся наружу смех.

– Да я у тебя почти всегда выигрываю! – раздосадованный Алексей возмущенно вскочил со стула.

– Господа, господа, – Александра встала между мужчинами, – убедительно прошу вас не ссориться по такому пустяку. Вы в конце концов должны признаться сами себе, что я у вас всегда буду выигрывать, – Александра успокаивающе похлопала их по плечам. – Вам еще нужно немного подучиться этой старинной мудрой игре, – нагло заявила девочка.

Детективы, изумленные словами Александры, замерли и несколько мгновений в офисе стояла напряженная тишина. Очнувшись, друзья переглянулись и от души рассмеялись.

– Александра, ты, конечно наглая девчонка, – с улыбкой произнес Венедикт, – но с тобой весело. Поехали-ка ко мне домой. В городе нам пока делать нечего.

Распрощавшись с Алексеем, Венедикт с Александрой отправились домой.

– Дядя Веня, а что вы решили по поводу меня? – тоскливо спросила девочка.

Венедикт посмотрел на съежившуюся на пассажирском сиденье Александру, и новая волна непривычной жалости захлестнула его.

– Александра, я недавно позвонил одному знакомому и объяснил ему сложившуюся ситуацию. Результатов пока, конечно, нет, но он обещал оказать помощь.

– И в чем будет заключаться эта помощь? – тоскливо прошептала она.

– Пока не знаю, – бодрым голосом проговорил Венедикт, похлопав девочку по плечу. – Мы с тобой скрестим пальцы и будем надеяться на самое благоприятное решение. А пока поживешь у меня.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

1

Через два дня Венедикту позвонил Верещагин.

– Венедикт, приветствую тебя категорически. За мой титанический труд с тебя причитается бутылка коньяка.

– Да не вопрос, – перебил друга Струкачев. – За этим дело не станет. А что, есть какие-нибудь положительные результаты вашего труда?

– Зачем обижаешь, боярин? – фыркнул в трубку собеседник. – Ты к кому обратился? Ты обратился к начальнику отдела полиции, специалисту по решению подобных проблем. А если серьезно, пришлось поднять все свои связи, выйти через них на нужных людей, которые принимают необходимые нам решения. И результат моих усилий следующий – завтра принесешь в отдел опеки документы на удочерение. Какие? – звони, тебе там все расскажут. И завтра же посети РОНО и предоставь им документы на устройство твоей подопечной в школу. Информацию усвоил?

– Антон Павлович, я вам очень благодарен за помощь. А бутылка коньяка за мной.

– Да, ладно! Я пошутил, Венедикт. Я, следуя твоему нехорошему примеру, постепенно уменьшаю дозы принимаемого внутрь алкоголя, – здоровье, понимаешь начинает подводить.

2

После разговора с Верещагиным Венедикт вышел во двор, где Александра с почтительным видом беседовала о чем-то с соседкой Мариной Андреевной. Увидев вышедшего мужчину, девочка, вежливо извинившись перед соседкой, понеслась ему на встречу.

Подбежав, Александра сложила на груди руки и снизу-вверх с волнением глядела ему в глаза.

– Дядя Веня, тебе твой знакомый звонил?

– Да, Александра. Я сейчас уезжаю в город. Надо будет решить кое-какие вопросы. А ты останешься дома. Пообщайся с Мариной Андреевной. Можешь что-нибудь приготовить на обед. Проверим твои кулинарные способности.

– Ты меня удочеряешь, да? – требовательно спросила девочка.

– Удочеряю, удочеряю, – смутившись, ответил Венедикт.

– Ура! – негромко прокричала Александра и, не сдержавшись, прижалась к нему, чем окончательно привела его в замешательство.

Венедикт робко положил руки на плечи девочки, тщетно пытаясь скрыть охватившее его волнение.

На следующий день Венедикт собрал все имеющиеся у него документы, справки с Роно и отдела опеки вместе с Александрой отправился в школу, которую когда-то окончил он.

Венедикт с волнением подходил к школе, с которой у него связано так много воспоминаний – и приятных и не очень. Открыв дверь, замер, вдыхая в себя давно забытые запахи. Александра с удивлением взглянула на него.

– Дядя Веня, что-нибудь случилось? Или ты боишься идти к директору? Может мне одной сходить? Я могу сходить, поговорить. Думаю, мне удастся договориться.

– Нет, Александра, просто нахлынули на меня воспоминания. Ведь в эту школу я когда-то десять лет ходил, грыз гранит учебы. И давай с тобой сейчас договоримся, ты никогда и нигде не будешь использовать свои необычные способности без особой необходимости. А эту необходимость до твоего совершеннолетия буду определять я. Договорились?

– Договорились, – бодро ответила Александра.

– Вот и хорошо. Проходи ты первой. Надеюсь в этой школе ты будешь учиться.

Представившись охраннику на входе, прошел в тихое в этот час фойе.

В школе полным ходом шли занятия. Откуда-то доносились звуки музыкальных инструментов. У кого-то шли уроки музыки.

Поднявшись на второй этаж, Венедикт с Александрой подошли к кабинету директора школы. На стене красовалась табличка "Директор школы Баев Василий Иванович". Венедикт смущенно усмехнулся. Столько лет прошло, а директор все тот же. А воспоминания, связанные с ним, были и приятные и не очень. С трудом справившись с неожиданно нахлынувшими воспоминаниями, Венедикт обернулся к девочке.

– Александра, ты подожди меня здесь. Я пока зайду к директору один. При необходимости я тебя позову.

Венедикт постучал в кабинет. Услышав знакомый голос с разрешением, вошел. Спиной к окну за столом сидел Баев и кого-то отчитывал по телефону. Не взглянув на вошедшего, сделал пригласительный жест на стул.

Закончив разговор, Василий Иванович с раздражением бросил трубку телефона и, наконец поднял глаза на посетителя. Несколько секунд, ни слова не говоря, вглядывался в улыбающееся лицо посетителя. В его глазах отразилось неподдельное удивление.

– Струкачев, ты ли это? Глазам своим не верю. – Баев, пристав с кресла, протянул руку детективу для приветствия. – Наслышан о тебе, дорогой, наслышан. Ты у нас стал городской знаменитостью. Как-то даже в нашей газете читал статью о тебе. Искренне рад видеть тебя. И что за дело привело тебя к нам? Ты же ко мне с делом каким-то зашел? Просто зайти в гости, проведать старых учителей, все недосуг тебе.

– Я это, Василий Иванович. Я очень рад видеть вас на прежнем месте в добром здравии. Виноват я перед школой. Каюсь. Сами понимаете, жизнь такая динамичная, что некогда пообщаться с друзьями, зайти в родную школу, пообщаться с учителями, что десять лет вбивали в мою тупую голову знания. Все, чего я достиг в жизни, все – только благодаря нашим замечательным учителям. Но может быть теперь мы будем встречаться чаще. А к вам я, действительно, с делом. Мне очень нужна ваша помощь.

– Да, ты прав, Венедикт. Жизнь у нас сейчас, действительно, очень уж динамичная. Годы летят, не только дни или часы. Не обращай внимания на мои упреки. Это уже старческое. Годов-то мне уже сколько? Давно хочу на пенсию внуков нянчить, да руководство не отпускает. Говорят, работать некому. Молодежь-то не очень хочет идти в учителя. Зарплаты мизерные, работа с детьми очень трудная, сложная. Ну, что ж! Поплакался своему бывшему ученику и полегчало вроде, – Баев смотрит на Венедикта и добродушно улыбается. – Давай уж, Струкачев, перейдем к твоему делу. Я, конечно, окажу тебе всяческую посильную помощь. Готов сейчас тебя выслушать самым внимательным образом.

Венедикт, волнуясь, подробно изложил директору суть своей проблемы и вытекающей из нее просьбы.

– Насколько я понимаю, документы на удочерение девочки еще не готовы? – поинтересовался Баев.