Текст книги "Мийол-ученик (СИ)"

Автор книги: Анатолий Нейтак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Новичок 4: начало рейда

– Кррра!

– Дави его сверху! Не дай улететь!

– Давлю! Как могу! Но…

– А-арр-р-р-ры-ы!

– Че-че-чоуассс! Че! Че!

– Да будь оно всё… куда, скот пернатый?! Стой!

– Крррраа! Крррраааа! Кррааррр!

…меж тем начиналось всё почти что идиллически. Как говорится, ничего не предвещало.

Пастырь и Мийол воспользовались для ускорения перемещения не рикша-роллом, а одной из гильдейских лёгких эй-лодок. В воздушном порту пересели на гильдейский же транспортный эй-шлюп: облицованный тускло-серой, местами поцарапанной бронёй из плотно пригнанных – за стыки не уцепишься – цельных плит каменной сосны, похожий на двояковыпуклую линзу со сглаженной нижней частью.

Подобно большинству военных леталок, этот транспорт не имел даже в проекте уязвимых движителей-«ветродуев»; для горизонтального полёта использовалось ровно то же заклинание, что для левитации – только не классическое артефактное четвёртого уровня, а более гибкое и сложное полуритуальное пятого.

Минусы: медлительность, уже в ближнем диколесье с его скудным природным фоном доходящая до черепашьей – собственно, такие эй-шлюпы и называли обычно черепашками, как за скорость, так и за форму; необходимость в (минимум) паре или (желательно) тройке сменяющихся пилотов-экспертов (хотя ещё лучше поставить пилотом подмастерье, конечно); относительная дороговизна постройки и обслуживания.

Плюсы: возможность прикрыться бронёй от атак летающих зверодемонов, не потеряв хода и не особо переживая за команду и груз; в разы лучшая устойчивость против Удержателей; более высокая манёвренность.

Последнее следовало бы назвать, скорее, абсолютной манёвренностью. Отнюдь не всякий воздушный корабль сядет на поляну, что по площади превосходит его лишь на одну десятую; при полностью классической компоновке судна без реверс-режима «ветродуев» это и вовсе почти невозможно… если только пилот – не гений воздушной акробатики, способный решить такую задачку всего-то со второй-четвёртой попытки. А вот для черепашек посадка впритирку по габаритам – часть стандартной программы эксплуатации. Учитывая броню, они могут сесть и среди кустов, и даже в не слишком густом молодом лесу.

К счастью, высаживать Пастыря с Мийолом в таком экстремальном варианте пилоту не пришлось. Сделав небольшую петлю и перевалив через Оградную цепь Кладезь-хребта, транспорт чуть больше часа летел по строго заданному азимуту, после чего немного скорректировал курс по указаниям подчинителя, а спустя ещё минут десять завис над небольшой прогалиной у вершины холма, даже не став приземляться полноценно. Пара молодых магов (Пастырю, к слову, оказалось ровно сорок – вполне молодость, с учётом долгожительства подмастерьев) спустилась с борта по тросу, за секунды. После чего черепашка улетела в сторону основной базы ресурсного отделения.

Оглядевшись, Мийол прикипел взглядом к…

– Это и есть твой зверодемон?

– Да. – И не без прорвавшейся гордости. – Впечатляет?

– Впечатляет, – охотно кивнул призыватель.

Младшего Демонического Конга покрывал местами рыжеватый, но в основном чёрный, порядком свалявшийся, густой волос. Создание прямо-таки излучало грубую физическую мощь. Даже в стойке на всех четырёх руках оно возвышалось над людьми примерно на три головы. Весу в этой туше, флегматично жующей какую-то зелень, если навскидку, насчитывалось не менее полусотни пудов (что для младшего зверодемона не слишком много – сухопутные пятиуровневые звери, случается, и до сотни пудов вырастают, и даже ещё больше… если вид-основа от природы велик, как слоны, тигры, медведи, двуроги и другие массивные существа).

Но не масса и физическая мощь, помноженная на примерно тысячу триста единиц праны с плотностью Воина седьмого уровня, позволяла Конгу какое-то время противостоять даже старшим зверодемонам. Его экипировка – вот что привлекло внимание Мийола!

«Но проявлять праздное любопытство не ко времени. Изучу эти штуки потом. А сейчас надо кое-что уточнить…»

– Кого мне призвать в первую очередь?

– Мы же это обсудили.

– На борту черепашки.

– И что? Ничего не изменилось.

– Ладно, ты лидер, тебе видней…

Во время полёта Пастырь действительно много чего «обсудил» – а точнее, вылил в уши будущего напарника. Знакомый симптом: после долгого молчания вот так прорывает на болтовню довольно часто. Справедливости ради надо отметить: несмотря на раздёрганность со скачками от темы к теме, подчинитель рассказывал вещи интересные.

Жизненно важные даже.

Всем известно: по мере усиления потоков Природной Силы флора и фауна претерпевают не только количественные, но ещё и качественные изменения. Самая известная граница – это начало красной зоны, где шанс спонтанной мутации с превращением обычного зверья в магическое становится ощутим. Что сразу сильно осложняет животноводство, например, а не только позволяет людям уверенно перешагнуть начальные ступени на пути магов и Воинов без зелий и магических башен, на одном лишь фоне Природной Силы.

Но внутри красной зоны тоже есть подобные пороги с новыми качественными переходами.

Чернолесье отличается от диколесья не только тем, что по нему свободно бродят младшие зверодемоны. Нет. Это, в сущности, лишь малозначительный штрих на общей картине.

В первую очередь чернолесье – это территория, где магическим становится всё.

Каждая травинка. Каждый гриб. Каждый червяк в земле и муравей в муравейнике… про более-менее крупных существ даже говорить не стоит. Понятно, что совсем уж мелочь вроде тех же муравьёв длиной в пол-ногтя не имеет шанса раздуть искорку магии в себе хотя бы до уровня черноклювых змеептиц и получить первый уровень… но сама искорка в них есть. Чернолесские муравьи – пусть бросовый, ничтожной ценности, но уже настоящий алхимический ингредиент (в смысле, ингредиент для субстанциональной, а не вспомогательной алхимии).

И чернолесский мох. И чернолесская плесень. И палая листва с донным илом. Даже – хотя в совсем уж ничтожной степени – глина, песок и вода в ручьях.

Всё хоть на капельку, но магическое. Без изъятия и исключений!

В ближнем диколесье шанс мутации зверя в магического становится статистически значим.

А в ближнем чернолесье шанс обычного зверя НЕ подвергнуться мутации становится пренебрежимо мал. Ну, если это не клоп, тля, комар или ещё что-то совсем уж мелкое.

Помимо прочего это означает, что здесь процветают устойчивые популяции зверей малых уровней. Чернолесский воробей или мышь-полёвка – существа первого уровня. Твари покрупнее, вроде ворон, гадюк или диких котов – второй уровень. Семья лис или стадо оленей – третий, причём их детёныши с рождения имеют первый уровень. Ну а самые крупные звери, вроде тех же лосей, обладают четвёртым… и рожают второуровневых лосят.

Мийол всё это знал сам. Прочёл у Нимаротуфа и других авторов.

Пастырь же на примерах доказал ему, что прочитать и узнать – мало. И прочитанное совсем не сравнится с реально испытанным и действительно понятым.

– Представь себе, – говорил он, добирая перед высадкой нательную экипировку до, по его собственным словам, «нормальной»: перчатки, шлем-маска, затягиваемые ремешки на запястьях и голенях, набор зелий в патронташе через плечо – в таком духе. – Обычная такая, если не присматриваться, роща. В основном липы, ещё харкве попадаются и берёзы.

– А если присмотреться?

– Всё равно ничего особенного не заметишь. Пока не сообразишь, что роща эта – какая-то слишком тихая. Ни птица не зачикает, ни мышь в траве не зашуршит. Пусто, как у голодного в котомке. Лист – и тот не шелохнётся. Тогда, уже подозревая, в чём суть, берёшь окуляр с зачарованием Дальнего Аурного Зрения и смотришь через него…

Многозначительная пауза. Мийол подыграл:

– …и что видишь?

– Ничего. Вернее, сплошное марево, густая пелена сине-белой засветки, вроде тумана. Даже деревья в нём тонут. Только самые крайние различишь, смутно так. Это если смотреть издали и не очень долго. Угадаешь, кто в этом виноват?

– Полагаю, Исчезающие Пауки. Крупная колония.

– Имел дело?

– Доводилось.

– В диколесье?

– Где ж ещё? Раньше я ни с командой, ни тем более в одиночку в чернолесье не забредал.

– Ну и что станешь делать, если захочется добыть ценной паутины?

– Для начала посмотрю на площадь рощи. Если большая и пауков ожидается заметно больше полусотни – просто не стану связываться. Даже в чернолесье Исчезающие Пауки вряд ли могут поразить силой, хотя есть шанс, что матриарх гнезда – третьеуровневая. Но среди десятков зверей этого типа наверняка найдутся и шустрики, и ядоплюи, и ещё какие-нибудь малоприятные вариации поверх классовой паучьей скрытности. С тем гнездом, которое немножко обнесли на паутину мы, всё вышло проще: матриарх второго уровня нам не показалась, обычные Исчезающие Пауки выше первого уровня за четырьмя исключениями не выросли – и даже та четвёрка, что всё же доросла до второго уровня, опасных способностей не имела, без проблем отгонялась открытым огнём. Основная трудность в том состояла, чтобы аккуратно отодрать и смотать каркасные нити, не слишком перемазавшись в нитях ловчих… ну и не поджечь лишнего случайно.

– Ясно. То есть с не очень большим чернолесским гнездом Исчезающих Пауков способ добычи тот же: готовишь связку факелов, один поджигаешь, а потом идёшь к паутине и спокойно её собираешь. Так?

– Судя по твоему тону, попытка такое проделать здесь – серьёзная ошибка.

– Ещё какая. Наши, чернолесские, пауки тоже боятся открытого огня. Но это не мешает им взять и обосрать источник раздражения.

– Что? В смысле – как?

– Очень просто. Выстреливая струёй экскрементов на довольно приличное расстояние. После чего к обосранным сборщикам паутины, помеченным как добыча-враг-чужак, из-под земли вылезают настоящие неприятности.

– И это?

– Муравьи.

Мийол моргнул:

– Муравьи?

– Если точнее, Алые Скороходы. Подавители. Рабочие особи – примерно с ладонь, первого уровня. Воины больше раза в полтора-два и выше уровнем. Как нетрудно догадаться по названию вида, поголовно умеют ускоряться (к счастью, ненадолго). Огонь ненавидят, а не боятся. Пламя факела могут загасить, метко брызгая кислотой. Заодно обрызгают и Охотника, который вовсе не будет рад получить ценным алхимическим ингредиентом в лицо и на одежду. Муравьиная кислота её проедает, и даже при попадании на кожу, хм…

– Я представляю. А ведь они, небось, ещё и кусаются?

– Кусаются, ещё как кусаются. Плотную кожу прокусывают без труда. Ткань не замечают вообще. Притом уклониться от укусов из-за их ускорения… ну, Воины-то могут. Если атакует три-четыре муравья за раз. Но в среднем муравейнике их редко бывает меньше тысячи. Обычно – раз в десять больше. И на цель они порой кидаются десятками.

– М-да. Надо полагать, тысяча-другая подавителей, брызжущих кислотой, несмотря на свои невеликие уровни может отогнать от защищаемой территории даже зверодемона?

– Может. Правда, не всех: муравьедов-подавителей и некоторых других насекомоядных такое скорее привлечёт.

– Весело у вас тут Охота идёт.

– А то! Взять вот Красноклёны и Ос-Рапирниц…

Понемногу, отталкиваясь от рассказов более опытного Охотника, Мийол начал составлять общую картину. Осознавать то самое качественное отличие черноземелья.

Если магическим становится всё, то и связи внутри того, что Ригар называл экосистемой и биотопом, проходят через трансформу. Гигантизм ряда видов коллективных насекомых, птиц, грызунов, амфибий и пресмыкающихся вместе с полноценной устойчивой мутацией. Интеграция растительности, не обязательно даже крупной, в сообщества с более тонкими и плотными связями – не говоря уже о том, что иные растительные зверодемоны получаются куда подвижнее и вообще опаснее, чем ожидаешь от таких форм жизни в принципе. Обновлённые типы комменсализма и мутуализма, без поддержки выросшим фоном Природной Силы невозможные.

А в итоге – существенный рост плотности всех жизненных форм на единицу площади, в разы усиленная борьба за территорию и ресурсы, высокая – более высокая, чем даже в диколесье! – средняя агрессивность всех живых видов…

Конечно, ничего совсем уж страшного во всём этом нет. Тот же Пастырь вполне уверенно бродил по ближнему черноземелью, почти не опираясь на других людей – только на троицу своих живых орудий. Вот как сам Мийол бродил по диколесью, будучи экспертом. Вместе с тем шанс нарваться на неприятности, в том числе фатальные, без хорошего знания местности выходил близким к единице. Сила мага-подмастерья – даже призывателя или подчинителя, даже с ног до головы увешанного высокоуровневыми предметами артефактора! – здесь сама по себе не могла считаться ультимативным аргументом.

В дальнем диколесье – да. В чернолесье, даже ближнем – уже нет.

Недаром Пастырь считал своего Громогласного Ворона почти равноценным Младшему Демоническому Конгу в части полезности: без разведки с воздуха и возможности, случись что, отвлечь от преследования даже старшего зверодемона его маленькая группа сталкивалась бы с кратно большим числом смертельных угроз.

Поэтому, стоило обсуждению будущего рейда свернуть к теме «кого призвать следующим», Пастырь почти ультимативно настоял на Амфисбене Урагана. Не как боевой единице – нет! Как на условно живом сенсоре и средстве транспорта. Дополнительный аргумент для чернолесских тварей, способных почуять вложенную в призыв ману, тоже играл свою роль, просто на фоне аур двух подмастерий и особенно Конга зверь-четвёрка – мелочь, пустячок.

Что ж, Мийол не стал противиться. И даже вложился в призыв с запасом, потратив на него полновесные полтысячи условных единиц. Доведя усилением размеров длину Амфисбены аж до полноценных двадцати пяти шагов – ровно той величины, как тогда, когда старик Хит вместе с ним, Шак и Риксом на сходно усиленном призыве почти летали.

Свезла четверых – свезёт и двоих, если потребуется.

– Ну и туша, – восхитился Пастырь. – Прямо слабый зверодемон, а не четвёрка.

– По вложенной мане это и есть слабый младший зверодемон.

– А это не слишком рискованно? Ты больше половины маны потратил…

– Так на дело ведь. И с восполнением маны проблем не будет.

Подчинитель покачал головой, видимо, не одобряя использование зелий. Но Мийол не стал уточнять, как именно и сколь быстро восполнит резерв.

В ближнем чернолесье, да с площадью сбора Природной Силы, радиус которой дорос до тридцати четырёх шагов – спасибо медитациям в зелёных зонах и эволюции до четвёртого уровня! – требовалось не столько восполнять ману, сколько сдерживаться от слишком быстрого её восполнения, не полезного для здоровья. Молодой призыватель собирался ограничиться примерно полусотней условных единиц в час, то есть компенсировать траты на Амфисбену Урагана где-то за треть суток или чуть больше.

Для подмастерья, притом на ходу, а не в покое – отменный результат… но не сказать, чтобы вызывающий вопросы. Это когда он экспертом столько восстанавливал, причём в куда менее плотном фоне – вот тогда да, скорость выходила за разумные рамки, наводя на уверенность в наличии сигила нужной направленности. Сейчас же…

Самый верх нормы, но не более.

– Ещё вопрос, – негромко, но внятно сказал Мийол спустя минуту после ухода со стоянки. Первым с неожиданной мягкостью, почти беззвучно шагал Конг во всей своей силе, пока над головой его крутил восьмёрки и круги Громогласный Ворон. Следом полз призыв Мийола. Затем шли, держа дистанцию в пару шагов, маги. Ну а замыкал, понятно, навьюченный Кошмарный Лось: тоже немалая туша, чёрная с бурым, но с «седыми» ногами, увенчанная массивными рогами характерного разлапистого вида. В холке он превышал призывателя более чем в полтора раза, а весил с полсотни пудов – прямо как Младший Демонический Конг.

– Какой вопрос?

– Стоит ли нам отвлекаться на зверя третьего уровня?

– А ты кого-то нашёл?

– Не я, Амфисбена. На пятом румбе от нас торчит какой-то некрупный скрытник.

– Лок? – перешёл на жаргон Пастырь. – Муты?

Вообще для таких ситуаций существовал специальный язык жестов. Но, как признался подчинитель, выученный когда-то набор сигналов он за годы самостоятельных рейдов подзабыл. Что ж, в уговор о сопровождении и совместной Охоте отдельным пунктом вошло дублирование сказанного жестами: Мийолу нетрудно, напарнику полезно.

– Семьдесят шагов. Справа от одиночной каменной сосны. Атрибутник. Кроме визуальной невидимости, другие свойства неизвестны…

«Вообще-то известны – но благодаря прицельной фокусировке моего Атрибута, а не тому, что доносит эхолокация… хм… невидимость, неслышимость и, кажется… прыгучесть? Даже видовую принадлежность могу предположить: скорее всего, это какой-то грызун-переросток».

– Ум-м, – протянул Пастырь. И сожалеюще вздохнул. – Нет. Не отвлекаемся.

– А что так? Тройка ведь, неплохой трофей…

– Ограничения моих чар мешают, – неохотно пояснил подчинитель. – Дистанция плюс невидимость… нет, оно того не стоит.

– Но ты мог бы приманить этого зверя?

– Конечно! Это же тройка, не четвёрка. Просто потратил бы столько маны, что…

Не закончив, Пастырь махнул рукой. И подытожил:

– Будут ещё достойные цели. Может, даже больше, чем достаточно.

«Что-то тут не то, – подумал Мийол. – Разочарование в голосе с какими-то оттенками… не очень достоверными. Чую недосказанность! Похоже, временный коллега-Охотник точно так же умалчивает о части своих возможностей, как и я.

Нет, в самом деле: он осилил заказать для своего зверодемона набор артефактов до пятого уровня включительно – и при этом не имеет талисмана незаметности вроде моего? Ха! Прямо-таки верю всем сердцем. Зачем чернолесскому Охотнику такой талисман? Ему ведь прятаться не надо, подкрадываться к добыче с подчиняющими чарами наперевес тоже не надо…

Однако всякий маг имеет право на скрытность. По обычаю и закону. Пусть его».

К тому же, как вскоре обнаружилось, магические звери третьего уровня в чернолесье чем-то редким и ценным не считались. За полчаса марша двоица подмастерьев обнаружила тут и там аж семерых таких, не считая самого первого скрытника. Четверо белохвостых оленей: самец, самка и пара молодых созданий, практически догнавших родителей по размеру – поспешили удалиться от странной группы длинными скачками и настороженно проводить Охотников взглядами из рощи Голоствольных Картисов. Оставшимися тремя были перепел, также улетевший подальше, и ещё пара каких-то зверей, каких ранее Мийол не встречал, в контрастном чёрно-белом меху.

Расспросить Пастыря о резонах его действий (или, в данном случае, бездействия) он не поленился. А подчинитель ответил – и охотно, и подробно.

– Самая приятная цель, конечно, олени. И самая доступная. Мы хоть не копытные, но и не хищники. Колючий опад Голоствольных Картисов нам не очень-то страшен. Если в ближайшие пару часов не попадётся чего покрупнее и поценнее, вернёмся. Завалим пару более старых зверей.

– Только более старых?

– С них добыча слаще. А младших лучше оставить на развод. В чернолесье даже хищники редко атакуют молодь. Предпочитают хоть более жёсткое, но и более насыщенное праной мясо.

– Ещё одно отличие от низкомагических мест, понимаю. С перепелом тоже ясно: ловить летающих зверей сложнее, да и ценность его невелика: молодой, слабый, как для зверя-тройки. А что с той парой чёрно-белых? Почему их отпустили?

– Скунсы это, – скривился Пастырь.

– И?

– Что, не слыхал?

– Если бы слыхал, то не спрашивал, что к чему.

– Ну, тогда запомни на будущее: скунсов лучше не трогать. Вообще. Малейшая ошибка – и пожалеешь, что Охотником стал.

– Почему?

– Вонь. Эти твари при малейшей угрозе брызгаются дрянью такой вонючей, что просто словами не описать. Стоит хоть капле попасть на одежду – считай, пропала одежда. И даже если не попадёт, просто окажется рядом – будешь блевать дальше, чем видишь. До тех пор, пока не покажется, что кишки наружу лезут. Неописуемая мерзость!

– Но не яд?

– Да уж лучше бы это был яд! – прошипел подчинитель, непроизвольно сжимая кулаки.

…а спустя ещё полчаса они добрались до окрестностей малого узла сил.

И, как оказалось вскоре, не напрасно.

– Я, – Пастырь объяснялся очень тихо, полушёпотом – даром что до лёжки потенциальной цели им оставалось шагов семьсот, – карту потенциалов для здешних мест изучил, что твой градуир. Могу спросонья все пики перечислить и все ложбины. Тот лысый холм – одно из самых ценных мест. Не такое мощное, чтобы за него стали драться старшие зверодемоны. Но для зверей пятого уровня это – как личная башня для мага. Если кто из бродяг на такое наткнётся, то уже из него надолго не уйдёт. И вот, глянь: у холма снова есть хозяин!

– Странный какой-то, – Мийол невольно скопировал полушёпот временного напарника. – На цыплёнка-переростка похож и на попугая. Хм… цыпопугай?

– Обычное дело. Магия ещё и не так корёжит иной раз…

– Будем брать? А как?

– Тут лихим налётом не сладить. Надо подумать. Разведать. И ещё подумать.

Самый простой и прямолинейный способ не годился. Малый узел – это, конечно, ценное место, но жизнь ценнее. Если Конг попрёт в лоб, неведомый цыпопугай вряд ли примет бой. Хоп – и улетел, а там ищи-свищи. Чернолесье же вокруг, то есть смерть от недостатка фона младшим зверодемонам не грозит. Опять же: неясно, каковы у этого цыпопугая способности и на что он вообще способен в драке. Подавитель или атрибутник? Хищник или нет? Может он летать – или утратил такую возможность после эволюции?

Пока не найдутся ответы хотя бы на часть вопросов, атаковать рискованно.

Точнее, Младший Демонический Конг в своём комплекте артефактов может атаковать без особого риска, но… м-да.

Минуту понаблюдав за потенциальной целью, Мийол предложил план.

– Думаешь, сработает?

– Должно. Четвёртый уровень всё-таки: игнорировать нельзя, бояться уже как-то нелепо. Это от твоего бойца, – кивок, – не зазорно драпануть, а вот «наглость» моего призыва цыпопугай должен расценить именно как наглость и хилого «конкурента» прогнать. Ну, попытаться. Притом мой резерв после призыва почти опустеет, я угрозой не покажусь, а ты… затаиться сможешь?

– Я?!

– Извини, глупый вопрос. Тогда готовимся.

И в начале всё прошло, как по писаному. Беркут Угарана налетел на цыпопугая – конечно, без особого результата, летающему скрытнику просто не могло хватить «огневой мощи», чтобы всерьёз достать свою цель (оказавшуюся, кстати, подавителем). Цыпопугай в свою очередь не мог это проигнорировать: поднялся на голенастых ногах, растопырил короткие «цыплячьи» крылья, чтобы показаться больше и страшнее, заорал:

– Че-че-чоуассс! Че! Че! Чоуасс!

Редкостно противный оказался вопль: оглушительный, скрипучий, гнусного немелодичного тембра и с шипением вроде змеиного.

Нормального зверя четвёртого уровня такого вопля вполне устрашился бы – окрестная чернолесская фауна притихла, со всем старанием прижимаясь к земле… но призывной Беркут Урагана к нормальным магическим зверям не относился. Он атаковал снова.

И цыпопугай двинулся за ним, стараясь растопырить крылья ещё шире, а орать ещё громче.

Так – шаг за шагом, атака за атакой – Мийол аккуратно довёл младшего зверодемона до точки, где сидел в засаде Пастырь. А тот с малой дистанции всадил в цыпопугая свои сильнейшие чары, заставившие того замереть на месте, и скомандовал Конгу атаковать, пока чары действуют.

…вот на этом-то этапе план Охоты и посыпался.