Текст книги "Шейх"

Автор книги: Анатолий Гончар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Отход! – крикнул Ефимов, на этот раз отдавая приказ Юдину, и Илья, пригнувшись к самой земле, резко метнулся в их сторону. Ему тоже повезло: без особых нервных потрясений он перепрыгнул бруствер и оказался под прикрытием стен окопа.

– Аркадий, бери автомат, винтовку и бегом на ту сторону к Тушину! – отдав команду Кудинову, Сергей тут же поманил Вячина. – Николай, ты – в центр. Цели те же. Остальные здесь, со мной. Гаврилюк, подрывные машинки?! Юдин – слева. – И снова обращаясь к Гаврилюку: – Ты – здесь, я – справа. Подрыв по команде, – и не дожидаясь ответов, Сергей начал смещаться под прикрытие кустов шиповника, растущих на самом краю леса.

Чтобы вовремя увидеть боевиков, Сергею пришлось стоять, укрывшись за чахлым, изогнутым ореховым деревом…и даже стоя, он чуть не прозевал момент выхода боевиков на убойную дистанцию.

– Огонь! – крикнул Ефимов, и сам тоже шлёпнул раскрытой ладонью по чёрной кнопке подрывной машинки. Грохот взрывов, чей-то перекрывающий трескотню не слишком частых выстрелов вой и вдруг неожиданно наступившая, словно призванная этим пугающим воем, тишина.

Несколько секунд передышки и частые, но беспорядочные выстрелы со стороны боевиков – бандиты вытаскивали своих убитых и раненых. Оружие глядевших в их сторону разведчиков молчало – с занимаемой ими позиции находящегося в глубине леса противника можно было увидеть, разве что встав в полный рост.

Телеоператор.

Хогарт сидел в приготовленном для него местечке и никак не мог понять происходящего: обещанный расстрел русского спецназа если начался, то происходил он не здесь и не так, как было предусмотрено сценарием.

– Сценарием! – повторив это слово уже вслух, Хогарт усмехнулся. Где-то там, на западе, гремели взрывы, слышалась беспрестанная стрельба, а здесь царила тишина и покой. Моджахеды сидели на своих замаскированных позициях совершенно неподвижно, никоим образом не реагируя на происходящее, словно оно – это происходящее – их вовсе и не касалось. Словно стрельба должна была с минуты на минуту прекратиться. Но время шло, а ничего не менялось – бой никак не желал заканчиваться. И Роберт понял, что всё самое интересное происходит там, за его спиной. Медлить было нельзя, иначе всё, ради чего он перетерпел столько неудобств, оказалось напрасным.

– Побежали! – скомандовал телеоператор своему помощнику, подхватил телекамеру и, с трудом выбравшись из окопа, понёсся навстречу громыхающему бою. Он спешил – самые первые, самые ценные кадры были уже упущены, но оставался ещё финал, завершающая часть разгрома. Роберт бежал навстречу гремевшим разрывам и выстрелам. Он спешил, спешил к своему окопу, отрытому, как им казалось, так, на всякий случай, но как оказалось, предусмотрительный Ибрагим Келоев не зря приводил его туда. Хогарт вспомнил, как сам выбирал себе позицию. И как именно в том месте, где он указал пальцем, боевики по приказу Ибрагима вырыли ему небольшую ячейку. Окопчик, как раз достаточный, чтобы без особого комфорта вместить двух человек. А к чему комфорт, если всё действо не должно было затянуться не более чем на пять минут?

Хогарт бежал, с трудом переставляя отвыкшие от быстрых движений ноги. Бежал, смешно перепрыгивая через валяющиеся ветки, раздирая одежду о вездесущий шиповник, бежал, не обращая внимания на давно отставшего и теперь блуждающего по лесу помощника. Тяжело дыша, он, наконец, достиг своей ячейки, прыгнул в неё и, вытирая бегущий по лбу пот, огляделся по сторонам. И тут оказалось, что, находясь в ней, он не видит противостоящего моджахедам противника. Выругавшись, Роберт осторожно положил видеокамеру на бруствер, вылез вслед за ней и, не обращая внимания на изредка рикошетившие в его сторону пули, начал выбирать подходящую позицию.

– Где его носит? – помянув недобрым словом своего затерявшегося вместе с треногой помощника, Роберт опустился на одно колено и, взгромоздив телекамеру себе на плечо, включил видеосъёмку.

А из прорехи густых облаков на миг выглянуло и исчезло солнце.

Рядовой Кудинов.

Аркадий едва успел плюхнуться в окоп (в соседний от приникшего к пулемёту Тушина) и примоститься к собственной винтовке, как увидел блик, мелькнувший со стороны противника. Блик оптики. Он не смог бы его спутать ни с чем другим.

«Снайпер!» – возникшая мысль тут же потерялась за необходимостью действовать. Аркадий прильнул к окуляру и повёл ствол в сторону. – Ну, где же он? Где? Пока не зашло случайно выглянувшее солнце, пока не ушёл в тень так неосторожно подставившийся солнечным лучам снайпер. «А, вот он, гад, вот он!» – теперь точно в бликующее стекло… Быстро прицелившись, Аркадий послал туда пулю, и тут же, мгновенно сместив ствол чуть вправо и чуть ниже, снова нажал спусковой крючок.

Долю секунды спустя в двухстах метрах от Кудинова пули нашли цель – первая вошла в телекамеру, вывернув электронные внутренности и уничтожив весь отснятый материал, вторая прошила грудь, разорвала аорту и вылетала наружу, плотно засев в стоявшем за спиной дереве. Так и не успевшего ничего толком отснять Роберта тряхнуло мышечной дрожью. Боль в последний раз в жизни пронзила угасающее сознанье, и телеоператор, нелепо взмахнув руками, завалился на спину.

Вскочившего на ноги и бросившегося ему на помощь боевика Аркадий снял третьим, завершавшим выстрелом, после чего юркнул в окоп и быстро сменил позицию.

Уса Умаров.

Вот чего не ожидал Умаров, так это одновременного срабатывания трёх осколочных мин. Он понял, что просчитался, но изменить что – либо было уже нельзя. Из десяти находившихся под его командой боевиков – лучших воинов братьев Келоевых – четверо оказались убиты сразу, один выглядел едва ли лучше мёртвых, ещё у одного осколками пробило плечо и посекло левую ногу, сам Уса получил лёгкое ранение в руку.

– Отходим! – заорал он и, стреляя по предполагаемым позициям русских, начал отступать в глубину леса. Его поддержали оставшиеся в живых. Продолжая вести огонь, боевики начали оттаскивать убитых. Двое моджахедов заматывали бинтами того, что, скорее всего, уже готовился к встрече с небесами.

– Ибрагим, – голос Усы дрожал, – мы отходим, русские установили мины. У меня четверо… – начал он и, взглянув на переставших возиться с повязками моджахедов, – пятеро убитых.

– Что? – гневно взревел старший Келоев. Цифра пять буквально взорвала его разум. – Пятеро? – Ибрагим, последние годы полюбивший осторожность и уже успевший отвыкнуть от таких значительных одномоментных потерь, пришел в ярость. – Да я с тебя… – он отпустил тангенту, не договорив. Гнев – плохой советчик, а он хорошо помнил, что слово может ранить гораздо сильнее меча. – Говори, – потребовал, но уже гораздо более спокойным тоном, старший Келоев.

– Похоже… похоже… – Уса нарочито отвечал медленно, словно не решаясь высказать Ибрагиму посетившую его голову мысль.

– Говори! – требовательно взревел Ибрагим.

– Похоже, Махамед убит, и русские захватили верхние траншеи.

– О, шайтан! – возопил Келоев, потрясая руками и при этом почему-то подняв голову к небу, где в принципе должен был находиться Аллах, а вовсе не тот, к кому сейчас обращался этот правоверный мусульманин. – Закрепись на высоте и никуда не ходи!

– Да, мы сделаем так! – согласился Уса и, отложив в сторону «Кенвуд», вытащил из нарукавного кармана индивидуальный перевязочный пакет. Как незначительна была его рана, но перевязать её всё же следовало.

Группа старшего прапорщика Ефимова.

Отразив нападение противника на правом фланге и прижав пулемётным огнём тех, кто находился на левом, разведчики получили небольшую, хотя и относительную передышку. Опустившись на дно окопа, Сергей попытался до конца разобраться с творившейся у него в голове кашей разнообразных мыслей. То, что до этого в голове только проскальзывало, мгновенно вымещаясь необходимостью принимать решения и действовать, теперь настигло его, как сползшая с горы лавина. Калейдоскоп мыслей вдруг встал, выдав целостную картину происходящего. Его уже почти оформившееся намерение не жалея патронов огнём всех стволов прижать засевшего в окопах противника и решительным броском добить его остатки растворилось бесследным облаком. До него вдруг дошла вся мерзостная подлость сложившейся ситуации – точные координаты мест встречи, охренительно заманчивая цель, слишком небольшая для такой цели охрана, свежие, только-только отрытые окопы – причём своими брустверами направленные не на отражение напавшего на базу противника, а на… – от одной этой мысли в груди Сергея начала разрастаться злость. Всё, что он видел, совпадением не могло быть никак, просто такое было невозможно. Их ждали. Их готовились встретить. Зайди они с другой стороны опушки, и тогда бы уже точно никто из его ребят не ушёл бы живой. Но получилось так, как получилось. Судя по всему, их прозевали и сами готовившие засаду бандиты, слишком неслаженным, недружным оказался первый произведённый залп. Впрочем, как минимум, с половиной своей задачи враги справились – радисты и командир роты оказались тут же выведены из строя. Сергей даже не знал, успел ли Каретников сообщить о начале боя. Засевшим в окопах чехам просто не повезло – окажись Сергей и его группа чуть-чуть глубже в лесу, разделяй их дополнительно ещё метров десять, и ему бы уже никогда не успеть, не добежать, не сделать тот первый рывок, после которого появилась робкая надежда на спасение.

– Кудинов, Баранов, ко мне! – скомандовал Ефимов, когда ему в целом стала ясна общая расстановка сил.

– Так, орлы, – как можно более бодро начал Сергей, хотя какое оно бодро, если произнесено это было сорванным – хрипящим и тихим от усталости голосом, – расклад такой – зарываемся в землю и держим оборону.

– А может, додавить?! – уверенности в собственном предположении у высказавшего его Кудинова не было.

– Нет, – Ефимов отрицательно покачал головой, – слишком большой расход боеприпасов.

– Да и фиг с ними! – сев, Баранов положил оружие на колено. – Этих додавим, а те, что там, – Артём кивнул вправо, туда, куда отступили потрепанные МОНками моджахеды из бандитского резерва, – сами не сунутся. А сунутся… – он хотел сказать что-то ещё, но взглянув на застывшее лицо начавшего о чём-то догадываться Кудинова, умолк и, выжидая, уставился на командира группы.

– Боюсь, что нас здесь ждали.

– Ждали, – хором подтвердили его слова старшие троек. Стало понятно, что этой фразой Сергей не открыл для своих разведчиков ничего нового.

А если их ждали, то уж точно не только с этой стороны, и, похоже, ещё ждут.

– Бля! – выругался Баранов, до которого дошёл смысл сказанных командиром слов.

– Вот тебе и ля! – Сергей позволил себе ехидную усмешку. – Короче. Я думаю, они сейчас сообразят, что здесь вся наша группа целиком, что окучить нас так и не получилось, и придут к нам в гости всей шоблой.

– Много? – спросил Кудинов, и в ответ на его слова Ефимов непроизвольно пожал плечами.

– Хрен их знает, к базе подходов, считай, всего три: здесь, по реке и со стороны северо-восточной тропы. По реке на базу мог бы попереться только полный дурак, но на всякий случай там с десяток чехов сидело. Вот они как раз на наши мины и вышли. Здесь, – Сергей окинул взглядом одного из убитых, – одиннадцать трупов, значит, в окопах, что напротив, тоже что-то около того сидит. Не думаю, что на северо-восточную тропу они отрядили меньше. Тем более, что выход на базу с той стороны самый удобный. Лес гуще и к базе подобраться было бы легче. Но и противник это тоже должен знать, а значит, основные фишки тоже с той стороны.

– И именно поэтому мы там и не пошли… – сделал вывод Кудинов.

Ефимов кивнул и задумался, вслушиваясь в ленивую перестрелку, что вели его пулемётчики с остающимися в живых бандитами.

– Думаете, они теперь попрутся на нас? – Аркадий стал чертить пяткой ботинка круги на дне окопа.

– Припрутся, обязательно припрутся, а иначе, зачем было затеваться? Столько сил, и всё зря? Нет, раз тут у них уже намечена определенная цель, то они постараются её достигнуть. Так что ждём.

– Скоро?

– Скоро. Поэтому, раз вы всё поняли, нечего рассусоливать. Пока есть время и возможность – собрать всё оружие, перезарядить, выложить под руку. Уйти у нас не получится. – По глазам бойцов было видно, что они знают это не хуже него, но он всё же счёл за лучшее пояснить, чтобы уж была полная определённость: – Справа в лесу наверняка засели те, кто уцелел после подрыва мин – заныкались и лежат, ждут; сзади, сами видите, открытая местность. Уходить влево? Нагонят… и всё, хандец, к тому же дальше – редколесье. Так что будем держать оборону здесь, – определил Ефимов, и словно сбрасывая с себя наброшенную неизвестно кем паутину: – Всё, работаем! – Сергей замолчал, рывком поднялся и вместе с бойцами отправился на поиски и сбор чеховского арсенала.

Вскоре всё оружие, все боеприпасы – и противника, и раненых бойцов, и майора Фадеева были собраны и тут же разложены по позициям так, чтобы всё время находиться у обороняющихся под рукой. Вялая перестрелка продолжалась, но Ефимов уже готовился к началу второго «раунда».

Старший Келоев.

Ибрагим некоторое время стоял, пытаясь унять внезапно налетевшее на него раздражение: двадцать отборных Шамилевских моджахедов не смогли смять и уничтожить группу русских. Келоев был уверен, что вина за это полностью лежит на Махамеде, но вот как ещё на это посмотрит сам Шамиль… Теперь, чтобы оправдаться перед Басаевым, следовало во что бы то ни стало добить спецов. Добить, чтобы явить миру… да какой, к шайтану, мир… явить их отрубленные головы Шамилю Басаеву.

– Лечо, Ваха, Ильяз! – поднеся радиостанцию к лицу, он окликнул своих ближайших помощников. – Вы всё слышали?

– Да, командир! – ответили боевики, соблюдая заранее оговорённую очерёдность.

– Лечо, оставишь здесь троих.

– Понял, командир!

– Тогда вперёд! – команда, как отмашка рукой. – Пленных не брать! – как дополнительное ободрение, как намёк на неизбежную победу.

– Вперёд! – повторил кто-то из боевиков, но Ибрагим не разобрал кто именно, а рядом уже начали подниматься и устремляться в сторону доносящихся выстрелов боевики группы Ильяза и Вахи, а на противоположной стороне, медленно растягиваясь, расползаясь в разные стороны, пробирались моджахеды Лечо.

Спеша добить русских, старший Келоев бросил в бой все свои силы. Почти сорок моджахедов должны были в пять минут задавить и уничтожить остатки всё ещё каким-то чудом сопротивляющегося противника.

Группа старшего прапорщика Ефимова.

Закончив собирать разбросанное оружие противника, Сергей удивился отсутствию у боевиков пулемётов, старенький РПКС в расчёт можно было не брать. РПГ оказался только один, зато выстрелов к нему нашлось более чем достаточно.

А вот то, что у моджахедов хватало и пулемётов, Сергею стало ясно, как только к месту боя подтянулись основные силы противника. Что это именно основные силы, а не остатки находившегося на базе отряда, подтвердило и многоголосое, слаженное «А-аллах Акбар», и тут же последовавший за этим нарастающий рокот автоматического оружия, прижавшего обороняющихся разведчиков к земле. Правда, прежде чем раздались эти крики, Сергей вычленил сухой щелчок Кудиновской винтовки и короткий стук Тушинского пулемёта. Судя по всему, каким-то излишне торопливым воякам не повезло оказаться в поле зрения засевших на левом фланге спецназовцев.

Вал огня смёл буквально всё – в считанные секунды перед позициями разведчиков оказались вырублены последние остатки кустарников, и сбиты, повалены на землю ветки орешника, воткнутые в неё для пущей маскировки. Пространство, и без того не слишком изобилующее кустарниковой растительностью, оказалось окончательно выкошено тысячами летящих смертоносных жал. Пули врезались в деревья, пролетали над головой, буравили глиняный бруствер, закидывая сидевших на дне окопов разведчиков комьями глины и мелкой песчаной крошкой. Сергей попробовал приподняться и тут же понял: поднимись он хоть на сантиметр выше бруствера, и неизменно угодит под пулю. А противник начал наступление, и следовало срочно что-либо предпринять.

– ВОГами! – он принял, как ему казалось, единственное возможное в данной ситуации решение, способное если не остановить, то, во всяком случае, задержать, охладить пыл начавшего наступление противника. – Навесным, двести! – командовал Сергей, одновременно в микрофон и голосом, стараясь перекрыть шум вражеского оружия. – Беглый огонь!

И выстрелил первым, тут же зарядил следующий ВОГ и вновь выстрелил, и ещё, и ещё, – благо вместе с захваченными трофеями ни в ГП-25, ни в боеприпасах к ним проблем не было. Выстрелы со стороны противника начали постепенно стихать.

– Дальность двести пятьдесят! – Сергей решил перенести огонь в глубину занимаемых противником позиций. Новые ВОГи полетели в сторону чехов, и Ефимов, пользуясь ослаблением огня, приподнялся над бруствером. Противник отходил, и грех было этим не воспользоваться. Взяв лежавший тут же, готовый к бою гранатомёт и уложив его на плечо, Сергей отправил к противнику очередной, заранее приготовленный подарок. Разрыв, чёрный клуб и тонкий дымный след, потянувшийся за улетающей ввысь частью гранаты. И новый выстрел, мгновенный нырок стреляющего на дно окопа и ещё один выстрел с уже новой позиции. Справа заработал пулемёт Тушина. Пару раз громыхнула СВДешка Кудинова. В центре ожил Юдин. Вячин пока молчал, видимо выбирая или не видя цели. Пальба со стороны противника значительно уменьшилась и возобновляться с той же мощью пока не спешила. Похоже, не добившиеся победы первым рывком, чехи подтягивали оставшиеся, ещё не введённые в бой, силы.

Ибрагим Келоев.

Ибрагим не сомневался, что четыре десятка его моджахедов легко сомнут остатки спецназовской группы, он даже не удосужился подтянуть всех своих боевиков, чтобы ударить одновременно. Поэтому, когда моджахеды Ильяза и Вахи при поддержке имеющихся у них пулемётов пошли в атаку, группа Лечо ещё только – только подтягивалась из глубины занимаемых позиций. Вначале всё шло, как по – писанному: длинные очереди из ПКа и автоматов прижали русских и заставили их затаиться за брустверами окопов. Ободрённые успехом, боевики устремились вперёд, и тут спецы открыли бешеный огонь из подствольных гранатомётов.

Разрывы загремели с частотой летнего града.

– А-а-а, – заорал на левом фланге Бикмирзоев, которому осколками ударившегося о ствол дерева ВОГа посекло лицо и, судя по его беспорядочным метаниям, выбыло глаза. Наконец, продолжая выть, он упал, и к нему тут же бросился кто-то из его братьев. Ибрагим помнил, что Бикмирзоевых в его отряде было трое. Но взгляд уже скользил дальше. Вот осыпавшимися с кроны осколками выбило пулемёт из рук безрассудно сунувшегося вперёд Карима. Вот, припадая на левую ногу, начал отбегать к лесу вездесущий, вечно неунывающий Мирза. И новые разрывы, и новые крики ошеломлённых столь массивным огнём моджахедов. Ибрагим не отзывал продолжающих атаку воинов только по одной причине, что ждал: вот-вот у русских кончатся ВОГи. А они почему-то никак не желали заканчиваться. И вдруг он вспомнил о тех двух цинках с ВОГами, что притащил с собой Махамед Ахмадов.

ВОГи продолжали рваться, а разлетающиеся от них во все стороны осколки свистеть и осыпать кроны. Очередной всплеск взрывов. Прямое попадание опрокинуло стрелявшего с колена боевика, и почти тотчас со стороны русских ударили пулемёты. Прилетели и разорвались гранатомётные выстрелы. Один из них угодил в окоп, вышвырнув оттуда вжавшегося в землю Дагу – одного из последних боевиков Ахмадова. К тому же и ВОГи, хоть теперь и реже, но всё ещё продолжали падать.

– Отходи! – закричал Ибрагим, поняв всю тщетность своей попытки взять русских лобовой атакой.

– Отходи! – повторяя его команду, понеслось по рядам боевиков, но не все успели – тёмными кляксами лежали на лесных прогалинах истекающие кровью тела нескольких попавших под шальные пули боевиков. Ещё большее число моджахедов, теперь сидя за укрывающими от пуль деревьями, бинтовало свои и чужие раны.

Проклиная себя за излишнюю беспечность, понимая, что совершил глупость, Ибрагим спешно готовился к новой атаке. Мысль о непонятно где находившемся телеоператоре и о том, что было бы неплохо отснять момент его – Келоевского триумфа, совсем недавно приходившая в голову Ибрагима, оказалась вытеснена уже совсем другими, не столь радужными мыслями. Поняв, что русских так просто не взять, Ибрагим начал готовиться к штурму уже со всей присущей ему обстоятельностью. Приказав группе Ильяза связать спецназовцев перестрелкой, Ибрагим вызвал к себе остальных помощников.

– Снайперов в тыл! Замаскироваться, стрелять только по хорошо видимым целям! Ваха, твой правый фланг. Твой, Лечо, левый. Все гранатомётчики – в центр, там меньше деревьев, стрелять по моей команде. Прижать русских автоматно-пулемётным огнём, гранатомётчиков вперёд и накрыть русских гранатами. Ваха, твоя задача – выйти во фланг спецов. Только действовать быстро. На то, чтобы занять позиции, вам пять минут! – Ибрагим взглянул на лежавшие у него в кармане часы, круглые, с откидной крышечкой, ещё дедовские. Но открывать крышку и смотреть на циферблат не стал. Хотя в душе вдруг стало нарастать ощущение упущенного времени.

Группа старшего прапорщика Ефимова.

Сергей понимал, что с минуту на минуту может последовать следующая атака противника, но что-либо предпринять заранее не мог. Оставалось только ждать. Сейчас же между передовой линией засевших в окопах чехов и его бойцами велась вялая перестрелка. В большей степени не дающая друг другу вести свободное наблюдение, а вовсе не ставившая перед собой цель нанести противнику хоть кокой-то заметный урон. Песок, попадающий в глаза, да противное визжание срикошетивших от брустверов пуль в расчёт можно было не брать. Ефимов, пользуясь такой вот передышкой, произвёл очередную ревизию боеприпасов. Больше всего его огорчали заметно истощившиеся запасы пулемётчиков – на каждый пулемёт приходилось максимум по двести – триста патронов. Хорошо хоть с боеприпасами к автоматам проблем пока не наблюдалось, но Ефимов понимал, что скоро появятся и они. А вот оружия было более чем достаточно: вместе с трофейными на каждого остающегося в строю разведчика приходилось по три-четыре ствола. Заряженные, они сейчас лежали на брустверах, на дне траншей, стояли по углам окопов, одним словом, находились там, где каждый обороняющийся посчитал для себя удобным его положить. Положить так, чтобы в случае чего быстро схватить и применить в деле. Таким же образом были распределены и разложены запасные, снаряженные магазины.

Сергей короткой очередью полоснул по кустам (в которых, как ему почудилось, находился один из бандитов) и, пригнувшись, ушёл вправо, меняя позиции. Под ногами, да и везде в округе валялись пустые целлофанированные упаковки из-под патронов, каталась переметаемая ветром лёгкая бумага из патронных пачек. Пользуясь затишьем, разведчики забили все опустошённые магазины, и теперь все боеприпасы, за исключением всего лишь нескольких пачек пять сорок пять, оказались готовыми к немедленному применению.

– Старшие троек ко мне! – негромко отданный в микрофон приказ донёсся до ушей бойцов, и уже через минуту вызываемые появились подле ожидающего их подхода Ефимова.

– Командир… – буркнул тяжело сутулящийся Баранов, и Сергей увидел его намокшее от выступившей крови плечо.

– Перевяза… – начал спрашивать Ефимов, и тут, заметив мелькнувший в небольшой прорехе белый материал, осёкся: – Так, мужики. Судя по всему, у нас два варианта. Первый – чехи сейчас покумекают и отойдут, второй – попытаются нас дожать. Первый вариант, конечно, хорош, но мало вероятен, а вот второй… В лоб они, я думаю, уже не попрут. Значит, постараются нас задавить и обойти… – пауза на осмысление. – Будете стрелять – как можно чаще меняйте позиции, места для этого хватает, – Сергей провёл рукой вдоль растянувшихся на несколько десятков метров окопов и идущих меж ними траншей – (более мелкие, узкие и прямые участки, соединяющие основные окопы в единое целое, Ефимов предпочитал называть траншеями). – Нахрапом у них не получилось, значит, теперь начнут давить все одновременно, кроме того, у них, несомненно, должны объявиться снайперы.

Оба разведчика согласно кивнули, при этом Баранов слегка поморщился.

– Аркадий, тебя следовало убрать бы куда-нибудь с линии огня. Вот только куда? – Сергей повёл взглядом из стороны в сторону, показывая собственную беспомощность в этом вопросе.

– Давайте я вон туда, влево, в лес выползу. – Кудинов показал поднятым вверх подбородком направление своей вылазки.

– А, давайте – не давайте, – оборвал Сергей, которому нечто подобное тоже приходило в голову, но сразу же ушло, вытесненное другими соображениями, и вот теперь то же самое снайпер предложил сам. – Если тебя там заметят и прижмут, мы тебя оттуда не вытащим, – жёсткость, прозвучавшая в голосе старшего прапорщика, не была нарочитой. Он, безусловно, говорил то, что думал – правду.

– Не заметят… – не слишком уверенно возразил Аркадий. – Два выстрела, и я поползу обратно.

Ефимов посмотрел ему в лицо и внезапно согласился.

– Хорошо, путь будет так. Только смотри: два выстрела. И запомни, твои цели: гранатомётчики, пулемётчики, снайпера. Ну, и самые активные боевики по твоему выбору. Но чтобы всего два выстрела. Понял? Ещё не хватало из-за тебя кому-нибудь под пули лезть!

– Понял, два выстрела! – отвечая группнику, Аркадий почему-то заранее почувствовал себя виноватым.

– И автомат возьмёшь, – приказал Ефимов, – чеховский… Будет мешать – бросишь.

– Нет, – тут же запротестовал Кудинов. – Я лучше у Гаврилюка «Вал» возьму.

– Бери, – командир группы не собирался с ним спорить, – если что, хрен с ним, бросай и его. – И невольно улыбнувшись: – Новый купим! – и уже про себя мысленно: «Если будет кому покупать». – Пойдёшь за «Валом», возьми у Прищепы рацию, отдашь Тушину. – И без всякого перехода: – Всё, ребята, в разбежку. Они и так что-то, – Сергей ткнул стволом в сторону противника, – задерживаются. Как бы что не намутили.

– Командир, если что, я на связи! – Кудинов улыбнулся и, опережая Баранова, пригнувшись, буквально заскользил по траншейной линии. Через минуту он уже мчался обратно, держа в руке взятый «напрокат» АС «Вал».

– Я пошёл! – словно испрашивая дополнительное разрешение, Аркадий грустно улыбнулся.

– Аккуратнее! – вместо напутствия, шлепок по плечу бегущего.

Рядовой Кудинов.

Аркадий осторожно покинул окоп и, вжимаясь в землю, пополз в глубину леса. Вот только лес этот оказался на удивление непривычно редким. Уже давно было бы пора остановиться, но снайпер всё полз, полз, полз. Полз, иногда поднимая голову и глядя в сторону противника – но удобного места, где можно было бы залечь и вести скрытное наблюдение за позицией моджахедов, не находилось. Позади за спиной, там, где располагались окопы и находились ребята из его группы, уже бушевал огненный смерч. Иногда отголоски этого смерча долетали и до ползущего по лесу Аркадия – над головой проносились срикошетившие пули, осколки разорвавшихся гранатомётных выстрелов ударяли о стволы деревьев и шуршали в их кронах. Преодолев старую, заброшенную (уже частично поросшую молодыми деревьями) дорогу, Аркадий прополз ещё метров тридцать, когда ему попался небольшой участочек, поросший молодняком бука и увитый плетями ежевики. В нём можно было легко разместиться и скрытно вести наблюдение за противником. Это местечко оказалось тем более удобным, что оно было чуть приподнятым над местностью, и потому с него открывался прекрасный вид на позиции моджахедов. Единственным его недостатком оказалась совершенная незащищённость со стороны противника, но этим обстоятельством Кудинов решил пока пренебречь.

– Один-два выстрела, нет, три, под шумок – и за ближайшее дерево. А там… а там будет видно, – рассуждая таким образом, Аркадий стащил со спины закинутое туда оружие – СВД и АС «Вал» и начал обустраивать собственную позицию. «Вал» с тремя запасными магазинами он положил справа, туда же, подумав, пристроил и две гранаты, после чего потянулся к снайперской винтовке. Делал он это нарочито медленно, давая своему организму возможность успокоиться и немного отдохнуть. Сделать это было неимоверно трудно, ибо справа от него шёл бой, и каждый его выстрел, каждая его пуля, убившие врага, могли спасти кого-то из своих. Но он задавил в себе желание произвести выстрел немедленно. Что толку от выпущенной в молоко пули?

Решив, что успокоился уже достаточно, Аркадий начал приближать лицо к окуляру винтовки, и вдруг слева от себя не далее чем в пятидесяти метрах заметил какое-то движение. Взгляд метнулся в сторону.

Группа старшего прапорщика Ефимова.

Сергей осторожно очистил бойницу от насыпавшейся в неё почвы, положил на неё ствол автомата и, стараясь держать голову как можно ниже, вперился в прорезь прицела.

– Наблюдать! – скомандовал он, и внезапно пожалев, что не взял вторую СВД, вдруг вспомнил о «Винторезе» Кудинова. Расстояние, разделяющее противников, было невелико, так что Винтовка Снайперская Специальная вполне могла заменить более дальнобойную СВДешку.

– Третий, приём.

– На приёме, – тут же послышался голос Баранова.

– Давай Гаврилюка на старт, и пусть дует за «Винторезом» Кудинова, – отдавая приказ, Сергей не забывал всматриваться вдаль.

– Уже, – ответил старший первой тройки ядра, и Сергей удивлённо поднял брови. Когда только успели? Наверное, когда бинтовали раненых. Другого времени у них не было.

– Тогда местность под прицел, и всякого, кто высунется, на ноль. Только пусть сам… – Ефимов хотел сказать «не подставляется», но не стал, не первый раз, знает.

– Уже, – всё тем же тоном ответил Баранов, и Сергей довольно улыбнулся: растут ребята, растут. И поглядев в сторону противника, мысленно бросил: хрен вы нас возьмёте, хрен! – и в этот момент из глубины леса ударила длинная пулемётная очередь. И тут же ей вслед завторили другие, в ответ огрызнулся и смолк пулемёт Вячина, нерешительно заработал ПКМ Юдина, находившийся на левом фланге Тушин пока молчал. Сергей ждал, пули били рядом, но он лишь морщился и не отрывался от прицела. Внезапно ожил весь правый фланг противника. Затарахтели пулемёты, затрещали автоматы, но все стрелки находились в глубине леса – в тени, и Сергею никак не удавалось вычленить какую-нибудь чересчур нерасторопную фигурку. Естественно, он не мог слышать, но он почему-то был уверен, что несколько раз подряд щёлкнула затвором ВСС Гаврилюка. Продолжал рявкать пулемёт Вячина. Казалось, что времени прошло много, на самом деле с начала атаки пробежало каких-то несколько десятков секунд. Сергей уже пощекотал нервы одному слишком шустро бежавшему бандиту и теперь готовился пальнуть в следующего, но тут его взгляд уловил движение в центре чеховских порядков – вперёд выдвинулись вражеские гранатомётчики. Автомат Ефимова и пулемёт Тушина загромыхали одновременно. Один из гранатомётчиков упал, двое других поспешно кинулись в разные стороны. Сергей повёл ствол автомата вправо, метя в убегающего бандита, и тут же его щёку обожгло щипающей болью. Он, непроизвольно дёрнувшись, вновь взял прицел и несколько поспешно нажал на спуск. Очередь легла гораздо правее, чем следовало. И следом за этим вторая вражеская пуля, зацепив стенку бойницы и обдав лицо Ефимова крошкой рассыпавшейся под её напором земли, пролетела мимо.