Текст книги "Пантера (СИ)"

Автор книги: Анатолий Махавкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– Погоди, – остановил его Станиславский и щёлкнул пальцами, – Давай второго.

– Как скажешь. Представляю тебе Константина Бодрова, возраст – двадцать четыре, холост, образование – высшее техническое, инженер, безработный, правда. Вес…

– Достаточно, – рассеянно бросил Станиславский. Он уже сделал выбор и теперь внимательно рассматривал человека, которого в скором времени положат на второй стол в его лаборатории, чтобы завершить начатый эксперимент.

– Вот этот, – он указал пальцем на спящего, – Константин Бодров.

9

Пришла ночь, неслышно ступая по верхушкам высоких деревьев и принесла лёгкую прохладу слабого ветерка. Крохотные облака оказались не в силах скрыть сияние тысяч звёзд, вольготно расположившихся в тёмном бархате высокого неба. Луна, до того скрывавшаяся за верхушками деревьев, медленно взбиралась вверх, толкая впереди огромное, изъеденное кратерами, брюхо. Вокруг наступила блаженная тишина – настоящий рай, для влюблённых.

Вот только не наблюдалось ни единой парочки, способной оценить романтику позднего вечера. Имелась лишь заправочная станция, озарённая единственным тусклым прожектором, да ещё призрачным сиянием из-за пыльного окна. Слабый свет напоминал о ночной лампе и настраивал единственного наблюдателя на лирически-алкогольный лад.

Дмитрий Селезнёв, развалившийся в шезлонге, чувствовал себя попавшим в райские кущи. Ветер охлаждал его массивное, разогретое алкоголем, тело, а тень, в которой прятался лежак, создавал видимость брони, под охраной которой мужчина мог делать всё, что хочет. Так он и поступил.

Над ухом потрескивал старый, склеенный скотчем, приёмник, источая сладкую, для уха слушателя, музыку шансона. В руке светился поцарапанным экраном древний смартфон, где уже начинали расплываться фишки из игры: три в ряд. По одну сторону шезлонга стоял ряд пустых бутылок из-под пива, а по другую – полных.

И никого!

Ни тебе ворчливой жены, которая вечно треплется с подругами, отвлекаясь от телефона, чтобы отругать его за отсутствие денег или потребовать купить ещё одну тряпку. Ни тебе нудного братца, постоянно бухтящего о его пристрастии к выпивке и зажимающего большую часть денег.

Был только Селёзнёв и самая лучшая компания – молчаливые бутылки с пивом, которые не сопротивлялись, когда мужчина срывал крышки и вступал в самую лучшую, из возможных связей. Звёзды на небе уже покрылись туманом, как это всегда бывало после десятой бутылки и это означало, что очень скоро мир преобразится в нечто невероятное и волшебное, не имеющее ничего общего с обрыдлой реальностью. И пусть окружающие талдычат, что он слишком налегает на спиртное, да и брюхо отрастил, как у бегемота.

Пусть смеются. С него не убудет. За семейством Селезнёвых издавна тянулся шлейф смешных и жутковатых слухов. Вроде бы давным-давно, кто-то, из его предков, промышлял грабежами и убийствами на дороге, завлекая путников в свой дом. Потом произошла непонятная история и почти все бандиты погибли, а история осталась. История и его дурацкая кличка.

Да, тогда он принял на грудь больше, чем обычно. Из компании, в которой он пришёл в кафешку, на ногах оставались только двое: он, да ещё какой-то малознакомый тип. Второй «выживший» пытался свести беседу с музыкантами, лабавшими на сцене, а Дмитрий отправился гулять между столиками. Чего он хотел, мужчина и сам не смог бы сказать.

Короче, тот узкоглазый ему сразу не понравился. Мелкая сволочь отхватила себе грудастую стройную блондинку (так Дмитрию показалось), а он – видный, красивый и умный мужик должен терпеть свою толстую корову! Селезнёв схватил незнакомца за грудки и через мгновение оказался на полу. С пола он поднялся с ножом в руке и громко заявил, что порежет мерзавца на лоскуты, прям, как Чикатилло. Зря он это сказал…

Из алкогольного тумана явились полицейские и заломили руки, уложив мстителя физиономией в грязный паркет. Потом его отвезли в обезьянник, где объяснили, что только чудо не позволило Дмитрию сесть всерьёз и надолго.

К счастью парень не стал писать заявление и Селёзнёва быстро отпустили. Лучше, впрочем, не стало. Стало только хуже. Стоило ему выйти на свободу и доброхоты объяснили, как именно называется ролик на Ютюбе, где его тыкают мордой в пол и где он, подобно неуклюжей обезьяне, размахивает ножом и поминает Чикатилло. Ролик назывался: «Чикатилло атакует».

И надо же, погоняло прижилось! Теперь каждый, кто был в теме не забывал интересоваться, сколько трупов он уже прикопал и как реагирует на полнолуние. Гады! Даже полицейские и те постоянно подкалывали его. Уроды…

Поэтому, гораздо лучше спрятаться на заправке, на отшибе от Лисичанска и полёживать в шезлонге, дожидаясь нечастых посетителей. Местных Дмитрий старался обслужить побыстрее, пока те не начали поддёргивать, а вот с редкими чужаками любил перемолвится словцом. К сожалению, разгуляться опять не удалось: народу почти не было. Какой-то пенсионер на убитой копейке залил десятку, торопливо рассказав анекдот про хохлов, да ещё эта дамочка…Хороша чертовка! И девчушка, и машинка, на которой она прикатила.

Дмитрий так и не понял, что там за тёрки были с полицейскими, но что-то однозначно было – это он заметил сразу. Девчушка приехала на взводе, а когда явилась парочка придурков, так её едва трясти не начало. А потом и вовсе удрала в магазин, хоть определённо ни в чём не нуждалась. А полицейские словно этого и ждали: один стал на стрёме, около окна, а второй принялся шаманить с Церато. Дмитрий попытался было буркнуть нечто протестующее, но ему посоветовали засунуть язык в известное место.

Какого страж порядка наколдовал с автомобилем – неизвестно, но тот умер всерьёз и надолго. Да и трубку, видать, спёрли эти говнюки – больше некому. А не рассказал про все мелкие пакости…Нахрена ему лишние проблемы? Девчонка здесь чужая: приехала – уехала, а Селезнёву оставаться жить дальше. Достаточно и своих проблем, чтоб ещё чужие нагребать.

А странности в поведении полицейских…Да, за последние десять лет засранцы сильно изменились и далеко не в лучшую сторону. Всех местных отправили на заслуженный отдых, а навезли новых, молодых да рьяных. Вот только рвение их…Попробуй проехать по той закрытой трассе, куда постоянно гоняют чёртовы мерседесы, тонированные по самое не балуй! Оглянуться не успеешь, как отхватишь неподъёмный штраф и угрозу отсидки. Пробовали некоторые…

Да и к дьяволу! Жизнь и без того, так коротка, что тратить её нужно на одни удовольствия. А что для Дмитрия является приоритетным удовольствием? Правильно – пиво!

Придя в полное согласие с самим собой и постигнув пивной дзен, Селезнёв откупорил очередную бутылку и сделал продолжительный глоток, опорожнив почти всю тару. В животе забулькало и заквакало, напоминая о необходимости посещения туалета или, на худой конец, соседних кустов. В тот же миг в означенных зарослях послышался оживлённый шорох, сопровождаемый громкой вознёй. Видимо, вернулись проклятые лисицы, обожающие драть мусорные пакеты, разбрасывая содержимое перед колонками.

Дмитрий осторожно поставил полупустую бутылку и взял другую, уже использованную. «Ну, сейчас вы у меня отхватите!» – подумал он, с пьяным злорадством. Мужчина взял прицел на шевелящийся куст и размахнулся. Рука не подвела и бутылка улетела в кусты, тут же наткнувшись на что-то массивное, отшвырнувшее её прочь. В то же мгновение остатки волос зашевелились на голове заправщика: его оглушил мощный рёв, в котором звучало откровенное бешенство.

Нет. В кустах, определённо, притаились не лисы.

Дмитрий вскочил на ноги. Проделал он это с проворством, неожиданным для мужчины, чей вес превышает центнер и на полной скорости рванул к открытой двери станции. Уже у самого входа он услышал за спиной грохот ломаемого лежака и звон бьющихся бутылок, но не решился остановиться и посмотреть назад. Напротив, Дмитрий удвоил скорость и влетел внутрь, едва не споткнувшись о высокий порог.

Оказавшись в помещении, Селезнёв тут же захлопнул металлическую дверь и задвинул мощный засов, поблагодарив паранойю брата, опасающегося возможных грабителей. Мужчина не успел отдышаться, как на прочный металл обрушился удар невероятной силы, вынудив стальную пластину прогнуться, точно это была дешёвая китайская фольга. Впрочем, защита выдержала.

Дмитрий отступил от входа и стукнул кулаком по специальной кнопке. Лязгнули роллеты, опуская плотные металлические задвижки на все окна. Перед тем, как прочные жалюзи окончательно скрыли двор заправки, Селеззнёв успел увидеть ряды колонок и свой шезлонг, разнесённый в мелкие щепы. Мурашки побежали по спине Дмитрия, когда он представил, что стало бы с ним, если бы не успел удрать. Однако, удары прекратились. Куда же делся злобный пришелец?

Внезапная мысль заставила его похолодеть и точно плетью погнала по тёмному помещению, прямиком к чёрному входу. Эту дверь он частенько забывал закрыть и брат постоянно пенял ему на расхлябанность. Добежав до выхода, Селезнёв услышал чьё-то тяжёлое дыхание и захлопнул дверь перед самым носом загадочного зверя. Впрочем, зверя ли? Однако мощный удар тут же развеял все сомнения: ни один человек не сумел бы проломить дюймовую деревяшку, оставив рваную дыру, со следами когтей.

Дверь содрогалась под градом сильных ударов, точно начался ураган и Дмитрий сообразил, что надолго её не хватит. В панике человек осмотрелся по сторонам и его взгляд наткнулся на неисправный холодильный шкаф, который они собирались отправить в город. Напрягая последние силы, Селезнёв подтащил его к двери, опёр на содрогающиеся доски и сам навалился сверху. Удары тут же прекратились, точно нападавший сообразил, что произошло.

Ощутив себя в безопасности, Дмитрий решился оторваться от шкафа. Мобильный телефон остался снаружи и даже если зверюка не растоптала его, ничто на свете не заставило бы Селезнёва отправиться за девайсом. Имелся и стационарный.

Включив свет, Дмитрий снял трубку и набрал номер местного участка. Не успел сонный дежурный отрапортовать, как Селезнёв перебил его взволнованной скороговоркой:

– Это – Дмитрий Селезнёв, с заправки. Тут какая-то гадость ломает мне двери и…

Всякие звуки в трубке прекратились и Дмитрий ошарашенно отнял её от уха. В ту же секунду погас свет.

Мужчина осторожно положил трубку на стол. Теперь ему стало ясно, что за дверью притаился человек. И этот человек замыслил недоброе. Иначе, на кой дьявол он перерезал все провода?

Ужас обнял Дмитрия и он почувствовал невероятное желание помочиться. Переступая с ноги на ногу, Селезнёв побрёл вдоль полок с продуктами. Что ему делать? Кто его атакует? Что ему нужно? Деньги? Чёрт возьми, это – даже смешно! Все местные знали, что много здесь не взять. Или это – чужаки? А это рычание в кустах и когти? Голова Дмитрия разрывалась от вопросов, как его мочевой пузырь, от выпитой жидкости.

Мысль, мелькнувшая в его, затуманенной алкоголем, голове, стала настоящим озарением, это – наркоманы! Те самые, обдолбанные типы, которых часто показывают по ящику. Становилось понятным всё происходящее: смесь звериного и человеческого, рычание и невероятные удары, отрезанные провода.

Но, получив разумный ответ, Дмитрий не успокоился: мало знать, что у тебя за стеной укуренный психопат, надо ещё как-то спасти задницу.

Загрохотали жалюзи на окнах и зазвенело бьющееся стекло, отчего Селезнёв вздрогнул и рванул в сторону от окна. Опять грохот металла и звон. Неизвестный пытался ворваться внутрь и действовал весьма решительно. Потом раздался дикий рёв и Дмитрий присел, ощущая, как самопроизвольно опустошается мочевой пузырь. Да неужели какой-то человек, пусть и невменяемый наркоман, способен издавать такие звуки?

Страх окончательно очистил затуманенные мозги и мужчина вспомнил про охотничье ружьё, которое хранилось в сейфе у кассового аппарата. Периодически Дмитрий доставал его и стрелял по пустым бутылкам, а иногда даже пытался подстрелить увёртливых лисиц. С бутылками, правда, получалось намного лучше.

Дмитрий, едва не на четвереньках, направился в сторону кассы. В полной темноте помещение совершенно преобразилось, отчего Селезнёв то и дело задевал за непонятные углы и спотыкался о какие-то ящики. А стойки с товаром так и вовсе превратились в настоящий лабиринт, полный тупиков и замкнутых секторов.

Грозный рёв у чёрного входа подстегнул паникующего человека и тот свалил последнюю стойку, таки прорвавшись к вожделенному сейфу. К счастью, дверца оказалась не заперта и Дмитрий рванул оружие на себя, больно стукнув прикладом по колену. Хуже другое: вытаскивая ружьё, он зацепил коробку с патронами и те покатились по полу, оглушительно звеня в наступившей тишине.

– Твою же мать! – пробормотал Селезнёв и опустившись на колени, принялся шарить под стойкой, отлавливая шустрые цилиндры, – Да где же вы, черти…

Тишина вновь взорвалась рёвом и звуками тяжёлых ударов по двери чёрного хода. Очевидно, неизвестный, во чтобы то ни стало, решил ворваться внутрь.

Пробормотав нечто, непонятное и самому, Дмитрий вогнал патроны в стволы и сунул несколько штук в карман штанов. Не успел он проделать эти операции и подняться на ноги, как рухнул холодильный шкаф, опертый на дверь. Сквозь треск ломаемой двери, донёсся торжествующий рёв нападающего. Оглушительный вопль усилился и заполнил небольшое помещение.

– Я тебя кончу, урод! – завизжал Дмитрий и направил оружие в сторону чёрного входа, – Писец тебе!

Ружьё дважды громыхнуло и в свете вспышек, мужчина разглядел огромное тело, рвущееся внутрь, сквозь жалкие остатки двери.

Селезнёв заверещал и со всех ног бросился к главному входу, позабыв, от ужаса, что он совсем недавно закрыл его на все запоры. Лишь ударившись о металл, мужчина немного пришёл в себя и попытался справиться с замками. Однако ему сильно мешало ружьё, в которое намертво вцепились пальцы.

Позади послышались тихие шаги невидимого врага. Времени на открытие замков уже не оставалось. Селезнёв повернулся и сделал попытку зарядить оружие. Пальцы дрожали, как от сильнейшего похмелья, поэтому патроны выскользнули из руки и упали на пол.

– Я до тебя доберусь, – едва не плача, бормотал Дмитрий и хлопал ладонью, – Доберусь, сука ты такая!

Во мраке послышался странный звук: нечто среднее между рыком и смехом. После этого ружьё с силой выдернули из рук ползающего мужчины, а его самого мощным рывком вздёрнули над землёй. Нечто огромное и сильное сжимало жирную шею человека и обдавало его зловонным дыханием.

– Пожалуйста, – бормотал Селезнёв, ощущая, что обмочился ещё раз, – Не убивай, пожалуйста! Я все отдам! Всё, что есть…

Дмитрия с такой силой швырнули в стену, что затрещал позвоночник. Потом тёмная тварь склонилась над упавшим человеком, заслонив остатки света, падающего из разбитых окон. Жуткая боль пронзила живот мужчины, и он попытался закричать, но вопль захлебнулся в потоке крови, хлынувшей изо рта. Селезнёв ещё успел ощутить, как острые клыки впиваются в его плоть, разрывая на куски. Потом боль начала отступать во мрак.

Следом за болью ушёл и он сам.

10

Был достаточно поздний час, но работа продолжалась, пусть и не так активно, как в дневное время. Можно сказать, наступило относительное затишье. В окнах большинства лабораторий погас свет и лишь кое где продолжали ярко сиять лампы. Охранники, позёвывая, блуждали по коридорам и смотрели на часы, считая время до окончания ночной смены.

Стрелки на циферблате неторопливо соединились, закрыв дюжину и не очень спешили уходить прочь. Сергей Малов пожурил их за леность, после чего повернул голову и посмотрел на человека, напротив. Смотрел директор с известной долей недоумения и даже жалости. Нет, доклады подготовили его, но они оказались не способны в полной мере передать всю глубину падения Аристарха Баркова.

За последние две недели тот сильно сдал. Даже не сдал, а опустился, напоминая какого-то спившегося бродягу. Дорогой костюм, некогда шитый на заказ, болтался, подобно рванине огородного пугала. Щёки, всегда выбритые, до синевы, почернели, ввалились и поросли сизой щетиной самого отвратительного вида.

А глаза! Куда делись прежние живые глаза? Глаза, всегда пылающие неистовым огнём ума и воли? Глаза, которые заставляли других подчиняться этому человеку, сейчас превратились в два выстывших очага, тусклых и бессмысленных.

Помимо всего прочего, весьма досаждал специфический запах, присущий опустившимся людям, забывшим про гигиену. Ну, про новую привычку своего сотрудника, директор знал очень хорошо. Постоянно подшофе, всё равно – дома или на работе. Бывший супермен и часа не способен прожить, не приложившись к бутылке.

А ведь всего полтора месяца назад, уверенный в себе мужчина, элегантно одетый, благоухающий дорогим одеколоном, докладывал об удачном завершении первой фазы эксперимента. Потом начались неудачи на работе, ссоры с женой и наконец – полный провал.

Впрочем, Малов до самого конца надеялся на решительный перелом. И он наступил. М-да…События понедельника выбили всех из колеи, а Баркова сломили окончательно.

Аристарх явно не желал начинать неприятный разговор. Он сидел, понурив голову, рассматривал грязные туфли и мечтал только об одном: чтобы директор быстрее отпустил его. Тогда можно будет заскочить в туалет и хлебнуть из фляги, спрятанной в кармане пиджака. А уж дома оторваться по полной. Потребность оказалась столь велика, что Барков даже ощутил вкус коньяка на языке. Перед этим желанием меркло всё, даже ярость директора, который ожидал начала беседы.

В конце концов Малов устал ожидать вступления и решил проявить инициативу.

– Аристарх, – обратился он к Баркову, стараясь, чтобы его голос звучал, как можно мягче, – Я по-прежнему не вижу вашего подробного доклада, хоть и оставлял несколько напоминаний. Хорошо, допускаю, что вы несколько выбиты из колеи и не можете собраться. Именно по этой причине, я вызвал вас. Мне казалось, что конфиденциальная беседа позволит вам расслабиться и вместе со мной порассуждать о событиях в пятой. Однако вы молчите и сейчас.

– Думаю, вам и так всё известно, – не поднимая головы, буркнул Барков.

Слова директора огненными гвоздями впивались в его раскалённый череп и раскалывая кость проникали всё глубже, проникая в центр пылающего мозга. Покой, вот и всё, что было нужно ему. Покой и… немного коньяка.

– Конечно, конечно, – улыбнулся Малов, сдерживая брезгливость. Со стороны было хорошо заметно, как страдает Барков и директор отлично понимал, о чём мечтает жалкий алкоголик, – Но это – голая информация, а мне бы очень хотелось послушать ваш рассказ, узнать ваше мнение, как непосредственного участника событий. ЕДИНСТВЕННОГО выжившего участника событий. И я желал бы узнать обо всём, начиная, скажем, – он сделал вид, будто задумался, – Начиная с пятницы.

Аристарх бросил тоскливый взгляд за окно, где стояла глубокая ночь. Во мраке покачивались верхушки деревьев, золотящиеся в свете прожекторов и подмигивали фонарики звёзд. С непонятным и самому нетерпением, Барков ожидал, когда ветки перестанут качаться и замрут неподвижно.

– Ну что же вы, – поторопил его Малов и принялся барабанить пальцами по столу, – Аристарх, мои запасы времени вовсе не безграничны, как и пределы терпения.

– В пятницу, – начал Барков скучным голосом усталого лектора, – мы последний раз сняли показания. Они подтвердили мои предположения, но выяснилось, что скорость регресса много выше рассчитанной. Получается, все наши попытки обернуть рецессию вспять не возымели нужного эффекта. Помимо всего прочего, обнаружились необратимые изменения в периферийной нервной системе, вроде тех, что мы уже наблюдали в мозгу объекта.

Учёный помолчал, а потом нехотя продолжил.

– Незадолго до этого, у нас появилась небольшая надежда на успех. Мы не стали упоминать о ней в отчётах, потому как опасались вашего отказа. Однако, все остальные методы исчерпали себя и доктор Брагин предложил электрошоковую терапию.

Малов только хмыкнул про себя: смотри ты, они не стали упоминать в отчётах! Идиоты думают, что смогут здесь пукнуть, если он не разрешит? Сергей Александрович сам дал Брагину необходимые инструкции и пару раз наблюдал за ходом терапии. Да, неприятное зрелище!

– Поначалу всё пошло просто замечательно и мне начало казаться, что успех уже близок. После второго сеанса объект начал откликаться на своё имя и пытался произнести некоторые слова.

– Он понимал, что вы ему говорили? – живо спросил Малов.

– Не всё, – поморщился Аристарх, – Простейшие слова: «Еда», «Пить», «Боль» и тому подобное. Никаких абстрактных понятий. Да и на имя откликался, как дрессированное животное, стоило начать варьировать и отклик исчезал.

– То есть, превратился в заурядное животное. – подхватил его мысль директор, – Однако, в свете последующих событий…Ну да ладно, к этому перейдём позже. Хорошо, а что вы можете сказать о других показателях: физической силе, реакции, выносливости?

– Лучше, чем можно было ожидать, – Барков пожал плечами, – Перед началом опыта объект не мог похвастаться какими-то особыми достижениями, хоть общий тонус и оказался немного выше среднестатистического. А после…Он сумел пробежать десятикилометровый кросс с массой, вдвое превышающей его собственный вес и практически не устал. Лаборанты зафиксировали прыжок на пятнадцать метров в длину и пять – в высоту. Реакция? Будь он вратарём – не пропустил бы ни единого пенальти.

– Сверхчеловек?

– Да бросьте! – горько отозвался Аристарх, – Его и человеком-то можно назвать лишь с огромной натяжкой. Оставим мозг, вы сами видели, на что похоже его тело. У меня до сих пор остались жуткие воспоминания о процессе трансформации. Боже, как он вопил! Честно говоря, мне казалось, что объект непременно скончается; не отболи, так от дикого количества анестетиков. Хорошо, хоть процесс гипертрихоза оказался совершенно безболезненным. Даже забавно, что волосяной покров приобрёл ярко выраженные черты именно тигриного окраса. Да, впрочем, как и черты мор… лица и конструкция скелета. Сами знаете, последние дни ему стало гораздо легче перемещаться на четвереньках. Кстати, в последних отчётах оказался упущен момент: когда большой палец начал сближаться с остальными, ногти трансформировались в когти. Ну и да, образовался некий рудимент, напоминающий хвост. Честно скажу: если бы лично не фиксировал всё это, ни за что не поверил бы – чистая фантастика!

– Причём, абсолютно ненаучная, – сухо заметил Малов, которому надоело слушать излияния собеседника, – Я видел фото и видео. Хорошо, перейдём к тем событиям, ради которых я вас и вызвал. Пожалуйста, соберитесь и расскажите всё, что вам запомнилось. Вы присутствовали от и до, поэтому можете предоставить полную картину инцидента. Больше всего нас интересует степень опасности объекта, сами понимаете…

Возбуждение, охватившее Баркова, слетело с учёного, точно его окатили ледяной водой. Настолько ледяной, что Аристарх ощутил, как холодеют кончики его пальцев, а в волосах словно проскакивают электрические разряды. Желание немедленно выпить вернулось, да ещё и с такой силой, что он едва не потянулся за бутылкой. «Всё потому, – сказал он себе, – Что мне просто не хочется вспоминать об этой дряни!»

А началось всё с того злосчастного звонка, который вырвал Баркова из глубин тяжёлого похмельного сна и поднял на дрожащие и подгибающиеся ноги. Раскалывающаяся голова наотрез отказывалась воспринимать слова, доносящиеся из трубки. Лишь огромным напряжением плавящихся извилин Аристарх сумел понять, в чём дело.

Звонил Сурен Аспарян, парень отвечающий за безопасность пятой лаборатории. Его, Баркова, лаборатории. Он толковал что-то о необходимости срочно прибыть в институт, вот только зачем, Аристарх так и не понял. Он тупо уставился на гудящую трубку и отправился на кухню. С трудом сдержав желание приложиться к бутылке, Барков принял несколько пакетов Альказельтцера – процедура, обычная для него, в последнее время.

Кода шум в голове несколько утих, прошла дурнота и дрожь в руках, Барков принялся натягивать не глаженый костюм. Зацепил и разбил пустой стакан, стоявший на краю стола. На шум выглянула жена, спавшая во второй спальне и остановилась, зевая в рукав халата. На сонной физиономии – ни грамма сочувствия или интереса, а лишь брезгливое раздражение. Для Аристарха не было секретом, что супруга уже давно не воспринимает его, как мужчину. Стоило видеть, какие голодные взгляды жена бросает на всех симпатичных самцов, угодивших в поле её зрения. Возможно она уже наставила ему рога – плевать!

– Ты куда? – холодно спросила женщина, кутаясь в халат.

– Вызывают в институт, – пояснил он, обувая грязные туфли, – Сам не знаю, в чём дело.

Ничего не ответив, супруга тихо фыркнула и ушла обратно, в спальню. Она не попрощалась и не пожелала удачной дороги. Впрочем, Аристарх бы сильно удивился, прояви жена добрые чувства.

Проехав сонный город, под сереющим небом, Барков миновал старую церковь и свернул на южную дорогу. Здесь можно было увеличить скорость, но сильно разогнаться он не успел. Пришлось остановиться, повинуясь жесту полицейского, направившего машину к обочине. Вообще-то очень странно: «маячок» должен был показать, что едет свой.

– Прошу прощения. – полицейский выглядел дружелюбно, но автомат держал наготове, – Время несколько необычное для сотрудников. Предъявите, пожалуйста, документы.

Он пропустил карточку через идентификатор, но даже получив подробную информацию, остался недоволен и принялся звонить в институт. Пока он препирался со службой охраны, подошёл второй правоохранитель и принялся бродить вокруг автомобиля, заглядывая в окна. В который раз Барков задумался, кому именно подчиняются эти молодые строгие парни. Иногда возникало ощущение, что безопасность института их волнует гораздо больше, чем правопорядок в Лисичанске. Впрочем, его это никак не касается.

Озлобленный от продолжающегося похмелья и полностью выбитый из колеи всеми перипетиями утренней поездки, Аристарх прибыл на стоянку в самом отвратительном состоянии духа. Но и тут ему не дали ни минуты передышки. К автомобилю уже торопились двое здоровяков в спортивных костюмах, делавшими их похожими на представителей олимпийской сборной. Впрочем, судя по бэйджикам, оба принадлежали службе транспортировки института.

– Ну и какого вам нужно от меня? – угрюмо поинтересовался Барков, распахнув дверь, но не торопясь выбираться наружу.

– Сотрудничество, – в словах рыжего мелькнул слабый акцент. Прибалт или поляк. Парень сообразил, что его пояснение ничего не поясняет и продолжил, – Нам приказано, как можно быстрее забрать тигра. Вы должны нам помогать.

– Какого, нахрен, тигра? – Аристарх изумился настолько, что и думать забыл про похмелье, – Чёртового тигра забрали два месяца назад! Я вам его что, рожу?

В этот момент второй, с короткими белыми волосами, начал нервничать и решил внести свою лепту в намечающуюся неразбериху.

– Не понимаю, – у этого акцент слышался ещё отчётливее и по всему было видно, что громила действительно не понимает, – Нам дали указание забрать тигра. Дали номер лаборатории и допуск. Дали ваше описание. Вы должны сотрудничать. Мы забираем тигра и грузим в машину. Машина уже готова.

Первый, который всё это время согласно кивал, протянул руку и указал на огромный чёрный фургон «Ман», стоящий у вспомогательного выхода. Барков уставился на машину, ощущая, как дымится его мозг. Возникло ощущение, будто он общается с марсианами.

К его счастью появился запыхавшийся Сурен и вытерев пот, одёрнул неизменный серый костюм.

– Арик, дорогой, не гони волну. Этим ребятам нужен Лебедь и нужен срочно. Меня тоже подняли в два ночи, будь оно всё проклято и пнули под зад, как мальчика, понимаешь, дорогой? Давай проделаем всё по-быстрому, без шума и пыли.

Тигр! Барков едва не рассмеялся. Это надо же, называть Прохора Лебедева тигром! Значит его эксперимент решили завершить, поставив жирную точку. Пару недель Малов намекал на подобный исход, но ничего конкретного так и не сказал. Старый хитрый лис!

У Аристарха появилось странное противоречивое чувство. Обидно, конечно, что его детище увозят прочь и вряд ли кто скажет, куда и зачем. А с другой стороны, провалившийся опыт перевернул всю жизнь Баркова, лишил уверенности в себе и скорее всего, поставил крест на дальнейшей карьере.

Оба здоровяка топали по пятам и дышали в затылок так, точно следом шагали конвоиры. Это весьма нервировало. Поэтому, вводя код доступа к закрытой секции лаборатории, Барков допустил ошибку. Сурен укоризненно погрозил ему пальцем и дал отбой тревоге. Чёрт!

Стена поползла в сторону и в нос ударил резкий запах зверинца. Они пытались избавиться от вони, однако не помогали ни мощные вытяжки, ни регулярные уборки вольера. Впрочем, Барков уже успел привыкнуть.

Здоровяки уставились на клетку, где содержался Лебедь и их тупые физиономии отразили недоумение. Судя по всему, никто не удосужился уточнить, что именно они перевозят. Или отдел безопасности вновь перестарался с секретностью.

– Что это? – спросил рыжий.

– Это – не тигр! – подхватил белобрысый.

– Делайте, что вам сказано и меньше задавайте вопросов, – оборвал их Сурен и посмотрел на часы, – Мы выбиваемся из графика. Хотите оплачивать простой самолёта?

Он уже успел подогнать автоматическую тележку, приспособленную для подобных грузов. Широкие прочные ремни с мощными застёжками были готовы удержать любое животное, буде таковое попытается вырваться. К этому времени, оба громилы успели опомниться и рыжий достал из небольшого металлического чемоданчика шприц-инъектор. Снарядил приспособление ампулой жёлтого цвета и неуверенно подступил к вольеру.

Прохор, лёжа у самой ограды, лениво наблюдал за действиями людей. Почему он не спал, как обычно, в это время, Барков понятия не имел. Однако, немигающие жёлтые глаза приводили учёного в трепет. Внезапно Аристарху показалось, будто подул ледяной ветер и взъерошил волосы на затылке. Заныли кости, как всегда, когда надвигалось что-то недоброе. Барков хотел остановить рыжего, сунувшего руку со шприцом внутрь вольера, но не успел.

Впрочем, ничего не произошло: тупое рыло инъектора коснулось полосатого бока, бугрящегося мышцами и прибор щёлкнул. Лебедев дёрнул головой, точно отгонял назойливую муху и едва слышно рыкнул. Ничего страшного.

– Подействует через минуту, – на веснушчатой бледной физиономии появилась самодовольная ухмылка. Здоровяк спрятал шприц, – Будет спать сутки; я дал двойную дозу.

– Хотелось бы надеяться, – проворчал Барков, которого продолжали терзать дурные предчувствия, – Эта тварь не такая, как другие…

– Э-э, успокойся, друг, – Аспарян покровительственно хлопнул его по плечу, – Зачем ворчишь? Это – последний раз, когда ты видишь Лебедя. Пусть летит в тёплые края.