Текст книги "Дядя Митя — Айболит"

Автор книги: Анатолий Новиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

ТАИНСТВЕННЫЙ НЕЗНАКОМЕЦ

Дмитрий Сергеевич Донников проснулся в час ночи по местному времени. В комнате слышалось ровное дыхание мальчика, редкие тяжелые всхлипы гончего пса, петляющего даже во сне по заячьим следам. В темном верхнем углу посвистывала муха, видевшая свои камышовые сны: что другое, а поспать она обожала.

За приоткрытым окном было тихо и темно. Так темно, будто мир затопили черные чернила.

Стараясь не разбудить племянника, доктор на цыпочках пробрался к порогу и, отворив дверь на улицу, шагнул на высокое крыльцо.

Удивительно, как мрачно и темно было на земле и в селе и как ярко блистало и лучилось звездное небо!

С бесконечно далекого Северного неба тянулись к теплой черной земле неяркие и мощные белесые полосы, размытые к краям. А по обеим сторонам тех звездных дымов стояли, как стражи, крупные обнаженные звезды и созвездия. Казалось, что к прогретой планете Земля с далеких льдистых и песчаных планет проложены сумрачные потайные тропы. Но ведь тропы издавна пробивали люди и звери, пресмыкающиеся и земноводные, свои пути тропили в воздушном океане птицы, в морях – головоногие, чтобы ходить и пробираться с места на место.

По звездным тропам тоже начиналось движение. Но это было известно немногим. На Земле о том знал только доктор Донников.

К нему, обычному колхозному ветеринарному врачу, с некоторых пор зачастили, прилетая и приползая с далеких созвездий и планет, загадочные существа.

Началось это паломничество в уральскую деревню так.

Однажды дядя Митя возвращался с конной фермы поздно. Было темно, точно на глаза надели шоры. Тучи навечно обложили небо. Сеял мелкий сверхнудный дождь, стараясь попасть за шиворот. Оскальзываясь и теряя равновесие вместе с миром, Дмитрий Сергеевич наконец добрался до амбулатории.

Нащупав холодное железное кольцо, доктор отворил калитку. В первое же мгновение он почувствовал необычное состояние. В густых зарослях палисадника кто-то прятался и поджидал хозяина. Из самой гущи обнаженных осенними ветрами студеных ветвей и стволов пробивалось едва заметное свечение.

Дяде Мите почудилось даже, будто в зарослях скрывался от преследователей или сам подстерегал добычу чудовищный светлячок размером с крокодила.

Доктор Донников был настолько смел, отважен и добр, что подумал прежде всего не о себе и о своих страхах. Дядя Митя понял: то существо, что пряталось в кустах возле дома, нуждалось в его помощи. А доктор Донников никогда не заставлял ждать пациентов, и особенно потому, что они не могли пожаловаться. Так поступают все ветеринары.

Дядя Митя шагнул в глубину двора, раздвинул кусты. Удивленный возглас чуть не вырвался из его сильной груди.

Прямо на него, не отрываясь, смотрела гранеными агатовыми глазами необычная ящерица.

Необычной для земных обитателей была ее окраска. Голубовато-серебристые пластины кожи испускали мягкие завораживающие волны света. Эти чужие волны быстро и охотно всасывала осенняя мгла. Такое же свечение и голубое мерцание исходило из треугольных застывших глаз гигантского пресмыкающегося. В длину оно достигало метров пяти, в высоту – полутора.

Доктор Донников, разумеется, несколько оробел от такой неожиданной встречи, но виду не показал. Вернее сказать, он не столько испугался, сколько его ошеломило появление доисторического чудовища в мокром тесном палисаднике колхозной ветамбулатории. Ни на земле, ни на море – дядя Митя хорошо знал это по книгам и телепередаче «В мире животных» – никто не встречал такой гигантской светлячковой ящерицы.

«Значит, – молнией пронеслось в голове у дяди Мити, и он быстро взглянул на небо, – оно – космическое пресмыкающееся? Оно оттуда!!!»

В то самое мгновение плотные тучи прорвало – и по спине доктора пробежал жуткий холодок. В небе на месте созвездия Ящерицы зияла черная дыра! Рядом с этим темным пятном по-прежнему мерцали звездочки, болтались без дела туманные кометы и энергичные болиды, переливаясь в тонких кварцевых лучиках, как искрится твердый снег под светом январской луны.

Вдруг ящерица отворила ротовое отверстие. В черном провале обнажились просвеченные насквозь голубые зубные нагромождения.

– Вы совершенно правы, доктор Донников! – стальным голосом проворковало чудовище и оглушительно чихнуло. – Я приползла из созвездия Ящерицы. По «Астрономии» мое родовое гнездо находится между Андромедой, Лисицей и Пегасом.

Ящерица вновь оглушительно чихнула, и на разных концах села взбесились собаки.

– Будьте здоровы, доктор Донников! – сказала Ящерица, отдышавшись.

– Благодарю вас, – ответил удивленный дядя Митя. – Но я пока здоров… То есть так мне кажется…

– У нас на небе так принято, – пояснила незнакомка, не обращая внимания на последние слова доктора. – Больной желает здоровому быть здоровым, потому что больному лучше знать, как хорошо и приятно быть здоровым.

– Наверное, пришлось долго добираться? – слегка пошутил дядя Митя, пробуя наладить контакт с космической бегуньей. – Надо было Пегаса оседлать. Он доскакал бы быстрее!

– Ничего, – сухо отвечала Ящерица, туго реагируя на шутку, – я на велосипеде с пятой космической скоростью. А Пегас плох. Приболел в последний месяц – вот почему я здесь. Мы на небе по-соседски заботимся друг о друге, впрочем, как и вы.

– Тогда простите за неуместную шутку, – извинился сконфуженный доктор. – Не мог я знать о болезни вашего друга!

– Не надо извинений, милый доктор Донников! – проворковала Ящерица и снова чихнула резко и сильно.

– Мне кажется, вы не совсем здоровы, – осторожно поставил диагноз дядя Митя, который, конечно, никогда не ставил диагнозы космическим животным и мог на первых порах ошибиться. – Быть может, во время перелета вас продули космические сквозняки. Вполне вероятно, что вы пересекли путь блуждающих вирусов гриппа и подцепили их пару-другую триллионов.

– Да я здорова, не беспокойтесь, – учтиво, как на выпускном балу, отвечала Ящерица и моргнула в первый раз за встречу. – Вы очень добры, доктор, мы в вас не ошиблись. Но я чихаю очень часто вовсе не от простуды. Я чихаю от пыли, запахов, испарений, которыми перенасыщена ваша земля. Мы давным-давно отвыкли от таких обонятельных острых ощущений.

– Тогда прошу в дом, хотя к прежним запахам добавится еще аптечный, – пригласил дядя Митя пришелицу. – Попьем горячего чая с вареньем и бубликами.

– Большое Яшерицыно спасибо! – поблагодарило созвездие и проворно проскочило в отворенную дверь. – Только, пожалуйста, не слишком горячего чая – я от кипятка слабею и растуманиваюсь. Да и отвыкла, прямо скажу, от горячего.

Дяде Мите пришлось сдвинуть вместе семь стульев, чтобы Ящерица смогла уместиться хоть как-нибудь за столом и самоваром. Незнакомка все время отворачивалась от самовара, но все равно чихала – пар донимал.

– Ну, рассказывайте, Ящерица, что стряслось с доброй старой лошадью по имени Пегас, – начал доктор заполнять первую в истории человечества историю болезни пациента из космоса, предварительно выложив на стол запас конфет, пряников, изюма и варенья. – Должен сказать, что для моей практики это дело новое. Не часто, знаете ли, бываешь в космосе, и наоборот, не балуют и нас посещением. Ко мне направляют самых что ни на есть земных и знакомых животных.

– Не переживайте, доктор, мы – такие же животные и птицы, правда, небесные. Живем лишь в совершенно других условиях и крайне редко болеем. Один или два раза лет так примерно в миллион – надоедать не будем. Иногда, доктор, поверьте, хочется от скуки прихворнуть, да трудно. Воздух у нас чистый. Стерильно чистый. Шумов, извините, никаких. По вашим понятиям, по земным то есть, мы даже не живем, а светимся и размышляем о надоевшей бесконечности однообразной жизни. Я, разумеется, говорю только за себя.

– Но я слышал, что там, в космосе… нет воздуха! – осторожно выведывал Дмитрий Сергеевич.

– Враки, доктор! – Ящерица бесшумно поерзала на сиденьях и проворчала: – Чего-чего, а воздуха у нас хоть отбавляй – на Земле столько нет! Правда, не все из нас дышат, как вы на Земле, кислородом или его смесью. На небе кто какую смесь хочет, такую и получит.

– Мы, по-моему, несколько отвлеклись от главного, – деликатно напомнил доктор. – Так что же приключилось с Пегасом, этим никогда не унывающим конем?

– Доктор, не поверите, одолел гнус! – свистящим шепотом, точно паровоз пар отработанный выпускал, проговорила Ящерица и лихо опрокинула в ротовое отверстие фарфоровый молочник. – Откуда ни возьмись наскочил вдруг к нам космический гнус. Думаю, и у вас на Земле хватает такого добра, но в космосе это непереносимо долго может затянуться. Это мелкие противные тупые вредители! Как они любят роиться вокруг всякого здорового животного и мучить его – проклятые кровососы! В своей небесной области и дальше мы никогда не встречались с гнусом и не знаем, как с ним бороться. Помогите, доктор! На вас вся надежда!

– Да про меня вы откуда узнали? – успел наконец спросить пораженный длинной речью ветеринар. – Всю жизнь работал на фермах и никуда дальше областного центра не выезжал.

– Доктор Донников, мы давно наблюдаем за вами! – ласково заворковала Ящерица. – И все звезды и созвездия сошлись в одном: добрее и безотказнее человека мы не встречали пока. Есть врачи опытнее вас, есть моложе, старше, но добрее, милостивее к животным – нет! За вас проголосовали все тела Северного неба при одном воздержавшемся – Альдебаране. Но это, скажу по секрету, вообще подозрительный тип, помесь какая-то странная.

– А вас, Ящерица, гнус не беспокоит? – поинтересовался, уже приступая к поиску средств против насекомых, доктор. – Хорошо бы заиметь пару экземпляров, чтобы определить, к какому виду относятся те кровососущие или Пегасососущие.

– Не смешите, доктор! – разгорячилась Ящерица. – Я им не по зубам, вернее, не по хоботкам! На мне роговой панцирь! А вот бедняга Пегас совсем изнемог от этих тварей! У него же обычная лошадиная кожа. Взываю к вам, доктор Донников, помогите!

Дядя Митя в глубоком раздумье заходил по комнате. Конечно, он не хотел, чтобы милосердная Ящерица вернулась в мировое, отведенное ей пространство с пустыми лапами. Жалко было и Пегаса, Но что мог сделать рядовой колхозный врач, если все известные ему мази, растворы и аэрозоли были испытаны только на животных и птицах нашей Земли? Ведь совсем неизвестно, как отразится на небесных существах тяжелое земное снадобье.

– Да хорошо отразится, замечательно! – ответила на мысли дяди Мити проницательная Ящерица, посвечивая голубыми боками и лапами. – Всю ответственность берем на себя. За так называемые последствия! Мы народ серьезный и привыкли отвечать за свои поступки!

– Ну хорошо, уговорила! – наконец согласился дядя Митя, удивляясь тому, что происходило в доме. – Ради Пегаса рискну! Дам безо всякого рецепта три флакона с жидким креолином. На одного Пегаса достаточно, а там поглядим.

– Доктор, я встала бы перед вами на колени, но у меня их, к сожалению, нет! – воскликнула бойкая космическая посетительница и соскользнула со стульев. – Огромное, космическое спасибо. А если позволите, мы назовем вашим добрым именем самую плодородную, теплую и живую планету – планета Доктора Донникова!

– Этого только не хватало! – рассердился дядя Митя. – Категорически запрещаю рекламировать мое имя и трепать его в бесконечности!

– Ясно, – сказала Ящерица. – Но вы не объяснили, как пользоваться флаконами. А мы совершенно неграмотны в ветеринарном ремесле, точнее, в искусстве!

– Насколько понимаю звездно-кочевую жизнь, у Пегаса должно быть какое-нибудь стойло из звездного вещества, – дядя Митя неуклюже примерял земную конюшню к космической. – Пусть легкорукая и быстроногая Андромеда, добрая соседка ваша, опрыскает Пегаса в стойле два раза от головы до ног, и мучения коня прекратятся.

– Добрый доктор! – сказала Ящерица, собираясь в обратную дорогу. – Даже не знаю, как выразить чувство любви и уважения к вам и через вас – ко всему прекрасному человечеству!

– Я не закончил, – остановил дядя Митя Ящерицу. – Вы знаете место обитания космического гнуса?

– Как не знать, доктор! – воскликнула своим странным голосом гонец созвездия. – Свили, проклятые, гнездо прямо за конюшней Пегаса. Там у нас звездная свалка.

– Очень удачно! – оживился дядя Митя. – Третьим флаконом полейте то место. Не жалейте раствора. Мне кажется, что после этого космические кровососущие забудут дорогу не только к Пегасу, но и ко всему небу!

Только перед самым рассветом доктор Донников проводил Ящерицу. Он даже помог ей взобраться на смутную космическую дорожку, невидимую, конечно, для обыкновенного человеческого глаза.

– Простите, Ящерица, – вдруг спросил стартующую пришелицу врач. – А чем обыкновенно занимается на небе Пегас?

– Да все тем же и балуется, – отвечала та. – Мерцает и ржет, ржет и мерцает!

Доктор Донников махал рукой, покуда неуклюжая тень ящерицы не растворилась в пронумерованных и разлинованных учеными космических пространствах. Но блестящая голубая туника пресмыкающегося долго еще мерещилась ему в сырой утренней дымке. Да на глаза почему-то навернулась слеза.

В соседнем дворе кричали петухи и блеяла Клеопатра. Пора было идти на ферму.

НА ПРИЕМ К ВОЛШЕБНИКУ

Скоро наступили ночи повального сошествия. Космические гости спешили к дяде Мите гурьбой.

Ящерица и Андромеда так ловко обработали бедного Пегаса, что гнус испарился в космическое мгновенье – не знаем, сколько это тянулось по земному времени.

Пегас резвился, как в дни далекого жеребячества. Замечалось это с Земли по особо сильному сиянию созвездия.

Соседи летающей лошади, обитатели космических далей и глубин, слышали, как конь, вытянув губы, ржал что-то благодарственное на Землю. Ржание неслось на Урал, к деревне Кордон. Но слышали его лишь кони. Деревенский табун внезапно застывал на месте, кони вытягивали шеи и прядали ушами. Потом поднималось такое ржание, что несчастный табунщик убегал со страху в лес.

Ржали кони в Кордоне и в Волынах, ржали в Михайловке и в Ключиках. Теперь им призывно откликались разбросанные по полуночным туманным лугам косяки и табуны со всего района, области и России. Погонщики не могли понять, в чем причина беспокойного неурочного ржания.

И только дядя Митя не видел в том ничего удивительного. Может быть, день Коня наступил, успокаивал он специалистов, много они сделали для страны, а теперь пусть порадуются, что растет конский табун и отправляются, как встарь, во многих местах ребята в ночное.

Вскоре к дяде Мите прибыла Лисица. Самая что ни на есть огневка обыкновенная. По крайней, мере, внешне схожая. Только ее мех, в отличие от шубы зимней лисицы, испускал теплое рыжее сияние.

Доктор заметил в ночном окне пламенеющий шар над близким лесом. Через несколько секунд шаровая молния приблизилась к амбулатории и впорхнула в окно.

– Извините, дорогой доктор, что без предупреждения! – пропела Лисица, мягко опускаясь на пол. – Не помешаю? Я к вам по неотложному и сезонному делу!

Лиса, распустив пушистый хвост, заколобродила по комнате. Кончив немыслимые пируэты, она спросила:

– Вы ничего особенного не заметили, доктор?

– Я не совсем понимаю, – пробормотал ветеринар, который в продолжение акробатических этюдов ошеломленно вертел головой. – Насколько мне показалось, вы демонстрировали что-то?

– Ах, доктор! – Лисица на секунду прикрыла узкие длинные глазки. – Если бы вы видели меня раньше! Сейчас я уже не такая красивая, пластичная и грациозная!

– Да отчего же? – нетерпеливо прервал болтовню сонный доктор.

– Стыдно сказать, но мой дивный космический мех линяет! – тут же призналась Лисица. – Но как я раньше сверкала! Мною любовались все люди Земли. Моряки и пираты не сводили с меня влюбленных глаз и астрономических навигационных приборов, звездочеты забывали про свои дела, охотники приносили в жертву часть добычи. Люди смеялись и говорили друг другу, что в Северном небе не сыскать, хоть ослепни, ничего красивее созвездия огненной Лисицы.

И вдруг, добрый доктор, меня перестали замечать. Люди отвернулись от меня – это ужасно и сумрачно! Люди стали ориентироваться в пути по другим звездам и созвездиям, потому что я потускнела и затуманилась. Не космические опустошительные вихри, не толщи туч и облаков виноваты в беде – мех стал портиться! Ах, как ужасно я страдаю!

– Вы хотите, чтобы я вернул меху прежний молодой блеск и сияние? – наконец догадался доктор Донников.

– Да, да, чудный доктор! Помогите мне, и я вновь завоюю веселое внимание и любовь моряков и прочих землян!

Лисица, распустив пламенеющий хвост, взвилась к потолку и закружилась с необыкновенной скоростью и грацией. То были волшебные полеты, которые не видел еще ни один человек Земли. Движения огневки были так осторожны и мягки, что ни один листок не качнулся на древесной пальме, стоявшей в уютной кадке.

– Я знаю, как помочь! – сказал восхищенный дядя Митя. – Только не двигайтесь, а то у меня голова кругом пошла, будто я сам под потолком!

– Ради вас, доктор, я бы могла не только это, – польстила Лисица. – Но мне тесно в комнате!

– Я пропишу вам щадящую диету, – объяснил дядя Митя. – И если будете питаться так, как говорю, то скоро мех будет прекраснее прежнего.

– Я вся внимание и послушание! – ласковая Лисица прыгнула доктору на колени.

– Запоминайте, Лисица! – сказал дядя Митя, перебирая мех плутовки. – Вам надо съедать за завтраком и обедом одну длинную свежую рыбу. Есть в звездных океанах рыба?

– Сколько угодно, доктор! – воскликнула обрадованная Лисица. – В созвездии Рыб у меня много настоящих друзей. Они постараются к каждой трапезе вылавливать мне самую нежную, самую свежую, самую морскую рыбу!

– Сырой свежий минтай два раза в день и один раз в неделю – кусок хорошо прожаренного луфаря или тунца.

– Доктор, честно сказать, я ненавижу жареную рыбу! – закапризничала рыжая просительница. – Можно заменить ее на конфеты «Танцующие хариусы» или «Привет крокодилам»?

– Начинается, – дядя Митя покачал седеющей головой. – От конфет и сладкого мех вылезает местами, а прекрасные лисьи зубы выпадут в два счета.

– Не пугайте, доктор! – опомнилась огневка. – Буду есть жареное и даже пережаренное.

– Кроме того, каждый вторник и пятницу пейте натощак литр молока, лучше парного, – посоветовал ветеринар. – Молоко-то вы, надеюсь, любите?

– Обожаю, доктор! – промурлыкала Лисица. – Млечный Путь – постоянное место прогулок. Вы знаете, сколько там разлито молока!

Дядя Митя вышел в сени, погремел посудой и скоро вернулся с большой чашкой молока.

– Какой вы внимательный! – пропела Лисица, а надо сказать, что все эти обращения к собеседнику она подслушала в разговорах, в частных беседах на городских улицах.

Доктор Донников написал рецепт, а Лисица залпом проглотила молоко.

– Вот, возьмите, – дядя Митя протянул бумажку. – Выучите наизусть. Времени, думаю, у вас на это хватит. Советую, Лисица, и другим пушным зверям придерживаться такой диеты.

– Кстати, доктор, – Лисица задержалась у окна, – Почем нынче лисий мех на рынке?

– Не знаю! – Дядя Митя сокрушенно развел руками. – Мехами не интересуюсь, обхожусь без них всю жизнь!

– Не обижайтесь, доктор! – с космическим жаром воскликнула огневка. – Только хочется, чтобы добрые земляне не убивали лисиц из-за прекрасного меха. Поверьте, на живом зверьке мех куда прекраснее, чем на девушке Мальвине из колбасного отдела магазина! Душа плачет, когда слышу с Земли команду: ОХОТА НА ЛИС! ОХОТА НА ЛИС!

Дядя Митя громко рассмеялся и разъяснил небесной жительнице:

– Дорогая Лисица, так называется спортивная радиоигра! В лесу прячется человек с радиосигналом, а другие его ищут!

– Батюшки! И это все? – Лисица огненным столбом стояла в черном окне. – Прощайте, милый доктор! Мы не забудем ваших советов и доброты! Я буду сиять вам с особой теплотой и нежностью – больше бедной Лисице отблагодарить нечем. Я расскажу друзьям о космическом ветеринаре дяде Мите как о самом великодушном человеке вашей планеты! Прощайте!

Огненный шар выплыл во двор, пронесся над тайгой и пропал вдали.

ЕДИНОРОГ НЕ ВЫБИРАЕТ ДОРОГ

Одним прекрасным утром во двор ветеринарной амбулатории завернул дедушка Хирон. Несмотря на одуряющую жару, он был в меховой шапке, надвинутой на глаза. Бывший умелый печник держал в руках дорожный указатель на длинном шесте.

– Чем прикажешь удружить, дедушка? – воскликнул, выйдя на крыльцо и щурясь от солнца, ветеринар. – Собака приболела? Так отпустите на пару деньков в тайгу!

Но дед Хирон таинственно огляделся и, приблизив лицо, зашептал скороговоркой:

– Тут, Дмитрий Сергеевич, нечистая сила объявилась! Людям боюсь сказать – вконец засмеют старого почетного специалиста по печам и думо… тьфу, дымоходам!

Старик выговаривал слова, сильно волнуясь и разматывая полотно, в которое замотал указатель.

– Да уже, кажется, перевелась эта сила в нашей области. – Дядя Митя посторонился, пропуская Хирона. – Забредайте, дедушка, в избу, рассказывайте по порядку.

– Все рассказать, так Кордон добрые люди не только обходить – облетать станут на дельтапланах за сто верст! – уже с порога напугал дедушка. Шапки старик не снял, чего ни разу не случалось с ним, а одним глазом кольнул из-под нее доктора. – Думаешь, зря махину эту придорожную пучил аж с околицы? Ты только глянь!

Дед решительно сдернул покрывало и отпрянул. Прямо на доктора глянула щетинистая голова с маленькими сливовыми глазками и огромным рогом на лбу. По обе стороны от головы были нарисованы цифры «1000».

– Во страхолюдина затесалась! – указал дед перстом и затрясся от возмущения. – Привидение, не иначе, образ пещерный! Обудни возвращаюсь из лесу, там у меня колоды пчелиные, а на дорожном щите харя эта курносая!

– Обычный дорожный указатель, требующий от водителей внимания на протяжении двух километров пути, – пояснил дядя Митя. – В том месте скот дорогу переходит.

– Оно еще и требует! – пуще прежнего вознегодовал дед Хирон и стащил шапку с мокрой лысины. – Оно, может, в лесах наших расплодилось в достатке, а ты, доктор ветеринарный, страж колхозного стада, и знать об том не знаешь!

– Не расплодилось, думаю, чудище в тайге, дедушка! – успокоил дядя Митя. – Климат уральский больно суров для такого зверя. Ведь тут изображен единорог мифический, теплолюбивый.

– Ну и трижды рожа отпетая! – выдохнул наконец дедушка Хирон, не без боязни трогая нарисованную голову. – На него живого наскочишь в темени – ноги-руки отнимутся! Я Клеопатре как сунул для пробы оказатель этот с рожей африканской – она сразу набок подломилась. Эдаким рогом цистерну железнодорожную запросто пропорешь! Ты только Фаине секрет не доверь – раззвонит по всему свету сельскому. Я-то знаю, парень, что насекомка Фая говорящая!

– Ладно, – согласился доктор, повеселевший после такого жуткого сообщения. – Только ведь на указателе раньше корова была намалевана.

– Про корову и мне ведомо! – воскликнул с досадой дедушка Хирон. – А кто же после чудище пристроил?

– Сейчас прежний портрет восстановим! – успокоил деда доктор. – Где-то у меня есть черная краска, мы ею телят метим при рождении!

Он взял кисть и нарисовал на круглом щите симпатичную корову.

– Вылитая моя Черемуха! – узнал, возрадовавшись, дед.

Старик немного потоптался, точно собираясь с силами, потом спросил неожиданно:

– Что-эт, Дмитрий Сергеевич, за страхолюдина у тебя в огороде намедни топталась с трубой какой-то на башке?

– И что там топталось? – весело-испуганно переспросил дядя Митя. – Вы, дедушка, видели, так скажите, не скрывайте!

– Специального подгляда не было, – тянул в сторону хитрый печник. – Маюсь ночами бессонницей, вдруг слышу: Клеопатра закричала изо всех козьих сил. Я бросился во двор. Батюшки-светы! Будто мамонт какой на огороде вырос из ледникового периода. Потом взвился, окаянный живот, к самым звездам!

– Нехорошо, дедушка! – посмеиваясь неизвестно чему, ответил дядя Митя. – Ты же знаешь, что мамонты не летают!

– Так-то оно так, кто спорит с наукой, – гнул свое глиняных дел мастер. – Да только стартовала мамонта с твоего участка, как с иродрома какого секретного! Вот эта голова и выхлестнулась с земли, какая на оказателе нарисована была. А может, сосед дорогой, гости к тебе ночные зачастили? Ты ведь у нас знаменитый ветеринарный врач – в России такого не сыскать!

– Так вы меня, дедушка Хирон, и в колдуны запишете! – дядя Митя укладывал вещи в походную кожаную сумку. – Напрасно. Мы, ветеринарные врачи и фельдшеры, всегда против ворожбы и колдовства боролись!

– Тогда я побег, раз боролись! – дед Хирон устремился к дверям. – Мешать борьбе справедливой не стану, голубь! Но ты не прояснил меня, а вдруг тот гибрид у нас картошку вытопчет?

…Дедушка Хирон говорил чистую правду. Посещение состоялось. Надо сказать, что дядя Митя ожидал очередного пациента с неба, разглядывая ночной свод, строил догадки – кто навестит его в свой черед?

Ждать-то ждал, но не такого же!

Сначала вокруг дома потемнело наглухо. Следом в палисаднике послышался долгий треск сучьев, кустов и тяжелые, виноватые вздохи. Похоже было, что рядом с амбулаторией опустился вместительный дырявый дирижабль и медленно покачивался с боку на бок.

Не медля ни минуты, дядя Митя схватил сумку-аптечку и бросился из комнаты. Доктор опасался, что падение с неба огромного, неразумного, может быть, по деревенским масштабам, тела приметят любознательные и дотошные односельчане – как объяснишь потом людям эти визиты? Тот же прораб Честноганцев немедленно объявит по местному радиоузлу, что у него похитили бульдозер или экскаватор граждане с неопознанного блуждающего объекта, да вдобавок покажет следы.

От шума проснулась камышовая муха. Включив на полную мощь жужжалку, она вылетела за дядей Митей. И тут же круто спикировала вниз, ослабнув крылами.

Да и было от чего вздрогнуть и ослабеть!

Посреди двора возвышался мощной горой Единорог! Осторожно переступая мощными короткими ногами, Единорог ждал хозяина дома. Лобовая штука его торчала высоко над крышей дома, и конец ее терялся в кромке нижних облаков.

Дядя Митя осторожно кашлянул и поглядел на небо. Там, как ему показалось, ободряюще мерцали созвездия Ящерицы, Пегаса, Лисицы и Ориона – мужика сильного, с палицей в правой руке. Дядя Митя перевел дух.

– Тысяча космических извинений, доктор Донников, за примятые кустики – малость не рассчитал! – низко-низко пробасил Единорог. – Но я столько слышал о вашем искусстве и доброте, что не выдержал – на пару часов покинул звездное стойло. Как ни толста, как ни груба моя кожа, но не могу больше выносить этих мучений! Не могу, доктор! – глубоко вздохнул, переводя дыхание, Единорог.

Дядя Митя сбежал с крыльца и подошел ближе.

– На что жалуетесь, больной? – по привычке всех докторов мира осведомился колхозный ветеринар.

– Да не жалуюсь я ни на кого, доктор, – басовито отозвался Единорог. – Привычки такой не приобрел.

– Прошу прощения, – понял доктор. – Что же вас беспокоит?

– Кость роговая, доктор, отросла за тысячелетия! – признался Единорог и горько зарыдал. – Не могу стоять, не в силах ходить!

– М-да! – покачал головой дядя Митя. – Запустили вы болезнь, конечности прямо заплыли!

Из глаз Единорога ручьями текли слезы.

– Не плачьте, Единорог! – попросила осмелевшая муха Фаина. – Дом затопите!

– С операцией медлить не будем! – решил доктор, сбрасывая с плеча сумку милосердия. – Надо же когда-нибудь и Единорогов научиться стричь… Посвети-ка, Фая…

– Не тратьте, пожалуйста, электричество! – остановил муху Единорог. – Сейчас включусь в мировое свечение. Отключился ради маскировки, чтоб спящих не разбудить.

Столбы-ноги Единорога засветились: сначала, как запятые молодого поджарого месяца, по ободку копыт, потом засияли полными лунами!

Это было настоящее чудо – четыре огромные луны светили с Земли на небо впервые за всю историю Млечного Пути.

При этом свете было хорошо видно, что толстые ноги Единорога обросли мозолями, а оплывший рог потерял свою воинственную форму.

Дядя Митя вынул из сумки острый изогнутый нож, потом клещи, похожие на кузнечные, и принялся за дело. Мозольные стружки разлетались искрами из-под ножа и тотчас темнели. Фаина сгоняла по хребту до хвоста животного. Когда она вернулась, доктор управлялся с мозолями задней пары ног.

Наконец Дмитрий Сергеевич выпрямился и вытер со лба пот.

– Операция прошла успешно! – доложил он и пощупал рог Единорога. – Да, эта косточка будет покрепче гранита.

– Звездное вещество пополам с хитоном, – с сочувственным вздохом признался тот. – Доктор, я чувствую величайшее облегчение. Кажется, что с меня только что срубили тяжелые свинцовые цепи. Можно чуточку попрыгать?

– Валяйте, – засмеялся дядя Митя. – Только дом не сверните!

Прыгающий Единорог напоминал большой аэростат.

– В следующий раз, Единорог, обращайтесь к врачу вовремя! – посоветовала летающая ветеринарная сестра милосердия. – Отрастить мозоли и костный рог легко, а прооперировать носорога или лошадь Пржевальского трудно. Ведь мы так устаем на основной работе!

– Большое спасибо! – темпераментно поблагодарило звездное животное. – Сейчас я, кажется, легче бабочки. И боли в ногах нет.

– Заворачивайте на огонек в следующий звездный сезон! – пригласил дядя Митя. – Только, прошу, предупредите заранее. А то в селе испугаете кого-нибудь.

Единорог потоптался на месте, повертел щетинистой головой.

– Позвольте же, славный представитель человечества, сделать небольшой подарок! – Единорог жарко задышал, приблизил голову к лицу доктора. – С невероятным наслаждением облечу ради вас вокруг вашей маленькой планеты, на которой живут такие добрые люди и… мухи!

– Согласны! – восторженно завопила камышовая муха. – Дмитрий Сергеевич, соглашайтесь, другого раза не будет!

Дядя Митя уже ничему не удивлялся. Он спокойно и деловито поинтересовался:

– Где наш отсек, дружище?

– Внутри рога, – пригласил Единорог, – там хватит места для человека и мелкого насекомого.

Единорог наклонил голову и уперся рогом в землю. Доктор, с акробатической ловкостью пролез в тесное отверстие носа и очутился внутри живого космического корабля. Следом за ним шустро проникла в: корабельный отсек Фаина Рептильевна.

Внутри пустотелого рога сверкали пластины, черного и белого цветов. Как на настоящем орбитальном корабле, темнел иллюминатор овальной формы. Только вместо стекла была вставлена истонченная прозрачная роговая пластинка.

Единорог слегка присел на задние ноги, оттолкнулся от теплой Земли и поднялся в воздух.

Дядя Митя увидел в иллюминаторе деда Хирона с выпученными от изумления глазами. Бывший печник замер на полуосвещенном крыльце избы. Около него примостилась, задрав бороду, Клеопатра и по-козьему силилась понять происходящее.

Единорог поднимался все выше и выше. Кордон раскрылся упавшей картой, мигая пунктирными огнями. По проселку от Кордона ходко двигался к далеким березнякам табун.