Текст книги "Счастливый конец света"
Автор книги: Анатолий Горло
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)
5
«Три шестерки» потрудились на славу. Даже мы, жители Триэса, которым небовидение не только стало привычным, но и порядком надоело, были поражены грандиозностью зрелища.
– Денег сколько! – сокрушался Допотопо. – Денег сколько на ветер выброшено!
А сколько было затрачено сил, выдумки, мастерства! Джерри Скроб surpassed himsel [127] [127] превзошел самого себя (англ.).
[Закрыть], как сказал о нем Душегуб, добавив, что именно это его и погубило.
Допотопо считает, что сгубили его «слезы Дема»:
– У нас в Карамыке покрепче мужики были, да и те зараз столько в себя не вливали, знали силу бурачной горилки!
Буфу воспринял его смерть, как нечто закономерное и неизбежное («logique, nоn?»).
Давались и другие объяснения.
По-моему, Джерри Скроб стал жертвой того, что он так ценил в себе и в других, называя high profes. sional standing [128] [128] высокие профессиональные качества (англ.).
[Закрыть], и что, в конечном счете, превратило конец света в конец Скроба, да простит меня покойный за неудачный каламбур.
Я имею в виду генеральную репетицию.
Джерри Скроб готовился превзойти самого себя, превзойти всех, стать «царем царей», сделать мою Дваэн «царицей цариц», а моего будущего ребенка – главой династии неоизвергадов, которым предстояло продолжить дело Изверга, растекаясь необъятным масляным пятном по нетронутой глади Вселенной.
Всех остальных, выживших из ума сапиенсов и их ублюдков, всех этих челмашей, мэшмэнов, машчелов, мэнмэшей, челмэнов, мэнчелов и прочую сволочь, – вещал он, восседая на троне в струящейся пурпурной мантии со скипетром в руке, – я проклинаю именем извергнувшего их, и суд мой будет суров и страшен!»
И он стукнул скипетром о подиум, на котором стоял трон, объявив, что репетиция окончена.
И я понял, когда и откуда свершится его «суровый. и страшный суд». Я стоял за спиной у Дваэн, одетый пажем, огромный кружевной воротник прикрывал мой другой, гипсовый воротник, где, в свою очередь, скрывалась зет-приставка. Она-то и выдала мне мгновенный ответ: контакт конца скипетра с подиумом вызвал включение генератора «лучей Дема». Излучение было минимальным, наши «вживчики» не реагировали на него, но зет-приставка уловила!
Будучи многоопытным устроителем шоу, Джерри Скроб решил проверить, все ли на месте, не подведет ли что-нибудь или кто-нибудь, полностью ли воплощен его замысел, не потребуется ли внесение каких-либо поправок в сценарий или режиссуру. И, дотошно вникая во все мелочи и детали, он, конечно, не мог не проверить действие механизма, от которого зависела судьба этого чудовищного спектакля.
Эта профессиональная дотошность и погубила, по-моему, Джерри Скроба. Он был совсем близок к тому, чтобы выиграть «историческую битву», как он ее называл, хотя, мне кажется, она была антиисторична, безумна, о чем, судя по его другим словам, он тоже знал. Но он проиграл ее. И не только потому, что у стоявшего рядом пажа была спрятана зет-приставка. Не сработай она, Бешенка все равно узнал бы об этом, хорошенько потрепав за уши Циклопа. Не узнай Бешенка, Допотопо устроил бы в начале спектакля такой «шумовой эффект», что тяжелый террский воздух стал бы еще тяжелее от взлетевших в него генераторов. Не обезвредь Допотопо всех генераторов, оставшиеся смогли бы разве что пощекотать затылки террян, поскольку «слезы Дема», к которым они пристрастились, намного превышая рекомендуемую норму, не только защищали их от «лучей Дема», но и погружали в блаженное состояние, заставляя забыть о распрях и взаимных обидах…
Джерри Скроб проиграл, потому что это была битва одного против всех.
Когда он – уже во время шоу – стукнул скипетром о пол, над многострадальной Террой пронесся дружный хохот (акустический эффект, подготовленный Юпи), а затем громовой голос оператора-переводчика Поли возвестил на двенадцати основных террских языках:
– Комедия окончена!
Сначала Джерри Скроб не понял, в чем дело. Oн затравленно озирался, снова и снова стучал державным жезлом по полу, затем заорал на генерального оператора Хью, чтобы он прекратил передачу, но у того вдруг заклинило все тумблеры, клавиши и кнопки (проделка Крошки-Гада).
Наконец до Джерри Скроба дошло. С перекошенным от бешенства лицом он повернулся к сидящей рядом Дваэн. Она испугалась, вскочила на ноги и прижалась ко мне. Он замахнулся на нас скипетром и, вскрикнув, выпустил его из руки (моя работа: хотелось испытать бесконтактную передачу импульсов на коротком расстоянии).
Испугавшись, что «лучи Дема» могут поразить его, Джерри Скроб спрыгнул с подиума, подбежал к столу, у которого несколько членов съемочной группы, опередив своего режиссера, уже прикладывались к «слезам Дема», выхватил у них четверть [129] [129] Древнетеррская мера объема жидкости (около трех литров).
[Закрыть] и, не отрываясь, опустошил ее. И тут же рухнул замертво [130] [130] После этого трагического случая челмэны стали разливать «слезы Дема» в емкости, не превышающие 0,75 л.
[Закрыть].
6
– Пропала Терра, – печально объявила Дваэн.
Она стояла, прильнув лицом к иллюминатору.
Я отложил дневник и подошел к ней. Обнял за плечи и нагнулся, вглядываясь в межзвездную темень:
– Ну, допустим, пропасть мы ей не дали, мамочка…
– Называется, посетили планету! Я ее толком я не разглядела!
– Из-за такого живота разве можно что-нибудь разглядеть?…
– А ты? Ты-то что видел?
– Я был при исполнении, мамочка. Как-никак, мы находились в экспедиции, а не на экскурсии…
– Как там наши? Маэстро, Допотопо?
– Ну, наставник наверняка ломает голову над тем, как распределить взрывчатку, чтобы хватило на все заслужившие ее задницы… А маэстро – над тем, что делать с джином, которого он выпустил из бутылки… Как бы не пришлось Терре обливаться «слезами Дема»!…
– Помогли, короче говоря, – она невесело усмехнулась.
– Во всяком случае, основное правило мы выполнили: не вмешивались во внутренние дела планеты. Напротив, уберегли ее от нашего вмешательства… Мы дали Терре еще один шанс, а дальше – пусть уж сама выкручивается, как может…
– Мы? – переспросила она, грустно глядя в давно не чищенный иллюминатор. – По-моему, мы тут не при чем, линктусик. Все вроде бы само собой, по крайней мере, не по нашей воле делается… И Скроба мне жалко… Может, и у него в затылке сидел чей-то вживчик и повелевал им? Словно и вправду мы не живем, а участвуем в бесконечном шоу, которое разыгрывает некто, изнывающий от скуки и, в свой черед, понукаемый кем-то, тоже изнывающим от скуки…
Я промолчал, только крепче обнял ее, вернее, их: наш барсик (паучок, извергаденыш, триэсенок, хуоханятко, сапиенсосунок, террористенок и т. д.) уже настойчиво стучался, требуя выпустить его из материнской клетки наружу, в этот мир, где жизнь напоминает спектакль, а спектакль – жизнь, и где, едва появившись, едва окрепнув, каждый сапиенс спрашивает себя: кто я? зачем живу? зачем живут остальные? зачем создан мир, куда я явился? И, как Правило (подчеркиваю заглавную букву для тех, кто создает правила; как и для тех, кто слепо следует им), не находит ответа. Может, потому, что спрашивает себя?…
