Текст книги "О с Г 2 (СИ)"

Автор книги: Анатолий Дроздов

Соавторы: Анатолий Матвиенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Глава 11

Проснулся Сергей засветло. С учетом того, что утро за окном стояло зимнее, – поздно. Осознав это, он встрепенулся и попытался отстраниться от приникшей к нему Флоранс. Та что-то пробормотала спросонок и внезапно крепко обхватила его за шею.

– Не пущу!

– Фло! – взмолился Сергей. – Мне на службу.

– Еще минуточку! – заканючила она. – Пожалуйста!

Минуточкой, понятное дело, не обошлось… Выскользнув, наконец, из жарких объятий, Сергей протопал к туалетному столику, где опорожнил кувшин с водой в тазик для умывания и поплескал себе в лицо. Камин прогорел, в спальне было прохладно, и Сергей, ежась, быстро оделся. Когда он, накинув камзол, вознамерился двинуться к двери, то обнаружил перед собой Флоранс – в одной сорочке и босую.

– Не пущу! – заявила она.

– Простудишься! – заволновался он.

– И ты будешь виноват! – сказала Флоранс, обличительно ткнув в него пальчиком. – Куда убегаешь?

– Кофе попить…

– Вместе позавтракаем! – сказала она и, взяв со стола колокольчик, позвонила. – Одежду, умываться и завтрак! – велела заглянувшей в дверь служанке.

Через минуту в спальне стало тесно. Набежавшие слуги вытащили ванну, стол для умащивания, затопили камин и принялись накрывать на стол. Флоранс наблюдала за этой суетой, лежа под периной – Сергею удалось ее туда затолкать – а он сидел на банкетке и делал вид, что не при делах. Чувствовал он себя при этом неловко. Слуги, впрочем, занимались своими делами и в сторону Сергея не смотрели. Очень старательно не смотрели…

Камеристка принесла Флоранс камизу[1], теплую рубашку[2], чулки и туфельки.

– Оставь, Клэр! – велела принцесса. – Меня граф оденет.

Клэр метнула в Сергея заинтересованный взгляд и вышла.

– Вот! – удовлетворенно сказала Флоранс, когда слуги ушли, и выползла из-под перины. – Приступай!

Процедура одевания затянулась. Сергею недвусмысленно дали понять, что, прежде чем натянуть чулок на озябшую женскую ножку, ту желательно поцеловать. При попытке уклониться от этой чести, Флоранс принимала обиженный вид, и Сергей, скрепя сердце, уступил. Ножки у Флоранс оказались чудными и поцелуев, безусловно, заслуживали, но, по мнению Сергея, в другое время и при других обстоятельствах. А вот Флоранс считала иначе, отвертеться не удалось. Понятное дело, ножками дело не кончилось. Когда пришел черед камизы и рубашки, оказалось, что у Флоранс озябли руки и плечики. Ко времени, когда они приступили к завтраку, кофе успел остыть, и Сергею пришлось довольствоваться чуть теплым. Просить нового он не стал: и без того задержался.

– Погоди! – остановила Флоранс, когда он вскочил. – Я вот подумала… Почему тебе не работать в моем кабинете? Он больше и удобнее твоего. А я могла бы помогать.

На лице Сергея отразилось все, что он подумал о такой помощи.

– Я не буду мешать! – поторопилась Флоранс, заметив. – Честное слово! Просто мне стыдно. Ты работаешь с утра до вечера, а я бездельничаю, хотя могу быть полезной. Согласен?

– Я доложу канцлеру! – пообещал Сергей.

К его удивлению, Хорхе инициативу поддержал.

– Покажи ей досье на знать! – распорядился, выслушав. – Не помешает.

– Георгий Степанович! – взмолился Сергей. – Это же секретные папки! Вдруг кто из слуг сунет нос?

– Гвардейцы не позволят.

– Какие гвардейцы? – удивился Сергей.

– Из твоей охраны. С сегодняшнего дня передвигаешься только в ее сопровождении, даже внутри дворца. Помнишь, я говорил, что в качестве фаворита принцессы ты заговорщикам не сдался?

Сергей схватился за голову.

– Иди, иди! – поторопил Хорхе. – Работы много. И без того опоздал.

В кабинет принцессы Сергей явился, скрывая раздражение.

– Вот! – сказал, шлепнув на стол объемистую стопку папок. – Это досье на знатных персон империи. Их нужно просмотреть, определить возможность участия каждого в заговоре, о чем сделать пометку. Здесь таковые уже имеются, но вдруг ты не согласишься.

– Хорошо! – кивнула Флоранс и потащила папку из стопки.

Они расположились за столом и принялись за дело. Сергей, просматривая донесения и делал на них пометки. Время от времени он бросал взгляд на принцессу. К его удивлению, та прилежно листала досье, морщила лобик и что-то черкала перышком. «Придется рефератки с резюме переписывать!» – подумал Сергей, но вмешиваться не стал – пусть тешится! Лишь бы не мешала. Так они и просидели до перерыва на кофе. Его принесли только Сергею, Флоранс заказала сладкого вина.

– Как ты его пьешь? – спросила, когда он поставил пустую чашку. – Я пробовала: горький!

– Привык! – пожал плечами Сергей. – Кофе замечательно бодрит. А что горький… Можно добавить сахара, сливок. Многие так любят. Каждому свое. На моей родине говорят: «Кофе должен быть горячий, крепкий и сладкий, как поцелуй!»

Услыхав это, Флоранс возжаждала «поцелуй» попробовать. Сергей лично приготовил ей чашку, щедро плеснув в нее сливок.

– Вкусно! – согласилась она, глотнув. – Ты так много знаешь!

– О кофе? – засмеялся он. – Я пью его с детства!

– Не может быть! – удивилась Флоранс. – Каким образом? В Киенне кофе появился недавно, в Солане его не выращивают. Это северная страна, там он не созревает. Мне рассказывали.

«Попался! – подумал Сергей. – Вот ведь Штирлиц в юбке! С ней нужно настороже…»

– В Солану кофе завозят, – сказал как можно более равнодушным тоном. – Это торговое королевство: купцы едут со всей Геи. Как досье? – спросил, переводя разговор.

– Закончила! – доложила Флоранс.

– Так быстро? – удивился Сергей и стал просматривать папки. Те, где имелись исправления на рефератках, он откладывал в сторону. Этих набралось с десяток.

– Скажи, – спросил, открывая верхнюю папку, – почему ты решила, что де Туа не опасен? В досье полно донесений о его высказываниях. Граф чуть ли на каждом углу грозится пустить кровь династии.

– Враль и хвастун! – сморщилась Флоранс. – И трус к тому же. Я его с детства знаю. Перед войной с Ингрией хвалился, что станет в первых рядах войска и задаст врагам добрую трепку. Как дошло до дела, спрятался в замке, притворившись больным. Что не помешало ему по окончанию войны потребовать награду: за воодушевление слабодушных, как он заявил. Разумеется, труса награждать не стали, вот он злится. Но это всего лишь слова. Отец говорил, что таких, как Туа, нельзя выставить даже против детей – убежит.

– Гм! – почесал бровь Сергей и взял следующую папку. – А маркиз де Моайль? Ни одного худого слова против династии: нигде и никогда. Живет уединенно: с заговорщиками не общается. В гости к ним не ездит и к себе не зовет. А ты написала «очень опасен» и даже подчеркнула.

– Это бесчестный и подлый человек, – пояснила Флоранс. – Такие, как он, действуют исподтишка. В сражении с ингрийцами его войско внезапно отступило, оголив фланг, что стало причиной нашего поражения. В ответ на обвинения маркиз сказал, что отошел по приказу, который привез королевский гонец. Был продемонстрирован труп в мундире лейтенанта императорской гвардии. Все решили, что это ингрийский шпион, который сумел обмануть маркиза. Но отец не поверил. Он догадался о предательстве Моайля и золоте, уплаченном за него, но доказательств не имел. Подозрения подтвердились. После войны внезапно разбогатевший Моайль купил земли, дающие право на титул герцога де Брезе. Отец не утвердил ему титул. Моайля отстранили от руководства войском и фактически отправили в ссылку. У него есть серьезные причины ненавидеть королевскую фамилию, и любой, кто пообещает маркизу вожделенный титул, сможет рассчитывать на его поддержку. Моайль хитер и знает, что находится под подозрением, поэтому держит рот на замке. Но если проследить, куда ездят его доверенные слуги…

– Проверим! – сказал Сергей, – закрывая папку. – Спасибо!

Он выслушал замечания по другим досье, после чего отправился к Хорхе. Тот, полистав папки, хмыкнул.

– А ведь девочка права! – сказал удивленно. – Знаю я Моайля и де Туа, но не близко. Нет у меня времени плотно общаться с каждым маркизом. А вот она в их кругу – с детства. Видела, слышала, запоминала, что говорит отец. К тому женщины умеют чувствовать людей. Умница! Замечания принимаем.

– Придется вносить изменения в план, – заметил Сергеей.

– Это лучше, чем ошибиться, – резюмировал Хорхе. – Вот что, Сережа! Покажи ей досье на начальников гарнизонов. Вдруг и среди тех гниль?

Флоранс встретила Сергея вопросительным взглядом. Он сделал вид, что не заметил и стал раскладывать на столе папки.

– Что Хорхе? – спросила она, не утерпев.

– Сказал, что ты умница!

Она заулыбалась.

– Просил посмотреть это, – продолжил Сергей, указывая на папки.

Флоранс занялась этим после обеда, который им подали прямо в кабинет.

– Все люди преданные, – сказала Флоранс, закончив работу. – Но в Дезье и Пенн следует направить ревизии. Начальники этих гарнизонов нечисты на руку и могут воровать жалованье солдат. А это кончается бунтом.

– Сделаем! – пообещал Сергей. – Спасибо! Ты нам очень помогла.

– Могу и впредь, – сказала Флоранс, – но при одном условии. Работаем в моем кабинете и вместе…

– Надеюсь, ты не отказался? – спросил Хорхе, когда Сергей доложил о желании принцессы, и удовлетворенно кивнул, получив утвердительный ответ. – О чем тут думать, Сережа? Сестра будущего императора предлагает нам помощь, причем, по собственной воле. Радоваться нужно!

– На это вы рассчитывали, отправляя меня к Флоранс?

Канцлер пристально посмотрел на помощника.

– Считаешь, что использовал тебя втемную? Нет, Сережа! Я хоть и циник, как все политики, но не до такой степени. Конечно, ожидал, что ты приглянешься принцессе. Рассчитывал, что она тебе понравится. Надеялся, что между вами возникнет симпатия, но не более. Флоранс – женщина строгих нравов, а ты числился примерным семьянином. Какой адюльтер? А тут, словно ураган… – Хорхе вздохнул. – Сам видишь: все пошло вопреки нашим планам. Но если обстоятельства нельзя изменить, почему бы их не использовать? Ведь так?

Сергей не ответил.

– В жизни случается, что судьба начинает тащить человека, – продолжил Хорхе. – Он протестует, жалуется, пытается сопротивляться, а со временем выясняется, что все было во благо. Мне приходилось видеть. Смирись!

К Флоранс Сергей вернулся задумчивым. За ужином он молчал и делал вид, что не замечает вопросительных взглядов. Новость сообщил только в самом конце.

– Хорхе согласен с твоим предложением, – сообщил, ставя пустой бокал. – Работаем вместе.

Флоранс вспыхнула, но, заметив выражение его лица, подавила восклицание.

– Ты не рад?

– Не знаю, – признался, комкая салфетку. – Не буду врать: не люблю, когда что-то решают за меня. В последнее время это происходит слишком часто. Я начинаю чувствовать себя вещью.

– Ты не вещь! – возразила Флоранс. – Совсем нет! Ты самый дорогой и близкий мне человек. Я тебя очень люблю и хочу видеть чаще. Но я предложила помощь не поэтому. Вчера мне было хорошо, как никогда прежде, и не только из-за твоих ласк. Я ощутила себя любимой и желанной. Но утром ты переменился – у тебя появились дела. Я не могу тебя за это упрекать. В свое время ты дал мне понять, что я и мой двор – бездельники. Мы наслаждаемся жизнью, когда другие сражаются и умирают. Обидно, но ты прав. Я много знаю и умею, меня с братом учили одному и тому же, но со временем он будет править, а я – нет. Обязанность принцессы родить наследника, большего от нее не требуют. Мне скучно заниматься нарядами и балами. Я хочу, чтоб ты видел во мне не только любовницу, но и верного помощника. Это плохо?

– Нет! – ответил Сергей. – Это хорошо. Только раньше ты этого не говорила.

– Боялась, что тебе не понравится, – вздохнула Флоранс. – Ты ведь дважды пытался от меня уйти. Сначала, когда попросился послом, затем, когда спрятался в харчевне. Я хочу, чтоб ты знал: если это случится снова, я не переживу.

Он улыбнулся и протянул к ней руки. Флоранс соскочила со стула и вспорхнула к нему на колени.

– Я не собирался уходить, – сказал Сергей, гладя ее по спинке. – Просто все произошло так быстро.

– Для меня тоже! – сказала Флоранс, потершись щекой о его щеку. – Еще вчера мне было достаточно видеть тебя, разговаривать, ну, может, поцеловать. А после прошедшей ночи я только и думаю, как вновь оказаться с тобой в постели. Я развратная?

– Я бы сказал: страстная, – успокоил он. – Хотя, честно признаюсь, ты меня удивила. Все требовала: «Еще! Еще!»

– Сам виноват! – насупилась она. – Зачем ты мне это показал? Научил? Прежде я считала, что это нужно только мужчинам. А сейчас… Ты не думай! – заторопилась она. – Я не буду тебя ни к чему принуждать. Можешь по-прежнему ночевать в своей комнате.

– А я ожидал: прикажешь забить дверь в нее гвоздями. Во-от такими!

Она засмеялась.

– Знаешь, я бы не возражал. Мне расхотелось спать одному.

– Это потому, что тебе тоже понравилось, – изменившимся голосом произнесла она. – Я помню, как ты стонал и шептал мне на своем языке… Что означает «сонешко»?

– Маленькое солнце. В моей стране так называют возлюбленных.

– Хорошее слово! – одобрила Флоранс и соскочила с его колен. – Идем!

В спальне она первым делом потащила с него камзол.

– Я сам! – удивился Сергей.

– Ты говорил: «Долг платежом красен!» – возразила Флоранс. – Сегодня тебя раздену я.

– Купать тоже будешь? – спросил он, пряча улыбку.

– Ну… – Флоранс оглянулась на ванну. – Мы можем вместе.

– Правильно! – одобрил Сергей. – Заодно и помоемся.

В ванну он ее отнес. Вдвоем они поместились с трудом: купель была рассчитана на одного. Сергею пришлось сесть и пристроить Флоранс на коленях. Той это понравилось.

– Возьми меня! – попросила она, прижимаясь к нему. – Прямо сейчас! Я так соскучилась!

Он подчинился. Она прерывисто задышала и закрыла глаза.

– Возлюбленный мой! – шепнула страстно. – Сонешко…

***

Несмотря на опасения Сергея, совместная работа с принцессой наладилась. Флоранс оказалась сообразительной и мгновенно схватывала, что от нее требуется. Знаниями и кругозором она превосходила любого чиновника из канцелярии Хорхе, к тому же ей все было интересно. Она прямо впивалась в бумаги, и Сергею приходилось в буквальном смысле оттаскивать.

– Зачем ты так? – укорил он однажды ее. – Поберегла бы себя!

– Мне нравится! – вздохнула Флоранс. – Это настоящее. Не то, что при дворе!

В январе пришла пора инспекций гарнизонов. В былые годы этим занимался лично король, но со времени его болезни дело перепоручили канцлеру. Хорхе отрядил в поездку помощника. Флоранс, не слушая уговоров, увязалась следом. Единственное, что удалось выговорить Сергею, так то, что путешествовать она будет не в карете в сопровождении двора, а как все – верхом. Флоранс согласилась, но, в свою очередь, потребовала, что поедет инкогнито и в мужском платье. К удивлению Сергея, оказалось, что принцесса великолепно держится в седле и спокойно выдерживает длительные переходы.

Они посещали крепости и города, проводили смотры частей и военные советы, следили за учениями и маневрами войск. Их сопровождала гвардия канцлера: сотня всадников в серых мундирах и такого же цвета доспехах.

Инкогнито принцессы было шито белыми нитками – слух о присутствии в инспекции члена императорской фамилии опережал путешественников. Встречали их с почтением. Хозяевам Сергей представлял Флоранс как графа л’Амори – это был один из ее титулов, унаследованных от матери, но все мгновенно понимали, кто на самом деле этот невысокий, изящный юноша в костюме всадника и шляпе с широкими полями, скрывающими пышные волосы. С Флоранс не сводили взглядов – вначале изумленных, а затем – уважительных. Принцесса, как выяснилось, неплохо разбиралась в военном деле. Она помнила офицеров по именам, ее суждения о действиях войск оказывались меткими и точными, Флоранс не стеснялась подать руку отличившимся воинам, отчего те терялись, не зная, пожать ее или приложиться. С одной стороны – принцесса, а с другой – кто-то странный мужском костюме, которого начальство приказывало не признавать. У Флоранс эта сцена каждый раз вызывала улыбку, и она брала инициативу на себя: хватала мозолистые лапы солдат и энергично их трясла.

Все шло хорошо. Гарнизоны были в готовности, войска обучены и вооружены. Лишь одно обстоятельство заставляло Сергея хмуриться. В Бурге, последнем точке их маршрута, оно проявилось в полной мере. Они ужинали у барона де Бретье, немолодого служаки, выбившегося в дворяне и начальники из простых солдат. Манеры у барона были соответствующими: он громко ругался, не стесняясь Флоранс, и на ее глазах заехал в ухо замешкавшемуся посыльному. Зато гарнизон у Бретье оказался отменным. Солдаты выглядели здоровыми и крепкими, офицеры знали свое дело. На учениях они мгновенно развернули против атакующей конницы ряды копейщиков, поставили за ними арбалетчиков, а те успели дать три залпа – поверх голов, конечно, – до того, как всадники приблизились. Будь эта настоящая атака, ряды конницы расстроились бы, и копейщикам осталось бы противника добить.

– Великолепно, барон! – не сдержала восхищения Флоранс.

– Стараемся, Ваше Императорское Высочество! – поклонился де Бретье.

– Доложу отцу о вашем усердии! – пообещала принцесса.

– Лучше не надо! – попросил барон. – Не то переведут в Киенну, а что мне делать на паркетах? Я солдат, а не придворный. Мне и в Бурге хорошо.

Флоранс помедлила, не зная, что ответить, затем подошла и обняла растерявшегося барона.

– Спасибо!

– Хорошо, жена не видит! – пробормотал тот, смутившись.

Обедали они втроем. Супруга де Бретье к столу не вышла, сказавшись больной.

– Вас постеснялась! – объяснил, ухмыльнувшись, барон. – Она у меня из простых, белошвейкой служила. Боится перед высокими гостями деревенщиной показаться. Что в том такого? – пожал он плечами. – Если ты деревенщина и есть, зачем прикидываться? Угощайтесь, Ваше Императорское Высочество! У нас хоть и не так, как при дворе, но сытно.

Прибеднялся де Бертье зря. Стол ломился от отменно приготовленных блюд, и проголодавшиеся гости не заставили себя упрашивать. Вилок здесь не подавали, поэтому ели руками, вытирая их о толстые ломти хлеба. После трапезы их отдадут собакам. Хозяин не отставал. Тосты следовали один за другим. За императора, наследника, принцессу, канцлера и всех храбрых защитников Киенны. Флоранс не пропускала ни одного. В конце застолья она подняла кубок за хозяина, лихо опорожнив его до дна. Барон одобрительно крякнул и, когда Флоранс отвернулась, показал Сергею оттопыренный большой палец. Прощаясь, Флоранс стащила с пальчика перстень и протянула де Бертье.

– Вашей супруге! На память и в благодарность за гостеприимство.

– Постесняется носить! – сказал барон, бережно принимая дар. – В шкатулку спрячет, и гостям будет показывать. Благодарю, Ваше Высочество! Не извольте беспокоиться – устоим! Пусть только сунутся! Мне и моим солдатам плевать: графы они там или герцоги. Бить будем, не разбирая! Ощиплем как кур!

На пути к приготовленной им спальне Флоранс тяжело опиралась на руку Сергея, а, переступив порог, пошатнулась. Он подхватил ее на руки и отнес на кровать.

– Зачем столько пила! – укорил.

– Чтобы понравиться Бертье! – хихикнула Флоранс.

– Это удалось, – согласился он. – Теперь вы с бароном друзья до гроба.

– Вот! – пьяно сказала Флоранс, подняв пальчик.

Вздохнув, он раздел ее и понес купать. Флоранс довольно жмурилась и пыталась затащить его в ванну прямо в одежде. Сергей отбился, вытер свое хмельное сокровище и отнес в его постель. После чего наскоро вымылся сам. К тому времени, как он влез под перину, Флоранс уже спала, сопя носом. Сергей вздохнул и вытянулся рядом.

Проснулся он от поцелуев. Флоранс, обняв его за шею, елозила губами по его лицу. От нее несло перегаром. Сергей расцепил ее руки и отвернулся. – Серж! – обиделась она. – Почему?

– Ты пьяная! Не хочу.

– Пожалуйста! – заканючила она.

– Фло! – сказал он, поворачиваясь. – Нам нужно серьезно поговорить. Ты много пьешь. Я замечал это раньше, в Киенне, но в этой поездке тебя и вовсе не узнать. В пути прикладываешься к фляжке, за столом пьешь наравне с мужчинами. В спальню идешь, пошатываясь, по утрам от тебя разит.

– Ты сам виноват! – сказала она, шмыгнув носом.

– Я? – изумился он.

– Конечно! – подтвердила Флоранс. – Я ведь рядом с тобой. Знаю, что ты всегда меня защитишь. Если не смогу идти, отнесешь на руках, выкупаешь, уложишь спать… Поэтому и могу себе позволить.

– Выходит, я вредно влияю? – спросил он. – Что ж, исправим. По приезду в Киенну избавлю тебя от своего общества!

– Серж! – взмолилась она. – Не говори так! Не пугай меня!

Он не ответил. Флоранс заплакала, тяжко всхлипывая. Он поколебался и обнял ее. Флоранс уткнулась мокрым лицом ему в плечо.

– Плохо не только то, что пьешь, а я не выношу пьяных женщин, – сказал он. – Выпив, ты совершаешь необдуманные поступки. Помнишь, как после спектакля ты целовала меня на глазах у всех? Ладно, тогда все были хмельные, и речь шла лишь о твоей репутации. Но спьяну можно проговориться. Мы с Хорхе доверили тебе важные секреты. Если о наших планах станет известно заговорщикам, погибнет много людей.

– И ты? – насторожилась Флоранс.

– Я – в первую очередь.

– Прости, пожалуйста! – взмолилась она. – Я больше не буду. Это началось в Ингрии. Я там была одна, всем чужая и никому не нужная. Когда выпивала, становилось легче. А перед ночью, когда приходил супруг, и вовсе напивалась – чтобы не видеть его и не чувствовать. Вот и пристрастилась. Больше ни капли! Клянусь!

Он поцеловал ее в висок. Некоторое время они молчали.

– Мне понравился де Бертье, – промолвила Флоранс.

– Такие, как он, опора империи, – сказал Сергей. – Настоящая, а не эти титулованные павлины.

Флоранс хотела заметить, что она тоже титулованная, но благоразумно промолчала.

– Спасибо! – сказала тихо. – За то, что взял с собой. В эту поездку я увидела больше, чем за месяцы в Киенне. Мне было приятно и интересно. Спасибо за то, что каждый вечер я засыпала в твоих объятиях, а утром просыпалась, обнимая тебя. Теперь не могу даже представить, что можно иначе. Я стала ощущать тебя частью меня, мы словно один человек. Тебе тоже так кажется?

– Да! – подтвердил Сергей.

– Поцелуй меня! – попросила она.

Он послушался. Их губы слились, а следом – и тела. «Вот мы и одно целое!» – подумала Флоранс, прежде чем страсть вытеснила из ее сознания все остальное…

[1] Камиза – нижняя сорочка.

[2] Рубашкой в Средневековье называли домашнее платье.