Текст книги "О с Г 2 (СИ)"

Автор книги: Анатолий Дроздов

Соавторы: Анатолий Матвиенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Глава 19

Оскорбленная и возмущенная до глубины души, Флоранс должна была отдать должное мятежникам. Они сработали четко, выбрав нужный момент. Де Моайль воспользовался суматохой перед похоронами, присутствием в городе и, конкретно, во дворце множества вооруженных людей. Насколько она могла видеть, захват ее и брата был делом рук вассалов самого маркиза. Его людей поддержали солдаты из личной гвардии де Туа и де Тревейна, они совершенно не колебались, когда пускали в ход арбалеты и шпаги.

Первым погиб Пауль, несчастный лакей с обожженными радиацией руками, несколько гвардейцев, а также отважный барон де Бретье, пытавшийся отбить Флоранс. Барон упал, когда оперение болта сорным цветком выросло у него посреди лба, оба сына тотчас бросили шпаги и сдались превосходящим числом впятеро бунтовщикам де Моайля.

Когда принца и принцессу уводили из покоев мертвого императора в отведенные для заточения комнаты, трупы уже убирали, человек в сине-зеленом мундире с серебряным шитьем покрикивал на испуганных дворцовых слуг, принявшихся затирать кровь с паркета.

Флоранс, ее брат, а также несколько фрейлин и пажей, разместились в дальнем крыле дворца, предназначенном для незнатной публики. Окна здесь были небольшие и забранные решетками, чтобы челядь не смогла украсть и выбросить сообщникам наружу утварь или что иное. Топились помещения скудно, а на переломе апреля и мая погода в Киенне не баловала теплом.

Осмотревшись в своей комнате, скорее – келье, принцесса почувствовала укол совести. Узкая кровать, два деревянных клинышка в стене для одежды, собственно – все. Дворцовый люд жил в условиях, больше подходящих для тюрьмы. Конечно, в отдаленных деревнях и малых городах еще хуже… Она займется всем этим, вот только выберется из передряги.

Дверь распахнулась без стука. Маркиз Кривулька вкатился, забавно перебирая вывернутыми ножками.

– Дорогая принцесса! Приношу миллион извинений за необходимость действовать столь решительно. Но вашего отца не вернешь, ваш брат тяжело болен, его отравила безнравственная тварь с Земли, мы находимся на пороге их вторжения. Империи и всей Гее нужен опытный правитель с твердой рукой. Сожалею, но у вас нет подобного опыта, а лорд-канцлер оказался наблюдателем той самой Миссии, готовивший почву для оккупации. Вы можете доверять только самым преданным патриотам страны – мне и герцогу де Тревейну. Мы выстоим и сохраним отчизну, построенную вашим отцом и дедом.

«Как хорошо-то у демагога получается – оборачивать предательство и бунт в светлые одежды служения Родине и трону, – изумилась Фроранс. – При других обстоятельствах враль мог быть полезен. Даже жаль, что его придется вздернуть».

– Как же хорошо звучат ваши слова, если забыть о подлом убийстве преданных мне людей. Что вы намерены купить их кровью?

Он развел руки в стороны, словно решил обниматься.

– Ваше Императорское Высочество, будьте справедливы, произошел самый бескровный переворот в истории империи. Эти жертвы – просто песчинка по сравнению с последствиями вторжения.

«Как же он похож на Джейн, утверждавшую, что отравление изотопами – мелочь рядом с приближающимися с Земли кораблями. Негодяи всех планет одним миром мазаны».

– Любой переворот свергает кого-то, конкретно – нас с братом, приводит на престол кого-то нового, – ответила сердито. – Вам придется убить нас, эдикт о престолонаследии отдает власть нам двоим.

– Ох, дорогая, никто и не собирается отстранять от трона первую красавицу Киенны! Эдикт ясно дает понять: если Эдуард не сможет принять бразды правления – а он не сможет по болезни, то корону получает Ее Императорское Величество Флоранс Первая, прекраснейшая дама империи. Император Бодуэн, прими Господь его светлую душу, заранее благословил вашего избранника. Вы передадите реальную власть мужу-консорту и будете наслаждаться жизнью как вам заблагорассудится.

– Заманчивое предложение, – усмехнулась Флоранс. – Но трудноосуществимое. Сын де Тревейна получил удар рапирой в мужские причиндалы и способен быть лишь другом женщине. Младший сын герцога, за которого меня сватали, достигнет брачного возраста летом. Слишком поздно – британские колонисты уже высадятся на Гее. У вас же, как мне сказали, только дочь.

– Есть лучший вариант, моя несравненная. Примите мою руку и сердце. Выходите за меня замуж, прекрасная Флоранс!

Слишком удрученная событиями дня, принцесса не рассмеялась, как следовало бы, только презрительно скривилась.

– Вы женаты.

– Практически нет. Мое доверенное лицо уже в пути. У моей супруги, поверьте, ужасный характер, она изменяет мне и постоянно осыпает упреками, дескать, сгубил ее молодость. Она отправится в монастырь. Если станет упорствовать – считайте меня вдовцом. Похоже, мы договорились?

– Нет. Есть одно обстоятельство, неисправимое отправкой в монастырь. Вы – уродливый старый козел, мне невыносимо находиться с вами в одних стенах, не говоря об общей постели и общих детях.

– То есть по-хорошему не хотите? – Кривулька, похоже, ожидал нечто подобное и ничуть не оскорбился, по крайней мере – внешне. – Ладно. В комнате дальше по коридору ваш брат. Я могу даже не убивать его, достаточно запретить болеутоляющие. Будете засыпать под его крики.

– Негодяй! Подонок!

– Я не закончил. Знаю, с кем вы меня сравниваете – с графом Шрусбери – странной личностью, перед его фамилией нет дворянской приставки «де».

– Да, маркиз. Будем справедливы, рядом с вами любой другой покажется завидной партией.

– Вот как? Знайте, что приказ об аресте графа отдан. Я посмотрю на вашу стойкость, когда начну нарезать колечками его благородное тельце у вас на глазах, объясняя, что хотел обойтись без крайних мер, но упрямство дражайшей принцессы меня вынудило. Так что упреки, граф, адресуйте ей, пока в вашем графском теле останется чем разговаривать. Кое-что отрежу немедленно – может, герцог пришьет старшему сыну. Вы расстроены, Флоранс? Не надо. Мне и Эдуарда хватит, чтоб склонить вас к чему угодно. Молчите?

– Я уже сказала. Вы – негодяй, подонок, урод. Повторить? Вас это возбуждает?

– Меня возбуждает мысль о нашем неизбежном супружестве. Чтоб не откладывать хорошее дело – прямо завтра. Как будущая ваша половинка обращаюсь с просьбой, нажмите на браслет или какая у вас там чудодейственная штука. Скажите канцлеру, что находитесь в моих руках.

– Снова расстрою. Я – не член Миссии. Ничего подобного не ношу.

– Жаль. Это кое-что упростило бы. На сем прощаюсь, дорогая, это наша последняя ночь порознь.

Ночь вместе тоже будет последней, понимала Флоранс. Она убьет маркиза или тот убьет ее. Вопрос лишь – кто окажется проворнее. К сожалению, у де Моайля гораздо больше практики в подобных делах.

***

Сергею не повезло. Его вместе с тремя конвойными перехватил герцог де Тревейн.

Он сразу спросил – обыскали ли пленника.

– Вы же член Миссии? Не удивлюсь, если солдаты де Моайля оставили главное.

Три арбалета… Шансов нет. От одного Сергей попробовал бы увернуться. Или прикрыться дородной тушей герцога. Но не от троих.

Он покорно позволил забрать пистолет и браслет связи.

– Сводите счеты, ваше светлость?

– Отнюдь. Всему свое время, да и сын желает закончить поединок сам, без моей помощи. Дело в другом. Слышите звуки схватки? Часть баронов присоединилась к дворцовой страже, они пытаются отбиваться. Я предъявлю им пистолет и браслет, канцлер поймет – вы в заложниках. Предоставлю им возможность убраться. Вы останетесь, – герцог удобно перехватил пистолет за рукоятку и положил палец на спусковой крючок. – Занятная штука, наслышан. Нажимать здесь?

– Осторожнее, он заряжен. Вам нужен живой заложник?

– Лучше живой. Но не обязательно.

Крики, звон металла и выстрелы приблизились.

– Нужна подмога! – из коридора показался солдат в сине-зеленом, на мундире виднелась кровь, одна рука висела как плеть, второй он ее поддерживал.

– Двое с ним, болтов не жалеть! – герцог махнул стволом пистолета. – Один со мной.

Сергей медленно двинулся к лестнице, ведущей вниз. Там – подвалы, крысы. Когда-то была тюрьма, теперь заключенных содержат в более цивильных условиях. Но, похоже, новые хозяева решили вспомнить старый опыт.

Как только он занес ногу над ступенькой, из коридора, куда бросились арбалетчики, крики донеслись с новой силой, щелкнула спускаемая тетива, потом все звуки перекрыла короткая автоматная очередь.

– Быстро вниз! – вздумал подгонять герцог, но не успел.

Из того же коридора выметнулась рыжая молния, настолько стремительная, что арбалетчик увидел ее, только когда Лайза в прыжке сбила его с ног и впилась клыками руку.

Пущенный неприцельно болт отскочил от стены, Сергей подхватил его как кинжал и бросился в атаку.

– Умри! – герцог нажал на спуск. Потом еще раз. И еще. Тщетно. Юрген рассказал де Моайлю про пистолеты, тот – людям герцога, но про предохранитель кто-то из них забыл.

Воспользовавшись замешательством де Тревейна, Сергей всадил болт в глаз арбалетчику. Потом поднял арбалет и как дубиной огрел им герцога.

Тот повалился с ног, уронив пистолет.

– Пощади!

– Ты же хотел меня застрелить, просто не сумел, верно? Смотри, вот так надо.

Как снимается предохранитель, де Тревейн узнал за миг до смерти.

Взвыла Лайза. Сергей обернулся как ужаленный. Арбалетчик с торчащим болтом в глазнице все же нашел силы, чтобы пырнуть собаку кинжалом и сбросить ее с руки.

Потратив еще два патрона на одноглазого, Сергей склонился над своей спасительницей. Она упала на левый бок, струя крови окрасила белую шерсть на брюхе. Собака пыталась дотянуться языком до раны, чтобы зализать, но боль была слишком сильна. Лайза вытянулась и прикрыла глаза.

У Сергея натурально потемнело в глазах.

Смерть близкого человека – беда, непоправимое горе. Но люди живут долго, отвечают за свои поступки.

За собаку человек целиком берет ответственность на себя. За ее гибель, а рыжая прожила на этом свете всего пару лет и даже не оставила щенков, хозяин тоже в ответе, перед собой, перед неведомым собачьим богом, да просто перед Богом, он един.

Опустился на колени, провел ладонью по еще теплой, такой мягкой и такой привычной шерсти, погладил раскрытую в муке пасть…

Сзади донесся шелест.

Солдат, звавший на подмогу, сполз по стене. Наверно – постепенно слабел от потери крови.

Но он знал, за что и за кого воюет! Получил по заслугам!

Жгучая боль, переполнившая все существо после гибели Лайзы, ненависть к убившим ее, не только к арбалетчику, а де Тревейну и де Моайлю, затеявшим авантюру, нашла выход.

Сергей поднял пистолет.

Мушка нашла переносицу мятежника.

Палец выбрал люфт спускового крючка.

А потом Сергей опустил оружие.

Гея не делает людей агрессивными или неадекватными, не пробуждает звериную кровожадность. На самом деле, вне зоны комфорта живут только космопроходцы и представители еще нескольких профессий. Каждый мало знает о своих демонах. Экстремальные условия во время конфликтов на Гее – убей или будь убитым – выпускали демонов наружу.

Донесся топот. В холл у лестницы кувырком вкатился гвардеец с автоматом, за ним вбежал капрал Пуатье.

– Ваше сиятельство светлость, вы не ранены?

– Это – кровь собаки.

– Они заплатят и за людей, и за собак. Дворец наш. Повстанцы удерживают только заднее крыло для челяди. Дайте автомат графу! – капрал только сейчас рассмотрел несколько не боевой наряд командира, включавший башмаки и белые чулки. – Вы поведете нас, ваше сиятельство?

– Конечно. Только свяжусь с канцлером.

Он снял свой браслет с коммом с трупа герцога.

– Хорхе? Мы на первом этаже в правом главном крыле. Со мной отряд Пуатье.

– Сергей! Хорошо, что ты на связи. Отставить штурм. У де Моайля Флоранс, Эдуард и почти вся их молодая команда. Если не остановимся, их начнут убивать.

– Но очищенную часть дворца мы не оставим!

– Правильно. Гарнизон поднят по тревоге. Всех в цветах де Туа, де Моайля и де Тревейна берут под стражу, при попытке сопротивления ликвидируют на месте.

– Как будем спасать Флоранс и принца?

– Ждем Рея и Люка, действуем не спеша. Ситуация с заложниками всегда патовая.

Сзади хлопнул одиночный выстрел. Кто-то из гвардейцев, не терзаясь сомнениями, добил раненого, прощённого графом.

Сергей подхватил тело Лайзы на руки и отправился в крыло лорда-канцлера.

***

Услышав самую необычайную просьбу в своей жизни, отец Варфоломей категорически отказался.

– Ваше высокопревосходительство! Пред ликом Господа нашего всемогущего заявляю вам, нет в Киенне и во всей империи ни одного служителя Божьей Церкви, кто согласится на подобное богопротивное дело.

– Уверяю вас, отче, дело это не только богоугодное, но и единственное наше спасение.

Канцлер от души досадовал, что рядом нет Сергея. Но тот слишком много пережил всего за несколько часов, считая, что прямо или косвенно в них повинен: в нелепой смерти «пилота» Юргена и помилованной Джейн, в пленении Флоранс и Эдуарда, а тяжелое ранение и смерть собаки переполнило чашу терпения. Графу следовало прийти в себя.

Потерпев фиаско в храме Святого Петра, удрученный Хорхе вернулся во дворец, где рассказал единомышленникам о проблеме. Церковники отказываются венчать Флоранс с Маркизом Кривулькой, даже если она на бракосочетании скажет «да» без видимого принуждения. Последнему идиоту ясно, принцесса не согласна на такой брак. Он неугоден небесам, ни за какие блага ни один священник не купится – его ждет лишение сана и отлучение от церкви.

Ситуация становилась безвыходной. В крыле прислуги все двери забаррикадированы. Переданный осаждающим ультиматум де Моайля гласил: до вечера доставить сюда служителя католической церкви, правомочного заключить брак, иначе начнут убивать заложников – по одному, а отрезанные головы станут выбрасывать наружу. Эдуард больше не будет получать болеутоляющих. Когда заложники закончатся, в ход пойдут пальцы принца и принцессы.

Хорхе перехватил руку Сергея, намеревавшегося изорвать писульку в клочки.

– Не надо! Нам нужно доказательство – вот кого вздумали посадить на трон эмиссары Британской империи, чтоб заключить с ним союз.

– В задницу Британию! – вскричал британский граф. – В … всех англичан!

Он употребил гораздо более крепкое слово, чем «задница», потому что глобальные проблемы его сейчас не волновали ничуть. Любимая в смертельной опасности! До прибытия земных кораблей, когда придется заниматься государственными делами, Флоранс не доживет. Если ничего не предпринять.

– Я хорошо представляю психологию подобных де Моайлю, – произнес Рей. Говорил он громко – сказывались последствия близкого взрыва, и выглядел устало, так как вернулся в Киенну только под утро. – Помню мятеж в Баре. Маркиз не разменивается на пустые угрозы, он не остановится ни перед чем. Если мы устроим брак, де Моайль не выпустит принцессу. Предъявит права на трон как принц-консорт и соправитель, после чего Флоранс умрет, а нам предложат принести присягу на верность Его Императорскому Величеству Моайлю Первому. Граф оказал кривому неоценимую услугу – пришил де Тревейна и пробил яйца его сыну, конкурентов у Моайля не осталось. Половина вельмож нехотя признает нового императора. Часть не захотят внутренних раздоров, кого-то маркиз задобрит, отобрав земли у несогласных и отдав колеблющимся.

– В деталях маркиз, возможно, и ошибается в предсказаниях, но в целом, думаю, прав, – подытожил канцлер. – Рей, вижу по твоим хитрым глазам, у тебя есть соображения, как выкручиваться.

– Есть. Я самого начала сомневался, что церковник согласится, особенно на самую деликатную часть плана – передать принцессе свадебный подарок. И не нужно. Пойду сам.

– С ума сошел? Тебя знают во дворце! – вскинулся Сергей.

– Лакеи, слуги – да. Одна служанка – даже очень. Согрешил, пока был вдов и всего лишь бароном. Но знающих меня среди пленных мало. К тому же пойду по коридорам, опустив капюшон. Люди де Моайля могли видеть меня только в день рождения принца, а я как раз был в монашеской рясе. Монахи ордена Святого Франциска, самого привилегированного, вправе венчать, вы в курсе. Не думаю, что маркиз будет привередничать. Но обыскать догадается. Мне понадобится большой крест, чтоб пронести в нем подарок, желательно с коммом внутри. И «эс-джи» для новобрачной.

– 3D-принтер к твоим услугам, Рей, – откликнулся канцлер, а Сергей шагнул к маркизу и обнял его.

– Понимаешь, насколько рискуешь? Теперь все зависитот тебя.

– Да, знаю. Главное – как сумею сыграть. Пока мне ваяют крест, повторю-ка молитвы. Конечно, проведу по ускоренной процедуре, но все же… Как там? In nomine patris et filii et spiritus sancti…

Тем временем Хорхе включил принтер и начал сооружать хитроумный контейнер в виде полого креста. Времени мало, а крест должен выглядеть убедительно. Под одеждой монаха прятать ничего нельзя. Де Тревейн тщательно обыскал Сергея, де Моайль будет не менее осторожен.

Через пару часов, закачивая работу, канцлер почувствовал усиливающийся неприятный запах, будто коридор его покоев заполонили портовые докеры сразу после дня напряженной работы на жаре. Вошел Рей, коротко стриженый под горшок. От него разило. Левой рукой лжемонах перебирал четки.

– На спектакле я мог и проколоться, но тогда мне ничего не грозило. Сейчас пахну как настоящий. Францисканцы месяцами «умерщвляют плоть» и не моются, белье на мне – разве что не вшивое, зато – а ля натурель.

– Хорошо! Только изыди скорей, «святой отец», после тебя надо час проветривать. Крест твой готов.

– Благодарствую тебе, сын мой, раб божий. Прощаются тебе грехи твои.

– Бери и уходи! Сканер в верхушке креста, разберешься.

Рей, входя в роль, поцеловал крест, наложил на себя и на канцлера крестное знамение. Потом сложил ладони, закатил глаза и прочел короткую молитву.

«Не переигрывает? – подумал Хорхе. – Пожалуй – нет. Эдуард не знает, что в империи вырос неподражаемый артист для его театра».

***

Рея действительно обыскивали со всей тщательностью, даже просили снять рясу. Он обрушился на людей маркиза с гневной отповедью. Те стояли как как столбы под градом упреков.

– Как посмели вы, грешники окаянные, требовать оголения служителя Господа? Или вы содомиты проклятые, жаждущие узреть мужское тело?

Одного из них «монах» даже хлопнул массивным крестом по лбу, но не сильно.

– Простите нас, святой отец! Приказ таков! – запричитал растерявшийся шевалье, возглавлявший оборону баррикады на входе в крыло. – И проходите, Криву… я хотел сказать – маркиз де Моайль ждет вас.

Претендента на трон, впрочем, пока располагавшегося совсем не в тронном зале, а скорее в кладовке, зато без окон, туда не залетит ни болт, ни пуля, Рей впервые увидел близко.

Нет сомнений – это он, потому что больше никто в империи не носит усы и бороду единой щеткой, чтоб сквозь волосню не проступал рот. В империи входил в моду обычай пить благородные напитки через камышовую трубочку. Верно, Моайль так ест суп, пропихивая камыш сквозь чащу на морде.

– Вы и правда правомочны обвенчать нас?

– Да, Ваше Императорское Величество, но только при одном непременном условии. По восхождении на престол империи обещайте мне, как перед Господом нашим, что обеспечите мне Святой Престол. Дослушайте, сын мой! Церковь против этого брака. Брак признают недействительным, вас – самозванцем, меня лишат сана и отлучат от церкви.

– Заманчиво! – донеслось из шерсти. – А если я не соглашусь?

– Можете убить меня. Тогда попаду в рай как великомученик.

– После того, что вы мне предложили? Странные же представления там у вас о святом и грешном… Ладно! Венчайте. Начинаем.

– Э, не спешите, сын мой. Скажите: когда вы исповедовались последний раз, когда причащались, когда даровали пожертвования Святой Церкви и Святому Ордену?

– Давай отложим, а?

– Нет-нет, Ваше Императорское Величество, позвольте вас уже именовать этим титулом. Брак – таинство перед Богом. Чтобы оно свершилось, должен я принять вашу исповедь, исповедь невесты, отпустить грехи, чтоб вошли вы в святые врата и на ложе любви очищенные от грехов аки агнцы…

Рей импровизировал. Он очень смутно представлял, что говорил бы настоящий церковник на его месте. Вся надежда, что не слишком набожный претендент на трон не заметит фальши. Главное – держать себя уверенно. Маркиз вдохновенно понес околесицу дальше.

Через полчаса исповедь закончилась. Наверно, де Моайль рассказал не все, но прозвучавшего хватило бы, чтоб у любого слушателя подорвать веру в человечество. А чтобы отпустить его грехи в полной мере, нужно, наверное, было бы ждать нового пришествия Спасителя – прямо в эту кладовку без окон.

Хорошо, что сюда не отправили реального служителя церкви. Чтобы ему не посулили, он бы уже давно вскричал: «гореть вам всем в геенне огненной!» Но Рей был воином и имел конкретную цель, ради которой введение врага в заблуждение – благое и богоугодное дело.

– Вы говорите, Ваше Императорское Величество, принцесса не горит желанием вступить в брак даже под угрозой ее брату? Надеюсь, я найду слова, чтобы она сказала «да» вполне искренне. Иначе, сами понимаете, таинство венчания…

«Пошел ты в причинное место со своим таинством!» – было написано на лице жениха – той его части, что возвышалась поверх растительности. Моайль желал только документа о заключении брака, принцессу можно даже не звать и удавить до свадьбы. Но корыстный монах проявил недюжинную твердость – брак не только нужно заключить, но обязательно консумировать. Иначе ни о каком вступлении на престол не может быть и речи.

– Жена перед мужем обязана согревать ему ложе, муж вправе вразумить ее силой, коль грешница откажется выполнить святой супружеский долг перед любящим новобрачным.

– Договорились, вразумим!

В коридоре, направляясь к комнате заточения Флоранс, монах спросил – кто поведет новобрачную к алтарю. Лучше всего – Эдуард.

Маркиз запнулся и глянул на одну из запертых дверей.

– Верю в вашу способность уговаривать, но принц слаб. Поручу кому-нибудь из моих баронов.

– Хорошо. Упрощенный ритуал, обычно применяемый в особых случаях, многих формальностей не требует. Вижу ваше нетерпение, сын мой, завершим же дело быстрее и к обоюдному удовлетворению. Где же невеста?

Убедившись, что дверь за ним плотно закрыта, Рей сбросил капюшон и прижал палец к губам. Бирюзовые глаза Флоранс округлились от удивления, потом вспыхнули радостью.

– Давно ли исповедовалась, дочь моя? – громко прогнусавил «монах», вскрывая крест.

– Грешна, святой отец. Месяц как минуло.

Лицо ее было бледным, но в каждой черточке сквозила решимость. С такой люди накладывают на себя руки. Или убивают.

– Мы не в храмовой исповедальне, дочь моя. Говорите тихо, чтоб слышно было только мне. Тайна исповеди – святая. Все сказанное и услышанное останется только между нами и Господом всемогущим.

Голос его гремел громко, глухота из-за взрыва корабля не прошла полностью.

Несмотря на все перенесенные переживания, принцесса зажала рот рукой, чтобы не прыснуть от смеха. Поведение Рея напоминало какую-то мерзкую и смешную пародию на настоящего служителя церкви, жесткий стеб, но нужно было продолжать.

Увещевая о безмерной любви Господа к чадам своим, Рей раскрыл крест и первым делом протянул Флоранс письмо от Сергея. Та впилась в торопливо набросанные строки.

Конечно, он мог напечатать для ясности и на принтере. Но так важен был его почерк, его живые слова!

После ласковых слов, самых нежных признаний в любви, Сергей перешел к описанию своего «свадебного подарка» – шестнадцатизарядного пистолета и подробной инструкции, как с его помощью стать вдовой, лучше – до консумации.

Несколько ошарашенная переходом, Флоранс взяла оружие из рук Рея.

Со словами «да поможет нам Господь Вседержитель» он пособил разобраться, как достать магазин. Показал, как снять с предохранителя, оттянуть затвор, прицелиться и нажать на спуск. Когда пистолет щелкнул ударником, Рей до предела повысил голос, заглушая подозрительные звуки. Вместе подумали, как спрятать оружие под одеждой, совсем не обязательно, что на «ложе любви» они придут именно в эту келью.

Выйдя в коридор, «святой отец» сообщил жениху:

– Новобрачная готова к обряду. Более того – согласится консумировать брак и исполнять супружеский долг до рождения наследника. Увы, нежной любовью она вас не полюбит, тут я бессилен.

– Ну, так венчай!

– Минуту, сын мой. Нам нужен алтарь с этим освященным крестом. Я подготовлюсь. Потом войдете вы, затем введут невесту. Побойтесь Бога! Мы же все пред ним предстанем…

Рей знал, «эс-джи» из креста транслирует всю эту насмешку над свадебным ритуалом в покои канцлера и, не удержавшись, подмигнул камере, пока никто не видел.

На бракосочетание женишок собрал человек двадцать, чтобы имелось больше свидетелей согласия принцессы. Рей основательно струхнул. Из двадцати наверняка найдется набожный, замечающий все косяки происходящего и явный непрофессионализм лжесвященника.

В столовой для слуг взгромоздили друг на друга два табурета, покрыли их снятой шторой, это сооружение Рей объявил «алтарем». Когда ввели невесту, и он затянул молитву, случилось самое неприятное: кто-то из барончиков завопил, мол, не по правилам, все должно быть иначе…

Рей похолодел. Прикинув расположение людей, изготовился к прыжку. Первым делом – к маркизу, вырвать его кинжал и приставить ему к горлу, рявкнуть – не двигаться! Одна надежда на Флоранс, что не растеряется и достанет пистолет. Но она его сегодня впервые взяла в руки, не стреляла ни разу! Эх, если бы он мог учить ее как Алейне…

В общем – шансов нет.

Ситуацию разрядил маркиз. Он просто сгреб сомневающегося за грудки и вышвырнул из «зала бракосочетаний».

– Продолжайте, святой отец.

Уложившись в четверть часа, Рей перевел дух.

Было всего три часа пополудни, когда «молодые», поклявшиеся «в горе и радости» хранить верность до гробовой доски, отправились вершить первую брачную ночь. Заметив, что внимание к нему упало, Рей осторожно перевел «эс-джи» в режим приема-передачи.

– Где принц?

– Судя по данным ИК-сканера, вполне может быть в той комнате, где останавливался маркиз, от входа пятая слева. Рей! Там еще в шести комнатах люди, наверно – фрейлины принцессы и друзья принца. Надо удержать коридор, – приказал Хорхе.

«Твою мать! Что стоило сделать крест раз в пять больше и вложить в него автомат! – мысленно простонал Рей. – Любой план рушится, как только к нему приступаешь. Единственный пистолет – у Флоранс!»

– Канцлер! Куда он ее повел?

Не уточняя, кто такие «он» и «она», Хорхе засек положение «эс-джи» принцессы на схеме замка.

– Кладовка, седьмая справа. Где ты встречался с маркизом.

– Иду. Конец связи.

В раскрытую дверь «зала бракосочетаний» Рей увидел, что «алтарь» разобрали, на стульях разложили нехитрую снедь. Команда маркиза подкреплялась по поводу венчания. Дружинники сморщились от крепкого аромата, исходившего от монашеской рясы. Не докучая им, Рей прихватил куриную ножку и с самым беззаботным видом и курицей во рту двинулся к опочивальне «молодых».

Он ожидал услышать одиночный выстрел и шум запираемой наглухо двери. Но, как можно было предположить, события все дальше уходили от сценария Хорхе.

***

– С праздником свадьбы, любезный муж!

Флоранс целилась в коленку, но по неопытности всадила первую пулю в бедро. Потом в плечо. В другое плечо. Лишь третья и четвертая попала в колени.

Оказалось – действительно просто.

Она старалась не убить негодяя, сохранив его для показательного трибунала, только ранить, чтоб не причинить вреда. Но зная, сколько бед он принес Киенне и его семье… Если бы не де Моайль, проклятая Джейн не начала бы свою комбинацию, не травила бы отца, брата, Джанет…

Так сложно было остановиться! Дай себе волю, Флоранс выпустила бы в «муженька» полный магазин.

– Эй вы, за дверью! Маркиз в моих руках, истекает кровью, и я прибью любого, кто переступит порог! И его тоже! – в «эс-джи» она прошептала: – Де-Моайль у меня в заложниках.

Она совершенно не подумала, что больше половины мятежников в крыле принадлежат к свите герцога де Тревейна и графа де Туа. Они совершенно не расстроятся кончине маркиза. Более того, граф, ранее – скорее предмет для насмешек, нежели претендент на престол, неожиданно приобрел вес. А ведь у него есть взрослый неженатый сын!

К счастью, в двух шагах находился человек, способный просчитывать последствия.

– Позвольте войти служителю Господа, дочь моя! Отпустить грехи умирающему надобно, если отойдет к Богу без напутствия – грех и на вас ляжет.

Барон шагнул в комнату, плотно затворил дверь. В маленьком помещении без окон сразу потянуло немытым телом и несвежей курицей, но для Флоранс эта вонь в ту секунду была слаще ароматов роз! С ней мужчина-защитник, друг Сергея.

Первым делом он отобрал пистолет, выщелкнул обойму и пересчитал патроны, после чего схватился за голову.

– Принцесса! Зачем?! Там полсотни врагов! Этой твари и одной пули хватило бы. Тем более столько дырок – скоро и так помрет от потери крови.

Рей взял перевязь со шпагой «новобрачного», вытащил из его ножен кинжал.

– Святой отец! Что вы делаете? – прохрипел тот, увидев замах и до конца не понимая происходящего.

– Вы обещали хранить верность Флоранс до гробовой доски. Вы сдержали обещание, покойтесь с миром! – Рей вытер кровь с кинжала о кюлоты мертвого маркиза и протянул рукоятью вперед принцессе. – Держите. С ним можно не считать патроны.

– Куда вы?

– Там принц, пажи и фрейлины. Пока не прибудет подкрепление, я должен отвлечь негодяев на себя.

***

Не использовать земное оружие на Гее? Расскажите это моей бабушке – посмеетесь вместе!

Накручивая себя все больше, Сергей поменял очередной магазин и высадил очередь из-за угла в следующий коридор вслепую, прикрывая Пуатье. Капрал не внял уговорам Люка использовать только пистолеты и ножи. С автоматом наперевес он врывался в зону боя перекатом, в движении открывая огонь, и умудрялся попадать. Потом бил короткими прицельными, зачищая коридор. Смена магазина – вперед!

Завибрировал браслет.

– Осторожно! Впереди Рей!

Граф едва успел удержать капрала, собиравшегося штурмовать последний коридор таким же наскоком. Они аккуратно высунулись из-за угла – и вовремя. Рей одной только шпагой едва отбивался от троих наседавших. Коридор был буквально устлан телами – не менее полутора десятков.

– Капрал! Одиночными! Не задень барона!

– Решим вопрос…

Он подстрелил двоих, третий получил удар шпагой в горло и повалился навзничь.

Но еще ничего не кончилось.

Солдат в красном мундире вытащил фрейлину из спальни служанок, намотав ее волосы на руку, нож – у горла.

– Мне нужна лошадь и деньги! Зарежу на…

Рей ударил его шпагой в затылок, пробив голову насквозь. Фрейлину спасло лишь то, что она крепко вцепилась руками в рукав, пытаясь отпихнуть руку с кинжалом. Рука конвульсивно дернулась, на горле девушки проступила глубокая царапина.