Текст книги "О с Г 2 (СИ)"

Автор книги: Анатолий Дроздов

Соавторы: Анатолий Матвиенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 12

– Здравствуйте, Ваше Императорское Величество! – сказала Флоранс, перешагнув порог. – Вы звали меня?

– Подойди! – отозвался Бодуэн. – И давай без титулов – мы одни.

Флоранс устроилась в кресле напротив отца.

– Как съездила? – спросил тот.

– Хорошо.

– Потому что была с ним?

– Не только. Увидела много интересного.

– Рассказывай! – велел император.

Слушал он внимательно: не перебивал и не переспрашивал, только не сводил с дочки взгляда цепких глаз.

– Хорхе готовится подавить мятеж, – проворчал, когда дочка смолкла.

– Да! – подтвердила она.

Бодуэн нахмурился и положил подбородок на руки, сжимавшие набалдашник трости. Некоторое время они молчали.

– Война… – нарушил молчание император. – Кровь… Много крови. Плохо.

– Почему вы не хотите упредить их? – спросила, собравшись с духом, Флоранс. – Арестовать заговорщиков?

– Думаешь, это просто? – вздохнул Бодуэн. – Они не подчинятся указу. Запрутся в замках, те придется осаждать. Мы потеряем сотни, если не тысячи людей. К тому же осаждающее войско надо кормить, ему потребуются камни и бревна для осады, для чего воины разберут дома в близлежащих селениях. Естественно, станут грабить и насиловать. Из-за этого прекратится торговля, цветущие провинции захиреют. Империи это обойдется дорого. Заговорщиков лучше встретить в поле, здесь Хорхе прав.

– Их можно арестовать, вызвав их под благовидным предлогом в Киенну, – не согласилась Флоранс. – Например, на празднование вашего дня рождения.

– А ты не глупа! – хмыкнул Бодуэн. – Только мы упустили эту возможность. До следующего дня рождения я вряд ли доживу, а под другим предлогом выманить не удастся.

Флоранс пристально глянула на отца.

– Не смотри так! – нахмурился он. – Знаю, что ты хочешь спросить. Почему я не арестовал их в тот раз? Хорхе предлагал, но я запретил. Подумай сама! Бросить в тюрьмы представителей знатнейших фамилий, пытать их, выносить смертные приговоры – и все на основании доносов шпионов… – Бодуэн сморщился. – Чтобы мы не утверждали, нам не поверят. Решат, что император перед кончиной выжил из ума и зверствует. Я не хочу оставлять сыну такое наследство. В заговоре участвует верхушка знати, небогатое дворянство ее не поддерживает. Незнатным родам нравится власть императора: они находятся под его защитой и не зависят от прихоти сюзерена. Однако массовые казни испугают их. Дворянство отшатнется от трона, и тогда мятеж может удастся. План Хорхе хорош, я его одобряю.

– Серж… Граф Шрусбери считает, что вы не верите в заговор, – удивленно сказала Флоранс.

– Разумеется! – усмехнулся Бодуэн. – Я и Хорхе это постоянно говорю. Только я не так прост, как кому-то кажется, и хорошо понимаю знать. Она непременно выступит. Все эти годы я окорачивал их самодурство, потому они захотят вернуть прежние порядки. А вот с этим придется разбираться тебе и Эдуарду. Прости, что оставляю такое наследство!

Флоранс встала и, склонившись, поцеловала руку отца. Тот ласково погладил ее по щеке.

– У меня хорошие дети, – сказал Бодуэн после того, как она снова села. – Жаль только, что Бог попутал и наделил государственным умом дочку, а порывистость и вспыльчивость отдал сыну. Я беспокоюсь за Эдуарда.

– Я пригляжу за ним! – заверила Флоранс.

– Постарайся! – кивнул Бодуэн. – Стань ему другом и помощником. Удержи от необдуманных поступков, огради от проходимцев и льстецов. Сейчас он смотрит тебе в рот, но после того, как станет императором, вас попытаются рассорить. Вокруг властителя всегда вьются хищники, желающие пролезть в ближний круг и таким путем урвать жирный кусок. Гони их! Никому не доверяй!

– Даже канцлеру?

– Ему можно! – согласился Бодуэн. – Хорхе создал эту империю, она его любимое дитя, и он не пощадит сил, чтобы ее сохранить. Империя без династии развалится, поэтому Хорхе будет защищать вас с Эдуардом. Ему верить можно. А вот твой Серж…

– Отец! – воскликнула Флоранс.

– Погоди! – поднял руку Бодуэн. – Я понимаю твои чувства. Нет дурного в том, что завела любовника. Ты взрослая женщина, а после Ингрии, заслужила право на свой кусочек счастья, – император вздохнул. – Я тоже был молод… Серж умен и красив, он блестяще образован и привлекает людей. Но есть кое-что, что мне не нравится.

Флоранс насупилась.

– Посуди сама! – как будто не заметив, продолжил Бодуэн. – Ты молода и хороша собой. Наконец, ты принцесса и сестра будущего императора. Сотни мужчин жаждут твоей благосклонности. И вот находится тот, кто всячески избегает этого. Он не отвечает на поощрения с твоей стороны, более того, услышав признание, пытается покинуть Киенну.

Флоранс покраснела.

– Я неплохо осведомлен, – усмехнулся император. – У меня есть свои люди во дворце. Далее – больше. Ты выпрашиваешь у меня титул его бастарду, освобождая его от машери, а граф вместо того, чтобы рассыпаться в благодарностях, скрывается в трущобах, где его с трудом находят. Ты лично отправляешься за ним и перевозишь к себе, но и там он некоторое время сопротивляется. Наконец, сдается… – Бодуэн помолчал. – Ты вне себя от радости. Не отходишь от него, увязываешься за ним в поездку… Он что-нибудь просил у тебя? – спросил внезапно. – Титул, земли, деньги? Богатых подарков, наконец?

Флоранс помотала головой.

– Не находишь это странным? Любой другой на его месте уже попытался бы.

– Серж не такой, как все! – сказала Флоранс.

– Обычное высказывание влюбленной женщины, – пожал плечами император. – Все они почему-то считают своих избранников особенными. Прошу: прояви благоразумие! Чувства не бывают бескорыстными. Все мы чего-то хотим, даже в любви. Если не богатства и власти, то иного.

– Ему нужна только я! – возразила Флоранс.

– Значит, он ангел! – хмыкнул Бодуэн. – Только, знаешь, я не верю во влюбленных ангелов.

– Чего ты опасаешься? – спросила Флоранс.

– Предательства! – ответил Бодуэн. – Надо быть прожженным подлецом, чтобы предать человека, с которым ты близок, на такое способны немногие. Твой Серж не из них, потому и сопротивлялся.

– Этого не может быть! – покачала головой Флоранс. – Он благородный человек!

– Тогда почему он скрывает настоящее имя?

Флоранс изумленно глянула на отца.

– У меня есть доверенный человек в Солане, – сказал император, – я отправил к нему гонца с просьбой разузнать о графе. Мне не безразлична судьба моей дочери, – добавил он, заметив гримасу на ее лице. – Я не желаю, чтобы она пострадала. На днях гонец привез ответ. Вот он! – Бодуэн достал из кармана камзола свиток и протянул Флоранс. – Почитай на досуге!

Она взяла свиток и сунула его в рукав платья.

– Я могу быть уверен? – спросил Бодуэн.

– Да! – ответила Флоранс. – Если твои подозрения подтвердятся, я прогоню его, чего бы мне это не стоило.

– Подойди! – велел Бодуэн.

Она подчинилась. Император, тяжело привстав, обнял ее.

– Ты, действительно, моя кровь! – шепнул ей на ухо. – Я тобой горжусь!

– Спасибо, отец! – ответила Флоранс.

***

По возвращению в Киенну Флоранс удивила Сергея.

– Нам не стоит больше работать вместе, – сказала решительно. – Бумаги носят по коридорам от канцлера обратно, все это видят, а у мятежников наверняка есть свои люди во дворце. Они могут насторожиться. Пусть все будет, как прежде. А я, если нужно, к тебе приду. Это никого не удивит. Я ведь влюблена и могу соскучиться.

– Хм! – сказал Сергей. – Ты не только красивая, но и умная.

Флоранс довольно засмеялась.

– И самая любимая? – спросила, заглянув ему в глаза.

– Само собой! – подтвердил он.

– Протяни руку!

Сергей подчинился. Флоранс вытащила из кармашка на платье перстень и надела ему на палец.

– Это подарок.

Сергей поднес руку к глазам. Перстень выглядел аляповато. Огромный бриллиант, вделанный в массивную оправу из золота.

– Спасибо, но я не буду его носить! – сказал Сергей, снимая перстень.

– Почему? – обиделась она. – Я ведь ношу твои камни.

– Этот бриллиант дорогой. Все подумают, что мне заплатили за любовь.

– Пусть думают! – воскликнула Флоранс. – Пусть видят, что ты принадлежишь мне – и никому другому. Я хочу, чтобы с тобой постоянно был мой подарок. Чтобы ты, глядя на него, вспоминал меня!

Она насупилась. «Не отступится! – понял Сергей. – Кончится скандалом. Но носить это…»

– Подыми подол! – попросил, подумав.

– Ты хочешь меня? – удивилась Флоранс.

– Нет! – сказал Сергей. – То есть хочу, конечно, но не сейчас. Пожалуйста!

Она подчинилась. Он, присев, снял подвязку с ее чулка.

– Вот! – сказал, протягивая. – Эта лента твоих цветов. Повяжи ее мне на руку, и все будут видеть, что я принадлежу тебе.

– Это же подвязка! – изумилась Флоранс.

– И что?

– Ну… – смутилась она. – Ее не принято показывать посторонним.

– В стране, где я жил, существует Орден Подвязки – высшая награда империи, – сказал Сергей. – Его вручают монаршим особам. А появился он так. По легенде графиня Солсбери, танцуя с королем, потеряла подвязку. Окружающие засмеялись, а король поднял ленту и со словами: «Пусть стыдится подумавший об этом плохо» повязал ее себе. Я хоть и не король, но от такой награды не отказался бы.

– Хорошо! – согласилась Флоранс и, с трудом удерживаясь от смеха, повязала ленточку ему на запястье, соорудив изящный бантик.

К полудню Сергей понял, что идея оказалась несколько экстравагантной. И придворные, и люди канцлера, увидев графа, сходу начинали пялиться на бантик. Даже Хорхе, когда помощник заглянул к нему, широко открыл глаза и крякнул. Сергей понял, что выглядит идиотом. Подумав, он отправился в ближайшую ювелирную лавку, где попросил показать медальоны.

– Какие? – спросил хозяин, бросив любопытный взгляд на запястье клиента.

– С крышечкой, – пояснил Сергей.

– Для локонов! – догадался ювелир и вывалил на прилавок ворох украшений.

Сергей стал в них копаться.

– Обратите внимание, – затараторил ювелир. – Медальоны внутри посеребрены. На этом фоне изящно смотрятся даже светлые волосы, а черные – так и вовсе прекрасно. Какие волосы у вашей возлюбленной?

– Синие! – ответил Сергей, откладывая два медальона. – Я беру эти!

– Очень редкий для Киенны цвет! – не смутился ювелир. – Повезло вам, ваше сиятельство!

Сергей вздохнул и развязал кошелек. К обеду он явился с необычной пуговицей на камзоле, но Флоранс не обратила на нее внимания.

– Ты только что родил новую моду! – сказала, смеясь. – Придворные бросились выпрашивать подвязки у своих возлюбленных, некоторые цепляют сразу по две или три, чтоб все видели, сколько у них побед. Смотри! Увижу тебя такую…

– Не увидишь! – успокоил Сергей и подвел ее к окну. Там, развернув Флоранс к свету лицом, коснулся края пуговицы. Спрятанный в ней фотоаппарат включился, делая по несколько снимков в секунду. – Улыбнись! – попросил он ласково. – Я так скучал по тебе!

Флоранс охотно подчинилась. Наградив ее поцелуем за понимание, Сергей отключил фотоаппарат и вернулся к столу. После обеда он сбросил снимки на комм, выбрал самый симпатичный и распечатал в нужном размере. Комм впаял изображение в пленку, теперь его нельзя было ни стереть, ни смыть. Сняв с камзола пуговицу-аппарат, Сергей сфотографировал и себя, после чего вырезал и вклеил в медальоны портреты. Тот, что с Флоранс, он повесил себе на шею, другой сунул в карман. К ужину он явился загадочным. Флоранс посмотрела на него с подозрением, но Сергей сделал вид, что не заметил. Они выпили кофе (вино по возвращению в Киенну Флоранс запретила подавать) и перешли в спальню. Там Сергей стащил с себя камзол, затем – рубашку.

– Это что?

Флоранс, подбежав, указала на медальон.

– Украшение, – пояснил Сергей, с трудом сдерживая улыбку.

– Откуда он у тебя?

– Купил.

– Покажи!

– Медальон, как медальон, – пробурчал Сергей. – Чего на него смотреть?

Ноздри Флоранс гневно раздулись. Он сделал вид, что не замечает, и присел, чтобы стащить сапоги. Но едва наклонился, как налетавшая коршуном Флоранс сорвала медальон с его шеи.

– Отдай! – крикнул Сергей, вскакивая.

– Нет! – мстительно сказала она. – Я сначала посмотрю, чей локон ты носишь. Не помню, чтобы я давала тебе свой.

Он сделал вид, что собирается ее схватить, Флоранс отпрянула. Он погнался за ней. Они носились вокруг стола и ванны; Флоранс, сжимая медальон в кулачке, пыхтела и топотала каблучками. Видя, что Сергей настигает ее, она подлетала к камину и протянула руку с медальоном к огню.

– Брошу!

– Фло! – взмолился Сергей, останавливаясь. – Не нужно! Это очень дорогая мне вещь.

– Тогда отойди! – приказала она.

Он подчинился. Флоранс, убедившись, что ей никто не угрожает, отковырнула ногтем крышечку медальона и мгновение рассматривала портрет. Затем, забыв о Сергее, метнулась к зеркалу. С минуту она придирчиво сравнивала свое отображение с фотографией в медальоне. Затем закрыла его и подошла к Сергею

– Почему ты не сказал? – спросила с укором.

– Стеснялся, – сказал Сергей.

– Чего?

– В стране, откуда я родом, такое не принято. Считается сентиментальным.

– Кто сделал медальон?

– Ювелир.

– Скажешь мне, какой?

– Зачем?

– Мне надо ему что-то заказать.

– Это?

Сергей достал из кармана камзола второй медальон. Флоранс отковырнула крышечку, мгновение рассматривала портрет, затем прижала его к губам.

– Надень! – сказала, расправив цепочку.

Он подчинился. Она сунула медальон за ворот.

– Теперь я всегда с тобой, а ты со мной, – сказала торжественно. – Как это хорошо! Какой ты все же необыкновенный! Никто в империи не догадался носить на груди портрет любимой, а ты придумал.

«Просто у вас нет миниатюристов, – подумал Сергей. – Но теперь, думаю, появятся. Если подвязку мигом переняли…»

На следующий день его мысль получила подтверждение. Придя обедать, Сергей застал Флоранс в окружении фрейлин. Она что-то им горячо рассказывала, причем, как заметил Сергей, подаренный им медальон ходил по рукам. Он притворился, что не заметил и, поздоровавшись, ушел в кабинет. Спустя несколько минут его позвали к столу.

– Прости! – извинилась Флоранс. – Увлеклась.

– Зачем они приходили?

– Поговорить! – пожала плечами Флоранс. – Давно не виделись. Им хочется узнать о нас с тобой. Я рассказала, как ты за мной ухаживал.

– А это было? – поднял бровь Сергей.

– Конечно! – сказала Флоранс. – Ты очень хитрый. Для того чтобы увлечь меня, прочитал нам Шекспира. Мы, конечно же, захотели пьесу сыграть. Тогда ты попросил дополнительных репетиций. Трогал меня, обнимал, а потом и вовсе придумал, что нам нужно целоваться. Потеряв голову от любви, ты отослал машери с сыном – чтобы между нами не осталось препятствий. Поскольку Тибальт – мой крестник, ты испугался моего гнева и спрятался в трущобах. Мне пришлось ехать за тобой самой. Но, даже оказавшись в моих апартаментах, ты не смел переступить порог моей спальни, и мне пришлось тебя поощрять. С той ночи, как мы стали близки, ты не перестаешь доказывать свою любовь. Даришь подарки, раздеваешь и одеваешь меня, носишь на руках, купаешь, умащиваешь, целуешь и ласкаешь. Когда тебя отрядили в инспекцию, ты на коленях умолил меня сопровождать тебя, заявив, что не проживешь в разлуке и дня. А вчера подарил медальон со своим портретом…

В глазах Флоранс прыгали чертики.

– Тебе бы романы писать! – сказал Сергей – Озолотилась бы!

– И без того не голодаю! – фыркнула Флоранс.

– Теперь фрейлины станут требовать от ухажеров подобного. Не завидую им!

– Пусть стараются! – сказала она. – Любовь женщины нужно заслужить!

– А я? – спросил он. – Заслужил?

– Да! – ответила Флоранс и замолчала.

Остаток обеда прошел в полной тишине. После того, как они допили кофе, Флоранс знаком попросила его остаться.

– Хочу спросить, – сказала, помедлив. Было видно, что ей трудно решиться. – Ты кто?

– То есть? – не понял Сергей.

– Ты не из Соланы. Там не существует графского рода Шрусбери. Король Соланы не выдавал свою племянницу за такого графа, а в королевской семье нет женщин с именем Элизабет. В Солане не пьют кофе, они не знают о таком напитке. Нет там Кембриджского университета, в котором как ты говорил мне, учился. В Солане не слышали о поэте Вильяме Шекспире, театра там не существует даже при дворе, и вообще это темная и невежественная страна. Тогда откуда ты взялся? Почему скрываешь свое подлинное имя?

«Да… – подумал Сергей. – Легенда была шита белыми нитками. Следовало выбрать другое имя, но в ту пору я не собирался оставаться на Гее, потому и назвался подлинным. А как передумал, имя уже запомнили. Урок…»

– Тебе, наверное, не нравится, что я узнавала о тебе, – продолжила Флоранс, – но я тебя люблю, поэтому имею такое право. Есть вещи, которые меня пугают. Например, портрет в подаренном тобой медальоне не нарисован – это объяснил мне придворный художник. Это изображение нерукотворное.

Щеки Флоранс пошли пятнами.

– И что ты решила? – спросил Сергей. – Я дьявол?

– Нет! – встрепенулась она. – Этого не может быть – ты слишком хороший. Дьявол не такой. Скажи мне правду! Ты ангел?

Сергей от неожиданности онемел.

– Ты можешь мне признаться! Я никому не скажу.

– Фло! – сказал он, прокашлявшись. – Ты когда-нибудь слышала, чтоб ангелы влюблялись в женщин?

– Нет! – покачала она головой.

– Они, вроде, бесполые. Меня, действительно, зовут Серж, я граф Шрусбери, и этот титул был дарован мне королем. Я был помолвлен с племянницей короля, и отказался от брака, после чего скрывался. Но это случилось не в Солане.

– А где?

– В Британии.

– Я не знаю такой страны!

– Не удивительно. Она находится на другой планете.

– Этого не может быть! – воскликнула Флоранс.

– Подожди меня! – сказал Сергей. – Я скоро.

***

Бросив обед, он метнулся к себе, продумывая, что показать принцессе такое, чтобы убедить ее, но не испугать и не оттолкнуть. Комм – самое простое и безобидное. Тот, что летал с ним на станцию, так и лежит где-то в кабинете. Но не успел Сергей вернуться в столовую, как дворец наполнился тревожными голосами.

По коридору настолько быстро, насколько позволял возраст, шагал Хорхе.

– Георгий Степанович! – шепнул Сергей, поравнявшись с ним. Что-то стряслось? Я что-то пропустил?

– Император умирает… Бунтовщики немедленно воспользуются, а мы еще не вполне готовы.

«Бедная Фло!» – подумал Сергей. Он знал, как она любила отца. Знала, что тому осталось немного. Но одно дело – предвидеть, а другие – столкнуться с горем. Бодуэн Второй был для молодой женщины в первую очередь любящим отцом, а уже потом монархом, основой спокойствия и порядка в Киенне, во всем том привычном и удобном мире, где она нашла любовь и смысл жизни, вылечилась от разочарования, постигшего в замужестве.

У покоев монарха их задержала стража.

– У Его Императорского Величества находятся его высочества – принцесса и принц, – сказал как отрезал капитан королевской гвардии. – Велено не пускать никого.

– Я – лорд-канцлер Киеннской империи! – Хорхе подошел к нему вплотную. – Имею право входить к императору в любое время для и ночи без доклада, слышишь, шевалье?

Георгий Степанович всегда аккуратно относился к деликатным вопросам дворянской чести, но сейчас, судя по всему, рискнул перейти грань.

– Я – барон де Дориньяк! – взвился тот. – Не шевалье.

– Значит, станешь им, если воспрепятствуешь мне войти. Будешь просить милостыню, если я не окажусь подле Его Императорского Величества немедленно.

Черные усики капитана гневно топорщились, но в глазах плескалось смятение. Он понимал, если Бодуэн Второй умрет, а канцлер сумел подготовить позиции, чем черт не шутит – может и сдержать обещание.

Де Дориньяк шагнул в сторону, пропуская Хорхе.

– Ваше сиятельство прошу остаться здесь.

Сергей подчинился. Упрямство капитана вынудило потерять лишние секунды, но бдительность заслуживала уважения. Вспыхни бунт, де Дориньяк точно также будет защищать пост, а это дорого стоит.

Хорхе вернулся минут через десять.

– Император хвор, но вне опасности, – сказал громко. – Капитан! Глубочайше прошу извинить меня за грубые слова, дело не требовало отлагательства. Понимаю, что исполняли приказ.

Барон даже в лице переменился. Высшая знать не любит признавать промахи, тем более – просить прощения за несдержанность у дворянина, стоящего на низшей ступени.

Капитан щелкнул каблуками и поклонился.

Флоранс вышла чуть позже.

– Вы здесь, граф? Право, мне не хочется продолжать обед. Но у нас остался незаконченным разговор.

Она держалась твердо и чуть отчужденно. Бирюзовые глаза, такой редкий цвет придает смешение синих и зеленых узоров на радужке, потемнели от пережитых чувств, смуглая кожа побелела.

Сергей последовал за ней. По пути в свои покои Флоранс молчала. Маленькие белые зубки покусывали нижнюю губу.

– Как отец? – спросил Сергей.

– Я была уверена, что он умрет у меня на руках. Врач развел руками, у него ничего не получалось, Эдуард едва не потерял сознание… И тут ворвался лорд-канцлер, отпихнул врача и приложил к шее папы непонятную темную коробочку. На ней вспыхнул огонек. Будто внутри крохотный гном зажег свечу. Отец перестал хрипеть, лицо порозовело, он открыл глаза и вздохнул. Серж, что это было?

– Расскажу наедине, – ответил он.

В кабинете, где недавно так хорошо работалось вместе, Сергей продолжил рассказ. Наверно, лучше было привезти Флоранс на станцию и показать Гею с орбиты, как Рею, но ответы требовались немедленно.

– Милая, я начал тебе говорить… Я родился на планете, очень похожей на эту, заселенную такими же людьми. Скорее – перенаселенную. Здесь живет менее половины миллиарда человек, там их в сорок раз больше. Около сотни лет назад сюда прибыла экспедиция на большом корабле… Ты представляешь корабли, плавающие через океан? Тот умел пересекать космическую бездну.

Даже столь образованной для своего мира женщине как Флоранс было очень сложно в двух словах объяснить строение галактики, релятивистские парадоксы и тысячи других вещей.

– Та коробочка, которую Хорхе прижал к шее папы…

– Медицинский модуль. Аналогичные выдаются каждому десантнику при высадке на планету. К сожалению, он не излечит болезни императора. Только привел его в чувство, сняв приступ. Прости, дорогая, ничем больше мы не сможем ему помочь.

– То есть ты – не один такой? Канцлер – тоже с другой планеты?!

– Да. И еще несколько человек. Сейчас я покажу кое-что.

Сергей достал плоскую черную коробку комма и надавил на крышку. Ничего не произошло. Затем надавил снова.

– Что-то не так?

– Наверно, батарейка села, – он перевернул комм и вздрогнул. – Черт! Родная, у нас огромная проблема. Я должен бежать к Хорхе. Клянусь, вечером расскажу тебе все, что пожелаешь.

Он порывисто обнял принцессу и опрометью кинулся прочь, не дождавшись ее реакции.

Сергей бежал, наплевав на дворцовый этикет и правила приличия, даже на достоинство знати. По пути проклинал огромные размеры дворца, каждая секунда задержки могла стоить катастрофы. Сбил с ног слугу, несшего стопку белья.

У Хорхе сидел Антуан и что-то записывал под диктовку канцлера. Что именно, граф не стал выяснять, с ходу выпалив:

– Джейн выкрала блок памяти из моего комма. Сокет пуст. На чипе памяти нет пароля. У них полный доступ.

– Иди к терминалу и блокируй свой аккаунт, – хладнокровно ответил Георгий Степанович. – Можешь не спешить. Все ценное твои британские друзья уже слили.

***

Март вступил в свои права, началась весна. Лошадь тяжело шагала по влажному, набухшему снегу. Воздух пах сыростью. Солнце поднималось пока невысоко, но уже начинало греть.

Юрген въехал в лес, стараясь угадать под белым покровом тропу, чтобы копыто не провалилось в ямку или не застряло между спрятанными под снегом ветками. Как только маркиз де Моайль выкупил эти земли, он ввел драконовские правила, крестьяне не смели даже хворост собирать, уж не говоря о том, чтобы охотиться или валить деревья.

Молодой человек сверился с коммом – до поляны, где назначена встреча, оставалось еще минут десять езды, он опаздывал, не рассчитав время.

Юрген нажал на вызов, чтобы предупредить о задержке, но метка графа Шрусбери осталась темной, тот не отвечал. Делать нечего, он пришпорил лошадь, взмолившись, чтоб она не переломала ноги.

На поляне ждал незнакомый мужчина богатырского телосложения. Одет не по-местному.

– Здравствуйте, – поприветствовал он гостя на русском языке.

– Я барон де Шантиньи, – нахмурился Юрген. – У меня здесь встреча. Вы кто?

– Землянин. Не волнуйтесь, барон. Мы вас вызвали для важного разговора. Предлагаю общаться без титулов и церемоний. Зови меня просто Эндрю. За вами никто не следил?

– Уверен, что нет. Хотя время, конечно, неспокойное.

– Привяжи лошадь, пойдем, кое-что покажу.

Родившийся на Гее от землянина, члена Миссии, Юрген сам никогда не видел крупной техники, только гаджеты связи, кое-что из оружия, на этом практически все. Когда следом за здоровяком он протиснулся сквозь деревья на соседнюю полянку, и перед глазами предстал настоящий космический корабль, молодой человек натурально открыл рот.

Рассказы о межзвездных полетах будили воображение, космос манил… Парень не мог понять, почему отец согласился на вечную ссылку на отсталой планете без шанса подняться над облаками, тем более – умчаться к звездам. После смерти родителей молодой баронет, окончивший университет в Киенне, вернулся в замок Шантиньи, дарованный отцу императором Бодуэном после изгнания прежнего владельца. Окружавшие деревеньки, где хозяйство здорово поднялось после реформ отца, давали доход в полтысячи дукатов в год, в урожайный – даже больше. Можно ни в чем себе не отказывать. Обязанности члена Миссии были необременительными: Юрген периодически наведывался в Керт, где обосновался маркиз де Моайль, бывал на балах и пирах, охотился с хозяином, играл в карты, состязался в стрельбе из арбалета и фехтовании, волочился за дамочками полусвета, ночь с которыми не влечет никаких обязательств. При таком времяпровождении он собирал множество сведений, как проверенных, так и досужих сплетен, укладывавшихся в отчеты, отправляемые к Киенну. Последние донесения были тревожными. Окружение маркиза с нетерпением ждало смерти императора и строило самые разнообразные планы. Сводились они к подчинению своему влиянию наследника престола, а при его несогласии – к ликвидации Эдуарда.

Чтобы не произошло, Юрген в свои двадцать четыре года достиг потолка. Выше барона не вырастешь. Задача в Миссии останется та же – следить за маркизом или любым другим знатным вельможей, владеющим провинцией. В пятьдесят лет состариться и умереть – от болезни, легко излечимой даже походными медицинскими средствами землян. Но Юргену получить исцеление не светило – невелика сошка. Но лекарства наверняка найдутся на севшем в лесу корабле.

Тот бы невелик – шагов в семьдесят в длину и высотой с двухэтажный дом. Но он словно дышал неуловимым ароматом космоса. Вытянутое тело, опустившееся на поляну и высушившее на ней весь снег, способное в любой миг взмыть и унестись за облака, с убийственной отчетливостью продемонстрировало Юргену, чего он лишен.

– Хочешь зайти внутрь?

Молодой человек захлебнулся от восторга.

– Еще бы!

Внутри его ждала еще одна неожиданность – женщина-космонавт, одетая настолько легко, в такое тонкое и облегающее, что дыхание перехватило… Вот как должны выглядеть девушки, а не ходячими коконами в длинных платьях!

Заметив, какое произвела впечатление, дама представилась как Джейн. Она увлекла Юргена в ходовую рубку, отрядив Эндрю в соседний отсек по каким-то делам. Все помещения были очень тесными, но парень просто лучился восторгом. Это Космический Корабль! С большой буквы!

– Хочешь почувствовать себя капитаном межзвездного рейдера? Садись!

Кресло в центральном посту слегка прогнулось под телом барона, мелко вздрогнуло и приняло невероятно удобную форму.

– Здорово…

– Это только начало. Командуй!

– Как?

– Запроси изображение с внешних обзорных камер. Состояние оружия. Хочешь – изучи схему движения к Гее от Земли.

– А можно подняться на орбиту?

– Достаточно только приказать, аппарат слушается сидящего в этом кресле. Но – в другой раз! А сейчас нам нужно поговорить о серьезном деле.

Женщина была не только красива. Юргена очаровала ее необычайная раскованность и непосредственность. Ее не сжимали рамки патриархального средневекового воспитания. Она непринужденно и грациозно вышагивала босиком, ничуть этим не смущаясь.

– Я весь внимание, миледи Джейн.

– Оставьте, барон! Какая еще «миледи»! Я твой товарищ и коллега, – она шутливо провела пальчиком по щеке барона. – А у них не должно быть тайн друг от друга. К сожалению, в Миссии они появились.

– Не слышал. Неужели?

– Ох, святая простота… – оставив парня в пилотском кресле, Джейн облокотилась на пульт. – Неужели не знаешь, что командиры Миссии взбунтовались и вышли из подчинения Земли? Тем самым обрекли себя на изоляцию от Родины, а человечество Геи – на задержку в развитии.

– Ничего не понимаю… Отец говорил, мы здесь навсегда и не поднимемся даже на орбитальную станцию. Никогда не поверю, что он мог взбунтоваться и кого-то предать.

– Это не он. Твой отец был достойным человеком. У Миссии есть командующие – Хорхе де Эстрамадор, лорд-канцлер Киеннской империи, и Сергей Левашов, он же граф Шрусбери. В сети доступна краткая биография каждого, но там не все. Смотри.

От увиденного на внутреннем экране к горлу подкатила тошнота. Юрген никогда в жизни не смотрел порно, тем более столь мерзкого, где женщину одновременно имели трое – во все предназначенные и даже не предназначенные для соития места.

– О господи!..

– Именно. Этот ролик граф Левашов выложил в глобальную Сеть, его посмотрели миллионы подростков – юношей и девушек. Ему грозила тюрьма, поэтому он оказался на Гее. Де Эстрамадор, он тоже русский, избил непосредственного командира – в генеральском звании. Твой отец был иным, его всего лишь преследовали неудачи. От них и сбежал на Гею, изолированную от мира из-за изгоев, подобных этим двум русским. Но, как часто бывает, самые дерзкие и наглые захватили власть. Конечно, на Землю и в передовые миры им не надо. Но они обрекли на положение изгоев сотни миллионов людей – всех вас, братьев по галактике. Лишили возможности получить образование, пользоваться последними достижениями науки, жить до ста лет в бодром состоянии тела, а не умирать в пятьдесят, измученным болезнями. Хочешь, чтобы все, кого ты знаешь и кто тебе дорог, прозябали так и дальше?

Конечно, барон знал, как много сделала Миссия. Она вытащила государства Геи из варварства в современную эпоху, по календарю Земли – в эпоху просвещения. На планете появилось образование и книгопечатание, кое-какая медицина, войны стали реже… Но почему-то преподанные некогда уроки глубоко ушли на второй план, когда он слушал рыжеволосую красотку.

– Что вы предлагаете? – дрогнувшим голосом спросил Юрген.

– Перейти на сторону прогресса и добра. Присоединиться к нам. Стать полноценным членом межзвездного человеческого сообщества и подарить это право всем соотечественникам.