Текст книги "О с Г 2 (СИ)"

Автор книги: Анатолий Дроздов

Соавторы: Анатолий Матвиенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 17

Эндрю в который раз спросил:

– Как она свяжется с нами? Почему она не взяла у тебя комм?

– Повторяю, хоть я устал повторять, Джейн сказала: заберет комм у кого-либо из миссии. Она считала приоритетом доставить кристаллы на корабль. Или скажет де Моайлю доставить ее сюда. Все. Приказ ждать. У вас есть другие?

Британец продемонстрировал усвоенные на курсах русского языка крепкие выражения. Он даже не пытался скрыть, что его чрезвычайно раздражает нахождение в пилотском кресле по соседству не рыжеволосой женщины-офицера, а самоуверенного барона, безмерно гордого добытыми кристаллами.

– Мы больше суток ждем, сэр. Возможно, нам придется прикрывать ее с воздуха. Одному управлять, другому – стрелять. Джейн заверила, это намного эффективнее в реальном бою.

– Она так сказала? Странно, здесь воевать особо не с кем. Ладно, давай. Я обучу тебя основам пилотирования и применения оружия. Все доступно, даже такому как ты.

Проглотив очередное оскорбление в форме намека, что его интеллект ущербен, Юрген принялся впитывать знания. Управление действительно не вызывало проблем, а вот со стрельбой вышла заминка. На симуляторе ученик не мог рассчитать нужный уровень поражения и, как правило, выжигал все к чертям.

– Ты тупой? Нам надо только пугать, наносить точечный ущерб! Если мы перестреляем всех ваших макак, кто будет добывать руду?

Всего за сутки Эндрю уронил впечатление Юргена о землянах ниже низшего. Правда, оставалась надежда, что типичный их представитель – умная и обходительная Джейн, а не это маскулинное чудовище. К тому же явно считающее себя самцом-повелителем по отношению к ней, хоть Джейн и являлась командующей экспедицией. Разочарование вызвала и еда землян, утолявшая голод, но до того безвкусная, словно состояла из бумаги.

На вторые сутки мужлан ляпнул что-то сексистское, вроде – не стоило бабу оставлять одну, да еще и с ответственным заданием. Закончил он выводом:

– Баба – она просто баба. Что с нее возьмешь?

В тональности, в жестах, в интонациях Эндрю проскакивало первобытное превосходство самца. Юрген уверился, что близкие отношения между двумя англичанами точно имели место, громила вел себя как покрывший самку и оттого от природы высший, эдакий номер первый.

В патриархальном обществе Киенны молодой человек, пусть даже воспитанный земным отцом и университетом, не вполне освободился от предрассудков. Герцог – это мужчина, а герцогиня – всего лишь жена герцога. Вздумай герцог жениться на пастушке, его засмеют, но старший сын унаследует титул. А вот сын герцогской дочери и пастуха вырастет безродным.

Тем не менее, Юргена бесило высокомерие Эндрю по отношению к Джейн. К молодому барону англичанин ставился вообще презрительно, как к дрессированной собачке. Атмосфера накалялась, при любой возможности оба выскакивали наружу – облегчиться или хотя бы просто пройтись.

Когда запиликал вызов и на дисплее высветилось сообщение от абонента «Антуан», Эндрю бродил где-то уже около четверти часа. Текст был короткий и на малознакомом языке, на нем британцы разговаривали между собой, но с большего – все понятно. Послание содержало координаты, куда следовало перелететь, вместо привычного слова arrivée, прибытие, значилось английское arrival. Слово immediately Юрген прочитал как immédiatement – немедленно.

Внешние обзорные экраны показали лес, без малейших признаков присутствия Эндрю.

– Сказано – немедленно, значит – немедленно, исполняем! – решил барон.

Конечно, он мог связаться с абонентом «Антуан» и спросить, ждать ли напарника. Но обществом громилы он пресытился по самое немогу. А тут такой повод…

Молодой человек пересел в кресло первого пилота и включил навигационную программу, затем перевел ее из режима симулятора, в котором учился летать, в практический, набрал с первой попытки нехитрую комбинацию цифр кода доступа, подсмотренную, когда ее вводил англичанин.

Стоило подняться над лесом, задний экран показал, наконец, Эндрю. Тот бежал вслед за улетающим кораблем, размахивая руками.

Возвращаться за ним Юрген не собирался.

***

На следующий день после дуэли Сергей проснулся поздно – после девяти. Хорхе приказал перевязать ему раны, накачал лекарствами и велел отдыхать там же, куда его принесли Антуан и барон де Бретье – в покоях лорда-канцлера, рядом с «казармой» Рея.

Слабость из-за потери крови прошла, раны саднили только при движении, когда натягивались повязки.

Едва успел он расправиться с легким завтраком, принесенным Люком, как события посыпались словно из рога изобилия.

– К тебе принцесса, – сообщил Рей с порога. – Пускать? Или гнать в три шеи?

– Ты спятил? Как это – гнать?!

– Запросто. Канцлер ее не пропустил, когда вчера рвалась, сказал – больной отдыхает.

При виде нетерпения графа маркиз откровенно насмехался и тянул время, подперев плечом дверной косяк. Сергей, невзирая на раны, извернулся и запустил в него сапогом. Тот присел, пропустив метательный снаряд над головой.

– Это означает – звать? Хорошо, зову.

Щеки влетевшей Флоранс раскраснелись до оттенка свежих зрелых помидоров. Она полыхала от гнева! И платье выбрала красное, огненное.

– Я – принцесса или кто? Почему меня кто-то смеет не пускать в моем дворце?! – эти слова адресовались Рею, и он предпочел исчезнуть. С раненым Флоранс заговорила неизмеримо мягче. – Тебе лучше?

– Вот только сейчас стало. Как ты зашла.

– При случае убью Хорхе! Он вчера мне не дал тебя увидеть.

– Правильно. На что тут смотреть? Картина жалкая, поцарапанный весь.

Флоранс больше не стала тратить время на болтовню. От ее жарких объятий Сергею стало больно, могли открыться едва затянувшиеся дырки от рапиры, он мучился и терпел, потому что одновременно испытал невероятно наслаждение… Неужели все? Недоразумения в отношениях с принцессой окончились?

– Я не разбудила твои раны?

Она опомнилась и чуть отстранилась, но только самую малость. Сергей чувствовал ее дыхание у себя на лице, бирюзовые глаза заполонили весь мир и горели как два солнца…

– Обними еще. Раны заживут как на собаке.

– Гав! – подтвердила Лайза.

Она смотрела снизу вверх на влюбленных, откинув голову, ушки с загнутыми кончиками распрямились и торчали как два восклицательных знака.

Рей, Люк и гвардейцы Пуатье из деликатности не заходили, чтобы не мешать, Лайзы можно было не стесняться. Правой рукой Сергей нежно гладил Флоранс по шее, через платье – по груди, нащупал через ткань совершенную округлость колена…

Она прижала пальчики к его губам.

– Не спеши! Выздоровей.

– Заждался…

– Я – тоже. Но… Как-то перед замужеством у меня был разговор с Хорхе, речь неожиданно зашла на откровенные темы, и канцлер сказал: знаешь, что такое любовь в шестьдесят? Думаешь не столько о плотских утехах и удовлетворении подруги, а чтоб в постели ногу не свело и ничего нигде не прострелило. Вот и я хочу отдаться тебе вся, не думая, что у тебя заболит рана.

Сергей был вынужден довольствоваться малым – поцелуями рук. Когда самый лютый голод по прикосновениям и ласкам был утолен, он спросил:

– Что произошло, пока я валялся?

Принцесса усмехнулась.

– Де Тревейн убедился, что ты оскопил его старшего сына, пришел в ярость, рвался к отцу, но папе стало хуже, он никого не принимает. Эдуард от имени императора пожелал герцогу дальней дороги. Тот еще раз вспылил, заявил – считает себя униженным, примет только один вид компенсации, если я выйду замуж за его младшего сына.

– А Эдуард?

– Невинным голосом поинтересовался: у младшего отпрыска тоже завелись лишние тестикулы? Герцог со свитой удалились. Знаешь… если бы меня выдали замуж вторично, я бы пошла. Но только чтобы выесть их род изнутри. Покорной не буду никогда, даже с тобой, учти.

– Главное – чтоб была со мной. Я уж поберегу для тебя… – Сергей не сдержал улыбки. – Тестикулы.

– Пошляк! – воскликнула Флоранс и снова прильнула к его губам, чтобы Серж не принял упрек всерьез.

Следующий вопрос он смог задать только минут через пять, чувствуя такой жар, что еще чуть-чуть – и набросится на принцессу. Надо было переводить общение в спокойное русло.

– Что де Моайль?

– При дворе его зовут «Маркиз Кривулька». Здесь он, с ним компания, которую мы подозревали. Пьют, веселятся, поздравляют Эдуарда. Брат, кстати, к вечеру тоже занемог, перепраздновал.

В коридоре раздались шаги. Шаркающей походкой вошел Хорхе.

– Ваше Императорское Высочество! Привет, Сергей. Как раны?

– Мгновенно исцелились. Видите, какой у меня лекарь?

– Всем на зависть. Боюсь, тебе еще не раз за нее придется драться. Знаю-знаю, ты готов, задира. Меня вызывают к императору, ему опять нездоровится. Лекарства пока есть, но взятого с бота и с орбитальной станции надолго не хватит. А если повторится эпидемия как восемь лет назад… Сергей! Антуан к тебе не заходил?

– Нет.

– Странно. Комм не отвечает. Куда он делся? Пока я поддержу императора, найди в себе силы и посмотри в терминале, где коммуникатор, с кем с него связывались.

Сергей спустил ноги с кровати, и принцесса Флоранс, самая знатная леди Киенны, единственная дочь императора, бросилась на помощь – натянуть сапоги! Точь-в-точь, как некогда Леа. Но теперь он знал, что не нужно препятствовать. Если женщина проявляет заботу, это нужно ей самой.

Он отлучился в уборную, а потом повел Флоранс в узел связи, кратко посвятив в принцип глобальной сети Миссии.

– Видишь? Вот значок браслета Антуана. Обычно мы носим браслет, и с каждым из нас можно связаться.

– Тусклый какой-то.

– Верно подметила, твое императорское высочество. Значит, комм не активен. То есть выключен. Как, например, потушенная печка. Я не вижу, где он находится, и это плохо. Свой комм я отрубал только рядом с тобой, чтобы Хорхе не докучал в ответственный момент. Делаем что можно – отслеживаем его контакты. О черт!

– Что? У тебя было точно такое же лицо, когда ты сказал – из твоего комма украдена память, и умчался как на пожар.

– Да… Вот не отвеченные вызовы Хорхе. А вот – текстовое сообщение абоненту «Бот».

– Ты можешь его прочесть?

– Не могу. Гребаная конфиденциальность… Прости, вырвалось. Но очевидно и так. «Бот» – это малый космический корабль, на нем на Гею прибыли двое британцев. Отметки «Бот» и «Юрген» совмещены. Следовательно, англичане отобрали комм у барона Юргена, нашего человека, и у Антуана. Подозреваю, что крупный мужчина по имени Эндрю, настоящий бандит, находится на корабле. У них есть сообщник во дворце, воспользовавшийся коммом Антуана. Совсем не уверен, что Антуан и Юрген живы.

– Смотри – эта сдвоенная метка двигается!

– Двигается к Киенне и скоро будет здесь. А я допустил чудовищную глупость!

Он рассказал историю кристаллов с чипами управления оружием.

– Господи! – простонала Флоранс. – Я-то думала, что камни – лишь украшения. Знала бы, запрятала так, чтоб сама не нашла даже под пыткой.

– Глупость сделана мной, обратно не вернешь. Будем искать выход. Вместе.

– Я тоже сделала глупость, прости, – неожиданно призналась принцесса. – Я в гневе выбросила твой портрет из медальона!

Она ждала осуждения, хотя бы нахмуренных бровей, но Сергей лишь грустно улыбнулся.

– Если бы все ошибки исправлялись столь легко…

После нескольких его манипуляций из щели вылез лист, испещренный десятками изображений графа величиной с ноготь.

– Сотни хватит? Все не растеряешь. Или еще допечатаю.

Ожил комм на руке Сергея. Он включил экран. Флоранс, еще не освоившаяся с экраном терминала, с изумлением рассматривала изображение величиной в четыре игральных карты, загоревшееся над запястьем графа.

Там возникло лицо Хорхе.

– Принцесса с тобой? Кто еще слышит?

– Только Флоранс.

– У Бодуэна, Эдуарда и Джанет лучевая болезнь. В их комнатах фонит. Я распорядился всех троих вынести, обмыть, выбросить одежду, их покои опечатать. Вы мне нужны, чтобы найти источник радиации, пока она не расползлась по дворцу.

– Вынести?

– Императора. Эдуард и Джанет ходят сами пока, ночевали вместе, им плохо, Эдуарда тошнит, поднялась температура. Джанет потеряла сознание.

– Георгий Степанович, радиоактивные материалы на всей планете могли быть в единственном месте – там, где рухнул орбитальный модуль, в Проклятом лесу. Но во время последней нашей вылазки к нему там не фонило.

– Но туда еще летали англичане. Выясним потом. Бери длинные каминные щипцы. Я допрашиваю прислугу – какие необычные предметы заносили в комнаты.

Экран погас.

– Что такое лучевая болезнь? – спросила Флоранс.

– Очень страшное заражение, хуже любого яда. Сиди здесь и никуда не выходи, ты – следующая мишень. Мы проверим дворец. Рей! Ты мне нужен! – последние слова Сергей выкрикнул, выходя из комнаты связи. – Люк! Принцессу не выпускай. Даже если потребуется связать. Прости, дорогая.

– Обещаю сидеть смирно, если ты пообещаешь беречь себя.

– Буду осторожен. Возьми к себе Лайзу.

Первые признаки радиации браслет кома уловил еще у закрытой двери, где стояли часовые. Вряд ли они схватили опасную для здоровья дозу, но канцлер приказал им отойти дальше, сам вытолкнул вперед лакея в ливрее императорских цветов.

– Повтори!

– Позавчера ко мне зашла очень красивая миледи в черной шляпе. Говор у нее странный, по-нашему, но с акцентом. Представилась от императора Соланы, сказала – подарок императорам, ныне правящему и будущему, дала диковинные металлические ларцы, велела достать из них Библии и внести в спальни с благословением от заморского кузена.

– Дальше! – прикрикнул Хорхе.

– Не гневайтесь, ваше высокопревосходительство! Зашел, я, значит, открыл. Библию императору положил. Наследнику тоже, у изголовья кровати. Тяжелые.

– Идиот… – прошипел лорд-канцлер. – Впрочем, ты не знал. Где ларцы?

– Так на кухню отнес. Кухарки с вчерашнего пиршества остатки поклали, значит, домой понесли, ребятишкам малым своим.

– Конец ребятишкам, – при известии о дальнейшей судьбе радиоактивных контейнеров Хорхе сник, в глазах разлилось отчаяние, сменившееся злостью. – И п…дец будет твоей англичанке, Серж, когда я ее поймаю. Пауль!

– Да, ваше высокопревосходительство? – тревожно откликнулся лакей.

– Нужна бадья с водой и длинные каминные щипцы. Берешь Библию щипцами, только не руками, кидай в бадью. Нужно вынести за пределы дворца и закопать как можно глубже.

– Святое Писание?

– Оно отравлено!

– Я же брал его руками, и ничего.

Лакей показал кисти рук. Обе были покрасневшие, но он не придал этому значения. А ведь держал каждую Библию секунды… Что же сказать о Бодуэне и принце с подружкой, которые провели в радиации две ночи!

– Все понятно? – Хорхе обернулся к Сергею. – Займись дезактивацией комнаты Эдуарда. Убираем все – ткани, мебель, гобелены, портьеры, срываем доски с пола, проветриваем, моем, снова проветриваем. Потом замеряем фон. Пауль! Надо срочно отрядить кого-то домой к тем кухаркам, забрать и закопать контейнеры… то есть ларцы, любую пищу, что в ней была – тоже до кусочка. Если остатки скормили свиньям или птице, их – забить, закопать. Будут упорствовать, скажите – это проклято дьяволом.

Пауль испуганно перекрестился.

– Правда – дьяволом?

– Хуже дьявола.

Не дослушав, Сергей бросился по лестнице на третий этаж, к покоям Эдуарда. Здесь же жили друзья принца и фрейлины принцессы, начинающий стихоплет Бастиан, та самая команда, пусть не слишком высокоблагородных кровей, но образованные, умные, будущий кабинет министров нового государя. Неужели они тоже пострадали?

Библию Сергей вытащил сам. Понимая, что рискует, задерживаясь на каждую лишнюю секунду, теми же каминными щипцами раскрыл ее. Между страниц показалась пластинка металла. Наверняка – кусок обшивки реакторного отсека. Вот же зараза… А что, в британском корабле наверняка есть скафандры для выхода в открытый космос. Они защищают от радиации. Есть Библия, по уставу положена в каждом кубрике, пусть на английском языке – не важно. Осталось найти пустые герметичные контейнеры, запихнуть туда по Библии, потом вручить наивному лакею, полному лучших побуждений…

«Вот же су-ука! – возмущался Сергей. – Как использовала Библию». Он был не слишком религиозен, но исключительное, фантастическое по своему цинизму коварство англичанки поразило бы любого, даже самого завзятого атеиста.

А теперь у нее в распоряжении атмосферный штурмовик с ракетами и лучевыми пушками.

Одолеваемый самыми невеселыми мыслями, он навестил принца. Тот лежал на широкой постели в одной из запасных спален, нежно поглаживая Джанет по голове. Та пришла в сознание, но выглядела отвратительно. Руки покрылись волдырями, лицо покраснело, словно девушка часами загорала на летнем солнце. Тусклые глаза повернулись к вошедшему и снова уставились в пространство, они едва выделялись на заплывшем лице.

Угрожающе заворчал браслет, предупреждая о радиации. Фонило не сильно, не опасно для Сергея, но если остаться здесь…

– Эдуард, скажи честно, хоть что-то из вещей перенесено сюда из вашей спальни?

– Ничего, – он на секунду замялся. – Разве что мой любимый коврик.

Как и следовало ожидать, над ковриком светило в разы сильнее, Сергей уцепил его щипцами и выкинул в коридор.

– Что еще? Думай! Не должно не остаться ни платка, ни булавки.

– Что, и драгоценности Джанет выбросить?

– Их можно не выкидывать, но необходимо несколько раз тщательно вымыть.

Принца скрутил приступ рвоты. Когда он откинулся на подушку, утирая рот полотенцем, Сергей пощупал ему лоб. Температура поднялась, хоть и не очень высокая.

– Граф… Что с нами? Канцлер раздал команды и убежал.

Сергей без приглашения сел на край кровати.

– Сестра сказала тебе, что Киенну ждет вторжение? Вот оно и началось. Пока действуют только шпионы. Вас отравили.

– Как называется яд?

– Его название – радиоактивный изотоп, тебе оно ничего не скажет. Вызывает острую лучевую болезнь. Джанет брала Библию в руки?

– Конечно. Долго листала, удивлялась – странный язык, хоть и немного понятный. Необычная закладка между страниц, металлическая.

– Потом положила на тумбочку возле себя?

– Да.

– Поэтому она подхватила больше отравы, чем ты.

В глазах принца плескалась такая тоска… Из-за девушки он явно расстроился гораздо больше, чем из-за собственного недомогания, не понимая, чем ему грозит лошадиная доза проникающего излучения.

– Что с ней будет? Серж! У нее волосы выпадают!

– Ого, всего через полтора суток. Тогда, боюсь, скоро выпадут брови и ресницы.

– А когда вырастут?!

Сергей хотел сказать «никогда», но не ответил. Только пробормотал:

– Мне очень жаль.

Изможденный принц, сотрясаемый позывами рвоты, с нездоровыми красными пятнами на бледном лице и синяками под глазами, едва походил на того сияющего юношу, что кланялся перед публикой вместе с Джанет, оба – совершенно счастливые, радостные, вдохновленные, влюбленные…

Все это отобрала и поломала бессердечная тварь.

– Как мой отец? Я могу сходить к нему?

– Он плох, не буду скрывать. Даже если не брал в руки и не открывал отравленную Библию, ему много не надо, он и так был слаб.

Эдуард вздохнул и как в ледяную воду бросился:

– Он скоро умрет?

– Если не сегодня, то в ближайшие дни. Крепись.

– Господи! И все это сотворили вы – пришельцы?!

– Да, принц. Но мы разные. Я и Хорхе на вашей стороне.

– Тем не менее… Вы – зло!

– Даже спорить с тобой не буду. Прими как факт, что мы с канцлером – наименьшее зло. И мы – единственная ваша защита против подбрасывающих отравленное Святое Писание.

Короткий, но очень нервный диалог отнял у парня остатки сил. Он откинулся на подушку.

– Держись.

– Граф, не уходи! Помоги мне встать. Я должен увидеть отца. Немедленно!

Поколебавшись секунду, Сергей подхватил принца на руки как девушку и понес к императору. Принц был не одет и завернут в ночной салатовый халат, так к главе государства нельзя входить даже родному сыну, но сейчас никто не смотрел на формальности.

Эдуард весил немного, лишь чуть тяжелее сестры, но раны у Сергея тотчас разбередились. Тем не менее, он дотащил принца до дверей новой императорской спальни.

– Я поставлю тебя на ноги. Если отец увидит сына, висящего на мне, как постиранные портки на веревке, расстроится вконец. Выдержишь?

– Да!

Сказать было проще, чем сделать.

Вцепившись в руку провожатого, Эдуард одолел порог комнаты и проделал несколько шагов, затем рухнул в кресло.

– Папа без сознания, – сказала Флоранс.

Сергей про себя чертыхнулся и поклялся порезать Люку спину на ремни за невыполнение приказа. Принцесса не только покинула сравнительно безопасное крыло лорда-канцлера, но и взяла с собой Лайзу. Та, чувствуя тревожность момента, не напрашивалась на игры и общение, примостившись у ног принцессы. Увидев хозяина, подскочила, но тут же снова легла.

Браслет показывал лишь незначительное превышение фона. Может, излучал сам император. А может, сапоги графа прихватили в спальне принца ионизированную пыль.

– Хорхе еще раз должен его осмотреть. Но… простите, Флоранс и Эдуард. Надежды нет. Приглашайте духовника. Попробуем привести Его Императорское Величество в чувство хотя бы на четверть часа, чтобы исповедовался и причастился.

– Вы привезли на Гею вашего Бога. И он допускает такое? – дрожащим от волнения голоса спросила принцесса.

– Никто Бога сюда не привозил. Вам предложили веру, понимание Бога, и вы ее приняли. Бог – нечто великое, непостижимое. Думаю, он существует объективно, веришь ты в него или нет. И Бог дарует свободу воли. В моей воле не делать дурного, а женщина, подбросившая отраву, поступает так, как считает нужным она сама, и никакой Бог ей не указ. Потому сама понесет ответственность. Давай отложим этот разговор. Я прошу тебя побеспокоиться об Эдуарде.

– Но у меня же только рвота и слабость! – возразил тот.

– Покраснение кожи, температура. Коварство радиоактивного поражения в том, что его последствия развиваются постепенно, несколько недель.

– Я тоже умру?!

– Не торопись. Сестра тебе говорила, мы ждем большой российский корабль. Хоть такое вмешательство против правил, я надеюсь их уговорить принять тебя на борт и поместить в медицинский отсек.

– Но это месяц! – воскликнула Флоранс. – Ты же говоришь о неделях.

– Хорхе сможет организовать консервативное лечение. Так появится шанс.

– А у Джанет? – голос Эдуарда дрожал.

«Он все же думает о ней… Он – хороший человек, его надо сберечь, – решил про себя Сергей. – Хотя в реальности шансы невелики, гораздо ниже, чем я пытаюсь ему внушить».

– Если бы корабль находился на орбите Геи – быть может помогли. Эдуард, мне больно тебе об этом говорить, Джанет получила настолько мощную дозу, что мой прибор показывает – она излучает. Не понятно? Скажу проще, находиться рядом с ней вредно. У тебя и так незавидное положение, не усугубляй.

– У вас такая сильная медицина, – вздохнула Флоранс. – Наша тоже сильно прибавила за последнюю сотню лет благодаря университету. Последняя эпидемия чумы, восемь лет назад, унесла всего лишь четверть жизней, а до Миссии умирало больше половины.

– Тем самым Миссия произвела незаконное вмешательство в самобытную жизнь планеты и нарушила кучу протоколов, – зло ответил Сергей. – А если бы Миссия получила право развернуть производство современных лекарств, погибли бы единицы – только те, кто не смог ими воспользоваться. Понимаешь? Нам столько лет связывали руки, потому что Киенна – отсталая, Киенна – не член ООН. Выходит, миллионы людей пусть умирают своей самобытной и суверенной смертью. Флоранс! Миссия уже изменила этот мир, но лишь чуть-чуть. Через месяц у нас появится возможность изменить историю в корне. Но пока… Ты же знаешь, та сволочь – женщина, отравившая твоего отца, брата и Джанет, заполучила оружие космического корабля. И заговор банды де Моайля никуда не делся. Нам надо выжить, а для этого держаться вместе. Эдуард?

– Да, граф. Я с тобой. Хоть ты мне больше не нравишься.

Сергей встал и потрепал его по руке.

– Зато твоя пьеса понравилась публике, господин режиссер. У меня единственная просьба: когда вздумаешь ставить следующую, позови маркиза Рейнольдса де Нея, Ансельма Безродного. Он лучше рифмует, чем «роза-мимоза».

Сергей не добавил – если дотянешь до новой постановки. Принц уже проникся всей серьезностью ситуации.

На самом деле, от контакта с Джаннет Эдуард вряд ли потерял здоровье. Бедной девочке предстояла мучительная агония длительностью в несколько недель. Сергей не имел достаточной подготовки и результатов исследований, чтобы предсказать точнее. Курс полевой хирургии был слишком краток, но достаточен, чтобы понять: встречу с «мирным атомом» Джаннет не переживет. Принца стоило избавить от тяжкого зрелища.