Текст книги "Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв"
Автор книги: Анатолий Тарас
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 60 страниц) [доступный отрывок для чтения: 22 страниц]
Тот язык, на котором говорили и писали жители Великого княжества Литовского в XIII–XVII веках, на котором составлялись официальные документы, в равной мере можно назвать и старославянским, и западным русским наречием, и древним беларуским.
Если судить по дошедшим до нас текстам того времени (документы, личная переписка), а также по свидетельствам тогдашних авторов, можно сделать вывод, что долгое время жители Полоцка, Минска или Вильно могли без переводчиков общаться с жителями Киева, Новгорода, Смоленска или Твери. Но постепенно возникли существенные различия междуречью московитов и литвинов.
В данной связи следует отметить, что на формирование беларуского языка весьма существенно повлиял немецкий язык (в том числе через «идиш» – язык проживавших здесь евреев, выходцев из Германии и Чехии). Так, современные исследователи установили, что в словаре базовой лексики (это около 4500 слов) беларуского языка середины XVII века, когда еще существовало Великое княжество Литовское, более 1400 слов являются прямым заимствованием из немецкого языка (разумеется, с искаженным произношением).[9]9
См.: Выхота В. А. Предупреждение ошибок при понимании немецких слов, сходных со словами родного языка, в условиях близкородственного двуязычия (IX–X классы белорусской школы). Автореферат кандидатской диссертации. Москва, 1986.
[Закрыть] А это свыше 30 % словарного состава! Для примера приведем первые попавшиеся слова:
«Абрыс» (контур, план, чертеж) – это немецкое «abriss»; «бира» (пиво) – «Bier»; «габель» (рубанок) – «hobel»; «гандля» (торговля) – «handel»; «гетман» (предводитель) – «hauptman»; «дах» (крыша) – «dach»; «крама» (мелочная лавка) – от слова «кrаm» (барахло); «руйнаваць» (разорять, разрушать) – от «ruinieren»; «лихтар» (фонарь) – от слова «licht,» (свет); «палац» (дворец) – «palaste»; «фарба» (краска) – «farbe»; «цукар» (сахар) – «zucker»; «швагер» (брат мужа или жены) – «schwager»; «штых» (дистанция нанесения удара холодным оружием) – «stich»; «шыльда» (щит, герб, вывеска) – «schild» и т. д. и т. п.
По мнению академика Е. Ф. Карского, высказанному еще в начале XX века, беларуский этнос составлял около 80 % населения ВКЛ. Соответственно, представители данного этноса говорили на своем собственном языке, существенно отличавшемся от русского языка.
В качестве примера процитируем указ великого князя литовского Жигмонта I (он же польский король Сигизмунд I «Старый»), изданный в 1553 году, о дарований титула шляхтича некоему литвину Мартыну Чижу:
«Иж мы маючи ласковы взгляд на цноты и верности и теж на верный послуги Мартина Чижа Константиновича з Нетечи, добрага и потребнага служебника нашого, которы напротивку нам з великой працою и пильное – цью взычил, и сам себе, нам и некоторим паном и двореном нашим, на дворе нашом от давных часов почцивеся радечи, велми вдячного и приемного оказал, его самого з сынми и з девками и зо всим его потомством ошляхчаем, и в местцы шляхетства его приворочаем, и даем ему герб…
Еще того Мартина Константиновича Нетецкого и его потомки, пока его власное поколене буде тривати, годным быти привильем и волностьям и чти так духовных, яко и светских, которыми иншими рыцери и шляхта в королевстве, и у Великим князьстве нашом Литовском, и теж во всякой везде Речи Посполитой хрестиянской уживаци и веселицися звыкли.
Всим, которым ест потреба тых речей ведати объявляем и оповедаем, приказуючи всим посполитосць у шляхецком написе и в поступе на знамененых, абы того Мартина Чижа Нетецкого з его всими потомки ображати и пренагабаць не смели и овшем з дозволеня нашого кролевского в том на которых кольвек местцах быць допустили и допущали. И тож mы вам з ласкою нашою кролевскою призволяем…»
Метрика Великого княжества Литовского. Книга 28, с. 96–97
Еще один пример. Вот какими словами литвинский автор начала XVII века Федор Софонович описал знаменитый поединок между печенегом и кожемякой (по Софоновичу, он был из Переяславля, а не Киева), упомянутый в «Повести временных лет» Нестора.
«Печениг велик, як Голиад, боротися вышовши, смеялся з переясловца, иже мал был возростом (ростом) переясловец, называл его жолвию (черепахой). Еднакже гды переясловец смело сказуючи зышолся з печенигом великим, взяли боротися и битися кулаками. Переясловец з разгону вдарил лобом своим печенига в товстое чрево, аж печениг упадл. Кинувшися з земли печениг кинувся з гневом на переясловца и кулаком вдарил моцно, а переясловец гды от замаха ухилився, повалився печениг на землю. Переясловец зас на его вскочив почал бити печенига и душити за горло, аж насмерть вдушил».
А вот запись из так называемой «Баркулабовской летописи», составленной в селе Баркулабово, неподалеку от Старого Быхова, что на Могилевщине:
«Сейм великий был у Берести (Бресте) лета божого нароженя 1545, на котором сейме был король его милость полский, великий князь литовский Жикгимонт Казимерович з королевою Бонею и с королевнами. А при его милости сын его милости господарь наш другий, крол полский Жикгимонт-Август, и с королевою своею Алжбетою, дочкою короля ческаго и римского Фирдынанда. При которых на сейме при их милости обоих королех много было бискупов, панов-рад, панове-рада Великого князства, панята и вся шляхта хоруговная, и вси рыцерства всих землей и княжства Литовского, также было множество людей на том сейму, иж на обе стороны около Берестя на колконадцать мил стояли. А при их милостех обоих королехнатом сейме Берестейском много было послов яко от християнских господарей, также и от бесурменских».
Что это за язык? Явно не русский времен великого князя московского Ивана IV, хотя и не современный нам беларуский.
После создания в 1569 году на основе Люблинской унии конфедерации Литвы и Польши, среди литвинских шляхтичей (служилого сословия) и магнатов (удельных князей) постепенно стал входить в употребление польский язык. С 1696 года на польский язык было переведено все государственное делопроизводство ВКЛ. Беларуский язык остался языком крестьян и других «низших» социальных групп.
Но тот язык, который сейчас называют «литовским», в течение всех пяти веков истории ВКЛ употребляла лишь небольшая часть населения княжества – северные племена жемойтов и аукшайтов. Вдобавок, они не имели своей письменности. Документов Великого княжества Литовского на государственном языке независимой Лиетувы просто не существует. Этот исторический факт самым убедительным образом доказывает, что литвины были славянами.[10]10
Разумеется, данный факт сильно огорчает «национально озабоченную» часть интеллигенции современной Лиетувы. Ей так хочется утверждать, что литовцы изначально были «настоящими европейцами», знали грамоту, писали латинскими буквами, а не кириллицей, не имели ничего общего с этими «ужасными славянами». Увы! Даже князь Ягайло был славянином если не на все сто процентов, то на три четверти, и к тому же неграмотным. Литовская письменность и литература (т. е. письменная речь жемойтов и аукшайтов) возникли лишь после того, как Великое княжество Литовское прекратило свое существование – в XIX веке.
Кстати, государственный архив ВКЛ, так называемая Метрика, сохранился. Он составляет около 600 томов документов на старославянском, польском и латинском языках. Однако это национальное достояние Беларуси и Лиетувы присвоили себе россияне. Архив находится в Москве, возвращать его законным владельцам никто не собирается. Впрочем, как и любые другие документы, связанные с историей каждой из 14 бывших союзных республик.
[Закрыть]
* * *
Чтобы больше не возвращаться к вопросу о названиях земель и этносов, приведу выписку из коллективной монографии современных беларуских историков:
«Захваты и раздел самостоятельного государства – Речи Посполитой обоих народов – даже по нормам международных отношений XVIII века был делом несправедливым и незаконным. Поэтому в российской столице искали идеологическое оправдание содеянного. Идеологи русского самодержавия подавали это так: Россия освободила из литовской (читай: жемойтской) и польской неволи своих соплеменников и единоверцев. Для реализации придуманной концепции восточную часть Литвы переименовали в «Белоруссию» и ее жителей назвали белорусами…
В белорусы российские чиновники сразу же записали всех православных и униатов, а католики или продолжали называться литвинами, или волею судьбы вынуждены были называть себя поляками. Искусственный административный раздел (на Белорусское и Литовское генерал-губернаторства – А. Т.), ликвидация униатской церкви (1839 г.), интенсивная русификаторская политика царских властей нанесли непоправимый удар по процессу этногенеза на белорусской земле. Процесс формирования единой нации – литвинов – и без того сталкивался с преградами конфессионального и политического толка. А после разделов Речи Посполитой, ликвидации Великого княжества Литовского и включения в состав России народ был полностью дезориентирован, лишен своей государственности и названия.
Исторической драмой явилось и то, что народ лишился своей элиты, политических лидеров. Та часть литвинской шляхты, которая боролась за возрождение Речи Посполитой, или вместе с поляками выехала в эмиграцию, или подверглась репрессиям, попала в ссылку. В польском окружении она быстро ополячилась. Так, представители известного литвинского рода Радзивиллов уже в XIX веке стали считать себя поляками. Польская элита получила от литвинов (белорусов) такие шикарные «подарки», как композитор С. Монюшко, поэт А. Мицкевич, политики военачальник Ю. Пилсудский и др. Под угрозой русификации к польскому этносу присоединялись широкие круги шляхты, горожан и крестьян.
Другая часть Литвинской шляхты посчитала за лучшее подчиниться новым властям. Многие из них пополнили российскую политическую и культурную элиту, как, скажем, предки известного писателя Ф. Ф. Достоевского.[11]11
Поэт Адам Мицкевич (1798–1855) родился под Новогрудком. Он всегда называл себя литвином, хотя стихи писал на польском языке. Его поэму «Пан Тадеуш» потомки назвали «энциклопедией жизни литвинов».
Композитор Станислав Монюшка (1819–1872) родился под Червенем (в нынешней Минской области), он 18 лет работал в Вильно церковном органистом. В возрасте 40 лет переехал в Варшаву, где стал главным дирижером оперного театра. По материалам беларуского фольклора создал комическую оперу «Крестьянка». Широко известны его оперы «Галька» и «Страшный двор», принизанные идеей возрождения Речи Посполитой.
Всемирно знаменитый питатель Федор Достоевский (1821–1881) родился в Могилеве, в семье православного литвинского шляхтича, там же он провел детство и юность.
[Закрыть] Согласно переписи 1897 года, около одной трети высшего дворянства России (князей, графов) выводило свои родовые корни из ВКЛ.Процесс национального и государственного самоопределения литвинов был остановлен. Однако чувство исторического и духовного единства населения Беларуси осталось. Это единство и, особенно, общий беларуский язык позволили в конце концов возобновить этногенетический процесс и консолидировать население в народ, в нацию, уже под новым названием – беларусь. Но это произошло позднее и с огромными трудностями».
Беларусь: Государство и люди. Минск, 2002, с. 111–112; 54–55
К этому надо добавить несколько слов о нынешнем употреблении терминов:
«Современная Литовская Республика настаивает на том, что именно одна она выступает преемницей Великого княжества Литовского – согласно названию и на основании того, что ее исторические территории входили в состав ВКЛ. Литовцы еще в 1918 году, во время провозглашения независимого государства на землях Жемойтии, позаботились о соответствующем названии новой страны, которое давало бы им основания претендовать на Виленский и Гродненский края. Литовская Республика взяла также за основу своего государственного герба «Погоню» (изображение конного воина, герб Новогородка, ставший с 1295 года гербом ВКЛ – А. Т.), которая в незначительно измененном виде носит теперь название «Вицис».
Беларусь: Государство и люди. Минск, 2002, с. 62
Что ж, поскольку государственные мужи Беларуси в XX веке слишком часто отказывались от великой истории своих предков, постольку это драгоценное наследие весьма охотно подобрали другие. Поэтому не стоит удивляться тому парадоксу, что для многих наших современников история Беларуси фактически начинается с 1919 года, когда была провозглашена БССР, или даже с июля 1944 года, когда Красная Армия выбила немцев с этих земель.
Батыево нашествие выходит за рамки нашего повествования. Отметим в связи с ним лишь два обстоятельства. Во-первых, разгром татарами в 1237–1242 гг. ряда восточных славянских княжеств – Рязанского, Владимиро-Суздальского, Перяславского, Черниговского, Киевского. Затем татары прошли через южную Польшу, Чехию и Венгрию, вышли к Адриатическому морю.
На завоеванных землях хан Батый в 1240–42 гг. создал огромное военно-феодальное государство, известное как «Золотая Орда». Напомним, что в него входили территории южных степей от Дуная до Волги, Крым, все среднее и нижнее Поволжье, Северный Кавказ, Западная Сибирь, значительная часть Средней Азии. Золотая Орда существовала до 1433 года.
Все славянские княжества восточнее Литвы стали вассалами Орды и платили ей дань.
Во-вторых, свои основные силы Батый двинул на Венгрию, а не в Литву или Польшу. В Польшу вторгся отряд под командованием темника Байдара (8 —10 тысяч всадников). В марте 1241 года Байдар переправился через Вислу у Сандомира, оттуда послал отряд под командованием некоего Кайду для опустошения страны в направлении Кракова. Сам Байдар предпринял глубокий рейд до окрестностей Кельц.
Прикрывая путь на Краков, войска краковского воеводы Владимира (Влодзимежа) и сандомирского воеводы Паковлава пытались остановить татар, но 18 марта под Хмельником были разбиты. Воевода Владимир погиб, остатки войск разбежались. Краковский и сандомирский князь Болеслав «Стыдливый» с матерью, варяжской княжной Гремиславой и с другими домочадцами срочно уехал в Венгрию.
28 марта 1241 года татары штурмом взяли Краков. Далее Байдар двинулся к чешскому городу Вроцлав (не путать с одноименным польским городом). Под Вроцлавом собрались войска поляков, немцев, чехов и моравов. Туда также прибыли свыше тысячи французов (рыцари, их оруженосцы, пехотинцы) из Ордена Тамплиеров. Общее командование взял на себя герцог Генрих II «Благочестивый».
9 апреля соединенные силы (около 20 тысяч человек) сразились с войсками Байдара и других татарских предводителей (около 25 тысяч) у чешского городка Легница и были наголову разбиты. Татарам удалось обойти оба фланга союзников, окружить их, а затем опрокинуть энергичной атакой с разных направлений. Но они тоже понесли серьезные потери.
В письме аббата бенедиктинского монастыря Мариенбург (в Вене) от 4 января 1242 года говорится о более чем 30 тысячах воинов, павших с обеих сторон! Великий магистр тамплиеров Понсе д'Обон сообщил французскому королю Людовику IX, что Орден потерял под Легницей 500 человек. Погиб и герцог Генрих, татары надели на копье его отрубленную голову.
Батый, в это время находившийся с главными силами в Венгрии, приказал Байдару с оставшимся у того войском отрезать чешские силы, находившиеся севернее Дуная. Байдар 16 апреля направился в Моравию.
Поход в Европу спас от разорения земли Литвы и Смоленщины, татарское нашествие задело лишь район Берестья (нынешний Брест). Смоленск признал вассальную зависимость от татар только в 1275 году (и уже в 1339 году он прекратил платить дань), а на землях Великого княжества Литовского татарского ига вообще не было. Здешние князья сумели отразить вторжения отдельных татарских ханов, разгромив их в ряде сражений.
Начало Великого княжества Литовского историки традиционно связывают с личностью князя Миндовга (он же Миндог, Миндоуг или Мендог).
К XIII веку на территории древней Беларуси (Литвы) жило довольно много балтских и славянских племен. Миндовг (1195–1263) был сыном одного из знатных балтских князей, вероятнее всего – ятвяг.[12]12
Племя ятвягов жило в землях Подляшья. Ныне это часть восточной Польши и часть территории Гродненской области Беларуси.
[Закрыть] Как установили беларуские историки (Ермолович, Чаропка и др.) его домен (так называемая «летописная Литва») находился на правом берегу Немана, неподалеку от Новогрудка, между нынешними беларускими городами Лида – Щучин – Скидель (Гродненская область) и курортным городом Друскеники в современной Лиетуве.
В период 1236–1245 гг. Миндовг являлся союзником князя Даниила Галицкого в его борьбе против польского князя Конрада Мазовецкого.[13]13
Даниил Романович (1201–1264) – сын Романа Мстиславовича Галицкого. С 1211 считался князем Галича, но в 1212 был изгнан; с 1221 – князь Волыни. В 1229 завершил объединение Волынских земель, в которые вошли Брест, Кобрин, Каменец (будущая Литва) и Вельск, Дрогичин на Буге (Подляшье). Пинск и Туров стали его вассалами.
В 1233 был ранен в битве с татарами на Калке. В 1237 разбил войско Тевтонского ордена возле Дрогичина. В 1238 вернул Галич, в 1239 захватил Киев. Основал города Львов, Холм (сделал своей столицей), Угровски другие. В 1254 перешел в католичество (вместе со своими боярами и дружиной) и принял от Папы Римского корону короля Галицкого. Но в 1259 ему пришлось признать зависимость от Золотой Орды.
Некоторые российские авторы называют жителей Галицкого княжества русскими. Однако данный этнос возник в результате смешения славянских племен дулебов и белых хорватов. Поэтому эпитет «русские» по отношению к жителям Галиции совершенно неуместен.
Соответственно, феодальные войны между поляками, литовцами и Галицким княжеством (возникшим в 1189 году), ни к «русско-польским», ни к «польско-литовским» войнам не относятся. Ныне территория Галиции поделена между Украиной и Польшей..
[Закрыть] Тогда же он вместе с куршами и земгалами воевал против Ливонского ордена – с переменным успехом. Однако в результате внутренних распрей в конце 1245 или в начале 1246 года Миндовгу пришлось покинуть наследственное княжество и вместе с семьей и дружиной (своими боярами) бежать в Новогрудок.
Князь Миндовг отличался умом, смелостью, коварством. Конкретные детали произошедших событий до нас не дошли, но известно, что уже к 1249 году он был полновластным хозяином Новогрудка и окрестных земель. Далее Миндовг силой присоединил к Новогрудку свои прежние владения (летописную Литву). Именно эта территория (Новогрудок и летописная Литва) стала ядром будущего Великого княжества Литовского.[14]14
Власть Миндовга признали города Слоним, Волковыск, Городня, Зельва, Здитово, Свислочь.
[Закрыть]
Миндовг действовал энергично и безжалостно, не стесняясь в средствах. В том же 1249 году он отправил вассальных ему жемойтских князей Тевтивила и Евдивида в поход на Смоленск, а тем временем захватил их земли и попытался их убить.[15]15
По одной из версий, Тевтивил был племянником Миндовга, сыном его старшего брата Доспрунка.
[Закрыть] Оставшись без земли и без подданных, они бежали к галицкому королю Даниилу Романовичу, женатому на сестре Тевтивила. Миндовг потребовал выдать беглецов. Но Даниил отказался, так как столь быстрое возвышение Миндовга ему не понравилось. Более того, он решил прибрать к своим рукам земли недавнего союзника.
Заручившись поддержкой родного брата Василько Романовича, он стал искать еще и других помощников.[16]16
Василько Романович (1203–1269) – князь Владимире-Волынский с 1241. В 1246 и 1247 разбил возле Пинска отряды Миндовга, нападавшие на Волынь. В 1249–54 вместе с братом воевал с Новогрудским княжеством. В 1258 вместе с татарским князем Бурундаем снова воевал с Миндовгом.
[Закрыть] Таковыми стали жемойтский князь Выкинт (дядя Тевтивила), а также магистр Ливонского ордена и архиепископ Риги – единоверцы Даниила. Немцы даже сказали Даниилу: «Для тебя помирились мы с Выкинтом, хотя он погубил много нашей братьи».
Итак, Даниил и Василько, собрав войско, начали войну уже в декабре 1249 либо в январе 1250 года. Василько атаковал Волковыск, сын Даниила – Слоним, а он сам – Здитов. Поход был успешным, галицкие полки вернулись домой с добычей и пленными.
Несколько позже галицко-волынское войско под командованием Тевтивила, вместе с призванной на помощь из Золотой Орды ратью хана Бурундая (известен также под именем Койдан или Кайдан), вторглось в земли Новогрудка. С другого направления Миндовга должны были, согласно договору, атаковать немцы, чтобы взять в клещи, однако они не торопились. Тогда Тевтивил приехал в Ригу и принял католичество, после чего рыцари начали войну.
Миндовг проиграл сражение с крестоносцами, состоявшееся в конце 1250 или начале 1251 года. Увидев, что войну на два фронта ему не осилить, он тайно послал богатые подарки магистру Ливонского ордена Андрею фон Штукланду (либо Стирланду) и передал ему: «Если убьешь или выгонишь Тевтивила, еще больше получишь». Магистр дары принял, но ответил Миндовгу, что Орден не видит смысла помогать язычнику. Тогда Миндовг срочно крестился по католическому обряду. Вместе с ним крестились около 600 дружинников и лиц из ближайшего кружения.
Узнав об этом, Папа Инокентий IV приказал ливонскому магистру и рижскому архиепископу чтобы они не смели обижать новообращенного, а также поручил Генриху, епископу Кульмскому (Хелмскому) венчать Миндовга королевским венцом и учредить епископство в Новогрудке. Коронация состоялась там же 21 июля 1252 года. Некоторые историки именно эту дату объявили точкой отсчета в хронологии Великого княжества Литовского. Во всяком случае, Миндовг был первым и единственным королем Литвы.
Однако он принял христианство только из политических соображений.[17]17
Аналогичным образом поступил в 1593 году король Анри (Генрих) Наваррский. Он сказал, что «Париж стоит мессы» и перешел из протестантской (гугенотской) церкви в католическую. Так во Франции возникла династия Бурбонов.
[Закрыть] В летописи сказано:
«Крещение его было льстиво, потому что втайне он не переставал приносить жертвы своим прежним богам, сожигал мертвецов; а если когда выедет на охоту, и заяц перебежит дорогу, то уж ни за что не пойдет в лес, не посмеет и ветки сломить там».
Переходом в католичество и папской коронацией Миндовг превратил Орден из врага в союзника, и теперь уже князю Тевтивилу пришлось бежать из Риги. Прибыв в Жмудь к своему дяде Выкинту, он собрал войско из жемойтов и ятвягов, и вместе с галицкой дружиной, присланной Даниилом, выступил против Миндовга, на помощь которому пришли немцы. Ход этой войны нам неизвестен. Лишь в одной летописи упоминается, что в 1253 году Даниил Романович опустошил Новогородскую (Новогрудскую) землю, а Василько с племянником Романом Даниловичем взяли Городец.
Далее Миндовг сделал хитрый ход. Он послал к Даниилу Галицкому своего сына Войшелка в качестве миротворца.
Войшелк крестился вместе с отцом и его боярами, взяв имя Давид. Вот он и явился к католическому королю Даниилу, чтобы «по-христиански» стать посредником между ним и своим отцом. Условия для соглашения были предложены выгодные: Шварн (Сваромир), младший сын Даниила, получал руку дочери Миндовга, а Роману (ок. 1230–1258), старшему сыну, давались в удельное владение Новогрудок, Слоним и Волковыск. Еще он получал в жены Елену, дочь волковыского князя Глеба. При этом Новогрудок Войшелк давал «от Миндовга», а «Слоним, Волковск и все иные городы – от себе», то есть, отец и сын тем самым признавали себя вассалами Романа.
Кроме того, Миндовг отдал крестоносцам часть Жемойтии (принадлежавшую, заметим, не ему, а его врагу Выкинту), сам же обещал вернуться в свой прежний домен («летописную Литву»).
Даниил согласился с предложенными условиями, в начале 1254 года был заключен мир. Но для гарантии он решил оставить Войшелка заложником. Однако тот перехитрил его, постригся в монахи Полонинского монастыря в Галиции, где провел три года. Монастырь был православный, поэтому можно предположить, что Войшелк перешел из католичества в православие. В 1257 году Даниил Романович разрешил ему вернуться домой. Неподалеку от Новогрудка Войшелк в 1258 году основал на реке Неман свой собственный монастырь, который по названию соседнего селения (Лавришево) стал называться Лавришским. Туда он привез часть монахов из Полонинского монастыря.[18]18
Лавришский монастырь с 1596 стал униатским, с 1615 в нем находился центр монашеского ордена базилианцев. К началу XIX века пришел в упадок. Ликвидирован в 1834–36. Постройки не сохранились.
[Закрыть]
В связи со всеми этими событиями Тевтивилу не осталось ничего иного, кроме как принять в 1257 году предложение жителей Полоцка стать начальником войска (служилым князем). Он крестился в православии (взяв имя Филофей), женился на дочери витебского князя Брячислава и за семь лет правления оставил среди полочан хорошую память о себе.
Мир между королем Даниилом и князем Миндовгом продержался только три года. Причины и детали возобновления вражды скрыты в тумане времени. Но известно, что в конце 1257 года на Миндовга снова пошли войной братья Даниил и Василько Галицкие, вместе с татарским князем Бурундаем (Койданом). В этот раз Миндовг, вместе с сыном Войшелком и полоцкой дружиной Тевтивила, не только разгромил их, но и восстановил свою власть в Новогрудке (1258 г.) Князь Роман Данилович попал в плен и был казнен.
В 1260 году произошла знаменитая битва при озере Дурбе (на территории современной Лиетувы), где дружины аукшайтов и жемойтов (предков нынешних литовцев), куршей и земгалов (предков нынешних латышей) разгромили объединенные войска Ливонского и Тевтонского орденов. Выиграть битву помогли курши (куроны), состоявшие при крестоносцах слугами, обозниками и вспомогательными частями. В самый разгар сражения они восстали и ударили рыцарям в спину. В итоге крестоносцы потерпели полное поражение, в сражении погибли магистр Ливонии Бургард и маршал Пруссии Генрих Ботель.
Используя ситуацию, Миндовг в 1261 году отрекся от католичества. Он также разорвал союз с Орденом и снова стал воевать с крестоносцами. С 1261 года Миндовг установил режим неограниченной личной власти во всех подчиненных ему землях.
В 1262 году Миндовг, в свою очередь, послал войско против Василько, на Волынь. Пограбив вволю, его воины с богатой добычей двинулись в обратный путь. Один из этих отрядов остановился на отдыху озера Небл, где подвергся нападению дружины Василько. По словам одного летописца, волынские ратники не оставили в живых ни одного человека, часть порубили, других загнали в озеро, где те утонули.
По версии другой летописи, эта богатырская история весьма далека от истины. Дело в том, что в 1262 году сын Даниила Шварн участвовал в походе Миндовга в походе на мазовецкого князя Семовита I, которого он убил под Варшавой. Если бы Миндовг воевал с Волынским княжеством, такое участие не могло бы иметь места.
Вообще надо отметить крайнюю скудость письменных свидетельств относительно событий XIII–XIV веков в Литве и Галицко-Волынских землях, равно как и весьма значительное расхождение между датами, указанными в летописях и хрониках: очень часто оно составляет два – три года.
В том же 1262 году у 67-летнего князя Миндовга умерла жена. Согласно языческим обычаям, он решил жениться на ее родной сестре, несмотря на то, что та была замужем за нальшанским князем Довмонтом.[19]19
Нальшаны – земля балтских племен, живших в районе вокруг Крево. Крево – ныне деревня в Беларуси, в 22 км южнее города Сморгонь.
[Закрыть] Миндовг сообщил ей: «Сестра твоя умерла, приезжай сюда плакаться по ней». Когда женщина приехала, Миндовг сказал ей: «Сестра твоя, умирая, велела мне жениться на тебе, чтоб другая детей ее не мучила», и насильно взял свояченицу в жены.
Довмонт стерпел, но затаил обиду на своего сюзерена. Более того, он сговорился с его врагами, братьями Тренятой (жемойтским наместником Миндовга с 1261 года) и Тевтивилом (князем Полоцка с 1257 года). И вот в следующем году Миндовг отправил Довмонта в поход на брянского князя Романа Михайловича. Отправившись в путь, Довмонт буквально следующим вечером объявил войску, что волхвы предсказали несчастье, после чего велел ратникам стоять на месте, а сам с небольшой дружиной личной охраны покинул рать. Совершив быстрый переход назад, Довмонт ворвался в замок Миндовга и убил князя вместе с его сыновьями Руклем и Рупенем. Это произошло 12 сентября 1263 года.[20]20
По другой версии, Довмонт убил Миндовга во время совместного похода против крестоносцев.
[Закрыть]
* * *
Вот как характеризовал деятельность Миндовга дореволюционный русский историк Нечволодов:
«Как нельзя более подходил по своему душевному складу, для направления деятельности всех литовских племен Миндовг, их первый собиратель. Хитрый, жестокий и умный варвар; он всегда верно оценивал положение дел, не разбирал средств для достижения своих целей и не останавливался ни перед каким злодейством…
Когда ему пришлось круто со стороны рыцарей, он прибегнул к покровительству папы, принял латинство и получил королевский венец. Когда же надобность в папе прошла, то он опять стал язычником, а затем, разбив немцев, торжественно принес в жертву своим богам рыцаря, сжегши его на костре вместе с конем…
Видя возрастающую силу Даниила Романовича, Миндовг, чтобы приобрести его дружбу, уступил ему часть захваченных земель и выдал свою дочь за сына Даниилова – Шварна…
Ведя дела с чрезвычайным искусством, Миндовг постепенно распространил свою власть на северо-восток по Двине – в пределах Полоцкого княжества, захватив и часть Смоленского, а на юго-запад в стороне реки Припяти – Пинск и Туров. Дальнейшее собирание им русских и литовских земель было остановлено внезапной смертью».
Нечволодов А. Сказания о русской земле. Книга 2, с. 346–347
Тренята
После гибели Миндовга, по уговору с Довмонтом и Тевтивилом, князем Литвы и Новогрудка стал Тренята, племянник Миндовга (сын его сестры). Он пригласил в Новогрудок своего двоюродного брата, князя Тевтивила: «Приезжай сюда, разделим землю и все имение Миндовгово». Но при дележе братья рассорились, да так, что Тевтивил замыслил убить Треняту. Однако боярин Тевтивила, некий Прокопий Полочанин, донес Треняте о замыслах своего князя, тот опередил Тевтивила и убил его.
Правил Тренята недолго, менее года. Четверо конюших Тевтивила решили отомстить убийце своего князя и в следующем году (1264) убили Треняту, когда тот мылся в бане.
Войшелк
О смерти Миндовга его сын Войшелк узнал в своем Лавришском монастыре. Тогда он вышел оттуда и объявил, что натри года отрекается от монашества, чтобы отомстить за отца. Войшелк прибыл в Пинск, а оттуда позвал на помощь князя Шварна, сына Даниила Галицкого и мужа своей сестры. Сначала объединенное войско Войшелка и Шварна летом 1264 года покорило «летописную Литву». При этом Войшелк безжалостно изгонял и убивал феодалов, противившихся его власти:
«Поча вороги свои убивати, изби их бесчисленное множество»…
Жестокость Войшелка-христианина к своим соплеменникам-язычникам отмечает и Новгородская летопись:
«Иядъ на поганую Литву и победи я, и стоя на земли ихъ все лето, тогда оканьным възда Господь подделом ихъ; всю бо землю ихъ оржием поплени».
В следующем 1265 году Войшелк и Шварн завоевали Нальшаны и Дзеволту.[21]21
Дзеволта – земля балтов. Находилась между реками Невежа и Свента.
[Закрыть] Довмонту, его семье и остаткам разбитой дружины (около 300 человек) пришлось бежать в Псков.
После гибели Треняты и изгнания Довмонта всю полноту власти в Новогрудке и Литве сосредоточил в своих руках Войшелк. Таким образом, он восстановил то положение вещей, которое существовало к концу правления его отца, но на более обширной территории.
Кстати, само название Великое княжество Литовское вошло в употребление в письменных документах именно при Войшелке. Под этим термином современники имели в виду объединенные земли Новогрудка, «летописной Литвы» Миндовга, Нальшан и Дзеволты, а также Витебск, Полоцк, Пинск и Туров, которые стали вассалами Войшелка.
* * *
В связи с этим событием отметим любопытную деталь. Довмонт бежал вместе с остатками своей разбитой дружины в Псков. Там он крестился в 1266 году, получил православное имя Тимофей и стал князем Пскова, сохраняя власть до глубокой старости.[22]22
Земли Пскова поначалу входили в состав Господина Великого Новгорода. К середине XIII века они обрели фактическую самостоятельность, а в 1348 году официально было провозглашено создание независимого государства Господин Великий Псков. Это государство существовало до 1510 года, когда его силой и коварством присоединил к Московскому государству великий князь Василий III.
[Закрыть]
Поскольку Войшелк отдал Нальшанскую землю Полоцку, Тимофей сразу начал войну с его князем Герденем, сыном князя Давыда Ростиславовича, княжившего в Полоцке до Тевтивила.[23]23
Войшелк хотел, чтобы Налыпаны надолго стали камнем преткновения между Полоцком и Псковом и преуспел в этом.
[Закрыть] В 1266–1267 гг. он совершил три похода на Полоцк, в ходе которых княжество было сильно разграблено, сам Гердень во время последнего похода погиб, его жена (тётя Довмонта) и сыновья попали в плен.
Очередному походу в 1267 году помешал конфликт псковичей с новгородцами. В 1268,1269, 1272, 1298 гг. Довмонт успешно воевал с крестоносцами.
Последний раз Довмонт разбил рыцарей, снова напавших на Псков, весной 1299 года и вскоре после этого умер (20 мая), оплакиваемый всеми жителями города. После смерти Тимофей Псковский (Довмонт) был причислен церковью клику святых. В его житии сказано:
«Страшен ратоборец быв, на мнозех бранях мужество свое показав и добрый нрав. И всякими добротами украшен, бяше же уветлив и церкви украшая и попы и нищия любя и на вся праздники попы и черноризцы кормя и милостыню дая».
* * *
В 1264 году умер Даниил Романович Галицкой. Его сыновья (Мстислав, Лев и Шварн) стали мечом делить Галицкое великое княжество (как сказано выше, Романа уже не было в живых). Князь Лев Данилович захватил Дрогичинскую землю – удел Шварна. Теперь Шварн позвал на помощь Войшелка. Войшелк решил использовать подходящий момент, чтобы нанести удар по ослабленному Галицко-Волынскому княжеству Во главе своего войска он занял Дрогичин и Берестье (Брест), затем пошел на Владимир-Волынский. Тут Лев Данилович увидел, что дело плохо, и срочно помирился с братьями.
В Литве же вскоре сложилась любопытная ситуация. Удовлетворив, насколько было возможно, жажду мести и свое честолюбие, Войшелк осенью 1267 года снова удалился в Лавришский монастырь – замаливать грехи, а всю власть передал зятю, князю Шварну Даниловичу. Тот, видимо опасаясь возобновления внутренних распрей, просил Войшелка княжить совместно, но последний решительно отказался:
«Много согрешили перед Богом и перед людьми. Ты княжи, а земля тебе безопасна».
Такой «расклад» чрезвычайно не понравился Льву Даниловичу. Он задумал погубить и Войшелка, и брата Шварна, в надежде, что это позволит ему захватить Литву. Через своего дядю, старого Васильке Романовича, он пригласил Войшелка приехать в гости во Владимир-Волынский, якобы для того, чтобы окончательно подвести черту под прежней враждой.
Бывший советник покойного князя Даниила, немец-старик Маркольд, устроил пир. За праздничным столом князья Васильком Лев, а также Войшелк говорили о дружбе и христианском всепрощении. К ночи князь Василько поехал к себе домой, а Войшелк – в Михайловский монастырь, где остановился со своей свитой. Но Лев отправился следом с дружинниками, догнал и хладнокровно зарубил Войшелка возле стен монастыря.
Это произошло то ли 9, то ли 12 декабря 1267 года.
После этого около трех лет Новогрудком и Литвой правил Шварн Даниилович.
