Текст книги "Живущие дважды"

Автор книги: Анатолий Голубев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Менажер в наши дни – это человек, который умеет легко и успешно налаживать самые широкие связи во всех кругах, от журналистских до деловых. Он может считаться старшим агентом по рекламе, хотя непосредственно за это ему и не платят. Впрочем, за это платят команде, ставшей как бы коллективным коммивояжёром.

Хороший менажер умеет выжать из любой победы всё паблисити до последней унции. Он обычно ведёт себя мудро, общаясь с прессой, объясняя дотошным журналистам, как и откуда пришла победа, пересыпая свои рассказы весёлыми историями и подробностями вроде приведённой ниже:

«– …они лезли к вершине вдвоём из последних сил. Вдруг к сопернику подбежали несколько зрителей и начали толкать его вверх. Этого было достаточно, чтобы он выиграл на вершине минуту и тридцать семь секунд.

Но судьи не видели нарушителей, а мой гонщик не счёл возможным жаловаться в комиссариат.

Вечером к нему подошёл победитель.

– Извини, – сказал он. – Я не просил их об этом.

– Ерунда, – сказал мой гонщик, – ты не только не просил их об этом, ты даже не хотел, чтобы они это сделали.

Они посмотрели друг на друга невидящими взорами, каждый думая о своём.

„Жаль, что этим парням пришла идея подтолкнуть тебя, а не меня“, – подумал один.

„Помоги они тебе, а не мне, – подумал другой, – я, может быть, вообще бы никогда не добрался до вершины“».

Подкармливая журналистов подобными историями, менажер создаёт себе имя и вынуждает прессу постоянно обращаться к нему за подробностями. Но о чём бы ни спрашивали журналисты, сколько бы ни фотографировали любого представителя команды, на первом плане всегда будут не люди, а название команды, то есть фирмы. Название – это щит, выдвигая который команда укрепляет рекламный бастион, и делает это иногда гораздо более успешно, чем специальная рекламная фирма.

Итак, современный менажер не только весьма разносторонний человек. Он должен быть одновременно другом докторов, врагом самовлюблённых гонщиков и компаньоном руководителей коммерческих предприятий.

Как ни странно, но в «Тур Бельгии» лучше всех подготовленными к проведению гонки в условиях обледенений и снегопадов, которыми она сопровождалась, были не бельгийцы, хозяева гонки, а их южные соперники, представители солнечной Италии. Это говорит о более высоком профессионализме менажеров, о большом опыте и предусмотрительности. Во время гонки «Париж – Рубэ», проходящей по скользкому «певе» (булыжнику), меньше всего технических неприятностей опять-таки было у итальянской команды. И тоже благодаря лучшей работе менажеров.

Ушёл в прошлое менажер, который в конце сезона усаживался бы в местной трактории и за стаканом вина рассказывал о днях минувших, вспоминал трудные условия гонки и тяжёлую жизнь, которая была у прежних профессионалов, и упрекал нынешних за их постоянное стремление к комфорту и роскоши.

Сегодняшний «директор-спортиф», как теперь называют менажера во Франции, достаточно молод, чтобы жить одной жизнью с гонщиками. В то же время он достаточно опытен, чтобы трезво судить не только о гонке, но и о жизни вообще. Он всегда вовремя натянет своему гонщику на голову шапочку с названием фирмы, которой они служат, и сделает это именно в то мгновение, когда его питомца вот-вот начнут расстреливать жерла телевизионных камер, и тогда пол-Европы будет следить за знаменитостью, на шапочке которой красуется надпись «Пежо». Настоящий менажер умеет совершенно свободно вплетать название продукта, который производит его фирма, в любой разговор о велосипедном спорте. Поэтому менажеры и получают такие высокие бонусы, сравниться с которыми могут лишь бонусы директоров компаний. Скажем, за «Джиро» – 700 фунтов стерлингов и тысяча – за «Тур де Франс».

И всё же между менажером и гонщиком, которые говорят об одних и тех же вещах, существует разница: первый только чувствует, что происходит, критически осмысливает происходящее, второй же ощущает это всей своей мускульной и нервной системами. И гонщику очень трудно отключиться от гонки, попытаться взглянуть со стороны, аналитически порассуждать и выбрать оптимальный, хотя, быть может, и не самый приятный вариант. Да и в ходе самой гонки кто-то должен вносить тактические поправки, учитывать неожиданности борьбы. И этим «кто-то» может быть только менажер.

Каждый гонщик в команде, кроме того, что он подчиняется общекомандным интересам, стремится ухватить себе лично кусочек послаще и погреться под жарким солнцем славы. Ему хочется иногда недостижимого. Скажем, на первых этапах гонщик проиграл слишком много, но по-прежнему хочет выиграть гонку. Тогда менажер направит его усилия на победу в классификации по очкам или в горной классификации. На худой конец, он подскажет гонщику наиболее подходящие ему по силам этапы, в которых можно попытать счастья. В «малых» победах кроется своя прелесть.

Да, в современной многодневной гонке есть за что сражаться: десятки разнообразных призов и званий помимо самого почётного – «победитель тура».

Многие, даже норовистые, гонщики относятся к своим менажерам с большим уважением ещё и потому, что когда им будет суждено однажды умереть – умереть как гонщикам, – они попытаются начать новую жизнь в качестве менажера. Это, естественно, дано не каждому, но каждый вправе хотеть этого. Все понимают, что хороший менажер – это половина успеха, любой член команды грамотного шефа будет иметь гандикап на стартовой линии.

Другая, не менее колоритная фигура в велосипедном бизнесе – спортивный журналист. Вы спросите: почему именно в велосипедном? А те, кто пишут о футболе, боксе? Вы правы, они колоритны по-своему, но велосипедные специалисты – особая стать. Большинство из них целиком отдают свою жизнь освещению событий в велосипедном мире. Узкая специализация необходима не только для того, чтобы журналист стал полноценным хозяином темы, но ещё и потому, что работа на профессиональный велоспорт требует полной отдачи сил. Это даже не работа, это скорее своеобразный образ жизни, заполняющий не только служебное, но и всё свободное время. Даже классные спортивные журналисты, имеющие опыт освещения многих видов спорта, наверное, не очень скоро нашли бы себя в сложном мире велобизнеса. Тут мало обладать бойким пером, надо быть на короткой ноге ещё с тысячью и одной загадочной вещью велосипедного мира.

От журналиста требуется едва ли не такая же физическая выносливость, как и от гонщика. Промотавшись весь день вдоль трассы, журналист обычно должен работать до глубокой ночи, чтобы подготовить отчёт. Как правило, велосипедные журналисты освещают гонку за гонкой, посему рабочий день в двадцать часов едва ли не обычное для них явление. Отоспаться удаётся крайне редко, потому что, закончив писать очередной отчёт, журналист должен сидеть в баре с менажерами, массажистами, официальными представителями, их любовницами и т. д. и т. п. и вынюхивать возможные адреса завтрашнего поиска темы.

И всё-таки самая главная черта спортивного журналиста – особый энтузиазм во всех областях велосипедной жизни, сдобренный изрядной порцией цинизма. Такой «бронебойный пистолет печати» может вести разговоры о велосипеде где угодно, когда угодно и с кем угодно. Он обычно относится к такому роду специалистов, которым можно показать безымянное фото старой-престарой гонки, и он сразу же по именам назовёт тех, кто изображён, в каком бы ракурсе ни запечатлел героев гонки фоторепортёр. Да ещё и добавит: «Гм-м, а парень в том году сменил руль на своей машине».

На многих больших гонках и классических соревнованиях на треке обращает на себя внимание мужчина в чёрном кожаном жакете. Он носится с портативным магнитофоном и во всеоружии кинооператора. Его всегда с радостью приветствуют миллионы зрителей. Ещё бы! Человек в чёрном жакете – крупнейший бельгийский комментатор Альфред де Брюн. В своё время он был гонщиком – говорят, скорее расчётливым, чем эффектным. Может быть, его слава была бы громче, если бы два великих современника не затмили Альфреда своей славой и не оттёрли в тень.

Альфред до Брюн прожил нелёгкую жизнь. Судьбу профессионального гонщика он начал с борьбы за приз – пару велотуфель. Поскольку у него не было своих, это был, пожалуй, едва ли не самый жизненно необходимый приз. Уже на старте Брюн прокололся. Но от этого туфли ему не стали менее нужными. И он яростно полез вперёд, обгоняя одного гонщика за другим, пока не получил заветный приз. Вместе с этими туфлями ему достались и долгие годы тяжкой жизни профессионального гонщика. Вместе с первой славой к нему пришла популярность, и он стал врагом номер один для всех гонщиков в любом «поезде». Потом роковая катастрофа… Он вновь вернулся в велоспорт, но уже в другом качестве – стал спортивным журналистом. И даже к своим личным врагам теперь старается относиться объективно, чем завоёвывает немало симпатий. Темпераментный и безжалостный к себе, когда работал в седле, он менял команды почти каждый год. И только профессии журналиста остался верен навсегда.

Не менее интересная фигура в «велосипедной» журналистике – итальянец Заволи. Это человек с очень длинными бакенбардами, которые также известны миллионам зрителей. Он не просто знает велоспорт изнутри, он сам создаёт историю профессионального велоспорта. Он твёрдо знает, что в комментариях все аргументы хороши. Он впитывает в себя все байки, как губка. Он знает, что в этих даже анекдотических байках отражение многих действительных конфликтов. Допинг, скрытая борьба, двойная тактика и тому подобный закулисный сор выплывают на поверхность буквально через несколько минут после финиша. Смертельные враги обмениваются псевдодружескими рукопожатиями, а друзья начинают сражаться, как самые лютые враги.

Всё это происходит перед объективами телевизионных установок и кинокамер. Специальные монофоны записывают и показывают в любое необходимое комментатору время, как вели себя гонщики перед стартом, что говорили и как боролись в ходе гонки. Так, например, хвастливое заявление, что имярек будет сегодня зло атаковать весь этап, сделанное во время вечернего интервью, оборачивается обыкновенным блефом, ибо гонщик сидит в «поезде» тише воды и ниже травы. Пословица «Слово – не воробей, вылетит – не поймаешь», увы, предстаёт во всей глубине своей мудрости.

Заволи любит шутить. Он накладывает фонограмму интервью на кадры, показывающие, как хвастун спокойно едет в «поезде» и беззаботно болтает с приятелями. В этом не столько комизм, сколько трагизм положения гонщика. А Заволи тем временем носится вдоль «поезда» и задаёт вопросы: «Ты будешь атаковать?», «Как тебе нравится ситуация?», «Не кажется, что Анкетиль устал?». Затем он несётся к менажерам и задаёт им новые вопросы… Получается иногда очень смешно… Так, однажды менажер Анкетиля давал интервью Заволи, говоря, что Анкетилю невыгодно атаковать. Именно в эту минуту Анкетиль пулей прошёл мимо них в атаке, принёсшей ему победу на этапе.

Иногда Заволи даёт микрофон одному из гонщиков и записывает всё, что происходит на трассе. Приёмное устройство «Амплекс» работает без перерыва. Спустя пятнадцать минут после финиша миллионы зрителей могут видеть этап на телевизионном экране вместе с комментариями самих гонщиков. Иногда репортёры задают гонщикам довольно глупые вопросы, выводя их из себя. Но чаще гонщикам кажется, что, разговаривая с репортёром, они как бы беседуют со своими работодателями. Во время «Джиро» девять миллионов итальянцев каждый вечер следят за гонкой. Это невиданная по силе массовая реклама. Вот почему каждый кадр, каждое слово немедленно обращается в золото.

Никогда ещё спорт не был так близко показан зрителям. Да ещё стольким зрителям! Сегодняшнее телевидение глубоко проникло в проблемы спорта. А это значит – с помощью телекамеры заинтересовало миллионы людей в проблемах, не относящихся к велосипеду. Имеется в виду обычная пропаганда, или, как говорят, реклама промышленных товаров.

Конечно, специалистов терзают сомнения, и они задают себе почти риторический вопрос: а не убивает ли всё это спорт? Мнения различны. Многие считают, что нет, хотя финансовый ажиотаж вызывает массу конфликтов, не имеющих никакого отношения непосредственно к спорту. Тем не менее гонщики и менажеры буквально загипнотизированы телевидением и порой уделяют ему внимания больше, чем подготовке к гонкам.

Зрителей иногда поражают странные вещи. Их, например, удивляет, что гонщик, кроме того, что может крутить педали, ещё умеет что-то сказать и артистично вести себя перед камерой. Зрителей потрясает, что гонщики свободно изъясняются по-итальянски, даже если знают всего несколько фраз. Особенно умиляет обывателя, что они могут спокойно, умно, почти интеллигентно говорить о разных проблемах после того, как прошли по Альпам почти двести километров. Вот почему зритель верит на слово гонщику, что продукт, выпускаемый фирмой, спортивную честь которой он защищает, действительно является первоклассным и обладает всем набором рекламных качеств, как бы сказочны они ни были.

Так, английская команда на «Тур де Франс» однажды шла с рекламой бананов. Она пыталась убедить зрителей, что нет в мире ничего более полезного для восполнения затраченной энергии, чем потребление бананов. И не просто бананов, но бананов, продаваемых фирмой «Фиффе». Впервые в истории спорта банановая компания вышла на арену велосипедного бизнеса. Но только благодаря ей, а точнее, деньгам, предоставленным этой компанией, английские гонщики смогли приехать в одной команде. Правда, цвета банановых шкурок стали цветами английской команды. Рисунок банана почти во всю грудь и маленький национальный флажок на плече. А как же может быть иначе? Ведь фирма платит! Это она взяла на себя расходы по проведению тренировочного сбора в Бельгии, Фландрии и Арденнах. Деньги нужны на всё. Немалая их часть пойдёт, скажем, на такую пустяковую штуку, как однотрубки. В течение трёх недель на «Тур де Франс» для десяти гонщиков их потребуется не меньше 80 штук. И всё это оплачено ценой «банановых спин» английских гонщиков.

Велоспорт в Италии с помощью телевидения становится почти частью домашней жизни семьи, когда она вся, от мала до велика, припадает к голубому экрану. Поэтому и только поэтому контроль за правилами проведения состязаний куда менее отрог, чем за правилами соблюдения неприкосновенности рекламного права. Даже самый популярный чемпион должен его чтить с величайшим уважением. В противном случае кара… Богетто был оштрафован немедленно на сто пятнадцать фунтов стерлингов только за то, что на его майке оказались необъявленная и не зарегистрированная в федерации профессионального спорта реклама.

Гонщик-профессионал с первых своих шагов воспитывается в духе почтения к рекламной мишуре.

«Синьор Баррачи заплатил за нашу дорогу массу денег, вот почему я обязательно, несмотря ни на что, должен добраться до финиша в Милане» – так рассуждает обычный профессионал.

«Нам никто не разрешит выступать за национальные команды. Наши хозяева не для того платят нам круглый год такие деньги, чтобы мы заботились о национальном престиже», – вторит ему другой, такой же обычный профессионал.

На глазах гонщиков-профессионалов и с их непосредственным участием в начале каждого года разворачивается своеобразная гонка за гонщиками. Между прочим, ничего не стоит заметить, что в это время больше, чем своей собственной спортивной формой, каждый профессионал озабочен поисками покупателя своего мастерства. И каждый год сколько бы новых мулов ни впрягалось в упряжку профессионального спорта, вся эта торговля превращается в истеричный бум. С непостижимой скоростью взвинчиваются и падают цены, как на фондовой бирже. Начинаются подсидки и тёмная игра на два фронта.

Чем ближе соревнования, тем больше паника. Предприниматели трясут чековыми книжками, пытаясь набрать нужную конюшню гонщиков. Но это удаётся далеко не всегда. Начинаются подкупы. Цель их – не только переманить гонщика, но и сократить количество фирм, участвующих в велобизнесе. Смысл в том, что следует выбить как можно больше оппонентов в лице индустриальных фирм, владеющих собственными командами. Ибо чем больше названий фирм мелькает в гоночном «поезде», тем хуже они западают в память обывателю, тем хуже это для каждой субсидирующей гонку фирмы. И сами гонщики подключаются к этой игре. Порой они зарабатывают свои первые деньги не на трассе, а в этой тёмной закулисной игре.

Фирма «Сальварани» не раз становилась объектом критики прессы. Её обвиняли в широком подкупе гонщиков, цель которого – не столько набор спортсменов для своей команды, сколько требование не присоединяться к команде-конкуренту.

А в велосипедный бизнес каждый год рвутся новые могущественные фирмы даже из тех стран, которые вообще не уважают велосипедный спорт. Недавно в делёж барышей вторглись две такие крупные американские компании, как «Пепси-кола» и «Кельвинатор» – компания по производству бытовых холодильников.

Насколько популярны в мире авторучки фирмы «БИК», настолько же популярны в велоспорте оранжево-белые майки команды, принадлежащей этой же компании. И велодело поставлено здесь на широкую ногу. Гонщики живут и тренируются в специальном тренировочном лагере, построенном компанией на юге Франции, в местечке Пейре. В лагере живут не только профессионалы, но и любители, подающие большие надежды. Они живут на всём готовом и бесплатно пользуются первоклассным спортивным оборудованием. Многие «любители» потихоньку зарабатывают деньги на бонусах, побеждая в критериумах определённого километража. Вполне возможно, что каждый из любителей, живущих в лагере, к концу года может перейти в первый, профессиональный, эшелон команды.

Задачи такого лагеря – подготовить резерв своей команды и опять-таки не дать возможность конкурентом иметь широкий выбор молодых гонщиков для заключения профессионального контракта. Отнюдь не всем компаниям под силу круглогодичное содержание тренировочного лагеря с таким широким составом гонщиков, как профессионалов, так и любителей. А раз так, им гораздо труднее конкурировать с «БИК», которая в любой момент может влить новые свежие силы в поредевшие боевые порядки основного состава. Фирму не волнует, что молодым парням, вставшим на тяжкую стезю профессионального спорта, придётся всё время жить в дороге, часто без сна, вечно под угрозой дисквалификации за употребление допинга, под угрозой ещё тысячи и одного страха. Конечно же, вскормив в таком лагере молодого гонщика и экономически подчинив его себе с малолетства, «БИК» имеет в руках все шансы сделать его более сговорчивым при подписании первого контракта и часто безапелляционно диктует ему свои условия.

В соотношении сил на велосипедной арене постоянно происходят изменения. И это не простая перемена состава, когда десяток одних имён заменяется десятком других. Распадаются и возникают целые блоки фирм, участвующих в гонках. Известна конкурентная борьба не на жизнь, а на смерть между двумя крупнейшими итальянскими блоками «Мольтени» и «Сальварани». Не раз то один, то другой порывался выйти из велобизнеса, неся большие расходы на содержание команд, состоящих из первоклассных звёзд. Но боязнь отдать спортивную арену во власть конкурента заставляла лишь туже затягивать ремешок на животе у своих рабочих и новые миллионы лир бросать в дело.

На происки конкурентов «Мольтени» ответило подписанием нового контракта. Сделал это не лично хозяин фирмы, а его сестра, поскольку сам Мольтени был очень слаб после автомобильной катастрофы. Но внутри команды возник конфликт. Личная неприязнь Мольтени к Мотта была вызвана не капризным и своенравным характером гонщика, а его экономическими запросами. Мотта потребовал себе 12 тысяч фунтов стерлингов годового дохода плюс бонусы за победы. К тому же срок длительности контракта два года, а не год, как принято. И подобные конфликты происходят ежедневно, ежечасно…

Слабое, почти хилое тело федерации профессионального велосипедного спорта, возглавляемой итальянцем Родони, не в состоянии совладать с промышленниками. Большие фирмы, пользуясь своим материальным преимуществом, собирают под свои знамёна все сливки профессионального спорта, оставляя своим малым конкурентам лишь товар второго сорта. Такой неравный «делёж», естественно, выбивает из игры маленькие фирмы и обеспечивает крупным полное господство на трассах Европы.

Типичным представителем сильных мира сего не только в промышленности, но и в спорте является Мино Баррачи. У него есть две любви. Если можно назвать любовью промышленные предприятия, находящиеся в сфере спорта. Баррачи не только самый ярый болельщик футбольного клуба «Ювентус», но и крупнейший держатель акций этого клуба.

Но труднее всего для Баррачи, язвят злые языки, выбрать день розыгрыша кубка его имени среди велосипедистов. Каждый раз он должен отказываться от воскресенья, поскольку в воскресенье следит, как на футбольном поле отрабатывают его деньги игроки «Ювентуса».

Обычно гонка проводится в начале ноября. Идёт чуть более ста километров, скажем, по маршруту Бергамо – Милан, через массу маленьких, но густо населённых деревень. Поэтому в общей сложности около миллиона зрителей непосредственно следит за гонкой. И каждый из зрителей хотя бы раз в день произносит имя «Баррачи».

Время года не очень удачное, как правило, моросит дождь. Однако публика не обращает на него внимание. Обыватель не откажет себе в удовольствии взглянуть на грязных, похожих на чертей гонщиков, яростно штурмующих мокрые, скользкие и крутые километры тяжёлой трассы. Многие зрители хотят лично посмотреть на гонщиков и поэтому сидят не на трибунах трека «Вигорелли», где состоится финиш, а стоят где-нибудь на опасном повороте, чтобы после прохождения «поезда» вернуться домой и, расположившись у телевизора, спокойно наблюдать финиш гонки. Вот уже четверть века Баррачи финансирует состязание. Оно было когда-то организовано в честь отца, Анджело Баррачи, удивительного фанатика велосипедного спорта. На первых порах, почти пять лет, это была любительская гонка, но по мере того как раздувался денежный кошелёк Баррачи, крепла и гонка, пока наконец не превратилась в профессиональный тур.

Кресло, в котором сидит Родони – человек, возглавляющий Всемирную федерацию профессионального велоспорта, – место, проклятое богом и дьяволом одновременно. Тем не менее Родони прекрасно понимает выгоды, которые оно приносит, и, судя по ярости, с которой он сражается за своё место, намерен сидеть в этом жёстком кресле до скончания века.

Родони по своей натуре игрок, любящий власть, и власть любой ценой. Адриано Родони за семьдесят лет. Он полноват, с круглым открытым лбом. Ему пришлось немало поработать головой, прежде чем он сделал выбор между профессиональными требованиями гонщиков и требованиями тех, кто платит деньги. Когда-то он был неплохим мотогонщиком. Но ему пришлось бросить спорт: ослепла мать, очень тяжело заболел отец. Он вынужден был начать коммерческое дело. С тех пор живёт безбедно, владея несколькими фабриками, выпускающими гормоны. Он не ограничивает свою власть лишь велосипедным миром. В течение пяти лет Родони избирался президентом плавательного клуба «Рари Нат» в Милане.

Родони – человек весьма тяжёлый. Даже в мире профессионального велоспорта, отнюдь не рассчитанного на нравственность гимназических барышень, Родони, мягко говоря, не любят. Профессионалы за то, что он, будучи президентом федерации профессионального велоспорта, гораздо охотнее, как это ни парадоксально, поддерживает интересы любителей. Журналисты – одни больше, другие меньше – просто ненавидят Родони, который ведёт себя с ними высокомерно. А такие газетчики, как Карлин и Амброчини, организовали настоящие баталии на страницах многих изданий, стараясь добиться отставки Родони и выдвижения другого президента. Но Родони, принципиальность которого никак не распространяется на интересы промышленных кругов, сумел выстоять, невзирая ни на какие разоблачения и скандальные истории, связанные с его именем.

Родони занимается не только глобальной политикой в своей области – он не брезгует и побочным приработком, вербуя по просьбе предпринимателей молодых гонщиков в те или иные команды. Так, ему ставилось в вину поведение во время любительского первенства мира по спринту в Нюрбургринге. Когда новый чемпион Долман взошёл на пьедестал почёта, Родони обратился к нему с полушутливой речью:

– Почему бы на этой молодецкой груди, – сказал президент, показывая пальцем на молодого гонщика, – не написать название одной весьма уважаемой фирмы? Как вы смотрите на это, старина?

«Старина», ошалевший от счастья, естественно, только радостно улыбался. Но вскоре пришёл в себя, ибо после вручения золотой медали чемпиона мира продолжал оставаться любителем всего несколько минут. Сын роттердамского рыбака так и не признался во время последующего разбирательства, какое дальнейшее развитие получил разговор, начатый Родони во время церемонии кручения медали. Однако Долман сразу же подписал контракт с «Телевизьер», крупной датской компанией, выпускающей телевизионный еженедельник.

Накануне чемпионата, теперь уже среди профессионалов, он был внезапно дисквалифицирован за приём допинга. Однако с помощью Родони блестяще выкрутился из столь сложной ситуации. Долман предъявил справку, в которой значилось, что допинговое средство он вынужден был принимать исключительно как лекарство от хронической болезни. И Родони благословил решение аттестационной комиссии о помиловании. Во что это обошлось фирме «Телевизьер», навсегда останется тайной истории профессионального велоспорта. И таких тайн за кулисами велобизнеса не меньше, чем в средние века при дворе испанского короля.

Родони вечно недоволен работой гонщиков. По его настоянию в больших турах постоянно повышается лимит времени, когда начинается встречный ветер и гонщики предпочитают отсиживаться за спиной соседа, делая гонку вялой и скучной. Родони принадлежат иезуитские слова: «Нечего баловать гонщиков дополнительными днями отдыха».

Родони первым из европейских велодеятелей обратил свой взор на тугой американский денежный мешок. Он рьяно поддержал идею проведения тура по Соединённым Штатам. Вся гонка должна была проходить с чисто американским размахом и впервые в истории велосипедного спорта руководиться с вертолётов сопровождения. Оставалось заинтересовать промышленные предприятия, владеющие командами, и всё… До сих пор неизвестно, почему не состоялся этот тур, которому, по словам Родони, было суждено открыть новую страницу в велобизнесе.

Ну что ж, руководители современной Империи колёс не упустят следующую возможность сделать подвластными себе ещё десяток новых гонщиков и тысячу новых зрителей. Потому что остановиться в бизнесе – значит умереть…