Текст книги "1991 год - Дневник помощника президента СССР"

Автор книги: Анатолий Черняев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Я уже упоминал, что Горбачев и Р.М. смотрели "Мартовские Иды" в Вахтанговском. И вдруг он стал генералам рассказывать о своих впечатлениях, об аналогиях! Взял том энциклопедии с полки и стал вычитывать про Цезаря: смесь простодушия в нем с хитрой игрой в доверительность с новыми генералами! Шапошников оценил, Лобов, по-моему, ничего не понял.

Утром отправил в "Известия" свой дневник о трех днях в Форосе. В понедельник будет целая полоса. Приходил и корреспондент "Тime" с фотографом-девушкой. Много снимала: и на фоне портрета Горбачева, и на фоне Ивана Великого, заставила сесть на подоконник с блокнотом (т. е. оригиналом дневника) в руках... Репортер заметил, что Голливуд много бы заплатил, чтобы заиметь этот блокнот...

В 17 часов был у меня Белл – от Мэрдока. Уговорились об издании горбачевской брошюры ("Августовский путч") за 4 недели: 100 000 – аванс, 500 000 – при начале издания, первая часть гонорара. Очень они ухватились за такую сенсацию... Хорошо заработают.

Переписывал Обращение к участникам встречи в Бабьем Яру. Там я прямо -и о сталинском антисемитизме, и об исходе талантливых сограждан, и о великой нации, и о том, что уроки мы извлекли из собственного, не только нацистского антисемитизма. Не уверен, что все это Горбачев примет. Яковлев сказал мне: если вычеркнет, он сам об этом скажет от себя. В общем, правильно Тамара сказала: "Не рабочий день, а сумасшедший дом!"

Явлинский в передаче "Взгляд" выдал сегодня о золотом запасе – 240 тонн осталось... А в письмах Мейджору и Колю М. С. не обозначил цифру, а разрешил Явлинскому устно конфиденциально назвать ее. Теперь узнают цифру раньше из нашего ТВ, чем из закрытого письма президента. Вот так у нас делается!

Но цифра ужасающая... Мы действовали на грани... Распродавали, оказывается, по 400–500 тонн золота в год... У США – 4200 тонн – у нас

Ирочка звонит каждый день и только обещает... А мне она мерещится неотступно.

28 сентября

Поставил дату, чтоб начать запись, но звонок Горбачева: направь телеграмму Явлинскому в Лондон или Бонн – чтобы в 10 утра в понедельник был на совещании у президента.

Сказал, что сидит редактирует "Августовский путч". Я ему:

– Как так? Текст уже в Лондоне, если не в Америке!

– Ну и что? Всегда так бывало... Правили по ходу...

– Много?

– Порядочно! Пока.

Сидел у книжной полки. Перебирал книги. Боже мой, сколько не прочитано! И сколько упущено своевременно... Это – у меня, который все-таки что-то читал не только из обязательного для рядового совинтеллигента... А у других?! Интеллектуальный процесс был извращен, удушен до узкого, едва пропускающего канальца. Как же требовать культуры от общества, в котором оборвалась – на полвека минимум – связь истории?!

1 октября 1991 года

Стоят жаркие дни.

Вчера в "Известиях" появилось мое "сочинение" "Трое суток в Форосе". Сегодня "все об этом говорят": кто подчеркивает политическую значимость, кто журналистский "успех", кто литературный дар, "зарытый в землю", кто человеческий аспект блокады... и т. д.

Французские и немецкие газеты и журналы просили разрешения перепечатать.

Но М. С. не понравилось: сделал вид, что не читал. "Ты, говорят, опубликовал какой-то свой дневник в "Известиях"?!" Разговор был при Грачеве. Тот начал хвалить... М. С. перевел на другую тему. Это значит: не понравилось Р. М. – я там действительно не очень к ней "вежлив".

В воскресенье поехал на 42-й километр. Немножко погуляли с Н. Н. – до Раменской железнодорожной платформы. За столом Кира вдруг бросает поразившую всех мысль: могло бы ведь произойти и так, что никакого путча не потребовалось бы. У Горбачева вдруг приступ, умирает или утонул, водица не в то горло и т. п. – и что? При ком мы остаемся? При Янаеве, Язове, Крючкове и К°. Вполне законно, легально и не сразу с танками... А танки потом -легально и законно. В самом деле, наследников-то каких он себе подобрал... для продолжения перестройки!

М. С., сразу после того как принял Кристоферссена (ЕС), стал у нас с Грачевым спрашивать: кого бы взять в госсоветники по международно-экономическим вопросам? Может, Адамишина? Мы с Андреем хвалим Адамишина... А потом я говорю: вот Обминский (заместитель министра иностранных дел). Он только что присутствовал на встрече с Кристоферссеном – ас своего дела (т. е. во внешнеэкономических делах).

М. С.: "Но он только по экономике, а мне нужен политик-международник... Ну, конечно, и с экономическими знаниями".

Я: "Так берите обоих: Адамишин и Обминский, а я их буду "координировать" (шутя, разумеется).

Он: "Нет уж, мы с тобой как работали, так и будем работать..."

Что это значит? А то, что либо я ему надоел, либо хочет сменить имидж окружения, либо действительно я ему нужен, только чтоб писать речи, составлять вот такие брошюры, вроде "Августовского путча", всякие письма лидерам, приветствия, ответы и поздравления. Скорее всего и то, и другое, и третье. А в общем – "пренебрежение к личности". Пока ему не покажешь свои зубки, "уважать себя не заставишь"... Наверное, пора.

Тем более что просто задыхаюсь в этих текстах: материал к беседе, запись и ответы после беседы, материал к звонку в Бонн, Лондон – куда еще, проект распоряжения, заготовка к мнению и бесконечные приветствия и обращения. Сегодня только: по случаю годовщины объединения Германии и для телефонного разговора с Колем... И опять и опять – подчищать тексты после его редактуры. Вот моя встреча с новым послом США Страусом: нужен отчет о ней Горбачеву и предложения, в том числе о совместной советско-американской "группе по стратегической безопасности". Вообще-то встреча – ничего особенного. Вроде как пришел удостовериться, можно ли со мной иметь дело. Ко мне тянутся сейчас многие: это из-за падения престижа МИДа. Я в их глазах выгляжу гораздо значительнее, чем на самом деле.

Кстати, у Коллинза, который в пятницу приносил М. С. "инициативу Буша", отек легкого. Чуть не умер, но спасли на Грановского. Страусе говорит, что в Америке бы не спасли. Буш прислал благодарность, просил, чтоб и М. С. поблагодарил врачей.

Просились опять Брейтвейт, Белл (посол Канады), Николаенко (заместитель министра иностранных дел, он только что с Кубы). Земцов (Израиль) с Велиховым прорвались мимо меня к М. С. Соблазняли почти даровыми миллиардными кредитами... Хотя прошел слушок – деньги-то от торговли оружием.

Я убедил М, С. принять-таки нью-йоркского ребе Шнайера и мадам Кардэн – председателя американской организации в защиту советских евреев. Согласился в порядке компенсации за то, что не поедет в Бабий Яр.

Явлинский вчера зашел. В отчаянии – повторяется осень 1990-го. М. С. опять начинает отруливать, заявил: пока не будет Союзного договора, не будет и Экономического соглашения.

Я: "Он что, спятил? Он же не только всем иностранцам в сентябре говорил, что Экономическое соглашение вот-вот появится, а Союзный договор -потом, когда получится. Два дня назад после Мубарака на пресс-конференции сказал это же... а теперь? Почему?"

Явлинский: "Не знаю, но будто договорился с Ельциным. При их разговоре были Силаев и Руцкой. Руцкой поддакивал. Силаев молчал. Это опять провал. И я ему сказал, что снова уйду, если так пойдет. Вот поеду в Алма-Ату с премьерами республик согласовывать проект, если он от него открестится -уйду".

Я: "Но ведь провал и перед Западом. Вообще провал – никакого Союзного договора не будет! Он что – не видит, что Россия его провоцирует, чтоб все разбежались, а она в "гордом одиночестве" будет потом им диктовать свои условия, "спасать" их в обход Горбачева, который уже совсем не будет нужен!!"

Явлинский: "Наверное, не видит. Но я действую как профессионал и гражданин. Мне больше ничего не нужно. Не будет Экономического соглашения -нет смысла тянуть резину... Ибо не будет ни рынка, ни единения с Западом".

Я: "Но М. С.-то каков! Он что – не понимает, какая это для всех символика, если он еще раз привлек Явлинского и опять от него отвернулся! С кем он останется?"

Явлинский мне рассказал, о чем он "информировал" Мейджора, а именно -что не только у нас золота всего 240 тонн (я, говорит, перед отъездом в Лондон записался в "Вестях", чтобы свои узнали раньше, чем иностранцы. Ибо согласно их порядкам, если мир узнает о подобном раньше своей страны, премьер на другой день должен уйти в отставку).

Но золото, говорит Явлинский, это для обывателя. А вот что у нас пусты все активы – это действительно катастрофа. То есть Внешэкономбанк на счетах не имеет ни сантима, ни цента. Рыжков и Павлов все растратили. Мы совершенные банкроты. И я сказал об этом Мейджору.

Мейджор реагировал: если бы Англия узнала про себя такое, на другой день произошла бы революция!

Между тем М. С. сегодня с Кристоферссеном (как по тому анекдоту) был предельно самоуверен: не надо драматизировать. Ну а раз революция, то и полного порядка не может быть, берите, мол, нас, какие есть. Все долги мы отдадим. Подачек не нужно, и т. д. Произвел на того впечатление. С этим Кристоферссен и поедет в Лондон, Или – может, только и осталось действовать "на авось"?

2 октября

Вспомнил насчет своего дневника о Форосе. Кое в чем я там слукавил, впрочем, не настолько, чтобы это стало ложкой дегтя. Прав корреспондент "Тimе", который его перепечатал, что блокнот, заснятый в натуре сопровождавшей корреспондента девицей, купили бы за тысячи долларов. На 95 % я постарался воспроизвести то, что было написано именно так, как там было написано.

Все время хочу "женского"... Ужасно, что "не имею" это всегда – мне ведь так мало осталось...

Горбачев встретился с Шарлоттой Кардэн. Довольно пожилая американизированная еврейка, возможно, в прошлом даже красивая. Умна и деловита. Но – в пределах "дипломатичности ".

Он начал с того, что перестройка была задумана "во благо" всех народов, в том числе и евреев. Она все время деликатно пыталась настаивать на том, что евреи – это все-таки "особый случай". По ходу разговора прямо его спросила, почему "советское руководство", осуществляя демократизацию, прямо и официально не осудило антисемитизм. Он (как уже не раз делал с другими собеседниками) опять ушел от ответа: я, мол, в официальных выступлениях решительно осуждал все виды шовинизма и национализма. Акцентировать особо внимание на антисемитизме – это, знаете... У нас 120 национальностей в Союзе. Выделять кого-то – значит отдавать кому-то предпочтение. А националистические проявления имеют место не только по отношению к евреям. Кардэн тем не менее, улыбаясь, попросила Горбачева найти возможность и удобный случай "еще раз" выступить публично с осуждением антисемитизма.

М. С. заверял мадам, что "атмосфера в этом отношении за последние годы заметно улучшилась". И вообще в народе "этого нет", хотя нельзя отрицать...

Кардэн напомнила о появлении у нас антисемитских газет, о бытовом антисемитизме. М. С. реагировал "с пониманием": межнациональная ситуация у нас сложна, но не безысходна. Решение проблем – в дальнейшей демократизации, в повышении "культурного самосознания народа".

Американка подняла вопрос об "отказниках": их остается много, хотя "вы, господин Горбачев, сделали очень много, чтобы снять в принципе проблему выезда". М. С. сказал, что он против того, чтобы уезжали, но теперь это дело добровольного выбора. "Отказников" привязал к госсекретам. Шарлотта иронично отметила: может, посмотреть – и окажется, что это совсем не секреты? И почему во всех западных странах "срок секретности" 5 лет, а у вас 10? У вас какие-то особые секреты от международного сообщества?" М. С. обещал "над всем этим подумать".

Больше всего, я видел, его заботило, как использовать "благодарность евреев", о которой Кардэн так много распространялась, чтобы еврейская община США способствовала инвестициям в нашу экономику.

Кардэн напомнила, что Всемирный еврейский конгресс и "вообще евреи" с самого первого момента резко осудили ГКЧП. М. С. поблагодарил и сообщил, что из-за путча усилился отток евреев из СССР.

Как бы я оценил эту встречу? М. С. и раньше официально встречался с еврейскими деятелями (Раппапорт, Райхман, израильские министры), но речь шла о "делах", об экономических связях, хотя для общественности не осталось без внимания, что генсек (президент) "не погнушался". На этот же раз встретился с дамой, которая официально представляла еврейскую организацию и говорила от имени всего еврейства и по "еврейскому вопросу".

Наверно, этой встречей и его посланием "поминальной молитвы" в Бабий Яр можно поставить точку государственному советскому антисемитизму.

И все-таки, все-таки какая-то горечь остается: не решился Михаил Сергеевич сам поехать к Бабьему Яру, хотя президент Израиля звал его туда, тем самым рассчитывая придать государственный оттенок этой акции. Не последовал примеру Вилли Брандта, который на коленях попросил в Варшаве прощения у нации, жестоко "обиженной" его народом, несмотря на то что он, Брандт, лично к этому не был причастен.

6 октября

Вчера М. С. принимал Камдессю. Оформили вступление "СССР" в МВФ (все время теперь в официальных и особенно публичных текстах хочется избегать названия государства. Черт знает что: наверное, не было в истории случая, когда государство, оставаясь, лишено было своего названия... Ну, ладно). Оба – и Камдессю, и М. С. – назвали происшедшее "историческим событием". С точки зрения символики, наверное, это так. Обменялись письмами, а я еще по их просьбе написал "заверение", что обмен состоялся...

Камдессю был очень вежлив, многословен и необычно для делового человека преисполнен энтузиазма и оптимизма в отношении нас. Сказал, что его люди по поручению "семерки", еще прошлой осенью изучали "нас" на месте, "постоянно следят за ходом событий" и он уверен, что, если мы "получим" (т. е. создадим с помощью МВФ и "семерки") технологию и стимулы, СССР не когда-нибудь, а через несколько лет станет экономической супердержавой. Я это написал и в сообщении о встрече для печати... Но кто теперь печатает этот созданный мной "жанр"?! Ни по ТВ, ни в газетах эти мои сообщения о встречах М. С. не появляются.

До этого два дня я с Вебером и Ермонским готовил выступление Горбачева по ТВ – ответ на инициативу Буша... Работала и созданная М. С. группа во главе с Силаевым (Шапошников, Петровский, Рыжов, Бакатин, Яковлев, генералы и Карпов из МИДа). Вчера это соединено было вместе: мой политический текст (оценки) и их "встречные предложения", довольно решительные. Но не решились (Шапошников, авиатор, возражал) ликвидировать нашу ядерную бомбардировочную авиацию: часть триады СНВ... Хотя сам он + Рыжов и другие "проинформировали", что наши ТУ-160 – это летающие гробы (вроде ТБ-3 начала войны. Помню их). Если, дай Бог, и долетят до побережья США или Канады, то только чтоб выпустить ракеты, а как обратно – это уже другой вопрос! И они – это всего 3 % от наших СНВ... Стоит же каждый 50 миллионов и несет всего 8 ракет, тогда как Б-2 (США) – 48 ракет, не говоря уж об электронике, "проникаемости", скорости и т. д.

Тем не менее (хотя чуть было не решились) этот пункт все-таки вычеркнули. Если бы приняли, это означало бы ликвидацию одной ножки в треножнике СНВ.

М. С. поговорил с Ельциным, который в общем и целом "согласился"... Обещал послать к нему в Кисловодск Обухова и генерала, чтоб ознакомить подробно... Но, кажется, забыл об этом. Других глав "наших государств" не счел необходимым информировать: "А пошли они... Тоже мне президенты!"

Поговорил с Бушем. Панкин передал наш ответ письменно прибывшему в Москву Бартоломью (из МИДа США). Поэтому мы и поторопили М. С. выступить вчера же по ТВ, чтоб не выглядело, будто сделано под диктовку американцев.

А в четверг "провожали" Примакова в "наше ЦРУ". Собрались у него в кабинете: Бакатин, Яковлев, Ревенко, я. Пришел и М. С. Хорошо выпили, поговорили о верности друг другу, поделились "информацией" о предательствах. Особенно распространялся Яковлев. Смотрел я на него и думал: а мне вот, например, не нравится твоя мелкотщеславная активность на публику. Каждый день возле его кабинета (мы в Кремле рядом) толкутся телевизионщики и журналисты. Каждый день он где-нибудь выступает на тему нравственности: то при открытии Фонда (Красин и Шах образовали Фонд на месте Ленинской школы), то на представлении своей книги (очередного сборника тех же статей и новых интервью).

В пятницу 3 октября приезжал Хорст Тельчик (бывший помощник Коля, он теперь в руководстве мирового издательского концерна "Бертельсман"). Взялся издавать книгу М. С. в германоязычных странах.

Вечером позвонила Раиса Максимовна:

– Вы читали "Правду" за вчерашнее число?

– Нет.

– Прочтите, там о дневнике, который вы опубликовали. – И понесла: как я мог так на нее наговорить! Будто она называла Болдина родным и делилась с ним интимными семейными тайнами. Она вообще-то никого родным, кроме М. С. и дочери, внучек, никогда не называла. Как я мог нанести такой удар и по ней, и по Михаилу Сергеевичу! Я знала, что используют этот ваш дневник во вред нам. Вы-то там ничем не рисковали, для вас это так – событие, а для моего мужа, детей и внучек вопрос стоял о жизни. Вы подумали бы, прежде чем писать такое... Я этого не говорила, и Ира с Толей (зять) свидетели. Михаил Сергеевич тоже подтверждает, и так далее.

Как обычно, повторяет по-учительски несколько раз одно и то же. Продолжалось это около получаса. И М.С. при сем присутствовал, это стало очевидно, когда она иссякла и спросила: "У вас есть вопросы к Михаилу Сергеевичу?" У меня их не было.

Я подумал: а на хрена мне это все нужно? И почему она или вообще женщина, пользуясь тем, что перед ней "джентльмен" и не пошлет ее, позволяет себе выговаривать? Я ей сказал, что молчать не мог, когда со всех сторон "доказывали", что никакой блокады, ареста и отключения связи не было и что это чуть ли не сам Горбачев все придумал и затеял. Не мог я позволить себе под видом дневника опубликовать "с учетом" и т. д. Может, точно такие слова про Болдина и не были ею сказаны, но смысл реакции на Болдина тогда, в "Заре", был именно такой. Таким и запечатлелся у меня этот эпизод.

Противно получается: Яковлеву, Шеварднадзе можно об М. С. говорить что угодно, даже подозревать его в организации заговора (как это сделал публично Э. А.) – и ничего! А как Черняев выходит из тени и заявляет "свою индивидуальность" – не нравится. Хоть бы подумала, что эти 6 лет отданы ему и его делу, причем беззаветно и бескорыстно. А насчет того, что "мне ничего не грозило"... Они вместе с М. С. никак не могут примириться с тем, что я не наложил в штаны: отсюда и мое "веселье" перед телекамерой "Вестей", на что, оказывается, обратила внимание не только Р. М., но и разная публика, смотревшая передачу, в том числе и Марк Захаров, выступавший на другой день на ТВ.

Плевать! Но пора уходить. Пора! И ничего не надо объяснять...

7 октября

На 42-м километре (это по Казанской ж. д.) встреча с давними друзьями из разных академических институтов. Терраса. Разговоры все о том же: что с нами будет... Я всех заверяю, что будет Великая Россия, а на остальное наплевать...

Посудачили о вчерашнем интервью Р. М., где она приложила меня за дневник в "Известиях": "Вымыслы. Не знаю, мол, с какой целью".

Приехал домой в 7 часов вечера. И тут же появилась Ирочка... с Сережкой (сыном). Пил вино и говорил, говорил... И о Р. М. – почему ее все не приемлют. Распространялся о "Мартовских Идах", вспомнив, как их увидел М. С., о Шекспире и Ибсене, о Юлии Цезаре – недавно заглядывал в старую книгу о нем, написанную университетским профессором Утченко, которого знавал в свое время. Обо всем прочем... А смотрел и мучился Ирочкой... Ее колышащиеся под кожаной кофтой груди... Нестерпимо.

Показывают по ТВ Кравчука. Присваивает себе и ядерные ракеты, и Донбасс, и Крым... Идиот! Он что, считает, что и Севастополь ему принадлежит?! Нет уж – тут самый что ни на есть "демократ", если он русский, будет против. И еще как будет!.. И не отбирать придется Севастополь у Кравчука, а пусть он его попробует "взять"!..

12 октября

Очень быстро все выветривается из головы – в этом мелькании событий и "обстоятельств". Попробую телеграфно воспроизвести.

Я не пошел на встречу М. С. с Райзманом и К°. (представляет 120 "акул" пенсионных фондов США – 400 миллиардов долларов). Не пошел на встречу М. С. с президентом "Кофиндустри" Италии – главным в итальянском бизнесе. Не хотел идти на встречу с Мэдиганом, министром сельского хозяйства США: "демонстрировал" свое "фэ" в связи с "акцией" Р.М. и его, М.С., отношением к этому.

Он заметил мое отсутствие: по семь раз на день звонил по пустякам, иногда забывая, зачем звонит. Возможно, "приплюсовалась" неловкость по поводу того, что он сделал Шаха госсоветником, а меня – нет. Но я ведь сам отказался!.. Тем не менее – кольнуло...

Мэдигану Горбачев доказывал, что у нас есть с кем иметь дело, оптимистично уверял его, что вот 11-го будет Госсовет и там "во!" – и Экономическое соглашение, и Продовольственное соглашение, и Союзный договор... Между прочим, Мэдиган от имени Буша действительно предложил помощь (мы все никак не поймем, что здесь действует и мораль, и порядочность, и "товарищеские" чувства). Например, согласны задаром поставить своих менеджеров на наши пищевые предприятия, чтобы на том же оборудовании, с тем же персоналом, говорит американец, увеличить производство на 25 % и даже на 70 % при "правильном", то есть американском, управлении. Ферму в С.-Петербургской округе обещал поставить образцовую и тоже задаром. М. С. все выспрашивал, сколько такая в США стоила бы? А тот все думал, что Горбачева интересует сколько она нашим будет стоить, и уверял, что ничего. Потом, "догадавшись", назвал цифру.

На встречу с Мэдиганом мне пришлось пойти, ибо Гусенков сопровождал Р. М. и детей на допрос в прокуратуру, а Загладин, как обычно, оказался то ли в Брюсселе, то ли в Риме...

На Госсовете действительно произошло неожиданное. После раздрая в русском парламенте, правительстве, в президентской власти пресса уже подозревает раскол в новой, послепутчистской демократии. Ельцин явился на Госсовет, хотя за 3 дня до того в Кисловодск не могли дозвониться ни Руцкой, ни Хасбулатов, о чем и заявили публично. Говорят, пил по-черному, и возле дачи все время стояла единственная в городе реанимационная машина...

На протяжении шести часов заседания Госсовета, надувшись, как бывало на Политбюро, Б.Н. не открывал рта. Но под конец открыл, чтобы сказать "да" по всем трем вопросам: Экономическое соглашение, Продовольственное соглашение, продолжение работы над Союзным договором.

По первому пункту Явлинский сделал блестящий доклад – "ликбез", "культпросвет" для элементарно безграмотных президентов республик. Он не стеснялся с ними. Например, по поводу Центрального банка, который они хотят сделать межреспубликанско-коллегиальным, говорит, разведя руками: это закон природы... Если рублевая зона остается, если вы за единое экономическое пространство, то закон природы исключает "ваше" коллегиальное управление. Ну что я могу сделать? То, что вы хотите, похоже как если бы в Москве была центральная больница, вы приходите на операцию и требуете: пусть меня оперирует коллегия из 12–15 разнонациональных врачей и только так. Думаю, кроме вас, в такую больницу никто бы не пошел и т. п.

Поразительный примитив. Члены ПБ (для той, своей системы) были куда более квалифицированными и более умными!

Кравчук "завелся" по Союзному договору, несмотря на то что М. С. опять заметно отступил. Теперь уже нет речи о том, чтобы сначала Союзный договор, а потом Экономическое соглашение. Теперь только о том, чтобы продолжить работу над текстом в межреспубликанских рабочих группах. А упрямый хохол свое: мой Верховный Совет решил "не участвовать" до 1 декабря (день украинского референдума)...

Тогда М. С. предложил обратиться от Госсовета "К трудящимся Украины". Термин "трудящиеся" "забодали" сразу. Киргиз предложил взамен – "народ". Другие – "К Верховному Совету": он, мол, принял решение! Кравчук запротестовал: действительно нелепо – он член Госсовета, вместе с другими его членами, рекомендует своему Верховному Совету отменить то, что там вместе с ним решил. И это – когда он баллотируется в президенты. Тем не менее М. С. "поручил" самому себе подготовить такое обращение!

Словом, пронесло по трем статьям. Но что-то будет в Белом доме, когда Ельцина, смурного и оглоушенного водкой за целый отпуск, возьмут в оборот бурбулисы, лобовы и К0?!!

8-го я ходил к Панкину: договорились пообщаться в самом МИДе. Давно не бывал в этой "высотке". Встречали чопорно и подобострастно: милиционеры и чиновники в поклонах. Через анфиладный кабинет прошли в отдаленный "отсек", сели за виски. Поговорили... Трудно даже сказать о чем. Ну вот хотя бы о том, что политику нового мышления будем теперь делать вместе. Вспомнили былое – за 20 лет. Промыли косточки отступникам во время путча. Квицинского определили "в тень", чтоб не терять – человек острого ума и профессионал классный. "Хвалил" я Борю: в МИД пришел опять политик, а не чиновник. Вспомнили, как он устраивал Эллу Петровну в ВААП и как Четвериков, придя туда на место Панкина, выдворял ее, шантажируя меня связью с нею.

Но хоть и договорились "действовать дружно" – он уже на другой день, минуя меня, вышел на М. С. и предложил ему пригласить в Москву Милошевича и Туджмана: мирить Сербию и Хорватию. Когда я узнал, стал возражать перед М. С.: зачем подставляться-то, благословлять отделение Хорватии (первым среди мировых лидеров), к тому же мирить есть кого у нас самих, в собственном доме. Странно будет выглядеть. А главное – безнадежное дело. М. С., давший уже согласие на приглашение, игнорировал мой совет... Опять смазал: мол, знай свое место – пиши "памятки" для бесед!! Хотя и ласково.

История с гонораром Горбачева за книгу в "Харпер энд Коллинз"... По ТВ уже дважды сообщили, что он продал ее за 500 000 долларов. Кто "донес"? Знают о гонораре я, Палажченко, Гусенков и Богатое, зам. Четверикова по ВААПу. Вряд ли утечку сделал издатель Белл (тайна вклада). Значит, Богатое или кто-то от него "запродал", может быть, за гонорар себе. Я сказал об "утечке" М. С. еще позавчера. Он отмахнулся: "Да ладно! Это меня не волнует".

А вчера, уже в полночь, звонит Гусенков, говорит: только что получил выволочку за это, был с пристрастием допрошен, как и почему это произошло.

Наверное, подсуетился Четвериков... Но "настроила" Р. М., которая теперь меня ненавидит и подкидывает компромат!.. Недаром позвонил он Гусенкову – со мной ему "тянуть" эту тему, видно, неловко.

Надо скорее уходить.

Геня сделала удачную вторую операцию на глазу: теперь будет читать. За это Славка Федоров требует, чтоб я добился от Горбачева снятия с него 40 % валютного налога. Вот так, дорогой Черняев! Но делать я этого не буду.

Хочется в лес, за город... Осень, на этот раз прекрасная.

Купил на днях на Арбате красотку – в графике, оригинальная иллюстрация к "Мастеру и Маргарите": 400 рублей. Вон она – на стенке. Приятно – утром просыпаешься и "молишься" на красоту, которая куда-то уводит...

Готовил "памятку" для Накаямы. Мешал разговорами Брутенц... Зачем пришел?.. Может, от жены убежал, может, готовился к поездке в Саудовскую Аравию и в ОАЭ, куда я его "устроил" с посланием М. С. "втайне" от Панкина, который отказался взять его в Сирию и Израиль.

Ваk-grounds для Накаямы от МИДа – дохлый, сплошь словеса. Я их улучшил, "горбачевизировал", а позиции нет все равно.

Приехал Вебер... Я скинул "памятку" на него, попросил достать "досье" о поездке в Японию Хасбулатова, о митингах и о прессе против передачи островов.

От Люды вернулся на работу. Вебер показал, что он после меня доделал. Я пришел в отчаяние. Позвонил Панкину: нет "у нас" позиции – что выносим на уровень президента? Он что-то начал отбалтывать.

– Боря! Хватит топтаться. Все, что можно было в топтании, уже сказано, надо выбирать: – либо отдаем острова и идем к народу (в ВС России или СССР) и обосновываем это решение, либо говорим японцам: не видать вам их никогда и гуляйте со своими добрыми намерениями к нам, с "дружбой" и со своими миллиардами! И честно сказать народу: ты этого хотел?

Ничего путного в ответ я от министра не услышал...

А М. С. опять будет забалтывать проблему: "история рассудит", "будем-де создавать атмосферу"... Бессмысленно. Нет политики. Остался треп.

То же – с приглашением Милошевича и Туджмана. Панкин не смог объяснить, зачем он впутал М. С. в это дело. Первый мировой лидер, который благословит "уход" из СФРЮ Хорватии? Уговорить Сербию и Хорватию – чтоб "без крови"?.. Смешно! Или у нас самих нет чеченцев, ингушей, осетин, армян – еtс., еtс., чтоб мирить?!

Опять же не политика, а болтовня. М. С. этим занимается, чтобы создавать видимость участия в "мировых делах".

Вчера я ему написал свое мнение о югославах. В ответ звонит: "Значит, так – Милошевича в 15.00 15-го, Туджмана – в 17.00". Вот и весь разговор с помощником президента пока еще сверхдержавы по международным вопросам.

На хрена мне это нужно!

День на работе пропал: ничего не сделали. Завтра придется вкалывать. А я хотел "в лес"...

М. С. мне поведал о разговоре с Ельциным вчера после Госсовета. Тот ему говорит: "А вы, Михаил Сергеевич, не поспешили ли со своей книгой ("Августовский путч")?" – "Нет, – отвечаю, – и тебе советую, если у тебя есть что сказать про те дни, сказать сейчас".

Комментирует: наверное, из зависти решил меня "предупредить", у самого-то книга, видно, не получилась в Кисловодске, не до того было!

Скандал с выкраденными и опубликованными в "Шпигеле" стенограммами допросов Язова, Крючкова и Павлова... Предел государственного распада! Но даже не в этом дело... Я говорю М. С.: подтверждается то, о чем в вашей книге – отказ принять ультиматум расстроил все их планы. Путч с этого момента провалился, ибо весь фарс был рассчитан на то, что Горбачев даст слабину...

13 октября Между прочим, сейчас только "осенило": ведь сегодня ровно 50 лет, как я ушел на фронт. От истфака добровольцы-студенты направлялись туда через военкомат в Столовом переулке, рядом с Никитскими воротами (это здание и сейчас стоит). Вспомнил, как там забраковали меня (из-за носа – слуха) в летчики, куда я попросился, и как остригли наголо, и я уже больше не снимал шапку, когда сажали в автобус (отправляя на вокзал), чтобы провожавшие мама и Геня не увидели моего безобразия... Усы остались...

Итак – полвека. Вон куда завернула меня судьба...

Последний номер "Родины" весь посвящен накопленной за полвека лжи о войне – белым пятнам, которые только теперь начинают заполнять... Но, заполняя, "заменяют" другой ложью. Например, эссе В. Астафьева, который проклинает коммунистов–комиссаров, политруков, якобы они отсиживались в блиндажах под тремя накатами. Да, были и такие, как и беспартийные командиры! Но я помню и других, например нашего комиссара батальона, белоруса Любутина, который с передовой не вылезал и погиб в окопе от осколка в голову. Да и мы стали там коммунистами. Это как бы клятва верности, смертничество своеобразное: если плен или победа немцев – гарантированный каюк, обратной дороги нет. И очень плохо, что фронтовики скрепляют реваншистскую истерию "демократов" своими "показаниями".