Текст книги "Сюита среднесовкового периода (СИ)"

Автор книги: Анатолий Бурак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

– Чёрт! А ведь верно! – Моментально просчитавший ситуацию и сразу же принявший точку зрения Пельше, тихонько выругался Андропов. И, вдруг поддавшись внезапно охватившей его панике, встрепенулся. – Так что, отдаю приказ на ликвидацию?

Подобный протокол, принятый при возможном и, учитывая «выступление» гостей из будущего в ресторане «Арагви», неблагоприятном исходе переговоров, был разработан по совету штатных аналитиков Комитета Государственной Безопасности. И, после непродолжительных дебатов, был единогласно одобрен всеми, на тот момент находящимися в полном здравии, членами Малого Политбюро.

Остальные же, посвящённые в тайну после попадания на больничную койку первых, встретившихся с лицом к лицу с гостями из будущего, членов правительства, были просто поставлены перед фактом. И, предпочтя не забивать себе голову, приняли к сведению, а так же согласились и одобрили.

Так что, некоторые из сотрудников всё той же «девятки», очень внимательно наблюдали за главой КГБ. Так же, как и за обоими его заместителями, Цвигуном и Цинёвым. И, после получения, заранее обусловленного и накрепко вбитого в подкорку головного мозга, невербального приказа, в любой момент готовы были открыть огонь на поражение.

– Ни в коем случае! – Моментально воскликнул заметно побледневший Пельше. И, в панике схватил за руку собеседника. А затем, удостоверившись, что председатель КГБ не рвётся пороть горячку, более спокойным тоном спросил. – А смысл? Ведь, в любом случае, мы их всех потеряем. Правда, при попытке уничтожения, плюс ко всему, рискуем оказаться в самом центре кровавой мясорубки!

– Ну, не обязательно же прямо сейчас… – Стараясь совладать с испугом и пытаясь просчитать все возможные варианты, задумчиво взглянул на Пельше Андропов. – Закончим заседание и, когда обе вернутся в свои покои, пустим газ…

– Не говори глупостей, Юра. – Отрицательно покачав головой, попытался образумить Андропова Пельше. И, для пущей убедительности, уговаривая словно малого ребёнка, прошипел. – Повторяю, что, так или иначе, они обе будут для нас потеряны. К тому же, в случае попытки устранения, есть, пусть и небольшая, но всё-таки весьма существенная вероятность того, что они опять исчезнут. – Тут Пельше скривился, словно без сахара съел дольку лимона. А затем прищурился и указал на очевидные факты. – Да и, если ты забыл, то хочу напомнить, что она, по-прежнему, штатный киллер Организации Объединённых Наций. И, если сумеет убежать, а потом захочет вернуться, то всем нам, всем кто находится сейчас в этом помещении, не позавидуешь!

– Да, Аврид! Похоже, хуйню спорол. – Забыв про приличия, равно как и о статусе одного из первых лиц государства, невольно перешёл на ненормативную лексику Андропов. И, глубоко вздохнув и придя к окончательному решению, буркнул. – Ладно. Будем договариваться! И, несмотря ни на что, надеяться, что кривая вывезет!

Марина же, в силу возникших обстоятельств была вынуждена внимательно отслеживать ситуацию. И от неё не ускользнуло поведение Андропова и Пельше. Слишком уж отличающееся от действий всех остальных, и потому, помимо её воли притягивавшее взор.

Так что, она задействовала трюк, изобретённый давным-давно и, кажется в прошлой жизни, Леськой. Которая была удалёна от нынешнего момента на пятьдесят лет назал и десять тысяч километров «в сторону».* (*Возможность переговариваться на расстоянии описана в третьей книге, «Приспособленец», цикла «Эльф на плоской Земле»).

Сама способность переговариваться была основана на умении телепортировать предметы и самих себя на доступное, в зависимости от имеющихся в наличии сил, расстояние. А, так как воздух, и его звуковые колебания тоже ни что иное, как материя, то «чудо ребёнок», совершенно не напрягаясь и как-то походя, додумался до того, что сказанные слова, собственно, как любые и издаваемые человеком звуки, можно перемещать прямо к ушным раковинам предполагаемого собеседника.

То есть, прошептал ну, или тихонько произнёс, «здесь». Быстро отправил, очень кстати, небольшой объём воздуха, «туда».

И – «вуаля»!

Тот, кому предназначена передаваемая информация, прекрасно тебя слышит. Даже если находишься за серьёзном удалении, достигающем нескольких сотен метров!

К великому её сожалению, девушке приходилось наблюдать сразу за парой десятков человек. (В добавление к членам Правительства, включавших в себя очень много сотрудников «девятки») Так что, Марина пропустила начало разговора. И, пока сообразила, что нужно использовать имеющуюся у неё возможность «подслушивать», очень сильно заинтересовавшая её беседа Андропова и Пельше уже практически подошла к концу.

Но, так как по направленным в её сторону внимательным взглядам и напряжённым лицам «сладкой парочки», было нетрудно догадаться о ком шла речь, задействовала свои выдающиеся способности и, сфокусировав восприятие, задала вопрос.

– Извините, вы сейчас о нас говорили? – Тихий и спокойный голос, находящейся довольно далеко девушки, раздался, казалось, прямо в головах у Юрия Владимировича и Арвида Яновича.

И, подавив первый, совершенно идиотский позыв спросить – «Кто это»? – Пельше нервно сглотнул и осторожно поинтересовался.

– Марина Алексеевна, это вы? – И, дождавшись подтверждающего кивка, удивлённо воскликнул. – НО КАК?

– Телепортация ограниченной области пространства, в которой в данный конкретный момент распространяются, производимые мною звуковые колебания. – Так, словно речь шла о чёт-то само-собой разумеющемся, равнодушно пожала плечами Марина. И, спеша выяснить свой нынешний статус, взяла быка за рога. – Как понимаю, вы боитесь предательства и нарушений договорённостей с нашей стороны?

– А вы умная. – Вздохнув, похвалил Марину Пельше. – Сразу же догадались!

– Не жалуюсь. – Усмехнувшись, хмыкнула девушка. И, несмотря на то, что была не в курсе только что произошедшего обмена мнениями, поинтересовалась. – Так понимаю, сразу испугались и захотели убить? А потом, всё-таки возобладал здравый смысл, и предпочли задействовать дипломатию?

– Да уж, Марина Алексеевна. – Крякнул от неожиданности Андропов. – В покер я с вами играть не сяду!

– И правильно сделаете, Юрий Владимирович. – С лукавой улыбкой склонила на бок голову Марина. И, прищурившись, добавила в голос немного металла. – Равно, как и затевать любые другие, могущие вызвать моё недовольство, игры.

– Даже так? – Вперил суровый взгляд в девушку, мгновенно посерьёзневший Пельше. Но, вспомнив, С КЕМ беседует, тут же сдал назад и, в примирительном жесте, выставил перед собой раскрытые ладони. – Верю, верю, Марина Алексеевна! И, очень, так же, как и все мы, надеюсь на благотворное и взаимовыгодное сотрудничество! – После чего, словно утопающий, отчаянно цепляющися за соломинку, воззвал к её, возможно существующему лишь в его взбудораженном воображении, патриотизму. – Ведь вы, несмотря на свой нынешний статус, всё-таки роились и выросли в России!

– Да. – Просто и незатейливо согласилась, поддавшаяся минутной слабости, которая, помимо её воли возникла под воздействием внезапно свалившихся хороших новостей, Марина. – В России. И, что бы вы себе не думали, я тоже люблю свою Родину! Безусловно, не в в том смысле, какой в это вкладываете вы. Но, всё-таки, в любом случае, судьба страны, носящей название Советский Союз, мне не безразлична!

– Рад слышать. – Облегчённо откинулся на спинку кресла-каталки, внезапно вернувшийся в прекрасное расположение духа, Андропов.

А Пельше, внимательно следящий за выражением лица девушки, удовлетворённо кивнул.

Марина же, зная немножко взбалмошный характер своего избранника, а так же, порой весьма пренебрежительное отношение к, по его словам, «не совсем разумным» людям, задумалась.

Не рано ли она даёт обещания, которые – ведь есть и такая вероятность! – не сумеет выполнить?

И, чтобы не обнадёживать, весьма влиятельных людей раньше времени, осторожно промолвила.

– Однако, как вы понимаете, наше сотрудничество зависит не только от нас с дочерью. Но и от мнения и желания моего гражданского мужа…

– Ну, судя по количеству раскрытых с его участием дел, а так же по проявленной Принцем Генрихом или, вернее, младшим лейтенантом милиции и солистом так успешно дебютировавшего ансамбля, Николаем Петровым, социальной активности – ему у нас понравилось. – Высказал предположение, ознакомившийся с полученными по телефону сведениями, Андропов. И, с небольшой укоризной в голосе, слегка попенял. – Правда, куда-то он запропастился в последнее время. Исчез с соревнований, в которых, в своей весовой категории мог уверенно претендовать на первое место. На работу не вышел. Что, согласитесь, навевает на не очень хорошие мысли, и заставляет задуматься…

– Так, в чём проблема, Юрий Владимирович? – Опять пожала плечами, почувствовавшая лёгкое недоумение Марина. – Летим! И, просто-напросто, выясним всё на месте!

– Скажите, Марина Алексеевна. – Испытующе взглянул на гостью из будущего Пельше. – А мы точно можем вам доверять?

Заметившие, что что-то идёт не так, а абсолютно не реагирующая на «внешние раздражители» Марина, отстранилась и беседует с, по какой-то причине выделенными ею из всех членов правительства, Андроповым и Пельше, окружающие постепенно замолчали.

И, в наступившей тишине, не очень громко но, совершенно отчётливо, прозвучал тихий девичий голос.

– Клянусь здоровьем! Моим и моей дочери! Что, в любом случае, независимо от итогов встречи, вернусь в Москву! И постараюсь склонить к сотрудничеству моего гражданского мужа, Его Высочество Принца Генриха!

А, ошарашенная этой, свалившейся внезапно, словно снег на голову, и совершенно невероятной информацией Юля тихо ойкнула. И, видя что все вдруг переключили внимание на неё, прижала ладошки к внезапно покрасневшим щекам и зажмурилась!

«Ну конечно! Этот… чёртов прохиндей, оказывается ЖЕНАТ»!

А то, что «зачуханного провинциала», внезапно назвали гражданином другой страны и, к тому же, самым настоящим принцем, как-то, совсем незаметно, прошло мимо её, взбудораженного последними, такими ошеломляющими новостями, сознания.

К тому же, всё складывалось как нельзя лучше. Просить, с её точки зрения «всесильного деда» ни о чём ни пришлось. А, с задержанием и, как Юля догадывалась, весьма скорым освобождением, этого несносного Петрова, разберутся и без её участия.

Глава 15

Интерлюдия. День побега Никлая Петрова (он же рядовой Васин) с места проведения спасательных работ.

– И где, скажи пожалуйста, носит этого чёртового мальчишку⁈ – С негодованием воскликнула Вика. После чего, в сердцах щёлкнула тумблером электропианино, выключила инструмент. А затем с подозрением взглянула на попытавшуюся спрятаться за стойкой микрофона солистку Вокально-Инструментального Ансамля «Локация карьер», и грозно свела брови. – Верунчик, может, ты знаешь?

– Н-нет, Виктория Ивановна, – запинаясь, отрицательно помотала головой, сразу же заробевшая Вера. – Я его с самых соревнований не видела.

Вообще-то, отношения в музыкальном коллективе были приятельскими, и очень даже тёплыми. Какой-то особой «субординации» или, не дай Бог, проявлений «дедовщины» в любой, даже в мало-мальски заметной форме, не было и в помине. И, несмотря на весьма существенную разницу в возрасте, между «старшим» и «младшим» поколением, все обращались друг к другу по именам.

А «социальный статус» нивелировался тем, что все зантмались одним, общим и любимым, делом. К тому же, душа коллектива, а так же автор всех, исполняемых ансамблем песен, без всяких двусмысленностей и экивоков явно был сторонником «равноправия».

Разумеется, никаких «подводных течений», договорённостей и, тем паче, «разборок» по поводу «гнобления» Викой или Сергеем «малолеток», не было. Так же, как и использование молодёжи «на побегушках».

Просто Коля, с самого начала их совместных репетиций, поставил дело так, что в коллективе сразу, буквально с первых минут совместной деятельности, установились ровные и дружеские отношения. И, своим личным примером, указывал на единственно возможную линию поведения.

Не задирая нос и не выпячивая собственную значимость или же, какую-то особую «звёзднось».

Но, сегодня, в связи с пропажей и, как следствие, неявкой на ответственный прогон программы, солиста и главного «движителя» группы, в пустующем зале царило какое-то тяжёлое и, грозящее обернуться скандалом, напряжение. Которое заставило нервничать и, оттого метать «громы и молнии» клавишницу и слегка оробеть, бывшую девушкой, в общем-то тихой и скромной, Веру.

– Ч-чёрт! – В сердцах выругалась Вика. Опять, хотя возможно и к месту, помянув неугодного Богу персонажа. И, приложив кончики пальцев к вискам, простонала. – И что же теперь делать, скажите пожалуйста?

– Да в чём, собственно дело, Виктория Ивановна? – С лёгким недоумением вступил в беседу ритм гитарист и второй солист группы Вадим. – И, желая успокоить Вику, высказал предположение. – Ну, может загулял парень? Дело молодое, с каждым, рано или поздно случается…

И, сам того не подозревая, только добавил масла в, едва начавший разгораться огонь. Одной, с точки зрения Вадима, совсем невинной фразой, превращая едва тлеющую искорку в бушующее пламя. Правда, на этот раз в душе юной и молоденькой солистки.

Всё ещё не желавшей признаться самой себе но, всё-таки в глубине души подозревающей, что она, по-прежнему, отчаянно, безнадёжно и безответно, влюблена в лидера группы.

И, как и все юные девы, Вера не могла поверить в холодность и равнодушие избранника. А потому изо всех сил занималась самообманом и пыталась смотреть на мир сквозь розовые очки.

Но мимоходом, да ещё бездушно и при всех, ляпнутая фраза этого, ничего не понимающего, чёрствого, словно заплесневевший сухарь и тупого, как валенок, Вадима, окончательно выбила страдающую девушку из колеи. И, не в силах сдержать нахлынувшие слёзы но, в то же время не желая быть посмешищем и темой для обсуждений, Вера спрыгнула со сцены и рванула в сторону женского туалета.

– Что это с ней? – Недоумённо заозирался на, до сих пор молчавших товарищей, упоровший косяк гитарист.

– Дурак ты, Стасевич! – Вставая из-за барабанов, вдруг заявила, молчавшая до сих пор Оксана. И, направляясь вслед за шмыгавшей носом Верой, тоже двинулась в сторону выхода.

– Да. Мужики в этих вопросах никогда умными не были. – Довольно громко и, с явно прозвучавшим в голосе осуждением, припечатала Вика. А потом, пытаясь замять тему и изменить вектор этого, тяжёлого и, в общем и целом, могущего завести куда-то не туда разговора, информировала. – Нами заинтересовались «там». – Подняв глаза к висящим над сценой софитам, многозначительно заявила она. – И следующее выступление планируется на юбилее у главнокомандующего Уральским военным округом. Где, между прочим, будет вся партийная верхушка. Не говоря уже о представителях армии и больших милицейских чинах.

– Фью-у-уть! – Присвистнул от неожиданности, начавший внезапно робеть Вадим.

Который, в отличие от работавшей одним из художественных редакторов на Свердловском телевидении Вики, был простым тружеником. Всю сознательную жизнь проведшим за баранкой такси, и потому, свято исповедовавшим старый, как мир и очень помогавший спокойно жить, принцип. Гласящий, что нужно держаться «подальше от начальства и, соотаетственно, "поближе к кухне».

Тут Вика, уловив на лице Вадима слегка презрительную гримасу, вдруг взъярилась.

– И нечего тут морду кривить! – В запале воскликнула она. – Мы, между прочим, только благодаря помощи Петра Васильевича остались… – Тут Вика опомнилась и, поняв, что просто так склонять фамилию Чернобрового* (*Начальник уральского военного округа. «СССР», книга четвёртая, глава седьмая), не стоит.

А ведь лишь благодаря вмешательству Петра Васильевича удалось отбояриться от захватнических инсинуаций этой наглой троицы. Состоящей из Кацнельсона, Вешникова и Бронштейна* («СССР», книга четвёртая, глава шестая). Желающей, словно наглые, и охочие до чужих успехов пиявки, присосаться к их коллективу.

А потом долго и с наслаждение пить кровь и выдаивать финансы. Оставляя музыкантам убогую «ставку за концерт» и кладя львиную долю прибыли в собственные карманы.

Правда, Вере, Оксане и Вадиму об этом знать было вовсе не обязательно. И не потому, что Вика была какой-то особенной интриганкой. Просто… эти, в чём-то наивные и, живущие словно в параллельном измерении люди, были абсолютно не приспособлены к той, изнаночной, где-то подленькой а, порой и представляющей вполне серьёзную опасность, стороне жизни.

В общем, «меньше знаешь – крепче спишь».

Да и, в конце-концов, какая ребятам разница, где дёргать струны и проявлять свои вокальные данные? Дело артистов – красоваться перед публикой. А она, невольно взявшая на себя обязанности администратора, постарается оградить «молодёжь» от всей подковёрной возни. Оставив им только непосредственно творческие функции.

Бесспорно, придётся посвятить в подоплёку разговора Колю. Хотя и не очень хочется, Однако, будучи женщиной, не только красивой и талантливой, но и умной, Вика прекрасно понимала, что, единственного в ансамбле поэта и композитора, «играть в тёмную» не получится.

Но, даже для проведения этой обыкновенной, по сути, беседы надо сначала найти, так не вовремя куда-то запропастившегося, несносного мальчишку!

Который, ни с того ни сего, вдруг ударился в загул! И, наплевав на все договорённости, не явился на репетицию. Хотя, за «дни отпуска» мог бы успеть уладить все, настоящие и надуманные, проблемы. И, не подставлять друзей своим безответственным и, переходящим всякие границы, безалаберным поведением.

– Всем привет! – Бодро и радостно поздоровался с коллегами поднимающийся на сцену Сергей. И, склонив голову и изобразив голосом смущение, попросил прощения. – Извиняюсь за опоздание.

Обращаясь главным образом к Вадиму, на плечи которого выпало вытаскивать из подсобного помещения, и расставлять аппаратуру.

– С вас обоих пиво! – Не преминул воспользоваться ситуацией ушлый таксист. И, конкретно обозначая количество должников, не поленился персонализировать попавших в «финансовую кабалу» «залётчиков» и перечислил их поимённо. – С тебя, Серёга и с нашего малолетнего гения!

– Кстати, а где остальные? – Вешая на плечи бас-гитару и проверяя настройку, «блямкнув по струнам», удивлённо стал озираться художественный руководитель ансамбля.

– Верунчик в туалете хныкает. – Принялся «сдавать всех как стеклотару» гитарист, Оксанка, как думаю, сопли ей вытирает. А Колян, так вообще хрен знает где шароёбится!

– Чёр-те что! – Спародировав, недовольно хмурящую брови супругу, в сердцах высказался Сергей. А потом, сняв с плеч, так и не сыгравшую не единой ноты бас-гитару, прислонил её к колонке и взглянул на Вику. – Что делать будем?

– В том-то и вопрос! – Гневно и, при этомна очень повышенных тонах, воскликнула клавишница. – И, если пропуск сегодняшней репетиции, в общем-то ерунда, то, что завтра нам – кровь из носу! – нужно выступить на юбилее Чернобрового! А это уже не шуточки!

– Да-а! – Только и смог вымолвить огорошенный внезапно свалившимися новостями Сергей.

Ведь, в отличии от всех остальных, он был человеком, ииеющим прямое и непосредственное отношенте к армии. Носил капитанские погоны и, плюс ко всему, являлся дирижёром, базирующегося в Свердловском Доме Офицеров, духового оркестра. Где все музыканты имели, пусть и не высокие, но всё-таки воинские звания, и служили по контракту.

А так как их, недавно сознанный и успевший так громко заявить о себе ансамбль, на все сто процентов зависел от ДОФа, то не выступить на мероприятии подобного уровня было смерти подобно. К тому же, в памяти была свежа яростная «битва». В ходе которой их пытались «отжать» у армии и «переподчинить», желающей погреть свои потные ручонки, жидомасонской троице.

И, хотя один из горкомовских чинуш, член Свердловского городского комитета партии Игорь Владимирович Вешников носил исконно русские имя и фамилию, Сергей, в глубине души и абсолютно без зазрения совести, безапелляционно отнёс его к представителям богоизбранного народа.

– Домой и на работу звонила? – Тут же уточнил у жены Сергей.

– Конечно! – Мгновенно отреагировала она. И, подробно описывая сложившуюся ситуацию, пояснила. – Ни на квартире, ни в отделе, его нет. Причём! – Тут Вика недобро сверкнула очами. – Этот… м-м-му-у… м-м-молодой человек, записался в прогульщики и, как понимаю, забив на службу болт, кинулся во все тяжкие!

– Хреново! – Только и смог выдавить из себя Сергей. И, немного подумав, обратился ко второму солисту. – Вот что, Стас… Вы, наверное, погоняйте с девочками что-нибудь под гитару. А мы с Викторией Ивановной съездим к нашему герою домой. – И, безо всякой надежды на благополучный исход поисков, вздохнул. – Может, всё-таки, застанем.

– Опять мне одному колонки таскать! – Сразу уловив суть и, чисто по пролетарски «зря в корень», принялся бухтеть Вадим.

А Сергей, дабы не напрягать, и без того, грозившую обернуться ссорой, непростую ситуацию, вытащил из кармана «трояк» и вложил в руку, радостно при этом заулыбавшегося, Вадима.

– Помню-помню! С меня пиво!*

(*Бутылка пива в те годы стоила, насколько помнит автор, тридцать семь копеек. А значит, на три рубля можно было купить восемь бутылок, то есть четыре литра, этого, благословенного напитка. Ну или, чуть меньше любимой большинством мужчин «амброзии» и целую кучу, тоже стоившей сущие гроши, качественной и натуральной, закуски).

– Вот, это другое дело! – Не скрывая довольства и пряча «честно заработанные» в карман, воскликнул припаханный мужчина. И, по всей видимости, сразу охладев к репетиции, напутствовал. – Езжайте. И, надеюсь, с нашим юным гением всё в полном порядке!

(Кстати Вадим, работая таксистом, очень даже «не бедствовал». Но, согласитесь, совсем не ожидаемые и внезапно, словно снег на голову свалившиеся деньги – это всегда приятно).

И, даже не пытаясь «сделать вид», что они с девчёнками будут сто-то там играть, ритм гитарист принялся таскать в аппаратуру обратно в каморку.

Тем временем, в женском туалете Свердловского Дома Офицеров, Оксана пыталась утешить горько плачущую Веру.

– Он меня не лю-у-уби-и-ит! – Навзрыд голосила, расстроенная брошенной Вадимом фразой, солистка ансамбля. – А ещё эта-а-а! Овца-а-а московская-а-а!

– Все мужики козлы. – Философски заметила, несмотря на более младший возраст, бывшая намного крупнее Веры, барабанщица. – И, практично оценивая сложившуюся ситуацию, посоветовала. – Наплюй. К тому же, ты теперь не просто студентка медицинского института. Мы ведь, хочешь ты того или не хочешь – звёзды! – И, видя, как сквозь слёзы ехидно заулыбалась подруга, заверила. – Да-да! Между прочим, самые, что ни на есть настоящие! И, загибая пальцы, принялась перечислять. – Вот посуди… Телевидение нас снимало! Раз! Народу, вон сколько на концерте было! Два! А то, что завтра перед такими людьми выступать будем, это вообще… очень и очень круто! К тому же, в армии до фига красивых и стройных молодых офицеров! Которые, в отличие от нашего безалаберного Коленьки, по достоинству оценят такую милую и талантливую девушку, как ты!

– Думаешь? – Перестав хныкать, принялась вытирать слёзы Вера.

– Зуб даю! – Нахватавшаяся в своём «рокерском прошлом» подобных выражений, заверила барабанщица. И, подводя «царевну несмеяну» к умывальнику и включая кран, скомандовала. – Так что, давай! В темпе наводи красоту и пошли обратно к ребятам.

Однако, выйдя в коридор, обе увидели покидающих зал Сергея и Вику.

Так что, слегка недоумевая, обе девушки поспешно двинули к ним. И набравшись смелости, Вера спросила.

– А вы куда?

– Едем искать нашего малолетнего гения! – Язвительно прошипела Вика.

И, желающая «всё выяснить до конца» и лично присутствовать при обнаружении пропажи, Вера тут же умоляюще произнесла.

– А можно с вами? – И, видя что, не очень довольная набивающейся в компанию девушкой, Вика уже начала открывать рот для отказа, схватила её мужа за руку. – Сергей Петрович, ну пожалуйста!

На что тот, занятый своими мыслями, только кивнул.

А, «сбитая на взлёте» и потому ну сумевшая «стравить пар» Вика, бросила в пространство непонятную для обеих красавиц, адресованную супругу фразу.

– И нечего тут деньгами разбрасываться!

– Ну, во-первых, полтора рубая я стребую с Кольки. – Пожал плечами «транжира». – Да и, к тому же, иногда для того, чтобы сохранить хорошие и дружеские отношения в коллективе, приходится чем-то жертвовать.

На что Вика лишь плотно поджала губы. И вся, отправляющаяся на поиски «пропажи» троица, начала спускаться по широкой мраморной лестнице.

А барабанщица, грустно вздохнув, отправилась помогать Вадиму и таскать, так и не задействованную сегодня, аппаратуру.

* * *

– Викеньтьич, что делать будем? – Почесав затылок, обеспокоенно спросил у майора, Василий. – Колька – без базара! – парень нормальный. Но бесконечно прикрывать его мы не сможем…

– Что делать, что делать… – Отстучав пальцами дробь по столешнице, пробурчал непосредственный начальник «непутёвого младшего лейтенанта», Позняков. И, снова пододвинув к себе телефон, ещё раз набрал номер квартиры, в которой жил их младший коллега. А, через минуту, прослушав серию длинных гудков и положив трубку обратно, сказал. – Давай-ка, прежде чем к начальству с докладом идти, сгоняем к нему домой! Написать рапорт, сам знаешь, дело не хитрое. А пацану по шапке достанется, по самое «не могу»…

– Мировой ты мужик, Викеньтьич! – Заулыбавшись, похвалил майора Василий. И, спрятав лежащие перед ним бумаги в сейф, повернул ключ и шутливо вытянулся по стойке смирно. – Я готов, товарищ майор! Помчали?

* * *

– Как сбежал? – Вылупился на, прячущего глаза начальника Следственного Изолятора, сдавший в «камеру хранения» подозреваемого в массовом убийстве «ментёнка», «вокодав» из КГБ. И, схватив упустившего «добычу» вертухая за грудки, рыкнул – Ты что, бля меня за дурака держишь⁈

– Отъебись! Самому тошно! – Лёгким ударом избавившись от захвата, пробурчал опростоволосившийся служака. И, глядя куда-то в пространство, поинтересовался. – Ты где вобще этого ухаря взял? Я ведь его к профессиональным «ломщикам» в «пресс-хату» засунул. А он… Спеленал их, словно сосунков. После вырубил охрану! И – главное! – никем не замеченный, сумел выскользнуть за ворота тюрьмы!

– Где взял, там уже нету! – Злобно бросил, так подставившему его приятелю, КГБист. И, процедив сквозь зубы, – должен будешь, – запрыгнул на водительское сиденье служебной «Волги» и рванул с места.

– Ушёл? – И без того прекрасно всё слышавший напарник, своим вопросом лишь подлил масла в огонь. И, словно желая, в дополнение, насыпать соли на рану, хмыкнул. – И что теперь?

– Ну, в общаге его искать бесполезно. – Принялся перечислять варианты КГБист. К тому же, как мы знаем, он там и не ночевал ни разу. Этот его ансамбль… Хрен знает… Может, у кого-нибудь из них и отсиживается. Ну или же прячет кто-то из отдела.

– Ну, это вряд ли… – Чуть ли не засмеялся Гэ-Бэшник. – Я бы, в любом случае, к тебе за помощью не попёрся!

– Умеешь ты… в дружелюбие! – Покосился на коллегу «гэбист». – И, платя той же монетой, оскалился. – Впрочем, я бы тебе тоже в таком вопросе не доверился.

– Значит, заныкался у кого-то из своих лабухов! – Уверенно резюмировал собеседник. И, развивая мысль, уточнил. – К тому же, половина у них бабы! А это такие существа… жалостливые и сердобольные…

– И что мы, хоть про кого-нибудь из них знаем? – Задал риторический вопрос тот, кто сидел за рулём. – И сам же себе ответил. – Ровным счётом ни-че-го. А, значит, двигаем к ДОфу. А там, в любом случае, что-то, про кого-то, да выясним!

И, спустя очень непродолжительное время, ведомственная чёрная «Волга» остановилась возле крыльца Свердловского Дома Офицеров.

А оба, уже собиравшихся покинут машину сотрудника КГБ с удивлением увидели, что аж трое из тех, по чьи души они прибыли, спускаются по ступенькам и усаживаются в машину руководителя этого доморощённой шайки-лейки, Сергея Петровича Синельникова.

– Тормознуть? – Привычно нащупывая в нагрудном кармане пиджака «корочки», лениво поинтересовался ехавший на пассажирском сидении «горлохват».

– Да не. Погоди. – Придержал коллегу водитель. И, подождав, пока автомобиль с интересующими их лицами тронулся, закончил. – Давай, пока прокатимся. Посмотрим, понаблюдаем. Глядишь, они сами нас на этого хитровыебанного субчика выведут!

Глава 16

Дабы не вызвать ни кому не нужного ажиотажа, правительственный спецборт приземлился на одном из военных аэродромов Уральского Военного Округа.

После чего, с соблюдением строжайших мер секретности и желая как можно дольше сохранить инкогнито все, решившие отправиться по душу, ни о чём не подозревающего Николая Петрова расселись по машинам.

А «дважды беглец» в это время, держась настороже и постоянно оглядываясь, так же направлялся в сторону, ставшего, пусть и на такое короткое время, уже почти родным, Свердловска,.

В состав «комитета по встрече», в обязательном порядке вошли оба помощника Андропова, Цвигун и Цинёв и десяток охранников из «девятки», одновременно могущих сыграть роль импровизированной «группы захвата». Хотя, в глубине души все очень сильно надеялись, что до «боестолкновения» дело не дойдёт.

Именно поэтому в Свердловск летели Марина с Леськой и, единственная из москвичей, кто имел прямые контакты с гостем из будущего, Юля Подгорная.

Против участия которой, учитывая её «правильную» фамилию, никто не возражал.

Ну и, вишенкой на торте, возглавлял делегацию сам Михаил Андреевич Суслов.

Остальные члены, если можно так выразиться, «второго эшелона посвящённых», после недолгого совещания, остались в Москве. Так же, как и, пока ещё находящиеся на излечении, и первыми встретившимися с пришельцами, и даже, помимо своей воли испытавшие на себе действия принесённой из будущего заразы, члены Малого Политбюро.

Дабы не расширять, и без того, ставшего совсем не маленьким, количество осведомлённых о прибытии гостей из будущего, всё держалось в строжайшей тайне.

С начальником первого управления, курировавший непосредственно лётную часть, связались заблаговременно. И, не вдаваясь в подробности, приказали к такому-то времени обеспечить беспрепятственную посадку самолёта из Москвы и организовать э-нное количество служебных «Волг».

Что и было исполнено в лучшем виде.

– Каков наш план, Георгий Карпович? – Обращаясь к, так и не изменившему своего пристрастия к ношению военной формы, Цинёву, поинтересовался Суслов.

На что тот, переглянувшись с Цвигуном, откашлялся и несколько формально начал почти полноценный доклад.

– К сожалению, из-за того, что наша ситуация попадает под категорию государственной тайны, мы не можем задействовать местных товарищей. – Начал издалека один из заместителей главы КГБ. – И, учитывая не такое большое количество взятых с собой сотрудников девятого управления, предлагаю сначала наведаться к нашему… м-м-м-м… предполагаемому гостю, на службу. По крайней мере, – тут Георгий Карпович отодвинул рукав кителя и демонстративно взглянул на часы, – в это время все советские люди, как правило, находятся на работе. Чего, учитывая составленный нашими штатными аналитиками психологический портрет… гм-м-м… фигуранта, с почти стопроцентной вероятностью можно ожидать от того, кто сейчас использует имя Николая Петрова.