Текст книги "Сюита среднесовкового периода (СИ)"

Автор книги: Анатолий Бурак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

После произнесённых мною слов, лицо Михаила Андреевича заметно разгладилось. А с раздвинувшихся в довольной улыбке губ сорвался облегчённый вздох.

Цвигун же и Цинёв, скептически прищурившись, смотрели на меня с лёгким недоверием, если не сказать, подозрением.

И не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы допетрить, что оба «сурьёзных дядьки» настраивались на долгие уговоры и «попытки склонить к сотрудничеству». А тут – раз! И проблема исчезла. Испарилась, упав к их ногам и оказавшись в руках фигурально выражаясь, «на блюдечке с голубой каёмочкой».

В общем, сквозило в их лицах некоторое разочарование. Как у бойца, долго готовившегося к поединку. Пролившего на тренировках вёдра пота и истязавшего себя по «самое немогу». А тут соперник, едва выйдя на ринг, мгновенно оценил ситуацию и выбросил полотенце.

«Извините, уважаемые! И рад бы, но помочь вам ничем не могу»! – Про себя ухмыльнулся я.

Ведь, ввязываться в долгую и тягомотную дискуссию, ради того чтобы, как говорят соотечественники Вэймин и Аими, «сохранить лицо», мне просто-напросто лень.

Потом, вспомнив, что в Стазисе лежит целая куча народа, эвакуированного мною из заражённого НИИ, я на мгновение задумался. И, раз уж оба больших начальника из КГБ настроены «бороться и преодолевать» – Вот Вам!

Поначалу хотел похулиганить и, воспользовавшись телепортацией, начать вытаскивать бесчувственные тела прямо сюда. Но, представив, во что превратиться, так любезно и, между прочим безо всякой оплаты, предоставленная в моё распоряжение квартира, слегка остудил свою дурную голову.

Да и ажиотаж, который возникнет у соседей после приезда множества машин скорой помощи или, очень даже может быть, что и тентованных армейских грузовиков, нельзя было сбрасывать со счётов. Это взбудоражит всех жителей района и привлечёт к моей, и без того «очень неоднозначной», персоне совсем не нужное внимание.

Но, так как «в жопе вдруг засвербело», а «суровые дядьки» всё ещё были на взводе и успокаиваться явно не собирались, я пришёл к выводу, что небольшой «жест доброй воли», не повредит.

– Семён Кузьмич! Георгий Карпович! – Громко обратился я к большим начальникам. – Можно вас! Буквально на секундочку!

Видимо, что-то такое… безалаберное и хулиганистое промелькнуло в моём голосе. Так как оба зама Андропова как-то вдруг, неуловимо быстро, но весьма, по крайней мере для меня, очень заметно, подобрались. А Марина тут же повернулась в мою сторону и умоляюще попросила.

– Не буянь, Коля!

– Даже и не думал, Мариш… – Как можно спокойнее ответил я. И, поясняя свои намерения, признался. – Просто, проблемы нужно решать по мере их поступления. А одна, и довольно таки большая, уже половину суток висит надо мной дамокловым мечём.

– Слушаем вас… Ваше Высочество. – С явной запинкой произнёс тот, кто был в военном мундире. – Вы хотите сообщить что-то важное?

– Вы даже не представляете, насколько, Георгий Карпович. – Еле заметно улыбнулся я.

И, захватив силовыми щупальцами обоих, а заодно прихватив с собой Марину и Леську, перенёс всех нас в межмировое пространство. Прямо к лежащей вповалку куче народа. Потерявшего сознание в заражённом научно-исследовательском институте и спасённого от неминуемой смерти вашим покорным слугой.

При этом, я привычно захватил в силовой кокон, обитающих в Стазисе маленьких убийц. А после, услышав, лязг пистолетных затворов, поспешил разогнать темному и зажёг парочку светляков. В чём мне тут же помогли Марина и Леська, озарив заполненную телами площадку и, на всякий случай, поместив перед нами силовые щиты.

– Где мы? – Тут же задал вполне предсказуемый вопрос Цинёв.

– Кто это? – Недоумённо оглядываясь, вторил ему Цвигун.

При этом оба направили оружие в мою сторону и выглядели весьма решительно.

– Спокойно, товарищи! Спокойно! – Выставив перед собой раскрытые ладони, поспешил разрядить обстановку я. И, желая как можно быстрее прояснить ситуацию, произнёс. – Поверьте пожалуйста, что, если бы я хотел причинить вред, то вы бы этого даже не заметили!

Отчего мужчины ещё больше нахмурились и крепче сжали рукоятки своих пукалок.

«Да уж… Умеешь ты, Коля, в дипломатию…» – Укорил себя я.

Хотя… Зачем строить сложные словесные конструкции жителю Содружества? Где, благодаря наличию симбионтов, каждый, в случае нужды разумеется, становился подобен открытой книге. А плохие намерения по отношению к ближнему были невозможны в принципе.

В мирах же условно-разумных социальные связи и коммуникации между… людьми, чуточку более сложные. И обусловлены взаимным недоверием, ярко выраженным индивидуализмом и, в большинстве случаев, наличием тех или иных психических отклонений.

Вот и приходится бедным аборигенам «думать, что говоришь», плести словесные кружева а, в идеале, «держать язык за зубами».

– Я только что продемонстрировал одно из проявлений моего дара. – Стараясь, чтобы моя речь звучала как можно более ровно, сообщил я. – А это, – тут я кивнув на лежащие у наших ног тела, – люди, избавленные мною от неминуемой смерти. Ваши, между прочим, соотечественники. – И, поясняя сказанное, продолжил. – Вчера, в одном из расположенных неподалёку закрытых НИИ, как понимаю занимавшегося разработкой какой-то гадости, произошла утечка. Вот и пришлось… поучаствовать в спасательной операции.

– Это не заразно? – Тут же брезгливо поморщился и сделал шаг назад Цвигун.

А Цинёв, напротив, спрятал пистолет в нагрудный карман кителя и, наклонившись, пощупал пульс у ближайшего к нему человека.

– Живой. – Констатировал он. – И, обращаясь ко мне, тоже поинтересовался. – Так что насчёт риска заболеть и оказаться в реанимации?

– Понятия не имею. – Пожал плечами я. И тут же поспешил успокоить. – Но, судя по всему, это какой-то токсин. Имеющий не биологическую природу. Иначе были бы видны симптомы.

– Да-а, Ваше Высочество… С вами не соскучишься. – Крякнул Георгий Карпович. И, проявляя недюжинную сообразительность, окинул взглядом окружающую нас темноту. – Как понимаю, это… место, существует независимо от нашей реальности? И вы, если можно так выразиться, «всегда носите его с собой»?

– В точку. – Не стал строить из себя целку я.

Мысленно при этом рассуждая, не сделал ли я очень большую глупость.

Хотя, если верить Марине, тот хрен, что принёс с собой в прошлое ноутбук и смартфон, знал о мне и нашей группе, практически всю подноготную. В том числе и наличие у меня пространственного кармана.

Который, как выяснилось благодаря способностям чудо-ребёнка, и не «закуток» вовсе. А эдакое огромное «покрывало». Накинутое Создателем не все Локации и даже позволяющее путешествовать во времени. В общем, штука из разряда «чудны дела Твои, Господи»!

Но, давайте, вернёмся к нашим баранам.

Раз уж я решил сотрудничать, то, в любом случае, утаить умение пользоваться Стазисом было бы проблематично. Что, вне всякого сомнения, породило бы ба-альшую кучу совсем не нужных вопросов. И, закономерно, стало бы причиной подозрений и недоверчивости.

Да и, раскрыл секрет я не абы кому, а двум заместителям главы самой могущественной структуры мира. Ну, по крайне мере, в этом времени. И, судя по всему, «плодотворно сотрудничать» мне придётся как раз с представителями этого грозного ведомства.

В общем, «те же яйца, вид сбоку».

«Там», «у себя», я и моя группа были «карающей дланью Организации Объединённых Наций». Которая контролировала большую политику, принимала судьбоносные для данной Локации решения и… доводила их до исполнителей, «в части нас касающейся».

А мы, я имею в виду одарённых моей команды, в верхние эшелоны особо и не лезли. Прекрасно понимая, что, даже несмотря на наличие сверх-возможностей, сильным мира сего (ну, или вернее, в данном конкретном случае, «того») мы на один зуб.

Власть не любит конкуренции. И именно для того там, в будущем, существовала Военно-Магическая Академия. Созданная с целью выявлять и «ставить в стойло», обретших способности к магии юных дарований.

Ну, или с помощью таких «цепных псов» как я, уничтожать тех, кто в принципе не поддавался дрессировке.

Так что, положа руку на… самое дорогое, что есть у любого мужчины, смело могу заявить, что для меня, в общем и целом, ничего и не изменилось. Благодаря спокойному и уравновешенному менталитету жителя Содружества, я всегда был лоялен к власти. И то, что мы с девочками провалились на пятьдесят лет назад, не меняло картины в целом.

Здесь и сейчас, есть люди берущие на себя ответственность. С полномочиями которых я, так или иначе, согласен, и признаю их целиком и полностью. Тем паче, что политика приютившего нас Государства, более чем соответствовала основополагающим принципам Содружества.

Исключающего эксплуатацию одного разумного индивида другим. Прямо и недвусмысленно запрещающим присвоение кем бы то ни было, результатов чужого труда. И дающего всем право на «прозрачную и открытую свободу».

В рамках осознанной необходимости.

* * *

Цвигун и Цинёв, тем временем, побродили между телами. Потыкали в них пальцами и даже кое у кого пощупали пульс.

После чего вернулись ко мне и задали сакраментальный вопрос.

– И что теперь?

– А это уже вопрос к вам, товарищи начальники! – Без зазрения совести свалил проблему со своей здоровой головы на их озабоченную, я. И, давая понять, что с решением чужих зачач сильно заморачиваться не буду, с лёгкой усмешкой пояснил. – Я своё дело сделал. Людей спас. А дальше уже вам карты в руки! Организуйте приём пациентов. Обеспечьте квалифицированной медицинской помощью. И, после того, как найдёте подходящее место, я «выгружу» всех куда скажете.

– Ваше Высочество! – Тут же, с заинтересованным прищуром, взглянул на меня Цвигун. – Насколько нам известно, вы обладаете целительскими способностями… – Тут он сделал небольшую паузу и испытывающе выгнул бровь. Но, поскольку я не проявил заинтересованности, задал вопрос напрямую. – Вы не могли бы… чуть-чуть облегчить работу наших врачей и заняться… лечением этих людей самостоятельно?

Глава 22

– Нет! – Стараясь, чтобы мой отказ прозвучал как можно чётче, громко заявил я. И, предвосхищая следующий, такой предсказуемый вопрос, сразу же, конкретно и безкомпромиссно, расставил обе точки над «Ё». А так же горизонтальные скобки над «И краткими» и прочие завитушки, над всеми мыслимыми и немыслимыми, изобретёнными жителями этой Локации, иероглифами. – Каждый сеанс значительно сокращает мои дни. В зависимости от тяжести состояния пациента, от трёх суток до нескольких месяцев. А моё время – это моя жизнь. И тратить её, по первому щелчку чьих бы то ни было пальцев, я просто-напросто не намерен. – Тут я добавил в голос немного стали и, постаравшись сделать взгляд как можно более «ледяным», закончил. – Так что, тому, кто рассчитывает воспользоваться этой моей способностью, придётся быть ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ УБЕДИТЕЛЬНЫМ.

– Даже так… – С неопределённой интонацией пробормотал Цвигун. И тут же, постарался прояснить ситуацию и, как понимаю, загодя заручиться моим согласием. – Но, надеюсь, мы можем рассчитывать на вашу помощь, хотя бы в отношении первых лиц Государства?

– Всё зависит от правильно постановки вопроса. – Равнодушно пожал плечами я.

– И… какова же ваша цена? – Пытаясь не спугнуть тщательно вываживаемую рыбку, робко осведомился Семён Кузьмич.

– За одного пациента, вес клиента в золоте. – Не стал церемониться ваш покорный слуга.

И не то, чтобы я был таким уж жадиной. Но, во-первых, на мне всё ещё висел, так и не закрытый долг в двадцать урожаев.

А во-вторых, как показывает практика, условно-разумные не ценят то, что достаётся им даром. Да и вообще… В силу своей ущербной природы, так и норовят обратить ближнего в прямое или, что случается гораздо чаще, опосредованное рабство. И с удовольствием начать заниматься тем, что идёт в разрез с убеждениям и любого обитателя Содружества. То есть, эксплуатацией человека человеком.

– Ну и аппетиты у т… в-вас, В-ваше В-высочество. – С неодобрением, очень похожем на ненависть, процедил сквозь зубы Цинёв. И, всё же не сдержавшись, и отбросив вежливую форму обращения, обличающе припечатал. – Вот ты своё гнилое нутро и показал, гнида!

Рука его, при этом, непроизвольно потянулась к находящемуся во внутреннем кармане пиджака пистолету. На что я тут же отреагировал, телепортировав этот смертоносный кусок металла себе в ладонь. После чего спрятал его за спину. А Цинёв, не найдя искомое, недоумённо захлопал себя по остальным карманам.

– Не это ищете, Георгий Карпович? – С усмешкой продемонстрировал ему «Стечкина» я. И всё же, желая погасить никому не нужный конфликт, примирительно добавил. – Вы поймите… Что время существования, даже если речь идёт об одарённых, весьма невелико. И раздавать за здорово живешь, недели и месяцы, в конечном итоге складывающиеся в годы, я совсем не намерен. К тому же, я прекрасно знаю, сколько денег Советский Союз выбросил на ветер, разбазаривая по разным африканским царькам. А так же потратил на утилизированное в девяностых годах вооружение и просто, фигурально выражаясь, зарыл в землю при реализации, так и не доведённых до конца и заброшенных проектов. Так что, цена более чем справедливая. И даже, не побоюсь этого слова, весьма щадящая.

А внимательно выслушавший мой спич Цвигун, тихонько кашлянул и, обращаясь к раскрасневшемуся, и начавшему хватать широко раскрытым ртом воздух Цинёву, сказал.

– Спокойно, Георгий… Спокойно. – Он, мягким жестом, осторожно дотронулся до плеча Георгия Карповича и продолжил. – Ты ведь понимаешь, что Его Высочество Принц Генрих явился к нам не только из другого времени. По сути, они пришёл из, в корне отличающегося от нашего, Мира. Где царят абсолютно иные моральные ценности. И где идея построения коммунизма оболгана и отсутствует напрочь!

Цинёв недовольно покрутил головой. Но, памятуя, что пистолет всё-таки находится у меня, не проронил ни слова.

А Семён Кузьмич, постаравшись сгладить внезапно возникшую неприятную ситуацию, закончил. Уговаривая не столько своего коллегу, сколько доводя информацию до меня.

– Так что, сам видишь… Придётся договариваться. И, как бы не были тяжелы и неподъёмны условия, мы выполним их все!

– Не много ли на себя берёшь, Сёма? – Недобро покосился на Цвигуна Цинёв.

– А у нас есть выход? – Обречённо пожал плечами Цвигун. – К тому же, я не выдам секрет Полишинеля, если скажу, что любой миллиардер «там», на Западе, для обретения здоровья и второй молодости, с радостью расстанется с гораздо большей суммой. – После чего Семён Кузьмич испытывающе посмотрел на меня и, не найдя на моём лице ни задумчивости ни алчного предвкушения, вежливо попросил. – Ваше Высочество… Вы не могли бы вернуть, так ловко изъятое Вами оружие, его владельцу?

– Да, пожалуйста. – Не стал спорить я.

И пистолет, удерживаемый невидимым силовым полем, медленно поплыл в сторону человека в военной форме.

* * *

«И ведь ни разу не соврал…» – Оправдывал себя я, глядя как насупленный и очень недовольный Цинёв прячет железку обратно в карман. – «Попробуй, посиди в Стазисе, пока медицинские капсулы занимаются излечиванием пациента»!* (Более подробно о возможностях медблоков и времени, затрачиваемом на восстановление находящихся внутри них людей, описано в цикле романов «Эльф на плоской земле»).

Не то, чтобы я «не жил» в эти, проведённые в пространственном кармане, часы, дни и недели… И, если речь шла о ком-то, действительно для меня дорогом м важном, я, не задумываясь ни на секунду, предавался добровольному затворничеству.

Но, как бы не мне близка мне была идеология Страны Советов. И каким бы огромным уважением не пользовались её лидеры, я считаю, что поступил правильно. Ведь, как ни крути, а сознание и психика условно-разумных устроены так, что… В общем, неприемлемо для меня устроены.

Помоги бесплатно одному… Потом другому. Опосля пойдут жёны, дети, племянники и любовницы…

Одна только пьяная и похотливая свиноматка, по имени «Галя Брежнева» чего стоит… И ведь, обязательно доебутся, извиняюсь, станут настойчиво просить и даже требовать, «применить к ней специальные процедуры». Взывая к моему, напрочь отсутствующему патриотизму. Ну по крайней мере, не испытываемому мною по отношению к жителям этой Локации

Не-е… «На хуй, на хуй, кричали пьяные пионеры…»

То есть, в очередной раз прошу прощения за мой французский, ситуация с бесплатным омоложением и тратой на всю эту суету моего личного времени, не подходит для меня в принципе.

То есть, от слова «совсем».

* * *

Тут Цвигун, всё ещё поглаживая по рукаву форменного кителя Цинёва, вернул беседу в изначальное и, в общем и целом, конструктивное русло. То есть, обратил внимание на тех, ради кого я затащил обоих высокопоставленных КГБэшников в Стазис.

– Ладно… – Апеллируя больше всего к Цинёву, ровным и, ничего не выражающим голосом произнёс он. – Раз уж… привести этих людей в порядок силами Его Высочества не получится то, давайте думать, куда доставить пострадавших. – Тут он ненадолго наморщил лоб и, вопросительно взглянув на меня, уточнил. – Ведь, как понимаю, вы можете переместиться в… это странное и загадочное место из любой точки?

– Совершенно верно, Семён Кузьмич. – Не стал делать из этого тайну я. – И, не удержавшись, усмехнулся. – В этом-то и прелесть!

В ответ на эти слова Цвигун ненадолго задумался. А Георгий Карпович и посуровел.

Было понятно, что ситуация, когда ТАКИЕ ресурсы, да находятся не под их контролем, просто не укладывалась в их мудрых головах. И напрочь выбивала из колеи обоих. И было видно невооружённым глазом, как крутятся шестёрёнки в «ихних», скрипящих от трудолюбивого напряжения, мозгах. Соображая, как половчее взнуздать, а затем поставить в стойло, такого «неуправляемого и непредсказуемого», меня.

Но, так как «управы» с наскоку на находилось, им пришлось придержать своё «важное мнение», а заодно и неумеренные хотелки, при себе. И снова обратить внимание на требовавших медицинской помощи пострадавших.

– Вот что… Ваше Высочество. – Повернулся ко мне Цинёв. – Давайте ка, возвращайте нас обратно. И, поясняя свою позицию, вздохнул. – В любом случае, к какому бы выводу мы не пришли – ваша съёмная квартира не самое подходящее место для нескольких десятков, лежащих в беспамятстве людей.

Спорить я не стал. Так как свою задачу – ну, по крайней мере, «одну из», – я, по минимуму разумеется, выполнил. Указал на наличие проблемы. И, как и положено любому нормально мыслящему условно-разумному, постарался переложить её решение на чужие плечи.

Да и, почему-то очень сильно кажется, что «выгрузи» я эту кучу народа, не согласовав свои действия с «руководством» было бы только хуже.

Да, поначалу, когда думал, что придётся податься в бега, собирался сделать это где-нибудь возле ближайшей больницы или госпиталя. Что, с вероятностью в девяносто девять и девять десятых процента, мне и будет предложено.

Правда, заручившись поддержкой власть имущих, могу быть уверен, что к тому времени нас, во всеоружии и полной боевой готовности, будут ожидать врачи и медсёстры. А с моей, и так совсем не спокойной души, снимется хоть какая-то часть, совершенно не нужного мне груза.

– Тогда следует поторопиться. – Буркнул, постепенно успокаивающийся Цинёв. – Эти бедолаги, – тут он кивнул на пострадавших, – и так уже несколько часов лежат.

А, ну да… Они ведь не знают, что для подвергшихся отравлению прошли не долгие часы, а считанные минуты. И, немного посомневавшись, я всё-таки принял решение не таиться и играть в открытую.

– Время дискретно. – Стараясь говорить как можно убедительнее, начал объяснения я. – И, пока мы «тут», «там» в квартире, да и во всём остальном мире, пройдёт ровно ноль целых, ноль десятых секунды.

Дураками заместители Андропова не были. Так же, как и не страдали отсутствием кругозора и наличием пониженного «Ай-кью».

Так что, уточнять и переспрашивать, на стали. А лишь молча переглянулись и ещё больше посуровели.

– Страшный ты человек, Твоё Высочество… – То ли не одобрил а, может быть, просто констатировал факт, Цинёв. – Опасный…

Но, так как желания снова потянуться за пистолетом ны выказал, не стал городить лишних сущностей и я. А, напротив, улыбнулся как можно шире и постарался показать себя с, как можно более выгодной стороны.

– Зато порядочный, Георгий Карпович. – Пожал плечами я. – И, что самое основное, договороспособный.

– Мы будем очень на это надеяться, Ваше Высочество. – Заверил меня Цвигун. И, оставляя последнее слово за собой, скомандовал. – Ну что, давайте, «переправляйте» нас обратно!

Что я, собственно, и сделал. Точь в точь и в буквальном смысле слова. Оба зама Андропова оказались на кухне так любезно предоставленной Викой, и – увы! – очень не на долго давшей мне пристанище, квартиры.

А я, Марина и Леська, остались в Стазисе. Чтобы спокойно поговорить без лишних ушей. И, заодно, обсудить нашу дальнейшую стратегию. То есть, попросту говоря, план совместных и, главное, всех – я имею в виду исключительно нашу троицу, – устраивающих, действий.

– Коль, а ты не погорячился? – С удивлением вперила в меня взгляд Марина. – Сразу выложил все карты… – И, с небольшим упрёком, вспомнила прошлое. – Мне, кстати, ты не сразу рассказал…

– Мариш, давай не будем, а… – Попросил я свою, в общем и целом, бывшую в своём праве девушку. – К тому же, ты всё-равно быстро обо всём догадалась… Да и, сама должна понимать, что ежели станем помогать всерьёз, очень часто придётся пользоваться Стазисом. И за нашими действиями будут следить десятки, если не сотни пар, очень внимательных, и скрупулёзно взвешивающих любое наше действие, глаз. Так что, рано или поздно, а в нашем случае, скорее «рано», всё равно проколемся. – И принялся перечислять косвенные признаки, по которым нас вычислять просто элементарно. – Детали одежды, длина волос и ногтей, несоответствие причёсок у вас и отросшая щетина у меня. Запах, в конце концов. – Так что, не сомневайся, не успеем оглянуться, как моя «страшная тайна», станет «секретом Полишинеля». Что, в свою очередь, вызовет не нужные подозрения. И будет принято за ту самую «маленькую ложь», которая и станет причиной «большого недоверия».

– Может быть, ты и прав… – Недолго поразмышляв, неопределённо пробормотала Марина. – Хотя… Как-то ты это всё… сразу…

– Марин, – постарался убедить я любимую в правильности выбранного «модуса операнди»* (*образ действий), – с нашим появлением начнётся така-а-ая буча, что тратить силы и время на то, чтобы таиться от своих – просто верх глупости! Да и, прости меня за мой французский, нахуя мне такие союзники, от которых я вынужден прятаться и недоговаривать?

– Слишком уж они разные… – Немного печально заметила Марина. – И все со своими хотелками…

– Ничего… – Постарался успокоить её, а заодно и самого себя я. – Полагаю, что знаю человека, который прижмёт к ногтю эту стаю бандерлогов!

– Не сильно-то ты тянешь на сурового диктатора. – С сомнением смерила меня взглядом Марина. И, констатируя факт, усмехнулась. – Да и вообще… Я почти на сто процентов уверена, что дай тебе волю, и ты с чистой душой и лёгким сердцем, свалишь на свою ферму. К пшенице, кукурузе и прочим пасторальным радостям.

* * *

Под «фермой» она имел в виду мои сельскохозяйственные угодья. Выделенные мне после возвращения в Содружество, в одной из занимающейся аграрным земледелием и животноводством, Локации. Из которой я выбирался в мир условно-разумных с очень, ОЧЕНЬ, большой неохотой. И делал это лишь по настоянию обеих моих девочек и под угрозой того, что если буду слишком выёбываться, (то есть, прошу прощения, своевольничать), то «фиг мне откроют дорогу обратно».

В общем, при путешествиях в пространстве, (если конечно, я не задействовал один из летающих флаеров, экспроприированных нами в Мире Рептилоидов), а, как совсем недавно выяснилось, и во времени, я целиком и полностью был зависим от умения и – главное! – желания очень сильно любящей маму и, даже иногда её слушающейся, маленькой шестилетней девочки.

А, так как время было дискретно не только в процессе нахождения в Стазисе, но и прерывалось при переходе из Мира в Мир, то мы втроём чувствовали себя довольно вольготно. И, когда хотели тсчитали нужным, наслаждались «плодами цивилизации». А так же выполняли задания специального отдела ООН в Локации Марины и Леськи. Где все считали меня младшим сыном Короля Швеции, Его Высочеством, Ненаследным Принцем Генрихом.

А, когда надоедало, пользовались моей возможностью посещать Стазис и способностью Леськи видеть точки для перехода «куда угодно и когда угодно», устраивали «небольшой"а, скорее длительный "отпуск», и перемещались, как совсем недавно выразилась Марина, «на ферму».

* * *

– А я и не собирался. – Даже не пытаясь отрицать, что не рассматриваю себя в роли диктатора, пожал плечами я. – И, для убедительности, добавил. – Больно надо!

Мне, и в самом деле, в хуй не упёрлось (извините, не было никакого желания и, главное, совсем не доставляло удовольствия) тратить свою жизнь, борясь за власть и влияние, в одном из многочисленных миров условно-разумных.

Да и не было соответствующих навыков, если честно. Опыта подковёрных игр, жажды править любой ценой и, непременно требуемой для этого, подозреваю, что врождённой и впитанной с молоком матери, гранящей с паранойей подозрительности и сопутствующей ей беспринципности подлости.

В общем, так себе из меня царь. Хуёвенький (виноват, не соответствующий, требуемыми для подчинения и последующего управления социумом условно-разумных, параметрами, и не обладающий нужными в этом, далеко не простом деле, морально-волевыми качествами) и, как следствие, заебавшийся бы (пардон муа, понявший, что ему это «не надо») через пару-тройку дней. И постаравшийся бы, бросив всё, быстренько «свалить в закат».

Если не верите, и думаете что я лукавлю, то представьте себе картину, где успешный и, вполне себе довольный жизнью буржуа из Швейцарии попадает… ну, допустим куда-нибудь в Африку. К Пигмеям.

Где, его благодаря имеющимся с собой ништякам, высокому росту и физической силе, сразу же приближают к Вождю. Попросив, при этом, поспособствовать в разборках с соседним племенем.

Помочь хорошим людям, пусть даже и стоящим по уровню развития лишь чуточку выше обезьян, безусловно можно. Тем более, что… скажем так, исповедуемые этим племенем религиозные догмы, гласящие о равноправии и взаимопомощи, находят отклик в вашей доброй, и готовой откликнуться на отчаянный призыв о помощи, душе. В отличие от людоедской конфессии, алчных и идущих на всё, ради уничтожения симпатичных вам особей, конкурентов.

Ну так вот… «В меру сил поучаствовать» – это одно.

А вот ввязываться в полноценные разборки, оно, как уже сказал, на хуй никому не нужно. (То есть, простите, не соответствует моим планам, устремлениям и идёт вразрез, с давно и прочно устоявшимся, укладом жизни.)

* * *

– И, кто же этот, «великий и ужасный»? – Продолжая разговор, с любопытством прищурилась Марина. И, на секунду задумавшись, вздохнула. – Что-то не помню, кто из ныне живущих политиков, проявил себя достойной кандидатурой, могущей спасти от развала, Советский Союз.

– Из теперешних – да. Ни один не годится. – Подтвердил слова своей девушки я. – Но, раз пошла такая пьянка, а Леська, как выяснилось, может привести нас не только «куда», но, что самое главное, и «когда» угодно то… – Я намеренно не стал продолжать, давая Марине самой прийти к нужному мне выводу.

И моя ладушка, в очередной раз доказав, что является не только любимой и красивой но и, в достаточной степени проницательной и умной, широко распахнула глаза и прикрыла рот ладошкой.

– Колька-а-а! – С восхищением и неверием выдохнула она. – Ты, в самом деле, хочешь вытащить сюда ЕГО?

Глава 23

– Вот именно, моя радость, вот именно. – Даже не пытаясь скрыть удовольствия, а скорее, даже самолюбования в голосе, горделиво подтвердил я. И, возвращаясь к вопросу об обнародовании мною свойств Стазиса, добавил. – И это ещё одна причина, почему я не стал играть в таинственность, и изображать из себя загадочного графа Калиостро.

– В смысле? – С удивлением посмотрела на меня Марина. Хмыкнув со свойственной ей иронией. – В огороде бузина, а в Киеве дядька!

– Не надо про Киев… – Досадливо поморщился я. – А резон таков, что ЕГО, нужно не только привести сюда, но и как-то залегендировать. Придать, так сказать, легитимность и, сразу и навсегда, поставить это стадо, никак не могущих договориться и тянущих одеяло в разные стороны бабуинов, перед не вызывающим ни у кого сомнения, фактом.

– То есть, ты хочешь взять их с собой… – Недоверчиво уточнила моя девушка. – Провести через Стазис и, когда Леська откроет окно в прошлое, сделать свидетелями, а скорее, непосредственными участниками похищения…

– Совершенно верно. – Радуясь от того, что жизнь свела меня с такой, умницей, радостно кивнул я.

– Тогда, нам нужно будет всё как следует рассчитать… – Ни к кому не обращаясь, задумчиво прошептала Марина. – И прибыть к его постели перед самой смертью… – А потом присела перед девочкой и, взяв Леську за плечи, взглянула ей в глаза. – Доча, а ты сможешь… найти проход к одному, всемирно известному и очень важному для Страны человеку?

– Видосики про него есть? – С детской непосредственностью, сразу же поинтересовалась Леська. И, нисколько не сомневаясь в своих силах, уточнила. – И лучше всего, в той самой комнате.

«Не, ну какая смена растёт»! – Про себя восхитился мелкой, я. – «Никакого тебе соплежуйства, лишних сомнений и, в большинстве случаев служащей самым главным препятствием для достижения цели, неуверенности».

Ситуация была прямо идиллически-хрестоматийной. Из разряда «Партия сказала – надо! Пионэр ответил – есть»!

Правда, в роли опекающего и направляющего органа сейчас оказались папа с мамой. Но, всё равно ведь, как ни крути, мы выступали в роли «старших товарищей». Которые «знают как лучше» и, пользуясь своим привилегированным положением, указывают, что делать.

– Мне кажется, что обязательно найдутся… – Пообещала дочери Марина. – Ну, а если и нет, то ведь можно сходить в наше время. Где в распоряжении любого, не то что моря, просто океаны и космические бездны, информации.

– Марин… – Нерешительно пробубнил я. И, остужая пыл и осаживая энтузиазм моей раздухарившейся красавицы, продолжил. – Полагаю, что, разумеется если мы хотим осуществить задуманное и оправдать надежды всех этих… вершителей истории, с визитом в будущее нужно погодить. Ну, по крайней мере, пока не приведём все ключевые фигуры в Божеский вид. И не вытащим сюда ЕГО.

– Думаешь… – Закусила губу Марина.

– Если честно, то просто боюсь. – Не стал корчить из себя самоуверенного мачо я. И принялся оправдываться. – Ведь, пространственно-временной континуум, изнанкой которого оказался Сразис, штука тёмная… – Тут я обвёл взглядом окружающую нас черноту и невольно улыбнулся. – И никто не знает, что может произойти и где мы окажемся, если будем шастать туда-сюда, как по собственному двору. Вдруг, мы своим вмешательством, уже навортили такого… Что та самая «бабочка Бредбери» даже рядом не валялась!