Текст книги "На поверхности (сборник рассказов)"

Автор книги: Анатолий Радов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Забег

Александр бежал уже пять минут. Ноги сами несли вперёд, в одном ритме, раз-два, раз-два, раз-два, и он ничего не мог поделать. Александр огляделся. Справа бежало человек шестьдесят, слева не меньше сотни, позади стремительно нагоняла группа дюжих парней.

– Наверное, спортсмены – решил Александр – Из какой-нибудь секции.

Практически из всех зданий постоянно выбегали новые люди и присоединялись к остальным бегущим. Улица быстро наполнялась. Спортсмены догнали Александра и уверенно пошли на обгон. Александр хотел с ними заговорить, но их лица были настолько отвлеченны от этого мира, что он решил их не трогать. Мало ли, всё-таки спортсмены. Пусть себе бегут спокойно.

Александр взглянул налево. Там пожилая женщина упала на асфальт, и мужчина в дорогом костюме пробежал буквально по её груди, при этом женщина нелепо дёрнулась, но не издала ни звука.

– Мертва – подумал Александр – Первая.

Спортсмены обогнали. Александр смотрел на их широкие спины.

– Неужели они? – подумал он – Это не очень то справедливо. С другой стороны, а так ли ценен интеллект, как я всегда считал? Может он то, как раз и не нужен?

Справа упал ещё один. Мужчина средних лет. Его стало рвать на ходу, и он не смог совместить возросшую потребность в кислороде с рвотой.

– Первые четверть часа – Александр невольно вздрогнул – А сколько я выдержу? Час? Два? День? Интересно, а они уже поняли, что происходит?

Он снова стал разглядывать бегущих. У большинства лица были сосредоточенны, однако никакого проблеска мысли на них не присутствовало. Наконец Александр наткнулся на осмысленное выражение лица. Он улыбнулся ей. Девушка натянуто улыбнулась в ответ. Александр взял чуть правее и сблизился.

– Вы что-нибудь понимаете? – спросила она, тяжело дыша.

– Да – коротко бросил Александр.

– Значит, вы знаете, как остановиться?

Нет, всё-таки глупы они, девушки. Даже те, которые кажутся умными. Разве он бы бежал, если бы знал. Александр не стал ей говорить всего этого, а просто выдохнул – нет. Девушка мигом потеряла к нему интерес. Александр невольно рассмеялся. Даже в такой ситуации они остаются верны себе. Деньги есть? Нет? Свободен. Знаешь, как остановиться? Нет? Гуляй Вася.

Александр оставил девушку и, взяв чуть влево, выбежал на проезжую часть. Здесь пока было посвободнее.

Справа, на тротуаре, упали сразу трое, и началась катавасия. Люди налетали на упавших, падали через них, бились об асфальт, ломали себе руки, но поднимались и бежали дальше. Раз-два, раз-два, раз-два. Александр отвернулся. Незачем смотреть на это. Незачем. И так страшно.

Александр оглядел улицу. Теперь она была полностью заполнена бегущими.

– Интересно, так во всём мире, или только в нашем городе? А если во всём мире, тогда что? – Александр почувствовал, как начало покалывать в боку – Чёрт! – испуганно шепнул он – Сколько там первый марафонец пробежал? Сорок два километра, по-моему. А потом что? Помер. Так он тренированный был. Воин как никак.

Катавасия, случившаяся пару минут назад справа, повторилась слева. Только в более крупных масштабах. Всему виной стала полная женщина лет сорока пяти. Она, громко крикнув, осела прямо на асфальт. Из её рта повалила пена, как из огнетушителя, облепляя синеющие губы. Через неё кувырком полетел сухонький старичок, и вновь началось. Крики, треск костей. Полная свалка.

Александр заметил, что количество этажей у высоток вокруг уменьшается. Он понял, что через минут десять, двадцать город, возможно, закончится, и начнётся… А вот, что начнётся, Александр не знал. Что тут, с этой стороны города – леса, луга, поля? А может океан? Как давно я был за городом? Как давно я сворачивал с пути дом – офис – дом? Сто лет назад, чёрт подери.

Сзади кто-то похлопал по плечу. Александр обернулся. Увидел улыбающегося парня лет двадцати с коричневой кожанной папкой в руке.

– Как лемминги – с трудом выговорил парень и натянуто улыбнулся.

А то я не знаю, подумал Александр, поравнявшись с ним. Значит я не один, кто понял. Ну, слава Богу. Хотя толку?

Парень больше ничего не говорил. Было видно, что ему очень тяжело даётся этот забег. Он напряжённо дышал, глядя себе под ноги. Раз-два, раз-два, раз-два. Александр тоже похлопал его по плечу, стараясь поддержать. Парень поднял глаза, и снова натянуто улыбнулся.

– Не боись – отрывисто бросил Александр – Я думаю, это ненадолго. Мы же не лемминги, по несколько дней бежать, через пару часов – Александр перевёл дыхание – Через пару часов, я думаю всё закончится.

– Выдержать бы – глухо сказал парень.

– Выдержишь – уверил его Александр, хотя уверенности у него не было никакой. Вообще никакой. Откуда знать, может, и сутки придётся бежать. Может у природы глобальное уничтожение по плану. Какой процент там, у леммингов выживает? Господи, неужели всего пятнадцать? Нет, наверное, я с чем-то путаю. Или всё же пятнадцать?

Александр попытался вспомнить. Парень начал отставать.

– Чёрт, не на себе ж его тащить – Александр оглянулся. Парень махнул рукой, беги. Александр поднял сжатый кулак, вроде как – но пасаран, держись.

– Хорошо курить бросил два месяца назад. Как будто предчувствовал – Александр хмыкнул. Самое смешное, предчувствовать не предчувствовал, а думал об этом. Да, думал. Пару месяцев назад.

Александр вспомнил, как шёл на работу протискиваясь сквозь толпу, и думал о леммингах. Как у них там всё регулируется?

А и вправду, как? Наверно, выползает лемминг из норки, и видит краем глаза, там ещё лемминг, и там ещё один, и вон там. Мелькают вокруг. И тогда включается. У всех одновременно.

Александр заметил, что толпа вокруг немного поредела. Дело, задуманное природой, потихоньку продвигалось. И это, спустя какие-то пятьдесят минут.

Люди справа и слева падали теперь постоянно. Валились на полном ходу, уже мёртвые, ломая носы и челюсти об асфальтовое покрытие. По спине снова похлопали. Александр удивлённо увидел уже знакомого парня. Тот улыбался.

– Второе дыхание открылось – проговорил он, поравнявшись – Я в школе бегом занимался. Так по твоему, когда остановимся?

Александр пожал плечами. Откуда ему знать? Может, вообще не остановимся.

– Люди дохнут, как мухи. Там, сзади, просто повальный пи.дец – парень сплюнул, но слюна повисла на губе. Он стёр её рукой – Меня самого чуть не затоптали. Я через какого-то мудака упал. Еле поднялся.

Александр его не слушал. Под сердцем вдруг резко закололо. Неужели всё? Час это мой предел? Больше не смогу?

Он ушёл в себя. В висках безжалостно застучало. Перед глазами поплыли чёрные мушки. Он закрыл глаза и глубоко вдохнул. Нет! Я не должен умереть. Чёрт вас дери, я не лемминг. Он сосредоточился на дыхании. Последние пятнадцать минут он дышал через рот. Нет, так нельзя. Он стиснул губы. Только через нос. Р-а-аз – два, ра-а-аз – два, ра-а-аз – два.

Под сердцем колоть перестало. Он открыл глаза. Мушки разлетелись. Он повернул голову и наткнулся на испуганный взгляд парня.

– Эй, ты чё? Нормально? – спросил парень.

– Нормально – слабым голосом ответил Александр.

– Блин, ты это, держись. Знаешь, я больше никого соображающего не встретил, ты понимаешь? Они все отупели. Бегут, в глазах пустота, не отвечают. Может, они навсегда уже отупели?

– Девушка ещё есть – тихо сказал Александр.

– Какая девушка? – не понял парень.

– Да там, раньше встретил. Ну, в смысле не отупевшая.

Александр с удивлением заметил, что высоток вокруг нет. Справа и слева виднелись одноэтажные строения.

– Ты смотри, мы уже почти за городом – сказал он парню.

– Угу – буркнул тот в ответ.

Александр принялся разглядывать деревья, потом непонятно откуда взявшуюся траву под ногами. Вот она природа, мать наша, пришла в голову мысль. И тут под сердцем ёкнуло. Впереди, метрах в трёхстах он увидел озеро. Люди с разбега бросались в воду и плыли. Александра охватила паника. Плавать он никогда не умел, да и зачем умение плавать в мегаполисе? Он взял резко влево. Парень последовал за ним. Большинство бегущих упрямо стремились к водоёму.

– Смотри – обратился Александр к парню – по-моему, они не могут свернуть. Или не понимают, что впереди озеро.

Парень кивнул головой.

– А как же мы? – выдохнул Александр – Может мы немного другие?

Парень пожал плечами.

Наверное, уровень нашего интеллекта выше, чем у большинства, и инстинкт не может полностью контролировать нас, задумался Александр. Или мы просто меньше поддаёмся влиянию толпы?

Огибая озеро, Александр время от времени поглядывал направо. Даже те, кто умел плавать, с трудом добирались до середины. Сказывался час непрерывного бега. Те же, кто не умел, глупо заходили в воду по шею, и бешено колотя руками по воде, тонули…

Александр бежал и бежал, стараясь уже ни о чём не думать. Два с половиной часа, как и озеро, давно остались позади. Когда бы он поверил, что сможет непрерывно бежать два с половиной часа? Это ж сколько будет в километрах? Помнится, в школе он пробегал трёшку минут за двенадцать, и падал. Александр весь ушёл в себя. Он принялся вспоминать школьные годы. Так было проще. Не думать об этом дурацком забеге, о всеохватывающей усталости, ватных ногах, о леммингах…

И вдруг он почувствовал, что бежит сознательно. То есть, ничто его не заставляет, а он всё равно бежит. Раз – два, раз – два, раз – два.

– Чёрт! – закричал он – По-моему, всё!

– Что всё?! – парня передёрнуло.

– Смотри! – крикнул Александр и остановился – Всё!

Парень тоже остановился, и тяжело дыша, опёрся ладонями на колени.

– Забег окончен. Финиш – выдохнул Александр и повалился на землю. Метрах в десяти на землю повалилась молодая девушка. Чуть дальше за ней мужчина в смешной кепке. Александр приподнял голову и стал осматриваться. В пределах видимости разглядел человек сто пятьдесят. Они устало валились на зелёный ковёр травы. Какие там пятнадцать процентов? По всей видимости, мы леммингов обскакали.

– Вот блин, и что теперь? – спросил парень, пытаясь отдышаться.

– Да ничего – Александр приподнялся и сел – Жить дальше.

– Ну, после такого, как-то… Не по себе, как-то, понимаешь? Страшно. Это же, что теперь? В любой момент ожидать снова? И что же делать?

– Что-что? – Александр вдруг громко рассмеялся – Тре-тре-нироваться!

Парень недоумённо посмотрел на гогочущего, как идиот, тридцатилетнего мужика, и неожиданно для себя тоже рассмеялся. Молодая девушка, упавшая неподалёку, подняла голову и недоумённо посмотрела в их сторону. И её испуганное, заплаканное лицо начало медленно расплываться в улыбке.

Микроминус

Бур неторопливо выбирался с отметки двести двенадцать метров, жужжа, как трудолюбивая пчела. Ливнев, двадцатишестилетний, микробиолог по специальности, присев на корточки, апатично смотрел на вращающуюся спираль троса. Наконец появился сам бур, и Ливнев аккуратно соскоблил кусочки льда с его пазов в маленький железный контейнер.

– Ну, вот и седьмая – проговорил он замёрзшими губами – Ещё три, и хорош.

За его спиной пританцовывал Сергей Старин, климатолог по профессии, и неудачник по призванию. Ему совсем не улыбалось находиться в Антарктике, он с детства не переносил холода, но отказаться от этой экспедиции он не мог. По довольно банальной причине. Ему пообещали приличные командировочные, а это был сильный аргумент. Год назад, к своему тридцатилетию, он, наконец-то женился, и денег на жизнь стало катастрофически не хватать. Но теперь он уже сомневался в правильности сделанного выбора. Холод сводил его с ума. Ему даже стало казаться, что он не только снаружи, но и пролез внутрь него, как змея, и теперь замораживает его органы. Чёрт бы побрал этот холод, чёрт бы побрал эти деньги, думал он, и недовольно морщился, глядя на спину Ливнева.

– Может, хорош на сегодня? – спросил он, продолжая исполнять танец древних охотников.

Ливнев обернулся.

– Что, замёрз? – спросил он, улыбаясь – Серёжа, мальчик, потерпи, это всего лишь циклон.

– Нет никакого циклона – зло перебил Старин – И не называй меня мальчиком!

– А ты что, девочка? – Ливнев по-дурацки округлил глаза – Надо же.

– Да пошёл ты! – осклабился Сергей – За вчера температура безо всяких на то причин упала на три градуса, а теперь вот ещё на одиннадцать, и это, в самой середине дня, а тебе только дурачиться.

– Это Антарктика, Серёжа. Минус сорок два для здешних мест просто жара.

– Я же повторяю, никакого движения холодных фронтов не наблюдается. Ты посмотри, ветра вообще нет. Флюгер висит, как член старого импотента. Тебе этого мало?

– Член старого импотента – Ливнев рассмеялся – Да ты поэт, Серёжа.

– Придурок – ругнулся Сергей.

– Ладно – пожалел его Ливнев – На сегодня хорош. Завтра последние три пробы возьмём. Зачем тебя вообще сюда направили?

– Чтобы расставить все точки в теории Миланковича.

– Да, нет. Я в смысле, зачем тебя сюда направили? Не могли найти другого, не такого мерзляка?

Старин молча развернулся, и торопливо зашагал к домику из пластика, служившего им маленьким научным центром, кухней и спальней одновременно. Рядом с домиком стоял вездеход «Бобр», больше напоминавший североамериканского бизона. Правда, бобров Старин в живую ни разу не видел, только на картинках. Впрочем, то же можно было сказать и о бизонах. Ливнев вскочил на ноги, и поспешил следом.

– Да ладно, не обижайся! – закричал он в спину Старину – Я же шучу!

Старин неопределённо махнул рукою, и, открыв дверь, скрылся в домике. Через секунд двадцать вошёл Ливнев.

– Ты чё, обиделся? – спросил он с порога.

– Да ничё я не обиделся, Просто знаешь, мне кажется что-то не то. Не должна температура так резко падать – он посмотрел на термометр на стенке – Во, смотри, и внутри на три градуса упала.

Ливнев подошёл к термометру. Красная чёрточка остановилась у плюс тринадцати.

– Ну? – спросил Старин.

– Наверное, что-то с генератором – сухо ответил Ливнев – А что вчера было шестнадцать?

– А ты что не смотришь? – удивился Старин.

– Нет – искренне ответил Ливнев – Мне что шестнадцать, что тринадцать, я разницы не чувствую. Ты не забывай, что я Томич. Это ты у нас с юга.

– Ну, ты даёшь – Старин покачал головой – Вообще-то позавчера было семнадцать.

– Точно что-то с генератором – сказал Ливнев и спокойно бухнулся на раскладушку, которая напряжённо заскрипела.

– Так пойди, посмотри – сказал Старин.

– Чуть попозже, давай? – Ливнев потянулся – Сначала пожрём.

Он достал из под раскладушки ящик с рыбными консервами.

– Что будешь? – спросил он напарника – Сайру или мойру?

– Давай суп сварим – предложил Старин.

– Чё-то никакого желания. Я пару консерв заточу, и пойдёт – Ливнев взял в руку банку мойры, и стал искать на столике консервный нож – Не могли импортных положить – забурчал он себе под нос – Щас бы дёрнул за колечко и нормуль – он наткнулся взглядом на нож и перестал бурчать.

Старин тоже передумал варить суп и подошёл к столику.

– Дай мне сайры – холодно попросил он.

Ливнев покопался в ящике.

– Держи, напарник – пафосно проговорил он, протягивая консерву, и принялся ножом открывать свою. Старин глупо стоял с сайрой в руке.

– А, извини – наконец заметил его Ливнев, протянул ему уже открытую и забрал из руки напарника железную шайбу с запечатанной внутри едой.

Старин взял со стола ложку и принялся неспеша есть, поглядывая на Ливнева.

– Ты говорил, что в четвёртой пробе что-то обнаружил – спросил он, без особой радости жуя безвкусную, в кашу переваренную рыбу.

– Угу – мотнул головой Ливнев – Какие-то неизвестные архефаги, скорее всего древние цианобактерии.

– И что? – спросил Старин, ни черта не понимая.

– Да ничего – промямлил с набитым ртом Ливнев – Думаю, это, как минимум кандидатская.

– Да чёрт с ней. Что за бактерии-то?

– Да самые обычные – буркнул Ливнев – Только древние. Дай поесть спокойно.

Старин с банкой в руке и с невкусной рыбой во рту подошёл к термометру.

– Ё! – крикнул он, и кусок пережёванной сайры вылетел из его рта – Уже двенадцать! – в его глазах нарисовалось беспокойство. Он вернулся к столику и бросил на него недоеденную консерву – Так, что там за бактерии? – крикнул он прямо в лицо Ливневу.

Ливнев медленно поднял голову и недоумённо уставился на напарника.

– Ты чё? Зачем так орать?

– Ладно, извини – сказал Старин, смутившись своей резкости – Просто тебе не кажется, что это как-то связано?

– Да бред – Ливнев покачал головой.

– А ты возьми и посмотри – снова стал повышать голос Старин, удивляясь, откуда у него столько злобы внутри – Перестань жрать эту сраную мойру, и включай ноутбук!

Ливнев перестал жевать и как-то настороженно посмотрел на напарника.

– Это сайра, Серёга, а не мойра. Ты что, с ума сходишь?

Старин присел на корточки, потянулся за ноутбуком и сунул его под нос Ливнева.

– Давай посмотрим на твоих бактерий – веско предложил он.

Ливнев отставил консерву, нехотя взял в руки комп, и медленно раскрыл его.

– Ладно – мрачно сказал он – Раз тебе так хочется.

– Да, мне хочется.

– Тогда давай сюда четвёртый контейнер.

Старин потянулся к железным баночкам, стоящим метрах в двух от него.

– Какой из них четвёртый? – спросил он.

– Там написано – ответил Ливнев.

Старин покрутил парочку, и протянул один из них Ливневу.

– На.

Ливнев открыл контейнер и капнул из него на стёклышко электронного микроскопа, встроенного в ноутбук. Потом быстро забегал пальцами по клавиатуре.

– Ну что? – нетерпеливо спросил Старин.

– Да подожди ты – Ливнев уставился на экран – Так, вот они. Надо же!

– Что? – спросил Старин, наклоняясь.

– Вчера они не были такими активными – Ливнев хмыкнул – И вчера их в таком объёме было – он посмотрел на Старина – Примерно в пару сотен тысяч раз меньше.

– Как ты их там назвал? Циановые?

– Цианобактерии. Они выделяют кислород.

– Вот! – закричал Старин – Вот оно!

– Что, вот оно?

– А то! – Ливнев заметил, что Старина трясло, то ли от возбуждения, то ли от холода – Ты можешь определить температуру этого кислорода? Ну, которого они выделяют.

– Можно – начиная понимать, кивнул головой Ливнев. В его глазах стал разгораться огонёк.

– Чёрт! – крикнул он через минуту, и рассмеялся – Да это докторская! Какая там докторская, это Нобелевская! Ты понимаешь?! – он посмотрел на Старина.

– Ты мне про температуру-то скажи – ответил испуганным голосом Старин.

– Минус сто два – весело ответил Ливнев – Представляешь, они выделяют атом кислорода с температурой минус сто два по Цельсию. Это Нобелевская, Серёга!

Старин опасливо заглянул в глаза напарника.

– Эй, ты врубаешься вообще? Какая на хрен Нобелевская. Мы выбурили опасную хрень, Ливнев. Давай срочно сообщай в свой институт, и валим отсюда подальше!

– Радиостанция сломана – весело сказал Ливнев.

– Чё ты мне голову морочишь? – крикнул Старин – Какая на хрен радиостанция. Давай по мылу посылай!

Ливнев вдруг резко захлопнул ноутбук и прижал к себе, обняв его, как дети обнимают любимого плюшевого медвежонка.

– Ты хочешь, чтобы они украли мою Нобелевскую?! – возбуждённо заговорил он – Нет уж. Я пять лет на побегушках у этого Поплавского. Тоже мне доктор наук. А что он открыл? А? Я спрашиваю, что открыл этот старый педик? Ни чер-та! Он теперь мне задницу будет лизать с утра до вечера! – Ливнев часто задышал, бешено сверкая глазами.

Старин глупо посмотрел на него.

– Что смотришь?! – закричал Ливнев – Думаешь, я карьерист? Да! Я карьерист, чёрт тебя подери! И я запарился быть невидимкой, пашущим на этого педика Поплавского. Я хочу признания. Я хочу славы, в конце концов!

Старин схватился за край ноутбука и попытался его вырвать, но Ливнев вдруг со всей силы ударил его ноутбуком в грудь и Старин повалился на спину, по-дурацки замахав руками. Он удивлённо огляделся, потом поднялся и уселся на полу, вытянув руки перед собой.

– Спокойней, спокойней приятель – сказал он сдавленно – Ты немного не понимаешь ситуации. Дело совсем не в Нобелевской. Дело в том, что эти штуки опасные! Понимаешь, по теории Миланковича, толщина льда постоянно меняется, а от этого и климат, и эти штуки – он попытался подобрать слова – Эти штуки, они не могут быть отсюда. Ведь если бы они были отсюда, на Земле давно был бы стабильный ледниковый период. Наверное, они пробили лёд и замёрзли в воде. Вернее, метеорит с ними пробил лёд. Может два миллиона лет назад, может четыреста тысяч лет, тогда толщина льда была минимальной.

– Чушь – рявкнул Ливнев.

– Не чушь. Я думаю, что если бы метеорит не упал в район Антарктики, а куда-нибудь на материк, было бы намного хуже. Нам надо валить отсюда. Хочешь, никому ничего не сообщай, но валить надо. За пару-тройку километров отсюда, а там уже решим, что делать дальше.

Они несколько минут молча смотрели друг на друга.

– Ладно – наконец согласился Ливнев – Давай грузиться в «бобрика».

Старин резко вскочил на ноги и стал собирать вещи. Ливнев принялся одной рукой рассовывать по карманам контейнеры с пробами, в другой крепко держа ноутбук. Старин с вещами открыл дверь, и выскочил наружу, но тут же вернулся обратно, захлопнув дверь.

– Чёрт, где там маски? Для меня это чересчур. Там уже под полтинник, не меньше.

Ливнев кивнул на серый рюкзак.

– По-моему там.

Старин бросил вещи на пол и стал рыться в рюкзаке. Наконец извлёк маску, натянул её на лицо, и, подобрав вещи, вышел. Вслед за ним поспешил Ливнев, прихватив две консервы сайры и бутылку с водой. Они побросали всё в вездеход, и залезли сами.

– А ты знаешь, при какой температуре замерзает дизельное топливо? – странно улыбнувшись, спросил Ливнев.

– Нет – буркнул Старин, заводя «бобра».

– Минус пятьдесят. А на градуснике сорок девять.

Вездеход заурчал и резко дернувшись, понёсся по сверкающему льду.

– Ничего. Сейчас отъедем подальше, и всё будет нормально – сказал Старин, сильно прищурившись глядя сквозь лобовое стекло.

– Ты что, боишься сбить белого медведя? – улыбаясь, спросил Ливнев.

– Да заткнись ты! – не выдержав, рявкнул Старин.

Ливнев замолчал и принялся разглядывать через правое окошко бесконечную гладь Арктического льда. «Бобр» летел вперёд, оставляя за собою белую полоску весело кружащейся снежной вьюги. Старин стиснул зубы. Его, как никогда ещё в его спокойной, терпеливой жизни, наполняла злоба, бешеная, неукротимая. Он глянул на мониторчик бортового компьютера. Температура снаружи минус пятьдесят пять.

– Чёрт! – выругался он, и испугался. А что если они не выберутся из этого кольца? А то, что это кольцо, Старин себе представлял. Как большой взрыв во Вселенной. Только разлетается не материя, а холод.

И в этот момент вездеход стал задыхаться, и дёргаться, как раненый зверь в агонии и, наконец, замер.

– Вот так умирают бобры – сказал всё ещё улыбающийся Ливнев, поворачивая голову.

Старин, вложив всю свою силу, ударил его в нос, потом ещё раз, и ещё раз. Ливнев закрыл лицо руками и закричал.

– Сука! – заревел Старин – Давай сообщай в институт!

– Не могу! – закричал Ливнев – Нужно подключаться к тарелке, а тарелка осталась там.

Он отвёл ладони от лица, и Старин с удивлением увидел улыбку на лице напарника. И взгляд. Он испугался этого нечеловеческого, сумасшедшего взгляда, поэтому бил и бил Ливнева, пока тот не отключился. Потом схватил ноутбук и вылез с ним наружу, глянув на мониторчик. Минус шестьдесят. Да эти твари плодятся в геометрической прогрессии, испуганно подумал он.

Холод въелся в глаза, и стал проникать своими щупальцами под трёхслойный комбинезон, вцепился своими мёртвыми пальцами в ноги. Старин, прикусив губу, быстро, почти бегом, бросился назад, к маленькому домику из пластика. Как же он терпеть не может этот холод, думал он ускоряясь. Чёртова командировка, чёртовы деньги! Чёртовы бактерии!

В восемнадцать ноль-ноль короткое, сбивчивое письмо, легко преодолев тысячи километров, легло в ящик компьютера стоящего в деканатской научного института экспериментальной метеорологии и прогнозирования климата. Через час, ровно за семьдесят шесть часов тридцать четыре минуты до того, как всё живое на Земле погибло, его прочитали.