Текст книги "Наперекор судьбе"

Автор книги: Анатолий Малахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

«Седьмое чудо»

А легенды? Всегда ли они уводят от жизни в мир сверхъестественного? Нет, ведь иной раз в народных (а не религиозных) сказаниях отражаются опыт народа, его знания, его сила. Мне вспоминается один эпизод, свидетелем которого я оказался однажды.

Это был спор об отношении ученых к фольклору. Спорили крупнейший специалист по золоту, профессор нашего института, и один из его учеников, молодой казах. Он был студентом-заочником третьего курса, только что возвратившимся из геологической экспедиции, очень энергичным, толковым, правда, несколько горячим. Но этот порок обычно проходит вместе с молодостью. Звали казаха Акбас, а может быть, Акбай. Фамилия не удержалась в памяти. Но дело не в имени и не в фамилии, а в сущности спора. Я не вмешивался в их спор. Старался не только запомнить все оттенки рассказа студента, но и уловить логику его мышления. Все это должно было дать мне ответ на один из вопросов, интересовавших меня: как относиться к народным легендам? Что это – суеверие, пустой вымысел или что-либо другое?

Акбай (будем звать его так) отстаивал важность изучения народных легенд, а профессор предостерегал юношу «от увлечения сказками».

– Сказка есть сказка, – говорил профессор, – нельзя переносить в науку все, что нами услышано в песнях и сказках. Иначе наука перестанет быть наукой. Она переполнится суевериями.

В ответ полилась страстная речь Акбая:– Я не понимаю, против чего ты, профессор-ага, возражаешь. Почему думаешь, что все сказы – суеверия? Слушай и дай договорить мне до конца. Не перебивай, пожалуйста.

Я не знаю, когда произошло то, о чем поют акыны – хранители мудрости нашего народа. Они не говорили, когда это было. Их рассказ я слышал на айтысу – состязаниях песенников.

Акыны пели под звуки домбры о том, что случилось еще в те далекие времена, когда главной в роду была женщина. Та, о которой пели акыны, звалась «золотой».

Да, да! Много легенд ходит в народе о «Седьмом чуде», о самородке невиданных размеров. Многие рассказывают об этом чуде, но правду знают немногие.

Все ашуги Джетысу, или, как мы сейчас говорим, Семиречья, все певцы Джетытау, или, как мы говорим, Семи гор, все акыны Джетыкала, или, как мы говорим, Семи городов, воспевали Джеты-чудо, «Седьмое чудо», которым владела молодая хозяйка нашего рода.

Постой, – перебил речь Акбая профессор, – среди семи чудес света нет золотого самородка.

У вас, европейцев, профессор-ага, – сказал Акбай, – свои семь чудес света. Мы знаем о них. Это и Колосс Родосский, и Александрийский маяк, и Египетские пирамиды… Но наши азиатские чудеса света еще пока мало известны. О них очень редко говорят.

Ну, одно чудо света Азии знают все. Это великая Китайская стена. На тысячи километров протянулась она. Это действительно гигантское творение народа.

Второе чудо света находится в Индии. Ты, наверное, слышал про знаменитый железный столб. Сотни лет стоит он, вкопанный в землю, и' не ржавеет. Действительно чудо! Он был вкопан в то время, когда народы еще не знали железа, когда люди только-только стали осваивать бронзу. Откуда взялось железо? Почему оно не ржавеет? Никто не знает.

В Индии есть и другое чудо света – храм в Армакантаке, сделанный из красного камня. Он величественно стоит на горе. Толпы народа стекаются для поклонения этому чуду. Сейчас нам рассказывают, что стены храма сделаны из боксита – алюминиевой руды. Но когда строили этот храм, никто не знал, что такое алюминий. В нем все поражает удивительной гармоничностью украшений и статуй богов, высеченных из красного камня.

О четвертом, пятом, шестом чудесах света говорят разное. В каждой стране есть свои чудеса. Но вот «Седьмое чудо» света было общепризнанным. «Седьмое чудо» света было у нас в Западном Казахстане, в Семигорье, в Семиречье, в Семи городах. Это был самородок золота замечательной красоты. Все наши жирау – сказители и акыны – импровизаторы слагали стихи об этом чуде.

Есть на свете чудо красоты, Знаешь ли о нем ты? Ари-айдай-бойдай-талай…Блестящим сиянием озарено, Ни с чем не сравнимо оно… Ари-айдай-бойдай-талай…

Так пели под домбру свои стихи о «Седьмом чуде» сказители песен. Припев песни обычен. Его не перевести. Это что-то вроде вашего «ай-люли».

Самородок был большой и напоминал бюст женщины. Тонкая сетчатая вязь прикрывала ее плечи, ниспадая причудливыми складками к основанию статуи. Царственная диадема из древовидных хитросплетений золота гордо окаймляла ее чело. Но не это главное. Всех поражало лицо статуи – красавицы с огненно– рыжей копной волос. Как природа добилась такой красоты? Никто не знает.

Нам сейчас известно, – возразил профессор, – что золото в тонких листочках просвечивает зеленым и синим цветом. Может быть, и у этого самородка поверхностные части были тонколистоваты?

Ну вот, и ты стал искать правду в старой сказке! – воскликнул Акбай. – Но слушай, профессорам, я не могу тебе точно перевести на русский язык песни акынов. Они поют, что золотисто-желтые тона сливались с синевой и зеленью, и от них на лице статуи словно мелькали и вспыхивали естественные пересветы и блики.

Я видел много раз самородки, – не сдавался профессор, – некоторые из них были губчатыми, сетчатыми, дендритовидными, древовидными. Но в одном самородке трудно представить себе все эти формы. Так не бывает в природе.

Не знаю, – упрямо говорил Акбай. – Я повторяю то, что слышал в песнях акынов. Дальше они пели, что «Седьмое чудо» оберегали от взглядов чужестранцев, но слава о нем проникла во многие страны. Я думаю, – добавил Акбай, – что именно об этом чуде писал Геродот, упоминали о нем и другие ученые древности.

Я хоть и не согласен с твоими сказками, Акбай, – задумчиво сказал профессор, – но дополню: среди барельефов Нимруда в Ассирии есть мифический гриф – чудовище с головой орла и телом льва. Еще в 560 году нашей эры ученый Аристей Преконийский говорил, что грифы стерегут золото где-то в Скифии. Он сам был в стране Исседонов. живших вблизи одноглазых Аримаспов, воровавших золото из– под грифов. Греческий же ученый Птолемей писал во втором веке нашей эры, что Исседоны жили в Семиречье, в Средней Азии. Может быть, эти сведения и лежат в основе песен твоих акынов, Акбай? Хотя то, что рассказываешь ты, не похоже на опубликованные легенды о золоте.

Нетерпеливо мотнув головой, Акбай продолжал.

В глубокой зиндан – пещере, вырытой в земле, стояла золотая статуя. Говорят, что ее последняя хранительница, дочь женщины – главы нашего рода, девушка необычайной красоты – звалась Айгыз. Она сама была похожа на золотую статую.

В древних сказаниях говорится, что вскоре вместе с именем Айгыз стали упоминать имя молодого батыра Кутжана. Этот батыр уже носил почетное прозвище «Каракок» – «победитель на скачках». Это он выиграл мировой тогыз из девяти призов на больших состязаниях. В мировой тогыз входили верблюд, орел, корова, конь, жеребенок, овца, коза, ковер и шуба. Но батыр Кутжан Каракок отказался от такого богатства. Он попросил старейшин рода разрешить ему взять в качестве своей хатын – жены девушку по своему выбору. И старейшины разрешили ему это.

Батыр Кутжан Каракок был храбрым джигитом. Никто не решался выходить на состязания с ним. В его руках обычный шокпар – дубинка для рукопашного боя – работал за десятерых.

Этот могучий боец был отличным певцом. Песни его восхваляли красавицу Айгыз. А золото «Седьмого чуда» было золотом души Айгыз Корим (Корим – значит «красавица»).

Может быть, цвела бы их любовь так же, как у всех людей, но вмешалась злая судьба.

Как-то встретили Айгыз Корим и Кутжан Каракок бабу Злиху, старую колдунью. Это она многие годы была хранительницей «Седьмого чуда». Но совет старейшин рода назначил хранительницей сокровищ вместо старой колдуньи молодую красавицу Айгыз. И Злиха затаила в сердце злобу на девушку.

Страшное заклятье произнесла Злиха, обращаясь к своему повелителю Албасты – злому духу.

«Вечером темным и днем поздним, – бормотала Злиха вслед молодым влюбленным, – проклинаю Айгыз и Кутжана великим проклятьем. Пусть порченая кровь вольется в их тело. Пусть злой дух Албасты возьмет их души. Пусть серая земля поглотит вместе с ними и „Седьмое чудо“. И да будет мое заклятье в силе до тех пор, пока золото владеет душами людей!»

И дальше поют акыны, что вскоре, разбуженные заклятьем Злихи, пришли за Кутжаном и Айгыз слуги Албасты – толпы диких наездников. Их было много. Несметные полчища надвигались на Джетысу, Джетытау, Джетыкала. На своем пути наездники сжигали все и сравнивали города с землей.

Вывел на битву своих воинов и батыр Кутжан Каракок. Но как мог он противостоять несметным полчищам? Смяли в один миг всех его людей, а самого батыра раненым увели в плен. Не пришлось батырам Каракока бросить своим врагам в спину горсть земли, чтобы они больше не возвращались. Их самих поглотила земля.

В глубокой пещере сидела со своим сокровищем красавица Айгыз. Она приготовила богатое суюнши – подарок за радостное известие о победе. Но время шло, а гонцов не было. Суюнши так и не было вручено. Айгыз была отрезана от всего живого. Те, кто знал, как найти пещеру, были убиты или взяты в плен. Смерть от голода в вечной темноте подземелья – вот что было уделом Айгыз Корим.

Злой дух Албасты и колдунья Злиха торжествовали. Не было ни Кутжана, ни Айгыз. Проклятье Злихи погубило их.

Шли годы…

Однажды в область Семи рек, Семи гор и Семи городов пришел странник. Его встретила тишина выжженной солнцем степи. Изредка эту тишину нарушали резкие крики беркутов да шуршание перекати-поля.

Вот путник подошел к горе, отбросил покрывало, зажег факел. Огонь осветил суровое лицо Акбаса – седоголового батыра. Вряд ли кто мог узнать в нем сейчас жизнерадостного и веселого красавца Кутжана Каракока.

Первое, что увидел Кутжан, – это торжествующий взгляд Злихи. Она сидела в царственном наряде рядом со статуей.

Не знал Кутжан-Акбас, что это сам злой дух Албасты принял облик Злихи. Не знал, что это был тылсым – наваждение.

Гневом загорелись глаза Кутжана, когда он увидел труп своей любимой, лежащий у ног Злихи. Ярость овладела им. Схватил он свой шокпар и стал дробить им стены и драгоценности. Один из могучих ударов пришелся по «Седьмому чуду», другой попал Злихе. Страшно закричал Албасты, а золотая статуя разлетелась на мелкие осколки. Частички ее с невероятной силой врезались в стены пещеры, запечатлевшись в них навечно.

А там, где к золоту примешалась кровь Албасты– Злихи, оно стало белесым и твердым. Потри такое золото о камень, и оно запахнет чесноком. Это запах дурной крови дьявола…

Да, да, профессор-ага, ты скажешь, что к золоту примешан здесь минерал арсенопирит. Он действительно пахнет чесноком. Но когда слагалась легенда, ведь об этом никто не знал.

Подземный гул был ответом на удары шокпара. Рухнул и завалился вход в подземелье, и настала вечная тишина…

Шли столетия…

Недалеко от Семи городов люди стали находить самородки золота изумительной красоты.

Ты спросишь, профессор-ага, зачем я рассказываю все это? Зачем вношу сказку в науку?

Все вы, ученые, сухие люди. Но я не верю и многим из ваших сказок. Золото Джетыгаринского района вы связываете с деятельностью горячих вод, идущих из глубины, от магматических очагов к поверхности. Но на той глубине, где рождаются эти растворы, никто никогда не бывал. Ваше объяснение – это непроверенная гипотеза, мало чем отличающаяся от сказки. Чем твоя сказка лучше моей? Скажи, профессор-ага?..

Я записал рассказ о «Седьмом чуде» так, как слышал его от Акбая. Конечно, профессор-ага довольно убедительно доказывал слушателям правильность своих научных построений. Но, по правде говоря, я был в этом споре не на стороне профессора.

Иногда неправильно смешивают суеверия с народной мудростью, запечатленной в древних сказаниях. В народном эпосе сфокусировалась наблюдательность древних людей. Они по-своему пытались рассказать потомкам, как произошло золото, где его искать.

Один из крупнейших казахских геологов, академик Сатпаев, учил не отгораживаться от народа и рекомендовал учитывать не только древние сказы, но особо тщательно изучать места древних разработок металлов. По ним, как по тайным приметам, вскрываются огромные залежи подземных богатств.

В интересной сводке Л. Левитского «О древних рудниках» приведены данные о том, что в Казахстане известно свыше восьмидесяти месторождений, в которых в удаленное от нас время разрабатывались золотые, медные и оловянные руды.

Только в Джезказгане, судя по отвалам, свидетельствующим о больших по объему горных работах, было добыто в древности свыше миллиона тонн медной руды.

Конечно, работы, подобные джезказганским, оставили след не только в отвалах. Об этих работах слагались песни. Об удаче умельцев, открывавших новые месторождения, также пели акыны.

Существует предание, пишет М. Массон в книге «Из истории горной промышленности Таджикистана», что в район серебро-свинцового Рудника погибели в IX–X веках направляли преступников для поисков новых скоплений руд. И если они возвращались без руды, их убивали.

Предание подтвердилось. В районе этого рудника было обнаружено более полутора километров горных выработок на глубинах до ста метров от поверхности земли. Там же обнаружены изделия IX–X веков нашей эры.

Древние рудокопы брали из земли только те руды, из которых легко выплавлялся металл. Богатейшие концентрации труднодобываемых руд они не трогали. Поэтому находка древнего рудника всегда означает, что здесь можно встретить большие запасы таких руд, которые используются современной промышленностью.

Что можно добавить к рассказу Акбая? Народные сказы о золоте и привели к тому, что в районе Джетыгары было открыто месторождение, а в 1910–1911 годах здесь возник сначала небольшой поселок, а затем и город. Жители этого города добывают сейчас не только золото, но и асбест.

И еще. Земля сейчас раскрыла свои кладовые, наиболее полно именно тем людям, которые не чувствуют над своей душой власти Албасты – злого духа, стерегущего золото. Ибо золото в наши дни потеряло власть над душой человека. Но эти люди не верят и в существование других сверхъестественных сил – и в этом их сила.

Ущелье Дразнящего эха

В большом просторном зале медленно гаснут огни. На экране появляются кадры фильма. Это фильм об истории строительства одного из районов города Мечты. Такой город, а точнее, несколько таких городов уже существуют, и я недавно был там и смотрел на это чудо.

А на экране проходят уникальные пейзажи. Низкорослые березы, болота, сплошные поля валунов; вдали синеют горы, у них какой-то холодный облик. Несмотря на лето, несмотря на обилие зелени, горы покрыты снегом.

Сменяются кадры. Мы видим, как сюда пришли строители, но в то же время это не совсем строители. Основная их специальность другая. По утрам и днем они занимаются в лабораториях, наспех оборудованных в маленьких неуютных домиках, а вечером и по воскресеньям они сами строят свой город.

К сожалению, на экране не показывают самых первых кадров. Не показывают, как зарождался этот город. А история его рождения поучительна.

Два великих мечтателя – академик Александр Евгеньевич Ферсман и Сергей Миронович Киров, ученый и политический деятель, – заложили основу того, что мы сейчас видим в Заполярье, в районе Хибинских тундр, где еще не так давно бродили стада оленей. Ничто, казалось, не выдавало сокровищ, спрятанных в мурманской тундре.

В трудах, очерках, новеллах А. Е. Ферсмана подробно рассказано о его мыслях, сомнениях, мечтах, о борьбе с предвзятым мнением.

Это здесь, на плато Расвумчорр и во многих других участках хибинских и ловозерских тундр, родились смелые мысли об использовании местных богатств.

Сейчас на плато Расвумчорр приезжают многие экскурсанты, приходят туристы, с обрывов этого плато открывается вид на город Кировск, стоящий на берегу озера, и на апатитовый рудник. Здесь, вблизи ущелья Дразнящего эха, располагается долина, названная именем Ферсмана.

Пришли летом 1963 года и мы, участники семинара общества «Знание», собравшиеся сюда для того, чтобы обменяться мнениями о направлениях развития Мурманского края и Карелии.

И вот мы на Расвумчорре. Рассказывают, что сюда, в ущелье Дразнящего эха, много-много лет назад приходили жрецы и ждали, когда боги откликнутся и расскажут им то, о чем они должны поведать народу. Но боги молчали.

Лучшее эхо, чем здесь, слышится примерно в полукилометре отсюда. Там, в карах, на снежниках, спускающихся с плато, оно откликается три-четыре раза. Но жрецы говорили, что эхо не волшебное. Оно не имеет той силы, которой обладает эхо в районе ущелья.

Сюда и пришли ученые во главе с Ферсманом. Они подслушали тайны ущелья Дразнящего эха. Ферсман не верил в легенду о том, что нельзя трогать заповедные камни. Он не побоялся великана Куйвы-чародея, хранителя тайн хибинских и ловозерских тундр. И сейчас можно видеть портрет этого чародея на фоне озера. Правда, ученые говорят, что портрет Куйвы – это случайное сочетание лишайников, мхов, потеков воды на скалах, но старые люди утверждают, что это сам окаменевший чародей.

Но иногда его удается видеть и в наши дни – живого, да не одного, а в компании с другими великанами. Совсем недавно этой чести удостоились А. Курсов и его товарищи-туристы.

«Никто из нас, – пишут они в своих воспоминаниях, – до сих пор не видел подобных чудес природы. Прямо перед нами из глубины ущелья и высоко над горизонтом, на расстоянии двух с половиной – трех километров, возвышалась группа великанов. Их было столько же, сколько и нас. Каждая из фигур этой группы печаталась темной тенью на туманном фоне. Никаких искажений, изломов – все четко и ясно, как проекция на огромном экране. Каждый из нас в одном из великанов узнавал себя. Трудно определить масштаб увеличения, но, кажется, высота каждой фигуры была метров до двадцати пяти. Вокруг великанов светился радужный ореол.

Мы пробыли на этом месте двадцать минут, и все время группа, напоминающая что-то сказочное, сверхъестественное, приковывала наше внимание. Мы двигались, поднимали руки – и всякий раз каждое наше движение повторяли великаны в радужном ореоле».

Объясняется появление этих призраков тем, что тени туристов падали на стену тумана, поднимавшегося из ущелья. Но можно представить себе ужас людей прошлого, которым приходилось бывать свидетелями страшного «чуда». «Заклятое место», «ущелье гибели» – таким слыл Расвумчорр у местных жителей. Но ученые сняли «заклятие».

Здесь Александр Евгеньевич Ферсман увидел необычную руду. Ее сейчас называют рудой плодородия. Это драгоценный камень, хотя нет в нем ни сверкающих граней, ни искристости бликов огня. Он невзрачен на вид. Но в этом камне, камне апатите, содержится будущий хлеб. Из апатита изготовляют великолепнейшие удобрения, которые позволяют работникам сельского хозяйства получать невиданные урожаи.

Добывать апатиты приехали в Хибины энтузиасты. Это про них подслушал стихи журналист Борис Сибиряков.

Нету здесь алмазов и рубинов, Ты руду рубаешь на Хибинах, Но она поля озолотит. И народ гордится пареньками, Добывающими хлебный камень, Драгоценный камень апатит.

Так гласит история.

А на экране один за другим плывут и выстраиваются кадры. Подробно рассказывают они о строительстве самых разнообразных лабораторий. Здесь создана одна из лучших сейсмических станций, прослушивающих всю Землю. Здесь ученые углубляются в микромир, в мир, открывающийся только с помощью электронных микроскопов, мир, о котором мы еще не так давно ничего не знали. Здесь, в химических лабораториях, познают тайны каждого камня. Что ни лаборатория, то комплекс проблем развития края, увеличения богатств нашей Родины.

Захватывающе интересен музей Кольского филиала Академии наук СССР. Этот музей надо видеть. Чего-чего только здесь нет! Вначале рядовых посетителей привлекают необычные для научного музея экспонаты. Здесь выставлены сиреневые, зеленые бокалы. Да, бокалы для вина, фужеры для шампанского. Но обращает внимание их необычный тон. Оказывается, если добавить к стеклу очень редкий элемент неодим и некоторое количество селена, то стекло приобретает удивительно красивый сиреневый цвет. А если вместо неодима и селена ввести немножко двуокиси церия, то получится желтое стекло. Другие добавки дают возможность получить зеленые и красные оттенки.

Что ни витрина, то новые экспонаты и образцы. Где можно увидеть металлические цезий, бериллий, литий, селен, теллур? Только здесь! Здесь выставлены все эти сверкающие пластиночки, серебристо-желтые или чисто серебряные, как фольга. Они рассказывают нам об упорном труде ученых-строителей.

Ученые этого города мечтают создать в штольнях горы Кукисвумчорр современную нейтринную лабораторию. В ней будут изучать особенности прохождения частиц высоких энергий через различные типы скального грунта. А уловить нейтрино почти невозможно. Мы знаем, что эти частицы на своем пути могут «пробить» чугунную плиту толщиной в десять раз большую, чем расстояние от Солнца до Земли. Только некоторые из нейтрино задержатся в ловушке, приготовленной для них физиками, и они-то представляют для ученых колоссальный интерес.

Это здесь мечтатели, строители города, заботятся об удобствах и безопасности плавания в Ледовитом океане. Они рассказывали нам, что хотят слушать в своей лаборатории голос урагана, бушующего в Баренцевом море. Они хотят «видеть» движение и пути этого урагана. И они уже разрабатывают методику улавливания самого момента рождения урагана, его направления и силы. Ведь это первый шаг к управлению этой страшной стихией.

Что ни лаборатория, то новая проблема.

Одна из лабораторий раскинулась на десятках гектаров. Она привлекает взоры всех, кто приезжает в Кировск. Зовут ее ботаническим садом. Здесь энтузиасты выращивают декоративные растения, которыми украсят свой город Мечты. Они не хотят, чтобы улицы были пыльными. По воле этих кудесников выращиваются деревья, цветы и кустарники, которые не боятся полярных холодов.

А вот другие кудесники. Они уловили в Хибинах нефтяной газ. Газ этот заключен очень крепко в горные породы. Но в химических лабораториях ему открыли путь из каменной тюрьмы. Оказалось, что в хибиногорских породах содержится столько же газа, сколько бывает в самых крупнейших газовых месторождениях мира. Только изъять его из камня очень трудно. Но мечтатели говорят, что это можно сделать. И, может быть, здесь, в центре Кольского полуострова, скоро будут воздвигнуты буровые вышки, такие же, как в Каспийском море, как во «Втором Баку», как в Западно-Сибирской низменности.

Еще лаборатория, еще мечта. Оказывается, в богатейших недрах Кольского полуострова геологи нашли лучистый игольчатый зеленовато-серый камень. Камень как камень, могло бы показаться с первого взгляда. Но на деле из него есть возможность добывать алюминий. Другие мечтатели из геологических лабораторий показывают, как можно переработать этот камень. Из него будут делать блоки для двигателей автомашин. Очищенный от лишних примесей, он поднимется в воздух и космос, преобразовавшись в серебристые лайнеры и космические корабли.

Еще немного времени, и мы уже будем говорить об этих сокровищах как о чем-то освоенном. А впереди новые мысли, новые чаяния, новые замыслы, которые осуществятся в недалеком будущем.