Текст книги "Самые интересные факты, люди и казусы современной истории, отобранные знатоками"

Автор книги: Анатолий Вассерман

Соавторы: Нурали Латыпов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

Кем быть

Учиться надо не для диплома

Перед самым окончанием 2008–2009 учебного года по результатам проверки Рособрнадзора отозвана лицензия Московского института медикосоциальной реабилитологии (МИМСР). У него не было договоров с медицинскими учреждениями, где студенты могли бы практиковаться, читального зала и даже каталога электронной библиотеки. Учебная база очевидным образом недостаточна для профессиональной подготовки. Но почему это не видели ещё при поступлении – если не сами абитуриенты, то хотя бы их родители, тратившие на обучение своих любимых детей в среднем по 80 тысяч рублей ежегодно?

Студенты и родители срочно попросили члена Общественной палаты знаменитого детского врача Леонида Михайловича Рошаля обеспечить перевод будущих коллег в Российский государственный медицинский университет (РГМУ – бывший Второй Московский государственный медицинский институт) имени Николая Ивановича Пирогова. Естественно, на платной основе. Но отчего дети не пошли сразу на той же основе в институт с вековой репутацией, а предпочли свежеоткрытую контору без элементарных условий для обучения?

В государственном вузе даже за немалую плату могут учиться только те, кто выдержит хотя бы элементарную вступительную проверку А частные предприятия готовы держать в своих стенах кого угодно, лишь бы за его счёт.

Ресурсы РГМУ не безграничны. Он может обучать без потери качества лишь строго определённое число студентов. Так что вряд ли в состоянии принять всех, кого МИМСР не доучил. Не говоря уж о неизбежной нестыковке учебных программ и – что куда важнее – уровня их усвоения. Даже при идеальных условиях студенты, избравшие столь нелепую aima mater, потеряют не меньше года. Ибо прельстились посулами заведения, способного предоставить разве что красивый бланк диплома, но не соответствующие ему знания.

МИМСР – далеко не единственный пример дипломопечатни. Даже вагоны метро увешаны рекламой предприятий, готовых быстро и вроде бы даже не слишком дорого увенчать любого заказчика лаврами специалиста по юриспруденции, деловой администрации, бухгалтерскому учёту…

Дело не только в качестве продукции, но и в ориентации бесчисленных университетов блоховодства, удостоверяющих наличие знаний, соответствующих потерянным деньгам и времени. С позиции нынешнего кризиса следует признать: студентам МИМСР ещё крупно повезло. Медицина востребована – ив любом обозримом будущем будет востребована. А каково юристам и бухгалтерам в одночасье обнаружить, сколь хрупка их экологическая ниша, сколь быстро она сжимается! Вряд ли в ближайшие годы вновь станут так же востребованы те, кого презрительно именуют офисным планктоном. Вдобавок кризис – следствие перекосов структуры экономических взаимодействий. Значит, неизбежны её перемены. Изрядной части людей, ещё недавно считавшихся необходимейшими на рынке, придётся переучиваться.

Если устаревшая специальность получена в достойном вузе – не всё потеряно. Высшее образование у нас пока не утратило принципы и методы, позволяющие формировать в сознании студентов цельную картину если не всего мира, то хотя бы профессионально важной его части. Навыки, полученные при построении частной картины, можно использовать и для её достройки на новых направлениях, востребованных при изменившихся условиях. Но если шёл в институт только за дипломом, а не за пониманием – учиться заново придётся в лучшем случае с нуля. А то и с отрицательного стартового уровня: технологии, применяемые дипломопечатателями, не хуже собственной интеллектуальной лености способны начисто отбить всякие зачатки способностей к обучению (не говоря уж о самообучении, жизненно необходимом любому специалисту в быстро меняющемся мире).

В России высшее образование – ещё и способ избежать срочной службы в вооружённых силах или хотя бы обеспечить себе более комфортные условия её прохождения. Реформа системы нашей общегосударственной самообороны, способная снять страх перед воинским служением, пока далека не только от завершения, но даже от внятного определения её планов. Страх перед «годом в сапогах» многие признают обоснованным. Но неужели лучше потерять пять-шесть лет за бессмысленной имитацией обучения? Да и риск погибнуть в банальной студенческой пьянке, неизбежной вследствие ощущения этой бессмысленности, не меньше, чем в казарме.

Учиться надо, когда сам чувствуешь необходимость получить достойную специальность. И качество обучения также должно быть достойным.

Достоинство учебного заведения не гарантируется даже государственным лицензированием. Ещё в советское время любой серьёзный специалист мог привести бесчисленные примеры вузов, ограничившихся дипломопечатанием. Невозможно переложить заботу о качестве собственного образования – так же, как и о выборе перспективного направления его – целиком на плечи доброго дядюшки со стороны (и даже на плечи родителей). Выбирать вуз – как и учиться в нём – надо осознанно.

Тем же, кто в одночасье оказался на улице по соседству с очередной утратившей лицензию академией заборостроения, придётся повторять себе финальную фразу из анекдота, с незапамятных пор популярного на моей малой родине: видели очи, что покупали – ешьте, хоть по вылазьте!

Таков краткий очерк обширной картины. Ещё увидимся.

Нурали Латыпов
Гражданину Президенту до востребования

Обращаюсь непосредственно к главе государства Дмитрию Анатольевичу Медведеву по поводу заседания Государственного Совета, посвящённого вопросам профессионально-технического образования в России.

Не скрою, многие озвученные там вещи меня лично потрясли. И, предваряя возможные возражения, заявляю, что имею полное право рассуждать на эту тему и кое-что рекомендовать первому лицу государства. У меня значительный педагогический стаж, за моей спиной три прекрасных университета: Новосибирский государственный со своей ФМШ, Ростовский и Московский имени Ломоносова, а также знакомство со многими другими вузами бывшего Советского Союза.

Итак, сама идея о том, что выдаётся слишком много дипломов о высшем образовании, правильная. Но именно в такой формулировке. Я считаю: если следовать максиме Козьмы Пруткова и «зрить в корень», более коренной является другая проблема. Мы плодим огромное количество специалистов с юридическим, политэкономическим, культурологическим и прочими видами образования, а вместо качественных инженеров развели приказчиков-менеджеров.

По числу кандидатов и докторов и вовсе случилось настоящее цунами. Невооружённым глазом советского кандидата наук вижу: сейчас это во многих случаях профанация – в первую очередь это касается области наук общественных и гуманитарных. Вот где сегодня легче всего втереть очки! Гораздо сложнее защитить туфтовую диссертацию по части физико-математической, химической, биологической и так далее.

Подавляющее число нынешних степеней, коими прикрываются иной раз весьма известные деятели, фальшивы. Выданы они вузами и академиями околовсяческих наук, то есть и действительны лишь для этих заведений. Липовые кандидаты и доктора прилепляются паразитами к вузам, к чиновничьим должностям, высасывают последние бюджетные соки.

Вот какую проблему в высшем образовании надо решать, а не опускать его до пределов ниже среднего. Но Фурсенко не способен эту проблему решить. Это задача не для пигмеев. Эта задача титанов. Нужен учёный с абсолютным авторитетом. В Азербайджане в своё время Алиев нашёл такого титана, и до своей смерти этот учёный успешно приводил в порядок и преподавательские кадры, и всю систему высшего образования Азербайджана.

Найдите такого у нас. Пусть он организует жёсткую переаттестацию кадров. Нет, по её итогам не надо дезавуировать «де юре» существующие учёные степени. Пусть таковые останутся их носителям на память. Но только те, кто переаттестацию прошёл, имеют право и на высокие зарплаты, и на высокие должности, на заведование кафедрой, ректорство и прочее.

А ещё обращаю Ваше внимание, господин Президент, как в современной России загнобили «технарей» сверху донизу.Физики у нас нынче в загоне. Лирики же – в неимоверной чести. Только одной лирикой страну не поднимешь! Хотя что касается гуманитарного развития, оно безусловно необходимо, и в первую очередь – тем же «технарям».

Недавно прошёл международный математический конгресс, где вручали премию Филдса, аналог Нобелевской премии в области математики, ещё одному нашему соотечественнику – Станиславу Смирнову, учёному, работающему в Швейцарии и не собирающемуся, к сожалению, возвращаться на Родину.

Кстати, не случайно, что упомянутый конгресс проходил именно в Индии. Там инженерное образование вообще престижно. А поглядеть, какое количество всевозможных конференций и форумов с помпой проходит в России? И всё крутится вокруг нефти, газа, телевидения, эстрады, менеджмента… Прошёл ли у нас в России за последние годы хоть один крупный международный конгресс в области технических наук или естественнонаучных дисциплин? Нет! Ни России это, видать, не нужно, ни зарубежным учёным стало совершенно не интересно ездить в Россию.

Мы изо всех сил пытаемся изобрести велосипед. В Советском Союзе была, например, такая система обучения: завод-ВТУЗ. Мои друзья учились в таком ВТУЗе при Россельмаше. Неделю работали квалифицированными рабочими на заводе, следующую неделю учились по вузовской программе. Почему же сейчас тот же ГАЗПРОМ, РОСНЕФТЬ не устроят каждый себе по ВТУЗу? Талантливые ребята из малообеспеченных семей, кому надо и заработать, и получить высшее образование, могут это сделать на таком заводе-ВТУЗе. Эту же систему можно организовать и в нашей аэрокосмической отрасли. А то уже не хватает высококвалифицированных рабочих, способных склепать корпуса космических кораблей.

Теперь что касается перевода преподавателей вузов в ПТУ. Я считаю, что это абсолютно искусственная и бесперспективная мера. Считаю, что надо дать карт-бланш выдающимся нашим техническим вузам – МИФИ, МФТИ, Бауманке и другим, дать им возможность учреждать и содержать технические и технологические лицеи и колледжи. Они сами подберут преподавателей, и это, смею вас заверить, будут учителя высочайшего уровня, способные подготовить мастеровитых людей. Таким вузам надо дать соответствующие бюджетные подряды на профессиональную достройку кадровой цепочки донизу.

Что же до сокращения числа преподавателей – опасаюсь, что наиболее ловкие вузовские приспособленцы вытолкают локтями всех компетентных очкариков. Школы и педвузы – наше главное провальное направление, и там недостаток профессиональных кадров. Туда надо переводить всех освободившихся творческих вузовских преподавателей с сохранением заработной платы. Может статься, хотя бы они сумеют компенсировать урон от ЕГЭ. Потому как детская игра в крестики и нолики добром для нашего образования, включая профессионально-техническое, не кончится.

Всё, что я сейчас изложил, может, и нескладно, но от чистого сердца. Готов помочь и холодным разумом, таковой тоже имеется.

Искренне Ваш, Нурали Латьтов

Аксиомы знания

Главное богатство каждой страны – люди, её населяющие. Со своими желаниями, потребностями, переживаниями. Каждый со своим умом.

Творческий потенциал страны – не просто сумма интеллектов всех людей. Общаясь, люди обмениваются сведениями, планами, идеями. Эго приводит к появлению новых идей, изобретений, решений. Так наращивается интеллектуальный потенциал всего общества.

Столь прописные истины с весьма давних времён понятны подавляющему большинству. Скажем, принц Оранский, желая вознаградить жителей Лейдена за услуги, оказанные горожанами в войне за независимость, предложил им выбор: либо отмена налогов, либо основание в Лейдене университета. Ответ не заставил себя ждать: «Не заботьтесь о налогах, давайте университет». А, например, Генрих VIII – один из самых жестоких и кровавых королей Англии – был в то же время одним из первых в этой стране, кто оценил могущество знания. Когда советники предложили ему сократить расходы на университеты, он весьма дальновидно заметил: «Господа, мы с вами умрём, и наши косточки истлеют, а университеты будут управлять Англией. И неплохо управлять!»

Но начинать всё же надо с каждого отдельного человека, расширять его творческие и интеллектуальные возможности. С древних времен рассказывают о четырёх типах людей:

• Тот, кто кое-что знает и знает, что знает, – мудрец: учись у него.

• Тот, кто кое-что знает, но не знает, что знает, – спящий: разбуди его.

• Тот, кто ничего не знает, но знает, что не знает, – открыт: научи его.

• Тот, кто ничего не знает и не знает, что не знает, – глупец: избегай его.

Каковы основные черты знания, важные с точки зрения общества?

• Знание непредсказуемо. Наряду с открытиями, на которые надеялись, всегда делались открытия, не предвидимые никем. И таких большинство.

• Знание неограниченно. Исчерпались неоткрытые земли, исчерпываются ресурсы недр. Но «электрон так же неисчерпаем, как и атом». И знание позволяет собирать с прежних земель больший урожай, заменять истощённое сырьё…

• Знание неуничтожимо. Открытое и надлежащим образом опубликованное однажды остаётся доступно всему человечеству навсегда.

• Знание распространяется. Бернард Шоу сказал: «Если мы с вами обменяемся яблоками, у каждого будет по одному яблоку; если обменяемся идеями – у каждого будет по две идеи».

• Знание окупается. Его получение оплачивается однажды, а использование непрерывно.

• Знание общедоступно. Всякий находящийся в здравом рассудке способен при надлежащих усилиях усвоить любые достижения человеческого разума.

• Знание проверяемо. Установленное одним исследователем может быть повторено другим.

• Знание неделимо. Арийская физика и пролетарская биология не принесли своим творцам ничего кроме позора.

Как же согласуется с этими чертами нынешнее отношение общества к знанию?

• Знание предсказывают. И в советские времена, и в рыночном обществе поощряются лишь те исследования, чьи результаты ясны заранее и заведомо не противоречат взглядам лиц, принимающих решения.

• Знание ограничивают. Целые отрасли исследований объявляются неинтересными для общества

• Знание уничтожают. История наполнена погибшими библиотеками, убитыми учеными, запрещёнными трудами.

• Знание останавливают. Отказы в публикации отдельных работ, не соответствующих взглядам публику ющих. – мелочь по сравнению с засекречиванием целых областей исследований. А в советские времена, например, для публикации необходим был акт экспертизы, чей смысл сводился к доказательству, что статья не содержит ничего нового и интересного.

• На знании экономят. Организации, связанные со знанием, легче всего вычеркнуть из списка финансируемых – ведь их голод ударит по всему обществу, лишь когда победный рапорт об экономии уже прославит ретивого разорителя.

• От знания изолируют. Рыночные радикалы поставили прочный барьер на пути малоимущих к образованию.

• Знанием объявляют веши, не проверяемые в принципе – вроде идеи загробного мира, – или, ещё того хуже, уже давно проверенные и опровергнутые – вроде идеи централизованного общегосударственного планирования без соответствующих информационных технологий.

• Знание делят. Новоявленные границы рассекают давно налаженные совместные исследования.

Противопоставить всему этому каждый из нас может только свои личные умственные усилия. Поэтому нужно, чтобы эти усилия были как можно мощнее – креативнее.

Меня как-то спросили студенты: «Как быть, когда хочешь выучить больше, но получается зубрёж и в итоге скоро многое забывается? Надоело учиться на четвёрки и пятёрки, а после в голове мало полезного…»

Вот лишь один из вариантов ответа. В обучении надо изыскивать междисциплинарные связи. Голое и расчленённое знание никому не нужно. Зубрёжка позволяет лишь наполнить базу данных, но не заполучить базу знаний.

Мой жизненный опыт показывает: история науки и её создателей неотрывна от истории происхождения и развития идей. Так, чтобы овладеть азами тригонометрии, неплохо было бы чертить на песке или на земле, а не просто карандашом на листе бумаги. Надо вжиться в образ античного или арабского учёного, решающего не отвлечённые, а вполне прикладные задачи. Но как отмечал Александр Сергеевич Пушкин, мы «ленивы и нелюбопытны»: жизнь замечательных людей и не менее замечательных идей нас мало интересует.

А для усвоения математики надо иметь хотя бы общие представления о языкознании вообще, потому что математика – язык хотя и искусственный, но вполне универсальный. Математику стоило бы преподавать в тесной взаимосвязи с курсом «Родной речи». Как писал тот же Пушкин: «Леность ума наша охотно выражается в языке чужом, которого механические формулы давно готовы и всем известны». Ведь чтобы достичь подлинных успехов в её изучении, придётся уйти от письменного характера математики.

Таково моё мнение.

Две культуры

Борис Слуцкий как-то сетовал:

 
Что-то физики в почёте,
Что-то лирики в загоне.
 

Сегодня в общественном сознании в загоне как раз физики. Зато лирики расцвели до абсурда.

Ещё выдающийся английский методолог Чарлз Перси Сноу в своей знаменитой работе «Две культуры» показал глубокий разрыв во всём мире между художественной и научно-технической культурой. А в последнее время, особенно в России, этот разрыв усилился ещё в одном направлении: художественная культура лучше научной умеет себя рекламировать.

Увы, при таком раскладе не только экономический, но и психологический климат страны неблагоприятен для инноваций, о которых больше слов, чем дела.

Вспомните 1950—60-е годы: в институты шли не за длинным рублём, а за романтикой научного поиска. «Иду на грозу», «Девять дней одного года» – лишь самые яркие из бесчисленных художественных произведений, работавших на имидж науки и производства. И это была до определённого момента государственная политика, пока в конце 1980-х годов инженеры не превратились в «инже негров»…

Есть понятие о престиже профессии, от этого никуда не деться. Сегодня нам ничуть не меньше нужны ядерщики, микробиологи, технологи… Вы видели хоть одно произведение, где показаны созидательные возможности нанотехнологий или генной инженерии? Сплошной «Камеди Клаб», «Дом-2», ошмётки «Фабрики звёзд», бесконечные сериалы про бандитов и милицию, ледовые, песенные, танцевальные и мордобойные шоу. Выбор молодёжи невелик – либо на подмостки, либо в банду, либо кого-то ловить, либо от кого-то убегать. «Круто», как говорится. Хотя крутыми бывают не только американские уокеры, но также куриные яйца и склоны гор.

Неужели сдвигать мозги набекрень – государственная политика? Неужели массмедиа будут до бесконечности помыкать культурой технической?

Наука и техника страны пока ещё существуют – но в основном благодаря старым заделам. Да, штучные образцы для парада или выставки мы ещё вполне способны производить. Но от большинства предприятий научно-технического комплекса страны, знаменитых ещё лет двадцать назад, осталось одно название да старые стены, сдаваемые в аренду. Распалась связь времён, как говаривал Гамлет. Г де те новые кадры, что наладят массовое производство штучных образцов?

Кроме того, сам разрыв между гуманитарной и технической культурами непрерывно нарастает, разрушая государство. Причём технари традиционно прислушиваются к деятелям искусства куда внимательнее, нежели те – к инженерным и научным творцам. Более того, инженер или физик, не знакомый с сонетами Шекспира или офортами Гойи, встречается несравненно реже, чем артист или писатель, не только не владеющий школьной математикой, но и считающий правилом хорошего тона сомнение в шарообразности Земли.

Инженерные и экономические соображения ныне вообще знакомы лишь очень малой доле российских мастеров культуры. Точнее, гуманитарной культуры.

Такая асимметрия ролей постепенно привела к тому, что властителями дум стали люди, способные почувствовать болевые точки общества, но просто не умеющие понять причину этой боли. Поэтому их очень легко заморочить знахарскими – а то и откровенно шарлатанскими – рецептами в области всё той же культуры типа новой хронологии или всесветной грамоты.

Разве учёные, учителя, инженеры меньше гуманитариев страдают от общественных неурядиц, желают стране меньше добра? Актёру и писателю просто легче выразить свою боль – профессиональные навыки помогают. Но злоупотреблять этим – в сущности, техническим, а не содержательным – преимуществом рискованно.

Во времена потрясений гуманитарная интеллигенция оказывается во главе общества не за собственные заслуги, а всего лишь потому, что ярче формулирует желания и настроения остальных сограждан. Если она поддаётся соблазну подменить общие цели своими кастовыми интересами – теряет право на лидерство. А если она (как было, например, при Ельцине) просто тонет в сиропе чьих-то подачек и поощрений, то и вовсе лишается звания интеллигенции.

Главная задача гуманитарной интеллигенции – указывать направление, по которому должен развиваться весь народ. Если она вместо этого начинает просто воспроизводить предрассудки, тонуть в гламуре, превращать жизнь в шоу, а переживания в звонкую монету – её высокое предназначение утрачивается.

Интеллигент тем и отличается от просто интеллектуала, что заботится не о своих удобствах и выгодах. Гуманитарная интеллигенция, поддавшаяся соблазну лёгкой жизни, простоты и очевидности, утрачивает право на высокий титул.

Перед гуманитариями стоит выбор. Они могут, как и прежде, требовать соблюдения своих идеалов любой ценой – тем более что любуюцену всегда платят из чужогокармана. Но, быть может, стоит просто согласовывать неумеренные аппетиты и желания массмедиа с реальными потребностями страны. А то что же это получается? Отечественные исполнители – на голубых экранах системы «Сони» или «Филипс», отечественные эстрадные звёзды – на автомобилях марки «Мерседес» и «Форд» и так далее. Разве ж это нормально? Воистину, что-то физики в загоне, что-то лирики в чести!

Дело усугубляется ещё и тем, что обе означенных культуры расталкивает локтями и вылезает на первый план культура банковско-брокерская. За курсом валют и акций обыватель следит сейчас с видом знатока не менее пристально, чем за прогнозом погоды. Но сколь необходимо стране такое количество финансистов и приказчиков? Не чрезмерно ли оно? Надо ли учить всех и вся приторговывать бумагой или воздухом и про давать… СЯ.

А кто тогда вообще будет творить хоть что-то реальное, ощутимое, полезное и значимое для страны?!