Текст книги "Зелёные небеса [СИ]"

Автор книги: Анатольевич Короленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Короленко Александр Анатольевич
Зелёные небеса.

Глава первая.

...– Ну блин! Дождь пошёл! – с досадой проворчал дядя Петя, и вырубил жатку с "молотилкой" комбайна. – Приплыли! Не догнать теперь будет Ваську, как пить дать.

Он критически посмотрел на меня:

– Что, рад небось?

– Да не, работать надо! – солидно ответил я, и приоткрыв дверцу кабины, закурил "родопину".

Но на самом деле я был почти счастлив, в этот субботний вечер работать уже как-то не хотелось, да и в ближайшем к нам городе сегодня дискотека. Но комбайнёры не торопились заканчивать с уборкой пшеницы, дядя Петя так вообще, собирался вкалывать чуть ли не до темноты.

Извечное соперничество с Василием Конюховым, первым комбайнёром на деревне, перерастало в какой-то маниакальный психоз. А всё из-за главного приза – "Москвича 2141", доставался тому, кто больше соберёт зерна, ну, и деньги соответственно. У Конюхова уже была белая "Нива", дядя Петя обходился же старым велосипедом, поэтому мой "шеф" как с катушек сорвался, спал и видел "Маскарад" у себя во дворе. Дождь же помешал всем его планам – нельзя косить в такую погоду, зерно намокает, и молотилка не в силах выколотить его из стеблей.

– Дай сигаретку! – протянул руку дядя Петя, и получив "родопину", со смаком затянулся дымом. – Сейчас поставим "Енисей", ты сразу про-шприцуй всё "литолом", чтоб в понедельник сразу в бой.

– Если дашь потом на "москвиче" прокатиться, без вопросов! – подначил я его, и поймал в ответ свирепый взгляд, "шефу" в данный момент явно было не до шуток.

– Поостри мне! – показал кулак дядя Петя. – Леща зараз выпишу, салабон!

– Выпишешь... – буркнул я, но спорить не стал, как ни как, а тому сорок пять, косая сажень в плечах, а мне всего семнадцать, "дрищ" по сравнению с ним, плюс у того характер взрывной, бывший офицер, в Афгане воевал, списали по ранению... Ничего. Заберут в армию, попрошусь в десантуру, там приёмчикам научат разным, посмотрим ещё, кто кого.

Между тем наш комбайн подкатил к кромке леса, и остановился у будки сторожа, следом, свистя турбинами, подгребли и остальные четырнадцать "драконов". Тринадцать красных "Нив", и один зелёный "Енисей", брат близнец нашего, что ни говори, а техника у нас блатная, года три им, не больше.

Из сторожки вышел Иваныч с "двухстволкой" за плечом, и встав под навес рядом со своим "Запорожцем", закурил "беломорину".

– Что, Петро, не даёт тебе небесная канцелярия работать? – прищурившись, спросил он у "шефа". – Я транзистор слушал, передают ливни на два дня, как бы зерно не полегло.

– Да ладно? – расстроенно переспросил дядя Петя, и соскочив с подножки, подошёл к сторожу. – Угости, Иваныч, папироской...

Я же остался в кабине, видя, что дождь усилился, лило уже не на шутку. "Шприцевать" точно не пойду, неохота мокнуть, да и лень попросту, успею ещё.

Звать меня Лёха Мартынов, или просто Мартын, как кличут друзья. Живу и работаю в колхозе "За Родину" N– ской области, вот, сейчас из гаражных слесарей на время уборки перевели в помощники комбайнёра, что было непросто, ибо на эту должность вечно очереди из деревенских парней. Всем охота денег срубить, хоть и трудновато очень, к концу дня просто с ног валишься, сполоснулся в бане с тазика, и спать. Но дядя Петя остановил свой выбор на мне, так что глядишь, и сбудется моя мечта о видеомагнитофоне, насобираю деньжат и куплю.

– Вон, "шишига" едет! -радостно воскликнул Пашка Смирнов, помощник злейшего нашего конкурента, Конюхова.

И точно, из-за леса вынырнул, завывая мотором, тентовой "ГАЗ 66", и остановился около нас. Из кабины раздался хриплый голос водителя, старика Казимирыча:

– Давай, залезайте и поехали! Скоро футбол начнётся!

– А ты чего так быстро? – спросил его Валера Бурятов, молодой механизатор. – За углом стоял?

– Да у нас хлыщет уже часа три, дай думаю, пораньше поеду! – прояснил обстановку Казимирыч, и поторопил. – Давай, шустрее, залезайте уже!

До родного колхоза километров тридцать, треть пути по грунтовым дорогам, так что ехать долго. Так нас с утра к комбайнам привозили, потом старик – водила забирал всех в конце дня, в обед "шишига" привозила нам перекусить в огромных термосах. Кругом один сервис, пивка бы ещё глотнуть, но это потом, на дискотеке. Взглянул на небо, скоро начнёт темнеть, эх, не умчались бы мои кореша без меня...

Казимирыч высадил нас у здания конторы, дождь кончился, на прощание обменялись шуточками по этому поводу, и пожав друг другу руки, разошлись по домам. С дядей Петей мы были соседями, поэтому ходили домой обычно вместе, как всегда молча, "шеф" неизменно в постоянных "думках", как Чапаев. Но тут все планы по возвращению домой развеял как дым мой корефан Сашка Плюхин.

– Эй, Мартын! – услышал я за спиной его голос. – Подожди!

Сашка белобрысый и здоровый, как лосяра, не сказать, что мой ровесник, выглядит на все двадцать пять, бреется вовсю, вон, щетина как у борова, работает на зерносушилке слесарем. Обычно постоянно весёлый, без приколов по деревне не ходит, но сегодня чем-то обеспокоен.

– Короче, Мартын, дело такое! – Саня достал из карманы пачку питерской Примы и закурил. – Там твоя Викуля с теми тремя городскими шкуру трёт у озера, я уж не стал сам всё разруливать, думаю, тебя дождусь. Охренели они в конец, Лёха!

Я скривился как от зубной боли – вот сучка, нельзя одну оставить, ну Викуля... Мы с ней уже год встречаемся, девка красивая, весёлая, только уж через чур весёлая. И городские парни недавно появились, приехали к одному деревенскому мужику на лето. Наглые, у местных парней на них давно кулаки чешутся, да нельзя – участковый после первой стычки дал понять, что пришлых трогать нельзя, вероятно их "предки" были не из простых. Да и жили они у родственника нашего председателя колхоза, тоже с конторы. Кабинетная крыса.

– И что она с ними делает? – стараясь скрыть волнение спросил я у друга.

– Пиво пьют, один так обнял даже её! – как-то виновато ответил Саня.

– Пошли, посмотрим!

До озера, рядом с которым расположен магазин, шагать минут пять, недалеко. Само небольшое, вокруг заросло ивами, и являлось одним из досуговых мест деревни – тут можно было распить с приятелями бутылочку, другую, а то и просто постоять с удочкой, подумать о своём, глядя на поплавок.

А я нёсся, словно угорелый, от злости ощутимо потряхивало, ну дождутся...

И точно, от берега раздавался смех Викули, следом над водой вставал раскатистый гогот городских наглецов. Подойдя поближе, я увидел, что один из них действительно обнял мою подружку, а та и не думала сопротивляться, более того, мерзавец залез ей свободной рукой под юбку.

– Ты кто? – спросил тот, и закатился смехом. – Иди умойся, Гаврош, а потом вякай.

Его спутники, порядком поддатые, вновь закатились гоготом, а один из парней бросил:

– Сдрыстни, негритосина!

– Рот закрой! – рыкнул из-за моей спины Саня. – Горожанин хренов!

Я взглянул на Викулю, та виновата убрала глаза, и отвела руку нового кавалера от своей ноги.

– Вика, пошли отсюда! – еле сдерживая себя, тихо сказал я.

– Вик, да пошли ты на хрен этого клоуна, ну что ты...-забубнил наглец, и та подняла на меня свои красивые синие очи:

– Лёша, и вправду, иди домой! Я посижу с ребятами, потом приду!

– Чего? – взорвался я и схватил девушку за руку. – Ты в своём уме?

Удар в челюсть был хорош, я как в штатовском боевике полетел, как куль с говном, в воду, подняв в замершей воде волну и брызги во все стороны. Встряхнул головой, увидел, как Саня уже катается по берегу в схватке с двоими городскими, а третий крутится рядом, приноровляясь пнуть ногой того в бочину. Взревев, я выскочил из воды, и кинулся в гущу битвы, даже кому-то попал кулаком в нос, но тут неведомая сила схватила меня за воротник, и приподняла в воздухе.

– Что за хрень тут происходит, Мартынов? – услышал я громоподобный голос участкового, дяди Миши. – Проблем захотелось? Всем встать!

Меня поставили на землю, и я обернулся.Передо мной стоял участковый, одетый в сине-зелёный "Пумовский" спортивный костюм, последний писк моды, у меня такой тоже был. Сам Михаил здоровый как медведь, весит наверняка все полтора центнера, слесаря с зернотока говорили, что взвешивали его на автомобильных весах, вышло все сто семьдесят, но я особо не верил. И теперь этот человек-гора злобно воззрился на нас. Драка сразу окончилась, и все поднялись с влажной земли, у Сани наливался "фингал", у врагов тоже не всё в порядке с мордами.

– А чё Мартын? – психанул я. – Что они к нашим бабам лезут?

– А я как вижу, ваши бабы и не против! – парировал участковый. – Воспитывать надо, чтоб ерундой не занимались, на сеновал водить почаще. Внимание всем – увижу, что не успокоились, так отправлю в город на пятнадцать суток, скамейки красить и подметать. Всем ясно?

– Всем, – хором ответили все, даже Викуля.

– Разошлись по сторонам! – скомандовал дядя Миша. – Не злите меня!

Парни развернулись, и пошли к магазину. Вика постояла немного, и пошла следом за ними, как собачка, к явному удовольствию её нового ухажёра. Он приобнял её, и подмигнув мне, сказал с насмешкой:

– Не твой сегодня день, Мартын!

Я аж зубами заскрипел, вот козёл, ну ладно, земля круглая, встретимся за углом, как говорит Саня. Закурил, и побрёл в сторону дома, обидно было до жути, шёл и злился на себя, на предательские слёзы, наворачивающиеся на глазах, на эту сучку крашеную...

– Не вовремя Мишка влез! – пыхтел сзади Саня, пытаясь приободрить. – Ещё пободаемся, уроды!

Он поравнялся со мной, и взглянул искоса:

– Чё, братву подымать? Наваляем этим клоунам по первое число?

– Да пошли они нахрен, – сквозь зубы ответил я. – Вместе с Викулей, я-то думал, они к ней пристают, а она сама... Короче, она свой выбор сделала!

– Ты ж говорил, что у вас всё серьёзно, что она из армии решила тебя ждать, – пробормотал мой кореш. – И даже за неё бороться не будешь?

– Не буду! – проворчал я. – При таких раскладах навряд ли бы она меня дождалась. Шлюха она, не по пути мне с ней.

– Смотри, – сплюнул на землю Саня. – Чего делать будем тогда сейчас?

– Веселиться! – невесело ухмыльнулся я. – Буду выбивать клин клином!

– Это тема! – согласился друг. – Я бы свой клин тоже куда-нибудь вбил, даже знаю, в кого.

– Сколько время сейчас? – спросил я у него.

– Девять!

– Давай так! Я иду мыться, приведу себя в порядок, ты тоже, переоденься и глаз "тональником" замажь. Пошли своего малого, пусть всю братву объедет на велике, кто в город собирается, узнает. Пусть тогда нас подождут у конторы.

Малой – это брат Сани, Алёшка, ему лет десять, очень вёрткий пацан, непоседа, у нас вечно он за посыльного, согласился на эту "должность", уважает значит.

– Хорошо! – ответил Санька, и мы разошлись с ним на перекрёстке, тот жил на соседней улице, с родителями в большом кирпичном доме с новой шиферной крышей.

Сам же я жил с "предками" в похожем на Сашки доме, рядом отец пристроил гараж для нашего оранжевого "Москвича 2140", в огороде банька, труба дымится еле-еле, значит натоплена.

Отец мой, Мартынов Георгий Владимирович, работал в нашем колхозе на самосвале, мать, Людмила Семёновна, трудилась заведующей в местном детском садике, сестёр и братьев у меня не было, но родители меня не баловали, с самого детства вкалывал в сараях и огородах, чуть ли не наравне со всеми. Дом наш аккуратный, отец мой страшный педант, содержал его в полной исправности, я же такой чертой характера похвастаться не мог, часто не хватало терпения на что-либо, но дела до конца доводил всегда.

У меня своя комната, с видом на улицу, кровать, школьный стол, шкаф для вещей и пара стульев. Особая гордость – двухкассетный "Шарп", со светомузыкой, купил у одного залётного моряка недорого, орёт будьте здрасти, соседи в шоке. Один раз на разборки приходил участковый, чуть не отобрал магнитофон, так что я сейчас не лютую, на всю громкость не ставлю.

На стенах плакаты музыкальных и кинозвёзд, самый мой любимый – Шварц со второго "терминатора", сидит на мотоцикле с ружьём в руке. Эх, мне бы такой "Харлей", Викуля б сразу ко мне прибежала, а я бы на неё и не взглянул бы даже... Ну а ружьё у меня уже было – немецкий маузеровский карабин в идеальном состоянии, патронов к нему с ведро, хранил всё это богатство в погребе для солений за гаражом, даже отец не знал ничего. Только Санька был в курсе, но он не из болтливых, как-никак лучший друг. Пару раз выезжали с ним на "запорожце" его отца подальше в лес и стреляли по самодельным мишеням.Бахало хорошо, патрон мощный, и отдача чувствовалась. "Маузер" подарил покойный дед, мамкин отец, перед смертью.

– У каждого мужчины должно быть оружие! – поучал тот, показывая, как правильно разбирать оружие. – Иначе он не мужчина, а полный ноль.

От деда мне достались ярко-зелёные глаза, ни у кого таких больше я не видел, деревенским девчатам цвет очей нравился, нравился и Викуле, при мысли о ней я с досадой сплюнул, прибежит же потом, как пить дать, да вот поезд ушёл... Так же в дедовом сундучке лежала большая цветная фотография, где молодой Семён Трофимович стоял рядом с каким-то жутко важным мужиком в странном, генеральского вида мундире. Дед в камуфляжной форме, с длинным автоматом на плече, а за ними горы, и величественного вида замок, совсем как из приключенческих фильмов. Но самым странным на этой фотке являлось то, что небо почему-то было нежно зелёного цвета. Спросил у отца, но тот ответил, что это прихоть фотографа, специально так сделал, мол, профессиональная отметина, типа росписи. Дед к тому времени помер, и у него спросить я не успел.

Много раз рассматривал эту фотку, для меня она была воплощением некой тайны, казалось, что небо и впрямь у них там зелёное, и фотограф не причём. В сундучке так же лежала какая-то небольшая пластмассовая карточка, решил было что это зеркало, но вот как-то тускло оно отражало, поэтому отбросил это предположение. Этот предмет также был загадкой для меня, родители ничего внятного не отвечали, но я готов был поклясться, что как-то, будучи ещё в начальных классах, видел, что эта штуковина светилась в дедовских руках, и при моём появлении погасла через мгновение. Словом, дед был для меня весьма загадочной фигурой, и о его прошлом я толком ничего не знал.

Вошёл в прихожую, и взглянул на себя в зеркало – вылитый негр. Работа на комбайне накладывала на лицо отпечаток, причём во всю морду, уже к обеду мог сойти за своего где-нибудь в Гарлеме. Плюс бейсболка с разрубленным пополам козырьком – привет от ножей измельчителей соломы, расположенных в самой жопе нашего стального дракона. Полез выдернуть застрявшую солому и получил по кепке, ещё немного бы и "наглушняк", повезло тогда. Зато схлопотал "леща" от агронома, солидную оплеуху заработал.

Быстренько разделся, столкнулся с матерью в коридоре.

– Уже приехали? Бегом в баню, самый жар сейчас, отец для тебя натопил специально. Бельё я уже отнесла.

– Отлично! – баню я любил, попариться никогда не отказывался, а в последнее время ходили с Викулей, хлестал её веничком по розовой попке. Тьфу ты! Всё о ней мысли в башку лезут!

– Что случилось? – тут же спросила мама, ничего не скрыть от неё.

– С Викой расстались, ерунда! – ответил я, заметив, что у той вроде как вырвался вздох облегчения. Не особо мать жаловала мою бывшую подружку, видать и вправду, чуют бабы друг друга, как кошки...

–Дело молодое! – ответила мама, и пошла на кухню. – Как раз помоешься, а я тебе картошки с салом нажарю!

– Ага! – кивнул я. – А где отец?

– Поел, и уехал к Михеичу, карбюратор делать.

Взял с собой ковшик кваса, и направился в баню. А банька у нас хороша, жар от неё адский просто, раз с корешами парились, понтанулся я, наподдавался от души, еле успел в предбанник выскочить. А корешки на пол вообще легли, даже голову поднять не могут, орут только матом на меня. Вот и сейчас, развёл квас с водой и плеснул на раскалённые камни. Эх, духан просто фантастический, лучше даже, чем от пива, мать квас отличный делала.

Залез на полку, и сидел балдел, чувствуя, как жар вышибает пот, вот уже капает с носа, красота... Дед так вообще так, бывало, раскочегаривал, что я пулей вылетал в предбанник, а тот рычит довольный за дверью. Любил и умел париться Семён Трофимович, правда и помер в бане, не выдержало сердце.

Вздрогнул от стука в дверь.

– Чего там? – крикнул я.

– Лехан, это тёзка твой! – услышал в ответ тонкий голос Саниного брата. – Сашка сказал, что они тебя у конторы на "копейке" ждать будут, пока пива купят, тебе сказали, чтобы быстрее собирался.

– Понял!

– Лехан, я у тебя сигаретку вытащу из штанов? – вопросительно спросил тёзка.

– Я те вытащу! – категорично ответил я, и услышал:

– Спасибо за "родопину", я пошёл!

Вот ведь проныра, конь в яблоках.

Что ж, надо быстрее мыться, ужинать, и к парням. После неприятностей у озера захотелось отомстить Викуле, может и срастётся у меня с какой-нибудь городской красоткой, оторвусь от души. От этих мыслей стало весело и бодрей, схватил из жестяного тазика дубовый веник, и принялся хлестать им себя. Ну что, Вичка, увидишь ещё, какого хлопца на городских пижонов променяла!

Через минут двадцать вышел из бани посвежевшим, словно заново родился. Вошёл в дом, и прошёл на кухню, было слышно, что отец смотрит телевизор, диктор бубнил о ситуации в Чечне, вроде как после перемирия блокировали Ачхой-Мартан. Кольнуло в душе – следующей весной мне в армию, могут и туда отправить, я, конечно не против, но всё равно ссыкотно как-то... Убьют, пришлют домой в "цинке", во поревёт Викуля, скажет, как же я такого парня бросила...

Опять о этой курице мысли, я аж фыркнул, и картошка полетела из рта во все стороны, и сморщился с досадой – не хватало ещё страдать любовными муками, как лох какой -то, с ней покончено и точка.

Оделся в своей комнате в супер модный "пумовский" костюм, нацепил часы "ориент" с плоским стеклом, очень престижная вещь, сунул в карман кожаный "лопатник". В прихожей обул новые кроссовки на липучках, всё, ждите меня огни ночного города, я ваш.

–Далеко собрался? – в коридор вышел отец, осмотрел меня с головы до ног.

– На танцы! – пожал я плечами.

– Аккуратнее там! – папа протянул мне свёрнутую пополам десятитысячную купюру.

– Спасибо, бать! – кивнул я, и вышел во двор, всё, вперёд к пацанам.

Глава вторая.

– Ну наконец-то! – хором сказали друзья, как только я появился на точке сбора. – Ну ты собираться...

– Какие планы? – спросил я братву.

– Как какие? – хмыкнул Вовка Лаптев. – На дискотеку поедем, на деревне ловить нечего, так что по коням!

Вовка тоже друг с детства, мой ровесник, чернявый и коротконогий, как говорит моя мамка, низкосракий. Но заводила и баламут ещё тот, душа компании. Рядом стоит его брат, Виталька, тот весной дембельнулся, говорит, служил где-то на корабле, или, по-морскому – "коробке", даже в море раз выходили, стреляли немного. Хороший парень, только в отличие от своего раздолбая – брателлы молчун, которых свет не видывал, постоянно серьёзный, ну а в драке вообще зверь, любого на тряпки порвёт. Несмотря на мелкий рост, широк в плечах, как квадрат ходячий.

Тут же стоит Саня, тоже в спортивном костюме, но не в таком блатном, как у меня, попроще. Братья Лаптевы в модных джинсовых костюмах – "варёнках", все без исключения в кроссовках на "липучках".

– Давайте в машину! – сказал Виталик, усаживаясь за руль.

Старая "Жига-копейка" предмет его гордости, родители подарили на дембель, мол, нормальному чуваку без машины никак. Синего цвета, мы сами её в мастерских с пультивизатора красили, залепив окна и фары старыми газетами. Неплохо получилось для первого раза, Витале понравилось, несмотря на потёки краски по бортам, ещё бы – перед этим мы проклепали ржавое дырявое днище жестью, переварили пороги. Сами, как могли, не без подсказок моего бати перебрали движок, ну и поставили импортную автомагнитолу "Осака" с колонками от старого проигрывателя грампластинок. Всё, бабцеловка была готова, девки с соседних деревень велись на неё, как на дорогую иномарку, типа "Ауди 100", а то и круче. Но иномарки среди окрестных мужиков не жаловали по причине полного отсутствия запчастей к ним и опыта ремонта их хитрых начинок, в наших местах царил отечественный автопром.

Уселись в машину, братаны вперёд, мы с Санькой сзади, Виталий дал побольше газа, и машина покатилась по улице. Вовка врубил магнитолу и в салоне зазвучал новый хит хриплоголосого Кая Метова.

– Позишен намбер ван! – подпел Вовка, опуская стекло в своей двери, правильно, пусть все слышат, что крутые перцы едут. – Говоришь не дам!

– Как с Викулей поступишь и теми хренами с бугра? – внезапно спросил Виталя, посмотрев на меня через зеркало заднего вида.

– Тёмную им хочу устроить! – ответил я ему. – Дня через три, чтобы участковый нас не выпас. Поможешь?

– В лёгкую! – ответил за него Вован, а Виталик кивнул, мол без проблем.

– А с Вичкой что потом? – поинтересовался Вовка. – Прибежит же!

– Да пошла она на хрен! – я достал сигарету и закурил. -Я ещё с шаболдами не мазался!

– Это правильно! – согласился тот. – Пива хочешь?

– Давай!

Вован протянул нам с Саней по чёрной банки с гордой надписью "BLACKDEAD". Открыл и хлебнул содержимое, резко закашлялся под смех братвы – это была водка.

– Какого хрена? – спросил я у ребят. – Это ж водяра!

– Да неужели? – ощерился Вован. – Новая мода пришла, с бутылок водку теперь пьют только лохи.

– А пиво есть?

– На! – тот протянул мне бутылку "Жигулёвского", во, это другое дело.

Между тем выехали из деревни, и попёрли по старой асфальтированной дороги, одни ямы и трещины, больше шестидесяти не разогнаться, даже зная наизусть каждую щербину на дорожном полотне. Кая сменил Влад Сташевский, хорошая кассета у братанов, надо бы взять переписать. У них ещё пара плёнок с "техно" хитами заграничными есть, но надоели они, приелись.

Сидел, прихлёбывал пивко из бутылки, закуривая сигареткой, слушая трёп пацанов. Базарили о какой-то Любке с Лесного, недавно, по ходу с ней и её подружками парни познакомились, пока я давал стране угля на своём зелёном комбайне, совсем отстал от жизни. Оказывается Саня тоже завёл себе зазнобу, ну по крайней мере пытается установить отношения, даже целовался с ней на днях. И молчит, балбес... Сердито взглянул на него, а тот лишь пожал плечами, мол, забыл совсем. Ну и ладно, пускай, а то он всё один и один, без подружки.

Наконец, въехали в город. Лазурск городом можно назвать с натяжкой, так, захолустье, обветшавшие дома да кривые заборы. Зато тут есть большой двухэтажный гастроном, кинотеатр и Дворец культуры, где по выходным проводили танцевальные вечера. А так же в центре города находился местный "Диснейленд", состоявший из трёх кривых и ржавых каруселей, работавших исключительно по большим праздникам.

Виталик подрулил почти к самому входу к "дискачу", и мы важно вышли из машины, кося под бандитов с их "шестисотыми" мерседесами. Степенно поздоровались с местными парнями, курившими у входа. С ними был нейтралитет, как -то "старшаки" с нашего колхоза устроили здесь настоящее побоище, и теперь "зародинских" побаивались, предпочитая не связываться.

– Как обстановка? – спросил их Вовка. – Бабы есть?

– Да, с Лесного только подъехали три машины! – ответил рыжий парень в красном спортивном костюме.

– Да ладно! – поменялся в лице мой друг. – Точно с Лесного?

– Я на секунду глянуть! – сказал он суровой бабке билетёрше, та кивнула, и Вован сунул голову за дверь. – Точно! Там наши тёлки, и Санина даже приехала!

– Во! – повеселел Санька. – Четыре билета!

Он протянул деньги билетёрше, и через пять секунд мы вошли в просторный зал. Вовсю гремел один из хитов "Эс оф Бэйс", народ зажигал в танце, мерцала светомузыка. Сразу подошли к группе из четырёх девушек, те увидели нас и заулыбались, плотная сисястая блондинка сразу повисла, визжа, на шее у Саньки.

– А что вы не сказали вчера, что сюда поедите? – пытаясь переорать музыку спросила не менее объёмистая рыжеволосая девчонка у Вовки.

– Да как-то вышло всё спонтанно, – крикнул в ответ тот. – Мимо проезжали по делам, вот, зашли.

Парни уже вовсю танцевали со своими подругами, я же остался напротив симпатичной девушки, она явно стеснялась, видно, что та ещё скромняга. И совсем кстати заиграл "медляк", часть народа пошла во двор перекурить, ну а я, чувствуя себя как-то неловко, подошёл к девчонке.

– Потанцуем? – спросил я её, протягивая ладонь.

– Давай! – согласилась она, и мы, держась на "пионерском" расстоянии, во все добрые двадцать сантиметров, закружились в танце.

– Я Лёха! – представился я.

– А я Оля! – улыбнулась девушка.

Обычно в таких ситуациях я не терялся, шпарил по девчачьим ушам без умолку, а тут как язык проглотил, больно уж милая эта Оля, мордашка красивая, а глаза... У Викули глаза бесстыжие, улыбочка постоянная наглая, на язык острая, а эта девчонка совсем другая.

– Ты тоже с Лесного? – спросил я, не зная, что ещё сказать.

– Да, недавно переехала с Центра! – Оля посмотрела мне прямо в глаза и я совсем потерялся, аж коленки задрожали. Да что ж это такое? – А ты откуда?

– Мы с парнями из колхоза "За Родину!" – ответил ей. – И как тебе в Лесном?

– Хорошо, суеты нет, спокойно! – улыбнулась она. – У меня папа военный, вот мы с ним по стране и мотаемся. Тут мне нравится.

– Здесь красивые места! – брякнул я, и остаток песни танцевали молча.

Когда вновь заиграло зажигательное "техно", вышел во двор, и залез в "Жигулёнок", приложился к банке с водкой. Что-то я совсем как размазня, надо бы для тонуса и блеску в глазах жахнуть грамм сто. Закусив огурцом, вылез из машины и поднялся на крыльцо Дворца культуры. А там вовсю дымили мои кореша, девчата стояли рядом, и грызли семечки, Оля тоже вместе со всеми, о чём то тихо щебечут с подругами и смеются.

– Ну чё, Лёха, познакомился с Олей? – спросил меня Вовка, таинственно улыбаясь. -А что, богатырь, комбайнёр!

– Познакомились, – кивнул я и посмотрел на Ольгу, та тоже искоса косилась на меня, с какой-то лёгкой и безобидной ухмылочкой.

– Вон, твой отец! – сказала ей Любка. – Что-то он быстро!

Все посмотрели на новую чёрную "Волгу", остановившуюся возле нас. Из неё важно вылез здоровенный дядька в новенькой камуфляже и с погонами полковника на плечах. Было видно, что этот мужик жизни повидал за троих, пристальный взгляд, полный уверенности в себе, таким людям сложно прямо смотреть в глаза, они давят какой-то внутренней силой. Но тем не менее я глаз не отвёл, когда военный пару секунд рассматривал меня.

– Оля, пора домой! – произнёс полковник. – Мама уже волнуется.

– Всем пока! – сказала Ольга, и усевшись в машину, посмотрела на нас из окна.

– Пока, Оль! – ответила толпа.

Тут наши глаза встретились, и она улыбнулась, а я вымученно ощерился в ответ, нет, со мной явно что -то происходит. Стоял, и смотрел на неё, не отводя глаз, поймал заинтересованный взгляд её отца, похоже он ухмыльнулся в густые усы.

"Волга" взревела мотором, и вскоре исчезла в темноте, а мы молча проводили взглядами её горящие во мраке задние фонари.

– Вот тесть кому попадётся! – нарушил молчание Вовка, и его сигарета как трассер с щелчком прочертила след в темноте. – Дембеля не будет пожизненно, до самой смерти в "душарах" проходишь, без права голоса на семейном совете!

Все заржали, и почему-то посмотрели на меня.

– Дураки вы! – обиженно протянула Любка. – Очень хороший дядечка, видный и статный! Очень вежливый, не то, что мой папаша, как напьётся, орёт на всех...

– Пошли танцевать! – предложил Саня. – Хорош языками чесать!

Я же остался докуривать сигарету, Вовка тоже задержался, посмотрел на меня.

– Пошли по стопарику хлопнем! – подмигнул он мне. – А то скучно что-то...

Сели в машину, Вован достал из "бардачка" пыльные гранёные стаканы, и разлил водку из банки.

– Будем! – он выдохнул воздух, и залпом выпил содержимое своей посудины, достал откуда-то длинный огурец и разломив пополам, протянул одну часть мне, а в свою впился зубами, сморщившись, как шарпей.

Я посмотрел на Вовку, на водку в стакане, взболтнул её, и выпил. Редкостное пойло, не отравиться бы, занюхал огурцом, вроде полегчало, назад не просилось.

– Нравится Оля? – спросил мой кореш, ехидно прищуриваясь.

– Нравится! – прямо ответил я. – Кажется я влюбился.

– Хорошая девчонка, – кивнул Вовка. – Давай я своей намекну, чтобы она её на нужную волну настроила, и вместе все гулять будем. Что скажешь?

– Давай! -согласился я. Водка как-то быстро подействовала на меня, итак уставший с работы, что-то больно шустро захмелел.

– Ты главное перед её батей не лебези! – раздался снаружи голос Виталика, оказывается он всё это время стоял рядом. – Он старый лис, всех насквозь видит, так что не гнись под него, пусть тебя уважает, иначе в покое не оставит.

– Разберусь! – махнул я рукой, мол, не учи учёного. – Наливай давай...

Из машины я вылез в стельку пьяный, видимо тяжёлая работа и впрямь подточила меня, дав спиртному карт-бланш. Пошатался по танцевальному залу, пытаясь танцевать, но ноги плохо слушались меня, в итоге меня отвели спать в машину, а перед эти я облевал весь забор у дискотеки, в общем славно провёл время.

Проснулся от дикой головной боли и тряски. Я сидел, привалившись к задней правой двери, рядом со мной на Сашкиных коленях восседала его блондинистая пассия. Саня яростно тискал её могучую грудь, а та что-то мурлыкала ему в ответ, громкая музыка заглушала её слова.

Нащупал под ногой бутылку пива и открыв пробку, припал к живительной влаге.

– Куда едем? – спросил я у Виталика.

– Тебя завезём домой! – ответил тот, и погладил по голой коленке сидевшую рядом с ним деваху.

Окинул взглядом салон в поисках Вована, тот сидел у другой двери с Любкой на коленках, и тоже не терял время, тиская свою подружку. Ни хрена себе, сколько народу набилось в машину!

Вскоре сон снова сморил меня, и лишь только у моего дома меня разбудили и высадили из машины.

– Иди отсыпайся, передовик! – напутственно произнёс Вован, и "копейка", натужно ревя мотором, сорвалась с места, задрожав и чуть не заглохнув. Посмотрел им вслед, и двинул к своей калитке.

– Лёша, постой! – услышал я голос Вики.

Обернулся, и увидел пошатывающуюся фигуру, она нечётким шагом приближалась ко мне.

– Лёша, ты что, обиделся? – икнув, спросила экс-подружка. – Да я просто посидела с ребятами, поболтали, да я пошла...

– Ну и иди дальше! – ответил я ей. – Свой выбор ты сделала, так что давай, вали болтай с ними дальше!

Вичка подошла поближе и я проглотил неприятный комок в горле – её блузка была одета наизнанку.

– Ты мой выбор! – капризно продолжала эта сучка. – Лёша, ну что ты как маленький?

– Да иди ты на хрен! – меня аж распирало о обиды и злости. – Дура конченая, ты себя в зеркало видела?