Текст книги "Волчье отродье"

Автор книги: Анастасия Воскресенская

Соавторы: Кирилл Грабовский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Глава 4

Пока Пашка бегал по лесу, наслаждаясь свободой и красотой ночного времени, Игорь видел сон. И сон этот был наполнен причудливыми видениями и образами.

Ему грезилась темная тень, наползающая на лес. И корни деревьев, иссушенные, скорченные, лишенные жизни и влаги. Палые листья пахли гнилью, поваленные стволы слабо фосфоресцировали в сумраке ночи, и где-то под этой преющей подстилкой кишели маленькие испуганные существа: мыши, землеройки, еще какие-то мелкие зверьки.

Игорь знал, что они боятся. Что они боятся его – того, кем он должен стать. Луна с темных небес смотрела на него пристально и безжизненно, как белесый глаз мертвеца.

Что-то беспокоило мальчика, некое неугомонное, древнее желание, настойчиво требующее немедленного утоления. Он по-звериному понюхал воздух, опустил нос к земле.

Маленькие зверушки, созданные для того, чтобы отдавать свои жизни и питать то существо, что жило теперь в нем, испуганно затихли под своей лиственной подстилкой. Лишь в кустах справа от тропинки раздалось робкое шуршание.

– Я голоден, – сказал себе Игорь, ощущая сосущее чувство где-то в глубине желудка. – Я зверски голоден. Я должен поесть.

Серая тень стремительно метнулась в сторону и исчезла в зарослях орешника. Через мгновение оттуда послышались отчаянный писк, возня и глухое рычание.

…– Приветики, – раздался в телефоне неестественно-бодрый голос Леши. – И как, волки тебя не загрызли?

Пашка осторожно кашлянул. На какое-то мгновение ему показалось, что он не сможет произнести ни слова.

– Порядок, – с трудом выдавил он.

– Оно и слышно, – отозвался его друг. – Заболел, что ли?

– В общем… да.

«Зачем обманывать единственного человека, которому я могу довериться? – в отчаянии спросил себя Пашка и сам же ответил: – Незачем».

– Слушай… тут такое дело, я не буду тебе по мобильному рассказывать, можешь после школы зайти, пока матери нет?

– Это по поводу нашего вчерашнего разговора в «аське», да? – поинтересовался догадливый Леша. – В чем проблема, конечно, зайду. Ничего не надо принести? Аспирина там?

– С меня реланиума хватило, – буркнул его друг. – Разве что сок томатный захвати.

Похоже, след повернул в подъезд.

Арчи остановился у крыльца, изящно наклонился, делая вид, что поправляет развязавшийся шнурок, и принюхался, раздувая ноздри. Вообще-то он и так прекрасно различал запах мальчика, но хотел убедиться окончательно. Кроме того, ему нравилось ощущать этот аромат. Запах своего.

Они пахли гораздо лучше, чем люди. Люди воняли как свиньи. Да они и были, по сути, свиньями, пусть вымытыми, пусть аккуратно одетыми, суть от этого не менялась. Люди были всего лишь добычей, которая по недоразумению завладела миром. От них неистребимо несло хлевом.

Запах мальчишки был уже совсем иным – чистым и злым запахом хищника. Похожим на запах волка, только благороднее. Этот мальчик, которого судьба, добрая или злая, привела в ночь полнолуния туда, где охотилась стая, уже не был для Арчи просто добычей. Конечно, Арчи убил бы его не задумываясь, если бы захотел, как и любого из стаи. Но убил бы как своего.

След был свежим, утренним. В нем ясно ощущался аромат леса. Арчи потратил немало времени, чтобы проследить путь щенка в чаще. Несмышленыш здорово напетлял, бестолково мечась между деревьями.

Арчи прикрыл глаза и ухмыльнулся, представляя, как изумлен и напуган был щенок своим первым превращением. И, конечно, он почти ничего не помнит, а то немногое, что сохранила его память, считает сном или бредом. Для самого Арчи, сколько он себя помнил, метаморфоза была простой и естественной, как дыхание. Сказывалась королевская кровь. Но другим, инициированным, перестать быть человеком и не стать при этом зверем бывало порой крайне тяжело. Некоторые сходили с ума. Некоторые умирали.

Именно поэтому Арчи предпочитал инициировать подростков. Они легче приспосабливались.

Трудно привыкнуть к телесным изменениям и научиться ими управлять, но гораздо труднее научиться сочетать в себе звериную душу с человеческой. Если бы не Королевская трапеза, это и вовсе было бы невозможно – звериное начало неминуемо взяло бы верх.

А так у этих ребят был неплохой шанс. Если они им воспользуются, у Арчи станет двумя слугами больше. Если же нет…

След поднимался на четвертый этаж и обрывался у запертой двери. Арчи замер, изучая запахи чужого человеческого жилья. Мальчик жил вдвоем с какой-то старой сукой, должно быть, его матерью. Но той сейчас не было дома. Цепочка свежих следов, пропитанных ароматом ландыша, вела прочь из квартиры. И все же щенок был не один.

Сквозь дверь до острого слуха Арчи долетали приглушенные голоса. Он наклонился и прижал ухо к замочной скважине, но разобрать слова все равно не удавалось. Тогда он позволил себе слегка измениться.

Метаморфоза была далеко не полной, и все же существо с горящими желтыми глазами и выступившими изо рта клыками, неподвижно замершее у запертой двери, могло бы напугать любого. Впрочем, смотреть на него было некому.

Краски моментально поблекли, зато запахи стали гораздо четче и резче. Обострился слух. Арчи теперь слышал плач ребенка парой этажей ниже, шум закипающего чайника в одной из соседних квартир, звук капающей воды из незакрытого крана в другой. И, конечно, беседу двух мальчиков, отделенных от него только тонкой перегородкой двери.

– Может, тебе все это приснилось? – не рассчитывая на положительный ответ, все же спросил Леша, меряя шагами тесную кухню.

Пашка молча пожал плечами и отпил томатного сока. Густая жидкость напоминала кровь, но пить кровь помидоров – вовсе не преступление в человеческом обществе. Другое дело – звериную, не говоря уж о человеческой. Если уж лучший друг ему не поверит, пиши пропало. Больше рассказать некому – не с матерью же, в самом деле, обсуждать такие проблемы.

– Раз не приснилось, тогда дело совсем плохо, – подвел итог Леша, перестав наконец расхаживать туда-сюда. – И я знаю, что надо делать. Все-таки к отцу Владимиру. Не зря он предложил.

– К какому еще отцу Владимиру? Зачем? – встревожился Пашка, которому воображение моментально нарисовало ужасающую картину костра инквизиции.

– Это один священник, очень хороший. Я тебе про него как-то рассказывал. А так – сам посуди. Ты сбежал из дома посреди ночи – если все действительно было так, а я тебе верю, – бегал неизвестно зачем по лесу. Да еще и не в своем уме был, иначе твоя мама не стала бы вызывать «неотложку», между прочим. Она ведь не истеричка какая-нибудь. А потом очнулся в собственной постели со смутными воспоминаниями о том, что с тобой творилось, да еще с грязными ногами и полностью одетый. Это нормально? Нет. Но ты не сумасшедший, по крайней мере, сейчас не слишком на него похож. Варианта два – ты или лунатик, или же одержимый.

– Одержимый – это значит, в меня вселился дьявол? – с ужасом спросил Пашка, до этой минуты не подозревавший своего друга в религиозном фанатизме.

– Почему сразу дьявол? – отмахнулся от него Леша. – Мелкий демон какой-нибудь или, там, бес. Я не слишком силен в этом деле, пусть профессионалы разбираются. Когда я рассказал отцу Владимиру про твоего волка, он предложил поговорить с тобой. Это такой человек! Замечательный! Он тебе непременно поможет.

– Посмотрим, – неопределенно ответил мальчик.

– А чего смотреть? Вот завтра, после школы, мы к отцу Владимиру и пойдем. Нечего резину тянуть. Вдруг оно у тебя прогрессировать начнет. Как у него вечернее богослужение закончится, мы его и поймаем.

– А если ему некогда? И вообще, нельзя же так сразу.

– Да ты что! Я его столько раз просил о разном, и он всегда время находил. Но насчет сразу – это ты, пожалуй, прав. Надо будет ему позвонить сегодня.

– Он хоть в какой церкви, этот твой отец Владимир? Далеко небось? А то, если я после школы задержусь сильно, мать с ума сойдет.

– Не сойдет. Мы недолго. Это в Бибирево, Церковь Рождества Богородицы.

– Ничего себе! Ну ладно. Только ты ему позвони все же, не забудь.

– Само собой, позвоню, – заверил друга Лешка.

– А ты уверен, что он мне поможет?

– На все сто!

– А как? – Пашка по-прежнему был настроен скептически.

– Совет даст, например. Или молитве какой-нибудь подходящей научит. Ты ее почитаешь – р-раз! – и все. Да ты не сомневайся, сам увидишь, – победно улыбнулся его друг и, видимо считая вопрос решенным, заговорил о другом: – Ты знаешь, что классная интересуется, почему тебя опять нет в школе? Попроси мать записку написать.

– Попрошу-попрошу, – рассеянно отозвался Пашка. – Я уже завтра в школу приду.

– Кстати, Игоря вчера не было на уроках. Может, у него тоже припадки? Может, это у вас нервы после той собачки в лесу расшатались? Забавно было бы. Заметь – ровно месяц прошел.

– А ведь верно, месяц. Тогда тоже полная луна была. Я сразу не сообразил. А что, разве можно от укуса собаки стать лунатиком?

– Не знаю. – Леша помолчал. – Взбеситься точно можно. Тебе ведь все уколы сделали?

– Да. Полный курс.

– А Игорю?

– Вроде да… Не знаю. Мы с ним и не разговариваем почти.

– Это я заметил. Слушай, а может быть, он тоже одержимый? Давай и его к отцу Владимиру возьмем!

– Ну можно…

Почему-то мысль о том, чтобы пойти к отцу Владимиру вместе с Игорем, ужасала Пашку до глубины души. Ему и так было неловко беспокоить незнакомого священника, а тут еще и Игорь. Всякий раз, оказываясь рядом с товарищем по несчастью, Пашка готов был сквозь землю провалиться от стыда. «Предатель!» – читал он в глазах Игоря. И не знал, что ответить.

Леша, заметив, что друг погрустнел, засобирался домой.

– Ну ладно, пора мне. И смотри, в школу приходи. А то, я вижу, никакой ты не больной уже, так, прикидываешься. Пойдем завтра к отцу Владимиру. И позови все же Игоря. Или, хочешь, я сам с ним поговорю?

– Нет. – Пашке казалось, он подписывает себе смертный приговор. – Лучше я сам.

Леша, уже накинувший куртку, посмотрел на друга долгим взглядом:

– Я тоже думаю, лучше тебе. Ну, до завтра.

И Леша выскользнул из квартиры.

Пашка аккуратно запер за ним дверь, постоял пару секунд в прихожей и с силой шарахнул по стене кулаком.

«Ну почему опять этот Игорь! Господи, когда же я от него избавлюсь?!»

Но Господь не удостоил его ответом.

Яркое солнце безжалостно било сквозь неплотно задернутые занавески. Свернувшийся клубочком под одеялом Игорь застонал и разлепил глаза. Голова раскалывалась на части, поэтому он поспешно зажмурился и отвернулся к стенке.

«Да что со мной такое?» – испуганно подумал он. В памяти застряли одинокие обломки вчерашних событий, вроде ничего особенного; лихорадило после школы, потом к вечеру стало как-то совсем уж плохо… всю ночь снились кошмары и луна светила…

Игорь с опаской приложил ладонь ко лбу. Может, заболел? Да нет, температура вроде нормальная. В огромной квартире царила тишина – отец уехал в свой автомобильный салон, что-то там в последнее время не ладилось. Мать повезла Аньку в садик, Ксюша убежала по своим институтским делам. Редкий случай – совершенно пустая четырехкомнатная квартира, и такое при этом гнусное самочувствие.

К тому же лежать было отчаянно неудобно – простыня сбилась, досаждали какие-то крошки, веточки, палочки, набившиеся под мягкий хлопок простыни.

«Странно, откуда в постели весь этот мусор… Может, Анька насыпала?» – подумал Игорь, немедленно закипая. Свою двухлетнюю сестренку он терпеть не мог, считал, что родители с ней слишком носятся, а его совсем забросили. К тому же малышка любила забраться в его комнату и все перевернуть вверх дном. А ставить замок на дверь отец не разрешал, опасаясь, что сын тут же начнет курить и принимать наркотики в стенах родного дома. Нашел дурака!

Теперь малолетняя безобразница ходила в садик, но это, видимо, не помешало ей вчера добраться до кровати старшего брата и подложить туда кучу разной ерунды.

Чертыхаясь сквозь зубы, мальчик выбрался из-под одеяла и стряхнул простыню. Точно, похоже, Анька притащила с прогулки ведерко с песком и высыпала ему в кровать: мусор был уличный – комочки засохшей земли, несколько пожухлых листьев, какие-то травинки…

Игорь в бешенстве стряхнул все на пол, наклонился, чтобы вытащить из-под кровати тапки, и вдруг замер.

Его босые ноги были перепачканы грязью. Засохшая серая глина покрывала ступни и щиколотки, словно он всю ночь бродил по болоту.

Ему стало страшно. Так чувствует себя человек, очнувшийся после общего наркоза. Что-то произошло, возможно, что-то плохое, но память сохранила лишь жалкие обрывки.

И тут Игорь заметил еще кое-что: вся его одежда, обычно аккуратно развешенная в шкафу – мальчик не терпел беспорядка, – теперь отвратительной кучей валялась около кровати. Вся. Носки, заляпанные ботинки, новенькие джинсы, теперь напоминавшие грязную тряпку, красно-белая куртка и трусы-боксеры. Но ведь он прекрасно помнил, как убрал все в шкаф перед сном! Неужели он сам куда-то ходил ночью, а потом содрал с себя одежду и швырнул на пол?

«Может, я лунатиком стал?» – мелькнула пугающая мысль. Голова продолжала отчаянно болеть, руки и ноги затекли и противно ныли.

«Ходил куда-то ночью и несколько часов поднимал тяжести. Если верить собственным ощущениям, получается, что так…»

Игорь пытался сосредоточиться, но где-то в глубине души поднимался отвратительный леденящий страх. Он никогда не боялся смерти. Он боялся потерять рассудок. А теперь он абсолютно не понимал, что происходит, и это доводило мальчика до дрожи.

«Спокойно, спокойно». – Игорь, как был, нагишом подошел к шикарному музыкальному центру, подаренному отцом на пятнадцатилетие, включил музыку, сделал несколько дыхательных упражнений.

«При любых обстоятельствах нужно держать себя в руках», – похвалил он сам себя, с трудом удерживаясь, чтобы не смотреть вниз, на ноги, перепачканные землей во время прогулки, которой он не помнил.

«Лес, мне снился лес… и что-то еще».

Покончив с упражнениями, Игорь собрал грязную одежду, тщательно сложил ее и понес в ванную, собираясь сунуть в стиральную машинку. На светлом рукаве куртки он заметил отпечатки собачьих лап и задумался.

«Слишком много собак во всей этой истории, слишком много долбаных собак», – думал он, стараясь не признаваться даже самому себе в том, что знает точное объяснение происходящему.

Мир сдвинулся. Все не так, как кажется. Все совсем не так.

Кожу лица стянуло, и она как-то противно ссохлась, как бывает иногда, если перепачкаешься и вовремя не умоешься.

«И морду перепачкал». Игорь, против собственного желания отводя взгляд от большого зеркала, висящего в ванной, и глядя куда-то в пол, включил воду. Он боялся увидеть собственное отражение. Сознание мальчика не сохранило почти ничего из того, что произошло в ночь полнолуния, но подсознание все помнило. И теперь некто невидимый, но очень влиятельный советовал ему по-тихому умыться, переодеться и сделать вид, что ничего не случилось. Забыть.

Игорь зажмурил глаза, намылил лицо, крепко потер. На ощупь поискал полотенце.

«Вот и все, ничего особенного. Теперь приму горячий душ и пойду пить аспирин с минералкой», – с такими мыслями Игорь отнял полотенце от лица и невольно бросил взгляд на белую махровую ткань.

На полотенце расплылись красные пятна.

Взгляд воровато метнулся к зеркалу. Потом Игорь уронил испачканное полотенце на пол и закричал.

Кровь, засохшую вокруг рта и на подбородке, оказалось не так-то просто отмыть. Отвратительные коричнево-бурые потеки на красивом юношеском лице, обрамленном белокурыми вьющимися волосами, казались гадкой фантазией чьего-то извращенного ума.

Девушки часто говорили Игорю, что он похож на ангела.

И вот теперь белокурый ангел с окровавленным ртом стоял в роскошно отделанной бело-золотой ванной на груде одежды с отпечатками собачьих лап и кричал, кричал что было сил, зажмурив глаза и крепко прижав руки к ушам.

Его крик никто не услышал. Ведь квартира в кои-то веки оказалась пустой.

…Приятель мальчишки наконец-то ушел, и Арчи, пережидавший на лестничной площадке следующего этажа, спустился обратно. Он вновь посмотрел на дверь квартиры щенка. Конечно, он мог позвонить в дверь и поговорить с мальчиком прямо сейчас… Но вдруг тот не откроет? Или, испугавшись, сделает какую-нибудь глупость? Из окна там выпрыгнет или в милицию позвонит? Обычно на следующий день после первого превращения бывшие люди вели себя нервно и не совсем адекватно. И их трудно было за это винить.

Нет, звонить не стоило. Лучше подойти к мальчишке на улице. Там он, по крайней мере, не сможет отгородиться запертой дверью. Главное – встретиться с ним взглядом, и тогда разговор состоится. Щенок почувствует королевскую кровь. Почувствует своего.

Только как бы его подловить? Торчать круглые сутки здесь, на лестнице, Арчи не собирался. Решение пришло почти мгновенно.

Церковь! Они завтра в семь собирались в Церковь Рождества Богородицы. Арчи знал эту церковь, снаружи конечно. Безвкусное здание, похожее на гигантское пирожное с кремом. Внутри он не был ни разу. Церкви и священники всегда внушали ему глубокое отвращение, может, из-за сильного запаха ладана, а может, из-за той жалкой морали, которую они несли в мир. Морали жертвы.

Впрочем, заходить в церковь ему и не надо. Нужно просто перехватить мальчишку, когда тот будет из нее выходить. И назначить ему встречу. Поговорить. Пусть он знает, что его ждет.

Пусть сделает правильный выбор и примет Королевскую трапезу.

Или откажется.

Бывали и те, кто находил в себе силы отказаться от Королевской трапезы. В конце концов, для них оставалось еще целых два выхода.

Смерть или безумие.

Арчи ухмыльнулся и медленно побрел вниз по лестнице. За одной из дверей, почуяв запах Великого Волка, завыла и заскулила собака.

Глава 5

Метро немилосердно грохотало. Вагон качало из стороны в сторону, а выходящие и входящие люди толкались и спешили. Мальчики стояли в уголке, возле двери с надписью «Не прислоняться». Леша пытался завязать разговор, но, потерпев неудачу, порылся в рюкзаке и извлек оттуда книгу с грудастой красоткой на обложке.

– Что читаешь? – без особого интереса спросил Игорь. – Фэнтези, что ли?

– Угу, – кивнул Леша, раскрывая книжку.

– Кто же такую дрянь читает? – буркнул бывший лидер класса, с неприязнью глядя на соперника. Но тот не обратил на его слова ни малейшего внимания.

Игорь вообще всю дорогу держался в стороне от товарищей, хоть и согласился на предложение Пашки поехать поговорить с отцом Владимиром. И не столько потому, что надеялся, будто священник сможет ему помочь. Просто очень не хотелось возвращаться домой. Там сами стены, казалось, напоминали о странном приступе безумия, случившемся позавчера. Хорошо, что плакса-Анька отвлекла внимание матери, и та не заметила странного поведения сына. К подобной невнимательности Игорю было не привыкать.

Взять хотя бы то, как легко он вчера пропустил школу. Мама даже не проверила, ушел ли он из дома, ведь сын-отличник всегда был на высоте, и его успехи воспринимались как данность. Другое дело – капризы малолетней Аньки или беспутное поведение Ксюши, которая не вылезает из ночных клубов…

Все бы хорошо, только поговорить решительно не с кем. Отец – человек занятой, маме хватает хлопот с младшей дочкой, а близких друзей у Игоря как-то не появилось. Была толпа приятелей, девочки, заглядывающие в рот, но вот закадычного товарища – никогда. А теперь еще этот Лешка украл у него лавры лидера, хотя учится посредственно, гораздо хуже того же Пашки, да и внешне – парень как парень.

«Я им еще покажу», – напрашивалась мысль. Хотя как, кому?..

Пашка тоже молчал всю дорогу, главным образом потому, что фонтан его красноречия иссяк, когда он уговаривал собрата по несчастью поговорить со священником.

Он долго собирался с духом, а потом быстрыми шагами подошел к Игорю, окруженному другими ребятами, и заявил, что хочет с ним поговорить.

– Ну поговори, – лениво протянул тот.

– Наедине, – настаивал Пашка, слегка краснея.

Игорь ухмыльнулся, но тем не менее последовал за ним.

Убедить человека тащиться непонятно зачем на другой конец города к незнакомому священнику нелегко. Еще труднее завести разговор о тех странностях, которые, в этом Пашка не сомневался, произошли с ними обоими. Но он пересилил себя и, запинаясь, объяснил Игорю, что с ним творится.

– Ты ведь тоже вчера не был в школе, значит, не со мной одним такое случилось, да?

– Вроде того, – кивнул Игорь, заметно изменившись в лице.

Больше он ничего не сказал, да Пашка и не спрашивал, вполне удовлетворившись согласием отправиться к отцу Владимиру.

Отец Владимир задумчиво погладил бороду:

– К сожалению, ребята, я не знаю, что с вами произошло. И не знаю, как вам помочь. А вы к врачу обратиться не хотите?

Пашка едва не выругался с досады. Он почти поверил, что этот священник сейчас предложит им чудодейственное средство – прочитать пятьдесят раз какую-нибудь молитву, выпить по стакану святой воды, купить икону… Или хотя бы обнадежит.

А он просто стоял и смотрел на ребят с таким видом, словно они влипли в эту историю по его личной, отца Владимира, вине.

Игорь вздохнул. Как ни странно, он выглядел даже довольным.

– Я так сразу и подумал. Спасибо, извините за беспокойство, но мы, пожалуй, пойдем.

– Погодите. Я действительно не знаю, что с вами, но могу предположить. То, что вы рассказали, и впрямь похоже на одержимость. Это такое состояние, когда в тело человека вселяется злой дух и иногда как бы берет управление на себя…

Пашка внимательно слушал, Игорь же, напротив, смотрел на отца Владимира с нескрываемым скепсисом.

– И вы хотите, чтобы мы поверили во всю эту религиозную чушь?

– Если вы считаете это все религиозной чушью, то что вы вообще здесь делаете?

Игорь замялся.

– Вот и я думаю: что я здесь делаю? – проворчал он себе под нос.

– Я не пытаюсь вас убедить. Просто высказываю точку зрения Церкви. Церковь верит, что одержимость существует. Верю и я, хотя ни разу с ней не сталкивался. Верю потому, что доверяю Церкви. У Церкви есть способы бороться с одержимостью, и я готов их использовать, чтобы вам помочь.

Отец Владимир вздохнул:

– Впрочем, все, о чем вы рассказали, может оказаться и просто психическим расстройством. Тогда, боюсь, я смогу помочь разве что участием и духовной поддержкой. Остальное – дело врачей.

– Но вы же священник! Что же вы говорите о психическом расстройстве?

Отец Владимир грустно улыбнулся:

– А что, по-вашему, если большинство психиатров не верит в Бога, священникам не стоит верить в психиатрию?

– То есть вы считаете нас сумасшедшими? – тихо спросил Игорь. В его голосе прозвучали угрожающие нотки.

– Сказать честно? Считал бы, если бы не одно обстоятельство.

– И какое же? – Игорь был напряжен, словно собака, готовая в любой момент укусить.

– Вас двое. Люди редко сходят с ума одновременно и одинаковым способом. – Отец Владимир покачал головой. – Я, по крайней мере, о таком не слышал. Что же касается того, как вам помочь, то есть у меня одна идея. Вернее, даже две. Во-первых, я немного знаком с экзорцизмом и могу прочитать над вами специальную молитву для изгнания злых духов.

– И, конечно, все сразу пройдет, – не удержался от язвительного замечания Игорь.

– Не обязательно все, и не обязательно сразу. Но если это одержимость, то может помочь. Если не поможет, я могу направить вас к более опытному священнику. Есть один монах…

– А если этот не поможет, то к третьему, потом к четвертому, а там, глядишь, и до патриарха дойдем.

– Все может быть. Хотя вообще-то патриарх экзорцизмом не занимается. Кроме того, есть еще одна идея.

– И какая же? Прочитать еще какую-нибудь молитву?

Пашке захотелось заткнуть Игоря, но он не решился. В конце концов, грубили-то не ему. Отец Владимир же издевательского тона, похоже, просто не замечал.

– Нет. Гораздо проще. Если я правильно понял, вы сначала ощущаете беспокойство, раздражительность, а потом засыпаете. Верно?

– Да, – ответил Пашка. Игорь только молча кивнул.

– А утром вы смутно вспоминаете, что ночью где-то бегали. И, судя по вашей одежде, это действительно так.

– Ну да.

– То есть, что бы с вами ни происходило, это происходит как бы во сне.

– Да нет же. Это не сон был. И ноги на самом деле оказались грязными…

– Я и не говорю, что вам снилось, что вы бегали по лесу. Это было в реальности. Но пока это происходило, вы спали.

– Пожалуй, верно…

– Дело в том, что, когда человек спит, его разум и воля ослабевают. В это время им можно легко завладеть. И нечистая сила прекрасно это знает. Так вот. Когда вы в следующий раз почувствуете, что начинается то же самое, просто постарайтесь не засыпать.

– Легко сказать… – Пашка вспомнил затягивающий серебристый омут лунного сияния. Противиться его чарам было невозможно.

– Хорошо бы, если бы вы были при этом не одни. Вы рассказывали родителям, что с вами происходит?

Ребята молча переглянулись. Леша покачал головой.

– Понятно. Не доверяете, или волновать не хотите?

– Волновать не хочу. Мама и так чуть с ума не сошла, когда у меня этот припадок случился. Если она узнает, что я во сне по лесу бегаю, у нее с сердцем плохо станет…

– Да, маму волновать не следует. Значит, этот вариант отпадает. А из дому вас на ночь отпускают?

– В принципе, да… – Пашин голос прозвучал не совсем уверенно. С одной стороны, Мария Федоровна всегда говорила, что не собирается ограничивать свободу сына и готова отпустить его куда угодно. Но это в теории. А вот на практике… Никогда не запрещая ему прямо, мать обычно представляла дело так, что Пашка просто не мог уйти из дома, не наступив на горло собственной совести. В большинстве случаев это срабатывало – он-таки оставался.

– Отпустить-то нас отпустят, да вот только куда?

– Можно ко мне, – предложил Лешка. – Мы с братом вдвоем живем. А Макс возражать не будет.

– У меня есть другая идея. Вы можете переночевать в церкви. И я вместе с вами.

Ребята удивленно уставились на отца Владимира.

– По крайней мере, я буду знать, как это выглядит. Может, тогда и посоветую что-нибудь дельное. Но и это еще не все. Может быть, я смогу вам помочь кое-чем. – Вид у отца Владимира был немного смущенный. – Я могу молиться за вас всю ночь. И вы… Вы умеете молиться?

Пашка потупился. Игорь пробурчал что-то неразборчивое.

– Ничего, это несложно. Научитесь. То есть на самом деле это очень сложно, но вам пока много не нужно. Главное – это желание, а остальное приложится. Я и сам толком не умею…

Отец Владимир досадливо пожал плечами:

– Ну вот, стоит заговорить о молитве, сразу что-то не то получается. Ладно, вы внимания не обращайте. Все равно худшего проповедника в этом приходе не найти. Так вот. Такая ночь молитвы называется бдением…

Прошло уже минут сорок. Арчи стоял, опираясь на невысокую церковную ограду, неподвижный как изваяние. Вот из церкви стайкой вышли сухонькие старушки, пахнущие мышами и прелой листвой. Одна из них бросила на Арчи быстрый неодобрительный взгляд, явно считая, что, опираясь на церковную ограду, он совершает святотатство. Арчи широко улыбнулся в ответ на ее взгляд. Старушка испуганно перекрестилась и что-то зашептала своим спутницам. До слуха Арчи долетели слова «колдун» и «христопродавец», после чего старушки сбились плотной гурьбой и, обходя нечестивца по широкой дуге, устремились прочь.

«А хорошее чутье у бабушки, – лениво подумал Арчи. – Вот только непонятно, при чем тут христопродавец?» Он на всякий случай запомнил сухой и терпкий запах старушки – может, когда-нибудь во время охоты ему еще доведется ее встретить…

А вот и они. Оба. Правда, с ними был и третий – обычный человеческий мальчишка, но на него Арчи было глубоко наплевать. Как все-таки удачно, что он нашел сразу обоих.

– Бдение, это хорошо. Это просто замечательно! Только вот с родителями вашими надо уладить. Паш, вот скажи, тебя мать на ночь отпустит побдеть?

– Сомнительно. – Пашка слушал Лешу не слишком внимательно, вполуха. И смотрел на Игоря, с каждой секундой понимая, что идея притащить его к отцу Владимиру оказалась неудачной. Невидимая стенка, которая отделяла их с Лешей от Игоря с самого утра, с того самого момента, когда Пашка набрался решимости и заговорил с ним, так и не исчезла. Напротив, она становилась все прочнее. Игорь молчал по дороге в церковь, молчал и сейчас. А во время разговора со священником он, похоже, открывал рот, только для того чтобы сказать какую-либо гадость. Он ни словом не обмолвился о том, что думает про бдение, но скучающе-скептическое выражение его лица было куда красноречивее любых слов.

– А твои? – На этот раз Леша обращался непосредственно к Игорю, то ли не замечая его кислой мины, то ли решив не обращать на нее внимания.

Они прошли под аркой церковной ограды.

– Моим все по фигу. Только мне это без разницы. Я все равно…

– Эй!

Ребята обернулись.

К ним стремительными упругими шагами приближался незнакомый мужчина.

– Помог священник?

Голос незнакомца звучал насмешливо. Мальчики, скорее инстинктивно, чем сознательно, сбились плотной группой.

– Чего надо? – не слишком дружелюбно спросил Игорь.

– Да расслабьтесь вы. – Человек широко улыбнулся. – Я друг.

– Мы вас не знаем. – Игорь весь подобрался, набычился. Он был самым высоким из троих, хотя и на голову ниже незнакомца.

– Это поправимо. Но важно не то, что вы знаете, а то, что знаю я. У вас ведь проблемы.

Последняя фраза прозвучала не как вопрос, а скорее как утверждение.

– А ваше какое дело?

– Самое прямое. Вас около месяца назад покусал волк. Угадал?

Игорь открыл было рот, но не нашелся с ответом.

– А позавчера вечером с вами случилось что-то вроде припадка?

Ребята одновременно медленно кивнули.

– Вот об этом-то я и хочу с вами поговорить. Потому что дальше будет только хуже.

На дне почти прозрачных глаз незнакомца мерцали искорки бешеного веселья. «Интересно, что во всем этом такого смешного?» – подумал Пашка. Но вслух задал совсем другой вопрос:

– Вы из милиции?

– Из милиции? – усмехнулся незнакомец. – Нет, я не из милиции. А вы что, в милицию уже заявили?

Пашка решил не отвечать. Мало ли что…

– Вы бы еще пожарным позвонили. Или в службу газа. Милиция волками не занимается. Да и психами тоже.

– Чего вы хотите? – Игорь немного расслабился, но все равно оставался настороженным.

– Помочь. Но для начала – просто поговорить.

– Мы вас слушаем.

– Не здесь и не сейчас. Разговор предстоит долгий.

– А где и когда, если не сейчас?

– Метро «Владыкино» знаете?

– Знаем.

– Рядом с метро есть одно заведение. «Рюмочная». Последний вагон из центра, выход там один. От выхода направо и в первый двор. Запомнили?

Пашка с Игорем вновь кивнули. «Как близнецы», – подумал Леша.

– На вид она, конечно, не очень, зато цены там демократичные. И найти ее будет нетрудно. Ноги сами приведут. Вам понравится. Вот там и поговорим. У вас в школе до трех занятия?