Текст книги "Сборник фантастических рассказов"

Автор книги: Анастасия Вихоцкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Ох, и дурак… Дурачок безмозглый. А и верно, что безмозглый, вон мозги по асфальту щедро разбрызгались. Мои соседи уже сбежались. Эх, надо ходу отсюда, а то сейчас родителей с работы вызовут, они примчатся… Это зрелище не для слабонервных. Ему и так хреново, хотел все проблемы разом решить, и к летней сессии заодно не готовиться, а заварил кашу похуже прежней. И расхлебывать нечем – ни рта, ни ложки не водится. Не положено бестелесным.

Шуганув ворон с высокой липы, Клим заскользил подальше от места бывшей прописки, по привычке следуя руководящим направлениям улиц.

Что ж, если все так плохо, и выхода нет, то надо учиться извлекать удовольствия по мере сил из сложившихся неприятных обстоятельств.

Возможности новые, неизведанные, а потребности почти те же – испытывать наслаждение от бытия… Тьфу ты, от небытия, конечно. Не привык еще.

Пожалуй, теперь ему доступно несколько больше, чем ранее, и денежная проблема не стоит ребром, и не лежит аверсом-реверсом. Нет такой проблемы. Для духов все бесплатно. Вот и отличненько…

Где тут ближайший ресторан? Поприличней да подороже. Кажется, я проголодался, как это ни странно…

Тела нет, как и не бывало, а кушать хочется. Сильны старые привычки. Или у духов так мало развлечений, что голод не помеха, а стимул для действий?

Сейчас узнаем… Вот и ресторан, да с швейцаром на входе.

Ой-ей-ей… А это кто же?.. Сотоварищи, должно быть. По инобытию. Его новый круг общения – такие же духи бестелесные. Облепили ресторан как мухи, гроздьями на трубе водосточной висят.

Надо и себе поближе к окошечку пробраться, глянуть, чем там кормят сегодня. Какие изысканные блюда шкварятся на здешней кухне.

О-опля! Духи-старожилы так глянули на новоприбывшего, что того сразу отнесло на сто метров от ресторана.

Ничего себе, приёмчик. Клим обессилено повис на ветвях дерева, переводя дух, если можно так сказать.

– Привет, – послышалось совсем рядом.

Ага, здесь же прохлаждается еще один дух. И похоже, не столь агрессивно настроенный, как те, ресторанные.

– Привет, – попытался в ответ улыбнуться Клим. А это оказалось даже тяжелее, чем летать.

– Видел я, как ты с разбегу к кормушке сунулся. Совсем с ума сошел? Видать, молодой еще, неопытный.

– Да полчаса, как оттуда…

– Хо-хо, и сразу в ресторан подался? – хохотнул новый приятель. – Быстрый… Да только торопиться некуда. Все элитные кормушки заняты давно, не пробиться. Нас, духов, много здесь водится, некоторые уже и столетний юбилей справили. Знают все хода и выходы, держат территорию и новичков не пускают. И не надейся… Для нас заведения попроще – дешевые забегаловки, и то еще надо очередь отстоять. А о домашней кухне вообще забудь – нет нам ходу туда, где крепок быт, семья, и хорошо готовят. Домашний уют – самое сильное заклинанье от призраков.

– Но кушать-то хочется, – пожаловался Клим.

– Хотеть надо было раньше, – совсем развеселился дух, – при жизни. А коль ты вне ее, радуйся и той малости, что нам достается.

Тут Клим заметил на другой стороне улицы торговку пирожками, сонно обмахивающую себя женским журналом.

Он стремительно спикировал на ее лоток и вцепился зубами в выставленный на обозрение зажаристый пирожок. И… провалился в пустоту, клацнув невесомой челюстью об асфальт.

– Ну что ты, совсем неумеха, – с жалостью старшего товарища подлетел тот же самый дух и помог ему подняться на плафон уличного фонаря. – Неужели не соображаешь, что так ничего не получится?

– А как? – чуть не плача спросил Клим. Горечь от все новых неприятных открытий першила в горле.

– Как другие делают, – спокойно объяснил дух, – мы ничего не можем самостоятельно ощутить. Только через посредников. Ты думаешь, те гады, – кивок в сторону ресторана, – с тарелок слизывают. Не совсем. Вернее, совсем нет. Присасываются пиявками к клиенту и посредством его ощущений насыщаются. Увы, ненадолго.

– Кажется, понял. – Клим брезгливо поморщился. – А иначе никак нельзя? Не цепляясь к людям…

– Нельзя, – жестко усмехнулся дух. – Бестелесным почти ничего нельзя. Жить можно… вечно. Или до искупления. Но это редко кому удается. Потому и прибавляется нашего брата, так что скоро и в столовку очередь по предварительной записи будет. Самоубийцы хреновы…

– А сам-то кто? – всхорохорился Клим.

– Такой же как и все… придурок, – процедил дух и сплюнул на тротуар сгусток эктоплазмы. – Ладно, поехали в американскую кормушку, хоть какой бургер зажуем. – По дороге он еще больше разговорился: – Я вообще понимаю три причины, по которым может стукнуть в голову рассчитаться с жизнью: инвалидность, несчастная любовь или если денег кому задолжал много, а отдавать нечем. Сам я после аварии ногу потерял. И знаешь… – дух шмыгнул носом, успевая поглядывать по сторонам. – Теперь бы я так просто с жизнью не расстался, хоть и без ноги. А ты чего? По любви, небось?

– Да-а… – хрипловато отозвался Клим после некоторого молчания, зардевшись потусторонним румянцем.

Сказать, что ему неловко – это брякнуть заведомую ложь.

Ему было тошно от осознания мелочности причин, толкнувших его из окна. Ну не было достойного повода, который можно было бы без смущения озвучить в среде неприкаянных самоубийц.

Вот тебе и жизнь потусторонняя. Никакой радости или успокоения. Ни благости, ни святости, ни морального удовлетворения. Живи летающей пиявкой, да от знакомых на улице шарахайся.

Очень скоро Клим смог разобраться, что его новое окружение довольно четко делится на три группы: «мстители», «эстеты» и «потерянные».

Классификация условная, но довольно четкая. «Мстители» – злобные тварюки, жаждущее наверстать то, на что не были способны при жизни, а способны они были не на многое… Теперь же отличались особой мелочностью. Так называемые «эстеты с вырожденческими завихрениями собственного астрала, несмотря на свой постлетальный опыт, были всем довольны и в виде духов. И удовольствие от небытия извлекали посредством полтергейста да привиденческими провокациями. «Потерянные» были самым жалким классом – по глупости рассчитавшись с жизнью, они застряли в междумирьи и совершенно не знали, куда себя деть.

Скрепя бесполезными ныне зубками, причислял к «потерянным» и себя.

Все обернулось не так, как виделось с высоты тринадцатого этажа. Воробей на карнизе и тот счастливее. Он хоть что-то может из того, что хочет

А тут… Неустроенность, бесполезность, бессилие хоть что-нибудь изменить.

Мучительность бытия обернулась еще более мучительным небытием. Гордыня! – вот удавка на шее, захлестнувшая его намертво. Думал, весь такой хороший, что не гоже жить рядом с вами, недостойными моего общества. Думал удалиться в высшие эмпиреи, где бы слушал музыку сфер и созерцал совершенство, равнодушно поглядывая вниз. А получил блеклую ксерокопию того мира, откуда сбежал. Потери всё, а взамен получил мыльный пузырь, да и тот не цветной.

Потерялся между мирами, и нет дороги домой. Бесприютная вечность в тошнотворно-изысканном обществе потусторонних пиявок.

____________________________________________

Разборки на берегу Пучай-реки

Стелются чёрные тучи,

Молнии в небе снуют,

В облаке пыли летучей

Трубы тревогу поют.

… Смелого пуля боится,

Смелого штык не берёт.

А.Сурков, Песня смелых

В приоткрытую дверь кабака вбежал разгорячённый и взлохмаченный парень.

– Добрыня! – с порога выкрикнул он.

Мужчина крепкого телосложения с трудом оторвался от чары зелена вина и с плохо скрываемым равнодушием глянул на вошедшего.

Тот уже отыскал взглядом нужного ему человека и рванул к его столу. Посетители кабака заметно оживились.

– Добрыня! – выдохнул парень. – Вновь зло великое идёт на землю русскую. Хочет погубить народ честной. Чудище змееголовое ползёт на город наш!..

Добрыня отставил чару вина хмельного и отозвался:

– Охолонись, Еким. Давай кратко, и по порядку. – А чуть слышно проворчал:– И без лирических отступлений…

Еким с размаху сел на скамью рядом с Добрыней и вытер пот со лба рукавом рубахи.

– Да-к ведь… Гроза приближается. С околицы видать уже. И непростая. Как знать… – Рука его потянулась, чуть подрагивая, к чаре заветной. – Вдруг беде быть!

Добрыня усёк то движение и решительно взялся за чару.

Разочарованный Еким обиженно протянул:

– Ну жажду-то утолить!.. Пригубить только.

– Сам ведь говоришь – дождик сбирается.

– А то как же… Сено с утра сгребали – а оно уж какое запашное, дух приятный. И травы все цветущие исходят ароматом сильнее прежнего. Верные приметы – быть дождю.

Еким утёр со лба вновь выступивший пот и сглотнул слюну.

– Да и парко как. К полудню уж совсем дышать нечем.

Добрыня спокойно допил чару, веско и основательно опустил её на дубовый стол, затем встал.

– Ну, пойдём на крыльцо…

Еким, влекомый богатырём, потащился к выходу, безнадёжно бросив прощальный взгляд на опустевшую чару. Та в ответ нагло блеснула серебром чистого дна.

На крыльце Добрыня остановился и окинул взглядом широкий горизонт. Благо, кабак стоял на взгорье, и вид от него открывался на много вёрст.

Там и вправду затевалась непогода. Пол неба затянула белесая пелена. Полуденный жар, казалось, достиг своего пика. Улица опустела, воздух стоял недвижим, лишь пара воробьёв принимала пыльные ванны в придорожной канаве.

Тёмно-свинцовая, почти чёрная туча огромных размеров медленно надвигалась на стольный град.

Богатырь наблюдал это с высокого косогора, подле которого истомно несла свои воды широкая река, принимая и впадавшую в неё реку Пучай. Туча же приближалась со стороны противоположного пологого берега.

– И впрямь… Пожалуй, схожу домой за кольчугой, шлемом.

– Меч захвати, – посоветовал сбоку Еким, вытягивая шею и вглядываясь в небо.

– И меч захвачу, – спокойно согласился знатный богатырь.

Когда Добрыня спустился на берег реки, туча уже вплотную подошла к воде с той стороны.

Резко потемнело. Теперь явно стало видно приближение сумрачного нечто, которое приближаясь, одновременно вырастало в размерах.

Тишина нарушилась. Стал различим глухой рёв, который нарастал.

Богатырь усмехнулся.

– Похоже, старый дружок приближается.

Аморфное тело тучи, шевелясь, клубилось и разрасталось, изредка поблескивая бесшумными молниями.

Низ сумрачной тучи вдруг проявился голубым светящимся пятном овальной формы.

Начало действу дали первые дождевые капли, павшие на воду. Звонной дрожью откликнулась река на дождь. Как рыбья чешуя стала её поверхность, моргая кружками водных кратеров от падающих капель.

– Скупнуться, что ль? – словно в насмешку предположил Добрыня, и тут же, отвергая свои слова, оправил кольчугу, да тронул меч за рукоять.

Из тучи начал опускаться бурый хобот, с земли ему навстречу вставал пыльный вихрь, закручиваясь по спирали. Встретясь, они сомкнули свои объятья, и родился изогнутый столб смерча.

Воздух вокруг наполнился шипением, как от клубка сцепившихся змей. Смерч начал пересекать ширь реки, запросто всасывая в себя водяную дорожку вместе с не успевшими улизнуть речными обитателями. На какое-то мгновение даже показалось обнажившееся дно, но тут же воды снова сомкнулись. А змееподобный смерчевой хобот плясал, подпрыгивая и пружиня уже на этом берегу. Человек отступил от реки и обнажил меч.

– Добрыня? – воскликнул утробный голос. – Тебе самому-то не надоело?

Богатырь смачно сплюнул на землю и ответил:

– Не-а.

Описал мечом красивый полукруг и рявкнул:

– Змеище поганый! Доколе же ты будешь…

Туча словно бы поморщилась, и прервал его всё тот же утробный голос:

– Доколе, доколе… В печёнках сидит ваш былинный сказ. – Смерч чавкнул, выплюнув на берег рыбёшку с выпученными от обилия впечатлений глазами. – Знаю, зарекался. Как там…

– Не буду летать в земли русичей, не буду хватать народ, не буду глотать скотину, и дорогу забуду на Русь-матушку.

– Да, что-то вроде. Кажись, припоминаю…

– Люди уж про наш последний бой былину сложили, сказители за грош медный поют её каждому, кто пожелает. А ты их честный заработок отнять хочешь. Доколе!..

Добрыня от избытка чувств топнул сапогом сафьяновым об землю, да песок речной сглотнул сей топот, и грозного эффекта не получилось. Богатырь упрямо мотнул головой, широко расставил ноги и двумя руками покрепче ухватился за меч.

Смерч грациозно изогнулся, сверкнул парой перекрещённых молний и вымолвил:

– Вот за что уважаю тебя, Добрыня, так это за смелость. Глупо, конечно, но стоишь красиво. Так и хочется надпись добавить… на могилке твоей безвременной. А надпись такая: «Ни шагу назад, ни пяди земли ворогу лютому!». Ну или что-то похожее. Народ у вас талантом не обиженный, придумают что написать. И былину сложат… поминальную. И споют!.. Задушевно так! – Тут уж смерч не выдержал и расхохотался громовыми раскатами.

Но и богатырь русский, хоть и слушал, не встревая, а дело своё знал. Меч он в ножны вложил, до поры до времени, прикинул на глаз расстояние до Змея, что-то подсчитал в уме.

Снял Добрыня с головы шлем, зачерпнул им песка с бережка речного, и размахнувшись, с уханьем закинул сей снаряд в горловину смерча.

Тот как будто поперхнулся на миг, и растерянно отозвался:

– Ты чего, Добрыня?

– А раз ты слов добрых не понимаешь, будем с тобой разговаривать по-ратному…

Выдернув из ножен меч, Добрыня метнулся вперёд и богатырским взмахом рассёк тонкий хобот Змея.

Смерч перервался надвое, нижняя часть просто опала, а верхняя втянулась снова в грозовое облако.

– Ну вот… И не поговорили толком. – Голос присмирел и не был утробным.

Грозовое облако перестало шипеть и как-то потеряло свой столь уж грозный вид. Правда, из глубин его разом вынырнуло несколько разновеликих огненных шаров, которые тут же разлетелись по сторонам.

Но это уже не могло испугать Добрыню. Без шлема, но в кольчуге, он свой боевой дух не растерял. Голубоватый мерцающий мячик шаровой молнии описывал вокруг него плавные круги, а Добрыня недрогнувшим голосом молвил:

– Слово дай, что в покое оставишь города и сёла на Руси.

– Соврать, что ль? – Мячик аж подпрыгнул в воздухе от возбуждения. – Пойми, местность у вас больно подходящая. Здесь часто сталкиваются теплые и холодные атмосферные фронты, зарождается множество гроз. А где гроза, там и мне место. Вот где раздолье! Вот где расходиться– разгуляться, душу отвести! Широка Равнина Русская, всем нам места хватит.

Но Добрыню просто так не проймёшь. Романтикой патриотизм не перешибёшь.

– Ты слово даёшь? – продолжал он стоять на своём.

– А что?

– Значит, вопросом на вопрос… Наглеешь, Горыныч.

– Об имидже забочусь.

– Так как? Коль будешь ты к нам наведываться, берегись!

– Шапками закидаете, да? Ой, боюсь… Боюсь от смеха лопнуть.

– А мне плевать, от чего ты лопаться будешь. Придешь ещё – за хобота потяну и перережу, так и знай.

– Да ладно тебе. Я смелых уважаю. Заметь, не боюсь, а уважаю.

Добрыня усмехнулся.

Огневой шар приблизился к нему и заглянул в самые глаза.

Добрыня не шелохнулся и спокойствия не потерял.

– Лады… Предлагаю заключить мирный договор. За проявленную отвагу и редкостное упрямство даруется покой землям русичей. И товарищам своим закажу хобота свои казать на Руси.

Добрыня с интересом слушал. Шар огненный продолжал:

– Есть нам где ещё разгуляться. За морями-окиянами раздолье нам широкое. Слыхал аль нет? Аллея торнадо прозывается, в Заморье. Там не попадаются на пути такие аники-воины, пейзаж не заслоняют. Отвадить нас некому.

Светящийся шарик неуловимо поменял окраску, очевидно, выражая тем самым задушевные эмоции.

– А учёный люд будущего пусть поморочится, отчего это смерчи так любят прогуляться по Великим Равнинам Америки… – На миг шарик испуганно заткнулся, но опосля всё ж торжественно закончил: – А Русь святую обходим отныне десятой дорогой!

Богатырь сделал вид, что оговорки случайной не заметил, и дополнил условия мирного договора на берегу реки Пучай, близ места её впадения в Славуту.

– А чтоб не перевелись на Руси богатыри, ратным делом славные, изредка навещай нас… Как старый знакомый.

– Чтоб поддержать боевой дух? – Шарик чуть не подмигнул. – Это мы могём. Правда, часто не обещаю…

– А я часто и не прошу, – отрубил Добрыня. – Так, заглядывай. Сразимся, я косточки разомну, ты… – Он с сомнением глянул на шар, перевёл взгляд на тучу.

– Я прежние, добрые времена вспомню, – подсказал Змей поверженный. – Покуролесю, девиц красных попугаю, а то и утащу, коль красавица попадётся.

– Ты неисправим, – хохотнул Добрыня. – И что тебя так тянет на девиц наших? Неужто любы так?

– Да как сказать… Люд простой, как меня видит, так сразу в подпол прячется. А вот девицы-красавицы уж до чего любопытны, всё ж норовят иногда высунуться и глянуть на меня. Юбки у них широкие, в том смысле, что парусность у них повышенная. Я ненароком их и подхвачу. Визгу тут! Мне и самому весело становится. Ну а далее по обстановке. – Огневик невидимо усмехнулся. – Какая прилипчива больно – дальше на мне прокатится. Но рано или поздно – всех сбрасываю, далеко иль близко. – Шарик о чём-то призадумался. – Ладно, бывай. Надо ещё огороды ваши полить. Чай, огурцы-то спеют?

– Уж бочонки дубовые готовим под засолку, – машинально ответил Добрыня.

– На зиму первое дело, – согласился Змей преображённый. – Так я пошёл?

– Давай… – Богатырь качнул головой на прощанье.

Огненный сфероид взвился по кривой дуге и пропал из виду.

Дождь снова припустил, Добрыня потёр взмокшую шею и предположил:

– Скупнуться, что ль?

________________________________________________

Преображенье сна

ЭПИЗОД 1. ПОЗНАТЬ САМОГО СЕБЯ

Меня схватили за шиворот и уронили на пол. Пол оказался цементным, и столь бесцеремонное соприкосновение с ним не вызвало у меня положительных эмоций. Зато вызвало альтернативные. Я бы даже назвал их отрицательными. Как бы поделикатней выразиться…

Да, черт возьми!! Кто это себе позволяет хватать меня и швырять куда попало!.. Что это за обращение с человеком, который… который… Который что? Возникла некая осечка в мозгах. Я не могу вспомнить, кто же я такой. Так… Этого еще не хватало. Дешевый прием телесериалов – загадочная амнезия. Но там всего лишь кино, а здесь жизнь. И не чья-нибудь, а собственная.

Такая новость настолько ошеломила меня, что подавленное состояние вынудило меня под действием силы тяжести сесть, подперев ближайшую стеночку и задуматься о своей зигзагообразной судьбе. Но тут меня что-то снова приподняло и повело дальше.

Какое-то старое здание, по которому капремонт горючими слезами заливается. Пустые комнаты, мусор под ногами, дверные проемы со свисающими ржавыми петлями.

Самое подходящее место для постоянного проживания бомжей… О, похоже, так и есть. Послышались какие-то голоса. Здесь есть люди! Надо пойти, засвидетельствовать свое почтение и расспросить, чтоб хоть узнать, где я оказался.

… Какая милая семья. Для нашей современности я бы даже сказал – образцово-показательная. Ну посудите сами. Папа, мама, двое детишек, их дядя и любимая всеми бабушка. Какие тесные родственные связи, и как трогательно они поддерживаются… Вы думаете, они не родственники? Да нет же, точно родственники. Родственное сходство на лицо. Точнее, на лице. У всех одни и те же вырожденческие черты лица, одинаковый серо-землистый оттенок кожи и цвет глаз у всех… красный, у всех.

Вряд ли они радикально настроенные и крайне левоориентированные. Хотя кто знает…

Впрочем, оптимизм неуместен. Это самая обычная семейка вампиров!.. Надо поскорее уносить ноги и другие части тела, желательно без повреждений. Очень был рад с вами познакомиться, но нет возможности долее задерживаться. Дела, знаете ли, бич современности – все страшно заняты, времени на нормальное человеческое общение совсем не остается. Да, такова жизнь, и она у каждого одна, так что хочется ее прожить, чтобы не было мучительно больно за преждевременную и скоропостижную кончину.

Ну и вообще чтобы не было больно.

Так, раскланялся и ходу. Семимильными скачками, как на чемпионате, но легкой атлетике, беговая дорожка спринтеров… Лишь бы дистанция не оказалась марафонской.

Ну какой же детектив без погони! Зритель же от скуки помрет, если раньше попкорном не подавится.

А жить так хочется, как никогда работать не хотелось. Пусть даже без имени. Ничего, возьму псевдоним. Бесфамильный Ромуальд Иванович. Просто и изысканно.

Черт, но кто же меня так подставил! Если узнаю, то найду и убью. Если в живых останусь. А шансов у меня… один к шести. По числу членов семьи красноглазых.

Когда же они отстанут?.. Никак не могу оторваться. Вот и верь после этого, что неправильный образ жизни вредит здоровью. Да эти дракуловские потомки еще меня переживут!.. Не дай бог, конечно.

Ну все, я больше не могу. И второе дыхание закрылось, а третье так и не открылось. Плевать на личную жизнь, карьеру, отдых по выходным, дайте только остановиться и присесть. Гульнем напоследок. Угощаю всех вампиров, пейте, ребята! Резус отрицательный, авось травонетесь.

Ну что же вы остановились. Я так хорошо уселся, что подниматься не собираюсь. Захотите, сами подойдете.

Странные вы какие-то. То гонитесь почем зря, то белой черты испугались. Пусть даже и граница, но таможни-то нет… Ага, надпись появилась. Поздравительная. Но не с днем рождения. Пишут, вы прошли первый уровень. Вы? То есть я! Да уж, на радостях можно и новый день рожденья отпраздновать.

Ах, гады, подставили и еще поздравляют.

Ладно, будем выбираться отсюда. А дверь всего одна. Посмотрим…

Так я и знал! Ну, а если и не знал, то, по крайней мере, догадывался. Воплощение одного из моих повторяющихся ночных кошмаров.

Коридоры, пустые комнаты, лестницы и снова двери, двери, ведущие в новые коридоры и, для разнообразия, в новые комнаты. Лабиринт многоэтажного здания без лифта.

Во сне мне еще ни разу не удавалось найти выход, или, по крайней мере, вход. Или я просыпался, или этот кошмар сменялся чем-то еще более ужасным. Так что положительного опыта не имеется.

Да что же вы все от меня хотите! Чтоб я с голоду здесь умер или от тоски загнулся?!..

Зачем меня сюда засунули, и кому это понадобилось? То есть кто виноват, и что теперь делать?

Что я вам, агент 00Х, чтоб выходы искать в безвыходных ситуациях… Стоп. А если я и впрямь агент спецслужб? Меня послали на ответственное задание, где я потерял память, но остался на боевом посту. Все может быть. Даже то, чего не может быть никогда.

Задание партии и правительства будет выполнено! Спецагент 00Х к вашим услугам.

Где же тут выход? Здание какое-то странное – без окон, но с дверями. Только двери эти никуда не ведут. Ладно, будем воспринимать жутковатую действительность как чей-то каприз, а многоэтажку как пространственный лабиринт. Тогда надо идти не по бесконечным коридорам, а по лестницам. Если спускаться все время вниз, то окажешься на первом этаже. Или в подвале. И снова тупик. Тогда вверх!

Ну вот, только принял решение, и уже пожалел. И кто придумал небоскребы… Да еще без лифтов. Наконец-то, вместо лестницы люк.

Ур-р-ра! Я на крыше. Почти что на свободе и готов рапортовать о выполненном задании. Только вот как спуститься вниз… Может, за мной пришлют вертолет? Вон и опознавательные знаки на крышу нанесены. Сейчас прочитаем… Поздравляем?! Снова? Вы прошли второй уровень… Непохоже на шифрованное сообщение для спецагента. Но кто же я?..

А вертолет так и не прислали. Зато я нашел пожарную лестницу. Редкое издевательство.

Лучше бы я остался наверху. Внизу меня ждали. Ждали, должно быть, долго, потому как атмосфера стояла накаленная. И чтобы разрядить обстановку, они набросились на меня. Но и я спустился не в благодушном настроении…

Ур-роды! Танки времен Первой мировой и те грациозней. С тупыми мордами, они механически двигались и неуклюже замахивались.

Если вспомнить, что я с некоторой долей вероятности являюсь спецагентом неведомых спецслужб, то нет ничего удивительного в том, что справиться с ними мне не составило особого труда. А может, меня выставили как жертвенного гладиатора?

Моим телом как-будто кто-то умело управлял. Точные движения и меткие удары в скором времени оставили меня в гордом одиночестве. Не ожидал такого от себя. Приходится констатировать как приятную неожиданность. И что теперь? Куда мне?

Ах да, на стене дома не преминула появиться поздравительная фраза о прохождении третьего уровня. Ага, прошел. Попробовал бы я не пройти. Враз бы по этой самой стенке, где надпись, размазали. Точно издеваются… Лучше б написали, как меня зовут и чем я здесь, извините за выражение, занимаюсь.

А вдруг это военная тайна? Может, я засекреченный разведчик и нахожусь на вражеской территории.

Ладно, повлеку я свое тело усилием воли дальше. Может, что-то мне подскажет цель и смысл моего бытия, или хотя бы причины моего пребывания здесь и сейчас.

Чем дальше, тем больше во мне крепнет уверенность, что мной руководит какая-то высшая сила, направляет все мои поступки.

Улица пустынна, как во время показа культового телесериала. У обочины в рядок приткнулось несколько спортивных автомобилей. Прям как в сказке про бедного пешехода и золотой ключик от нового автомобиля.

Впрочем, это вовсе не чудо, а скорее правила игры.

Что ж, я принимаю вызов и готов сыграть, пусть и по чужим правилам.

Хм, все машины открыты, а ключи вставлены в зажигание. В таком случае можно попривередничать и выбрать цвет по вкусу. Вкус же мой зависит от моего же настроения. А настроение у меня сейчас скверное. Тоска совсем заела. Зеленая. В смысле тоска.

Вот и автомобиль возьмем под стать. Приятного болотного оттенка.

Интересно, умею ли я водить машину? Вопрос скорее риторический, если не сказать грубее.

Поехали!..

Дорога вывела на магистраль, ведущую из города. И в чем же будет заключаться главная подлость этой занимательной игры? Без нее ведь не обойдется, это я уже понял.

Раз уж мне не отвертеться от участия, то хотя бы попытаюсь развлечься и получить удовольствие.

А вот и остальные участники авторалли. Или автогонок? Все так смешалось в голове, что мысли спотыкаются об мозговые извилины. Красота, ни один цвет автомашин не повторяется. Я получился самый невзрачный, – как лягушонок среди попугаев.

Итак, если я не ошибаюсь, основной принцип гонок – оказаться впереди всех и с радостным воплем победы перервать финишную ленточку. Ну что ж, попробуем. Попытка, как говорится, не пытка, а лишь неудачно прожитый день…

Какой русский не любит быстрой езды!?

Да я не люблю, я!..

Плевать! Плевать на всех и на себя в том числе. Жить – не значит тлеть, так возгоримся ярким пламенем!

…А это даже выглядит забавным. Сначала лидерство держал красный, но его смогли обойти желтый и синий. Затем и вовсе замелькал калейдоскоп. Спектр как будто сошел с ума. Перетасовка мастей шла до самого финиша.

Но у меня был самый большой стимул к выигрышу. За финишной ленточкой я надеялся найти ответы на свои вопросы, хотя бы на некоторые. Надо было только прийти первым.

И я поставил в начале спектра свой победный зеленый цвет.

Увы, в качестве главного приза я получил новую порцию пищи для размышлений. Только этот однообразный рацион мне уже порядном надоел.

Плевать я хотел на весь этот 4-ый уровень! Самое обидное, что за четвертым обязательно последует пятый… И кто знает, сколько еще, К несчастью, я не ошибся.

Чужая воля впихнула меня в какую-то комнату, где я обнаружил, что заперт. Мрачное воображение подсказывает, что сие помещение уж очень смахивает на склеп. Вон, даже паутина свисает, а из углов поблескивают голодные глаза местных восьминогих ткачей. Все это напоминает детские игры в поиски клада. А я собачка на побегушках. Вернее мышь. Лабораторная. На которой опыты ставят. А посмертно – памятники, как отдавшей жизнь во славу науки!

Это, по-моему, называется чужими лапками жар загребать. Разве ж справедливо – ученым Нобелевские премии, а мышке памятник?

Ну да кто нас, мышек, спрашивает…

Делать нечего, надо как-то выбираться. Судя по всему, именно это на сей раз от меня требуется.

Ах, какое оригинальное задание! Я просто млею от восторга перед такой хитроумной головоломкой.

Бедной лабораторной мышке ни за что не справиться с такой сложной задачей… Но она попробует.

Наверное, я слишком разозлился на тех, кто со мной забавляется таким образом. Головоломку я составил так быстро, что сам удивился. Только радости мне это так и не принесло.

За открывшейся дверью меня не ждало ничего хорошего, включая и служебную фразу, которую я и читать не стал. И так знаю, что там написано.

Что мне упорно пытаются доказать, проводя через все эти испытания?

Сначала я преодолевал свой страх, затем использовал силу и ловкость, после тест на сообразительность. И что же? Я все равно ничего не понял и уж точно не стал счастливее.

Так, уже и пофилософствовать не дадут. Снова толчок в спину. Действуй, дескать, а не думай.

Ха, на этот раз аттракцион. Комната смеха гигантского размера. Целое королевство кривых зеркал.

Ну что ж, посмеемся, раз плакать не разрешают.

Да, встреча с самим собой лицом к лицу не всегда лицеприятна. Увы. Во всем множестве собственных отражений я не нашел ничего ободряющего. Конечно, стоит учитывать искажение кривыми зеркалами, но что-то мне подсказывает, что оригинал не намного лучше.

Так, шутки в сторону, я так и не понял, в чём заключается соль этой шутки. Делать-то чего надо? Зеркала, что ль, перебить? Так это запросто, ломать не строить, крушить не складывать. Но вряд ли именно этого от меня ждут.

Раскинем тем, что некоторые называют мозгами, уровень, если я правильно сосчитал, не меньше шестого. Вокруг одни кривые зеркала. По всей видимости, выход за одним из зеркал. Но вот за каким?

Больше одного шанса мне не дадут. На 6-ом уровне никто не позволит колотить все зеркала подряд, чтобы найти одну дверь.

Я брожу по этой комнате, вглядываясь в свои изуродованные отображения, и ищу самого себя, даже не зная, как я выгляжу на самом деле.

Не этим ли я занимался все время? Может, сам Господь направляет меня. Да, именно так! Он создал меня, чтобы с моей помощью познать тайны этого мира…

Слезы умиления потекли у меня из глаз. Я, такой несовершенный, но мне покровительствует самое гармоничное существо мирозданья, он осеняет меня своей благодатью, он удостоил меня своим вниманием.

Каждый уровень – ступень к престолу моего Владыки, а значит, на верном пути!

Все мои рожицы как-то дурашливо корчатся, а вот этот несмело улыбнулся самым краем губ и поник. Жалко его до чертиков. Ведь это я и есть. Настоящий.

Использую свой единственный шанс. Правда, жалко бить самого себя… Но если такой жертвы требует мой Господь, я готов!

…Я разлетелся на множество осколков. Вернее, не я, а мое отражение, но где-то внутри я почувствовал боль от удара и кровоточащие порезы в душе. Жестокие условия, но разве мне понять божественную волю. Не мне обсуждать замыслы и решения Создателя.