Текст книги "Сборник фантастических рассказов"

Автор книги: Анастасия Вихоцкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Магический кризис

Тропинка вильнула в последний раз, и наконец вывела на накатанную дорогу. Ашер ступил на неё, и от башмаков поднялось облачко пыли.

Теперь уж близко. За перелеском виднелись зубцы крепостной стены и башни замка.

Сосредоточенно шагая по дороге, Ашер думал над образом, в котором ему выгоднее предстать на подходе к городу. Когда он приблизился к городской стене, то уже значительно постарел с виду, да и ростом стал пониже. Правое плечо поднялось выше левого, так что вся фигура перекосилась и выглядела довольно нелепо. Одежда болталась как на пугале, а волосы торчали из-под засаленного берета.

Завидев городскую стражу, Ашер моргнул, и оба его глаза старательно заслезились. К воротам подошёл пожилой путник, весь вид которого вызывал даже не жалость, а недоумение.

Но стражники ребята не промах, их жалостью не проймёшь. А вот трезвый расчёт – другое дело. С торгового обоза – одна плата за въезд в город, с конного путника – другая, а с пешего – третья. Ну а с некоторых…

Стражник покосился на Ашера едва ли не с отвращением. Тот заискивающе улыбнулся, обнажив гнилые зубы.

Стражник с досады плюнул на настил моста и кивнул напарнику. Тот перегородил алебардой проход и прорычал:

– Куда прёшь, рвань!..

– В город, ваша милость, – проскрипел Ашер в меру сил своего образа.

– Чего там делать такому… – Стражник демонстративно повёл носом. – Шёл бы ты в свою глушь.

– Мне нужно в город, – терпеливо пояснил Ашер и поправил котомку, съезжавшую с плеча.

– Тогда плати, – веско бросил стражник, отводя насмешливый взгляд. Он не думал, что подорожний способен расплатиться, и откровенно заскучал.

– Сколько? – боязливо поинтересовался Ашер и старательно заморгал, заставляя глаза ещё больше слезиться.

– Два тенара, – небрежно бросил стражник и опёрся на алебарду. Плату он назначил чисто символическую, вовсе и не надеясь её получить. Даже такие гроши вряд ли по силам такому убогому.

Мастерски стараясь не выйти из своего убогого образа, Ашер отошёл немного в сторону, и начал рыться в своих лохмотьях. Извлёк сопливый платочек, завязанный узелком, и зубами начал развязывать его.

Наконец узелок поддался, и на свет появилась горстка меди. Пришёптывая, Ашер для виду пересчитал её и подошел к скучающему стражнику.

– Вот… Не хватает немного. – Протянул он пошлину на том же грязном платке.

Стражник скептически покосился на подношение и не побрезговал загрести всю мелочь равнодушной рукой.

– Так и быть… Вали, куда шёл. Да помни мою доброту, – самодовольно бросил он, заходя в караулку. Расплатившийся путник уже не представлял ни малейшего интереса.

Ашер старательно сложил опустошенный платок и засунул его в карман. Прошёл ворота и оказался на булыжной городской мостовой. Сразу несколько дорог расходилось отсюда, и Ашер просто двинулся по одной из них. Уже через сотню шагов его фигура распрямилась, одежда плотно облегла тело и уже не казалась такой поношенной. Башмаки хоть и были пыльными, но смотрелись достойно. Берет отошёл в подарок первому же встречному нищему, и тот спокойно принял его.

Ашер взлохматил рукой свою причёску, окончательно придав себе вид типичного горожанина средних лет.

Взяв ориентиром самую высокую замковую башню, он двинулся в нужном направлении. По дороге немного истратил из сбережённого денежного запаса. Его магических умений вполне достаточно, чтобы одурачить отупевших на своей работе стражников. К чему платить больше, если можно оттачивать своё мастерство, сочетая его с экономически выверенным тактическим ходом.

Никакая личина не универсальна. Их необходимо менять, как носки, – почаще, и обязательно вовремя. К ним нельзя привыкать.

Ворота замка оказались ещё менее неприступными, чем городские. Ашер вошёл в них беспрепятственно, и остановился сам, чтобы спросить дорогу.

Забавный толстячок-лакей снисходительно объяснил ему путь к управляющему. В переходах Ашера никто не останавливал, и он скоро добрался до кабинета с массивной дверью. Бронзовая дверная ручка была натёрта многочисленными ладонями до золотого блеска, а каменный пол у входа имел даже некоторое углубление от шаркающих ног посетителей.

Перед работодателем надо предстать достойно. Но и не перестараться. Ещё пару штрихов…

С усилием толкнув тяжёлую дверь, Ашер вошёл в кабинет.

Сидевший там человек не сразу поднял голову от стола, хотя не заметить вошедшего не мог.

– Доброго часа! – подал голос Ашер.

Управляющий оторвался от бумаг и глянул на посетителя.

– С чем пожаловал? – без предисловий поинтересовался он.

– Э… – и впрямь растерялся прибывший. – На работу устраиваться! – сообразил наконец.

– Всего-то? – с преувеличенным удивлением вопросил кадровик. Он вздохнул так, как будто хотел надышаться на всю оставшуюся жизнь, а заодно усовестить всех жаждущих занять тёпленькое местечко, в то время как… В то время, как безработных столько, что их можно тасовать подобно колоде карт, выбирая на вкус и цвет.

– Работать, значит, хочется… – не то утверждая, не то вопрошая, произнёс управляющий, глядя куда-то в сторону стены. Стена про себя удивилась, зная об отсутствии каких-либо узоров на своей поверхности.

Ашер со вздохом поднял взор к потолку, также не найдя там ничего интересного. Не то чтобы очень хотелось работать… Да и просто работать никогда особой тяги не было… Но жить-то надо! Следовательно, и зарабатывать на эту самую жизнь необходимо.

– Конечно, хочется, – кивнул он головой человеку, от которого непосредственно зависело его дальнейшее трудоустройство. Тут проявить рвение как раз уместно.

– Угу, – сказал на это кадровик, перебирая при этом ворох свитков, лежащих перед ним на столе. – А знаешь ли ты, дорогой мой, сколько таких желающих трётся здесь каждый день?

Ашер изменился в лице, но смолчал.

– А знаешь ли ты, что сейчас в стране кризис? Знаешь, конечно. Знаешь, что драконы с Северных гор сожгли все посевы на Великой равнине, что морской змей потопил торговые караваны в Тёплом море…

– А также королевскую эскадру, вышедшую ему на помощь.

– И даже корабли контрабандистов, ошивавшихся поблизости, – добавил управляющий. – Да что я говорю! Ты и сам знаешь. Все напасти сразу.

Ашер послушно кивнул.

– Ну и зачем ты сюда пришёл?

– Так на работу устроиться!

– Опять ты… Мы ж, кажется, договорились, в стране кризис, – а стало быть…

– Но жить-то надо!..

– Эх, и назойливый ты…

– Я ж особо ни на что не претендую. Скромная должность…

– Какой у тебя профиль? – неожиданно спросил кадровик.

Ашер воспрял духом и поспешил ответить:

– Я бакалавр магических искусств.

– Ах, бакалавр… Впрочем, подобных специалистов всегда недостаток. Даже во времена кризиса.

– Так, может…

– Может – да, а может и нет. Ты мне давай, анкетку заполни. Порядок такой, – объяснил он, заметив замешательство бакалавра. – Вот, пристраивайся у окна. Чернила, пергамент, образец заполнения – всё есть. Как закончишь, поговорим. – Управляющий встал и направился к выходу. У двери остановился, обернулся. – У меня сейчас обед, а это святое, сам понимаешь. Посторожишь кабинет. Да, – управляющий поднял вверх испачканный чернилами указательный палец, – не вздумай подсматривать государственные тайны в документах.

Ашер открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел.

– На документах стоит защита от дурного глаза. Ты, как специалист, должен разбираться в таких вещах. Ну всё, пока, обеденные трубы зовут. – И он исчез за дверью.

– Приятного аппетита! – прокричал ему вслед Ашер и стал осматриваться. В документы совать нос и впрямь опасно, можно и ослепнуть.

Ничего интересного он не обнаружил в этом бюрократическом чертоге, и сел за стол.

Пробежал глазами вопросы анкеты и призадумался.

Наверное, думал он слишком долго, что даже пергамент, лежавший перед ним, не выдержал, и на его поверхности проступили искрящиеся слова:

«Конкуренция при трудоустройстве достаточно значительна, потому умение представить себя работодателю может быть решающим!»

Восклицательный знак в конце фразы запульсировал в такт сердечного ритма, провоцируя анкетируемого на дальнейшие действия.

Претендент вздохнул и взялся за перо. Макнул его в чернильницу и начал писать.

Имя – Ашер Бирх Эгенстрем.

Дата рождения – Третья четверть Луны, асцендент в Стрельце, год Поникшего Лотоса.

Цель поиска работы – (Тут Ашер растерялся, но пергамент сообразил это и подсказал ему: «Краткое описание должности, на которую рассчитываете»).

А-а…

Ну, могу локально погодой управлять, усмирять толпу разгорячённую, количеством до двух дюжин. Много чего могу, но подробности – при личном знакомстве с непосредственным начальством.

Образование – … Здорово, конечно, написать ИАМИ, но кто знает, как у них тут проверка налажена…

Ашер ещё ничего не написал, а пергамент уже всунулся со своими замечаниями:

«Избегайте использования аббревиатур и специфических терминов!»

Ашер замешкался, и с кончика пера успела стечь капля чернил, которая и ухнула вниз, приземлившись разлапистой кляксой.

Ну вот…

Пергамент аж заверещал в ответ огненными буквами:

«Информацию выкладывайте аккуратно, правдиво и грамотно!!»

Значит, с Имперской Академией Магических Искусств не сложилось… Ладно, пишем как есть – Заболотный колледж прикладных магических умений. Звучит не очень, зато правда.

Да, ещё были курсы последипломной подготовки магов-полиморфов. Но это, пожалуй, лишнее.

Опыт работы – тут Ашер старательно заскрипел пером, пытаясь по возможности перечислить как можно больше мест, справедливо полагая, что в массе фактов потонет любой смысл.

Дополнительная информация – тэк-с!.. Знание языков – орочий разговорный, эльфийский литературный, руны читаю, но не пишу… Пиктографической письменностью владею виртуозно (попробуйте, проверьте!), клинописью не страдаю.

Прав на вождение дракона не имею. Тут стук двери отвлёк от заполнения анкеты, но она поспешила напомнить о себе:

«Не забудьте поставить текущую дату!»

Сегодняшнее число… Тридцать второе цветеня семьсот сорокового года Образования Империи, год первый Магического Кризиса. И роспись. Пара завитушек для красоты.

– А, уже закончил. Что ж, молодец. – Вернувшийся с обеда управляющий взял со стола пергамент с ещё не просохшими чернилами и пробежал глазами текст.

– Ничего неожиданного, но оно и к лучшему… Слушай, ты хоть знал, что анкета вспыхнет ясным синим пламенем, ежели в ней ложь бессовестную написать, а?..

Ашер кривовато улыбнулся, поднял с пола свою котомку и закинул шлейку на плечо.

– А ты чего стушевался? – Вскинул на него взгляд кадровик. – Знаешь, всё, что ты тут накалякал, – он потряс пергаментом, и тот гулко задрожал, – по большому счёту ничего не решает. И кого брать на работу, я сам выбираю, исходя из личного впечатления от человека.

Ашер мысленно взмолился Богу Бродячих Кудесников, и глухота того на миг уступила место снисходительности.

– Я готов тебя взять.

Ашер не был склонен верить своим ушам, но они были так убедительны…

– Тем более, что один из наших штатных магов, – ведущий специалист, между прочим, – готовится уйти со службы. Может, слышал о таком – Олекса Сор-Рокин? Говорит, что в соседнем королевстве ему лучший оклад обещают. Мы его, дескать, недооценили. Выделывается, одним словом.

Но тебе важно лишь то, что место освобождается. А пока постажируешься, с местностью освоишься.

Ашер просиял.

– Ладно, давай, на кухню топай. Считай, что оформлен.

Трудоустроенный бакалавр магических искусств зашагал по переходам замка, на ходу принимая более худощавый облик, а глазам придавая лихорадочный голодный блеск. Стряпухи, они же женщины, их легче всего на жалость брать. Иногда свои магические умения можно и в личных интересах применить. Кризис – время тяжёлое…

__________________________________________________

__________________________________________________

Герой по вызову

Мишка, пожалуй, мой лучший друг.

Надёжен, ненавязчив, честен и открыт, простоват порой… Да что это я? Он отличный парень! Простота его от открытости, честность от глупости… Да нет же!..

Я действительно его очень ценю. Наверное, он тот единственный человек, от которого я никогда не ожидаю подлости. Дружба, основанная на взаимоуважении – самое крепкое из человеческих чувств.

Я живу сам в однокомнатной, но вполне просторной и комфортабельной квартире, доставшейся мне от бабушки. Родителям до меня добираться часика полтора, два – от силы. Слава богу, у них хватает ума оценить техническое благо цивилизации в виде телефона и отдавать ему предпочтение.

Мишке с жилплощадью повезло не настолько, живёт с родителями и говорит, что вполне доволен. Мамина кулинария, и всё такое… Что ж, может быть.

Однако, встречаться мы предпочитаем у меня. Это притом, что я в своём доме хозяин-единоличник, и сюда редко кто допускается.

Женский пол не исключение. Девушки вообще довольно бесцеремонны, и чем дальше вглубь квартиры (моей!), тем выше коэффициент женской наглости.

А в остальном – почему бы и нет! Общение с противоположным полом облагораживает, расширяет кругозор… и укрепляет моё убеждение в том, что лучшая компания – это ты сам.

Мишка – другое дело. Интересный собеседник, правда, покуда не свернёт на свою излюбленную тему.

Дело в том, что мой лучший друг слегка повёрнут на фантастике, и т. д., и т. п., и прочее, прочее… Или не слегка? Сложно судить без специального опыта психодиагностики. Я могу лишь констатировать некий мистический блеск глаз, изменяющийся тембр голоса Мишки, когда он начинает вещать о святая святых, да не прозвучит это столь еретично. Фантастика и иже с нею, прекрасная и необыкновенная, в литературе и жизни, в умах и сердцах, словом, чем глубже в дебри, тем туманней смысл.

И всё бы ничего, если бы сие увлечение не выходило за рамки банального препровождения свободного времени. Знаете, кому филателия с нумизматикой, кто мечтает во всемирную книгу рекордов попасть, кто спортом бредит верхом на диване с пивком под рукой… Я только за! Каждый находит свою нишу и пристраивает в ней своё сознание во имя спасения от суматошных будней.

Но с Мишкой всё похуже. Он из той не столь многочисленной категории, которая сторонится армии простых потребленцев, то есть жаждущих получать удовольствие от жизни. Михаил относится к творческим личностям, деятельный зуд которых побуждает их привносить в картину бытия свои оригинальные черты.

Доступно изъясняя, подытожу – Мишке мало читать фантастику, он её ещё и пишет.

Теперь догадайтесь, кто является единственным читателем, а чаще слушателем этих многочисленных, порою странноватых, а чаще малодоступных пониманию творений? Само собой разумеется, обладатель отдельной квартиры, а по совместительству ещё и лучший друг.

Итак, моя миссия заключалась в организации своеобразного литературного салона на базе типовой квартиры, исходя из славянского менталитета, – с опорным пунктом на кухне.

Моя холостяцкая кухня аскетична и почти стерильна. При этом, благодаря грамотному подбору цветовой гаммы и современному интерьеру – вполне гостеприимна и достаточно уютна.

Лаконичная сервировка стола, дюжина сырно-ветчинных бутербродов, баночка оливок или маслин, печенье на всякий случай, и качественный кофе. Запас молока в холодильнике обязателен, поскольку просто чёрный кофе я не пью. Вот и всё, что требуется для открытия очередного заседания на моей кухне.

Благо, Мишка не питает слабости к космическим вестернам (это бы стало серьёзным испытанием крепости нашей дружбы), не увлекается физиологией инопланетных существ, не плетёт интриги в галактических империях. Он даже не изобретает машину времени.

Правда, потусторонним увлекается. Благодаря нему я узнал массу подробностей об астральном мире и целую кучу домыслов об изнанке нашего мира.

Порою забавно. Порою – слишком…

Мы с Мишкой давно друг друга знаем, учились вместе. Он понимает, что лукавить я не стану, лучше промолчу. Да ему и не мнение моё нужно, а живое участие. Человек, который выслушает, и не хрюкнет что-то обидное, а пожмёт плечами – мол, мало мы ещё знаем об этом мире, и чем дальше заглядываем – тем даль необозримее.

Словом, встречи наши проходят вполне душевно. Мишка совсем не заставляет меня читать многостраничные романы с продолжением. Чаще всего он просто зачитывает удачные, по его мнению, куски на пару листов и следит за моей реакцией. Я неоднозначно хмыкаю, бросаю глубокомысленные фразы, а он тут же извлекает откуда-то новые идеи, жонглирует ими, зажигается замыслами.

Иногда он схематично обрисовывает фабулу и, спросив:

– Вторично, да? – с закушенной губой ждёт моей оценки.

Я пространно развожу жижицу рассуждений, прекрасно понимая, что творцу нужен не мой совет, а лишь питательная смесь, на которой он взрастит, что сам захочет.

Он успокаивался и вновь погружался в многоуровневые глубины своего воображения.

Такой тандем устраивает нас обоих. Он имеет возможность выговориться, а я приобщаюсь к культурным слоям общественной жизни современности.

Мишка – романтик. Жениться собирается только по великой любви. Мечтает просто напечататься, не замысливаясь о гонорарах. Истово верит, что добро должно побеждать и в книгах, и в жизни. Надеется встретить чудо где-то за углом. Причём настоящее.

Как говорится, мечтать не вредно.

Так и в этот раз. Мишка снова мучился очередным сюжетным ходом, вдобавок его волновали моральные устремления главного героя, которые никак не хотели соответствовать строгим критериям идеала автора.

Я поставил чайник вскипятить воду, достал бородинский хлеб, принялся его нарезать и попросил Мишку взять из холодильника пакет молока и перелить его в специальный кувшинчик.

Мишка гремел дверью холодильника, какими-то склянками в его недрах, и продолжал бурчать.

– Понимаешь, в чём дело, каждый раз одно и то же… Я разрабатываю план, придумываю характеры, беру интересную идею и пытаюсь замешать из этого кашу с нестандартным вкусом. И как только начинаю выстраивать сюжет, персонажи тут же стряхивают с себя ярмо авторского замысла и выделывают, что хотят. Возникает вопрос – кто же здесь главный?

Я тем временем дорезал хлеб, сделал бутерброды и даже достал любимые оливки из шкафчика.

Мишка не замолкал:

– Иногда мне кажется, что там – в глубине белой и совершенно плоской страницы, лежащей передо мной, именно там прячется настоящий мир. А здесь мы живём в тени того большого мира, который почему-то закрыт от нас.

Я всыпал в кофемолку отмеренное количество зёрен и оглянулся.

Мишка отпил из молочного пакета и отрубил:

– Я каждый день надеюсь! Вот сверну сейчас за угол, и попаду в другое измерение. Ну бывает же так – пошёл человек в домашних тапочках мусор выбрасывать, и больше его никто не видел. Сколько случаев! Куда народ девается? Явно не сквозь землю проваливается. – Мишка закончил очень уверенно и допил молоко.

Я обомлел.

– А если им можно, то и со мной вполне может случиться. Не сегодня, так завтра. Морально я к этому готов.

– Ты что сделал? – раздался мой глуховатый голос.

Мишка плюхнулся на диванчик и уставился на меня.

Я взял пустой пакет из-под молока и потряс у него перед носом.

– Зачем ты его выпил? Я об этом просил? С чем мне теперь кофе пить?

– Глеб, прости. Правда, я даже не заметил. Заговорился, отхлебнул немножко. Ты же знаешь, как со мной это бывает…

– Знаю, и потому прощаю.

– Глебушка, ты только не волнуйся. Я сейчас сбегаю по-быстрому… Магазин ведь рядом?

– Сиди, кофе мели. В магазин лучше я сам схожу. Вернее будет.

Вскочивший было Мишка, снова сел за стол и крепко обхватил кофемолку руками. Его виноватый взгляд едва не рассмешил меня, но я, пряча улыбку, вышел с кухни молча. В прихожей накинул только куртку и обулся – ближайший магазин действительно в соседнем доме, совсем рядом. Хлопнул себя по карманам – бумажник на месте. Можно идти.

С кухни доносились успокаивающие звуки кофемолки в действии. Кстати, это не просто прихоть такая – я действительно считаю, что при ручном помоле кофе выходит намного вкуснее. Честно, я сравнивал вкус. Да и сам процесс схож с вхождением в транс, что само по себе расслабляет после рабочего дня и уже частично снимает напряжение.

Надеюсь, я вернусь ещё до того, как все бутерброды перекочуют в утробу этого литератора.

Открыл входную дверь и шагнул за порог. Лестничная площадка покоится в темноте по неизвестной мне причине. То ли лампочка перегорела, то ли вообще отсутствует.

Чертыхаясь, я нашарил рукой перила и начал спуск по лестнице.

В следующий момент я уже летел кубарем с какой-то кручи, а мир вокруг вертелся и тоже, похоже, чертыхался.

И вот наступил покой. Приоткрываю один глаз и обнаруживаю себя лежащим ничком на подстилке из сосновых игл.

Светло, как днём. Это не мой подъезд. Это даже не мой город.

Вокруг лес, я лежу у подножия песчаного обрыва, с которого и скатился, где-то неподалёку слышен журчащий звук ручья. Птички поют. Солнце светит.

Кстати, солнце одно, небо голубое, трава зелёная. По моей руке пробежал муравей. Я пересчитал его лапки – всё правильно, шесть штук. Значит, я на Земле, в Солнечной системе. Как будто. Только вот сместились пространственные координаты. А временные? Не знаю покуда, ориентиры отсутствуют.

Приподнимаюсь и сажусь. Голова гудит, локоть ноет, на душе пакостно. Где мой асфальтный мир? Верните подъезд, я домой хочу. Чёрт с ним, с молоком. Я могу и чаю попить, сок где-то был. Пивка наконец. Да я воды из-под крана похлебаю, не гордый. Только верните, а?..

Что за бред вообще! Я не герой этого романа. Может, какого другого, но не этого. Не я это!..

Где-то невдалеке всхрапнул конь. Ага. Ещё один неожиданный поворот сюжета. Или вполне закономерный?

Из-за сосновых стволов показался всадник на холёном жеребце. Завидев меня, он пришпорил коня и в два счёта приблизился.

Молодой, глаза горят необъяснимым энтузиазмом. С чего бы это? Мы незнакомы, за чашкой кофе вместе не сиживали.

Всадник спешился и чуть не кинулся меня обнимать. Я, почуяв это, отстранился и пронзил его испытующим взглядом.

Пронзаемый стушевался и склонился в почтительном поклоне. Я остолбенел.

Интересный расклад. Чего же дальше ждать?..

– Сир!.. Почти немею от восторга, но всё же выражаю вам своё глубокое почтение!

А паренёк-то того. Наверное, головой ударился ещё покрепче моего. А может, мне всё это снится? Ну да, лежу я на больничной койке после несчастного случая в родном подъезде, сны поглядываю. Поскольку же последним моим собеседником являлся незабвенный дружок Мишка, то сны эти с явным фантастическим привкусом. Такие вот грубые шутки подсознания.

– Сир!.. Вы готовы со мной продолжить путь?

Оторвал-таки от размышления. Куда же путь лежит? Надеюсь, не в реанимацию.

Юноша предложил мне своего коня, а я не стал отказываться. Во сне же всё бесплатно.

– Мы так долго вас ждали. Поверить не могу, что честь вас встретить выпала мне! Слава творцам-вседержителям!..

Ну, Мишенька, удружил. Это ж надо в такое вляпаться.

Я ехал верхом, а мой сопровождающий семенил рядом и вёл странные речи. Только и понятно, что меня где-то ждут, причём давненько уже, и не мешало бы поторопиться. В остальном же – сплошное уважение и почтение. За что, хотелось бы знать. Неужели моё самоуважение так глубоко проникло в моё же подсознание, и выплыло в таком чудовищном виде? Мне стало как-то неуютно. Был о себе лучшего мнения.

– Позвольте полюбопытствовать, сир… Как прошёл ваш переход? Хотя, судя по тому, что вы здесь, целы и невредимы, благоприятно. Прошу прощения за неуместное любопытство, мне не следовало…

Постой, постой. Какой такой переход? Оставим в покое мою невредимость, шею не сломал, и ладно. Что ж это такое…

– О каком переходе ведёшь ты речь, юноша? – От неожиданности я даже перешел на фэнтезийный стиль изъяснений.

– Мудрейшие так долго вас призывали, ритуал проводили каждый месяц, и всё безуспешно. Этот должен был быть последним. Он им и стал! Вы явились из Потустороннего мира, чтобы спасти наш. Пророчество свершится!

Опять чертовщина какая-то. Я, видите ли, из мира потустороннего. Хотя, это ж смотря с какой стороны смотреть… Дело не в том. Гораздо больше меня волнует некое пророчество и моя роль спасителя целого мира.

Ладно, не с этим юнцом разговаривать на серьёзные темы. Доберёмся до мест скученного обитания населения, там посмотрим. Я поёрзал в седле и скорчил унылую гримасу.

Что тут скажешь. Это был даже не город. Скорее уж посёлок городского типа. Городок поселкового подобия.

Зато встреча оказалась очень радушной. Совет мудрейших в полном составе чуть ли не хлеб-соль подносили. Пирог круглый точно был. Толкнули приветственную речь минут на сорок. И пока я слушал, да каравай жевал, интересная мыслишка ненароком проскользнула.

Путаница вышла! Перепутали они героя, когда вызывали. Не я им нужен, а Мишка. Он хотел, он ждал, он готовился. Да и в магазин ему бежать по всем статьям выходило. А я, дурак, полез не вовремя и чужое местечко сомнительных преимуществ занял.

Нет уж, увольте. Не нанимался, не соглашался, контракт не подписывал.

Я так прямо и сказал главному старичку, когда меня после официальной части приветствий в помещение провели.

Он долго хлопал на меня глазами, и после затянутой паузы начал меня успокаивать, говорить, что я устал с дороги.

– Да я серьёзно вам говорю, ошиблись вы, не того вызвали!

– Ритуал не ошибается. Если уж ты здесь, то именно тебе и суждено стать спасителем этого мира.

– Да все ошибаются, что тут такого… Вы только поскорее переправьте меня обратно. Ладно?

– Ты Искомый, теперь уже Обретённый. Явился в назначенный час и в указанном месте. Описание твоё с текстом Пророчества полностью сходится. Значит, ты и есть Герой!

– Меня Глеб зовут, – хмуро брякнул я, ошарашенный дедулькиными аргументами.

– Вот видишь! А имя Героя из Пророчества – Халле-Бан. Это точно ты!

– Конечно, один в один. – Хотелось стукнуть кулаком по столу, да старичка постеснялся. Ещё совсем веру в приходящих героев потеряет. Как потом жить? – Хорошо, допустим, вы меня убедили. Теперь объясните, почему я должен вам помогать?

– Ну как же! Это большая честь, стать спасителем мира. Твое имя прославится в веках!

– Имя Халле-Бана. Вот к нему и обращайтесь.

– Но это же ты! Как ты можешь отворачиваться от своей судьбы, как ты можешь!..

Старичок так искренно сокрушался, что мне и впрямь стало стыдно.

– Ответьте мне ещё на такой вопрос… Зачем вам понадобился герой из другого мира, чтобы решить проблему в этом? Местные уроженцы ни на что не способны?

– Тут не всё так просто. Как ларец и ключ от него не должны хранится вместе, так и жизни миров управляются извне. Стало быть…

– Подождите, я ничего не понял. Какой ключ, какой ларец?

– Тот, кто родился и живёт в этом мире, не может на него воздействовать. Такой силой обладает лишь пришелец извне.

– Потусторонний герой, так сказать. Ясненько!..

– В этом заключена большая мудрость. Повзрослеешь – поймёшь.

– Если доживу. – Я ещё пытался хорохориться, но нехорошее предчувствие царапало душу коготками. – А как мне вернуться обратно, домой? Ритуал обратной пересылки существует? – уныло поинтересовался я, не слишком рассчитывая на обнадёживающий ответ. Так оно и вышло.

– Как сказано в пророчестве:

Когда свершится то, что суждено,

Явившийся герой объявит миру,

Что сети зла разорваны отныне,

Покой и радость лишь пребудут в мире,-

Спаситель наш прольёт слезу

И с нею канет тихо

Туда, откуда прибыл…

– И что же, – севшим голосом проронил я, – другого пути нет?

– Увы, мой друг… А, может, к счастью!..

Я встал у окна и с тоской глядел на проплывающие облака в безмятежно-лазурном небе. Мне бы их проблемы…Я тяжко вздохнул. Плыви по воле ветра и ни о чём не задумывайся.

Может, и правда? Последовать примеру? Всё, что мог, я уже потерял. Осталось расслабиться и получать удовольствие. Измени своё отношение к жизни, а она изменит своё!

– Ближе к делу, мудрейший. Какая задача стоит передо мной, какие препятствия на моём пути, где мой верный меч и мой боевой конь?

– Меч и конь тебе не понадобятся, Обретённый…

– Рад слышать. Значит, миссия моя не столь опасна.

– Тебе всего лишь надо пройти в Замок Превращений, достигнуть Зала Вихрей и снять проклятие.

– И всё! А на выходе вы будете ждать меня с охапками цветов и праздничным оркестром. – Честно, я искренно восхитился наивностью этих аборигенов.

– Про твой выход в пророчестве ничего не сказано…

Добавил энтузиазма, нечего сказать.

– Слушайте, а может, ну его, этот замок… Останусь здесь, обживусь потихоньку, да вдруг и счастье личное обрету в тихом семейном омуте. К чему лишний риск?

– К сожалению, Обретённый, счастье личное неотделимо от благополучия общественного. Наш мир гибнет. Пока медленно, но вполне уверенно. С каждым годом наши зимы длиннее и суровее, а летом всё сохнет от жары и недостачи влаги. Бури непредсказуемы и разрушительны. Даже земля стала трястись там, где всегда была спокойна. – Старец задумчиво помолчал и ещё более тоскливым голосом продолжил:– Об этом было сказано в Пророчестве, но сказано так давно, что никто и не думал о том, как всё сбудется. А сбылось в точности и в срок. – Голос старичка окреп и обрёл властные интонации. – Теперь дело за тобой. Произойдёт ли всё так, как предсказано, и станет ли Обретённый Спасителем.

Легко вам, дедушка, говорить. А меня подняли с мягкого дивана и бросили на целину, да ещё ждут проявления героизма без подручных средств.

– Так, на всякий случай… Может, вы для меня припасли какой-нибудь могущественный артефакт? – вспомнил я по случаю Мишкины творения. Эх, сейчас бы самого его сюда.

– В Пророчестве об артефакте ничего не сказано.

– Ясно.

– Ты уж прости, Халле-Бан, давно писалось. И так с трудом перевели древние письмена.

– Чего уж там. Дорогу к замку покажите.

– Проводим…

Что вам сказать. Замок как замок. Помесь Гауди и классических небоскрёбов, цветовая гамма окрыляла самые худшие опасения. Я уже предвкушал незабываемые ощущения.

Мои сопровождающие остановились неподалёку и пожелали мне благополучного пути. Благодарствую, и вам не кашлять.

Входной зев поглотил меня, и я сразу же наткнулся на чьи-то не истлевшие останки. Нельзя сказать, чтобы меня это воодушевило, но уважения к аборигенам добавило. Не все, стало быть, ждали явления бравого героя, сидючи на лавочках.

Впрочем, имею ли я вообще какое-то право судить этих людей и оценивать их поступки? Не думаю.

Внутренности этого сооружения поразили меня своей несоразмерностью и чуждостью идеологии. Имеется в виду, что всё здесь было нелогично с человеческой точки зрения, не объясняло своего предназначения и не давало ни малейшей подсказки, куда же мне двигаться и вообще, зачем всё это нужно и кому.

Мне снова показалось происходящее со мной дурным сном, идиотским вывертом никчёмной судьбы. И с кем всё это случилось?! Со мной!.. С тем, кто по жизни двигался только по чистым, проторённым дорожкам, вовремя ложился спать и рационально питался, из вредных привычек – только езда на лифте. Тем не менее, событие с наименьшей вероятностью таки произошло в моей размеренной жизни. Как это называется, а? Хотел бы сказать, да слов приличных не хватает.