Текст книги "Соль и сирень 2 (СИ)"

Автор книги: Анастасия Солнцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 11

Мои слова произвели сногсшибательный эффект. Инсар Тиес мгновенно согнал с лица остатки дурашливости, стал необычайно серьезным и деловитым. Ферай Кан резко выпрямился. Неподдельно умные глаза взглянули на меня с неожиданно четким пониманием того, к какой цели я стремлюсь. А вот Сатус нахмурился, напрягся, шире расставил ноги, словно готовясь к чему-то неприятному. Он вообще с момента перемещения всей нашей развеселой толпы из точки прибытия в точку укрытия вел себя крайне тихо, словно о чем-то неустанно размышляя.

– И каковы твои требования? – транслируя беспредельное спокойствие, прямо спросил Кан.

– Я хочу, чтобы вы помогли мне найти и… убить того, кто преследует колдуний. Кто убил Милену и её замену, ранил Сократа и напал на меня. Это мое требование.

Закончив, закусила губу и стала наблюдать за тем, как быстро перекинулись взглядами демоны. Как мгновенно погасил возникшую в уголках губ улыбку Сатус. Как ему коротко кивнул Инсар, словно в подтверждение чего-то. И как долго рассматривал что-то за моей спиной Кан, в итоге, задав еще один вопрос:

– Ты пережила не одно нападение, верно? – его испытывающий взгляд было трудно выдержать и не дать слабину. Но я постаралась.

Возникло острое желание, чтобы они начали воспринимать меня, не как непонятное существо второго сорта, а как равную себе. А это значило, что я должна была быть, как минимум, такой же смелой, как они. При всей моей нелюбви, даже я признавала, что смелости у демонов было не отнять. И как бы предвзято и заведомо негативно я к ним не относилась, но не заметить то спокойствие и ту коллективную слаженность, с которой они действовали после пробуждения мною этого мира, было невозможно. То, что наш побег от кого-то, у кого имелись стрелы и эти стрелы они очень метко отправляли в цель, стал результатом именно пробуждения я осознала четко и ясно. Эта мысль пришла легко, как если бы я уже давно знала ответ, но по каким-то причинам забыла. А потом вспомнила. И это стало не озарением, нет. Это стало своеобразным принятием.

– Вы уже встречались, – продолжил Кан. – До того, как Тай отправил тебя в кабинет Элиота.

Мой короткий кивок головой был демону ответом.

– Почему ты не сказала? – отрывисто рявкнул Сатус, чего я никак не ожидала, а потому подпрыгнула на месте от испуга.

– Ээээ… Тай, – решил вмешаться Инсар. – Ты бы полегче с претензиями. Во-первых, если будешь так орать, то со временем у неё выработается на тебя определённый рефлекс. Закрепленная реакция на раздражитель, слышал о таком? А после этого обо всех остальных реакциях можешь забыть, – злой взгляд принца, которым тот наградил Тиеса, не остановил светловолосого и не заставил замолчать. – Во-вторых, мир реагирует на её эмоции, и лично я не хочу отражать наступление еще кого-нибудь, вроде орды степных орков.

Сатус покачнулся на пятках, глубоко вздохнул, осмотрел потолок пещеры, а после решительно заявил нам, всем троим, стоически ожидающим, пока он возьмет контроль над собственной вспыльчивой натурой:

– Я – согласен. На условия сделки. Ты помогаешь нам выиграть Битву, мы помогаем тебе найти и устранить твоего врага.

– Я – тоже «за», – с хулиганской улыбкой воспринял решение друга Инсар.

– Поддерживаю, – просто кивнул Кан.

– Не пойдет, – разом охладила я их пыл сплоченности. А после пояснила, насладившись удивлением, в котором искривились их лица: – Насколько мне известно, ваша Битва должна состояться через два года. Так вот, если этого любителя покидаться ножами и заклятиями не устранить раньше, велик шанс, что так долго я не проживу.

– Она права, – неожиданно встал на мою сторону Сатус.

– Если она, – Инсар обвел пальцем мой силуэт в воздухе, – настоящая эмпуза, в чем я сомневаюсь всё меньше, то убить её будет трудно.

– А может быть, наоборот, – включился в беседу Кан, чей взгляд посуровел и в разы потяжелел. – Очень легко, не труднее, чем шельму, каковой её все считают.

Мои пальцы дрогнули, пришлось сцепить руки в замок и спрятать за спину.

Кан продолжил:

– Сестер всегда было тринадцать. И магия каждой отдельной сестры являлась залогом выживания всех.

– Вместе они были сильнее, чем по отдельности, – покивал Инсар.

– Разве так не у всех работает? – с сомнением вставила я.

– Нет, – не глядя на меня, отрезал Сатус. – Эмпузы образовывали круг, будучи связанными друг с другом древней магией, которая их и породила. Насильственная гибель хотя бы одной сестры разрывала этот круг. Исключение могло быть только в одном случае – когда наступало время для вступления в круг новой сестры. И тогда одна из круга добровольно уходила из жизни, чтобы уступить свое место следующей. Акт самопожертвования не разрывал связь между эмпузами, а наоборот – делал её прочнее.

– Своеобразное накопление силы, – заговорил Инсар, когда принц замолчал. – И соблюдение жизненного цикла. Смена поколений.

И тут мне в голову пришел вопрос, который возник еще тогда, когда об эмпузах впервые упомянул Сократ.

– Эмпузой ведь невозможно стать, верно? Ею можно только родиться. А как рождались новые сестры?

Инсар захохотал. Кажется, его веселила моя наивность.

Я с обидой насупилась, скривив в адрес демона язвительную рожицу.

– Как и все остальные, – сквозь смех кое-как промолвил он. – Путем естественного размножения тех сестер, которые достаточно созрели для создания новой жизни.

– Ладно, – с сомнением протянула я. – Но их же всегда должно было быть тринадцать, верно? Не больше и не меньше. Как это контролировалось?

Парни вновь переглянулись, на этот раз уже не таясь и не скрывая улыбок, а после Инсар с легкой насмешкой промолвил, уставившись в мои глаза с искушенной томностью:

– Эмпуза способна зачать ребенка только от равного себе.

Я тяжело сглотнула, ощутив себя очень неуютно. Захотелось скрыться куда-нибудь, где не будет этих… демонов.

– Равного в каком плане?

– Во всех! – гаркнул Кан и пространство вокруг него начало сиять, словно подсвеченное невидимым источником света.

– Ферай, – одернул парня Сатус, тот отчетливо скрипнул зубами, вздохнул и сияние потухло.

– Именно поэтому сестры, хоть и были могущественны, но все же опасались за свою сохранность, постоянно перемещались, часто по одиночке, скрывая свою истинную суть, – продолжил Инсар уже чуть сдержаннее, косясь на застывшего в неестественной позе рядом друга. – В задачу каждой эмпузы входило сохранить круг нетронутым, то есть, не допустить несвоевременного изменения числа тринадцать ни в меньшую, ни в большую сторону. Для первого необходимо было постараться не умереть, а для второго следовало не допустить…

– … внепланового зачатия, – закончила за демона я.

– В точку! – разродился неожиданной похвалой Тиес.

– Они боялись, – мой голос запнулся, – подвергнуться надругательству? Но почему? Сократ рассказывал, что они могли убивать и даже забирать чужую силу!

– Видимо, твой фамильяр, – мрачный взгляд исподлобья от Сатуса, – «забыл» объяснить тебе подробности данного процесса. А они… достаточно интимные.

Мои глаза невольно выпучились, а рот приоткрылся.

– То есть, они убивали во время…

– Да, – упавшим до хрипоты голосом, от которого почему-то стало щекотно в груди, отреагировал Сатус и тут же отошел от меня подальше.

Испугался, что брошусь на него с постельными намерениями?

– То есть, получается, – запустив пальцы в волосы, попыталась разобраться я. – Они таким образом и убивали, и одновременно ставили под угрозу себя?

– Угрозой данный процесс являлся только в том случае, когда партнер подходил под требования, – с изрядной долей снисходительности проговорил Инсар, в то время, как сидящий рядом Ферай Кан бурил взглядом пол, не моргая и не шевелясь. – А таковых, как ты понимаешь, не так уж и много.

– Мы забыли, с чего начался этот разговор, – отмер вдруг Кан, прервав нашу оживленную дискуссию на животрепещущую тему.

– А, кстати, с чего? – сверкнул широкой улыбкой Инсар, на дне глаз которого притаилось что-то хитрое.

– Со степени выживаемости Миры в условиях преследования убийцей, – ответил ему Сатус.

– Я бы оценил её как низкую, – с неким подтекстом хохотнул светловолосый, и добавил, обращаясь почему-то к Сатусу: – Но на месте Миры я бы переживал по диаметрально противоположному поводу.

– Заткнись, – рыкнул на него демон, как-то очень старательно не глядя в мою сторону. – И это не просьба.

– То, что она, будучи эмпузой, выжила в одиночку – уже иначе, как чудом не назвать, – проигнорировав своих друзей, начать размышлять вслух Кан.

– Она выросла в мире без магии, так что, это вполне объяснимо, – пожал плечами Инсар, без возражений сменив тему и перестав улыбаться.

– Скорее всего, именно поэтому её туда и отправили, – Кан поднял взгляд, наполненный недоступными для моего понимания мыслями. – Или там оставили.

– Меня никто не оставлял и никуда не отправлял! – возмутилась я. – У меня есть семья, в которой я родилась!

Но слушать никто не стал.

– Её магия никогда не достигнет уровня предков, – бросил Кан, повернувшись к Сатусу.

– Этого и не нужно, – холодно отреагировал принц. – Достаточно будет того, что она уже умеет.

– Она не умеет, – хмыкнул Тиес. – Она действует не осознанно.

– Значит, пока мы будем искать убийцу, – решительно заявил Сатус, – наша помощница будет учиться.

– Чему? – растерянно моргнула я.

– Осознанности, – холодно отрезал демон.

– Сперва надо домой вернуться, – Инсар поднялся, с наслаждением потягиваясь. – И желательно, без этих, – он кивнул в сторону заваленного входа, – в арьергарде. Элеонор нам весь мозг выест, если мы на «хвосте» притащим в Академию стадо парнокопытных с луками наизготовку.

– Парнокопытные? – уставилась я на Тиеса.

– Ты закинула нас в мир, где хозяйствуют центаврусы, – посмеиваясь, пояснил демон, сунув руки в карманы. – Это такие чудища, которые сверху, как мы, а снизу – как кони.

– То есть, они разумные?

– Ровно настолько, насколько необходимо чтобы не вымереть окончательно, – отмахнулся демон.

– Но стреляют хорошо, а бегают еще лучше, – вставил Сатус, приближаясь к валуну и прислушиваясь к тишине, которая уже давно установилась снаружи. – Кажется, они ушли.

– Без разницы, – пожал плечами Тиес. – Нам ведь не нужно выходить, чтобы вернуться обратно, верно, малышка?

И светлые глаза, в которых, словно солнечные зайчики в яркий полдень, заиграли розовые блики, пытливо уставились на меня. В его взгляде была мягкость и теплота, каковыми обладает уютная постель, облаченная в чистые шелковые простыни и согретая перед сном разожженным в камине огнем. Но за красивой, какой-то фарфоровой улыбкой, скрывалось жестокое желание подлить масла в огонь и превратить ласковые языки пламени во всепожирающий костер. Он хотел найти себе новую жертву, ту, которая будет одновременно и боятся его, и боготворить, и этому нарастающему, жадному желанию, демон не сопротивлялся. Не умел и не хотел. Потому что ему это нравилось. Ему нравилось заставлять желать себя, а после ломать попавшую в капкан жертву, уничтожая волю в своей игрушке, до тех пор, пока он сам, его суть, его личность, не выместят собой весь её мир. Пока не останется ничего, кроме него.

Очень жестоко и очень страшно.

– Не называй её так, – зло одернул друга Сатус.

Тиес просиял улыбкой.

– Жаль, потому что… мне очень хочется.

– Перехочется, – пророкотал Кан, которому стало либо очень скучно, и он решил вмешаться, либо наоборот, надоело чужое веселье, и демон решил задавить его в зародыше.

А то, что Инсар веселился, не вызывало сомнения. И кажется, таковой была его привычная линия поведения.

Но смущало меня не это.

А то, что, чем дольше я находилась рядом с демонами, тем отчетливее ощущала прорастание чего-то такого внутри, чему я не могла дать объяснения. Чем бы оно ни было – магией, моей или чьей-то чужой, прозрением или стремительно приобретаемыми навыками, мир, как и демоны в нем, ощущался ярче, чище. Каждая деталь воспринималась, словно по отдельности, но очень отчетливо, сливаясь в общий кристальный поток осознаваемых и осязаемых вещей. Словно я заглядывала в саму их суть, не просто видя, но и понимая. Как если бы… как если бы я сама создавала все это. Как если бы здесь и сейчас создателем всего вокруг был не кто-то другой, а именно я.

– Ситуация становится все интереснее, – глубокий голос Кана быстро привел меня в себя, вырывая из наваждения.

Я не придумала ничего лучше, чем пожать плечами и мрачно, но честно ответить:

– Я не знаю, как перенести нас обратно.

– А как ты сделала это в прошлый раз? – многозначительно поведя глазами на друзей, протянула Инсар.

– Никак, – я неловко почесала лоб. – Все произошло само собой, помимо меня.

– Она топнула ногой, и пустыня сама нас выбросила обратно на школьный двор, – взялся прояснить детали Сатус, отходя от входа и приближаясь к друзьям.

– Думаю, этому предшествовало что-то еще, – задумчиво проговорил Кан, поднимаясь и равняясь с принцем. И что-то такое проскользнуло между этими двумя, что в другой ситуации и при других её участниках, я бы назвала… соперничеством. – Что ты сделал?

– Ничего, – рыкнул в ответ Тай, не отводя взгляда от вроде как друга, хотя теперь я начала очень сильно сомневаться в расстановке ролей.

А что если и Мира, и Сократ были неправы?

А что если ошибались не только они, но и вообще все?

– Думаю, он её разозлил, – подал голос Инсар и этим словно разводя двух демонов по разным углам. Не то, чтобы они тут же разошлись, но прожигать друг друга взглядами перестали.

– Угрозами… или чем-то, более неочевидным, – продолжил развивать свою мысль Тиес.

Сатус отвернулся, но я в полной мере смогла оценить его взбешенное лицо, на котором проступили желваки.

– Думаю, процедуру придется повторить, – со зловещим предвкушением грядущего, заявил светловолосый демон. – Иначе мы останемся тут навсегда.

Помолчав, он добавил:

– Выбора нет, Тай, либо ты… либо один из нас.

Повисло молчание. Не знаю, о чем размышляли демоны, глядя кто куда. Я же думала о том, что ни один из них не поинтересовался моим мнением и даже не попытался посоветоваться. Я для них была не более, чем вещь, стоящая в углу и дожидающаяся своего часа, чтобы воспользоваться.

Да, именно так они и видели меня – тем, чем можно воспользоваться. Не более, чем инструментом для достижения цели. Мнением молотка ведь никто не интересуется, да и о пожеланиях гвоздя мало, кто думает. Вот и я – слишком ничтожная в их глазах, чтобы меня замечать.

И это почему-то ранило.

Движение Сатуса заставило повернуться к нему в защитном инстинкте. Первый его шаг был осторожным, как будто бы сделанным через силу. А три последующих такими стремительными, что я едва успела заметить движение.

Отпрянула – и тут же оказалась прижатой к неровной, шершавой, местами болезненно-колючей стене пещеры, без единой возможности вырваться. Да что там вырваться, демон не оставил мне пространства, даже чтобы дышать.

– Так надо, – быстро и резко выдохнул Сатус.

А после его прохладная ладонь с осторожностью, граничащей с нерешительностью, коснулась моей щеки, накрывая её. Медленно, как будто он сам боялся этого, демон начал склоняться ниже. А я не могла оторвать взгляда от его глаз, которые глядели на меня словно завороженные. И в этом взгляде было столько глубины, что я почувствовала себя тонущей в них.

– Не надо, – с трудом пролепетала я, чувствуя, как меня затягивает в темноту, где что-то, что было злым и жестоким по самой своей природе, собиралось сдернуть покровы и показать свой истинный облик.

Несмотря на мои просьбы, демон не остановился. Его глаза наполнились свирепостью и опустились ниже, пальцы медленно прикоснулись к нижней губе, отчего сердце, еще раньше сбившееся с ритма, замерло, цепенея.

– Пожалуйста, – едва слышный шепот сорвался с прикрытых его большим пальцем губ.

Но он меня уже не слышал. Другая рука, до этого преграждавшая мне путь к отступлению, соскользнула со стены на талию, вцепляясь в тело с той страшной силой, которая способна ломать кости и выворачивать суставы одним лишь движением. Ощущая, как он с непреклонностью бешенного зверя сжимает меня, то ли желая переломить пополам, то ли желая убедиться, что внутри я мягкая, теплая, живая, из плоти и крови, я начала задыхаться.

Стон разнесся по пещере и только спустя несколько долгих мгновений я поняла, что это мой стон.

– Ты должна быть сильной, – хриплый срывающийся шепот, словно принцу тоже не хватало воздуха, прозвучал рядом с ухом. – Иначе ты не выдержишь… меня.

Я попыталась упереться руками ему в грудь и ощутила, как мощно и сильно бьется его сердце под моими дрожащими пальцами.

А лицо демона было уже у моего лица, так близко, что я могла бы сосчитать его ресницы.

Короткий момент передышки и обжигающе-горячие губы коснулись моих, накрывая их, сперва осторожно, нерешительно, а после впиваясь с голодной яростью.

В тот же момент земля под ногами дрогнула и затряслась, словно в эпилептическом припадке. И тряслась с каждым ударом все сильнее и сильнее, набирая обороты, готовясь к чему-то…

«Чем-то» оказался скачок, который я ощутила всем телом, так же явственно, как я ощущала тело Сатуса, каменное, застывшее, прижимающееся ко мне. Перемещение таким, словно мы не просто прыгнули из одного пространства в другое, а в терпящим крушение самолете врезались в землю…

Сознание я не теряла, но открыть глаза решилась лишь тогда, когда тело перестало сотрясаться в такт дрожащему миру. Бессмысленный взгляд уткнулся в потолок, состоящий из старых, потемневших от времени балок, которые подпирали другие, такие же древние и упирающиеся в пол. Первое время потолок кружился, словно в танце, а после стал замедляться, пока не замер, остановив карусель перед моим взором.

– Кажется, она пришла в себя, – раздалось откуда-то сбоку.

Переместив взгляд и сморгнув легкий белесый туман, я рассмотрела стоящего в позе непоколебимого воина Кана, который пристально глядел куда-то поверх моей головы.

– Можешь уже отпустить её, – низким голосом прогудел Ферай и если бы я не подозревала у себя сотрясение мозга, а заодно и менингит вместе с пережитым по вине Сатуса инсультом, то решила бы, что помимо требовательности, на лице демона отразилось и ярое желание затеять ссору.

Пошевелив шеей, я подняла лицо и едва не стукнулась лбом о подбородок Сатуса.

– Для эмпузы ты поразительно хилая, – заявил он с раздражением, быстро убирая свою черепушку с пути хаотично-непредсказуемого движения моей.

– А ты – сволочь, – ответила я любезностью на любезность, за что удостоилась не только гневного взгляда, но и скрипа зубами. Если так пойдет, то еще немного пообщается со мной – и сотрет зубы в пыль.

Попыталась выпрямиться, избавляясь от неудобной позы, и поняла, что сижу на руках у принца. Голова болит, руки дрожат, а губы горят, словно их кипятком ошпарили.

– Зачем надо было целовать!? – громко возмутилась я, негодующе завозившись.

– У меня не было выбора, – холодно заявил демон, не расцепляя рук и не позволяя мне встать. Наоборот, мышцы его вновь напряглись, налились силой, не позволяя отвоевать и сантиметра свободы. А бороться с ним – все равно, что пинать гризли. Шансов на победу минимум, шансов лишиться головы – максимум.

Рывок, и он роняет меня на спину, падая сверху и продолжая удерживать в кольце своих рук. Я всем телом ощущаю тепло его объятий и ровное дыхание. Казалось, удерживать меня, рвущуюся изо всех сил, стоило ему стольких же усилий, сколько требовалось, чтобы удержать испуганную муху в кулаке.

– А у меня теперь губы болят! – заявила я с претензией, ощущая, как от неловкости ситуации начинают гореть щеки.

– Я вижу, – нахмурился демон и склонился ниже, чтобы рассмотреть указанную область моего лица. – Они немного… покраснели.

– Что? – я вновь дернулась, пытаясь приподняться, но его руки тут же вернулись меня обратно, сильнее вдавливая в подушки.

– Такова особенность демонов, – медленно, словно растягивая этот момент, проговорил принц. – Мало, кто способен нас выдержать. А у человека так и вовсе нет никаких шансов.

– Именно поэтому, если верить слухам, ты меняешь подружек чаще, чем восходит солнце? – решила я выпустить колючие иголки.

– Не настолько часто, – спокойно ответил демон.

– Серьезно? – не поверила я, выгибая бровь.

– Ну, хотя бы иногда нужно отдыхать, – пожал плечами демон.

– Давайте отвлечемся от насыщенной личной жизни Тая, – скупо усмехнувшись, оборвал наш диалог Кан. – И поговорим о действительно важных проблемах.

– Поддерживаю, – зазвучал другой знакомый голос и из-за спины Сатуса появился Инсар Тиес, рядом с которым стоял Шейн Джеро. – Её реакция навевает подозрения, что она все-таки не эмпуза. Слишком уж девчонка хрупкая, как стеклянная статуэтка. Того и гляди, разобьется. А раз она не эмпуза, то кто она?

Новоприбывший демон, который не участвовал в нашем развеселом вояже по мирам, внимательно оглядел моё лицо, а после обошел по кругу и уселся в одно из кресел, что стояли напротив дивана, единолично занятого Сатусом и, соответственно, мной.

– Что у неё с лицом? – спросил Джеро у друга.

И я едва не заорала, так меня достала манера общения демонов.

– Сатус целоваться полез! – резко ответила я вместо принца, чем вызвала легкий ступор у его друзей. – Ага, я разговаривать умею, прикиньте? Отпусти!

Последнее требование адресовалось Сатусу и тот, на удивление легко, разжал руки. Я, с изяществом раненого кенгуру, кое-как выкарабкалась и села рядом. Попыталась потрогать пальцами израненные губы, но тут же отдернула руку.

– Аааай! – зашипела от боли я и зло уставилась на демона, который отслеживал каждое мое движение. – И что мне теперь делать?

– Такая реакция на тебя может значить только одно, – серьезно проговорил Шейн, обращаясь к Сатусу, – она – полукровка. Один из родителей владеет магией, а второй – нет.

– Хочешь сказать, она человек, но только наполовину? – сощурил один глаз Сатус.

– Надо сказать, это многое бы объяснило, – замирая за спиной Джеро, усмехнулся Инсар. – То, что она так долго жила среди людей, и её магия не проявлялась. И то, что за столько времени она сама не сообразила, кем является.

– А вы можете, – решительно встряла я, – говоря обо мне, говорить и со мной тоже?

Воцарилось молчание, которое прервал Ферай Кан, шагнув вперед и усевшись в другое кресло. Осмотревшись, я поняла, что комната мне незнакома. Помещение не было похоже ни на обитель колдуний, ни на общежитие боевиков, с которым я уже успела познакомиться и главной отличительной чертой которого было обилие черноты и пыли. Одного взгляда в окно оказалось достаточно, чтобы понять – мы находились на первом этаже. Более того, сразу за дверью начинался густой лес, сквозь зеленую листву которого с трудом пробивался дневной свет, благодаря чему мир был окутан пастельно-зелеными тонами.

– А мы где? – ощущая нарастающую тревогу спросила я.

Ответил мне Ферай. И он был единственным, кто разговаривал со мной нормально, а не словно бы глядя сквозь меня.

– В охотничьем домике. Когда, – он запнулся, бросив быстрый взгляд на принца. – Когда началось перемещение, грани межпространства сдвинулись, и…

– И ты едва не забросила нас в море, – холодно закончил за друга Сатус, закидывая ногу на ногу и вновь становясь собой привычным. Наглым, высокомерным и неприступным, словно одинокая скала на краю Вселенной. – Пришлось принять меры.

– Какие? – я отодвинулась от него настолько, насколько смогла. И это не укрылось от демона, он схватил меня за локоть и вернул обратно, откуда так старательно уползала.

– Перенаправить пространственный поток, по которому мы двигались. Пришлось приложить значительное усилие. Я не умею управлять межпространством так, как это делаешь ты.

– А как это делаю я? – на всякий случай, нужно было уточнить.

– Интуитивно, – хмыкнул Инсар. – Ты делаешь это не задумываясь, не готовясь и даже, по сути, не ставя перед собой цель. Это… удивительно!

– Это подозрительно, – отрезал Ферай и его сильные руки, лежащие на подлокотниках кресла так напряглись, что мне показалось, будто я расслышала треск обивки. – Эмпузы такого не умели. Они не умели открывать проходы и, тем более, не умели открывать двери в закрытые миры. В Тимеису не смог бы войти никто, кроме членов Братства. Даже та, в венах которой течет кровь первородной магии.

– Может и умели, – не согласился с ним Джеро. – Мы не так много знаем о сестрах, ведь в тайны свои они никого не посвящали.

Их рассуждения казались крайне занимательными, но меня заинтересовало другое.

– Ты же говорил, что не умеешь входить в межпространство и использовать его для перехода между мирами, – с подозрением начала я, чем заставила умолкнуть всех присутствующих.

Сатус лениво откинул волосы со лба и со всеобъемлющим безразличием уставился на меня.

– Не умею, – подтвердил демон. – Но находясь в межпространстве, внутри уже запущенного потока, есть возможность изменить траекторию его направления. И мне удалось это сделать, правда, ценой неимоверных усилий. Ведь ты… сопротивлялась.

– Я… что? – не поверила собственным ушам.

Взгляд демона опустился с моих глаз – ниже, на все еще пылающие огнем губы, которые уже начали отчетливо побаливать.

И я тут же все поняла.

– Да, – усмехнулся принц уголками рта. Его губы, в отличие от моих, были в полном порядке. В идеальном, я бы даже сказала! – Так было проще всего.

– Не уверена, что мое тело с тобой согласится, – ощетинилась я. – Потому что я физически ощущаю, как наливаются мои синяки.

На лицо демона тут же набежала тяжелая грозовая туча.

– А я тебя предупреждал, не переусердствуй, – заговорил Тиес, посылая мне милую улыбку.

– Я хочу в свою комнату, – тут же отреагировала я, встала и даже не покачнулась, хотя слабость во всем теле была такая, что хоть ложись и умирай.

– Мы не договорили, – одернул меня Сатус, потянувшись, чтобы вернуть обратно, но я быстро отклонилась, и его рука застыла в воздухе.

– Нет, договорили, – я откашлялась. – Вернее, договорились. Ты помогаешь мне, а я тебе.

– Мне трудно будет тебе помочь, – голос демона упал до зловещего шепота, а глаза сверкнули надвигающейся лавиной смертельного холода. – Если ты умрешь.

– Вот, чтобы я не умерла и найди убийцу, – напомнила я.

– Твоя смерть может наступить гораздо раньше, едва ли не сегодня, – прервал наш увлекательный диалог Шейн Джеро, которому, очевидно, было известно больше, чем мне. Им всем, судя по лицам присутствующих.

– Почему? – с опаской покосилась я на Шейна, чья внушительная телокомплекция с трудом уместилась в хрупком, особенно на фоне самого демона, кресле.

– Потому что рыцари уже готовятся к проведению tradendae sanguinem, – свел демон брови на переносице, равнодушно глядя на меня. – Девчонку, которой ты должна передать свою магию уже доставили в Неф, а твой фамильяр судорожно ищет тебя.

– Откуда знаешь? – с подозрением спросила я.

– Феликс сказал, он с ним разговаривал, – спокойно поведал демон.

– Тогда мне, тем более, надо возвращаться! – спохватилась я.

– Мира! – гаркнул Сатус, поднимаясь с дивана.

– Неужели ты правда готова рискнуть? – будто не веря в происходящее, вмешался Ферай. – Если руководство пытается тебя принудить к ритуалу, то достаточно одного твоего слова – и мы решим эту проблему.

Я остановилась, задумавшись над сказанным старшекурсником. Не над той частью, где он обещал по одному моему желанию сменить демонскую униформу на наряд феи-крестной, а над тем, действительно ли я готова бросить на чашу весов собственную жизнь, ради жизни неизвестного мне человека? Но тут же поняла, что дело не в чужом благополучии и не в моей жертвенности, как могло бы показаться, а в том, что внутри меня присутствовало четкое понимание – так будет правильно.

– Я пойду с тобой, – решительно выдохнул Сатус, не дождавшись моего ответа. – Буду страховать.

– На случай чего? – удивленно распахнула я глаза.

– На случай, если решишь сбежать от меня посредством смерти, – зло прищурился демон, подхватил форменную куртку боевиков, лежащую на спинке дивана, чтобы едва дойдя до меня, набросить её мне на плечи.

Не успела я начать протестовать, как он, обхватив мою шею сзади длинными пальцами, развернул, как марионеточную куклу и повел на выход.

– Не возникай, так всем будет проще, – процедил он, находясь в той непосредственной близости, когда кожей ощущаешь исходящее от другого человека тепло.