Текст книги "Соль и сирень 2 (СИ)"

Автор книги: Анастасия Солнцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 27

Когда я закончила, демоны еще несколько минут молчаливо размышляли о чем – то, вернувшись к более привычной для них манере общения – посредством выразительных взглядов.

– Скажите уже что – нибудь, – не выдержала я, после недвусмысленной пантомимы между Флейтри и Каном.

– Она говорит правду, – проведя рукой по своим переливающимся каштановым волосам, подчеркивающим изящно вытянутое лицо, заключил вдруг Киан.

С немым вопросом я уставилась на Сатуса.

– Киан чувствует ложь.

Мои брови выгнулись еще сильнее.

– У каждого из нас есть определенный магический талант, – пояснил Сатус без особого стремления к откровенности. – Что – то вроде дара. У Киана это – крайняя степень эмпатии. Поэтому он легко считывает ложь.

– А у остальных? – новая информация ввергала не просто в смятение, она радикально меняла практически все. Создалось ощущение, будто меня очень долго водили за нос.

– Я, – первым начал Шейн, – неплохо рисую.

Поспешила уточнить:

– Насколько неплохо?

– Очень неплохо, – весомо хмыкнул Киан. – Я бы даже сказал, до невозможности великолепно. Его картины также хороши, как хороша тактильная магия Инсара.

И он кивнул на самодовольно ухмыляющегося справа от меня демона, чья свободная поза демонстрировала полную расслабленность.

Я резко отодвинулась в сторону, одновременно практически вплотную придвигаясь к Кану.

– А ты? Чем напугаешь меня ты? – обратилась я к нему.

– Ничего впечатляющего, – спокойно заявил Кан, глядя мне в глаза. – Всего лишь огромный физический потенциал.

– То есть, грубая сила, – сделала выводы я.

– Скорее, неиссякаемые ресурсы, которые способны бесконечно увеличивать мощность внутриклеточного энергообразования, позволяя приспосабливаться к изменениям во внешней и внутренней среде, – с уверенно улыбкой выдал Кан.

У меня самым некрасивым образом распахнулся от удивления рот.

– Не обращай внимания, – приобнял меня за плечи Инсар. – Он у нас периодически любит поумничать.

Испуганно посторонившись, я схватила руку демона и скинула её с себя.

– Да ладно, – расхохотался парень. – Не дергайся ты так, как будто я тебя сожрать собираюсь. Я бы конечно не отказался попробовать тебя… на вкус, – он выразительно закусил губу, блеснув глазами. – Но это может закончиться дракой… причем, сразу с двумя.

Шумно вдохнув, я повернулась к Сатусу и заявила:

– Я сейчас сбегу.

– А я предупреждал, не связывайся с демонами, – тихо вставил Сократ, но все услышали.

– Эти демоны, между прочим, не так уж и плохи, – возмутился Инсар.

– Ой, ты бы уж молчал! – огрызнулся Сократ.

– Мира, – с праведным гневом в светлых очах повернулся ко мне Тиес. – Почему твой мохнозадый дух – хранитель меня затыкает?

– Потому что, во – первых, этот дух ей несколько раз жизнь спас, – громко начала перечислять Сократ. – А во – вторых, потому что желает ей самого лучшего. А вы не входите в категорию «лучшего». Ты, Тиес, так вообще!

– Что? – аж привстал демон.

– То! Да о твоих любовных похождениях легенды уже слагают! Да и все остальные демоны не лучше! Но ты, конечно, умудрился отличиться! Скольких ты…

Кот резко оборвал свои возмущения на полуслове, уставился на меня, а после уже чуть спокойнее завершил свою так пламенно начинавшуюся речь:

– Не важно!

– Если ты имеешь ввиду разнообразие его эротических приключений, то так прямо и говори, – попросила я кота. – Не надо пытаться подбирать метафоры только из – за меня. Я все прекрасно понимаю.

– А я говорил, – стрельнул глазами Тиес в сторону принца.

– Может быть, мы оставим в покое личную жизнь Инсара, и поговорим о том, что важно? – поиграв желваками, предложил Сатус, хотя это больше было похоже на распоряжение.

– А что конкретно для нас сейчас в приоритете? – демонстративно развел руками Тиес. – Подготовка к Битве? Розыск Феликса, куда его Тьмой унесло? Помощь твоей новой подружке?

– Я не его подружка! – рявкнула я на демона.

– Да, она не его подружка, – поддержал меня Кан, чей голос вновь упал до злобного рыка. Я вообще заметила, что конкретно эти два демона, Сатус и Кан, достаточно легко выходили из себя. В отличие от молчаливого Шейна, замкнуто – таинственного Киана и неустанно резвящегося, словно щеночек, Тиеса.

– Но и не твоя, – многозначительно округлил глаза Инсар. – По крайней мере, пока.

– Так, все, – я вскочила, подбежала к двери и распахнула её. – Все на выход!

Но никто даже не шелохнулся.

Наоборот. Шейн полностью взгромоздился на подоконник, Киан еще сильнее начал раскачиваться на стуле, Сатус откинулся на спину, а Тиес разлегся на освобожденной мной части кровати.

– Я знаю, что нужно убийце Милены, – заявил Тай, поднимая на меня взгляд. – А еще я знаю, что не так со статуей на могиле твоей матери.

Дверь я захлопнула, но обратно на место не вернулась. Вместо этого схватила Сократа, села чуть поодаль от принца, усадив кота себе на колени, рассеянно почесывая животное за ушком. В первое мгновение пушистый возмущенно напыжился и даже попытался вырваться, но очень быстро расслабился и замурчал, прикрыв от наслаждения зеленый глаз.

– Ты знаешь, что такое Свиток Душ? – с придирчивым выражением лица, на котором отразилось сомнение, спросил принц.

Я наморщила лоб, припоминая.

– Что – то слышала о таком…

– Миррррааа, – ткнулся головой в мою ладонь кот, выражая недовольство сразу двумя вещами – моей несообразительностью и тем, что прекратила его чесать. – Я тебе рассказывал…

– А, точно! – хлопнула я себя по лбу ладонью. – Список!

– Да, – кивнул демон, складывая пальцы в замок. – В Свиток Душ заносят имена всех тех, кому запрещено пользоваться переходами и перемещаться между мирами. В каждой заставе есть свой Свиток Душ, который передается от одной хозяйки – другой. Но есть и другой список. Он называется Карта Благословленных, туда записывают тех, кому хозяйка позволила пройти через заставу. В нем указываются имя, дата перехода, цель, а также маршрут – откуда и куда следовал путешественник. Верно, Сократ?

Пушистый, который уже мурчал на всю комнату, чуть убавил звук, приоткрыл глаз, соизволив посмотреть на демона, а после сладко потянулся, вытянув одну лапу вперед.

– Мрррр…. Даааа. Так и есть. Милена очень строго вела Карту, больше ста лет записывая имена всех без исключения, кого пропускала через заставу. Такова обязанность каждой хозяйки. И ты, Мирррааа, так будешь делать.

– Это еще не известно, – грубо перебил его Кан.

Сократ покосился на демона, а после, умостив сонную мордочку мне на колено, пробормотал:

– Ты этого не изменишь, герцог, каким бы великим магом ты не был. Никто не изменит. Такова судьба…

На душе заскребло, как ножом по тарелке.

– Убийце нужны эти списки, – заявил, как рубанул Сатус. – Именно поэтому он несколько раз атаковал заставу.

Сократ замер, напрягся всем упитанным телом, наморщив усы.

– Но, – подался вперед Кан. – Мира же рассказывала, что на неё нападали несколько раз, в том числе, и здесь, в Академии. Значит, цель она, а не застава.

– Вот именно! – подхватился Сатус и зашагал по комнате, размышляя вслух. – Во – первых, он напал на заставу несколько раз – первый, когда там были списки, и он об этом знал. А второй, когда их там уже не было, и он об этом не знал. Но узнал очень быстро, поэтому и явился сюда, в Академию.

– О чем ты говоришь, Тай? – озвучил общее непонимание Шейн.

– В день, когда Мира прибыла в школу, рыцари доставили сюда еще кое – что. Те самые Свиток Душ и Карту Благословения, отдав их на хранение Элиоту. Я не знаю, выдали ли той, другой колдунье, занявшей пост хозяйки, новые списки или временно закрыли заставу на вход – выход, но точно знаю, что именно по этой причине убийца явился сюда сразу же после повторного нападения на заставу. Он ищет кого – то, кому позволили или не позволили переместиться между мирами. Но! – принц не стал наслаждаться моментом истины, а продолжил дальше: – Как убийца попал в Академию? Мир закрыт, сюда может попасть ограниченный круг лиц, – и демон начал перечислять: – Элеонор, глава рыцарского корпуса, Эйсон и правитель Союзных земель.

– Хочешь сказать, убийца – один из них? – посерьезнел Инсар, с чьего лица сошла вся дурашливость. – Тай, все, кого ты назвал – высшие руководящие чины. Зачем им убивать фактически бродяжку?

– Затем, что эта бродяжка – эмпуза, – отчеканил принц, стоя ко мне спиной и заслоняя от своего собеседника. – Создание столь редкое, что самое её существование сравнимо с чудом.

– Мы не можем однозначно считать её эмпузой, – с недоверием покачал головой Инсар. – Посмотри на неё! Сестры были великолепны, а она… Она симпатичная, необычная, я бы даже сказал, экзотическая, но, будем честны, на эмпузу она не тянет. Нет в ней ничего от них.

– Я вообще – то здесь, – помахала я из – за спины принца. – И все слышу.

– Кроме того, не было у эмпуз таких способностей! Они не могли открывать проходы в межпространство, где и когда хотели!

– Мы этого не знаем, – у Кана имелось свое мнение. – Предания говорят, что сестры путешествовали по мирам, скрываясь и ведя очень отстраненный образ жизни, лишь периодически пользуясь своей магией для изменения судеб – правителей, стран, народов, миров. Кто знает, как они это делали. В подробности сестры никого не посвящали.

– Туманный эльф назвал её эмпузой, – напомнил Сатус. – А они способны заглянуть в душу и увидеть истину.

– Он мог ошибиться, – предположил Инсар. – Сколько ему лет? Он вообще когда – либо встречался с эмпузами, что безошибочно опознал в шельме одну из них?

– Вы упускаете один момент, – перекрыл их спор голос Киана Флейтри. – Возможно, убийца смог попасть в Академию, потому что для него это в принципе не проблема. Как для Миры, а это значит, что убийцей может быть тот, кто приходится ей генетическим родственником, потому что такая сила – исключительно наследственная, она не может взяться из ниоткуда.

И все уставились на меня, даже Сатус развернулся и навис мрачной горой.

– Это может быть еще одна сестра, – проговорил Шейн от окна.

Глава 28

– Нужно найти ту, которая притворялась твоей соседкой, – источая флюиды непоколебимости и решимости заявил Сатус, возвращаясь на нагретое им же место на кровати.

– И как нам это сделать? – задал резонный вопрос Шейн, который последние несколько минут глядел на демона со всеобъемлющей верой в своего принца. И такой преданностью, до которой мне в жизни не дорасти.

– Да, вряд ли она оставила записку с адресом, – невесело хмыкнул Инсар.

– Тогда будем искать не её, – рассматривая собственный ботинок предложил Кан. – Будем искать Феликса.

– Ты не хуже всех нас знаешь, что если он не захочет, чтобы мы его нашли – не найдем, сколько бы не искали, – с печалью, отразившейся на бледном лице проговорил Флейтри.

– Еще один дар? – догадалась я.

– Феликс называет это интуицией, – ухмыльнулся Инсар, глядя на меня из – под лениво опущенных век, глазами, в которых можно было бы утонуть… но я умела плавать.

А он изо всех сил стремился утопить меня в собственной магии, мягкой и бурлящей одновременно, источающей концентрированный аромат сладости… чего – то воздушного и одновременно липкого… зефира и вина. Да, именно так пахло от Инсара. Зефиром и черным вином.

– Один мой учитель, – смело глядя в светлые глаза, проговорила я, ощущая, как на корне языка разливается подкрепленная алкоголем приторность, – говорил, что интуиция – это настолько быстрая обработка мозгом информации, что сознание даже не успевает её зафиксировать. А просто сразу получает результат. И кажется, будто он пришел из ниоткуда.

– Я же говорил! – счастливо хлопнул в ладоши светловолосый демон. – Янг просто умеет работать мозгами!

– Осталось решить, где нам этого мозговитого искать, – проворчал Кан.

– А что если нам попробовать воспользоваться Мирой? – задумчиво протянул Инсар.

– Чего? – выпучила я глаза, одновременно изобразив на лице адрес, по которому ему следует прогуляться и проветрить уже собственные мозги.

– Подбирай слова чуть тщательнее, – с улыбкой голодного зверя, попросил его Сатус.

– Я имею ввиду, – закатил глаза парень, – что с такими возможностями, как у неё, можно попробовать!

– Что ты, демонская морда, Тьмой порожденная, хочешь попробовать? – сквозь развеивающийся сон, угрожающе проворчал Сократ.

– Мира, – светлые глаза зло сузились, а щеки раздулись от злости. – Ты мне нравишься, но если твой кошак еще раз назовет меня демонской мордой, то я…

– Не назовет, – пообещала я, подтягивая пушистого к себе поближе. Инсар хоть и пытался выглядеть предельно безопасно, но я видела, ощущала в нем угрозу, и эта угроза проявлялась все яснее, с каждой поддельно мягкой улыбкой.

– Хочешь попросить Миру найти Феликса? – поморщился Сатус. – Это не сработает.

– А вдруг? Целенаправленно входить в межпространство и выходить в том мире, в котором нужно, она уже умеет, – на меня указали рукой.

– Она сделала это один раз, – удрученно покачал головой принц. – Со скрипом и…, – осторожный взгляд в мою сторону. – Болью. Нельзя заставлять её страдать еще больше.

– Ладно, она плохо контролирует процесс…

– Она его вообще не контролирует! – перебил Инсара Кан. – Природное желание выжить делает это за неё. И каждый такой неконтролируемый переход – это риск.

– Она может хотя бы попробовать! – бился за свою идею Инсар. – Если в момент перехода Мира будет думать о Феликсе и стремиться к нему, то, возможно, она к нему и попадет!

– То есть, идти не куда – то, а к кому – то, – с пониманием протянул Шейн. – Можно попробовать.

Я потерла ладонями лицо. Тело требовало отдыха, мышцы ныли, и эта боль была тупой, тянущей, как бывает во время простуды, но мозг горел воспоминаниями о событиях последних часов, желая осмыслить все произошедшее.

– Знаете, – я переложила безмятежно посапывая Сократа, украдкой позавидовав его способности засыпать даже в критических ситуациях. – Вы можете пробовать все, что угодно. Но я должна выполнить обещание, данное другу, который искал меня два года.

Без лишних объяснений все сразу поняли, что я имею ввиду.

– И как ты попадешь в мужское общежитие? – со скепсисом выгнул бровь Сатус.

Я растерялась.

– А как вы попали в женское?

– У нас свои секреты, – расплылся в улыбке Тиес.

– Знаю я ваши секреты, – пробурчала я, махнув рукой. – На стенах символами сияют.

Парни замерли. Вот прям разом превратились в изваяния, даже глаза не моргали, и я, грешным делом, подумала, а точно ли они демоны, а не те самые горгульи, о которых мне накануне повествовал Сатус.

– Она их видит, – обыденным тоном нарушил Киан затянувшееся молчание.

– Напомни – ка мне, – начал вставать принц. – Какая такая волшебная сова тебе явилась на помощь?

– Волшебная сова? – выпал из задумчивости Кан. – Дух школы, обитающий в Древе Жизни?

– Дух? – пошатнулась я.

– Её ведь никто не видел уже… сколько? Со времен гибели мистера Андриса, предыдущего директора?

– Она очень сильно расстроилась, – поморщился Киан. – И устроила бойкот.

– Получается, ты первая, кому она явилась, – повернулся ко мне Инсар. – Интересно, почему именно тебе?

– Я – очаровательна, – от души съязвила.

И стало легче.

– Ладно, – Сатус направился ко мне, одной рукой отодвинул от двери и приложил к ней руку. Едва только его пальцы коснулись деревянной поверхности, ослепительно засиял символ – два заключенных друг в друга треугольника, один – острием вверх, а другой – вниз, отдаленно напоминая трехмерную звезду. – Это – меркаба. Один из самых мощных магических инструментов. Позволяет менять энергетические потоки, как внутри тела, так и вокруг него.

И едва он только это сказал, как символ словно вздохнул, еще больше налился силой и в этой силе растворилась дверь. Передо мной открылся проход, утопающий в золотистом свете.

– Иди, – аккуратно подтолкнул меня в спину Сатус. – В общежитии колдуний все стенные проходы заблокированы давным – давно. Я мог бы заколдовать для тебя лестницу, но это будет долго. А так значительно быстрее. Использование меркабы легко отследить, поэтому не тормози. Иди уже к своему человеческому мальчишке.

И я подчинилась. Набрав полную грудь воздуха смело шагнула в свет, а вышла уже в чужой комнате, где на кровати, зарывшись в скомканное одеяло, спал Тим.

– Блин, – схватилась я за голову, рассматривая беспробудно дрыхнущего друга. – Они что, опять его магией приложили?

Но едва я подошла, чтобы поправить край одеяла, упавший на пол, как Тим вздрогнул и подхватился.

– Мира! – хрипло выдохнул он и потер глаза. – Это ты! А я уж думал, ты решила меня тут бросить!

– И так сильно переживал, что на нервной почве впал в спячку, – подначила его я, присаживаясь рядом.

– Так ночь же, – лохматая голова кивнула в сторону окна. Да, этим миром продолжала владеть темнота. – Тебя нет. Друзья твои, которые меня сюда привели, тоже ушли. Что же мне еще делать?

– Ну, точно не шляться по этажу, где живут одни девушки, – скривилась я, напомнив ему про недавнюю ошибку.

Друг попытался пригладить волосы.

– Да, тут не повезло.

– На самом деле повезло, – не согласилась я. – Тебе. Что демоны нашли тебя раньше, чем колдуньи превратили тебя в черенок от лопаты.

Тим побледнел, отчего веснушки проступили отчетливее, а я вспомнила, каким забавным он был в детстве.

– Ты чего ухмыляешься? – с обидой протянул он, отодвигаясь.

– Так, просто, – легко пожала я плечами. – Вспомнила, какими мы были раньше.

– Проблемными, – изрек Тим, спуская ноги с кровати, и я увидела на нем черные брюки и черную рубашку, привычные составляющие демонского наряда.

– Шейн дал тебе свою одежду? – не поверила я.

– Ага, – зевнул Тим. – Только она мне большая размера на три. А еще он разрешил у него помыться. Ты знала, что у них тут у каждого персональная комната для омовения?

– Не знала, – рассмеялась я. – Но спасибо за информацию. Учту.

Тим замолчал, опустив взгляд в пол и несколько минут сосредоточенно рассматривая свои голые ступни.

– Тебя это не пугает? – наконец, задал он вопрос, который, судя по всему, мучал его давно. – Демоны, колдуньи, говорящие коты и прочая чертовщина?

Я задумалась над ответом.

– Пугает, но уже не так сильно, как раньше. Ко всему можно привыкнуть.

– Думаешь?

– Уверена, – с видом эксперта заверила его я. – Человек – существо очень живучее.

– А ты… человек? – кажется, он не собирался задавать этот вопрос.

Потому что боялся услышать ответ.

Но все равно рискнул.

– Да, – с легкостью соврала я. – Человек, которого с головой засыпало приключениями. И которые растянулись на целых два года, если ориентироваться на наше, земное, исчисление времени.

Тим с непониманием мотнул головой.

– Здесь время идет иначе, – пояснила я. – Медленнее. Ты говорил, что прошло два года, но для меня – не больше нескольких недель.

Тим открыл рот, желая что – то сказать, но тут же передумал. Рот закрыл, помолчал, рассматривая стену напротив, а после глухо спросил:

– Ты останешься здесь?

– Да. Я должна, – других ответов у меня для него не было, хотя и очень хотелось сказать по – другому.

– Единственный, кому ты что – то должна, – внезапно разозлился друг, – это твой отец. Он – твоя семья, а эти… кто бы они ни были… они тебе чужие. Ты сама говоришь, что почти не знаешь их!

– Обстоятельства так сложились, – с неловкой улыбкой попыталась объяснить я.

Тим с остервенением отбросил одеяло.

– Значит, ты не вернешься!

– Пока нет, но когда – нибудь, – я постаралась сдержать печальный вздох, – когда – нибудь возможно.

– Когда? – упер руки в боки друг. – Когда твоему отцу стукнет семьдесят?

– Я не знаю, Тим, – прикрывая глаза, выдавила из себя я. Весь этот разговор был мучительным. – Я просто не знаю. Я даже не знаю, чем окончится завтрашний день, а ты требуешь от меня ответов на вопросы, которые еще даже рано задавать.

– А что насчет меня? – и его лицо искривилось.

– Я верну тебя домой, – попыталась улыбнуться я, но сама же почувствовала, какой скомканной она вышла. И совсем не ободряющей.

– Это хорошо, хорошо, – забормотал он, разом растеряв всю свою воинственность. Он вообще не был бойцом. Он был просто хорошим человеком, который умел был отличным другом. Очень редкая черта. – Потому что этот мир… эти стены… все здесь как – то очень странно на меня действует.

– Странно – это как? – всмотрелась я в веснушчатое лицо.

Плечи его поникли.

– Как будто из меня высасывают душу, – поделился Тим. – Я… мне всё труднее думать о том, кто я и как здесь оказался. Труднее вспоминать о доме. Я даже с трудом смог вспомнить имя Риты.

– А Рита – это?…

– Моя девушка, – ласковая улыбка подсветила его лицо, прогоняя страх и тревогу.

– Ты её любишь? – спросила я с замирающем сердцем.

– Да, – просто ответил друг. Не думая, не сомневаясь, не ища других формулировок. Такой простой ответ на такой сложный вопрос. Просто – «да».

Наверное, я должна была за него порадоваться.

Наверное…

– Тим, – начала я, устремляя взгляд в не задёрнутое окно, темнота за которым напомнила мне цвет глаз принца. – Как ты думаешь, чем пахнет любовь?

Он не удивился странному вопросу.

Вместо этого он попытался ответить, обстоятельно, как делал всегда.

– Если подойти к вопросу с научной точки зрения, то любовь пахнет смесью гормонов – дофамина, эндорфина, адреналина, аксетоцина, эпинефрина. Если с поэтической, то, беря за основу строчки известного поэта, любовь пахнет духами и туманами. А если с логической, то любовь пахнет так, как пахнет тот, кого ты любишь. Или как пахло в тот момент, в который ты поняла, что это – любовь.

– А чем пахнет любовь для тебя? – всхлип застрял в горле.

– Булочками с корицей, – с неожиданной мечтательностью ответил друг. – Рита испекла их для меня, когда впервые позвала в гости.

Я повернула к другу лицо. В глазах стояли горячие слезы. Но я была сильной. И ни одна из слезинок не сорвалась вниз, хоть и прожигала бездонные дыры в душе.

– Я желаю тебе счастья, – с трудом вымолвила я и закусила губу, чтобы не дать прорваться рыданиям. Это была только моя боль. И таковой она и должна была остаться.

Я взяла его за руку и последний раз переплела наши пальцы. Это было моим прощанием. А потом мысленно попросила, чувствуя, как содрогается, ломается что – то глубоко внутри: «Позволь мне вернуть его домой». И проход распахнулся, как распахивается тяжелая, старая, но хорошо смазанная дверь в темном пыльном подвале, наполненном детскими страхами и несбывшимися надеждами. Возможно, дверь была смазана моими невыплаканными слезами.

Я не шагнула через порог, но, мысленно концентрируя на нем свое внимание, подвела к порогу Тима, а после толкнула в грудь, отправляя прямиком в проем и видя, как за спиной друга проявляются очертания его комнаты. Наши пальцы легко расцепились, потому что ни он, ни я не хватались друг за друга. И только кончики его пальцев соскользнули с моих, как дверь с грохотом захлопнулась, распространив вокруг запах пыли и сырости.

Тим исчез, вернувшись в свой мир.

А я рухнула на колени, заходясь в рыданиях.