Текст книги "Три подруги и таинственный жених (СИ)"

Автор книги: Анастасия Солнцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Глава XVIII

Кристина – это бывшая Макса, если так можно было назвать барышню, с которой он пару раз сходил на свидание, а потом еще год безуспешно пытался от неё отделаться. Уже через два часа после знакомства она заговорила о свадьбе, через сутки потребовала, чтобы Макс познакомился с её родителями, через неделю начала придумывать имена их будущим детям, а через месяц она попыталась утащить его в деревню копать картошку. Как следствие, друг начал вздрагивать от резких звуков, быстрых движений и от звучания некоторых песен. Нежно любимый Кристиной оранжевый цвет начал вызывать у него рвотные позывы, а высокие женские голоса – панические атаки.

Сказать о Кристине можно было многое, но говорить не хотелось вообще ничего. Если кратко, жизнь мадам на момент знакомства с Максом проходила в режиме ожидания. Ожидания принца. И то ли в неё молния ударила, то ли голову дверью вагона метро прищепило, но почему-то она вдруг решила, что Макс и есть тот самый принц из сказки, и ищет он именно её. На самом деле, Макс вообще никого не искал, а спокойно сидел в своем кабинете, когда в него ввалилась Кристина и со слезами на глазах потребовала найти её сына. Как впоследствии выяснилось, сын – не родной и по факту приходился ей племянником. Но из-за того, что его родители давно погибли, Кристина забрала мальчика к себе и воспитывала как собственного ребенка. Узнав дамочку поближе, я искренне посочувствовала семнадцатилетнему пацану, вынужденному жить с такой родственницей. Кристина утверждала, что мальчик попал в плохую компанию и превратился в алкоголика, наркомана и бандита. Пацан, которого мы нашли в школьной библиотеке спокойно читающим Хемингуэя сообщил, что его родственница – невыносимая истеричка и жить с ней, все равно, что жить в клетке с психованными мартышками. Почему Макс решился сводить мадам, которая была старше его на восемь лет в ресторан – для меня так и осталось неразрешимым ребусом. Как итог, некоторое время я искренне верила, что босс закончит свою жизнь монахом. Но ничего, вроде оклемался.

– Давай оставим в покое твоих бывших, – вздохнула я и добавила: – Всех.

– Так, что ты хочешь, Ди? – понизив голос, проникновенно спросил Макс.

– Мари сказала, что её сестра работала певицей, выступая, где придется, – напомнила я.

– Ну, да, правда, работала – это слишком громко сказано, – подтвердил Макс. – У неё было что-то вроде группы. На самом деле, жалкая пародия. Элли имела красивый сильный голос, но слабый характер. В пьяном состоянии она с трудом брала несколько нот, из-за чего весь её репертуар сводился к простеньким песенкам по типу “два притопа-три прихлопа”. А выступала она всегда пьяной. Остальные в этой, так называемой, группе были такими же балбесами, как и Элли. Барабанщик мог разве что ковры у себя во дворе выбивать. Предел возможностей клавишника – собачий вальс. А про гитариста вообще лучше промолчать, человек не мог даже правильно инструмент в руках держать. На самом деле, все в чем он был хорош, это в открывании пивных бутылок медиатором.

– Очень красочное описание, – протянула я.

– И очень точное, – уверенно заявил Макс. – Я был пару раз на выступлениях Элли, и поверь, в моих словах нет ни грамма преувеличения.

– Верю, – кивнула я, хоть друг этого и не увидел. – Тебе – верю. Поэтому еще один вопрос – могла ли Элли изменить своим привычкам по какой-либо причине?

– Очень расплывчатый вопрос, – хмыкнул босс. – Можешь конкретизировать?

– Могла ли Элли вдруг бросить пить, перестать просиживать все ночи в кабаках и записаться в спортзал?

Минутное молчание, а после Макс разразился смехом.

– Это вряд ли, – отсмеявшись, наконец, ответил друг. – Люди не меняются, Ди. Тебе ли этого не знать?

Действительно, уж кто-кто, а я прекрасно это знала. Но что, если…

– Она влюбилась, – пробормотала я и только потом поняла, что сказала это вслух.

– В кого? – пренебрежительно отреагировал Макс. – В своего патлатого гитариста, у которого лицо как у человека с пожизненным запором? Или в барабанщика, который наводит меня на мысли о том, что Франкенштейн создал не одно, а два чудовища?

И тут я вспомнила.

– Мари говорила, что её сестра одно время испытывала чувства к какому-то парню, который то ли уехал, то ли наврал, что уехал. Вот только я не запомнила его имя…

– Лозовский, – процедил Макс не очень дружелюбно. – Димка.

– Вы знакомы? – удивилась я такой реакции.

– Встречались, – в том же тоне ответил друг.

– Он действительно уехал?

– Да, но недавно вернулся, – хмуро заметил друг.

Я тут же подхватилась.

– Ты можешь меня с ним свести?

– Зачем? – рыкнул Макс. – Тебе что, тоже охота в кого-нибудь влюбиться?

– Нет, – скривилась я в трубку. – Я хочу с ним поговорить. И еще, мне нужны какие-нибудь контакты музыкантов, с которыми выступала Элли.

Макс недовольно засопел в трубку, и я решила подтолкнуть его к правильному решению убедительным аргументом:

– Ты же хочешь, чтобы мы нашли убийцу Элли? Мне нужны контакты.

– Я-то хочу, но при этом не желаю, чтобы мы вляпались в неприятности, из которых потом будем долго выбираться.

Я едва не расхохоталась в голос.

– Максик, – нежно позвала я. – Мы уже в них вляпались. В тот момент, когда ты приволок меня к своей бывшей.

– Ладно, – нехотя согласился босс. – Жди от меня сообщение.

И мы распрощались.

Отложив телефон, я закусила губу и задумалась, как лучше поступить, но долго побыть в тишине мне не дали, в комнату заглянула Ниса.

– Ты закончила?

Я кивнула.

– Как Руся?

– Ты сказала её положить…

– И?

– И я не смогла этого сделать, потому что, если ты забыла, в твоей квартире лишь одна комната, где есть кровать, – проворчала Ниса, недовольно глянув в сторону той самой обозначенной в единственном числе кровати. Кровать на претензии не ответила, её и так все устраивало, а вот подругу, очевидно, нет. – Поэтому мне пришлось положить её на пол.

– Ну, тоже неплохо, – оценила я находчивость банши, вставая с кресла. – Ты вон на сантехнике смогла выспаться и ничего.

– Ну, я-то пьяная была, – произнесла Ниса, пока я доставала чистую одежду из шкафа, чтобы переодеться. – А у Руси дела похуже. Я не врач, но похоже на сотрясение.

– Чтобы получить сотрясение, надо сначала обладать чем-то, что можно сотрясти, – громко произнесла Руся с кухни, причем голос подруги звучал так, словно Ниса уложила её отдыхать под раковину, между мусорным ведром и полкой с бытовой химией. – А у меня мозги отсутствуют.

Я отложила вынутую из шкафа черную юбку в складку и персикового цвета рубашку, и пошла проверять, где у меня в квартире Ниса решила пособирать пыль подругой.

Но все оказалось не так плохо. Едва войдя на кухню, я тут же наткнулась на длинные ноги музы, уютно устроившейся на мягком расстеленном на полу пледе, том самом, в компании которого провела прошлую ночь Ниса.

Спиной муза упиралась в шкафчик, прикрывающий батарею, голова была запрокинута, глаза бессмысленно разглядывали потолок. На потолке ничего интересного не имелось, а потому подруга скорее всего спрашивала у высших сил, как она докатилась до жизни такой.

– Откуда такие выводы? – спросила я у Руси, чье эмоциональное состояние, кажется, очень сильно пошатнулось за последние несколько дней.

– Какие выводы? – отозвалась муза в то время, как её лицо посуровело. То ли высшие силы не захотели вступать в контакт, то ли ответ дали не тот, который она ожидала.

– Про мозги, – из-за моей спины выглянула любопытная мордочка Нисы, которая так же, как и я попыталась понять, что такого интересного валяющаяся на полу муза углядела на потолке.

– Была бы умная, здесь бы не лежала, – сердито ответила Руся даже не моргая.

– Это ты сейчас пытаешься жизнь свою переосмыслить? – догадалась Ниса. – Зря, я вот тоже однажды попыталась.

– И? Чем дело кончилось? – хмыкнула я.

– Слишком глубоко копнула, – вздохнула подруга. – В запой ушла.

– Слушай, а было хоть одно событие, после которого ты не напивалась? – скривилась я.

– Было, – уверенно заявила Ниса. – Моё рождение!

– И то только потому, что в родильных домах обычно не наливают! – фыркнула я, разворачиваясь.

– А зря! – выдала с пола Руся.

Ниса уже раскрыла рот, чтобы достойно ответить, но я поспешила пресечь очередную перепалку на корню:

– Не зли меня. Собирайся!

– А Руся? – кивнула банши в сторону неподвижного тела, явно желающего именно в этом состоянии и оставаться как можно дольше.

– Здесь останется, – решила я и отправилась в ванную приводить в себя в порядок. И уже закрывая за собой дверь, пробормотала раздраженно:

– Такое ощущение, что у меня не квартира, а дом терпимости.

– Почему терпимости? – удивились по ту сторону створки голосом одной назойливой блондинки. – Так же, вроде, бордели называли.

– Потому что мне постоянно приходится всех вас терпеть! – рыкнула я в ответ, да так, что вопросы мне больше не задавали.

Когда я вышла из ванной в уже более-менее приемлемом виде, по максимуму скрыв следы ночных проишествий, Ниса уже была готова к выходу, стоя посередине коридора и нервно пошлепывая голой ножкой по линолеуму.

– Я помогла Русе дойти до кровати, – сообщила мне подруга, когда я доставала из обувного шкафа туфельки на низком ходу. – Ты не против?

– А разве у меня есть хоть один шанс быть против? – хмыкнула я, стоя к Нисе спиной.

– Может быть, вызвать ей врача? – встревоженно предложила Ниса.

– И что мы ему скажем? – скривилась я, не оценив предложение. – Что у нашей подруги сотрясение мозга, потому что ночью на нас напал оборотень?

– Скажем, что она упала, – пробормотала Ниса с легкой долей сомнения.

– У неё на затылке ссадина и шишка размером с моей кулак, – процедила я, всовывая ноги в обувь и поправляя юбку. – Это обо что так надо удариться, чтобы вторая голова начала расти? И потом, у неё, как и у нас с тобой быстрая заживляемость. Я не хочу, чтобы все повреждения начали пропадать прямо у доктора на глазах. Потому что ему самому после этого понадобится помощь.

– И что? Мы будем просто сидеть и ждать, пока она сама очухается? – возмутилась Ниса.

Я подхватила с полки сумку и развернулась к подруге, которая в этот момент была занята очень важным делом – пыталась натянуть на ногу кроссовок, не наклоняясь к нему. И выглядело это так – она просто возила обувью по полу, очевидно, надеясь, что та волшебным образом подпрыгнет, а после сама наденется на её ступню.

– Долго будешь хороводы вокруг тапочка водить? – не выдержала я и, сняв ключи с крючка у входа, открыла дверь.

И тут же замерла, потому что на моем пороге, протянув руку к дверному звонку стоял Григорий.

– Ой! – выдала я и попятилась.

Ойканье тут же повторилась, потому что я наступила на Нису, которая недовольно выругалась мне в спину.

– Привет, – поздоровался Гриша и улыбнулся.

– Кто там? – поинтересовалась у моей спины Ниса, но ответа дожидаться не стала и высунулась из-за моего плеча.

– Ой, здрасьте! – выдала она на радостном подъеме.

Я же в ответ нахмурилась и на всякий случай потянулась к зонту-трости, стоящему в углу. Этот зонт мне в прошлом году подарила Ниса. Хороший зонт, качественный. Им не только от незваных гостей, но и от внезапно возродившихся к жизни динозавров можно отбиваться.

От внимательного взгляда Григория мой маневр не укрылся, но мужчина промолчал, лишь выразительные губы дрогнули, сдерживая улыбку.

Глава XIX

– А что ты здесь делаешь? – спросила я не самым приветливым тоном. Вообще, я уже успела позабыть переходили ли мы с ним на “ты”, но с человеком, который рано утром без приглашения заявляется в гости можно было пренебречь формальностями.

– У меня появились новые сведения по убийству, которым ты интересовалась, – проговорил Гриша и продемонстрировал папку в своей руке.

– По какому убийству? – полюбопытствовала Ниса, окончательно выдвигаясь из-за моей спины и не сводя горящего взгляда с гостя.

Решив, что хватит топтаться на пороге, я подтолкнула подругу вперед, практически в объятия Гриши, который сориентировался еще быстрее. И прежде, чем подружка успела к нему приблизиться, галантно отступил в сторону. Ниса по инерции полетела вперед, прямехонько к лифту и недовольно засопела.

– Какие сведения? – спросила я, игнорируя гневный взгляд подружки, едва не уткнувшейся головой в стенку.

Выйдя из квартиры, я плечиком заставила Григория чуть потесниться, как бы намекая, что домой к себе не приглашу, и заперла замок.

– Мне, наконец, пришли результаты токсикологии, – проговорил мужчина.

– Как-то медленно работают ваши специалисты, – прокомментировала я, подходя к Нисе, которая несмотря на все своё недовольство все же соизволила вызвать лифт.

Не успел Гриша ответить, как перед нами распахнулись створки подъехавшей кабины, мы все трое загрузились внутрь и поехали вниз.

– Правоохранительные структуры всегда испытывали кадровый голод, – нарушил тишину парень, замерев между мной и Нисой. – У нас один эксперт, да и тот перманентно на больничном.

– Алкоголизм? – меланхолично поинтересовалась я, следя за тем, как меняются цифры на табло над створками.

– Хуже, жена, – пояснил Гриша и на мой удивленный взгляд ответил: – Жена у него мастер спорта по метанию ядра. Да к тому же очень ревнивая. А мужик не дурак свернуть налево.

– Ааа, понятно, – протянула я. – Бедолага. У меня только один вопрос – она метает в него или метает им?

– Когда как, – рассмеялся Гриша. Лифт остановился, и мы вышли.

Покинув подъезд, я уже хотела направиться к своему парковочному месту, как вдруг вспомнила, что моя машина осталась возле дома Руси.

– Черт, – прошипела я. – Придется такси вызывать. Моя машина… ну, в общем не важно. Я временно бесколесная.

И уже полезла в сумочку за телефоном, как Гриша протянул мне автомобильный брелок с ключами.

– Можешь воспользоваться моей, – щедро предложил он с милой улыбкой.

Я напряглась. В благотворительность верилось слабо, как и в добрые порывы людей.

– А как же ты? – не скрывая подозрения, спросила я.

– Мне машина сегодня не нужна, – легко отмахнулся Гриша. – Разве что, тебе придется подбросить меня на работу.

– А потом? – продолжала допытываться я, ожидая, что сейчас он скажет что-то вроде “а потом тебе надо будет съездить в химчистку за моим плащом, отвезти мою бабушку на прием к пульмонологу, забрать мою собаку из парикмахерской и смотаться в аэропорт за посылкой, нелегально доставленной из Малайзии”.

– А потом мой четырехколесный друг в твоем полном распоряжении.

– И когда я должна буду тебе его вернуть? – я все еще была настороже.

– Когда ты сможешь воспользоваться собственной, и моя тебе будет уже не нужна, – ответил Гриша.

Ну, просто Алладин из сказки!

– Господи, – взмолилась Ниса, до сих пор молча наблюдавшая за нашим диалогом. – Да бери ты уже эти ключи и поехали! Я устала торчать на парковке! А еще я хочу кофе!

– Я бы от кофе тоже не отказался, – хитро глянул на меня Гриша.

Ну, как хитро? Вроде как, в его взгляде не было ничего особенного, но я могла бы поклясться, что на дне его зрачков выплясывали ламбаду черти, потрясая бубнами и маракасами.

– Хорошо, – наконец, сдалась я. – Здесь недалеко есть одна неплохая кофейня. Потом я отвезу тебя на работу, а дальше мы поедем по своим делам.

– Кстати, было не плохо, если бы ты забрала меня и после работы, – как бы между делом проронил Гриша, когда я уже направлялась к машине.

Тяжело вздохнув, покачала головой, но отступать уже было некуда.

До кофейни добрались быстро и в такое раннее время кроме двух девочек, маячивших за баром, заведение радовало пустотой. Мы заказали кофе, я и Гриша – американо с молоком, Ниса – латте, и устроились за столиком в ожидании заказа, болтая о всякой ерунде. Болтала в основном Ниса, Гриша периодически её поддерживал, я же пялилась в окно.

– В общем, так, – начал Гриша, когда перед нами поставили чашки с ароматными дымящимися напитками. – Наш эксперт вернулся после очередного внепланового отдыха на больничной койке, провел анализ крови и волос, последние мы сняли с расчески в квартире убитой, и сделал заключение. Девушка принимала какое-то вещество, предположительно наркотики. Но не очень долго, предположительно, пару месяцев.

Ниса ойкнула и закрыла рот ладошкой. Я же постаралась сохранить невозмутимое лицо.

– Какие именно наркотики удалось установить?

– Нет, – покачал головой следователь. – Во-первых, образцы крови старые, что затрудняет анализ, а в волосах концентрация слишком незначительная, чтобы установить точно, во-вторых, оборудование у нас не так, чтобы очень продвинутое, в-третьих, сам эксперт сказал, что более, чем за тридцатилетний стаж работы ничего подобного не видел. Он сказал, что у вещества какая-то странная структура.

– А можно поподробнее? – поморщилась я слегка, отпивая горячий кофе.

– Пока нельзя, – хмыкнул Гриша. – Мы сами еще мало, что понимаем. Но Василич, это мы так нашего эксперта называем, попросил взглянуть на образцы какого-то своего заграничного знакомого, который по случайному совпадению сейчас как раз находится в городе. Приехал на какую-то там научную конференцию. На сегодня у них назначена встреча. Так что, как только я получу более конкретную информацию, сразу же тебе сообщу.

– Понятно. Кстати, – вспомнила я. – Ты мне в прошлый раз ничего не сказал об этом, а я забыла спросить – отпечатки пальцев, обнаруженные в квартире, проверили? Девчонку убили дома, значит, преступник должен был оставить какие-то следы.

– Следов действительно хватает, – со вздохом покачал головой Гриша. – Даже с перебором. Отпечатков слишком много, в той квартире кто только не побывал. Которые из них принадлежали убийце идентифицировать не удалось.

– Серьезно? Вы все сняли и все проверили? – прищурилась я с нехорошим предчувствием в душе.

– Да, – подтвердил Гриша. – Вот только толку от этого мало. Большинство отпечатков либо смазанные, либо частичные. Те места, к которым прикасался убийца, а это дверные ручки, спинка кровати, пол – были заляпаны кровью, вот только человеческих отпечатков на них обнаружить не удалось.

– Что значит человеческих? – стараясь удерживать тон ровным, спросила я.

– То и значит, – пожал плечи Гриша. Жест, который всегда может означать и все сразу, и одновременно абсолютно ничего. – Мы обнаружили мелкие частицы кожи, которая не была опознана, как человеческая, и… шерсть, которую тоже определить не удалось. Эксперт сказал, что она чем-то похожа на волчью, и при этом имеет некоторые сходства с человеческими волосами. Но ни тем, ни другим не является. Тебе это ни о чем не говорит?

– Даже не шепчет, – небрежно взмахнула я рукой и тут же спросила:

– А что с телефоном убитой? Проверили?

– Да, – кивнул Гриша. – У неё был дешевый китайский смартфон. Самого устройства мы в квартире не нашли. Но сделали запрос оператору связи и получили распечатку звонков, которые совершались с номера девушки и поступали на него в день её смерти и в течении недели до этого.

– И?

– И ничего подозрительного. Она беседовала только с теми, с кем регулярно общалась – коллеги с работы, несколько студентов из её группы, соседка по комнате. Всё. А в день своей смерти она вообще разговаривала только с двумя – со своей сменщицей и с соседкой. Попробовали отследить телефон по карте, но последний раз он засветился по адресу, где жила и умерла Егорова.

– То есть, убийца выключил телефон, а после унес его с собой и, скорее всего, уничтожил, – пробормотала я.

– К такому же выводу пришли и мы, – подтвердил Гриша.

– Слушай, а зачем ты мне все это рассказываешь? – прорвало меня на неожиданные откровения.

Гриша удивленно выгнул брови.

– Ты следователь, у тебя дел – как у бомжа фантиков, – продолжила я свою мысль. – И все же, тратишь свое время на то, чтобы посвятить меня в подробности расследования убийства. И это, кстати, является грубым нарушением должностных инструкций, за такое могут и с работы попереть. Так, зачем тебе все это? Вариант “ради твоих прекрасных глаз” можешь даже не озвучивать.

– Почему? Может быть, именно в этом и кроется разгадка? – хитро усмехнулся Гриша.

– Потому что мои глаза хоть и безусловно прекрасные, но не настолько, чтобы я вдруг поверила в рыцарство. И мы живем не внутри рождественской романтической комедии, так что, прекращай её ломать.

– Ладно, – Гриша резко сел, отставляя в сторону чашку с кофе. – Но я хотел бы обсудить это с тобой наедине.

И мы оба покосились в сторону Нисы. Последняя от такого внимания поперхнулась и судорожно закашлялась, аж покраснев от натуги.

Я от души пару раз стукнула Нису по спине, чем скорее ухудшила ситуацию, а не улучшила её.

– У меня нет секретов от подруги. Либо говори при ней, либо вообще ничего не говори.

– Я поспрашивал о тебе, – произнес Гриша, когда Ниса, наконец, прекратила оглашать маленькое помещение кафе своим кашлем бабули, которая всю жизнь курила “Приму” без фильтра в суровый моряцкий затяг.

– Наводил справки, – кивнула я с пониманием.

А что? Сама бы так сделала.

– Оказывается, ты личность достаточно известная, – хмыкнул Гриша и добавил с глубокомысленным подтекстом: – В определенных кругах.

– И чем же я так знаменита? – иронично поинтересовалась я, покачивая в руках чашку с остатками кофе. В отличие от моего собеседника, мне он действительно был нужен.

– Ты закончила одно из лучших учебных заведений, – начал рассказывать Гриша то, что мне и без него было хорошо известно. – На третьем курсе тебе предлагали грант на обучение в Великобритании, но ты отказалась и осталась дома. Была лучшей студенткой не только на своем курсе, но и во всем университете пока там училась. И при этом ты всеми силами старалась не выделяться.

– Ага, – кивнула я с невозмутимым лицом. – И?

– Тебе прочили великолепную карьеру, многие были уверены, что ты станешь адвокатом, вторым Федором Плевако. И каково же было всеобщее удивление, когда лучшая студентка, гордость университета, вдруг после получения диплома взяла… и устроилась помощницей к не блистающему особыми талантами Максиму Емельянову.

– У нас роман, – пропела я с самым невинным видом. – И работаю я на него, потому что хочу быть рядом.

Гриша рассматривал меня с минуту, а после громко рассмеялся, запрокинув голову назад.

– Так могла бы поступить впечатлительная барышня, которая росла на романах Джейн Остин. Но не расчетливая малышка, у которой всегда первым включается мозг.

– На самом деле, он у меня слабенький, – поделилась я сокровенным шепотом. – Я про мозг, если что.

– Знаешь, что о тебе говорят в нашем кругу?

– Расскажи, – предложила я без особо энтузиазма. – Узнаю.

– Что ты умная, практичная, последовательная. Способна на длительную, монотонную работу. С огромной силой воли и способностью быстро мобилизоваться в экстренных условиях.

– Люди преувеличивают мои достоинства, – прервала я перечисление этих весьма сомнительных характеристик.

– Возможно, – быстро согласился Гриша. – Но даже преувеличение строится на конкретике.

– Я никак не пойму, к чему ты ведешь? – вздохнула я, оглядываясь по сторонам и уже жалея, что согласилась разделить с ним свой утренний кофе.

– Зачем ты работаешь с Максом? – наконец, прямо спросил мужчина. – Он не самый выдающийся юрист, а детектив вообще посредственный.

– “Я испытываю нежность к калекам, бастардам и сломанным вещам”, – процитировала я.

– А если серьезно? – не оценил моё познание современной литературы Гриша.

– А если серьезно, мне надо в туалет, – сообщила я, поднялась из-за столика и, глазами указав оставаться на месте уже приподнявшейся следом за мной Нисе, направилась к туалетным комнатам.

На самом деле, мне туда не хотелось, но внезапное появление Григория и его слишком уж личные вопросы настораживали. Что-то во всем этом было не так, что-то не складывалось…

Быстро умывшись под краном, я вытерла лицо сухим одноразовым полотенцем, помыла руки, постояла у зеркала, рассматривая своё лицо и, не придумав ничего лучшего, направилась обратно за столик.

У порога, отделявшего зал от коридора, ведущего к дверям с табличками “М” и “Ж”, я притормозила. Не знаю, почему, возможно, сработала интуиция. Остановившись, я аккуратно выглянула из-за угла. Столик, за которым сидели Ниса и Гриша, находился слева от меня, а сам Григорий в этот момент сидел боком ко мне.

Я увидела, как зашевелились губы Нисы, которая, судя по выжидательному взгляду, что-то спросила у нашего нового знакомца. В ответ Гриша отрицательно покачал головой и, подняв руку, потер шею. Этот жест показался мне нервным, призванным сдержать сильные эмоции, но важнее было другое. Дотронувшись до шеи, Гриша отодвинул ворот рубашки, и я увидела тату. Очень характерное тату. Более того, точь-в-точь такое же я видела совсем недавно.

– Твою мать, – сквозь зубы выругалась я и поспешила к подруге.

Подлетев к столику, я одним махом допила остатки кофе и протараторила:

– Извини, нам пора бежать. Мне только что позвонила бабушка, она у меня старенькая, знаешь ли, постоянно попадает в разные истории. Вот и сейчас, зашла в ванную, закрыла дверь, а открыть не может. Представляешь? Надо бежать, вызволять старушку. Так что, извини, но разговор нам придется отложить.

Выпалив все это на одном дыхании, я подхватила чуть под локоток ошалевшую Нису и потащила на выход. По дороге подруга попыталась что-то спросить, но я на цыкнула на неё, показав исподтишка кулак. Ниса тут же закрыла рот, для верности сжав еще и зубы покрепче, отчего её лицо стало выглядеть так, словно у подружки прихватил желудок.

Гриша не пытался что-то спрашивать, как не пытался и остановить наш очаровательный дуэт, бодро провальсировавший на выход в позе маленьких утят.