Текст книги "Твоими глазами (СИ)"
Автор книги: Анастасия Руссет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
Они лежали так тесно прижавшись друг к другу, будто в объятии. Его приемная мать и отец, перекинувшийся в волка. Строго говоря, этот зверь больше напоминал легендарного эпициона[41], но Конхенну сейчас было не до мелочей.
– Ма? – неуверенно начал он, входя в комнату. – Отец?
Было так странно видеть их обоих безжизненными, будто кукол. Кон снова ощутил себя как в детстве, когда обнаружилось, что чудовища все-таки есть и бояться их стоит, пока тебя не утащили в темный угол и не съели. На память пришли воспоминания настолько давние, что он бы принял их за сказку, если бы не знал наверняка – это было. Внезапно перестало хватать кислорода. Мужчина стал дышать частыми мелкими глотками, пытаясь подавить отвратительное чувство паники, которое испытывал его внутренний зверь. А когда оно достигло своего апогея, Конхенн завыл, выплескивая наружу весь ужас и горе, скопившиеся внутри его обеих сущностей.
Он не заметил, сколько прошло времени, прежде чем рядом появился брат. Обняв близнеца за плечи, Маккон остановил глаза на неподвижных телах родителей. Его зверь мгновенно метнулся вверх, желая подхватить печальную песню, но вторая, человеческая ипостась, более собранная и логичная, взяла все в свои руки.
– Ш-ш-ш…
Мак погладил брата по плечу, совсем как в детстве. Вот только теперь это была совсем не разбитая коленка. Но, как ни странно, это помогло. Скорбный вой Конхенна сменился тяжелым дыханием – в человеческой ипостаси вервольфам не хватало дыхания на долгие рулады.
– Я убью того, кто это сделал, – голос Кона был хриплым, а натруженное горло саднило.
– Боюсь, об этом позаботились без нас, – Маккон похлопал брата по плечу и разжал руки. – Сестра Донны, Финна. Она была в плену у этого друида и добралась до него первой. На кухне. Поверь, он очень жалел.
Близнецы друг за другом двинулись к телам в углу. Говорить не хотелось, все объяснения и обсуждения негласно оставили на потом. Они лежали рядом, и только массивная голова Эккарта покоилась на груди Ллариг, будто он слушал, как стучит сердце любимой. Увидев рваную рану с опаленными краями в боку собственного отца, Маккон застонал. Конхенн только шумно выдохнул, будто все звуки его горя теперь оказались заперты глубоко внутри.
– Ма…
Волосы, пропитанные кровью, выбились из ее прически, оставив темно-алый мазок на алебастрово-белой щеке Шапки. Мак нежно убрал с лица Фир темную прядь, пробежавшись кончиками пальцев по коже головы, чтобы обнаружить рану. Его руки покрылись теплой, все еще сочащейся откуда-то жидкостью. Нахмурившись, Маккон попытался нащупать яремную вену на шее у мачехи. Почувствовав биение жизни под своими пальцами, полуоборотень аккуратно сдвинул морду зверя с груди Шапки, чтобы попытаться послушать сердцебиение. В ответ раздалось слабое ворчание. Даже в бессознательном состоянии его отец пытался защитить свою женщину.
– Ох, Па, – выдохнул Конхенн.
Он поднес свою ладонь к морде огромного животного, чтобы Эккарт смог почувствовать запах и понять, что опасности нет. Его пальцев коснулось нетвердое дыхание. Настолько слабое, что его можно было бы принять за простое движение воздуха из-за небольшого сквозняка.
– Мак, медики, – в голосе Кона появилась твердость. Это были те неприятности, с которыми можно было справиться, а значит, следовало действовать. Быстро.
Кивнув, Маккон сразу запустил руку в задний карман и вынул миниатюрную модель телефона. Мобильный на его ладони казался почти крохотным, но полусидхе привычно набрал один из номеров, поставленных на кнопку быстрого доступа.
– Кэт, здравствуй, – спокойный голос совершенно не выдавал его реального состояния, – это Маккон. У нас проблемы, которые можешь решить только ты.
Катерина Свирко была лучшим врачом-вером в этом городе. Ее вторая ипостась не только ни мешала, а скорее, даже помогала в работе. Тонкий собачий нюх девушки мог обнаружить любую болезнь задолго до проявления, а благодаря тому, что Екатерина родилась оборотнем, лунный цикл ее совсем не связывал, давая девушке определенную свободу действий.
– Да, Кэт, – Мак подошел к телам родителей и встал на колени, осматривая обоих. – Белый волк-полусидхе, рана в боку, обожженные края… и, кажется, я вижу внутренности. Нет, это не Конхенн. Женщина-сидхе, не знаю что с ней, но вся голова в крови.
За окном послышался звук подъехавшей машины. Кон внимательно смотрел за братом, продолжающим разговор.
– Нет, мы не трогали, но у обоих есть пульс, – Маккон кивнул близнецу, который знаками показал, что нужно пойти проверить. – Попробую, но нам нужна помощь. Ты же знаешь, что в городе сидхе больше нет, а у вас есть необходимое оборудование. Кроме того, я дам знать Беленусу, он обязательно поможет.
Конхенн посмотрел на брата и исчез в дверном проеме, сверкнув глазами в полутьме коридора. Мак кивнул ему вслед, продолжая получать указания от Катерины.
Как и его отец, Кон предпочитал собственную силу и ловкость любому оружию. Его пальцы укоротились, зато отросли длинные мощные когти. Одежду пришлось снять – запасной с собой не было, а надеяться, что сюда явились друзья – глупо. Холодно не было – на пороге изменения кровь всегда кипела в жилах, превращая веров в огромные ходячие печки, а перекидывались чистокровки очень быстро. Затаившись на верхней ступени лестницы, оборотень терпеливо ждал ночных посетителей.
– О, черт, посмотри на это! – молодой мужской голос, обладателю не больше двадцати, – Его просто выпотрошили!
– Не кричи, – эта фраза явно принадлежала мужчине постарше, – тот, кто сделал это, может находиться в доме.
– Возможно, – тихо отозвался третий, – трупы совсем теплые.
Они говорили на ирландском, но Конхенну это совершенно не мешало. Оба близнеца знали по несколько языков. Слишком долгой была жизнь сидхе и слишком разнообразными потребности. Перенеся вес с ноги на ногу, он продолжил прислушиваться.
– Вал и Грег, вам – прочесать все снаружи. Винс, проверь все тут. Марк, ты со мной, на второй этаж.
Ему совсем не понравилось, что они будут проверять двор – Алек не мог уйти далеко, да еще и с ведьмой на плечах. Гойделов нужно было срочно отвлечь. Это было так легко… отпустить зверя, который уже давно был готов вырваться наружу. Благодаря подарку Даннан превращения обоих близнецов происходили абсолютно безболезненно. Руки и ноги мгновенно перетекли в огромные лапы с острыми когтями. Тело вытянулось в длину, покрывшись густой белоснежной шерстью, оставив длинную гриву волос на затылке.
Оборотень сгруппировался для прыжка. Морда с мощными челюстями и золотистыми глазами мелькнула в темноте, будто оживший ночной кошмар. Он был лишь чуть меньше отца, но все равно занимал весь лестничный проем. Дальнейшее произошло очень быстро. Прыгнув на воина, идущего впереди, Конхенн повалил его на спину, сбив с ног и того, кто шел за ним. Рванув горло жертвы огромными зубами, зверь прыгнул в сторону. Вовремя – третий гойдел рефлекторно повернулся и, увидев монстра, начал стрелять.
Уголки губ Конхенна приподнялись. Он улыбался, хотя человеку, напротив, виделся лишь жуткий оскал с рядом острых, безупречно белых клыков. Воин отпрянул, но, к своей чести, не издал ни звука. Кон мелькнул в воздухе как белое смазанное пятно, впившись в горло врага. От рывка шея мужчины хрустнула, будто сухое дерево, повиснув на одних мускулах. Оборотень сжал челюсти сильнее, раздавив горло жертвы. Гойдел дернулся в последний раз и затих. Выплюнув обмякшее тело, Конхенн повернулся к воину, который выкарабкивался из-под тела командующего. Мальчик, совсем молодой. На какую-то секунду его даже стало жаль, но потом оборотень вспомнил, зачем они оба здесь находятся. Гойдел наверняка убил бы его первым, если бы смог. Одним мощным ударом лапы зверь прервал попытки высвободиться, оставив только безжизненное тело.
Рядом затрещал паркет, со щелчками принимая пули. Оглянувшись, Кон заметил еще двоих воинов. Вбежав из темного двора в ярко освещенную прихожую, оба были дезориентированы. Подслеповато щурясь, они пытались попасть в белое пятно – именно так им виделся огромный зверь. Конхенн сжался в комок, чтобы уменьшить зону возможного поражения. Несмотря на это, одна из пуль пробила ему ухо, а другая срезала приличный клок шерсти на хвосте.
Почти одновременно с этим в воздухе раздался свист, и один из гойделов упал на пол, закрывая окровавленное лицо руками. Второй удивленно оглянулся, но даже не успел закричать, когда длинная кожаная плеть обвила его горло, впиваясь в плоть. Кон оглянулся, увидев своего близнеца, крепко держащего рукоять импровизированного оружия. С сосредоточенным лицом, Маккон подтягивал врага к себе, постепенно наматывая плеть на руку. «Будто рыбу на блесну», – подумал Конхенн, боковым зрением отметив действия близнеца. Воин хрипел и задыхался, пытаясь высвободиться, но сидхе не дал ему такой возможности. Резко рванув гойдела на себя, Мак набросил на его шею еще одну петлю и туго затянул, перекрывая доступ кислорода.
Пока брат был занят, Кон подбежал к ослепленному воину. Тот стоял на коленях и выл в полный голос, прижимая ладони к залитому кровью лицу. Опрокинув человека на спину ударом лапы, оборотень перегрыз ему горло.
– Сволочи! – выплюнул Маккон.
Его брат вопросительно посмотрел на плеть, змеей обвившую руку мужчины.
– Она была у Ма, – пояснил Мак, – вместо пояса. Кэт сказала аккуратно осмотреть обоих, по возможности не двигая с места, ну, ты знаешь… На Ма нет никаких видимых повреждений и, как мне показалось, переломов тоже. А вот у Па просто жуткая рана…
Маккон обессилено сел на пол, запустив пальцы в волосы. Зверь подошел ближе, положив огромную морду на колени к своему брату.
– Кэт сказала, что многократное превращение может помочь регенерации тканей, – тихо прошептал фейри, – но это невозможно, да и он может этого не пережить. То есть, точно было бы невозможно, если бы у нас не было тебя. Черт, Кон…
Он потянул себя за волосы, будто пытаясь вырвать пару прядей.
– Теперь нам нужно дождаться медиков с физраствором. Он будет терять очень много влаги, – хрипло продолжил Мак, – и Беленус приедет, я ему позвонил. Может он скажет, что такое с Ма…
Конхенн поднял голову и кивнул в сторону лестницы, давая понять, что лучше чтоб хоть один из них пошел наверх. Мак подтянул брата ближе, погрузив лицо в пушистую холку.
– Что мы будем делать, братишка, – прошептал он, – что мы будем без них делать?!
***
Беленус прибыл ровно через семнадцать минут после звонка. Мак только успел унести все трупы в угол и убедиться, что обе фомори пропали. Сидхе был голым, с длинными распущенными волосами, свободно струящимися вдоль его сухопарого тела. Вбежав в прихожую, Зеленый Человек вопросительно взглянул на встречающего.
– Наверху, – кивнул Маккон, – в дальней комнате. Там свет горит и Кон с ними.
Лицо полуоборотня было мрачным, глаза утратили привычный блеск, а в голосе была усталость. Никаких лишних слов или обычных шуток. Темноволосый закусил нижнюю губу и направился к лестнице. Он ожидал, что все будет плохо, но, судя по тому, как вел себя Мак, все было гораздо хуже.
– Беленус, – окликнул вервольф, – ты бы накинул чего на себя. Скоро медики приедут. И вообще, как ты тут так быстро оказался? Да еще и в таком виде?
– Это все после вчерашнего ритуала, – махнул рукой Зеленый Человек, – ко мне вернулось кое-что дельное, я даже и не ожидал.
Двигаясь легко и плавно, Беленус подошел к окну. Сорвав с окна шелковую бежевую занавеску, покрытую мелкими багровыми каплями, сидхе обернул ее вокруг талии на манер очень длинной римской тоги. Не дожидаясь просьбы, Маккон вытянул пояс штанов у одного из убитых гойделов и протянул его темноволосому. Тот тщательно вытер длинную полоску кожи об другую занавеску и застегнул на бедрах, чтобы его импровизированное одеяние не упало. Мак кивнул ему и отвернулся. Беленус пошел наверх.
Скорая приехала спустя десять минут. Бригаду медиков – они все были оборотнями – возглавляла сама Катерина. Невысокая, длинноногая. С умным, слегка вытянутым лицом и длинными прямыми волосами рыжего цвета. Она напоминала колли, свою вторую ипостась. Ее в мире суперов берегли особенно. Обреченная никогда не иметь детей, Кэт не только изливала всю нерастраченную любовь на своих пациентов, плативших медику безграничной благодарностью, но была великолепным специалистом и высококлассным врачом. Доктора Свирко не хотели подвергать ни малейшей опасности, поэтому даже приставили несколько охранников, работающих посменно.
Если приехавшие на вызов и удивились обилию крови и трупов, то вида не подали. Только угрюмый вертигр, высокий смуглый мужчина с черными волосами, спросил, достаточно ли тут безопасно. Получив положительный ответ, он немного расслабился, но был начеку, о чем свидетельствовали длинные усы-вибрассы и чуткие повороты головы на любой звук. Маккон отправил их на верхний этаж, а сам пошел во двор – искать Падшего и ведьму. Парочка обнаружилась в кустах. Алек сидел на земле, широко раскинув ноги. Его крылья снова превратились в татуировку на спине, а руками мужчина тер виски. Ведьма лежала рядом. Не смотря на то, что девушка все еще не пришла в себя, Пожиратель Грехов постарался уложить ее поудобнее.
– Я думал, нам конец уже, – хрипло оповестил он Мака, – ты с теми пятерыми разобрался, как я полагаю?
– Да, – полуоборотень говорил не очень громко. – Пойдем, я вас к дому отведу. Мне еще нужно вернуться на второй этаж.
– У меня глюки, или это был звук второй подъезжавшей машины? – пошатываясь, Алек встал на ноги.
Маккон нагнулся, чтобы подобрать Олю.
– Мои родители ранены, пока неизвестно, насколько серьезно. Это приехали медики от веров, – выпрямившись, сообщил он.
Вообще-то, Маккон предпочел бы, чтобы как много меньше народа знало об их трудностях, но Падшему можно было доверять, это полусидхе знал наверняка. Алек мгновенно помрачнел. Было видно, что новость задела его.
Идти было не далеко. Машина Скорой Помощи стояла во дворе. Это был огромный грузовик, способный, при надобности, служить перевозкой для нескольких крупных животных или носилок с людьми. Мак завернул ведьму в одеяло, передав на попечение медику, который по его просьбе остался в машине. Пожиратель Грехов присел рядом, ожидая, пока осмотрят девушку.
– Эй, волчонок, – голос Алека был тихим, но Маку было отлично слышно, – там, наверху, будет все в порядке. Эти двое всегда выпутывались из всех неприятностей. Я долго живу, я знаю.
Что-то в его голосе заставило Маккона кивнуть. Не ответив и не обернувшись, вервольф исчез в доме.
Глава 24
Тьма.
Она поглощала все вокруг постоянной пульсацией в крови.
Боль.
«Уходи», – шептала она, омывая все существо, как гигантский океан, растворяясь в каждой клетке тела. – «Там, где нет меня, будет проще и легче…»
Свет.
Будто что-то совершенно невероятное в этой сплошной агонии, он хлынул сверху, затапливая все существо, превращая в яркий сгусток энергии.
Вверх.
Он бросился туда, к свету. Ближе к концентрированной любви, покою, ласке, но… Тонкая линия, вплетенная в его кровеносную систему, звала назад. Пела, плакала, рыдала, выла, почти на волчьем языке. Нет, не одна… в этой энергетической цепи было еще одно плетение. Нежное, но необыкновенно сильное. Оно вторило главной линии, усиливая ее во много раз.
– Вернись, – пели они, – ты нужен нам, дорог нам, мы любим тебя, не сможем без тебя…
Ошеломленный, он остановился в растерянности. Они нуждались в нем так сильно… но свет был ярок, ослепляя даже сквозь закрытые веки…
«Когда будешь решать, помни о том, кто был твоими глазами».
Фраза появилась в его сознании внезапно, и сияние померкло, будто испуганное простыми словами.
***
Огромный белый зверь лег возле двери, перегородив проход. Ухо кровоточило, но Конхенн не обращал внимания – после превращения в человека рана исчезнет совсем. Сейчас оборотня гораздо больше занимали собственные ощущения.
На этот раз трансформация прошла по-другому. Более быстро, легко, полно, охватив все тело, как огонь – сухой валежник. Но поразило не это. Сознание Кона не было отягощено чрезмерными инстинктами животного, а личность осталась на поверхности. Он изменился только внешне, оставаясь тем же человеком – раньше такого не было. Мысли отличались ясностью и четкостью, а вот ощущения были животными. Абсолютно. Но даже в этом состоянии Конхенн слышал дыхание отца очень нечетко. Короткие чуть слышные глотки воздуха и такой же выдох. Фир дышала легче, глубже, но в сознание не приходила. Хотя запаха смерти – даже легкого – не ощущалось от них обоих.
Приближение Беленуса, Кон ощутил еще до его фактического появления. Этот запах, и легкие воздушные шаги было почти невозможно спутать. Он появился в коридоре, обмотанный какой-то тряпкой, пропахшей этим домом и кровью врагов.
– Конхенн, – сидхе поднял руки открытыми ладонями вверх, чтобы показать, что не представляет опасности.
Все верно. Обычно у истинных оборотней в состоянии трансформации оставалось мало человеческого, все чувства заменялись инстинктами. Максимум, на что был способен такой вер – вести себя как достаточно дружелюбное животное. В этот раз все было по-другому. Зверь чихнул от резкого запаха, источаемого странным одеянием Зеленого Человека, встал с пола, оттолкнувшись огромными лапами, потом кивнул и отошел в сторону. Пока Кон отодвигался с дороги, Беленус с интересом рассматривал комнату, открывающуюся за мощным телом.
– Тут просто жутко, – наконец выдохнул он. Шепотом, будто в страхе призвать нечто злобное.
Встав на колени возле неподвижных тел, сидхе внимательно осмотрел обоих. На его лице отразилось изумление.
– Это невероятно… – шепот, – она держит его! Не дает душе уйти. Это чистейшая магия Дини Ши. Я не видел такого уже несколько тысяч лет!
Конхенн вопросительно проскулил.
– Фир поддерживает его тело способностями Красных Шапок, но так как у Эккарта иммунитет к магии, то вылечить полностью не может, – начал объяснять Беленус. – А вот душу вашего отца держит та часть Ллариг, которая принадлежит Дини Ши. Я думаю, если бы не их глубокая духовная связь, то ничто вообще не смогло бы его удержать тут с нами.
Кон кивнул. Он был полностью согласен с теорией бывшего Жреца. Сид внимательно посмотрел на зверя.
– Поправь меня, если я ошибаюсь, – осторожно начал он, – но ты сейчас больше человек, чем животное, так?
Конхенн ухмыльнулся в ответ. Острые белые зубы блеснули в тусклом свете. После снова кивнул, подтвердив теорию друга.
– Твой отец может изменять положение голосовых связок и их расположение в горле, – заметил Беленус, – последние пару веков ему трудно было говорить в животном облике, но теперь… Я думаю, прошлая ночь вернула нам очень многое. А кое-кто приобрел способности кардинально новые. Попробуешь?
Оборотень задумался. Он помнил, как его отец разговаривал в виде зверя, но такие фокусы не были подвластны чистокровкам. Будто тело лучше помнило, как быть животным, а не человеком. Но сейчас Кон чувствовал, что сможет. Не только использовать речь во втором обличии, а много больше. Впрочем, он и сам не понял, как все получилось. Просто тянущее ощущение в горле, будто кто-то щекочет пальцами, и голос – чужой, гнусавый – с рычанием вырывается из пасти.
– Как Ма может держать его? – Слова плохо различимы, но все же слышны.
– Замечательно, – с чувством произнес сидхе, – у тебя очень хорошо получилось. Фир держит его душу. Впрочем, я не слышал о такой форме. Только в старых легендах есть упоминание, что Дини Ши удерживали души врагов, чтобы приносить ужас на поле битвы. Но чтобы так… Думаю, это требует от Ллариг огромного напряжения, поэтому она без сознания. Впрочем, я не врач.
– А я – врач, но такого еще не видела, – женский голос прозвучал громко, хотя она к этому совершенно не стремилась.
– Кэт, – рыкнул Конхенн, – здравствуй.
Удивление не помешало ей согнать всю бригаду к телам на полу и начать осмотр – дело для Катерины было превыше всего. Через минуту она обернулась, уставившись на белоснежного зверя.
– Физраствор обоим. Они стабильны, – бросила она через плечо. И уже Кону, – это шутка такая? Оборотни не говорят. Или это штучки сидхе?
– Нет, – Беленус махнул рукой, – боюсь это не из-за крови сидхе.
Конхенн ощерился в ухмылке, показав ряд белоснежных зубов. Ее брови поднялись вверх.
– Любопытно. Приедешь ко мне на обследование потом? – И без перехода, – Он очень плох. Не понимаю, как он жив до сих пор. Она в порядке. Может какие-то внутренние повреждения, но это можно будет выяснить только в клинике. Без сознания – это плохо. Но если твой друг прав, то я не знаю, что делать. Я врач оборотней, а не сидхе.
– Па? – Вопросительно проскулил Кон.
– Ему нужно перекинуться, – нахмурилась врач, – но я совершенно не уверена, что он выживет. Слишком сильные повреждения. Физраствор мы взяли, поэтому влагу в теле поддержим, но его может убить болевой шок.
– Я помогу, – оборотень был серьезен, – Альфа Альф.
Глаза Кэт расширились, а рот приоткрылся. Медики из бригады начали оглядываться. Послышался удивленный шепот.
– Ты?! – выдохнула девушка. – Это же явление одно на миллион!
Беленус вопросительно посмотрел на окружающих, в ожидании, что хоть кто-то объяснить происходящее.
– Вожак вожаков, – Кэт махнула в сторону Конхенна, – он может заставить превратиться любого. Если в теле есть хоть ген вера. И в зверя, и в человека. Никто не устоит против зова Альфы Альф. Как магнит для железа. Но зов действует на всех, кто его слышит…
– Нет, – рыкнул зверь, – на кого хочу.
– Четыре Альфы Альф за всю историю оборотней, – заметила девушка, – один завоевал половину мира, прежде чем умер, а троих убили после первого обращения. Очень молодым умер, заметь. У всех зов действовал на определенной территории. На любого вера. Это – моя докторская.
Кон кивнул. Он жил в эти времена. И до них.
– Ладно, потом, – врач махнула рукой. – Если это поможет мне спасти жизнь, то, какого черта? Готовьте физраствор, пакеты с кровью, вынимайте иглы из оборотня. Отнесите его чуть в сторону, иначе при трансформации может пострадать девушка. И отходим, ребята.
***
Зов утих, и свет появился снова. Теплый, ласковый, он обещал покой и отсутствие боли, вгрызающейся в его тело новой хваткой.
«Когда будешь решать, помни о том, кто был твоими глазами».
Он помнил, но свет так манил к себе…
Внезапно возник другой Зов. Как трубы Иерихона, он заполнил все вокруг, заставив не думать о свете, о боли, о самом себе. И только второй зов, такой тонкий и манящий, свитый в двойную цепочку все еще манил к себе, вплетая свою силу в новые мощные звуки.
Стань.
Превратись.
Изменись.
Услышь.
«Когда будешь решать, помни о том, кто был твоими глазами».
Он помнил и подчинился Зову. Мир вспыхнул новой болью, затопившей все его существо. Крик вырвался, заполнив пространство.
***
С этими сидхе всегда все странно. Кэт отошла на пару шагов, с ожиданием глядя на Кона. Ей не очень-то верилось в слова этого оборотня, но другого выхода не было. Вожак Вожаков. Как бы не так! Она знала близнецов достаточно долго, а Конхенн никогда не был самодовольным сукиным сыном, какими являлись все Альфы. Он не мог оказаться вдруг…
Дикий, пульсирующий в ушах вой заполнил комнату, заставив лопнуть стекла в окнах по всему этажу. Тело Эккарта забилось в конвульсиях изменения. Кости начали сдвигаться и вырастать, суставы выворачивались, шерсть растекалась лимфой по загорелой коже. Хрящи с треском перестраивались в теле, мускулы растягивались, принимая адские нагрузки. Быстро, очень быстро. Через две минуты в середине комнаты уже лежал человек, а не зверь. Обнаженный, задыхающийся, бессознательно скребущий ногтями, сорванными до мяса, по гладкому деревянному полу.
– Капельницу, – голос девушки приобрел рычаще-визгливые нотки. На руках появилась шерсть, на пальцах когти, а во рту клыки, – и скальпель. Мне нужно удалить обожженные ткани, иначе рана не сможет зажить. Быстрее, через пять минут он должен перекинуться еще раз, чтобы ткани успели срастись.
В комнату вбежал Маккон, встав за братом, но на это не обратил внимания никто, кроме Беленуса. Сидхе тронул вошедшего за плечо, чтобы привлечь внимание, и они начали тихо обсуждать ситуацию.
– Кэт, у девушки открылось вагинальное кровотечение, – один из медиков, следивших за Фир, тоже рычал, – не очень обильное.
– Боже! – С чувством пробормотала врач. – Неужели внутренние повреждения?!
Ее руки, не смотря на когти, проворно обрезали края раны, оставляя кровоточащие сосуды, мясо, кишки и кости. Без перчаток – оборотни были неподвержены сепсису.
– Ребенок, – прорычал Конхенн.
– Беременность? – Кэт встала, отключив капельницу. – Боже мой! Носилки! Перевоплощай своего отца еще раз, нужно быстрее в клинику. Я ничего не смогу диагностировать на месте!
Зверь кивнул и поднял голову. Мак стал рядом с ним, положив ладонь на холку брата. Тоскливый вой заполнил помещение, заставив присутствующих оборотней передернуться. Человек на середине комнаты закричал и снова начал изменяться, только теперь в обратном порядке. Опять щелчки, вязкое хлюпанье, треск сухожилий. Ломались ребра, вытягивался позвоночник, укорачивались пальцы, отрастали когти. Жуткий крик перешел в скулящий вой, и огромный зверь тяжело осел на пол. Кэт подбежала почти в тот же момент.
– Уже лучше, – она бегло осмотрела рану и подключила капельницу. – Ткани начинают затягиваться, но влаги не хватает. Еще раз, до человеческой формы, и поехали. Больше он точно не выдержит.
Пять минут ожидания, для восполнения запаса жидкости в организме, и все заново. Снятие капельницы, боль, щелчки, треск ломающихся костей. Дикий вой, перерастающий в крик. Пальцы, впивающиеся в гладкий пол и рана – еще не полностью закрывшаяся кожей, но уже поблескивающая гладкими розовыми краями.
– Капельницу, – Кэт уже восстановила свой человеческий облик. Последний Зов Конхенна был предназначен для человеческой сущности. – Скальпель. Болеутоляющее. Игла и нить.
Оборотни плохо подвергались действию лекарств. Благодаря усиленному метаболизму, медикаменты, как и алкоголь, выводились из организма в течение нескольких часов. Но на некоторое время, облегчить страдания было можно. Врачи-веры прекрасно знали об этом, поэтому в их аптечке были только самые сильные вещества – эффект от других пациент мог просто не почувствовать.
Она обрезала края незаживших тканей, пришивая их друг к другу, чтобы заживление происходило быстрее. Тонкие пальчики с коротко обрезанными ногтями мелькали с огромной скоростью – рана заживала буквально на глазах. Медленнее, чем обычно, ведь пациент потерял много жидкости, но достаточно быстро, чтобы нужно было подрезать края. После превращения всегда так – все срасталось в течение считанных минут. Если бы не Конхенн, то этого оборотня не удалось бы спасти, в этом Кэт была уверена.
– Помочь? – К ней подошел темноволосый сидхе.
Поразительно красивый мужчина. Его запах – ветер, природа, пашня, секс, хлеб, зеленый лес – проникал в мозг, заставляя пробуждаться давно забытые воспоминания, от которых хотелось плакать. Он наклонился и длинная прядь цвета каштанового дерева упала вниз, ласкающим движением скользнув по белому врачебному халату. Просто ходячий секс какой-то…
– Нет, спасибо, – пробормотала она.
– Док, у девушки пропало кровотечение, – окликнул ее Павел, – остальные показатели в норме.
Хорошо. Просто замечательно. Кэт мысленно перевела дух. Правда была в том, что она совершенно не представляла себе, как лечить сидхе. Если бы это был просто человек, то шанс, что она выносит ребенка, был бы очень маленьким – но был. Девушка-вер ребенка точно не выносит – плод держался только до первого превращения. А вот сидхе…
– Дай ей витаминную смесь пока, – решила рискнуть она, – доза чуть больше, чем у людей. Пол-кубика будет достаточно.
Врач говорила и думала, действуя автоматически. Пальцы проворно сшили все возможные ткани, оставив розовую зарастающую рану, которая совсем скоро покроется новой кожей. Кэт использовала растворимые волокна, зная, что организм все равно отторгнет инородную ткань и попытается, так или иначе, вывести ее наружу после полного заживления. Посмотрев на проделанную работу, девушка мысленно себя похвалила.
– Ты хорошо справилась, – Конхенн присел рядом, озвучив ее собственные мысли.
Обнаженный до пояса, в человеческом теле он пах, как животное и был чертовски сексуален. Мускулистый, синеглазый, светловолосый, как бог греческого пантеона. По крайней мере, такими ей представлялись боги в институте на курсе общей истории. И полная копия своего брата. Его кожа чуть светилась, а на запястьях сверкали яркие черные татуировки. Интересно, все сидхе такие?
– Ты тоже замечательно все сделал, – кивнула она, внимательно рассматривая собеседника.
Маккон присоединился к ним, сев напротив близнеца. Теперь на нее смотрели оба. Кэт понимала, что неприлично так пялиться на других, но ничего не могла с собой поделать. Нет. Они были не просто светловолосыми. Пряди шли тонким полосами, от ярко-белой до желтой, как хлебный колос. С вкраплениями солнечно-золотистого. И глаза, яркие, лазурно-небесные, с золотыми и серебряными полосами от зрачка, будто миниатюрное солнце. Такого не бывает, пронеслось у нее в мозгу. Близнецы были красивы, но теперь что-то изменилось. И Конхенн, и Маккон… они стали другими.
– Спасибо, – улыбнулся Кон в ответ.
У Катерины перехватило дыхание.
– Носилки, – голос оказался слишком тихим, поэтому пришлось откашляться. – Носилки! Едем в клинику!
Глава 25
Над ним возвышалась темная громада дерева, уходящая ввысь тяжелыми искривленными ветвями, а вокруг была бесконечная белая пустыня. Снег крупными хлопьями падал на землю, устилая пространство будто скатерть. Тишина – тяжелая, почти звенящая, давила на уши, привыкшие к постоянному шуму вокруг. Он знал, что спит. В реальности зрение было потеряно уже давно, и по-своему мужчина с этим уже смирился.
– Красиво, верно? – Женский голос резонировал, – бесконечность спокойствия.
Казалось, с ним говорит уйма женщин сразу. Девочка со звонкими тонкими колокольчиками смеха, девушка с нежными напевными нотками, леди с бархатным звуком, старуха с неизменным скрипом в голосе… Если бы он напрягся, то смог бы услышать любую из них по отдельности, или как сейчас – всех сразу. Эккарт знал, с кем говорит, несмотря на почти прошедшую тысячу лет. Преклонив колено, оборотень оперся ладонями в покрытую замерзшей водой землю и наклонил голову вниз. Богиня требовала соответствующего к своему сану отношения. Даже если она решила в прошедшие столетия не обращать на свою паству внимания.
