Текст книги "Я стала женой злодея (СИ)"

Автор книги: Анастасия Миллюр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Верно, и род Абенаж испокон веков восхваляет своего предка, заключившего договор с тьмой. Но правда в том, что без искренней жертвы Шалет Абенаж Бог не допустил бы присутствие тьмы в нашем мире.

У меня внезапно заболела голова. Если в какую-то историю вмешивались Боги, знай – ничего хорошего ждать не придется. Особенно, если ты был на стороне плохишей.

Я растерла бровь и уточнила:

– То есть, чистое желание Шалет спасти королевство и мужа выступило своеобразным залогом для Бога?

Отец улыбнулся моему сравнению, и в его затанцевали теплые лучики.

– Ты иногда очень напоминаешь мне Ирису своими рассуждениями, Азалия.

И почему-то я ощутила тепло в груди, и мне захотелось ответить на его улыбку. И это было странно… Ведь пусть, Лендрис и считал меня своей дочерью, а я воспринимала его, как отца, но все же… Он и Ириса были родителями настоящей Азалии, той самой, которая умерла в возрасте восьми лет от рук Ридриха. А я была лишь душой из другого мира, пришельцем…

К счастью, отец не стал ударяться в ностальгию и продолжил:

– Все в мире находиться в равновесии. И долг взятый родом Абенаж, перевес чаши весов в сторону тьмы, который они создали, должен быть рано или поздно устранен, Азалия. Ничего не происходит случайно. На все воля Его. И я вижу, что сейру Ридриху Абенаж суждено быть последним в своем роду, а эпоха демонического господства империи совсем скоро должна подойти к концу, – проговорил мужчина, и по моему телу побежали мурашки, а внутренности охватил липкий страх.

В словах Лендриса я не сомневалась ни на мгновение. Я где-то на уровне души ощущала, что каждое его слово – чистая правда. И поэтому с каждым мгновением, в которое до меня доходил смысл сказанного, я все сильнее и сильнее ощущала этот парализующий ужас.

Я так старалась. Я делала все, чтобы избежать трагичного финала для Ридриха, но что в итоге? Отец буквально назвал концовку оригинального романа. Именно так все и случилось. Адэйн убил Ридриха, демоны были изгнаны из этого мира, а род Абенаж оборвался…

Черт… Черт. Черт. ЧЕРТ! Должен же быть способ! Просто обязан!

– Нет, – качнула я подбородком и поднялась, глядя в глаза Святому. – Нет. Я не позволю. Он не умрет.

– Азалия… – начал отец.

И я знала, что он хотел мне сказать. Я буквально читала в его глазах слова: «На все воля Его, и если Он задумал что-то, то это уже не исправить». Плевать.

Слышишь, Бог ты там или кто?! Мне плевать на то, что ты там задумал. Я. Не позволю. Не допущу смерти Ридриха. Ясно тебе?!

– После таинства, когда я напоила его своей кровью, но не убила себя, что произошло? – потребовала я ответа у Лендриса.

Он поджал губы, молча скользя взглядом по моему лицу. Я видела, что ему не нравится моя упертость, но извините. Молча склонить голову и ждать, когда все, что я люблю, превратится в прах, я не была готова. Уж, простите великодушно!

– Для темного колдовства кровь и эмоции – это энергия. Твоя добровольная жертва и та боль, которую ты испытала, на какое-то время заменили эффект от полноценного жертвоприношения и поселили в сейре Абенаж больше тьмы. Но энергия кончается, свет возвращается на законное место, а тьма этому противится и требует завершить таинство, как полагается, – медленно, с паузами произнес отец.

Но мой мозг сейчас работал на пределе возможностей и схватывал все буквально на лету. Мне не нужно было повторять дважды. С первого раза я кристально ясно поняла, что именно происходило.

Все мои догадки подтвердились. В Ридрихе, действительно, сейчас боролись тьма и свет. Вот почему он иногда напоминал мне прежнего себя, потому что…

Господи-ты-боже-мой… У меня все сдавило внутри, и я низко опустила голову, ощущая, как в этот неподходящий момент меня просто распирало от выливающейся через край любви к Ридриху. Я прижала ладонь ко рту и согнулась пополам, потому что тело по-другому не могло справиться с накрывшим меня осознанием.

«От тебя разит светом. Убирайся. И не попадайся мне на глаза», – сказал он мне после таинства. И эти слова еще долго меня преследовали, но…

Боже… О, Господи…

В тот момент Ридрих только-только обуздал тьму и слился с ней. И что же она могла нашептывать своему новому подопечному? Может быть что-то вроде: «Убей Святую? Избавься от нее и получишь вечное могущество?». И он вполне мог бы поддаться ее уговорам. Ему ничего тогда не стоило взять серебряный клинок и убить меня. Но что он сделал?

Что сделал мой «бесчувственный» злодей?

По моей коже побежал слоновье стадо мурашек.

Он велел мне уйти. Он послал тьму к черту и велел мне уйти. Вот, что он сделал. Будучи без «светлых» чувств.

Головная боль усилилась, и я зажмурилась.

За гибелью вот этого человека вы мне предлагалось безучастно наблюдать?

Нет. Пошли все нахрен к черту, нет!

– Отец, – глухо проговорила я. – Ты должен мне помочь.

Подняв голову, я встретила его взгляд, в котором плескалось сочувствие ко мне.

– Азалия… – начал он, словно пытался утешить меня, помочь мне принять неизбежное или настроить меня еще на какую-то чушь.

Но нет. Не-а. Это так не работало.

Я десять лет жила со злодеем, как на пороховой бочке. Да, я уже на автомате подмечала крючочки, за которые можно было надавить, чтобы разжалобить мужчину или переманить его на свою сторону.

Сдаваться я не собиралась.

И поэтому подошла к отцу и, удерживая его взгляд, медленно опустилась перед ним на колени.

– Азалия, что ты делаешь?.. – тут же нахмурился он, пытаясь меня поднять. – Поднимись.

– Папа… – тихо позвала я его, не отпуская взгляда. – Пожалуйста, папа… Если бы ты знал, что маме грозит смерть, неужели ты не сделал бы все, что в твоих силах?

Я знала, что попала не в бровь, а в глаз, когда услышала протяжный выдох, и увидела, как взгляд отца наполнился застарелым горем.

– Азалия… – позвал он меня мягче, но я не дала ему договорить.

– Я люблю его, папа. И если ценой его жизни будем моя, то я ее заплачу.

И хотя я на все миллион процентов была уверена в том, что Ридрих мне такой финт провернуть просто не даст, но отец-то об этом не знал… И это было несправедливо к нему и жестоко. Я знала это. Знала. Но отчаянные времена требовали отчаянных мер.

Поэтому прости, отец, но по-другому я не могла.

Как я ожидала во взгляде отца появилось напряжение. Уверена, до сего момента он имел слабое представление о том, насколько мне дорог Ридрих. Но сейчас… Думаю, сейчас до него дошло. И теперь для него стал другой вопрос. Готов ли он был потерять дочь?

– Азалия, ты не… – начал Лендрис, но замолк на полуслове, вглядываясь в мое лицо. И чем дольше он смотрел, тем сильнее в его чертах проступало молчаливое принятие. Мужчина прикрыл глаза и выдохнул. – Тьма – это своего рода болезнь, которая за несколько веков глубоко проросла в потомках Диеса Абенаж.

– И если это болезнь, то ее можно исцелить? – тут же подхватила я мысль мужчины, впиваясь пальцами в его колено и отчаянно всматриваясь в его лицо, ища подтверждение.

Отец открыл глаза, ловя мой взгляд, и кивнул.

– В теории. Но на практике никто и никогда этим не занимался, Азалия. Я даже не знаю, возможно ли это.

Делал так кто-то раньше или нет – меня интересовало мало. Не делали, значит, я буду первой. Во все времена были те, кто создавали прецеденты.

– Мне просто понадобится более сильный дух, – сказала я. – Очень сильный.

Однако Лендрис моей уверенности не разделял. Он положил ладонь мне на щеку, и из его груди вырвался тяжелый выдох.

– Боюсь, Азалия, что для исполнения задуманного тебе придется призвать самого Бога…

ГЛАВА IX

Публичная казнь устраивалась в полдень. И ее велено было посетить всей знати империи, приехавшей в покоренный Иргейс.

Стоя на верхней ступени лестницы, я наблюдала за тем, как один за другим сейры садились в роскошные экипажи, шутя и смеясь, будто отправлялись на спектакль в театр. В то время как слуги и представители аристократии Игрейса лишь надевали на лица улыбки, но вот в глазах их отчетливо считывался страх.

Кементина стояла позади меня бледной и осунувшейся. Еще бы… Я даже знать не хотела, где она провела сегодняшнюю ночь. Но по ее затравленному взгляду могу сказать, что местечко это Раем явно не было. Хотя одета она сегодня была довольно празднично. Видимо Ридрих внял моим словам и решил выставить ее сегодня на площади с речью, дабы сломить сомнения простых людей и убедить их, что у них нет иного выбора, кроме как подчиниться империи.

– Святая Азалия, ваша карета подъехала, – вырвала меня из размышлений Несси.

Я кивнула, мельком окинула взглядом черный экипаж с гербом рода Абенаж и хотела было спуститься, как передо мной возник Брайан.

– Святая Азалия, в целях безопасности, вы поедете в другой карете, – проговорил он, как обычно, с ничего не выражающим выражением лица, глядя исключительно перед собой.

Моя бровь взлетела вверх. В целях какой такой безопасности, простите? Передвигаться в карете с гербом рода Ридриха было едва ли не безопасней, чем у Христа за пазухой. Любой человек, который обладал хоть каплей, хоть крошечной долей мозгов не стал бы нападать на нее. В ней ведь мог быть сам эрцгерцог. И тогда это уже не покушение, а верное самоубийство.

– Поясни, Брайан, – велела я.

Тот коротко кивнул и доложил:

– За последнюю неделю было устроено несколько покушений на досточтимого сейра Ридриха Абенаж. Мятежники используют взрывчатые вещества и могут навредить здоровью Святой Азалии.

Вот как?.. Я нахмурилась. Не помню, чтобы в романе описывалось наличие у воинов Иргейса пороховых ловушек. Как я и думала, герои в этом книжном мире дураками не были и реагировали на изменения в сюжете.

– В качестве отвлекающего маневра в вашей карете поедет служанка, бывшая княжна Кементина, – продолжил рыцарь. – А вы отправитесь в карете, приготовленной для нее. Это наиболее безопасное место, поскольку повстанцы не будут нападать на своих.

Я прищурилась.

– Ты хочешь сказать, Брайан, что во дворце есть их шпионы?

А иначе как бы они узнали, какая карета приготовлена для Кементины?

Мужчина снова коротко кивнул и встретил мой взгляд.

– У нас есть все основания так полагать. Мы прилагаем все усилия, чтобы вычислить шпиона.

Я дала косяка в сторону молчаливой главной героини. Кажется, долго искать не придется, господа. Есть у меня одно подозрение. Присмотревшись к ней чуть внимательнее, я увидела, что она сжимала губы и как-то странно растирала пальцы. Словно нервничала.

Вдруг она и правда передала Адэйну сведения о том, что Ридрих отбыл рано утром, а я должна была ехать в карете с его гербом? А кроме этого она могла бы упомянуть о наших с ним близких отношениях. Ведь бывший принц послал свою невесту в логово злодея именно за этим – найти слабое место эрцгерцога или рычаг давления на него.

На душе стало как-то неспокойно. Я растерла бровь и кивнула.

– Сделаем, как вы предложили, Брайан. Кементина, Несси, садитесь в карету, я отправлюсь сразу за вами.

Старая горничная в беспокойстве перевела взгляд с меня на главную героиню, потом посмотрела на рыцаря и неожиданно для всех сказала:

– Если со Святой Азалией что-то случится по вашей вине, Брайан, вы будете иметь дело со мной.

Я не смогла не улыбнуться в ответ на слова женщины, а та подарила мне теплый взгляд, в котором, однако, плескалась тревога, и направилась в карету. Кементина замешкалась, но все же двинулась за ней. А я, подождав еще буквально минуту, пошла к следующему подъехавшему экипажу.

Но уже взобравшись на подножку кареты, я обернулась к рыцарю и, внимательно всматриваясь в его лицо, спросила:

– Эта рокировка была одобрена сейром Абенаж, Брайан?

Мужчина помедлил с ответом всего на несколько мгновений, но они заставили все сигнальные сирены в моем теле завопить.

– Да, – кивнул он с привычным ничего не выражающим лицом.

Я нахмурилась, но взобралась внутрь и, уместившись на сидении, бросила беспокойный взгляд на уходящего рыцаря. У меня не было причин не доверять ему. Он был лично выбран Ридрихом. А мой злодей явно знал толк в отборе людей. Вряд ли он бы допустил ко мне предателя. Но все же… Все же что-то очень сильно меня смущало. Очень. Сильно.

И пока карета медленно отъезжала от дворца, внутри все переворачивалось от волнения, и я сидела, как на иголках, то и дело ерзая на месте. Поглядывая в окно, я машинально сунула руку в скрытый карман платья, желая сжать плеть и подпитаться от нее уверенностью. Но мои пальцы поймали лишь пустоту, и по коже побежали мурашки.

Ее не было! Плети не было! Конечно, ведь после наказания того рыцаря я бросила плеть во дворе! Дура!

Так. Стоп.

Хорошо. Хорошо… Не время паниковать. Ну, подумаешь, задумался Брайан на секундочку… Это еще не повод обвинять его во всех смертных грехах. К тому же, нужно быть больным на всю голову, чтобы, будучи на службе у Ридриха, решится на его предательство. А Брайан, конечно, был молчуном, но поехавшим безумцем не был. Вроде бы. Кто этих тихушников разберет…

Так. Нет! Опять мысли не туда свернули!

Однако как бы я не пыталась себя успокоить и проделать дыхательные практики, которым научил меня отец, а разум уже объявлял полную боевую готовность и отчаянно разрабатывал планы на случай, если все это было одним большим заговором. Сердце в тревоге сжималось и помогало выбрасывать в кровь цистерны адреналина, из-за чего необходимость сидеть на месте стала для меня настоящим мучением.

Уж, лучше бы поскорее напали, честное слово!

А процессия карет меж тем чинно въехала в ворота города. На улице светило теплое приветливое солнышко, легкий ветерок игриво качал ветки деревьев с распускающимися почками, с улиц доносились обычные звуки города – стук молота о наковальню, крики зазывал на улице, ругань поспоривших меж собой торговок, завывание попрошаек…

Все было более, чем обыденно и спокойно. Беды ничего не предвещало, и вообще выглядело все так, словно мне не помешал бы курс психотерапии по снижению уровню тревожности. Только вот к сожалению, ни психологов, ни уж тем паче психиатров в этом мире не было.

Я откинулась на спинку сидения, прикрыла глаза и протяжно выдохнула, усилием воли расслабляя каждую напряженную мышцу в теле. Все в порядке. Все мои страхи и беспокойства – лишь побочный эффект бессонной ночи и разговора с отцом. Только и всего.

Мы спокойно доедем до главной площади, аристократы займут приготовленные для них места на трибунах, соберутся горожане Иргейса. Потом эрцгерцог произнесет речь и объявит приговор, затем выступит Кементина. После завершения официальной части Малькут полакомится заключенными, а затем мы вернемся во дворец.

А дальше… Дальше мне придется серьезно поговорить с Ридрихом. Знаю, что он не очень-то жалует беседы, но я больше не собиралась находиться в этом подвешенном состоянии.

Все было в порядке до тех пор, пока я не узнала, что Бог решил положить конец пребыванию демонов в мире людей и их господству над ними. Мы с Ридрихом больше не могли кружить вокруг друг друга и вариться в котлах собственных мыслей. Стратегия отмалчивания и попыток решать проблемы в одиночку больше не работала.

Сегодня я собиралась обрушиться на Ридриха со всем тем, что узнала о нем, и, наконец, рассказать о своих чувствах. Если он метался, если в нем боролись «светлые» и «темные» чувства, и это причиняло ему боль, то я стану для него якорем. Я приду к нему со всем тем, что у меня есть, распахну перед ним душу, выложу перед ним свое порой трусливое маленькое сердечко, а он пусть делает, что пожелает. Но хотя бы в одном мужчина не будет сомневаться – в том, что я была бесконечно и без памяти в него влюблена.

На моих губах невольно появилась улыбка, когда я попыталась представить, как он отреагирует. Должна ли я сначала немного подшутить над ним и назвать его «братиком»? Хотя какой там «подшутить»… Это смело можно назвать провокацией. Оставим, пожалуй, на крайний случай.

Погрузившись в свои фантазии, я вздрогнула от неожиданности, когда карету тряхнуло, затем она резко затормозила, и я по инерции полетела вперед, едва успев упереться руками в противоположное сидение, а не встретиться с ним носом.

Что за чертовщина?!

Снаружи послышались крики и лошадиное ржание. Только-только успокоившийся разум вновь поднял сигнальную тревогу, и я тут же бросилась к окну, желая узнать, что происходило. А происходила там… Засада.

Из крупа лошади торчала стрела, животное хрипело и фырчало от боли, а со всех переулков к экипажу стекались десятки вооруженных людей, которые теснили моих охранников.

Брайана нигде видно не было.

Черт!

Прямо на моих глазах один из мятежников с боевым кличем вонзил клинок в грудь одного из рыцарей, и я тут же шарахнулась от окна, забиваясь в угол. Сердце подскочило к горлу, вставая там комом, а внутри все перевернулось.

К счастью, мозг не дал мне поддаться панике и стал лихорадочно придумывать, что делать. Я снова в отчаянной попытке полезла в карман платья, но плеть там магическим образом не появилась.

Черт. Черт… ЧЕРТ!

Карету зашатало, кажется, кто-то толкнул ее сбоку, пытаясь пробить дверь, и тут рядом со мной возник маленький Шу.

– Я помогу! – решительно заявил он, глядя на меня своими огромными глазками.

У меня волосы на голове зашевелились от страха. От страха за него.

– Как ты поможешь?! – громок зашептала я. – Шу, сейчас не время для геройства.

– Я помогу, и тогда тебе больше не нужно будет призывать другое божественное воплощение! – не отступился он, нахмурив крошечные бровки, а затем рванул в сторону улицы.

Я попыталась его поймать, но было поздно. Маленькая голубоватая вспышка уже появилась на улице. Я тут же бросилась к окну, в тревоге наблюдая за тем, как малыш то и дело создавал сильные порывы ветра, которые буквально относили нападавших людей от моих охранников. Те не понимали в чем дело, но возможность не упускали и с возросшим боевым духом кинулись в атаку на противника.

Кажется, ситуация постепенно переворачивалась в нашу пользу, но радости я от этого никакой не испытывала. Приклеившись к стеклу, я с замирающим и обрывающимся сердцем искала мелькающую то тут, то там голубоватую вспышку, которая к моему ужасу с каждым порывом ветра становилось все более блеклой.

Господи-ты-боже-мой… Ради всего Святого!

– Шу… – пробормотала я с болью, боясь выпустить его из вида хоть на мгновение. – Пожалуйста, малыш, вернись. Этого достаточно.

А затем… Он исчез. С парализующим все тело ужасом я бегала взглядом по сражающимся воинам, пытаясь высмотреть своего духа, но порывы ветра стихли, а голубоватый огонек больше не появился ни в течение первого чудовищно долгого мгновения, ни во время второго.

Нет… Нет-нет-нет-нет-нет-нет…

Мой малыш. Мурашки прошли по всему телу. Мой крошечный дух, который был рядом, поддерживал в самое трудное время и всегда поднимал мне настроение своей непосредственностью.

Перед мысленным взором тут же вереницей пронеслись воспоминания о том, как он задрал юбки сейре Юлине, как помог мне найти нужную книгу, как я впервые соприкоснулась с духовным миром и увидела, насколько прекрасным был мой маленький помощник. Как он появлялся рядом, когда на душе выли волки, и начинал радостно кружиться и ласкаться ко мне, будто слова «печаль» для него не существовало вовсе.

Все это взорвалось внутри моего живота, ударной волной распространилось на грудную клетку и подступило к горлу комом размером с земной шар. Забыв обо всем, я распахнула дверь кареты и стала судорожно оглядываться по сторонам.

– Шу! – закричала я, не видя ничего и никого перед собой и сосредоточившись лишь на том, чтобы найти своего малыша. – ШУ!

Боже… Плевать, что тут опасно. Я должна убедиться, что с моим невинным крошкой все в порядке. Он же божественное воплощение! Сейчас он появится! Вот, сейчас!..

– Вернитесь в карету! – услышала я крик одного из своих рыцарей, но даже не поняла, о чем меня просят.

Однако сколько бы я не всматривалась вперед, сколько бы не крутила головой, голубой вспышки нигде не было.

– Держите ее! – донеслось до меня.

И следом я почувствовала, как меня хватают за руку, сдергивают с подножки экипажа, а затем, не дав упасть и опомниться, надевают на голову мешок.

– Уходим! – крикнул похититель, пока я, отрезвев, пыталась брыкаться и вырываться.

Но моя борьба была бессмысленной. Меня удерживали, словно тисками. А затем я почувствовала болезненный удар по затылку, и перед глазами все потемнело.

Последнее, что я запомнила, как меня закидывают на плечо, словно мешок с картошкой, и прозвучавший следом зычный бас:

– Он будет доволен.