Текст книги "Невеста с подвохом (СИ)"

Автор книги: Анастасия Миллюр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– Вы – чудовище, – прошептала я.

Слеза скатилась по моей щеке, а за ней еще одна и еще. Я не пыталась их скрыть или вытереть, а просто смотрела на мужчину, стоящего напротив меня, не в состоянии пошевелиться.

– Раз уж мы прояснили ситуацию, неугодно ли вам будет вернуться во дворец?

Отвернулась от него и молча пошла по дорожке, не дожидаясь второго приказа, который умело маскировался под вежливую просьбу.

Чудовище. Чудовище. Чудовище.

Ксавьен, я ненавижу тебя!

Глава 15.

Зайдя в комнату, я кинулась к своим травкам, как к родным. Ну и вредный же этот Адриан, а Ксавьен еще хуже. Так с этими демонами еще немного пообщаюсь и совсем перестану в мужчин-то верить. А ведь мне еще своих поднимать!

Не знаю почему, но в моей голове прочно поселилась уверенность, что будут у меня два пацана, таких же, как и их отец. При этой мысли я поежилась.

Нет уж! Я выращу их достойными членами общества, не то, что этот!

Положив руку на живот, я задумалась, в голову полезли грустные мысли.

Что, не хватает вам папочкиной ласки, да? А кто виноват? Он, конечно же! Нечего по всяким бабам бегать! Я, может, его все это время ждала, а он все не приходил и не приходил! Можно подумать, у него есть более важные дела, чем мы...

Внутренний голос робко попытался внести свою лепту в это Ксавьено-бичевание. Откашлявшись, он проговорил, что мой жених немного, совсем чуть-чуть, буквально самую малость как бы кронпринц. И таки да, наверняка у него много важных дел.

Но разве можно остановить истерику, спущенную на тормозах? Конечно же, нет. Это все равно, что пытаться остановить паровоз или, не знаю, грузовик, ушедший в кювет. В любом случае, такая попытка безболезненно для тебя не пройдет.

Вот и я, фыркнув на все доводы внутреннего голоса, я бы даже сказала, не голоса, а разума, продолжала мысленно костерить Ксавьена, злясь все сильнее и сильнее.

Домой хочу!

– Анна, у вас все хорошо?

– У меня-то? – переспросила я, держа в руке стакан. Повернулась к Альди и, подняв свою водичку, произнесла: – Разумеется. Все просто супер! Лучше не бывает! Адриан – гад. Ксавьена ненавижу.

Внезапно злость ушла, а глаза тут же заполнились слезами.

– За что они так со мной?

Альди вздохнула.

– Анна, я советую вам успокоиться.

– А я спокойна! Спокойна, как танк, черт бы его побрал! Как удав, пусть ему пусто будет!

Альди скрыла улыбку за кашлем.

– Вот! – Я с упреком ткнула в нее пальцем. – Даже ты надо мной насмехаешься!

– Что вы. И не думала.

– Ага, как же...

Допив воду с травками, побрела к кровати и упала на нее абсолютно не изящно, как мешок с картошкой.

Эх, сейчас бы к маме, на грядки... Всяко лучше, чем в этом гадюшнике. И как я раньше не ценила вываленного на меня с большой горкой счастья?!

– Анна, перестаньте хандрить. Вы уже несколько дней в таком состоянии. А сегодня вообще от меня сбежали.

Я прикрыла лицо рукой и тяжело вздохнула.

– Ну вот опять. Не хотите рассказать, что вас гложет? Может быть, станет легче?

– Чтобы ты побежала и передала мои слова Ксавьену? – мрачно спросила я. – Нетушки, спасибо. Занимайся своей шпионской деятельностью где-нибудь подальше от меня.

– Я не...

– Ой, вот только не надо. Я, может, и произвожу впечатление не слишком дальновидной особы, но соображалка у меня работает нормально... – и после паузы была вынуждена признать: – Иногда.

– Анна, я клянусь вам, я не рассказывала принцу о наших с вами личных разговорах.

Я подняла вверх указательный палец.

– Еще бы. Их же просто не было. Все, не приставай ко мне. Дай я пострадаю.

– Да вы и так каждый день страдаете!

– Вот и не мешай!

Я подтянула колени к груди и внезапно вспомнила о княгине Ашдэс и виконте Ситро. Если задуматься, это одни из немногих демонов в этом мире, кто относился ко мне с заботой. И если с последним все ясно, ему наверняка Ксавьен смертью грозил, если тот не будет ко мне мягок, а вот княгиня Ашдэс... Вряд ли она боялась кронпринца, раз уж являлась его тетушкой по матери.

– Я хочу увидеть леди Зиттани, – пробормотала я.

– Думаю, что она приедет на сегодняшний бал.

– Правда?

– Думаю, да.

– Но я не хочу идти на бал, я чувствую себя совершенно разбитой. Нельзя ли ее позвать прогуляться по саду?

– Это можно устроить, – ответила Альди после некоторой паузы.

– Спасибо.

– Анна, признаться честно, я была несколько удивлена вашей просьбе.

Крепко ухватив под локоток, демоница буквально тащила меня за собой по саду. Да, хоть она и могла производить впечатление хрупкой и немощной женщины, на самом деле она дала бы фору любой молодой девушке.

Я улыбнулась.

– Я тоже, леди Зиттани.

– Как тебе здесь живется? Его Высочество души в тебе не чает?

– По-моему как раз-таки чает...

До нас доносился стрекот насекомых. Магические шарики витали перед лицами, озаряя путь и заставляя невольно улыбаться их беззаботной игре.

– Неужели?

– На самом деле, я не хочу об этом говорить...

– И отчего же?

Я посмотрела на пролетающий мимо желтый шарик, цвет которого напомнил мне о глазах Ксавьена.

– Мы с Его Высочеством в последнее время не в лучших отношениях.

Княгиня Ашдэс долгое время молчала. Мы успели дойти до арки, обвитой прекрасными алыми розами, когда она, наконец, произнесла:

– Что ж... Твои слова звучат странно для меня, но коли ты так думаешь – пусть.

– О чем вы?

– Ни о чем, дитя мое. Не забивай голову, – а после еще одной небольшой паузы спросила: – Если ты не хотела поговорить об отношениях с Его Высочеством, о чем же ты хотела со мной перемолвиться?

– Хотела узнать... Что вы чувствовали, когда были в положении?

Женщина усмехнулась.

– Я ненавидела дитя, растущее во мне. С каждым днем я все сильнее разрасталась и вскоре была похожа на бочонок. Таким неказистым подобием прежней красоты я и проходила все десять месяцев. И чем уродливее я становилась, тем сильнее ненавидела малыша. Но когда он родился... Я испытала величайшую любовь, на которую только могла быть способна. Наверное, я любила его слишком сильно. Наверное, оттого мой сын и вырос таким безалаберным балбесом.

– А во сколько вы его родили?

– Мне было столько же, сколько и тебе.

– А вы желали этой беременности?

– Нет, Анна. Я не хотела становиться матерью, но я знала, что нужно продолжить род Ашдэсов, и чем раньше, тем лучше. Ты знаешь, что этот титул достался мне от родителей, а не от мужа?

– Как же так?

– Я старшая из детей, и он передал титул княгини мне, чтобы я передала его своему сыну или дочери. Для демонов пол ребенка имеет меньшее значение, чем для людей. Нам намного важнее другое – сможешь ли ты оставить после себя потомство, которому передашь все свои знания и богатства.

– Вот как? А корона также передается независимо от пола?

– Да. Два поколения назад правила королева Сивиония. Она села на трон, потому что к моменту смерти ее отца у нее уже был ребенок, а вот ее старший брат – кронпринц Мовок – не имел детей.

– А когда у кронпринца Мовока родился ребенок, он сменил ее на троне?

– Нет. Ее сменил ее ребенок. Таковы наши законы. Поэтому это невероятное счастье, что Его Высочество вскоре станет отцом.

Я вздохнула. Княгиня остановилась и, указав на лавочку, проговорила:

– Давай-ка присядем. Я порядком устала.

Несколько минут мы сидели, не разговаривая, различая в тиши лишь отдаленный пересвист маленьких птичек да стрекот насекомых. Наконец, княгиня проговорила:

– Знаешь, Анна, не думаю, что Его Высочество отпустит тебя до рождения детей. Но кто знает, если ты очень захочешь, думаю, он разрешит тебе уйти после этого, разумеется, при условии, что малыши останутся здесь. И если ты настолько сильно хочешь навсегда вернуться в свой мир, не привязывайся к этим демонятам. Это твой единственный выход.

При мысли о том, что я брошу своих деток, оставлю их каким-то мамкам-нянькам, которые видят их впервые в жизни, не понимают их потребностей, не знают, что с ними делать, возникло ужасное желание крикнуть: «Руки прочь! Они мои!».

Женщина абсолютно верно угадала мое настроение.

– Тогда, боюсь, тебе придется смириться с тем, что ты станешь женой моего племянника, милая. Он совсем не плохой демон. Просто увидь в нем это, и тебе станет намного легче. Его Высочество – лучшее утешение для моей несчастной, измотанной интрижками сына гордости.

Я попыталась улыбнуться, но вышло это как-то коряво, и я оставила жалкие попытки изобразить на своем лице согласие.

– Вот увидишь, Анна. Его Высочество еще приятно удивят тебя.

Да, свежо предание, да верится, как говорится, с трудом. Пока Ксавьен мог только дарить мне неприятные сюрпризы.

И действительно... А сделал ли он для меня что-то хорошее, кроме как без допросов и дознаний признался в отцовстве моих детей? Хм, что-то не припоминаю. Может быть, конечно, у меня память из-за беременности отшибло, но...

Княгиня Ашдэс больше ничего не говорила, она лишь смотрела на меня и как-то странно улыбалась. И было непонятно, то ли она витает где-то в своем далеком прошлом и вспоминает лучшие годы своей жизни, то ли ее что-то забавит во мне.

И все же было что-то особое, материнское в этой женщине. После разговора с ней мне стало легче, но, конечно, некоторая неприязнь к Ксавьену никуда не делась.

– На улице стало прохладно. Не желаете вернуться во дворец?

– Ох, конечно. Старый граф Альруд обещал покружить меня в танце. Несмотря на свой возраст, он такой шалун.

Я улыбнулась. Все же княгиня Ашдэс – это нечто. Интересно было бы встретиться с ее сыном, которого она так любит. Хотя... В силу тех сплетен, которые я о нем слышала, не думаю, что это было бы очень приятное знакомство.

Нет уж. Бабников нужно держать подальше от себя. Точка. Абзац.

Глава 16.

Возвращаясь в комнату после разговора с княгиней, я была в некоторой прострации. Обрывки мыслей скакали в голове, точно взбесившиеся лошадки. И невозможно было оседлать и взнуздать хоть одну из них. Калейдоскоп этих обрывков создавал путаницу, и я чувствовала себя, словно Алиса в Стране Чудес.

Внезапно моя рефлексия была прервана.

Мы как раз шли по длинному коридору, как вдруг из одного из небольших ответвлений быстрым шагом вышла Диари в сопровождении своего телохранителя. На лице ее была решительность и собранность, словно она выполняла какую-то чрезвычайно важную миссию.

– Диари? – удивленно позвала я.

Разве она не говорила, что плохо себя чувствует и поэтому не пойдет на бал?

Девушка резко обернулась и, увидев меня, замерла. Непонятные эмоции отразились на ее лице, но затем она улыбнулась.

– Анна? Почему ты не на балу?

– Почему ты не в комнате?

– Я решила прогуляться, надеясь, что свежий воздух поможет справиться с головной болью. Не обращай внимания.

Невольно посмотрела в сторону небольшого коридорчика, из которого вышла демоница. Вряд ли там так уж сильно свеж воздух, по крайней мере, не думаю, что он свежее, чем в ее комнате.

– Так что ты тут делаешь?

– Я гуляла в саду, – пробормотала в ответ.

Девушка кивнула и приложила ладонь ко лбу.

– Извини, мне что-то снова стало нехорошо. Я вернусь к себе.

– Может быть, все же сходишь к лекарю?

– Да нет, все в порядке.

После этих слов девушка развернулась и быстро пошла по коридору. Я же продолжила стоять.

С одной стороны, мне бы тоже продолжить путь в свою комнату, но – черт возьми! – любопытно же, что она делала в том коридорчике? Не справившись с собой, я завернула вправо и осмотрелась. Собственно, тут было окно, занавешенное шторами с золотой каймой. На невысоком изящном столике стояла красивая ваза, в которой свежие цветы источали дивный аромат. Также здесь оказалась пара пуфов. И все. Здесь не было даже дверей.

Зачем Диари было заходить сюда? Что она здесь искала?

Я еще раз осмотрелась. Даже окно не открывалось, и через него нельзя было попасть на улицу.

Странно.

– Анна? Вы что-то ищете?

– Нет, ничего...

Погладила панельные стены и отвернулась. Но вдруг в голову пришло озарение. Ведь именно через такую стену Тоно вывел меня в тайный проход. Неужели здесь тоже спрятана дверь?

Я резко развернулась и пристальнее вгляделась в поверхность, но не нашла даже линии, которая хотя бы отдаленно вызывала подозрения.

– Анна? – в голосе Альди послышалось беспокойство.

Нужно будет спросить Тоно. Мне кажется, этот мальчик знает обо всех тайнах королевского дворца.

– Все хорошо, идем.

Следующим утром для меня стал неожиданностью тот факт, что Ксавьен приказал нарисовать портрет для каждой девушки. И сегодня мы должны были позировать для художников. Позавтракав в комнате, я едва успела вытереть салфеткой рот, как вдруг явилась армия горничных. Они готовили меня сегодня еще тщательнее, чем к показу мод, предлагая мне на выбор то одно, то другое платье.

Но отчего-то мне ни одно не нравилось. Было уже даже несколько стыдно за то, что я так задергала бедных девушек.

Наконец, перешвыряв весь мой гардероб, они достали то платье, которое подобрал для меня Гидеон. Я провела пальцами по ткани, и непонятно почему в горле встал комок.

– Да, это...

Девушки не могли сдержать облегченного вздоха, Альди как-то странно посмотрела на меня, но ничего не сказала.

Уложив мои волосы и нанеся как обычно тонну макияжа, они подвели меня к зеркалу. Оттуда на меня смотрела привлекательная девушка в алом платье невероятной красоты. В глубине ее серых глаз клубилась печаль, а поджатые губы придавали лицу строгое выражение.

– Анна, улыбнитесь, – проговорила Альди.

– Я разве уже позирую для портрета?

– Хорошо, идемте.

Мы проделали привычный путь по светлому коридору, где витал аромат различных духов, который смешивался в одну сладко-приторную гамму. Возникло неприятное чувство тошноты, и я поднесла ладонь к лицу, однако стараясь не касаться кожи, чтобы не испортить макияж.

К счастью, мы прошли мимо открытого окна, и с улицы на меня пахнуло запахом молодой травы и неброским ароматом цветов.

Спустившись по витой лестнице, мы прошли через анфиладу комнат. Лакей распахнул перед нами золоченые двери, и мы оказались в большом зале.

В центре его стоял мольберт, а недалеко от входа – большое полотно с изображением цветочного сада.

Художник, ожидающий меня, прислонившись к стене, был с длинной разноцветной бородой, в непонятном ярко-синем берете, надвинутом на глаза, весь закутанный в длинный аляпистый плащ. От разнообразия плохо сочетающихся цветов, собранных в одной фигуре, мне снова поплохело.

Да, чувствую, и позирование для портрета не будет приятным, хотя... на что я вообще надеялась?

Ну, Ксавьен! Гад! Не мог что ли нормального художника найти?

– Здравствуйте, леди Лишхас, – пробормотал он каким-то утробным голосом и, слишком изящно для такой внешности, отделился от стены и поклонился.

– Здравствуйте.

– Извините, уважаемая, но не могли бы вы подождать за дверью. Вы будете отвлекать меня от работы.

Подумав, что он обращается ко мне, чуть не подавилась от возмущения. Нет, это же надо! Как он интересно будет рисовать меня без меня?! Что это за новый уровень мастерства такой?

Но потом, завидев, что он смотрит мне за спину, на Альди, успокоилась.

Внутренний голос откровенно поржал над моей глупостью. Я отмахнулась.

Едва за Альди закрылась дверь, мне выпала возможность увидеть величайшие метаморфозы.

Берет слетел с головы, борода упала на пол, плащ был отброшен в сторону, являя под собой безупречно сшитый белый камзол необычного фасона.

Ярко-голубые глаза смотрели на меня из-под полуопущенных ресниц.

– Рад нашей встрече, леди Лишхас.

– Вы... Вы... – только и смогла выдавить я.

Так. Тут есть два варианта объяснения происходящего.

Первый: я съела что-то не то, надышалась духов, и теперь мой мозг услужливо рисует желаемую картину, вооружившись помощью галлюцинаций.

Второй: как это ни странно, но мечты сбываются, и сейчас я действительно видела Гидеона.

– Надеюсь, я не испугал вас своим маленьким представлением. Видите ли, Его Высочество был несколько против того, чтобы я имел честь писать с вас портрет. Однако разве могут строгие запреты в действительности помешать желанию, порожденному велением сердца?

Я активно пыталась подсобрать в кучу весь свой словарный запас, который вдруг куда-то разбежался. Вот же, паразит! Оставил меня как раз в тот момент, когда больше всего нужен!

– Вы, безусловно, правы... – наконец, выдавила я, слегка улыбнувшись.

Он ответил мне широкой очаровательной улыбкой.

– Прошу, давайте приступим. Мне не терпится отразить вашу красоту на холсте.

Я постаралась не принимать его слова близко к сердцу, но получилось это как-то не очень хорошо. Глупое сердце забилось в груди, а на щеках выступил румянец, пусть и незаметный под слоем белил.

Он в одно мгновение оказался рядом со мной, этим тут же напомнив Ксавьена, и, осторожно обхватив мое запястье, отчего у меня по коже побежали мурашки, повел к полотну.

– Встаньте вот так. Чуть повыше голову...

Он коснулся пальцами моего подбородка и чуть приподнял его.

– Прелестно, – пробормотал он. – Совершенно.

Отойдя немного, демон осмотрел меня, прикусив губу. Его хвост изгибался в причудливом танце за спиной юноши, будто тоже раздумывая о том, подходит ли моя поза для дальнейшего эксплуатирования или нет.

– Так и оставим. Дайте мне знать, когда устанете, и мы сделаем небольшой перерыв.

Он отошел к мольберту и уже оттуда произнес:

– Все же вы выглядите восхитительно в этом платье. Как ни стыдно это признавать, но я рад, что тот официант имел неосторожность пролить на вас шампанское. Kletuu было сшито будто специально для вас. Omantoo [1].

Я опустила глаза, не в состоянии выносить его взгляда. Краска не сходила со щек, и в этот момент я была безумно благодарна горничным за то, что так профессионально меня загримировали.

– Скажите, что заставило вас принять участие в этом ужасном отборе? – спросил Гидеон через некоторое время. Смешав краски, он начал наносить легкие мазки.

– Ужасный – правильное слово, – пробормотала я, стараясь не шевелить головой.

– В этом есть что-то пошлое, не находите? – продолжил он говорить, однако на лице его была полная увлеченность работой. – Несколько прелестных молодых леди сражаются за титул королевы. Это противоречит всем законам природы. Лорды должны биться за нежное сердце леди. Но когда ситуация меняется с точностью до наоборот, все это начинает казаться фарсом.

– О, многие участницы отбора с вами не согласились бы. Они настроены весьма решительно.

– Но не вы?

Юноша оторвал свой взгляд от холста и посмотрел на меня своими ярко-голубыми глазами.

Я смутилась.

Как бы так объяснить, что я не воспринимаю это все всерьез потому, что уже как бы являюсь невестой Ксавьена. Очень неловкая ситуация.

– Не я.

– Я знал это, – улыбнулся он и вернулся к рисованию. – Я чувствовал, что вы из тех, кто не гонится за титулом. Осмелюсь даже предположить, что вы не в восторге от нашего кронпринца.

– Вы правы. Меня тревожат опутывающие его слухи.

– Слухи?

– Если позволите, я бы не хотела их пересказывать.

– Разумеется, ваше право. Однако вряд ли вы смогли бы удивить меня. Я имел несчастье некогда быть близким другом Его Высочества. Я задыхался от его распутства. Наблюдая, как он разбивал тысячи молодых сердец, разрушал сотни жизней невинных созданий, я не мог ничего предпринять. Миллионы раз я просил его остановиться, но разве он слушал мои мольбы?

Гидеон говорил, уставившись в какую-то точку на полотне, будто погруженный в воспоминания. И от того, как его лицо наполнялось болью, мне тоже было тяжело.

Но вот он моргнул, посмотрел на меня и улыбнулся.

– Простите. Уверен, вы не хотели этого знать. Величайший позор расстроить такую очаровательную леди, как вы.

Я попыталась улыбнуться.

Тысячи сердец... Сотни загубленных жизней...

Ксавьен, ты настоящее чудовище!

[1] Omantoo (вовари) – восхитительно

Глава 17.

– Это... здравствуйте.

После позирования и переодевания нас всех массово согнали в бальную залу для того, чтобы выяснить наши навыки танца, как объяснила виконтесса Доно. Мы люди, в смысле, существа, безвольные, а потому ничего противопоставить такому ее желанию не могли.

Зала поистине была прекрасна, ее стены были зеркальными, отчего помещение казалось больше в миллиард раз. Сводчатый потолок украшало три люстры. Две – в начале и конце, и одна, самая большая, усыпанная бриллиантами и сапфирами – в центре. На полу был ровный, начищенный до блеска паркет, на котором угадывались узоры, повторенные на зеркалах.

Отсюда можно было подняться на второй этаж, который служил скорее балкончиком. Но как потом объяснила мне Альди, именно оттуда на балах выходят королевские особы.

В самом деле, негоже им, как обычному люду, через красивые парадные двери являться.

Закончив общий осмотр помещения, я перешла непосредственно к танцмейстеру, и, скажу я вам, он произвел на меня довольно-таки сильное впечатление. И не потому, что он был этаким вылизанным, холеным, субтильным французом века восемнадцатого, нет! Все как раз-таки обстояло с точностью до наоборот!

Это был, фигурально выражаясь, самый настоящий медведь. Камзол еле-еле сходился на его широченных плечах, на лице с массивными чертами и совсем крошечными черными глазами читалось абсолютное отсутствие проблеска хоть какой-нибудь захудалой мысли.

– Вы... это... Будете танцевать. Это... Авейский дан.

Я расстроилась.

Ну вот чего он так сразу с такого начал? Нет бы с чего полегче... Во всех этих сложных шагах попробуй не запутайся, особенно когда и танцевали-то мы его с княгиней всего пару раз. Она говорила, что этот вид танца очень сложен и его редко исполняют на балах, а значит нам он без надобности.

Так-то оно, конечно, так, но, очевидно, танцмейстер был другого мнения. Хотя возникли у меня смутные сомнения по поводу того, что сам он сможет станцевать подобное.

– Кто это... Желает?

Земфина тут же вскинула руку в воздух и, очаровательно улыбнувшись, сказала: «Я».

На лице этого бугая медленно расцвела широкая улыбка, и даже выражение глаз как-то потеплело.

– Прошу, леди Ровани.

Непонятно где прятавшийся оркестр заиграл сложную композицию из то рвущихся ввысь, то стелящихся по земле нот, и демоница, виляя розовым хвостиком, принялась вышагивать, приближаясь к танцмейстеру. Тот, дождавшись момента, включился в танец, и у меня упала челюсть.

То, с какой невероятной легкостью для своей комплекции и массы он двигался по паркету, было не то, что удивительно, а просто невозможно! Мои глаза медленно вылезали из орбит, пока я пыталась уследить за его ногами. Он подпрыгнул, сделав очередное сложнейшее па, и, наконец, приблизился к Земфине.

Мгновение ожидания и предвкушения, и вот они уже вместе кружатся по зале.

Мне даже как-то жарковато стало от всего этого дела. Я тайком оглядела других девушек и отметила на их лице зависть.

Что ж, довольно приятно ощущать, что ты не одна такая ущербная.

Совершив пируэт, пара замерла.

– Это... неплохо, леди Ровани. Но это... уделите внимание третьему и пятнадцатому движению.

– Да, мастер Зово, – девушка улыбнулась и побежала к нам.

– А теперь... – мужчина повернулся к нам и пристально осмотрел каждую по очереди. – Возанка!

Да ежки-матрешки, ты издеваешься что ли? Конечно, давай исполним танец, в котором только и нужно, что постоянно прыгать, а мне вообще-то прыгать нельзя.

Мастер Зово вдруг остановился на моем лице и, подняв палец, ткнул в меня.

– Ты. Это... Попробуй.

Я натянуто улыбнулась и подняла руки с выставленными вперед ладонями.

– Благодарю за оказанную любезность, но я воздержусь.

Он качнул головой и его указующий перст переместился на пол рядом с его ногами.

– Попробуй.

– Нет...

– Попробуй! – Он уже начал злиться.

А я вообще боюсь огромных мужчин, которые вдруг начинали злиться, наверное, поэтому протараторила:

– Мой лекарь запретил мне прыгать.

Девушка все, как одна, тут же посмотрели на меня. Я неловко улыбнулась, осознав, что сморозила глупость и проговорила:

– У меня опущение почки.

– Вы это! Должны исполнить хоть что-то! Или вы это? Корова, которая и вовсе не умеет танцевать?

Нет, вот каков принц, таковы и слуги.

Хотя Ксавьен никогда меня напрямую не оскорблял, но все же он – гад, и этот туда же. Я не для того шесть лет занималась в танцевальном классе, чтобы теперь выслушивать насмешки по поводу моего умения двигаться!

– Абатеск! – несколько более запальчиво, чем нужно, проговорила я.

Насколько я могла судить по тому, что рассказывала мне княгиня, этот вид танца был максимально приближен к фокстроту, который был одной из моих специализаций.

Мужчина кивнул и подал мне руку.

По залу разлилась красивая, немного дразнящая музыка, которая так и зазывала пуститься в пляс, я не стала противиться этому желанию и последовала ее повелению.

Тело двигалось само по себе, еще не забывшее тех долгих и упорных тренировок. Шаги давались легко, будто кто-то говорил мне, куда нужно поставить ногу. Я не думала, я отдалась чувствам, а учитывая, что меня вел просто потрясающий по своему мастерству партнер, наш танец вышел изумительным.

– Недурно, – сказал мастер Зово, когда музыка стихла. – Это... Весьма и весьма! Авейский дан?

Я покачала головой.

– Недостаточно хорошо его знаю и еще путаюсь.

Он нахмурился.

– Это... На бал-маскараде будет Авейский дан! И это! Его должны уметь танцевать все!

На каком это еще маскараде?

Не знаю я ни про какой маскарад...

– Попробуем!

Я не успела ничего сообразить, а танцмейстер уже отошел от меня, и заиграла знакомая музыка. Пришла пора выполнять те, простите за выражение, кривляния.

В моей голове буквально загорались те места на паркете, куда нужно было ступать. Но когда пришла пора делать пируэт, я поняла, что стою не на той опорной ноге, и из-за этого вся картина разрушилась. Но я совершенно не понимала, как получилось, что я сбилась.

– Понятно! Это. Вставайте назад.

– Ты в порядке? – спросила меня Диари.

Я кивнула, слыша смешки за спиной.

– Это! Не хихикайте! Леди Фитаг! Это... Авейский дан!

– Не волнуйтесь, леди Лишхас. Танец – сложная наука, не всем по силам ее освоить, в конце концов, это не испуганного барашка из себя строить.

Я повернулась к Трианне, которая с превосходством во взгляде смотрела на меня. Как же меня это достало! Сколько можно?! На Ксавьене что, свет клином сошелся?!

– То, что Его Высочество провел меня через портал, вы считаете великой честью? Вы смешны! Это обычная любезность! Будь вы чуть больше уверены в себе, вы не стали бы ставить мне в упрек такую мелочь! В конце концов, Его Высочество – обычный мужчина, и даже не самый лучший, хочу заметить!

Жар пощечины обжег мою щеку. Я недоверчиво дотронулась до зудящей кожи.

– Да как ты смеешь, маленькая дрянь?! – взвизгнула девушка. – Ты недостойна даже ногтя Его Высочества!

В ее глазах я прочитала буквально смертный приговор. Пальцы демоницы скрючились, хвост опасно заметался. Я почти уже сделала шаг назад, опасаясь этой ненормальной, как она схватила руками мою шею, очень удобно выставленную на всеобщее обозрение, наверное, как раз для таких целей, и сдавила ее. Я сделала судорожный вздох, ощущая боль. Руки инстинктивно вскинулись, стараясь вырвать для себя хоть глоточек воздуха.

Было слышно, как верещали вокруг девушки, я чувствовала, что Трианну пытаются оттащить от меня, но, очевидно, безуспешно, ведь я не видела перед собой ничего, кроме ее пылающих яростью глаз и довольной, несколько безумной улыбки. Похоже, это моя смерть.

Перед глазами стало темнеть, но вдруг все пропало. Я мгновение находилась будто бы нигде, затем взгляд уловил потолок, обшитый красным деревом, с интересным белым узором. А потом этот потолок стал удаляться, и я осознала, что падаю. Сделала большой глоток воздуха, чувствуя, как саднит горло, и закричала.

Мне не грозит смерть от удушья, но я умру из-за падения, как банально...

Но умереть не дали подхватившие меня руки.

Кричать перестала. Моргнула и поняла, что нахожусь в объятьях Ксавьена, который стоит рядом с большим красивым креслом, возглавляющим стол. А за этим столом сидят порядком пятнадцати демонов и с интересом смотрят на меня, на лицах некоторых даже появились улыбки.

Ой.

Похоже, я тут помешала какому-то королевскому совету или чему-то подобному.

– Собрание закончено, – тоном, не терпящим возражений, проговорил Ксавьен. – Вернемся к тому, на чем прервались, завтра. Все свободны.

Мне даже как-то неловко было наблюдать за тем, как великие мужи отечества, понимающе усмехаясь, встают со своих мест и гуськом направляются к дверям, и хвосты у них так виляли...

Вскоре в длинном кабинете мы остались только вдвоем.

– Поставь меня.

Я внезапно вспомнила о том, что очень зла на этого королевского гада. И вообще, ему очень повезло, что после разговора с княгиней я уже не собиралась устраивать ему истерику по поводу моего немедленного возвращения домой.

Поставить меня, конечно, поставили, но отпускать и не думали. Талию очень нежно и даже трепетно обвили руки и прижали к себе. Меня окутал его особый неповторимый запах. Губы, касающиеся кончика моего уха, проговорили: «Скучала по мне?». Я подавила волну тепла, распространившуюся по телу от его слов.

– Вот еще!

Я уклонилась от его губ и вырвалась. Повернувшись к нему лицом, посмотрела в наглую демоническую морду. И в этот момент выражение его глаз изменилось. Он, не отрываясь, смотрел на мою шею.

– Аня... Что произошло? – спросил он ледяным голосом.

Так. Я чего-то не поняла, он меня сейчас обвинять что ли будет? С чего такой тон?!

Меня вообще-то сейчас чуть не задушили твои змеи подколодные, гад проклятый, а ты на меня огрызаешься?!

В горле встал комок, глаза защипало.

– Это ты во всем виноват! – выкрикнула я и сделала пару шагов назад, прижимая руку к животу, будто инстинктивно стараясь защитить детей от него. – Лучше следи за своими бабами! Чтобы они не кидались на меня, желая убить! И приятеля своего тоже держи подальше от меня! Они все у тебя социально опасные!

Слезы потекли из глаз.

– Я ненавижу вас всех! Ненавижу! И тебя ненавижу! Втянул меня во все это, наобещал каких-то сомнительных бонусов, а сам даже не разговариваешь со мной! Я здесь никому не нужна! Я домой хочу! К маме, к Тане, к Натке!

Отвернулась от него, пытаясь справиться со слезами, которые совсем не спешили останавливаться, а даже наоборот. Вскоре я уже рыдала навзрыд.

Почувствовав, как он коснулся моего плеча, выкрикнула:

– Не трогай меня!

– Аня.

– Что?!

Я обернулась к нему, и, наконец, увидела на его лице хоть какую-то эмоцию. Он выглядел встревоженным. Вот, так тебе и надо!

– Позови Альди. Мне нужно вернуться в комнату и привести себя в порядок, – проговорила я, чувствуя, как начала болеть от слез голова.

– Ты думаешь, я тебя отпущу, когда ты в таком состоянии? Мне очень не нравится, что ты все для себя неправильно определила и теперь расстраиваешься из-за этого.