Текст книги "Волк в овечьей шкуре (СИ)"

Автор книги: Анастасия Ликова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 43 страниц)

  Мои увещевания, пожелания и просьбы, высказываемые естественно наедине, вести себя прилично, как солидная женщина, которой за шестьдесят, Екатерина полностью игнорирует. А уж о том, чтобы остановиться на этом, прекрасном возрасте – двадцать лет и слушать не хотела. Только в этом случае у нее прорезался прежний стальной голос, и она немного напоминала себя прежнюю, когда кратко, ясно и в доступной форме разъясняла мне, что контракт, между мною и ею, следует выполнять в полном объеме.

  Когда же я не касался этой темы, то она вела как обычная молоденькая девушка и не просто, как девушка, а хуже того, как влюбленная девушка. В меня влюбленная! Причем влюбленная настолько, что уже не стеснялась устраивать скандалы тем девицам, которые, как ей показалось, положили глаз на меня. А это могло случиться и случалось и в ресторане, и клановом офисе. Дело временами доходило чуть не до рукопашной, в которой Екатерина была большой специалисткой. А оно мне надо? Вот мне и приходилось пугать своей мрачной физиономией окружающих, чтобы не провоцировать Екатерину на решительные действия.

  "Интересное дело, – размышлял я. – Обычно влюбленность у девушки развивается так: цветы, прогулки при луне, постель. У нас же с Екатериной всё идет в обратном направлении – постель, прогулки по ресторанам, а вот цветов пока не было. Но мы движемся в правильном направлении. Пусть и в другую сторону. Будут ей цветы! – злорадно думал я, когда приходилось разнимать Екатерину и какую-нибудь девицу слишком уж откровенно по ее мнению посмотревшую на меня. – Когда ей стукнет пятнадцать! Больше-то ничего не будет: ни постели, ни ресторанов, но цветы будут, могу гарантировать!"

  Понятное дело, что такое собственническое отношение ко мне скрыть от окружающих невозможно. Но Екатерина просто игнорировала окружающих, а окружающие делали вид, что всё в полном порядке, всё идет в нужном направлении, лучше и быть не может.

  Конечно, они перемывали косточки, внезапно сбрендившей на почве увлечения мальчиками, вернее одним мальчиком главе клана, но на большее, ни у кого не было ни желания, ни возможности. Екатерина была единственным Мастером в клане.

  "Все это спокойствие до поры до времени, – думал я. – Пока все думают, что она тратит денежки пусть и огромные, на магическую коррекцию возраста, никто и не пикнет. Поскольку ясно ведь, что как только кончатся деньги, так Екатерина мгновенно превратиться в Екатерину Андреевну и всё вернется на круги своя. Но вот когда выяснится, что ничего не вернется, когда все вокруг поймут, что солидная глава клана окончательно и бесповоротно превратилась в молоденькую девочку, у которой от избытка бушующих в крови гормонов съехала крыша на сексуальной почве, что будет? А будут искать крайнего и, несомненно, этим крайним стану я! И такой вариант моего будущего мне очень не нравится! Стало быть, задача-минимум свинтить отсюда, как только Екатерина станет девочкой, и контракт будет выполнен. А это случится по моим прикидкам уже через две недели. А вот куда податься после расставания, желательно тихого, английского? Ведь стоит высунуть нос из безопасной усадьбы Горчаковых и интересующиеся мною лица обязательно узнают об этом!"

  Эти размышления тоже не добавляли мне веселья.

  "Но это проблема пусть и недалекого, но будущего, а вот что делать сейчас? Как сказать этому зеленоглазому сгустку энергии, что сегодня я хочу отдохнуть от нее и от ресторанов. Причем отдохнуть не в прямом смысле этого слова: продремать на диване у себя в комнате весь вечер, а отдохнуть в смысле, поменять партнера по отдыху!"

  Ещё вчера вечером мне позвонили мои девочки и сообщили, что им, проявляющим выдающиеся результаты в учебе и тренировках, снова выделили день отдыха, и они хотят провести его со мной.

  Еле-еле я смог убедить настроенных решительно подруг разделиться и по отдельности провести со мной вечер и ночь. И вовсе не потому, что я вдруг застеснялся уединиться разом с ними обеими в спальне (в прошлый раз всё прошло прекрасно), просто я был уверен, что моя ревнивая начальница мне больше целый день не выделит, что бы я не придумал. А вот за право провести вечер, вернее два вечера без Екатерины я мог побороться.

  "Придется сказать правду этой симпатичной рыбе-прилипале. И вести себя потверже", – хотя думать об этом, глядя на сидящую передо мной на столе и болтающую в воздухе своими прелестными ножками Екатерину было легче, чем сказать об этом вслух.

  – Екатерина... – сказал я, добирая решимости от звука своего голоса. – Сегодня мы никуда не идем...

  – Хорошо! Поужинаем в усадьбе, затем погоняем шары на бильярде, а потом пойдем ко мне. Винный бар я недавно пополнила, запасемся фруктами и...

  – Нет! – заявил я, сам удивляясь своей непреклонности. – Сегодня вечером у меня встреча и не с тобой. Одна моя знакомая, скромная девушка из клана Морозовых очень просила сводить ее в ресторан. Представляешь, она там ещё ни разу не была...

  Улыбка мгновенно исчезла с милого личика Екатерины. Она перестала болтать ногами и, вытянув правую ногу вперед, легонько ткнула носочком туфли мне в подбородок. Острый каблук шпильки при этом кольнул меня в горло.

  – Это что ты ещё такое надумал, а?!

  Зеленые глаза быстро сузились, взяв меня на прицел. Мне стало очень неуютно. Но сдаваться я не собирался.

  – Я обещал сводить ее в `Эльзасскую пивную`...

  Видя мою непреклонность, Екатерина сменила тактику.

  – И ты собираешься весь вечер накачивать ее пивом? Что это за юная скромная девочка такая?

  – К твоему сведению `пивная` это просто название. Помимо пива там имеются и прекрасные немецкие вина...например Айсвайн...

  – Ты мне зубы не заговаривай! А после пивной, что делать собираешься? Хорошие скромные девочки спать ложатся рано! Отвезешь ее домой и сразу приедешь ко мне!

  – Ох, не уверен... – промямлил я. – Эти вина конечно слабенькие, но очень коварные, в голову ударяют только так... Вдруг она будет не в состоянии добраться до дома... и на это случай я думаю... что завезу ее на ту квартиру... Ту самую за которую ездил гасить долг. Помнишь.

  Зеленые глаза сверлили и сверлили меня, но я держался стойко. Очень уж хотелось встретиться со Светой наедине и без свидетелей.

  Поняв, что я не сдамся, Екатерина перестала давить взглядом и спросила вполне миролюбиво.

  – Кстати, а где находится твоя квартира? Я тут подумала, а вдруг что срочное случится и потребуется тебя немедленно найти... маловероятно, но все-таки.

  Я подозрительно посмотрел на Екатерину.

  "Как-то она быстро успокоилась... я думал будет хуже..."

  – Сейчас напишу на листке. Но без крайней необходимости всё же меня тревожить не надо. Вечером у меня законное время отдыха!

  Но меня терзали опасения, что Екатерина не примнет заявиться на квартиру, просто так, чтобы дать понять очередной девице, что той стоит держаться от меня подальше. А когда такое говорит Мастер, то это звучит очень убедительно для противоположной стороны.

  Но нет, никто мне со Светой не помешал спокойно посидеть в `Эльзасской пивной`, полакомиться жареными свиными колбасками и Айсвайном, позже, когда мы плавно переместились в Галину квартиру, никто не затрезвонил, прерывая наше романтическое общение.

  Света оказалась такой лапушкой, такой сладкой девочкой, что я с большим трудом удержался от того, чтобы по итогу нашей встречи не намекнуть ей, что именно ее я хотел бы видеть своей официальной и единственной женой. Но сам не знаю как, каким-то чудом удержался...и оказался прав.

  Ирина, с которой я встречался на следующий день вечером, была сама на себя не похожа. Вернее не похожую на ту жесткую, резкую, бесцеремонную особу, которой она представала передо мной вот уже на протяжении полугода пребывания в этом мире.

  Ее черные глаза глядели на меня с такой нежностью, с такой готовностью она подставляла свои губы для поцелуев, так доверчиво прижималась ко мне, так соглашалась со мной во всем, что в результате я вновь очутился в позиции Буриданова осла умершего с голоду меж двух совершенно одинаково вкусных охапок сена. Правда, мне в отличие от этого осла смерть от голода не грозила, пока я мучаюсь выбором между блондинкой и брюнеткой, пока я не определился, я сколько угодно могу глодать ещё одну вкусную охапку сена – рыженькую.

  ***

  Последний день апреля должен был стать для Галины Евгеньевны Демидовой в недалеком прошлом простой официантки Гали Синичкиной и последним днем траура. Можно будет вести более веселый образ жизни, ездить в гости, тратить деньги на разные приятные вещи, появляться с любимым мужчиной на людях и сменить этот надоевший черный цвет на что-то другое.

  "Он, несомненно, меня стройнит", – думала Галина, глядя в зеркало.

  – Но всё хорошо в меру, а не иметь возможности надеть, что-то другое кроме черного, так угнетает... Но траур это траур. Приходится подстраиваться под определенные стереотипы поведения, – рассеянно бормотала Галина, поворачиваясь к зеркалу то одним, то другим боком, а то и вовсе задом. Месяц интенсивной учебы неизбежно повлиял и на лексикон бывшей официантки.

  "Да и жалко Аркадия. Надо показать всем интересующимся, что я скорблю и сожалею...Хороший был мужчина. Невредный, нежадный, любящий и заботливый. Нелюбимый, правда. Так то так, но, сколько в мире, таких: не любят, а живут вполне себе счастливо? Может они и живут счастливо просто потому, что не встретили свою любовь. У меня вот так не получится. Я-то знаю, кого люблю, а вот он... И ведь ещё совсем недавно я была уверена, что и он меня любит. И я ради него была готова на всё и пошла вот зарабатывать деньги, чтобы он смог учится там, где хотел. В этом университете для аристократов. А в результате что? Деньги-то заработала, а любимого потеряла. Нельзя было оставлять без присмотра, нельзя! И уж тем более нельзя было демонстрировать ему свою холодность при каждой встрече. Решила быть честной перед Аркадием и что в результате? Аркадий вот уже умер, перетрудился бедняжка. А Влад только пришел, можно сказать, не успел поздороваться, как попросил миллион. И ведь не жалко мне миллиона! Для Влада мне вообще ничего не жалко! Но ведь он жениться собрался и не на мне. Вот я и сказала `нет`! А кто бы на моем месте сказал `да`? Хотела бы посмотреть на такую дуру... А в результате что? Он сказал `прощай` и так легко сказал. Я аж застыла вся при этих его словах. Так и сидела, и молчала, пока он не ушел. И что теперь делать?"

  Галина опустилась в стоявшее рядом кресло. Ноги ее не держали.

  "Думала, может забыть удастся. Да ничего подобного: и ночью постоянно снится, а наяву так вообще ни о чем кроме как о нем думать не могу... С секретарем пыталась пару раз забыться, с более солидными людьми, которые приходили выразить соболезнование...общалась. Пустое, никто даже ненадолго не смог меня заставить забыть его... А дальше только хуже будет, судя по всему..."

  Беззвучной тенью в комнате возник секретарь.

  – Галина Евгеньевна! Прибыли люди из адвокатской конторы и нотариус. Ждут в приемной.

  – Иду, – коротко сказала Галина. Собралась с духом, поднялась из кресла.

  Секретарь уже держал дверь открытой. Вошла в кабинет. Кивнула.

  – Приглашай.

  "Целая делегация, однако", – думала Галина, разглядывая входивших один за другим в кабинет людей. Все черных официальных костюмах, все с выражением значимости на лице и толстенькими чемоданчиками в руках.

  Они поприветствовали хозяйку, наклоном головы и начали выкладывать на стол казавшиеся бесконечными папки с бумагами.

  – Всё готово! Госпожа Демидова, – уважительно сказал самый представительно выглядящий и самый пожилой из пришедших мужчин, старик с чахлой седой бородкой. Глава адвокатской конторы `Бенсон и сыновья`

  – Вам надо всё это подписать! – легким кивком он указал на устрашающую стопку бумаг, возвышавшуюся на столе.

  Галина молча взяла ручку с золотым пером, внимательно прочитала и затем уже подмахнула первый лист, услужливо подсунутый ей старшим из Бенсонов.

  Только три часа спустя Галина, завершив процедуру подписания, казавшихся бесконечными бумаг, осталась в кабинете одна. Бенсон-старший от имени своей адвокатской конторы поздравил госпожу Демидову с официальным вступлением в права наследования и покинул кабинет последним. Остальные участники действа давно уже испарились из кабинета.

  "Вот я и миллиардерша! С ума можно сойти! Я о таком и не мечтала! И вот свершилось! Только вот отчего, так нерадостно-то? 99,9 процентов женщин в этой ситуации были бы безумно счастливы... А я? Да я получила деньги. Я за деньгами и шла работать сюда, но ведь они мне нужны были не сами по себе. Я это делала для Влада и только ради Влада. А теперь я ему не нужна, ему нужны мои деньги, но я их ему не даю... А в результате что? Деньги у меня есть, а Влада нет, и уже не будет! И он не придет, нечего и надеяться. Ему эти его магессы помогут. Найдут деньги. Я даже не сомневаюсь. А может позвонить и дать ему этот несчастный миллион? ... А что изменится? Он его возьмет и наверно даже скажет `спасибо`. Он мальчик вежливый и женится на своих магессах, но не через два года, а уже через два месяца... А я всё равно останусь одна. С деньгами, но одна..."

  – А я не могу без него!

  – Не могу!

  – Что делать? ... Что делать? ...Что делать?...

  "А, если...", – вдруг задумалась Галина над пришедшей ей в голову и показавшейся в первый момент безумной идеей.

  – А я...

  – А он...

  – Хуже-то не будет! Надо рискнуть! Иначе помру я от черной тоски и очень быстро! – прорычала Галина и с силой надавила на кнопку звонка. Секретарь возник почти мгновенно.

  – Эта адвокатская компания уже ушла?

  – Нет ещё. Получают гонорар за свои услуги. Наличными у нашего кассира...

  – Закончат, пригласи их сюда, ко мне. Есть ещё одно дело, которое мне хотелось бы обсудить с ними.

  Секретарь кивнул и молча исчез.

  Глава 21

  Всероссийский конкурс красоты `мисс Россия` традиционно проходил в последний день апреля. Я, зная об этом, заранее напомнил Екатерине о том, что моя протеже и представительница клана Горчаковых будет отчаянно биться с более чем полусотней красавиц из ведущих кланов России и было бы неплохо понаблюдать за этим сражением вживую, а не по телевизору и желательно поближе к сцене.

  Я не знал чего ждать от, скажем так `впавшей в молодость` Екатерины. С одной стороны у нее напрочь пропал интерес к вечерним выходам в солидные тихие рестораны, где отдыхала такая же солидная и тихая публика, но и домоседкой она не стала. Напротив теперь каждый вечер мы посещаем ночные клубы и молодежные тусовки, которыми так богата Москва. И там, среди более чем скудно одетых, молоденьких, красивых, и отвязных девушек Екатерина не затерялась. И вела она себя как все, искренне с видимым удовольствием веселилась, пила коктейли, танцевала, улыбалась и кокетничала со всеми молодыми парнями, попадавшими в поле ее зрения, но в отличие от остальных девиц менявших своих партнеров чуть ли не каждую ночь меня она из своих цепких ручек не выпускала.

  И танцевала только со мной, и спала тоже только со мной, и шпыняла за разные огрехи иногда случавшиеся в мой секретарской работе тоже только меня.

  В общем, использовала меня по полной. И к моему удивлению, даже не вспоминала, что я пару раз за это время встречался со Светой и Ириной. И что удивительно: не было ни скандалов, ни сцен ревности, ни попыток решить проблему с применением магии. И я, конечно, не стал сдуру выяснять у Екатерины, чем мои Света и Ирина заслужили такое к себе отношение. Не буди лихо пока оно тихо! Меня всё устраивало. И пусть я по-прежнему, раз в неделю, мучился выбором между беленький и черненькой, но зато остальное время меня утешала рыженькая.

  Поэтому я и не был уверен, что предложение посетить светское мероприятие, где я буду разглядывать чужые прелести на сцене, в то время, как Екатерина скромно и консервативно одетая, будет тихо сидеть рядом, и смотреть на то, что ей неинтересно (голых девушек она не видела что ли?) и даже не иметь возможности устроить скандал, будет воспринято благосклонно.

  Но мои рассуждения, в очередной раз оказались неверны. Едва услышав про конкурс, Екатерина развила бешеную активность, достала билеты, что впрочем, для кланов выдвинувших своих кандидаток проблемы не представляло, и занялась решением другой гораздо более важной проблемы: что надеть?

  В конце концов, все утряслось. И Екатерина была счастлива. Поскольку там, перед началом конкурса было свое дефиле из представителей кланов, которые прогуливались по огромному холлу, раскланиваясь со знакомыми. Как говорится и себя показать и людей посмотреть. Так вот Екатерине было страшно довольна, что никто из массы ее знакомых не узнал, пока она сама не представлялась, в этой красивой молоденькой девушке, ту пожилую магессу, которой она была совсем недавно. И это при том, что собравшиеся в холле маги и магессы, а особенно магессы пользовались магической коррекцией возраста достаточно часто. Но всё омоложение у них происходило только внешне. Внутреннего, полного, как у Екатерины, не было ни у кого. О таком тут не знали и не мечтали. А если женщина лишь внешне выглядит девушкой, а внутри остается прежней пожилой женщиной, то и обмен вещёств и выработка гормонов и соответственно и поведение, отношение к жизни и даже походка остаются прежними. По сути это магическое омоложение сравнимо с применением косметики, тоже лишь внешнее преображение, не затрагивающее сути. И эту разницу замечаешь сразу. Особенно, когда есть с кем сравнивать.

  Но не только Екатерина была довольна поездкой на конкурс. Я тоже был доволен. Ведь я приложил немало усилий, не будем упоминать, каких усилий и как именно я их прилагал, чтобы Леночка стала такой красавицей. А она стала ею, и разница была столь разительна, что вопрос о победительнице был практически решен уже в первом туре. Всё остальное было лишь для интриги.

  И вот когда, я и Екатерина после прибытия в усадьбу избавлялись от официальных одеяний, (у меня черный фрак, а у Екатерины роскошное вечернее платье) я неосторожно похвастался своей проницательностью и тем, как я успешно исполняю условия нашего договора.

  – А вот я в этом уже начинаю сомневаться... – вдруг заявила мне Екатерина, стоя перед своим огромным от пола до потолка зеркалом и пристально разглядывая себя со всех сторон.

  У меня в этот момент снимавшего брюки, от такого наезда, зацепилась нога за штанину брюк и я самым позорным образом с шумом брякнулся на пол. Екатерина покосилась на меня, но ничего не сказала.

  -Как?! Ты же в зеркало сейчас смотришь! И что ты там видишь?! – возмутился я, лежа на полу и пытаясь выпутать ноги из, казалось завязавшихся узлом, брюк.

  – Да, я смотрю в зеркало и не вижу там обещанного... Где мои пятнадцать лет? Завтра уже первое мая!

  Она подошла ко мне, поставила свою голую ногу мне на грудь и спросила.

  – Что скажешь, а?

  Лежа на полу, и глядя снизу вверх на голую Екатерину, я смог лишь прохрипеть, прилагая отчаянные усилия, чтобы избавиться от проклятых брюк.

  – Сейчас... сейчас ... не скажу... сделаю...

  – Завари мне Гунь Минь! – холодным голосом сказала Екатерина. – Иначе никаких `сейчас-сейчас` тебе не будет!

  ***

  На следующий день я собирался встать сразу к завтраку. И объяснение этому было очень простое: никаких пробежек, прежде практикуемых Екатериной вместе с Радой и мной, уже не было. Вот и не было необходимости вставать в рань раннюю. Легкомыслие присущее молодости видимо уже сказывалось на Екатерине и желание поддерживать здоровый образ жизнь, когда тебе вдруг стало двадцать лет, у нее резко пропало. Озаботившаяся этим Рада, несмотря на все ее убедительные аргументы в пользу продолжения пробежек, сама была послана... на пробежку. Справедливости ради надо сказать, такое отношение в значительной мере было вызвано нежеланием вставать столь рано. Ведь если мы с Екатериной напрыгавшись, натанцевавшись в ночных клубах возвращались в усадьбу уже под утро, и если к тому же учесть количество коктейлей выпитых там, то отсутствие желания встать пораньше на пробежку становилось в какой-то мере понятным ...

  Разбудило меня, как уже бывало не раз солнце, светившие мне прямо в глаза.

  – Вчера не задернула шторы! Вот ведь нехорошая девочка! – простонал я, пытаясь зарыться поглубже в подушку. Но сон был уже нарушен, а в спальне было светло, как днём и потому поворочавшись немного, я начал потихоньку просыпаться.

  "Где там моя рыжая красавица?" – улыбаясь, подумал я и, не раскрывая глаз, зашарил по постели руками.

  "Вот она... – ладонь скользнула по гладкой, прохладной, нежной коже Екатерины, спавшей свернувшись калачиком невдалеке от меня. – Сейчас я тебя тоже разбужу! Будешь знать, как забывать занавешивать окна!"

  Моя рука заскользила в поисках пышных округлостей, которые имелись у Екатерины, несмотря на ее нынешнюю молодость и которые были предметом плохо скрытой зависти Рады и прочих девиц в клане.

  Эти округлости были увенчаны длинными, и как я уже давным-давно выяснил очень-очень чувствительными сосками. Обычно Екатерина не позволяла мне слишком уж бесцеремонно обращаться с этим сокровищем, но сейчас, горя маленькой местью за раннее пробуждение, я хотел устроить ей такое же неожиданное пробуждение, немного подергав за них.

  `Так выпьем же за то, чтобы наши желания не расходились с нашими возможностями!`

  В данном случае ничего такого накануне выпито не было. И посему было не удивительно, что, ощупав не по одному разу сладко спавшую Екатерину, я так и не обнаружил искомого.

  Только наверно в третий раз, пройдясь сверху вниз и обратно, погладив своими ладонями всё, что было можно и нельзя, я наконец сообразил, что что-то тут не так, открыл глаза, откинул одеяло и застыл в изумлении, глядя на открывшееся мне зрелище.

  Ещё вчера Екатерину можно было сравнить с роскошной греческой вазой. Своими выпуклостями и изгибами в нужных местах она очень напоминала это изделие древнегреческих мастеров, а теперь, та девушка, которая спала, свернувшись клубочком на ее месте, скорее походила на изделие современных мастеров-стеклодувов. Она была похожа...на пробирку!

  Тоненькие руки-веточки, такие же тонкие ножки без малейшего следа тренированных мышц присущих Екатерине, худенькое неразвитое тельце с проступавшими, сквозь небольшой слой жирка ребрами, ввергли меня в шоковое состояние.

  И если бы не прежние роскошные рыжие волосы спутанной массой лежавшие на подушке и полностью скрывавшие лицо Екатерины, то я бы ещё мог подумать, что это какая-то из юных клановых девушек воспылала ко мне симпатией настолько, осмелилась прокрасться в спальню главы клана...

  Когда я очень осторожно протянул свою руку, чтобы отодвинуть с лица спящей ее разметавшиеся волосы, то моя рука заметно дрожала.

  – Так...– произнес я, словно в забытьи, глядя на открывшееся мне зрелище. – Кажется, я вчера немного перестарался...

  Сладко спавшая девочка, конечно, была похожа на ту молодую девушку с фотографии из кабинета Екатерины. Вот только выглядела она заметно моложе.

  "Какие пятнадцать! – ошеломленно думал я, разглядывая спавшую. – Двенадцать-тринадцать в лучшем случае, а может быть и меньше. И зачем меня было торопить?! Ведь всё шло и шло потихоньку. Ну, неделя, ну, даже если и через две стало бы ей пятнадцать, то можно было бы как-то выкрутиться, объясняя все происшедшее какими-нибудь чудо-средствами... А сейчас что делать?"

  Я вспомнил вчерашнюю ночь.

  "Шампанское, что ли мне в голову ударило? Так не так уж и много выпили мы там, на конкурсе... Скорее всего дело во мне самом. Я зачем-то вчера повелся на уговоры Екатерины и проникся ее желанием сделаться ещё моложе, причем срочно... А почему это так сработало? До этого ведь выдавал всё маленькими порциями, и процесс шел медленно, но верно, а тут... Или просто очаровала она меня и я в очередной раз, ну если не влюбился, то скажем так, воспылал симпатией...красотка ведь... И это вполне могло неосознанно, помимо моей воли, увеличить передачу энергии от меня к ней. Ведь у меня все завязано на эмоциях... Нравится мне девушка: получи пряник, то есть красоту например, а бонусом, уже от себя, ещё и умнее делаю... Вот и тут, как было отказать такой красавице...которой она была ещё вчера. Я, стало быть, повелся, напрягся и... Мы имеем то, что имеем...

  Предположим, что так всё и было, а если и не так, то особого значения в данный момент это не имеет. Поскольку передо мной... да и перед этой девочкой в полный рост встает извечный вопрос: что делать? Перво-наперво, надо ее разбудить! Хватит спать! Следы заметать надо! Интересно, кстати, а ее личность и сознание, не стали ли они у нее детскими? Если она потеряет память, то ... Ладно чего гадать. Будить надо!"

  Я прикрыл эту крошку одеялом, чтобы шока, по крайней мере, сразу не случилось, и потряс соню за плечо. Энергично так потряс. Екатерина проснулась не сразу. Сначала попыталась зарыться глубже в подушку, потом пробурчала.

  – Отстань! Спать хочу!

  Но тонкий детский голосок не впечатлил меня совершенно, и я продолжил трясти ее за плечо. Наконец Екатерина перевернулась на спину, открыла свои глаза, выглядевшие просто огромными на ее маленьком детском личике, и спросила все ещё сонным голосом, но уж довольно внятно.

  – Какого...тебе надо?

  Я хмыкнул. Екатерина бывала иногда грубовата, но то, что можно было в шестьдесят, тридцать или даже двадцать лет, категорически не рекомендовалось в ее нынешнем возрасте.

  – Смотри, будешь так выражаться, Рада тебя отшлепает! – сказал я, но девочка явно не обратила внимания на мои слова.

  Она словно прислушивалась к чему-то там, внутри себя, и постепенно, с течением времени на ее лице проступало выражение ужаса.

  – А где... моя сила? Магию не чувствую! У меня нет магии!?

  Она с ужасом уставилась на меня, а я с удивлением уставился на нее.

  "Так магия у нее пропала... Интересно-то как!" – это я подумал, а спросил совсем другое.

  – Екатерина, а вообще, сколько тебе было лет, когда ты инициировалась, как магесса?

  – Тринадцать... – не задумалась с ответом Екатерина, и лишь спустя некоторое время осознала сказанное.

  – Ты хочешь сказать...

  – Да, ты получила то, что хотела: стала моложе, вот только тебе сейчас не пятнадцать, а меньше тринадцати, возможно, что и как раз двенадцать лет.

  Тут одновременно случилось несколько вещей. Слёзы крупные и частые внезапно, без всякой подготовки и раскачки, без всяких там всхлипываний потекли ручьем. Словно кран повернули. Раз и потекло. Одновременно одеяло, которым была укрыта Екатерина, взлетело вверх, словно подброшенное взрывом. Екатерина рванула к зеркалу.

  "Так сознание у нее, кажется, осталось прежним, взрослым и это уже плюс, – меланхолично думал я, наблюдая за тем, девочка кулачками трет свои глаза в судорожной попытке разглядеть что-то в зеркале, но слёзы, которые текли ручьем, очень мешали ей. – В принципе контракт выполнен, и мне можно уходить, но ведь найдут и очень быстро найдут. И что тогда будет, я не знаю. Так что лучше, как-то договорится с Екатериной. Выработать приемлемую версию... Может ей пока стоит пожить где-нибудь на стороне. Пока не придумаем что-то удобоваримое... Но как это сделать? И куда мне податься? А что есть варианты? Галина квартира... Больше я не вижу ничего подходящего. И как я гордо подумал про Галю – забыть и весь сказ! А вот не получается. Без ее квартиры никак. Придется ей позвонить и спросить разрешения пожить там. Поскольку одно дело, изредка водить туда девушек, а другое дело постоянно скрываться там от всех".

  – Ты! Это ты во всем виноват! – прервал мои размышления яростный девичий вопль. Я пришел в себя и озадаченно посмотрел на Екатерину. Она уже накинула на себя халат, видимо в попытке скрыть свое юное тело и от себя, и от меня, гада, как похоже она уже думает. Вот только смотрелся взрослый халат на невысокой молоденькой девочке-подростке очень потешно. Полы халата волочились по полу, рукава надежно скрывали маленькие ручки, а глубокий вырез на груди девочке приходилось постоянно держать руками, чтобы халат снова не распахнулся.

  Выглядело всё это очень смешно, но улыбаться мне совершенно не хотелось, поскольку ничего смешного я в этом не находил.

  – Виноват, конечно! – согласился я. – Но не очень сильно. Ну, промахнулся я на пару-тройку лет и что? В таком деле, как омоложение всё возможно. Добавилось тебе два-три лишних года, так радоваться надо!

  – Ах, радоваться! – прошипела девочка. Во взрослом варианте это выглядело бы очень впечатляюще, я сразу бы начал вилять хвостиком и извиняться, но сейчас тонкий голосок подвел Екатерину, поскольку она теперь выглядела капризной юной девочкой, а вовсе не грозной магессой. Поэтому я даже ухом не повел на ее возмущение.

  – В пятнадцать лет у меня был уже первый взрослый, я в своем развитии внешне почти не отличалась от двадцатилетней и могла продолжать исполнять обязанности главы клана! А сейчас что? Магесса без магии не может быть главой клана!

  – Раньше об этом нужно было думать, детка! Я ведь тебя предупреждал! А теперь главой вместо тебя будет Рада. Или ты без власти жить не можешь?

  – Да не будет она главой клана! И молодая слишком и сил маловато: всего лишь Кандидат...

  Скривилась Екатерина.

  – Послушай...Катя...

  Девочка снова злобно поглядела на меня.

  – Ты как меня назвал?

  – А как я могу называть тебя сейчас? Ты же стоишь перед зеркалом? До Екатерины тебе теперь лет десять, а то и больше...

  – Ладно, – буркнула девочка, в очередной раз, запахивая просторный халат. – Что делать будем?

  – Я предлагаю нам с тобой уехать из усадьбы...На время, только на время! – быстро добавил я, увидев в очередной раз вспышку ярости на лице девочки. – Надо в спокойной обстановке придумать приемлемую версию случившегося. Иначе нам будет не отбиться от любопытных!

  Катя задумалась и потом нехотя кивнула.

  – А куда? На ту квартиру, где ты ублажал тех магесс?

  В звонком девичьем голоске просквозило хорошо слышимое недовольство. Я пожал плечами.

  – А больше и некуда.

  – Тогда мне нужна одежда! Не могу же я идти вот в этом! – Катя сделал резкое движение плечом, и оно тут же выскочило из широкого ворота халата.

  – Вот видишь! – она немедленно укуталась снова.

  – И где я возьму тебе одежду для девочки? Прямо вот сейчас в шесть утра?

  – Спустись на первый этаж, там в самом конце левого крыла прачечная со стиральными машинами...

  – Знаю, – буркнул я. – И ты предлагаешь мне поискать там...