Текст книги "Волк в овечьей шкуре (СИ)"

Автор книги: Анастасия Ликова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 43 страниц)

  ***

  Спустя три дня, Лина при участи Валерии устроила мне блиц-опрос, он же экзамен. Выглядевшая до того, заботливой и мягкой, Лина на экзамене показала, что имеет твердый характер и по праву является старшей официанткой. Она ни разу не улыбнулась мне, и вообще всё выглядело так, словно она задалась целью засыпать меня. Но, покрутившись три дня в ресторане, я уже знал, что это не так. Просто ресторан был очень высокого уровня и то, что меня, вот так, без подготовки брали на работу было очень и очень ответственно... для берущих. Ведь даже один непутящий официант мог испортить усилия многих людей старавшихся, чтобы клиенты были довольны. А клиенты здесь были очень капризные. Вот и озадачивала меня Лина. Вопросы сыпались один за другим: правила подачи блюд, психология поведения, как посетителей, так и официантов, меню во всех подробностях, вплоть до составных частей всех используемых соусов, не говоря уже о составе блюд, вина и не только французские, как это можно было подумать исходя из названия ресторана, а практически все лучшие со всего мира.

  Конечно, все они еще не улеглись у меня в голове особенно французские со всеми своими специфическими названиями, но подгруппы я знал все. А в подгруппах старался запоминать самые дорогие вина. Мне это было интересно и можно без попадания впросак рекомендовать их клиентам. Я-то отлично знал, что дорогие вина, как правило, и самые вкусные. И это оказалась правильная тактика. Ни Лина, ни Валерия не высказали мне неудовольствия тем, что многие из дешевых вин, относительно дешевых конечно, я еще не запомнил.

  Но не только это было причиной снисходительного в отношения к моим пробелам в области знания вин. Главное было то, что меня собирались выпустить днем.

  Насколько уяснил я, на ресторан накатывало две основные волны клиентов. Первая волна начиналась с открытия в двенадцать часов и состояла из оглодавших офисных работников, решивших перекусить. Эти клиенты обходились обычно без вина. Их начальники наверняка бы не одобрили такие вольности, если унюхали бы алкогольный выхлоп от своих подчиненных, пусть даже источником этого выхлопа и были бы знаменитые французские вина. Вторая волна приходила ближе к вечеру, часам к восьми и состояла из состоятельных буржуа, живущих в окрестностях `Иль-де-Франса`. Возможно, среди них были даже начальники того офисного планктона, что обедал тут днем. Вот эти-то господа и приносили основной доход. И это несмотря на то, что у многих, как я понял со слов Лины, были дома собственные повара. Это и показывало уровень кухни в `Иле` и обслуживание им требовалось соответствующее.

  Я с этими господами в ближайшее время столкнуться был не должен. Меня предполагалось спустить на офисную мелочь.

  ***

  С двенадцати часов дня я приступил к работе. Мне было выделено четыре столика на четверых и один приличных размеров стол на восемь человек. Первыми моим клиентами были два паренька в серых деловых костюмах, с серыми же галстуками при белых рубашках. Они были похожи друг на друга словно близнецы-братья, хотя масть была разная. Едва я приблизился, чтобы торжественно положить меню рядом каждым из них, как тот у которого волосы были потемнее, буркнул.

  – Омлет по-французски, блинчики с мясом, чай – пуэр.

  И второй подключился.

  – Тоже омлет по-французски и сосиски с пюре, чай.

  И тут же не обращая более на меня внимания, начали обсуждать свои производственные дела: что, сколько, где, почём. Моя улыбка, о наличии которой мне постоянно твердила Лина, пропала втуне. Никому из них я был не нужен, хоть с улыбкой, хоть без.

  "Ну и, слава Богу!" – решил я и поспешил с заказом на кухню.

  В общем, часам четырем дня я обрел уже уверенность и некоторую вальяжность. Улыбка прописалась у меня на лице. И вот когда я, чувствуя себя уже бывалым, и где-то даже матёрым официантом приблизился к своему единственному большому столу, за которым устроилась нестандартная компания из пяти человек, чтобы принять заказ, меня подстерегал неприятный сюрприз.

  То, что там уселись маги, мне шепнула Лина, когда я еще только направлялся к столику. Да это и не было для меня каким-то особенным сюрпризом, поскольку большую часть офисов в нашем `небоскребе` занимали представительства кланов. Понятно, что младших, не основных, но тоже богатых и влиятельных. Я за эти дни, проведенные в созерцании работы более опытных коллег, уже наловчился вычислять магов по их легкому, едва заметному презрению на лицах с которым они глядели на окружающих простолюдинов. Сюрпризом же для меня, неприятным надо сказать, стало присутствие за столом одной, условно знакомой блондинки.

  С этой девицей лет двадцати я имел счастье столкнуться позавчера поздно вечером, перед входом в ресторан, когда решил подстраховаться и вышел на пару минут раньше, чтобы поймать такси. Галя немного задерживалась. Ехать было недалеко, но раз ресторан платит, то почему бы и нет. Так вот я поймал такси и стоял у открытой двери, держал его до подхода Галины, но первой ко мне подошла совсем не Галина.

  – Куда-то собрались, молодой человек? Я хочу предложить вам... – раздался приятный женский голос из-за спины. Я круто развернулся. Передо мной стояла, слегка покачиваясь на высоких каблуках, невысокая светловолосая девица, в тесном черном мини платье. Очень коротком надо заметить, а, кроме того, и сверху у нее почти ничего не было, если не считать двух тоненьких черных лямочек, на которых держалось это ее так сказать платье. Ножки в светлых колготках были вполне ничего, а вот на симпатичной мордашке косметики было на мой вкус многовато. Да еще она была ощутимо пьяна, как и две ее подруги, стоявшие в стороне, но внимательно наблюдавшие за нами.

  Будь она потрезвее, я может и попытался объяснить ей, что жду свою подругу и ничего из того, что она может мне предложить мне не интересно. А так, объясняться с симпатичной особой женского пола, которая так нагло строит мне глазки, когда вот-вот появится Галина, да еще и пьяной, мне категорически не хотелось. Галя и без этой, совершенно левой девицы, была постоянно не в себе из-за того, что ресторанные девушки еще не уяснили для себя, что я не поддамся, и постоянно искушали меня своими намеками и зазывными улыбками. Галину же это страшно нервировало.

  Поэтому я решил покончить с этим вопросом сразу, задавить его на корню, если можно так сказать.

  Я медленно прошелся взглядом с головы до ног этой девицы и обратно, приподнял, словно от удивления левую бровь, как можно выше, сморщил нос, словно учуял нечто совершенно несъедобное, а губы искривил в самой уничижительной улыбке, на какую только сподобился и сурово отрезал.

  – Ни в каких ваших услугах я не нуждаюсь!

  Бедняжка, по-моему, даже протрезвела. Во всяком случае, раскачиваться на каблуках девица перестала. Ее глаза стали круглыми, выпуклыми и казалось, сейчас вывалятся из глазниц. Лицо и шею стремительно начала заливать краснота. Пикантности эпизоду добавили и ее подруги, тоже блондинки, сразу дружно, захихикавшие. Девица несколько раз открыла и закрыла свой большой накрашенный красной помадой рот, но ничего не сказала. Видимо, ярость, обуревавшая ее, и заметная даже невооруженным глазом, не давала ей это сделать. Но долго это молчание продлиться не могло. Взрыв был неминуем.

  К моему облегчению именно в этот момент и выскочила задержавшая Галя и, несмотря на то, что торопилась к машине, она, тем не менее, успела окинуть оценивающим взглядом, стоявшую рядом с машиной девицу. Та в ответ тоже цапанула ее злющим взглядом. Я подтолкнул Галину к такси, чтобы ускорить процесс загрузки, затем торопливо юркнул внутрь сам, и шустро захлопнул дверцу. Девица в это время уже пришла в себя и, судя по энергично открывавшемуся рту, что-то говорила в мой адрес. К счастью я уже ничего не слышал. Я обнял Галю за плечи и вызывающе взглянул в окно. Продолжавшая что-то страстно вещать девица, увидев это, скривилась. А наше такси резво стартовав, умчалось в темную ночь. На этом инцидент я счел исчерпанным.

  Но теперь, подойдя к столику, и увидев, мгновенно узнавшую и яростно засверкавшую на меня глазами, блондинку, я так не думал. Остальные из компании заметили, как ее настроение мгновенно испортилось, но ничего не спросили, а она понятно тоже не стала делиться подробностями. Сидевшая во главе стола женщина лет шестидесяти, бросив короткий взгляд на мою `знакомую` подняла тонкие выщипанные брови вверх, затем перевела взгляд на меня.

   Ее брови опустились на место только тогда, когда я разложил меню на столе. Едва заметная ехидная улыбочка возникла на ее губах. Недовольная мною девица, заметила это и недовольно насупилась.

  – Так кто что заказывает? Сегодня день рождения Рады и ... Ты что будешь, Рада?

  Зеленые глаза, бледная кожа намекали на то, что рыжий цвет это ее природный окрас. Высокие скулы, слегка удлиненный подбородок и высокий лоб придавали выражение породистости, она была очень красива, но...к сожалению в далеком-далеком прошлом! Увядшая в глубоких морщинах кожа была покрыта коричневыми пятнами. На шею лучше было и не смотреть, а руки с выпуклыми венами, с теми же пятнами и морщинами, что и на лице тем более ее не красили, но вот ее фигура... Именно про таких женщин моя бабушка говаривала: сзади пионерка, спереди пенсионерка. Изумительно тонкая талия, не шире чем у сидевших за столом девушек, приличный бюст и ни капли лишнего жира. Правда, плечи широковаты, по сравнению с тем к чему я привык, но с другой стороны: это же маги! За то время, что я провел в этом мире я пусть и урывками, но читал всё, что попадалось под руку: газеты, журналы, книги... И знал, что в кланах жизнь не сахар. Да с деньгами и властью проблем нет, но за это расплачиваются ударным трудом на благо клана. А детишек начинают гонять на тренажеры, заниматься боевыми искусствами уже с раннего возраста. Вот и разносит их от нагрузок. Кого больше, кого меньше. В этом отношении особо показательными были мои мучительницы Лика и Анна. Вот уж кого разнесло, так разнесло. В нашем мире все бы призы собрали в категории `атлетик` и в бодибилдинге.

  Так что широким плечам магов, магесс, и даже юных магесс, я не удивлялся, тем более, что на старушку сидевшую во главе стола можно было смотреть спокойно, не испытывая желания отвернутся.

  Остальных я оглядел мельком, ничего особенного, что ребята, что подруга этой Рады и сосредоточился на бабульке. Ясно, что именно она будет оплачивать счета.

  Рада в ответ на вопрос пожала плечами.

  – Что-то не особенно я и хочу есть, но, пожалуй, всё же закажу...– она задумалась, а потом, не заглядывая в меню, выдала. – Суп из сморчков с трюфелями, черная треска на гриле с киноа, ну и десерт... если можно...мама?

  – Сегодня можно!

  – Вот тебе и на! Мама с дочкой! – подумал я и улыбнулся еще шире, глядя на маму. Дочку я старательно игнорировал, но ее пожелание конечно записал.

  А дальше пошло-поехало: теплый салат из морепродуктов, сырная тарелка на всех, бульон из перепелки...

  На десерт был объявлен мятно-шоколадный торт, что вызвало оживление у девушек и частично разгладило сморщившееся, недовольное лично мною, личико Рады.

  – Ну, вот и всё! – заключила, обращаясь ко мне, мама Рады.

  Мне можно было только порадоваться. Клиенты, если не считать молчаливого неодобрения моей персоны со стороны Рады, попались состоятельные и прожорливые. Заказывали совсем не сосиски, да еще и помногу. А ведь именно раскрутка клиентов, умение убедить заказать их всё самое дорогое в меню и является главным достоинством официанта. Это было мне объявлено первым пунктом при инструктаже.

  – А шампанское не желаете заказать? У вас праздник, как я случайно слышал, – на Раду я даже в этот момент не перевел взгляд, а смотрел исключительно в большие зеленые глаза ее мамы. Смотрел проникновенно, улыбался, как можно мягче. И что-то такое, как мне показалось, мелькнуло в ее глазах. И поскольку она молчала, а возражений не было, я поспешил добавить. – У нас имеется великолепное шампанское, – я непроизвольно напрягся. – "Клюнет – не клюнет?"

  Мама Рады обаятельно улыбнулась (насколько всё-таки улыбка украшает!), сразу сбросив себе пару лет. Правда с шестидесяти это не очень-то и много.

  – Пожалуй, действительно можно. Заканчиваем сегодня пораньше и бутылка на всех не повредит... А что у вас есть?

  Теперь уже она смотрела мне прямо в глаза.

  Зелень глаз прямо-таки затягивала меня вглубь, но не настолько, чтобы я потерял нить разговора и не смог вспомнить самое дорогое шампанское из имевшихся в винной карте.

  – Моэт и Шандон, Дом Периньон, Мумм...

  – Давайте Шандон! – не замедлилась с выбором она, тем самым, подтвердив, что маги периодически позволяют себе баловаться шампанским, не взирая на цену. Это я понял еще при встрече с Ильей Муромцем и компанией.

  "Какая женщина была в свое время, если даже сейчас способна произвести впечатление!" – думал я, идя с заказом на кухню.

  ***

  Екатерина Андреевна Горчакова, магесса Воздуха, Мастер, глава союзного клану Морозовых младшего клана Горчаковых и по совместительству еще и мама Рады откинулась на мягкую спинку своего кресла в офисе на шестнадцатом этаже. Она задумчиво смотрела на экран компьютера. С экрана на нее смотрел очень красивый мальчик (в свои шестьдесят два года Екатерина Андреевна считала мальчиками всех мужчин моложе тридцати лет).

  – Да это он! – пробормотала Екатерина Андреевна.

  Еще там внизу в ресторане, едва к их столику подошел этот паренёк, принять заказ, она сразу отметила про себя, насколько он похож на фоторобот преступника присланный пару дней назад, по клановой инфосети. Поэтому и уделила ему внимания гораздо больше, чем обычно уделяла принимавшим заказ официантам. Тем более, что смотреть на него было очень приятно, а уж когда он несколько долгих секунд смотрел ей прямо в глаза... Что-то теплое, сладкое, давно забытое ворохнулось в ее груди. И естественно она обратила внимание на то, что Рада смотрит на этого красавчика-официанта совсем не так, как должна смотреть девушка на впервые увиденного симпатичного молодого человека. Концентрированная неприязнь, заметная не только ей, маме, но и всем окружающим, была непонятна и необъяснима, если только не предположить, что этот молодой человек был вовсе не таким уж и незнакомым Раде.

  "И видимо что-то не сложилось у них", – подумала тогда Екатерина Андреевна.

  И вот сейчас глядя на фоторобот преступника, она была довольна тем, что у ее девочки ничего не сложилось с этим красавцем.

  "Могли быть осложнения, – рассуждала она. – Девочка такая... упрямая. Но всё что ни делается, всё к лучшему! А вот как с этим преступником быть? Позвонить в клановую службу безопасности и забыть об этом?"

  Да так можно поступить, и наверно так и следовало поступить, но... мешала этому та сладость, разлившаяся в груди после того, как этот юноша посмотрел на нее. Не признаваясь самой себе, Горчакова-старшая хотела еще раз посмотреть в его глаза и проверить: не появится ли у нее снова это такое сладкое, и уже изрядно подзабытое ощущение?

  Наконец Екатерина Андреевна встряхнулась, согнала свои растекшиеся мысли в одну кучку и внимательно изучила сопроводительный текст. До этого она только любовалась фотографией красивого юноши, не вникая в подробности. Всё равно, вероятность встречи с одним из разыскиваемых преступников-простолюдинов у нее, главы клана была почти нулевая.

  Итак, нападение на одну из молодых магесс, причинение тяжких телесных (пострадавшей потребовалось лечь в клинику, да не клановую, а на стороне!) в принципе сочеталось с требованием сообщить об этом Вадиме в службу безопасности и самим ничего не предпринимать. Вот только не вязалось с этим требованием отсутствие грифа важности и срочности. Сообщение было передано в обычном формате, словно рядовой внутриклановый документ, например, о начислении зарплаты простолюдинам на каком-либо из предприятий клана.

  "Сообщить понятное дело надо, но раз особой срочности нет, то, пожалуй, вначале стоит убедиться, что подозреваемый именно тот, кого разыскивают. Точно, совмещу приятное с полезным: получу у него отпечатки пальцев, вот тогда уже и отправлю сообщение, подкрепленное реальными вещами".

  Глава 8

  Уже на следующий день, в обед Екатерина Андреевна, прихватив с собой недовольную этим Раду, снова объявилась в ресторане. Запланированная программа была выполнена полностью. Обед был отличный, бутылка бургундского, Пино-Нуар двадцатилетней выдержки, которую она попросила упаковать с собой, предварительно осмотрев, была вся в отпечатках пальцев подозреваемого и самое главное в те несколько мгновений, когда их глаза встречались, всё повторилось. И некое волнение, и тяжкая сладость в груди. Именно это и подвигло Горчакову лично отвезти упакованную бутылку в центральную усадьбу Морозовых.

  Опечатки сличили быстро. Еще Екатерина Андреевна делилась не великими подробностями двух своих встреч с подозреваемым, как было сообщено, что отпечатки совпали, подозреваемый сразу перестал быть подозреваемым, и однозначно превратился в преступника. И теперь, сидя в кабинете главы службы безопасности клана Морозовых, дегустируя купленное вино (бутылку оперативно вернули владелице) Екатерина Андреевна спросила о дальнейших планах клана относительно Вадима.

  Главный безопасник задумчиво посмотрел на просвет бокал с густо-багровым вином и пожал плечами.

  – Так нам ведь запрещено производить в отношении него, так и напрашивающиеся в данном случае действия. Только найти и не выпускать из вида.

  Екатерина Андреева, как и всякая женщина, была очень любопытной и потребовала подробностей. Получив же разъяснения, задумалась.

  – В принципе не стоит наверно постоянно держать человека около него. Я могу, встречаясь с ним в ресторане за обедом, проверять на месте ли он, не подался ли в бега. И могу отмечать все странности, буде такие обнаружатся...

  – Я буду весьма признателен вам за это, уважаемая Екатерина Андреевна. Я бы не осмелился вас об этом просить, тем более вам и так уже пришлось потратиться. Двадцатилетнее бургундское совсем не пять копеек стоит ... – он видимым удовольствием отхлебнул из бокала. – Но поскольку вы сами предложили... Действительно, держать там человека, ради непонятных подозрений, очень накладно. А вот если появятся какие-либо новые данные... Тогда и нам можно подключиться.

  ***

  Вечером, удобно устроившись в кресле, глава СБ докладывал начальнику о состоянии безопасности клана за неделю. По окончании доклада, когда Никифор уже кивнул безопаснику, дескать, вопросов не имею, и собрался отправиться на ужин, но передумал, поскольку Алексей остался недвижим и не выказывал намерения вылезать из кресла.

  – Что-то еще?

  – Да. Небольшая, но приятная новость: мы нашли того шустрого паренька, который слегка поджарил нашу Лику. Работает, как ни в чем не бывало в ресторане `Иль-де-Франс` официантом, под именем Владислава Малицкого. Сегодня убедились, что это именно он. Бутылку с отпечатками пальчиков привезла лично Екатерина Андреевна Горчакова. И сама пообещала понаблюдать за этим пареньком.

  Никифор Морозов удивленно приподнял брови.

  – А ты разве не сообщил ей, что на него претендуют сразу две молоденькие девицы?

  – Вот еще! Она бы прямо там, в моем кабинете и приложила меня чем-нибудь тяжелым, за такой намек на ее возраст! Я не рассказал ей и еще кое о чем... Недавно наши люди в полиции сообщили, что пальчики, принадлежавшие Вадиму, которые мы передали в полицию вместе с фотороботом и обвинениями в угоне машины, совпали с другими отпечатками. Принадлежащие Вадиму отпечатки были получены при расследовании дела об убийстве мага из клана Стригуновых. Того самого, которого зарубил топором какой-то простолюдин...

  – А, да припоминаю... и значит...

  – Да, это, похоже, был наш Вадим. Сегодня, по моей просьбе нашу ориентировку на Вадима изъяли. С формулировкой: претензии сняты. Формально-то угнанная машина была найдена. Конечно, не в идеальном состоянии, но угонщик виновен в этом лишь частично. Наши маги сами постарались, превращая наше же имущество в металлолом. Вот только боюсь, что всё равно эта ориентировка уже присоединена к делу об убийстве.

  Никифор подумал немного.

  – Ничего страшного. Пусть знают, что мы знаем. Там ведь, кажется, он защищался?

  – Да, несомненно. Судя по показаниям девицы, с которой он там был, если бы не убийство мага, то можно было бы предъявить обвинение в изнасиловании члену клана Стригуновых. Ну, а теперь Стригуновы просто используют полицию, чтобы добраться до парня. И естественно никакого разбирательства не будет. Грохнут его и всего делов, когда найдут.

  Глава клана снова задумался.

  – Что ж пусть всё идет, как идет. Проверим его везучесть. И если выпутается из этого положения, то... посмотрим. Но вот чего мы уж точно делать не будем, так это сдавать его Стригуновым. Пусть Екатерина Андреевна за ним понаблюдает.

  ***

  Спустя неделю я уже окончательно влился в дружный коллектив ресторана `Иль-де Франс`. С работой ничего особо трудного не было: улыбайся, улыбайся и еще раз улыбайся, да бегай пошустрее, неся заказ. Галя перестала передвигаться по ресторану с хмурым и расстроенным видом, вела себя раскованно и выглядела вполне счастливой, поскольку теперь к ночной программе в постели добавилась ещё и утренняя. Мне пришлось пойти на это, иначе до вечера в этом цветнике под названием `Иль-де-Франс` выдержать было трудновато.

  В общем, с жильем и работой устроилось всё неплохо, и можно было подумать о дальнейшем. Я ведь не собирался всю жизнь бегать с подносом и улыбаться, улыбаться, улыбаться. Может ведь, и стошнить когда-нибудь. Пока ничего не придумывалось, но жизнь, она горазда на сюрпризы.

  Однажды вечером из женской раздевалки Галя вышла в темных очках, скрывавших чуть не пол лица. Были видны лишь ее плотно сжатые и без того тонкие губы, да вызывающе торчал вперед ее ставший еще заметнее длинный нос. Совершенно очевидно Галина была не в духе. Ответом на моё осторожное замечание, что на дворе – тёмная-претёмная ночь и если она, Галина, не хочет споткнуться и растянутся на асфальте, то наверно очки лучше было бы снять, было холодное молчание. Однако поскольку споткнуться было действительно пара пустяков, а снимать очки Галина категорически не желала, то она просто крепко ухватила меня под руку и дернула слегка: веди!

  Я довел ее до вызванного такси, усадил, открыв и придержав перед ней дверцу, как истинный кавалер и джентльмен. Но, тем не менее, все мои попытки заговорить были проигнорированы и даже в темном салоне машины очки сняты не были.

  Причину такого упорства я выяснил лишь дома, когда, очутившись в прихожей, уже без всяких церемоний прижал Галину к стене и сдернул очки с ее длинного носа.

  Да, синяк был знатный. Кто-то с хорошо поставленным ударом так удачно врезал моей пассии, что она стала походить на очкового медведя, маленького такого, худенького медведя с черным кольцом вокруг одного глаза. Красоты Галине это украшение, конечно, не добавило, но вид был потешный. Вот я, не удержавшись, и фыркнул. Ее и без того плотно сжатые губы тут же были стиснуты еще сильнее и превратились в тонкую полоску.

  Я вздохнул, перестал прижимать девушку к стене, обнял за плечи и повел на кухню. Там, достал знакомые бокалы, налил на два пальца арманьяка из початой бутылки и вручил сидевшей с отсутствующим видом Гале.

   – Пей!

  Проследив, чтобы антидепрессант был выпит до дна, я сказал.

  – Рассказывай! Что там такое случилось? Ты что ввязалась в боксерский поединок?

  Сначала Галина упрямо молчала, смотря в пол, но поскольку я не отставал и продолжал настойчиво сверлить ее взглядом, она нехотя пробормотала.

  – Эта... – здесь ее бормотанье стало совсем невнятным. – Лина весь день вешалась на тебя, а когда я попросила ее вести себя прилично...

  – Понятно, – вздохнул я. – Ты вежливо попросила, а она сразу занялась рукоприкладством.

  – Сначала я ей прическу немного проредила, – созналась Галина.

  Ох уж эта Лина. Эта статная девушка с толстой русой косой ниже лопаток была красива и видимо не знала отказов, если уж ей кого-то хотелось. А тут такой облом! Она хочет, а он никак, да еще и словно нарочно с дурнушкой крутит. Эх, если бы я мог забыть Ирину со Светой, то конечно я бы не был холоден с Линой, и Галку я бы еще там в `Черной Луне` проигнорировал... А раз не получается забыть ни Ирину, ни Свету, то мне по большому счету всё равно с кем напряжение снимать. Но... с Галей лучше. И привык уже, и в постели хороша, и расстаться с некрасивой будет проще... когда время придет и... квартира имеется, что было немаловажно для меня.

  – Значит формально, ты начала первая? – Галя обреченно кивнула. – Если не считать того, что она обозвала меня ведьмой...

  – А уважаемая Валерия Георгиевна не уволит тебя с формулировкой типа: не сработалась с коллегами?

  – Может, – снова всё также обреченно кивнула Галя и удивила меня тем, что без всякого перехода вдруг выкрикнула. – Мерзавки! Все, буквально все, начиная с этой... Лины и кончая Валерией, ревнуют тебя ко мне! Они все просто мечтают о том, чтобы ты обратил на них внимание, а обо мне забыл! Все их мерзкие улыбки, заигрывания, поцелуйчики...

   Да, было дело. Пару раз я просто не выдержав напора поцеловал Лину, может целовал немного не по-братски, но ничего сверх этого у нас не было. Так что я был чист и попытался оправдаться.

  – Ну, поцеловал один или два раза! Что тут такого? Я просто в отличие от тебя поддерживаю микроклимат в коллективе на уровне...

  – Да я тебя ни в чем не обвиняю! – отмахнулась Галя. – Трудно выдержать такой прессинг, а вот они... – дальше, судя по всему должно было последовать уже что-то непечатное.

  Поэтому я вздохнул, усадил к себе на колени расстроенную Галю, обнял и поцеловал. Дождавшись, когда она успокоится и поцелует меня в ответ, отстранился.

  – Галя! – сказал я, как можно убедительнее, глядя в ее блестевшие от едва сдерживаемых слез коричневые глаза. – Я прошу тебя, не обращай на всё это внимания, всё это одна видимость, и ничего серьезного.

  – Да... тебе легко говорить такое... А меня просто выворачивает от бешенства, когда я вижу, как они то погладят тебя по руке, то потрутся ногой, когда сидят рядом...

  "Ух, ты! Вот же глазастая...Всё видит! А может ей, еще и подруги рассказывают, пытаясь спровоцировать на неадекватные действия? Как сегодня, например".

  – Галя, я тут ничего не могу поделать, это не от меня зависит, и я не могу рычать на каждую улыбнувшуюся мне девушку. Но я хочу тебе вот что сказать: всякий раз, когда ты увидишь нечто подобное или услышишь (расскажут тебе по доброте душевной, коллеги), ты должна помнить, пусть они улыбаются, гладят меня или даже вдруг целуют, но спать-то я пойду только с тобой и только к тебе!

  Галя мгновенно ожила.

  – Правда?!

  И столько было в ее блестевших от слез глазах счастья и надежды, что я непроизвольно поежился. – "Чёрт! Неужели влюбилась! Как же мне ее бросать-то придется?!"

  Я гладил Галю по голове, которая лежала у меня на груди. Она уже успокоилась, но слезать с коленей категорически не хотела.

  – Я не знаю, что уготовило мне будущее, – медленно начал я. И это была чистая правда. Два клана жаждущие поквитаться со мной, как-то не располагали к оптимизму. – Мне бы хотелось поступить в университет, но там, насколько я знаю, надо заплатить приличную сумму, которой у меня нет. Если появится, вот тогда возможно мне придется уволиться из `Иля`, а пока я работаю в `Иле`, я буду с тобой.

  Галина еще теснее прижалась ко мне, поцеловала в щеку, вздохнула и сказала.

  – Я же не полная дура, я понимаю, что когда-нибудь ты уйдешь! Я все-таки иногда смотрюсь в зеркало и не питаю иллюзий, но... пусть это будет не скоро!

  Я не стал ничего говорить. Что тут скажешь, если это, правда, а обманывать доверчивую Галю мне не хотелось. Просто еще погладил по голове ее и прижал к себе.

  Потом Галя соскользнула с моих коленей и превратилась в маленький тайфун, собирая на стол. Надо было слегка перекусить. Впереди нас ждала постель!

  ***

  Утром, за кофе я, глядя на начавший уже бледнеть темный кружок вокруг глаза Гали, сказал.

  – Галочка, я так понял, что ты комплексуешь по поводу своей фигуры и внешности?

  Явно не ожидавшая такого прямого и, несомненно, бестактного вопроса Галя сначала не захотела отвечать. Я не торопил и не настаивал.

  "Пусть помолчит", – и спокойно пил кофе. Галя молчала довольно долго и только когда начала собирать посуду со стола, сказала с горечью.

  – До встречи с тобой я безумно мечтала быть сильной. Меня ведь постоянно обижали все кому не лень! Да и наше с тобой знакомство началось с этого ...и Лина не первая, поставившая мне синяк, но что об этом говорить!?

  – Ты знаешь, – осторожно сказал я. – Мне кажется, что у тебя просто отсутствует уверенность в себе и именно это надо исправить. Ну и заодно посильнее стать, тоже не помешает.

  – И как это сделать? – язвительно спросила Галя.

  – Ты желаешь стать сильнее, обрести красивую фигуру, а для этого надо приложить некоторые усилия, но главное иметь желание. Я тут подумал... Давай будем ходить в тренажерный зал. Ты и я. Я, чтобы поддерживать свою форму и морально тебя, а ты... У тебя цель посерьезнее: стать сильной и красивой. Кстати я слышал, что вроде бы, упражнениями можно добавить себе и роста. Немного, конечно, но можно, если тебе это нужно конечно...

  Галина растерянно смотрела на меня.

  – Нужно, очень нужно, но вот... тренажеры!?

  – Я понимаю, что это несколько сложнее, чем выдергивать волосы у Лины, но я прошу тебя: попробуй. Хотя бы ради меня. Мне бы хотелось, чтобы ты была уверенной в себе девушкой с прекрасной фигурой!

  – И ты не будешь... ни на кого смотреть, пока я обретаю эту уверенность и... фигуру?

  – Я тебе уже сказал это вчера и повторю сегодня: я ни на кого смотреть не буду кроме тебя! – а про себя подумал.

  "Исполнить это будет гораздо легче, чем, кажется, поскольку те на кого я бы желал смотреть, теперь для меня недоступны! А остальные... Не всё ли равно кто это будет! Ночью все кошки серы. Пусть будет эта малышка!"

  Галя серьезно посмотрела на меня.

  – Я буду стараться! И начнем прямо сегодня! Тренажерный зал в двух остановках отсюда.

  ***

  Я сидел за столом на кухне, на своем привычном месте у окна, допивал кофе, рассеянно следя за Галей, которая споро и энергично мыла посуду.

  Моя идея с тренажерным залом явно пошла ей на пользу. Вон сколько энергии, ни следа неуверенности ранее постоянно возникавшей прямо на ровном месте. Теперь всё свободное время Гали проходило там, среди тренажеров. В рабочие дни с утра до обеда, а в выходные вообще она почти весь день отсутствовала дома. Я же решивший, что двух раз в неделю на тренажерах мне хватит за глаза и за уши, был доволен ее постоянным отсутствием. Я нашел себе новое интересное занятие. Я учился!