Текст книги "Полжизни для тебя (СИ)"
Автор книги: Анастасия Король
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
– Я бы не смог жить дальше без тебя, – прошептал он и поцеловал ее соленые губы.
Кто-то мог сказать, что он герой, но он знал, что делал это ради себя. Ари не врал Кире, говоря, что не пережил бы ее смерть – он бы не смог жить дальше, зная, что мог спасти ее, но не сделал этого.
На самом деле он был трусом. Он так испугался, когда жнец сказал, что его дни сочтены.
Самое смешное, что узнав свою дату смерти, он словно прозрел. Все несущественное вдруг стало неважным. Осталась только Кира. Остались только родители. Остался только он сам. Его желания, его стремительно заканчивающееся время.
Оно ускользало как песок сквозь пальцы.
Теперь на пороге смерти, он, наконец, понял Киру. Ее сумасшествие, ее мысли и чувства.
Господи, как же он хотел жить! Но не за счет другого! Ари бы не хотел, чтобы кто-то умер ради него.
Он знал, что причинил Кире боль, но она с ней справиться. Она сильная и пойдет дальше.
Как жаль, что он не смог осуществить свой план: года мало вместе с Кирой! Он еще не насытился ее запахом, ее музыкой голоса, ее губами и поцелуями…
Юноша сжал Киру сильнее и вдохнул аромат ванили и жасмина.
Ари так не хотел уходить от нее!
Кира всхлипнула и отодвинулась.
– Как же это возможно?
– Я не знаю, – прошептал он и провел кончиком носа по влажным щекам. – Но только благодаря этому ты со мной. Кира, запомни: двадцать девять лет. Это год, когда закончится твоя жизнь…
– Сколько же у тебя осталось? – выдохнула она.
Ари заглянул в ее коричневые топазы глаз и, не удержавшись, стер влажные дорожки с щек. Он не хотел, чтобы она плакала. Но он заставит ее плакать и это будет совсем скоро…
– Чуть позже тебя.
Глаза Киры расширились и вновь наполнились слезами, словно бездонный источник.
– Не плачь. Мне оставалось не так мало как тебе кажется… Пообещай мне, пожалуйста, что сделаешь мне подарок. Забудь об этом разговоре до ночи… Я прошу тебя. Сегодня же наша свадьба! Ну давай же…, улыбнись.
Кира моргнула. Горячие жемчужины слез скатились. Губы распухли, раскраснелись. Она вытерла сопли, что ручьем текли из носа, и натянула улыбку.
Душа кричала в отчаянье, а рот Киры улыбался, ведь так попросил человек, который пожертвовал ради нее больше половины своей жизни и так спокойно улыбался, смотря на нее.
Кира хотела орать, кричать на него за то, что он позволил себе думать, что знал что лучше для нее, но как… как она теперь будет жить, зная, что каждый день, каждая минута прожитая ей, отнимала у него столько же времени.
Они были чертовы сообщающиеся сосуды.
Вдох. Выдох.
Вдох.
Выдох.
Кира понимала, что Ари прав. У них же сегодня была свадьба! Она не должна была огорчать его, ведь он отдал ей самое ценное, что есть у человека.
Сердце предательски сжалось, выжимая слезы.
“Черт!”
В дверь постучали. Они вместе вскинули глаза.
– Позвони своему визажисту, попроси вернуться. Пусть приведет тебя в порядок, – Ари нежно провел костяшками пальцев по влажной щеке. Опустив руки, он сжал ладони Киры в своих руках. Девушка сглотнула и кивнула.
Артур встал и, отряхнув колени от невидимой пыли, отвернулся к двери.
– Я хочу, чтобы ты улыбалась сегодня. Ради меня, не плачь о том, что не можешь изменить, – донеслось из-за спины.
Кира медленно сморгнула слезы.
Она чувствовала, что Ари не был до конца откровенен и это пугало. Но он был прав. У них был важный день…
Но какая к черту свадьба, когда он отдал больше половины своей жизни, чтобы спасти ее? “Ты дура! – говорило подсознание. – Радуйся! Ты проживешь еще достаточно много! Ты не умрешь завтра или через месяц!”
А Кире хотелось плакать.
Какой-то первобытный страх атаковал ее. Ей хотелось кричать, что это невозможно! Это не реально!
Но что может быть невероятнее того, что смертельно больная девочка, что должна была умереть в четыре года вдруг встала, как ни в чем не бывало.
Что может быть невероятнее того, что химиотерапия не подействовала на ее организм никак, ни в хорошую сторону, ни в плохую?
Кира знала ответ на свой вопрос еще до того как спросила его у Ари. Она ведь чувствовала, что что-то было не так. Она ведь в глубине души знала, что так не бывает. В ее сказке не должно было быть счастливого финала.
“Двадцать девять лет жизни… Он сказал, что именно столько я проживу. А он около тридцати одного года? Подождите… Он отдал мне получается одиннадцать лет своей жизни? ”
Кире было сложно осознать все произошедшее. Она хотела выйти, найти Ари и вновь стребовать с него все ответы, но она сдержала себя.
Девушка медленно и решительно вдохнула и выдохнула, пытаясь унять сердце, что, казалось, выбьет ребра из груди.
Надо было взять себя в руки и попытаться не думать об этом. У них ведь будет еще много времени, чтобы обговорить все это.
И Кира вдруг осознала, что именно Артур сделал для нее – он подарил ей жизнь, пожертвовав частью своей жизни! Безграничная, горячая благодарность и любовь вдруг разлилась по венам и Кира поняла, что любит Ари еще сильнее, хотя казалось любить больше уже не возможно.
Но ее любовь была убийственной: несформированная мысль, что если бы они не встретились, если бы он не влюбился в нее, то прожил бы достаточно долгую жизнь, так и осталась темным сгустком, ведь Кира вскочила и, встряхнув головой, посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась. Из зеркала на нее смотрела опухшая панда.
Как и сказал Ари, она позвонила визажисту и та через минут пятнадцать вновь была у нее. Визажист быстро привела ее в порядок, и Кира все же вышла к гостям.
Никто не стал возмущаться или сетовать о задержке. Все гости дружно закричали “Горько!”
Ари возник где-то со спины и притянул к себе Киру.
В толпе, как в потоке воды, они высыпали на улицу и расселись по машинам.
Загс, небольшая фотосессия на Фиоленте, прямо над обрывом с видом на море, и они поехали в ресторан.
Ари все держал за руку свою молодую жену, а Кира словно смотрела на них со стороны и все не могла понять, чем же заслужила такое счастье: любовь Ари.
К столу подошел папа Киры.
– Потанцуешь со мной?
Кира спустила с колен Боцмана, что весело завиляв хвостом, понесся на танцпол. Кира встала со своего места и, обойдя стол, подошла к папе.
Пальцы коснулись его протянутой руки, и они вышли на танцпол.
Они вальсировали, а Кира все больше понимала, как благодарна родителям. Она соскучилась по ним и в объятиях отца вновь почувствовала себя маленькой девочкой, а папа Киры все не мог взять в толк: он ведь только держал эту маленькую малютку на руках. Он ведь только отвел ее в первый день в детский садик…, а теперь она была уже такой взрослой. Но хуже всего было то, что каждый новый день для Киры мог стать последним… Они с мамой каждый день ждали заветной СМСки от Киры, что все хорошо. Они словно жили на пороховой бочке в ожидании самого страшного. Конечно, ко всему привыкаешь, но иногда отчаянье брало вверх и казалось, что нет пути назад…
Все здесь праздновали свадьбу Киры и Артура, но произнося очередной тост, все пытались забыть о состоянии невесты.
А папа Киры лишь видел перед собой маленькую девочку, у которой была вся жизнь впереди, наполненная только счастьем.
Кира почувствовала, как горячая слеза упала ей на плечо и, вывернувшись, заглянула в глаза отца. Папа Киры улыбнулся сквозь водопад слез.
– Не надо, папа. Со мной все хорошо, – прошептала она и прижалась к груди отца. – Не волнуйся обо мне. Благодаря Ари, я проживу дольше, чем мы все рассчитывали.
Кира почувствовала, как руки отца обхватили ее плечи, и не сдержала слезу, хоть и обещала больше сегодня не плакать.
Мелодия сменилась. Папа остановился.
Ари подошел к ним и протянул руку. Папа Киры нежно поцеловал руку дочери, задержавшись на секунду, он все же вложил ее в руку Ари.
– Береги ее. Я отдаю самое ценное, что у меня есть… Моего единственного ребенка, мою единственную дочь… Теперь ты ей стена и опора. Ты ее защитник.
Артур кивнул и пожал ему руку.
Повернувшись к Кире, он взял ее одной рукой под талию, второй же охватил ладонь. Боцман весело гавкнул, играясь с подолом юбки.
Юбка шевельнулась от движения ног, и они затанцевали. Огни мерцали, музыка ласкала, а взгляды десятков глаз были прикованы к ним.
Здесь были все, кто дорог Ари: родители, отчим, друзья, брат с подбитым глазом и даже профессор Алиев, что принял приглашение и прилетел из Москвы.
Здесь были все, кто был дорог Кире: родители, бабушка, подруги.
Кира была счастлива… Больше не надо было бояться, что завтра ей вновь станет плохо, и она не выйдет в этот раз из больницы.
И дамоклов меч над головой, что все это время, так или иначе, висел над головой, вдруг исчез. Кире стало так легко!
Ари подарил ей все это. Ари подарил ей жизнь. Ари подарил все…
Она была самым счастливым человеком в мире.
Артур все чувствовал, как время ускользало сквозь пальцы. Он ловил каждое мгновение счастья и улыбки Киры, своих родителей.
Но неумолимо стрелки часов бежали, отсчитывая последние часы Ари. Он все оглядывался на Киру… Такую красивую… У него дух перехватывало, когда понимал, что она стала его женой.
Музыка приглушалась, обозначая конец первого танца молодых. Все подняли бокалы и закричали “Горько!”
Поцелуй был такой сладкий. Ари был счастлив, что успел прожить этот день. Губы разомкнулись. Глаза Киры приоткрылись, и она блаженно прижалась к мужу, посмотрев на гостей.
В помещение зашел человек, играючи покручивая тростью. Он был стар. Лет семьдесят ему было, но двигался он легко и непринужденно, словно танцор. На него никто не обратил внимания, ведь все смотрели на молодоженов.
Он остановился и, посмотрев прямо на Ари и Киру, снял шляпу и кивнул.
Темные глаза обдали Киру подобно ледяной воде. Она замерла, не в силах отвести взгляда.
Стрелки часов на руке Ари замедлились. Секундная стрелка запнулась, спотыкнулась и замерла.
Тиски сковали грудь Артура. Он резко выдохнул и зажмурился.
Сердце ударило в грудь, два раза дернулось, замерло на две секунды и забилось о ребра, словно о клетку.
Ари схватился за грудь.
“У меня же есть еще два дня!” – пронеслось в голове недоумение.
Кира повернула голову к Ари. Улыбка сползла с лица. Пальцы юноши ослабли и разжали руку Киры.
Расширившиеся глаза девушки отразили, как Ари, покачнувшись, потерял равновесие.
Время растянулась, звуки пропали.
Кира уловила его полный страха и боли взгляд. Еще мгновение и глаза его закатились. Вмиг он рухнул на пол.
Пронзительный вой Боцмана ударил в барабанные перепонки.
Кира ошарашено моргнула и, опомнившись, упала на колени рядом с Ари.
Кто-то закричал: “Скорую!”. Дмитрий Демидович возник из ниоткуда и приложил ухо к груди Артура. Он рывком ослабил галстук на шее сына и сорвал пуговицы на вороте. Сложив ладони одна на другую, он всем телом навалился на грудную клетку Ари.
Кира медленно осознавала, что если его отец делает массаж сердца, то юноши остановилось сердце?
Девушка схватила суетящегося Боцмана, что поскуливал и облизывал лицо Ари. Кира обхватила его пушистое тельце руками. Она в ужасе смотрела, как свекр буквально вдыхает жизнь в сына.
Вся ее вселенная сосредоточилась в одном месте – в руках отца Ари. Кира медленно подняла глаза и меж голов толпы увидела того, кто напугал ее.
И вдруг она все поняла: это был Он, тот, кто забрал жизнь у дедушки и передал эту жизнь ей.
Кира вскочила, но он как сквозь землю провалился. Она оббежала взглядом всех присутствующих, но никак не могла найти его.
Приехала скорая. К лицу Ари приложили кислородную маску и уложили на носилки. Кира была словно в трансе. Она следила как медицинские работники уносили Ари и ничего не чувствовала кроме пустоты.
– Я тоже поеду, – вдруг опомнилась она у самой скорой. Отец Ари преградил ей путь и помотал головой.
– С ним поеду я, поезжайте следом.
Кира не смела возразить. С каждым биением сердца медленно и верно к ней приходила четкая уверенность, что это все произошла не случайно. В ней крепла уверенность, что Ари стало плохо не просто так.
Кто же это существо, что появилось за несколько секунд, до того как Ари стало плохо?
Кира разочарованно скривилась и сжала кулаки. Папа на машине гнался за скорой, но, все же, существенно отстал.
До Киры начало доходить, что Ари был при смерти.
Артур ведь сказал, что он проживет не меньше Киры. Что же происходит?
Глава 19
Жизнь или смерть
Остановившись, они побежали в здание больницы. Отец Ари нервно ходил по холлу. Бросив взгляд на подбежавших Киру и Иру, он остановился.
– Как он?
Дмитрий Демидович поджал губы.
– У него была остановка сердца… Инфаркт.
– Инфаркт? Но ведь Ари всего двадцать! Как это возможно? – воскликнула Кира.
– Я не знаю.
Шло время. Кира сидела и нервно дергала ногой. Фата слетела с подлокотника к ножке стула.
Мозг стремительно работал, пытаясь понять, что же произошло. Отец Ари не давал никаких прогнозов. Артур был одной ногой в могиле, и Кира чувствовала, что это все ее вина.
Он что-то недоговаривал ей.
Что если он отдал больше чем половину своей жизни? Мог ли он отдать всю жизнь?
Нет.
Да кто вообще в здравом уме будет отдавать свою жизнь другому человеку. Если так подумать, возможно, Кира тоже бы поделилась с Ари половиной своей жизни. Но не всей же!
Что вообще здесь происходит?
Иногда ее мысли скользили в другом направлении, и ей казалось, что все это сказки! И никакой передачи жизни быть не может.
– Кира?
Девушка резко запрокинула голову. Перед ней стоял лысый невысокий мужчина лет шестидесяти. Она его видела среди гостей на свадьбе. Ари сказал ей, что это профессор. Кира тогда не успела спросить профессор чего и откуда Ари знает его.
– Я профессор Алиев Ренат Акаевич. Мы можем отойти ненадолго?
Кира покосилась на родных Ари и, кивнув, пошла вслед за профессором. Как только они отошли на достаточное расстояние от родных, чтобы их не было слышно, профессор остановился и повернулся к Кире.
– Ты меня не знаешь, но я хорошо знаю Артура. Мы с ним тесно общались последний год. Ты можешь мне не поверить, но, прошу, не перебивай. Выслушай сначала.
Кира осторожно кивнула.
– В мире есть существо, именующее себя жнецом смерти. Оно владеет силой передачи жизни от одного человека, другому. И такое существо подошло к Ари, когда ты год назад была при смерти.
Кира вдруг почувствовала головокружение и приложилась спиной к стене.
– Ари продлил твою жизнь сначала на неделю, на месяц, потом на год и вот месяц назад он хотел поделить свою оставшуюся жизнь между вами поровну, но жнец смерти его перехитрил… Я сумбурно рассказываю, ты, наверное, меня с трудом понимаешь.
– Перехитрил? Как? – прохрипела Кира, вцепившись ногтями в голые предплечья.
Профессор удивился ее реакции. Он думал, что ему придется прилагать больше усилий, чтобы Кира поверила ему.
– Жнец берет плату за свои услуги… За продление на месяц твоей жизни, Артур из своей жизни отдал два месяца, а когда обратился второй раз, то цена возросла и за год твоей жизни, он отдал три года. А месяц назад, Артур решил не дожидаться окончания года и хотел поделить жизнь между вами, так, чтобы вы прожили примерно одинаково, но жнец обманул его, сказав неправильную дату его смерти. В итоге Артур отдал тебе одиннадцать лет, а жнецу отдал тридцать три года за услуги. У самого Артура остался всего месяц и несколько дней.
Кира задрожала, горло перехватило. “Ари знал, что умрет уже месяц? Именно поэтому он так себя вел?”
Она сжала себя сильнее, пытаясь унять дрожь.
– Кира… Кира, как ты себя чувствуешь?
Девушка замотала головой. Ей казалось, что она сходит с ума. Она верила профессору! Она всей душой верила профессору, но это означало… это означало, что Ари умирает из-за неё!
Профессор схватил ее за плечи и встряхнул.
Кира вскинула на него глаза.
– Возьми себя в руки. Я знаю, как его спасти.
Кира открыла рот как рыба на суше, не в силах сказать хоть слово. Ей стоило неимоверных усилий снова начать контролировать свой голос.
– Как?
– Это все в твоих силах. Все началось с того, что он продлил тебе жизнь. Я много исследовал и нашел только один способ вернуть все на круги своя – судьба должна быть исполнена. Ари вмешался в твою судьбу и поплатился своей жизнью.
– Что вы имеете в виду? – Кира заглянула в его глаза и сглотнула. – Вы хотите сказать, что я должна умереть?
Лицо профессора исказилось.
– Тогда контракт между жнецом смерти и Артуром не сможет быть выполнен. Ты не проживешь положенное время, и значит, контракт будет расторгнут. Но это не точно… Я не могу гарантировать, что это сработает…
Кира в ужасе посмотрела на профессора. Он что-то еще говорил, но мозг Киры не мог воспринять больше ничего.
Она должна умереть?
“Я ведь должна была умереть еще в четыре года”.
Кира замотала головой, больше не желая слышать голос профессора.
– Я… оставьте меня. Я хочу побыть одной.
Профессор замолчал и задумчиво посмотрел на Киру и, кивнув, отошел от нее. Девушка, словно в трансе, медленно побрела обратно к скамье. Профессор обернулся у конца коридора, посмотрел на удаляющуюся спину Киры и вдруг вспомнил свою жену… Если бы только жнец смерти не вмешивался, они могли бы еще стать счастливыми, а так он потерял жену, сына и собственная жизнь полетела в тартарары. Он не хотел такой же участи для Артура.
А Кира села и бездумно уставилась в одну точку.
“Почему в тот момент, когда она думала, что счастлива, все летело к чертям собачьим? Ари отдал свою жизнь, чтобы спасти ее. Но цена была слишком огромна. Разве она смогла бы жить спокойно, зная, что она живет лишь благодаря жертве Ари. Да и сколько? Двадцать девять лет? Одиннадцать лет ожидания смерти, одиннадцать лет ожидания встречи с Ари. Неужели он думал, что после его смерти Кира погорюет месяц и пойдет веселиться? Хотя… профессор сказал, что Артур хотел, чтобы они прожили еще одинаковое количество лет…
“Черт…”
Ари сумасшедший. Как можно отдать свою жизнь другому человеку? Кира не была уверенна, что смогла бы отдать свою жизнь кому-то.
В конце концов, Кира не выдержала, и побрела по коридорам больницы.
Персонал больницы косо посматривал на нее: посеревший подол ее белого платья плавно скользил по кафелю; блестящие босоножки покачивались в руке; когда-то уложенная прическа растрепалась.
Кира подошла к кофейному аппарату и вставила приготовленную купюру. Аппарат тихо заурчал и щелкнул. Маленькая струйка заструилась в бумажный стаканчик.
Горячая жидкость обожгла язык. Пара капель упала на лиф платья. Кира устало и безразлично посмотрела на грудь и, ступая ступнями в порванных колготках по прохладному кафелю, побрела на улицу.
Свежий воздух охладил ее пылающие щеки. Кира подошла к стене, где не доставал свет фонаря у входа. Рука оперлась о шершавую стену. С глухим вздохом девушка села прямо на ступеньки. Она согнулась, сжалась, держа в ладонях тепло, что обжигало, но не согревало внутри. Она словно заледенела в ожидании.
Кира следила отупелым и бездумным взглядом за редким прохожими. Апрельская ночь была прекрасна: подмигивающие звезды и сырная головка луны пленили своей красотой, прохладный ветер освежал и игрался с темными, загадочно перешептывающимися, верхушками деревьев.
Вечер был прекрасен, и от этого стало тошно, ведь ее жизнь замерла. День, что должен был стать лучшим в ее жизни, стал одним из самых ужасных. Первенство звания “Худший день в жизни ” перешло от дня, в который она узнала, что больна, к сегодняшнему, где она узнала, что дедушка и Ари пожертвовали своими жизнями ради ее спасения и потом Ари оказался при смерти.
Горячий пар от кофе провел своей влажной и обжигающей рукой по щекам и подбородку. Кира выдохнула прямо в бумажный стаканчик. Пар взметнулся, бросив пелену в глаза.
– Жаль здесь почти не видно звезд, – голос за спиной заставил Киру вздрогнуть. Она резко обернулась, пролив часть горячего кофе из стаканчика на тыльную сторону ладони и зашипела от боли.
Незнакомец пристально посмотрел на Киру глазами чернее ночи и приподнял шляпу, приветствуя ее.
Опустив конец трости на ступеньку ниже, он присел рядом.
Воздух застыл в ее легких.
– Красивая была свадьба… Жаль, что не продержался Артур до первой брачной ночи, хотя в ваше время эта ночь уже не имеет такого значения…
Он перехватил правой рукой набалдашник на трости.
Кира во все глаза уставилась на незваного незнакомца. Мурашки пробежались по открытым плечам и рукам. Она ведь видела его уже: именно он приходил к ней в кафе, его она видела тогда, на набережной с Ари…
– Это ведь вы? – собственный голос показался ей чужим.
Весело блеснув глазами, незнакомец повернул голову к ней.
– Кто?
– Тот, кто заставил Ари отдать мне свою жизнь, – прошептала она, больше всего на свете боясь ответа на свой же вопрос.
Кира до боли закусила губу. “Скажи же, скажи, что не понимаешь о чем я! Ну давай!”
– Что ты. Ни в коем случае… Я никого ни к чему не принуждаю.
Кровь девушки застыла в жилах и кофе разом заледенело. Кира опустила глаза и посмотрела, как верхушка коричневого напитка покрылась ледяной коркой. Судорожно сжавшие стаканчик руки затряслись.
– Кто вы? Вы – демон?
Незнакомец поджал губы, блеснул угольками глаз и взорвался от смеха. Кира в ужасе смотрела как это существо, отсмеявшись несколько секунд, вмиг вернуло свое спокойствие. Словно кто-то разом выключил рубильник веселости.
Его черные глаза, словно черные дыры, поглощали, высасывали из Киры надежду.
– Почему он сейчас в больнице? – прошептала она.
Глаза незнакомца еще почернели, хотя казалось, что чернее они не могут быть. Губы растянулись в ухмылке, делая его морщинистое лицо менее человечным.
– Не смотря на договор со мной, все люди умирают от того, от чего умерли бы в назначенный час. Инсульт – вот от чего он умер бы через сорок лет. Ему осталось еще двадцать три часа.
Кира сглотнула, вспоминая слова профессора, который сказал, что это существо обмануло Ари.
– Но ведь его время еще не пришло. Ари сказал, что он отдал половину своей жизни! Так почему же?
– Половину? – он хмыкнул. – Двенадцать лет и один месяц тебе, а все остальное мне за услугу.
Сердце в очередной раз сжалось и упало где-то на уровень пупка. Профессор не обманывал.
– И сколько же он отдал тебе?
– В итоге за все время? Тридцать пять лет и один месяц.
Рот Киры приоткрылся. Она судорожно сжала хрупкий пластиковый стаканчик, корка лопнула, и кофе выплеснулось на ее колени. Кира отрешенно посмотрела на мокрое темное пятно на белоснежной юбке, в ужасе осознавая, что Ари умирает!
– Я не просила… – прошептала Кира, и слезы из глаз заструились ручьем. Артур ведь врал ей в глаза, когда она спросила, сколько он ей отдал.
Девушка ведь и не догадывалась, что это существо за свои услуги брало плату, пока профессор ей не рассказал.
Она плакала о своей никчемной жизни, которая не стоила того, чтобы Ари жертвовал собой ради нее.
Ей не нужна жизнь без него! Ей не нужна жизнь, если Ари умрет вместо нее!
– Если хочешь, я продлю его жизнь за счет твоей… – произнес жнец смерти, оголив забор белых зубов.
Желудок Киры завязался в узел. Она вскочила и, рухнув у кустов на колени, извергла жалкие остатки кофе.
Жнец смерти равнодушно смотрел на нее.
Кира уперлась руками в черную прохладную землю и взвыла. Это было так несправедливо!
– Я могу продлить его жизнь… – произнес жнец, неожиданно оказавшись рядом с Кирой. Он наклонился к самому уху сидящей в пышном платье девушки, фатиновая юбка которого разметалась по асфальту.
Кира резко обернулась и посмотрела снизу вверх в его черные, как сама бездна глаза. Это существо виновато во всем. Это он появился и испортил жизнь Ари. Это он убивал ее любимого! Это он во всем виноват!
– Я ненавижу тебя… – прошипела Кира и вскочила. Жнец отшатнулся. – Это все из-за тебя…
Жнец нахмурился и облокотился на трость.
– Я спас тебе жизнь… И не единожды. Ты бы умерла, если бы не я еще четырнадцать лет назад. Ты должна быть благодарна, – глаза его прищурились.
Кира хмыкнула и охватила себя руками.
– Благодарить за то, что ты убил дорогих мне людей?
– Нет, – он схватил ее за локоть и приблизил лицо так близко, что смотреть на него было больно. – Это не я убил их, а ты… Ты ведь живешь за их счет.
Кира остолбенела, остекленела. Еще одно слово и она треснет, разобьется. Он был так прав… именно она. Именно из-за того, что она существовала, умер дедушка и именно из-за нее умирал Ари.
Жнец высокомерно посмотрел на нее своими глазами. В их уголках тлели угли.
– Когда решишься, приходи к морю. Я буду там.
Кира сжала зубы так сильно, что свело челюсть. Тусклый свет бил в спину. Кира следила, как существо не из этого мира прокрутило трость и, поправив шляпу, пошел по тропинке в темноту. Темнота сгущалась вокруг него с каждым шагом все гуще и через мгновение он пропал.
Содрогнувшись, Кира упала на нижнюю ступеньку и спрятала лицо в руках.
Казалось, весь мир был против них с Ари.
Почему Артур согласился на такие жуткие условия сделки? Это ведь была не равноправная сделка! Отдавать свою жизнь, чтобы пролить жизнь другому человеку хоть и на десять лет так глупо!
Кира медленно встала и, покачиваясь, пошла обратно.
Вдруг из-за угла выскочила мама Ари:
– Они закончили! Все прошло хорошо! – воскликнула она радостно.
Лицо Киры разгладилось. Внутри сердце сделало кульбит, и она побежала вперед. Маленький лучик надежды вспыхнул в ней.
Она почти врезалась в отца Ари. Он обернулся. Облегчение и радость лучились из глаз.
– Где он? – выдохнула Кира.
– К нему пока не пускают, но все хорошо. Кризис прошел. Все будет хорошо.
Кира зажмурилась от облегчения, но через мгновение реальность вернула ее с небес: она ведь вспомнила, что сказал жнец смерти, что Ари осталось двадцать три часа. И улыбка сползла с побелевшего лица.
***
Прошло девять часов.
Семь утра.
Ари оставалось жить семнадцать часов.
Через час после того как Ари стабилизировали, Кира поехала домой. Всю ночь она не смогла сомкнуть глаз. Уходили бесценные часы.
Ранним утром девушка уже была в больнице.
Мама Ари выдала ей халат и Киру пустили в палату интенсивной терапии. Девушка нерешительно замерла на пороге, вдыхая такой ненавистный аромат больничной палаты. Тихое пиканье приборов почти кричало в тишине.
Ари лежал, закутанный в простынь и одеяло. Грудь его спокойно вздымалась и опускалась. Если бы не кислородная маска и капельница, Кира могла бы подумать, что он просто спит.
Отец Ари прищурился и отвернулся.
– Все не так хорошо как хотелось, – тихо произнес он и встал со стула у кровати Ари. – Я выйду ненадолго.
Кира кивнула и сделала шаг, выпуская его.
Сосредоточенные глаза проследили, как дверь закрылась. Кира медленно повернула голову к Артуру.
Приборы тихо пикали и гудели. Он лежал, такой родной, такой любимый, весь в трубках и проводах.
Кира сделала шаг к кровати и присела на краюшек еще теплого от отца Ари стула.
– Ты такой дурак… – прошептала она и протянула свои руки к его ладони. У нее было время, чтобы все обдумать. – У тебя же сегодня день рождения! Ты, в самом деле, думал, что я буду счастлива жить без тебя, вместо тебя? Или ты хотел так и умереть, скрыв все, – холодный мокрый нос уткнулся в руку Ари. – Нет! Я не позволю тебе это сделать! Ненавидь меня, если хочешь, но я сделаю все, чтобы ты жил.
Горячие слезы заструились из глаз, собираясь на острие подбородка в крупные капли. Они срывались и разбивались о руку Ари.
– Как жаль, что я не знала, что вчерашний день был последним, когда мы были вместе и были счастливы. Я бы хотела прожить с тобой всю жизнь, как жаль, что время отведенное нам так коротко… Ты подарил мне одиннадцать месяцев счастья! Спасибо тебе!
Кира достала из сумки слегка примятый конверт и погладила его, расправляя углы.
Слеза сорвалась и упала на бумагу, размывая чернила надписи “Ари от Киры. Открыть после похорон”.
Девушка привстала и, наклонившись, оставила горячий поцелуй в уголке глаз Ари. Положив конверт на тумбочку, она расстегнула цепочку с шеи. Кулон с инициалами девушки, раскачиваясь, блеснул в свете ламп. Кира уложила цепочку рядом с конвертом и, замерев на несколько секунд на пороге, вышла.
Дверь захлопнулась, отрезая молодую жену от мужа.
Девушка приняла решение. У нее был всего один шанс, чтобы спасти Артура.
Не торопясь она побрела к выходу из больницы, а потом медленным шагом, впитывая бурлящую энергетику города, теплого солнца, направилась туда, где должна была быть. Редкие машины в утро воскресенья проносились по дороге.
Если бы Киру спросили, какой самый красивый город на Земле, она бы точно ответила, что Севастополь. Как же она любила свой город, город-герой, город любви и слез.
Дома слепили белизной, магазины пестрили вывесками. Дома разошлись и показались золотые купола Покровского собора.
Все это время Кира благодарила Бога за чудо. Но после того как она узнала о существовании жнеца смерти, она была в растерянности.
Тема веры не поднималась в их семье. Кира была крещенной, но не потому, что росла в христианской семье, нет, просто все крестили своих детей и родители Киры покрестили ее на всякий случай. Родители Киры были скорее атеистами. В церкви Кира была всего дважды: когда ее крестили в год и потом в десять вместе с родителями Маши на Пасху.
Да и Ари странно среагировал, когда она завела разговор о церкви. Но что-то тянуло ее сюда. Все эти десять месяцев она с благоволением смотрела на купола церквей, но все не решалась зайти.
Девушка накинула один из платков, что висели у входа, и вошла в храм.
Было восемь утра. Кира была почти одна. Бесстрастные лица святых смотрели свысока. Здесь было тихо. Старушки в белых платках убирали потухшие свечи.
Грудь наполнилась ароматом ладана. Легкие работали исправно, хотя давно должны были отказаться работать.
Это было чудо и проклятье одновременно. Теперь из-за нее умирал Ари.
Кира подошла к полному золота иконостасу с изображением Иисуса на кресте. Его глаза почти как живые смотрели на нее сверху вниз.
– Миром правит зло, или это ты, Господь, так жесток? – тихо произнесла она, и глаза ее защипали от непролитых слез. – Почему ты даешь жить педофилам, убийцам, но отбираешь жизнь у невинных? Ты хотел забрать меня? Так забирай! Не трогай Артура! Он ни в чем не виноват, кроме того, что решил помочь такой никчемной девушке как я… – полушепотом-полукриком выдохнула Кира. Руки сжались в кулаки. – Почему ты молчишь? Почему ты всегда молчишь?
– Зачем переживать о том, что неизбежно, – сказал голос рядом. Кира вздрогнула и посмотрела на поравнявшегося с ней священника.
Девушка нахмурилась и, скрестив руки на груди, хотела уйти.
– Что тебя беспокоит, дочь моя?
Ноги в кедах остановились… Киру много что беспокоило, но священник ей не поможет. Да и не поверит ей.
– Вы мне не сможете помочь, извините. Я зря пришла, – Кира вскинула лицо на изображение Иисуса и обратно на священника.
