Текст книги "Полжизни для тебя (СИ)"

Автор книги: Анастасия Король

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Плечи жнеца затряслись, утробный звук, напоминающий бульканье, вырвался из горла.

– С чего ты решил? У тебя осталось… – он утер несуществующие слезы. И вдруг резко стал серьезным. По позвоночнику пробежался холодок. Ари забыл как сделать вдох, – …чуть больше месяца.

Шокировано Ари вскочил. Он не поверил своим ушам. Он ведь все правильно рассчитал! Неужели он ошибся где-то в расчетах? Нет.

– Это неправда. Ты говорил, что мне дано прожить семьдесят девять лет.

– Когда? – глаза округлились. – Ааа…тогда? Я говорил “Допустим…”. Это не был твой реальный срок.

Ари судорожно втянул воздух в опустевшие легкие. Он обманул его! Это существо обвело его вокруг пальца!

“Я такой дурак! Идиот!” – разозлился Артур.

Юноша молниеносно схватил жнеца смерти за полы пальто.

– Какая же ты сволочь, – выдохнул он паром в лицо жнеца. Занесенный кулак был готов нанести удар.

Порыв ветра сорвал шляпу с головы жнеца смерти, и она упала в сугроб. Волосы существа начали темнеть, морщины разглаживаться и он разом стал выше, шире, моложе.

Черные глаза довольно сверкнули, а губы искривились. В черноте глаз вспыхнул огонь, в них горели заживо люди, кричали от боли…

Ари в ужасе отпрянул и, спотыкнувшись, рухнул в снег.

Тяжело дыша, он не сводил взгляда с чудовища.

Жнец смерти медленно выпрямился и, улыбнувшись, сделал шаг к Ари. Снег хрустнул под его ногами. Снежинки припорошили его прическу и плечи. Он посмотрел на Ари сверху вниз, словно на наскучивший экспонат.

– Как вы предсказуемы… Запомни, месяц шесть дней восемнадцать часов сорок семь минут. Спасибо, за тридцать шесть лет, которые ты отдал мне.

Жнец наклонился за шляпой, стряхнул снег и водрузил ее обратно на голову.

– А теперь я откланяюсь. Прощай.

Ари моргнул и жнец смерти исчез.

Медленно до Артура начало доходить то, что он сделал, то, какую ошибку совершил. Его трясло как осиновый лист на ветру, но не от страха, а от злости.

Он закричал и ударил в снег. Рука вспыхнула от боли. А он все продолжал бить и бил в землю, пока на костяшках не проступила кровь.

“Идиот! Я такой придурок! С чего я взял, что словам жнеца можно верить?”

Опустошенно Ари откинулся на землю спиной, утонув в снегу. Снежинки летели сквозь изрезанное ветвями небо.

Ари хотел спасти Киру, но в итоге так увлекся ее спасением, что засунул свою голову в петлю.

– Месяц, – произнес он в небо, выдыхая пар. На ресницы налипли снежинки. – Черт! Всего месяц?

***

Кира сладко потянулась и протянула руку к месту Ари, но пустая холодная постель выбила ее из сна.

– Ари? – хрипло позвала она, но ей никто не ответил. Кира обвела комнату в рассветных сумерках взглядом, но его нигде не было. Она опустила ноги и, вставив со второй попытки стопы в тапки в виде котов, встала. Рука поправила задравшуюся футболку.

Девушка заглянула на кухню, в ванную и растерянно вернулась в комнату.

“Пять утра. Где его черти носят?”

Взгляд зацепился за лист, что лежал на столе. Кира нахмурившись, взяла его в руки и вчиталась в расчеты. Спотыкнувшись взглядом о свое имя в нескольких строчках, она присела на стул.

“Неделя Кире… месяц процентов… Что это? Внизу большими цифрами было написано две цифры: одиннадцать лет и тридцать три года”.

Ари точно считал годы. Но зачем и что это? Кира ничего не поняла и разочарованно отложила листок.

Взяв телефон, она набрала его номер.

***

В кармане завибрировало. Ари вскинул руку и достал телефон из внутреннего кармана куртки.

Кира.

Ари долго смотрел на ее улыбающуюся фотографию. Скривившись и зажмурившись, он отбил звонок.

“О, Кира! Я не хотел причинить тебе боль, – Ари с трудом представлял, что будет с ней, когда его не станет… – А с родителями? Черт! Как он мог так ошибиться? Месяц? Да что он вообще успеет за месяц? Черт! Черт! Черт!”

Ари резко сел. Со спины осыпался прилипший к куртке снег.

“Черт! Черт! Черт! Черт!”

***

Услышав звук поворачивающегося ключа в замке, Кира выскочила в коридор. Стрелки часов показывали шесть утра.

– Где ты был? – обвинительно, но с долей облегчения, спросила она.

Ари подцепил носкам ботинка пятку и скинул куртку. Лизнув пустым взглядом по девушке, он прошел мимо и рухнул лицом на разложенный диван. Постель была еще теплой от тела Киры.

Артур был опустошен. Вся его жизнь покатилась в тартарары.

Кира испуганно присела на корточки.

– Ари? Что случилось?

Юноша медленно открыл глаза и посмотрел на побледневшее лицо Киры. Он пугал ее. Ари это понимал, но что он мог сказать Кире? Что он отдал всю жизнь ей? Что ему остался всего месяц? И это произошло по его глупости? Что он умрет, а она проживет еще до двадцати девяти?

Он не мог так поступить. Кира будет винить себя. Она ни в коем случае не должна узнать о жертве, что пришлось отдать Ари во имя ее спасения.

Юноша медленно сел. Кира присела рядом.

Иногда ей казалось, что их любовь, состоящая из половинки любви одного и половинки любви другого, делилась не поровну. Иногда, в моменты, когда Ари был в плохом настроении, Кира всем своим существом чувствовала, что она отдает больше чем половину их общей любви, процентов восемьдесят, а он всего двадцать. В такие моменты она окружала его любовью и заботой.

Но в те моменты, когда она встала не с той ноги, когда бурчала как старуха, все было наоборот.

Их объединившаяся любовь, словно жидкость в сообщающихся сосудах, наполняла другого, когда первому нужна была поддержка и забота.

И это было настолько удивительно. Ни это ли настоящее волшебство?

– Ты плохо себя чувствуешь? – прошептала она и приложила свою горячую ладошку ко лбу.

Ари помотал головой и, охватив ее запястье, оттянул ее руку вниз.

– Выходи за меня, – Артур не узнал собственный голос. Он заглянул в ее расширившиеся глаза и сполз с дивана. Колено утонуло в пушистом ковре. Прочистив горло, он повторил: – Кира Орлова, ты выйдешь за меня замуж?

Девушка резко выдохнула.

– Не надо это делать ради меня… – тихо произнесла она. Кира чувствовала, что не была достойна любви Ари. Она ведь не может стать для него настоящей женой. – Ты и так слишком много делаешь для меня. Я…

Ари перехватил ее ладони и сжал.

– Я это делаю не потому, что ты больна. Я просто так хочу. Я люблю тебя. Пожалуйста, не отказывай мне. Ты сама говорила, помнишь, возможно, меня завтра собьет машина и именно тебе придется меня оплакивать. Я хочу, чтобы дни, которые нам уготованы, были лучшими. Я хочу, – все же голос сорвался, – всегда быть с тобой.

Кира громко всхлипнула и, улыбнувшись, прыгнула к нему в объятия. Ари не удержался и завалился в ковер. А она рассмеялась своим прекрасным звонким смехом, что отдался в груди Ари похоронным звоном колоколов.

Артуру было страшно. Он не хотел умирать. Он хотел жить! Он хотел жить вместе с Кирой!

У него осталось слишком мало времени, чтобы сомневаться. У него не осталось времени для страха. Он должен был смотреть в лицо смерти и, сцепив зубы, притвориться, что он не боится. И возможно он поверит в это.

Да, он круглый идиот, что так легко потерял свою жизнь, но все же он сделал, что хотел, хоть и ненадолго он продлил жизнь Кире.

И если ему остался всего месяц, он должен спешить.

И весь его мир закрутился, завертелся, как спираль, вокруг Киры. Жизнь его сузилась и остановилась в одной точке под именем “Кира”. Все остальное стало вдруг неважно.

Только ее улыбка.

Ари тяжело выдохнул, сжал девушку и зарылся в ее волосы. Он не отпустит ее! Он защитит ее!

Дыхание Киры согревало шею, ее теплые руки обвивали спину.

– Я так люблю тебя! – прошептала она. Ари притянул ее к себе сильнее, ощущая как тепло от ее слов проникает внутрь, успокаивая бушующий вулкан души. Он сделал все правильно. Единственной его ошибкой было то, что он воспринял слова жнеца смерти как истинную монету.

– Ох, Кира, – Ари отодвинулся и, подцепив ее подбородок пальцем, заставил на себя посмотреть.

– Что бы ни случилось, знай, я люблю тебя больше всего на свете. Я хочу, чтобы ты запомнила: ты не умрешь! Слышишь! Не умрешь еще очень долго. Ты проживешь еще как минимум до двадцати девяти лет. Запомни эту цифру.

Кира нахмурилась. В глазах потухло счастье и появилось недоверие, подозрение. В ее голове вдруг возникло то, что он написал на листе бумаги.

– О чем ты?

Ари погладил ее по щеке, смахивая скатившуюся слезу счастья. Он чувствовал, что испортил момент, но он хотел, чтобы она запомнила, что он говорил. Ари не знал, возможно, жнец снова солгал. Юноша точно не знал, сколько ему осталось. Может еще меньше, чем месяц.

– Ты не умрешь до двадцати девяти лет и проживешь счастливую жизнь. Повтори, что я сказал.

– Ари, ты меня пугаешь. Что происходит?

Грустная улыбка на лице Ари испугала Киру. Он словно прощался с ней.

– Повтори, пожалуйста.

– Я не умру до двадцати девяти лет и проживу счастливую жизнь, – Кира сглотнула и почему-то задрожала.

Ари притянул ее к себе и накрыл губами ее солоноватые губы.

Глава 17

Дом

Кира сонно заморгала, почувствовав мягкий толчок от приземления.

– Мы прилетели, – произнес Ари и, наслюнявив палец, стер с уголков глаз Киры растекшуюся тушь. – Так лучше.

Девушка прильнула щекой к его ладони и с нежностью посмотрела на Ари. Они прилетели домой.

Дима, сидящий рядом с Ари, сладко потянулся.

– Что? Уже прилетели?

– Да, – хмуро ответила Варя и скинула с себя ноги Димы. Тот довольно чмокнул Варю в щеку и встал, намереваясь вытащить сумки.

Кира не сдержала улыбки, смотря на эту странную парочку: самовлюбленный, словно павлин Дима и жесткая Варя, ее одногруппница, с которой она сдружилась в университете. Отношения Димы и Вари были подобно буре, извержению вулкана, они ссорились так, что сотрясалась земля и мирились точно так же.

В Крыму было уже тепло. Апрель был солнечным.

Кира расстегнула куртку и вдохнула цветочный аромат. Все цвело и благоухало. Здесь все казалось таким живым и спокойным.

Когда то со словом “дом” ассоциировалась ее комната в квартире родителей, но сейчас весь Крым был ее домом.

Севастополь был мамой, а Крым – папой и невозможно было разделить их.

Она дома! Франция, Берлин, Амстердам были прекрасны, но не было ничего прекрасней дома!

Севастополь – город славы, город борьбы, боли и победы – стал и для Киры городом борьбы. Девушка искренне любила свой родной город. Когда-то он казался огромным, необъятным, но после Москвы, Европы, он словно уменьшился. Как и мама с папой. Родители постарели, осунулись. Теперь они не были воплощением знаний и силы для Киры. Как-то вмиг все стало каким-то маленьким.

Удивительно.

Да и жизнь тут казалась какой-то замедленной. Люди неспешно бродили по улицам, смотрели на лица проходящих мимо.

У Киры было странное ощущение, что она тут и останется навечно. И это пугало. Город звал ее, взывал к ней.

Кира, конечно же, полюбила Москву. Да и как этот город можно было не полюбить с его бурлящей жизнью. Здесь, казалось, все возможно, стоит только захотеть. Но Кира привыкла к нему не сразу. А к холоду и отсутствию моря, казалось, она никогда не сможет привыкнуть.

Эти десять месяцев пролетел как одно мгновение. Кира заметила, что с каждым годом время словно разгонялось.

Ее диагноз стал точкой невозврата для девушки. Ее жизнь перевернулась, развернулась на сто восемьдесят градусов. И это был лучший год в ее жизни. Ее диагноз стал для нее проклятьем и благословением одновременно.

Послезавтра будет их с Ари свадьба. Кира повернула голову к юноше. Ари перевел взгляд с окна на лицо Киры. Он был грустный.

Последние несколько недель Ари был молчалив и иногда, когда он думал, что Кира не видит, на лице возникало такое странное выражение, от которого щемило сердце. Его что-то тревожило. И можно было подумать, что дело в болезни Киры, но ведь он знал о ее болезни уже много времени, но это странное поведение возникло совсем недавно. Кира положила свою руку на его и скрестила пальцы. Ари, моргнув, отогнал наваждение и натянуто улыбнулся.

Он нашел глазами отца, что стоял возле выхода из аэропорта, и они пошли к нему.

***

Кира и Ари сняли квартиру на неделю в Севастополе, чтобы не смущать своим присутствием родителей. Да и им так было спокойнее.

Вчера они ходили к Кириным родителям, заканчивали приготовления, сегодня днем встречались с мамой Ари и бегали по мелочам по магазинам.

Так совпадало, что день рождения Артура выпадало на следующий день после свадьбы, но это было и хорошо. Кира планировала устроить ему вечеринку-сюрприз.

Подготовка к свадьбе оказалась напряженней, чем девушка ожидала, даже не смотря на то, что выбор ресторана, ведущего, фотографа легло на плечи родителей.

Вечером без сил жених и невеста рухнули в кровать, собираясь отдохнуть, но неожиданно раздался оглушительный звонок в дверь. Удивленно они открыли дверь.

В коридоре стояла толпа из человек пятнадцати.

– Вы что спать собрались? – воскликнула Маша.

– Эээ… Да, – произнесла Кира, подозревая какой-то подвох.

– Завтра вы станете мужем и женой, но это будет только завтра! – возмущенно воскликнул Саша. – Мальчишник и девичник должны быть обязательно!

Ари недовольно покачал головой, а Кира растеряно уставилась на толпу друзей за дверью.

Они рассчитывали провести спокойную ночь перед свадьбой, чтобы отдохнуть, но их планы сорвали.

Саша растолкал ребят и подошел к шкафу.

– Собирайтесь! – скомандовал он, а один из мальчишек втащил в квартиру паллет пива.

Саша взял одну из жестяных банок и кинул Ари. Тот поймал, чуть не зарядившую в глаз холодную банку.

Артур недовольно уставился, как ребята по-хозяйски расселись по диванам, креслам, на ковер и открыли бутылки с пивом.

Юноша повернулся к Кире. Девушка посмотрела на него. В их взглядах читалось удивление, недовольство и обреченность.

Кира вздохнула и кивнула. Ари кивнул в ответ и улыбнулся друзьям.

С одной стороны они не планировали вечеринку, но с другой, ему сейчас не помешало бы отвлечься.

– Вы сейчас соберетесь. Мальчики пойдут в одну сторону, а девочки в другую! – воскликнул Саша и хитро подмигнул ребятам. Все глупо заулыбались. Саша притянул к себе Машу и усадил ее к себе на колени.

Кира собрала вещи, косметику и пошла в ванную. Ари же пошел переодеваться на кухню.

Через пятнадцать минут компания высыпала на улицу.

Кира удивленно уставилась на огромный белый лимузин, припаркованный поперек дороги.

– Это к нам! – воскликнули девочки. Кира в шоке повернулась к ним. Маша, Катя, Оля, Варя, обнявшись, улыбались ей. И Кира почувствовала благодарность.

– Забирайтесь! Мы уже опаздываем! – закричала Катя, и девочки загрузились в лимузин. Кира растеряно замерла у порога и обернулась.

Ари, улыбаясь, махнул ей.

Как только лимузин скрылся за поворотом, Артур обернулся к мальчикам.

– Мы тебе лимузин не заказывали. Не надейся, – рассмеялся Дима и махнул подъезжающему такси.

Минивен подъехал, и мальчишки загрузились в машину.

– И куда мы едем? – обреченно спросил Ари, не надеясь, что быстро отделается от друзей.

– А как ты думаешь? – хитро подмигнул Ваня.

Артур вздохнул и посмотрел в окно.

– Полагаю что-то, о чем нельзя будет рассказать Кире?

Саша невинно округлил глаза и молитвенно сложил руки.

– Это сюрприз.

***

Шампанское лилось рекой. Высунувшись из люка, девочки кричали. Ветер срывал с головы обруч с фатой, поэтому его приходилось придерживать рукой.

Покатавшись с час по городу, лимузин, заскрипев колесами, остановился. Девочки высыпали у входа в ночной клуб.

Кира вздохнула и пошла вслед за девчачьим царством.

Танцы, веселье продолжались.

А к двенадцати ночи вдруг Катя вскочила и замахала руками.

– А теперь закрой глаза, – закричала Маша, перекрикивая громкую музыку в клубе. Кира прищурилась, но повиновалась.

– Мы все думали, что подарить тебе и вот…

Девочки завязали Кире глаза платком, вывели на сцену и посадили на стул. Кира уже догадалась, что будет дальше. Что еще могли придумать восемнадцатилетние девицы?

Только стриптиз.

***

Жениха парни привезли в отель, где заказали десять видов саун и бань. В их распоряжении были три бассейна.

У Ари от сердца отлегло, ведь он думал, что парни его в стриптиз бар повезут. Жених расслабился и стал получать удовольствие от сюрприза друзей.

Они парились, прыгали в холодный бассейн на улице, пили пиво, ели пиццы.

Вечер заиграл новыми красками.

Его друзья… Ари был по-настоящему благодарен им. Последний месяц он жил в постоянном напряжении. Он винил себя за глупость и опрометчивость. И если в самом начале, он еще не осознал, что скоро умрет, то сейчас понимание этого вызывало удушающую все нарастающую панику.

Он боялся смерти. И как бы он не храбрился, Ари уже не спал спокойно ночью. Постоянная тревога выматывала. Артур знал, что Кира замечает его тревогу, и он был благодарен ей, за то, что она не наседала на него. Он не знал, смог бы удержать эту тайну в себе.

Но сегодня благодаря друзьям он смог забыть о том, что должно произойти.

Все вышло из-под контроля, когда градус алкоголя в крови достиг максимальной отметки.

– Вот скажи мне, – еле выговаривая слова, начал Саша, – зачем ты в это все влезаешь? Она все равно скоро подохнет…

Лицо Ари застыло, улыбка сползла с лица, а ребята дружно замолчали. Звенящая тишина накрыла зал.

– О чем это он? – заинтересованно выгнулся Дима.

– А ты что не знал? У Киры рак четвертой стадии. Она должна была коньки откинуть еще полгода назад.

Рот Димы образовал букву “О”.

– Не, ну правда. Вы же все это знаете… Зачем все это надо?

Ари сжал кулак. Бокал с пивом хрустнул, и содержимое выплеснулось, оплескав голые руки и ноги Ари. Осколки впились в ладонь. Юноша скривился и, схватив футболку со спинки стула, обтер ладонь и медленно встал. Дорогу ему преградил Дима.

– Заткнись, – тем временем дернул за рукав Саши Рома. – Ари… не надо. Он перепил. Посмотри на него. Он не в адеквате.

Дима замахал руками юношам, чтобы они увели Сашу подальше.

– Эй, что вы делаете? Я ведь говорю как есть. Неужели здоровых девушек не хватает? А?

Ярость захлестнула Ари. Фокус восприятия сузился на одном человеке. Все остальное покраснело, начало пульсировать.

Молниеносным движением, Артур увернулся от Димы и врезал в бок Саше, там, где находилась печень и сразу же нанес удар более сильной рукой в лицо. В печень был один из самых неприятных ударов и брат его заслужил.

Саша сложился пополам и молча рухнул на пол. Ребята, испугавшись за жизнь Саши, разом подсочили со своих мест и встали между братьями.

Брат Ари, наконец, смог вздохнуть и закашлялся. Артур знал эту боль, боль, что сковывает, от которой перехватывает дыхание, еще несколько дней у Саши при движении должен болеть правый бок. А фингал на лице должен будет напоминать об его наглости.

– Вечер окончен, – громко произнес Ари и ткнул в лежащего на полу Сашу: – А этот, пусть не приходит на свадьбу, раз считает ее ошибкой.

Ребята сглотнули и кивнули.

Артур, собрав свои вещи, вышел прямо в полотенце на поясе и, остановившись у угла, стал переодеваться.

Послышались шаги.

– Ари, это правда? – Дима хмуро посмотрел на друга.

Юноша ничего не пришлось отвечать. Взгляд, которым он посмотрел на Диму, был красноречивей слов.

– Вот черт, – только и смог произнести Дима. – Мне жаль.

– Я не хочу говорить об этом, – Ари переоделся и заказал такси. Молча два спортсмена, два друга, соперника стояли у выхода из отеля, пока машина не приехала. И Артур уехал.

Глава 18

Свадьба

Мама бегала как умалишенная. Где-то в гостиной с оглушительным звоном что-то разбилось.

Кира раздраженно бросила взгляд на дверь. Она нервничала, а еще голова нещадно болела после вчерашней вечеринки. Все-таки идея устраивать девичник накануне свадьбы была глупой.

Визажист не без труда замазал синяки под глазами Киры.

Невеста выдохнула и посмотрела на себя в зеркало – на нее смотрела незнакомая Кире девушка: уложенные волосы волнами обрамляли лицо, яркие розовые пряди в прическе игриво дополняли образ, пышное белое платье, расшитое паетками и стеклярусом, держалось на тонких бретелях.

Это была она и не она одновременно. Она показалась себе такой взрослой… Кто бы знал, что всего за год ее жизнь перевернется. Не возможно было передать словами, как она была благодарна судьбе за Ари.

Она бы хотела прожить всю жизнь с ним, состариться. Кира знала, что когда-нибудь о ней на том свете вспомнят. На глаза навернулись слезы. Девушка замахала ладонями, обдувая глаза.

– Ну вот еще… Испорчу макияж.

В дверь постучали, и в проеме появилась бабушка. Она замерла на пороге, восхищенно оглядывая пушистое белое платье Киры.

– Ты восхитительна!

Девушка искренне улыбнулась. Она соскучилась по бабушке. Последний год был для бабушки тяжелым: ей вновь пришлось лечиться, ведь обсессивно-компульсивное расстройство вновь вернулось на фоне переживаний за Киру. При бабушке все старались не вспоминать о болезни девушки.

– Так странно… Я не узнаю себя в зеркале.

– Просто ты становишься женщиной, – нежно произнесла бабушка и, подойдя, посмотрела в отражение вместе с Кирой. – Ты счастлива с ним?

– Он лучшее, что было в моей жизни… – прошептала Кира.

Тонкие губы бабушки, подведенные фиолетовой губной помадой, растянулись в улыбке. Глаза нашли бокал шампанского на столике и недолго думая бабушка схватила его.

– Разве тебе можно…? – выдохнула Кира, но бабушка уже залпом выдула бокал.

– Я что не могу выпить шампанского на свадьбе собственной внучки? Я так рада за тебя… Последний раз, когда я тебя видела… – бабушка замолчала и отвела глаза с зеркальной глади. – Эх, что это я… Такой светлый и прекрасный день. Негоже его портить плохими мыслями. Твой дед ошибся. Тебе уже исполнилось восемнадцать.

Кира замерла, натужно улыбнулась. Она думала, что бабушка откинула эти мысли. Да. Ей уже было восемнадцать. Так что дед ошибся, да и Кира с переездом в Москву совсем забыла о его словах.

– Я нашла то письмо, о котором говорила, оказывается, я отдала его на хранение подруге, – бабушка потянулась к сумке и, порывшись в ней, протянула Кире пожелтевший от времени лист бумаги подрагивающей рукой. – Только маме не говори… Она ведь считает меня совсем чокнутой… Кира, я так счастлива, что дожила до этого дня. Увидеть, как ты идешь под венец… я не надеялась…

– Бабушка, перестань! – воскликнула девушка и поцеловала ее в щеку. Бабушка кивнула. Взгляд Киры опять зацепился за нелепую помаду на ее губах.

– Кто тебе дал такую ужасную помаду? Вот держи. Эта однозначно будет лучше.

Бабушка удивленно посмотрела на себя в зеркало, но послушалась внучку. Стерев и нарисовав заново губы, она вышла из комнаты, а Кира нервно опустила глаза на конверт.

Плотная, пожелтевшая от времени бумага была примята по углам. На лицевой части было написано: “ Отдать Кире на пятнадцатилетие ”.

Девушка достала письмо. Текст, написанный черными чернилами, скакал по строчке то вверх, то вниз, словно писавший его человек был нервно возбужден или торопился.

“Дорогая Кира! – девушка вскинула руку к кулону на шее. – Надеюсь, это письмо дойдет до тебя. Я сразу хочу попросить прощение за то, что пишу тебе это, но я не в силах молчать. Возможно, ты будешь меня ненавидеть, но я тебе расскажу всю правду.

Когда тебе исполнилось четыре, то у тебя поднялась температура. В один момент ты болела обычной простудой, а в другой – тебя увезли на скорой. У тебя подозревали пневмонию, а потом наши опухоли в легких. В какой-то момент доктора сказали, чтобы мы готовились к худшему.

Мы тогда все были просто убиты горем. Когда я был один с тобой, ко мне подошел мужчина…

У него такие жуткие, пугающие, черные глаза, каких я не видел ни у одного человека… Мы разговорились. Это существо точно не человек.

Любимая моя Кира, я отдал тебе все, что у меня осталось… Тринадцать лет жизни я отдал тебе и столько же – тому существу. Как было бы прекрасно, если бы я мог отдать больше…

Ты стала лучиком надежды для меня. Понимаешь, после смерти сына, я чувствовал такую боль…, даже не смотря на то, что у меня осталась твоя мама. Я перестал жить. А когда ты родилась, я, словно ожил, прозрел.

Я бы не пережил и твою смерть. Мое подаренное тебе время закончится в твои семнадцать лет. Это так мало, но все же лучше, чем умереть в четыре года… У тебя еще есть время, чтобы пожить.

Знай, не важно, сколько ты проживешь, а важно – как. Живи! Люби! Используй то время, что я тебе отдал правильно. Ты даже вообразить не можешь, как я тебя люблю.

Дедушка”.

Кира судорожно втянула воздух. Ее заколотила крупная дрожь. Письмо выпало из рук и упало в пушистый ковер. Девушка отшатнулась от него, как от ядовитой змеи, но уже не смогла забыть прочитанное.

“Это все бредни сумасшедшего старика”, – твердила она себе, но не верила в это. Все, что написано, было бредом, но почему тогда ее сердце так заколотилось? Почему мысли перенеслись на десять месяцев назад, когда она попала в больницу и на следующий день очнулась, словно ничего не было? А потом, через неделю ей так же резко стало плохо.

И после этого она вновь стала здоровой. Лекарства на нее не действовали. Что если? Что если все, что написал дедушка, не были бреднями старика, что если…?

Киру затрясло сильнее. Она обняла себя и в ужасе не могла отвести взгляда от исписанного пожелтевшего листа бумаги.

Возможно ли, что дедушка отдал свою жизнь ей? И ее хватило до семнадцати лет Киры, а потом…

Кто-то вновь отдал свою жизнь?

В голове вдруг возникла та непонятная папка, в которой как раз говорилось о передаче жизни и лист бумаги, что Кира нашла месяц назад на столе Ари. В ней же были расчеты…

Кира пыталась вспомнить, что там было написано, но никак не получалось… Даты, цифры. Расчеты годов жизни.

А потом Ари все заставлял ее повторить, что она проживет до двадцати девяти лет. И его странное поведение. Кира ведь думала, что вся причина в ее болезни, но саркома ведь никак себя не проявляла уже десять месяцев.

Девушка еще помнила, как кашляла кровью и задыхалась. Она помнила то чувство, при котором жизнь медленно уходила из нее. Она все еще помнила ту боль.

И все это время Кира думала, что то, что она чувствует себя здоровой было чудом… Но возможно ли…?

“Что если…?” – рот Киры приоткрылся, юбка платья зашуршала от движения.

– Не может этого быть. Этого не может быть, – прошептала она.

Неужели все, что написал дедушка, было правдой?

Ноги подкосились, и Кира рухнула в белоснежный ковер.

Нет. Этого не может быть! Ари бы не отдал жизнь за нее! Он ведь ее знает всего ничего! Он ведь… Он ведь не мог? Правда?

За дверью послышались смех и голоса. Дверь распахнулась. Кира как в трансе медленно подняла глаза.

– Кира, что с тобой? Тебе плохо? – упал рядом на колени Ари. Толпа за спиной во все глаза уставились на них, а Кира видела только встревоженные глаза жениха.

– Ты же этого не делал?

Ари не на шутку испугался, но по всем признакам Кира была в порядке.

– Что не делал? – вздохнул он с облегчением. В проеме замельтешили люди.

– Может, скорую вызвать? – протолкнулась мама, встревожено оглядывая Киру.

Невеста, наконец, заметила ее.

– Со мной все хорошо. Мне надо поговорить с Ари. Наедине, пожалуйста, – не глядя, произнесла она и схватила за руку Арура, что хотел встать.

Мама растеряно посмотрела на жениха. Он кивнул. Обернувшись, мама закрыла дверь и пригласила всех пройти в гостиную.

– Скажи мне, что ты не делал этого… – прошептала Кира и, подняв кончиками пальцев письмо, протянула его Ари.

Она следила, как он непонимающе взял письмо, как он нахмурился, начав читать. Кира следила за движением его губ. Она следила, как руки его вздрогнули и он, сглотнув, продолжил читать дальше.

Взгляд его остановился на точке в конце.

“Так значит ее дедушка уже спасал ее… Значит, она должна была умереть в четыре года”, – ошарашено подумал Ари. Он вдруг осознал, что девушка перед ним сама не зная об этом, уже жила заимствованной жизнью.

Но она уже все знает.

Ари оторвал взгляд от письма и посмотрел на Киру. Их взгляды встретились.

– Скажи мне, что это все неправда… Это все какой-то бред. Скажи мне, – вдруг слезы брызнули из глаз, – что я все это придумала, и ты… не отдал свое время, чтобы я жила дальше.

Юноша заледенел статуей. Он всматривался в полные влаги глаза Киры, пытаясь найти ответ, что ему делать.

Она не должна была узнать обо всем. Она ведь будет винить себя!

Губы разомкнулись. Ари облизал пересохшие губы и, не выдержав ее слез, посмотрел на пушистый ковер невидящим глазами.

“Черт! Черт! Черт! Что мне делать?”

Ари уперся кулаком в пол. Она не должна узнать. Что будет с ней, когда его не станет?

– Это все ложь, – тихо произнес он не своим голосом.

– Ты врешь, – прошептала она и подползла к Ари.

Он зажмурился, проклиная на все на свете. Что он должен был ей сказать? Что он отдал всю свою жизнь по своей же глупости? Что ему осталось два дня? И добавить: не вини себя…

Что за хрень!

– Сколько?

Ари застыл и утонул в ее глазах: черные полоски на щеках и склеившиеся ресницы; ожидание, боль и маленький тлеющий лучик надежды не давали ему сказать хоть одно слово. Он так долго молчал о том, что знал, что сказать это вслух было признанием того, что все это было реально, и он и правда умрет через два дня.

Он молчал, а Кира в его глазах читала ответы на вопросы. От понимания, что Ари, и правда, отдал часть своей жизни, ей становилось нечем дышать.

– Сколько? – повторила она громче.

– Половина, – соврал он. Глаза Киры расширились. Плечи обмякли, и она как-то разом осела.

– Так это правда?

Кира задрожала сильнее.

В голове не укладывалось все это, но ведь теперь все встало на свои места, словно она собирала кусочки пазла и теперь отошла на шаг и увидела полную законченную логичную картину.

– Зачем ты это сделал?

– Я люблю тебя, Кира! Я просто не смог смотреть, как ты умираешь, зная, что могу спасти тебя!

Девушка закрыла лицо руками.

– Кира! – позвал он и приблизился к ней. Он обхватил ее запястья и освободил лицо. – Послушай же ты меня! Это было мое решение. Твой дедушка же написал, что не важно, сколько ты проживешь на этом свете, важно как… – прошептал он, притягивая ее к себе.

Кира вдруг вздрогнула и оттолкнула его.

– Я это говорила, чтобы утешить тебя. Я в это на самом деле не верила. Жизнь прекрасна! Ты не смел вот так вот просто отдать ее! Ари! Что же ты наделал! Ари… – горькие слезы полились из глаз.

Маленькие кулаки забили в широкую твердую грудь Артура.

– Зачем? Я не просила тебя! Зачем ты это сделал?

Юноша обхватил ее и, не обращая внимания на ее трепыхания, прижал к себе.

Кира задохнулась в плаче. Она тонула в глубокой бездне чувства вины. Ари обхватил руками ее мокрое от слез лицо и заставил посмотреть на него.

Выбор делает из нас тех, кто мы есть. Артур выбрал отдать часть жизни, чтобы продлить жизнь Кире. Он сам определил свою судьбу и был готов отвечать за свое решение.