Текст книги "Ангел для Рыбки (СИ)"
Автор книги: Анастасия Енодина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Пролог
Маленькая девочка с двумя неровными косичками вынула из кармана поношенных дачных джинс камень – небольшой белоснежный кварц – и протянула его парнишке, который сидел на нижней ветке яблони, грыз неспелое яблоко и уныло глядел в небо.
Этим летом он уезжал в город рано, раньше обычного. Это оказалось обидно и до слёз грустно: впереди могло быть столько интересных приключений и открытий, а в городе ждали скучные стены квартиры, наскучивший уже давно телевизор и компания мальчишек, обожающих играть в футбол. Несравнимо с дачным раздольем! Совершенно несравнимо!
Но мальчик держался и грыз яблоко – кислое, невкусное, но сочное, от которого приходилось морщиться. Зимний сорт – первое, что попалось под руку. Погода стояла солнечная, совершенно не подходя настроению мальчика, но, несмотря на то, что лето выдалось тёплым и яблоко с одного бока покраснело, оно было отвратительным на вкус. Такие можно есть только в детстве, пожалуй.
– Грач, это тебе… на память. – Отвлекла его девочка, доверчиво протягивая камень. – Зима долгая, ещё забудешь меня.
– Не забуду, – отвечал он, глядя, как зелёная мякоть яблока на глазах коричневеет. Вроде бы, это указывает на наличие в яблоке железа. И, наверно, из-за него оно такое невкусное. – Забудешь тебя, как же! Никогда не забуду тебя, Рыбка! – и он неожиданно улыбнулся, хоть девочка и не надеялась сегодня увидеть его улыбку, уж больно мрачен её друг был весь день. Да и у неё настроение отсутствовало: парнишка уезжал, а им было весело вместе. Так весело, как никому в целом мире!
Сейчас веселиться совершенно не тянуло: с отъездом Грача, для Рыбки заканчивалось лето, хоть календарь и утверждал, что впереди ещё целых две недели августа.
А Грач не смог сдержать улыбку, потому что вспомнил и как они забавно познакомились, и сколько всего успели сделать за их недолгую, но ставшую такой крепкой, дружбу.
– Это сердечко, – покраснев, пояснила девочка, когда белый камень лёг в мокрую от яблочного сока ладошку мальчика.
– Что-то не похоже на сердечко, – повертев камешек в руке, признался её друг, как всегда, не стесняясь говорить прямо.
– А я говорю – похоже! – возмутилась дарительница, которая так долго искала что-то необычное и красивое, что можно преподнести в качестве подарка на память, и была уверена, что камень по форме абсолютно идентичен сердечку, какие рисуют на заборах и какие рисовали подружки, потешаясь над её дружбой с Грачём.
– Не похоже, – стоял на своём парнишка, потому что и правда было не похоже: кривой какой-то камешек, отдалённо напоминающий форму треугольника, но уж никак не сердечка.
– Ну и выкинь, раз не похоже! – обиделась подруга, насупившись и сложив руки на груди.
– И выкину, – согласно кивнул Грач.
Девочка нахмурила свои светлые брови, почти не выделявшиеся на её загорелом лице: она пришла попрощаться, камешек ему преподнесла, а он, понимаете ли, нашёл его не похожим на сердечко!
Рыбка развернулась и ушла, обиженная, а Грач остался сидеть, вновь став унылым. Девочка ушла, а вместе с ней пропало и желание улыбаться. Ушла и не обернулась даже ни разу, хоть и знала, что он уезжает и извиниться не успеет, даже если и захочет. Грач не помнил, чтобы до этого хоть раз обижал её, да и сегодня это вышло случайно: просто у него был совсем паршивый день и совсем никудышное настроение.
Он был уверен, что следующим летом всё будет, как прежде. Он приедет, и они снова будут играть и придумывать новые проделки. Купаться, веселиться, иногда ссориться, но всегда понимать друг друга с полуслова и дорожить друг другом не в глубине души, а открыто и радостно, гордясь своей дружбой и друг другом. Всё будет, как прежде, думал Грач.
Но он ошибался.
1
– Вот гад, да? – пожаловалась я своему большому мейн-куну, который гордо восседал рядом и от нечего делать глазел в монитор.
Этого зверя мне подарил бывший парень. Парня в итоге я бросила, а кота оставила себе – он стал мне поистине родным, хоть поначалу и было страшно засыпать, а просыпаться и видеть, что этот здоровенный кот смотрит на меня. Наверно, бывшему тоже было страшно, и потому на кота он и не претендовал.
Кота звали Кот – так назвала его, понятное дело, не я. Но, кажется, ему до своего имени дела не было, так что оно таким и осталось. Кот попал в мой дом уже полуторогодовалым, так что привыкала я к нему долго, но в итоге он стал настоящим членом маленькой семьи, состоящей из одной меня и него.
Котов бывший парень, вообще-то, не жаловал, но этого притащил по одной весомой причине.
– Он на тебя похож. – Заявил тогда влюблённый парень. – Глаза зеленющие, сам рыжий и морда умная!
– За умную морду, конечно, спасибо, – ответила я тогда, поглядев на хмурого кота, который был вообще, казалось, не рад новым хозяевам. – Но я не рыжая.
Я правда не рыжая – у меня светлые волосы, и на солнце действительно могут отдавать золотом, но в категорию рыжеволосых я совершенно точно не попадаю. А глаза – да, зелёные, но не как у кота, у него они куда ярче моих.
В общем, кот у меня прижился. И теперь глазел в монитор, а я пыталась поделиться своими эмоциями с этим безразличным животным.
– Ну, ты посмотри! – продолжала возмущаться я. – Это он специально! Сам знаешь что на вентилятор закидывает, чтоб меня позлить и на ругань развести! Видишь? – мой наманикюренный нежным персиковым лаком ноготь на миг ткнулся в монитор, указывая на непосредственно возмутившую строчку в комментарии под постом в социальной сети.
Кот, обладатель довольно флегматичного характера и вечно на вид недовольной морды, лишь нервно дёрнул хвостом и отвернулся, намекая, что ему не интересно.
– А вот не дождётся! – гордо решила я и закрыла окно с соцсетью.
На мониторе остался фотоколлаж, который меня попросили сделать на работе для юбилея нашего сотрудника.
Пока рука с мышкой механически дорабатывала коллаж, зазвонил телефон, и левой рукой я взяла трубку.
– Привет! – поздоровалась с подругой излишне резко.
– Привет! – хохотнула Иришка. – Ты чего, с Ангелом переписывалась, что голос такой злобный?
Я вздохнула. Ага, с Ангелом… Вот, даже Иришка привыкла, что по иной причине я злой не бываю. Да и с чего бы? Всё у меня вполне себе хорошо: учёба идёт, подработка всегда находится, даже предстоящая сессия не пугает. Прекрасная у меня жизнь! На работе договорилась, что лето они как-нибудь без меня, а по осени вновь к ним вернусь – больно дачу люблю, природу и свежий воздух. Прям не могу летом в городе находиться!
Вот сдам сессию – и уеду! И заодно отдохну от интернета и от Ангела.
Собственно, Ангелом он не был и, наверно, даже сам себя таковым не считал, ведь эту кличку придумала ему именно Иришка. Неспроста придумала, а по объяснимой причине: на аватарке у парня стоял арт, изображающий тёмные крылья, а ник был у него простой – «Мрачный».
– Мрачный Ангел, – сказала Иришка полгода назад, когда я впервые пожаловалась ей на этого ненормального.
– Унылый, скорее, а не мрачный, – поправила я. – И не Ангел вовсе, а клинический идиот! Ир, ты меня будто и не слушала вообще! Вот как можно такого назвать Ангелом? Даже если в шутку?
– Может, он падший ангел? – пожала плечами подруга и рассмеялась. – Да чего ты надулась-то? Смотри, ангел же, вон крылья… А реальные фотки есть?
– Нет. – Угрюмо ответила я. – Думаешь, он меня реально знает и потому достаёт?
– Нелька, ты совсем уже, что ли? – продолжала веселиться Ира. – Типа кто-то по приколу завёл фэйк и начал отслеживать посты, комменты под которыми ты читаешь? А потом писать там и злить тебя? Да у тебя, Нель, мания величия!
Я задумчиво почесала затылок.
– Я думаю, что это вообще из-за тебя! – поделилась версией я. Собственно, и начала говорить про этого Ангела, чтобы потом обвинить во всём Иру.
– Я-то тут при чём? – поразилась Ира, но это её ничуть не обидело, а лишь развеселило ещё пуще.
– Все ж думают, твой братиш, Гошка – мой парень. А он у тебя крутой, вот его завистницы меня и доводят теперь! – пояснила я.
Эта версия мне нравилась, но зато Ира вечно пыталась опровергнуть её. Брат её и правда очень популярный в нашем универе, а со мной он дружит, так что, как знать – может, и правда, разбил кому сердце, а теперь достают меня!
Сама Ира была с виду скромна и ничем особенно не выделялась: удлиннённое каре, тёмно-каштановые волосы и голубые глаза, по которым и не скажешь, что эта девушка не наивная скромница и вполне может и за себя постаять, и понравившегося парня очаровать.
В мою теорию относительно Ангела она не верила. Вообще, после моего расставания с бывшим, Ира, как нарочно, во всём могла усмотреть романтический смысл. Даже если кто из молодых людей попросит у меня в маршрутке передать деньги, Ира сразу подозревала несчастного в симпатии ко мне.
И Ангела тоже подозревала. Хотя чаще говорила, что он вообще не имеет ко мне отношения и всё сама себе придумываю.
Вот и сегодня она, стоило нам встретиться в универе, взяла у меня из рук мобильный и прочитала вслух последнее разозлившее меня сообщение в ветке комментариев под постом с призывом быть осторожней на дорогах из-за миграции лосей.
Я пожалела, что показала именно его, но ничего более путного не нашлось, потому что надо было готовиться к лекции, а не выискивать мои переписки с Ангелом.
Жаль, что первый попавшийся комментарий от него был именно таким: не точно передающим то, что я хотела показать Иришке.
Но она прочитала. И, как и следовало ожидать, не впечатлилась.
«Ага, счаз! Вот прям вызвал ментов и буду ждать, пока они приедут, тушу увезут, а с меня штраф сдерут. Валить надо! Это любому нормальному человеку ясно: валить! Лось – не жилец после столкновения, а если есть возможность денежки поберечь, то и не надо сопли разводить».
– И это тебе отвечает так Гошкина тайная поклонница, взревновав, да? – потешалась Ира. – С чего ты вообще взяла, что Ангел тебя персонально вечно выбесить хочет? Он просто мнение высказывает, чего ты так реагируешь?
Сложно сказать, почему. Вроде слова и слова… Ну написаны, ну не совпадают с моим мнением… Но почему-то в каждой строчке я видела обращение ко мне лично… Словно этот неведомый мне человек постепенно узнавал меня в соцсети и пытался потом выбесить посильнее.
– Ты потише говори, – попросила я, воровато оглядываясь по сторонам: мы сидели за партой в огромной аудитории, было шумно и многолюдно, но мне не хотелось, чтобы кто-то слушал наши разговоры.
– Да и вообще прав он, – продолжала Ира, приблизив голову к моей и говоря почти шёпотом. – Я тоже считаю, что надо линять, если сбил лося!
Я вздохнула. Как же мне не везло с этим Мрачным! Вот сейчас это глупое сообщение про лося! Где-то же были у нас с ним и гендерные споры, и философские, и каких только не было, а как мне надо было показать Ире – так попадалось именно что-то в подобном роде – невнятное и неинтересное.
Эх, надо приучить себя скринить всё интересное сразу, чтоб не уходило и не терялось!
– Не в лосе дело. – Попыталась объяснить. – Это просто нормальное более-менее сообщение попалось… А так вообще мы обычно так ругаемся! Хотя, я в последнее время уже не поддаюсь на провокации. Вон, про лося ни слова ж не написала! – гордо заявила я, и Ира посмотрела на меня, как на психа. – Он вообще тот ещё псих: охотой увлекается, циничный, самоуверенный и вообще…
– Что «вообще»? – заинтересованно спросила Ира.
– Вообще не такой какой-то! Вот нормальный человек охотой может увлекаться, скажи мне, Ир?
Пока подруга раздумывала над ответом, я нашла в профиле парня фотографию красивой пушистой лисицы. Фото явно из интернета, а подпись к ней гласила о желании Ангела заполучить такую шкурку в следующем сезоне охоты.
– Ну… – пробормотала Ира, пожимая плечами. – Ну так-то, может, и да, нафиг такого… Но он же к тебе в друзья не набивается, он вообще тебя не трогает…
– Он комментит только те посты, которые я читаю! – стояла на своём я.
– Ага, а он думает, что ты читаешь только те посты, которые он комментит. Признай, что просто у тебя и у какого-то идиота одинаковые интересы, вот и сидите в одних и тех же группах. Не знаком он с тобой в реале, Нель! Да и как бы он догадался, что Осетрина Рыбкина – это ты?
Я прыснула – даже не думала, что на слух мой никнейм звучит настолько по-дурацки.
Я выбрала его не случайно: посёлок, где располагалась моя любимая дача, носил название Осётрино – видимо, чтобы рыбаки сразу смекали, что рыбы у нас полно. Ну, а Рыбкина – так в память о детстве, когда меня звали Рыбкой. Правда, звал один единственный парень, но он и был для меня тогда дороже всех.
Просмеявшись, я вздохнула: вспомнила о Граче, которого не видела уже много лет и которого, пора было признать, больше и не увижу.
– Чего грустишь? Что с Ангелом в реале не знакома? – спросила Ира шутливо.
Про Грача она не знала, а я не рассказывала и не собиралась даже. Да и что говорить-то? У кого в детстве не было друга, который потом затерялся? Просто у меня это был особенный друг, и потому я нежно хранила в памяти воспоминания о нём.
– Сомова! – Обратился ко мне знакомый весёлый мужской голос. – Чего зависла, как компьютер?
– Ничего, – буркнула я.
«Достал просто этот… Ангел!» – хотела бы ответить я, если б вопрос мне задала Ира, а не этот тип.
Кстати, доставал меня не только Мрачный. Был ещё один человек, развлекающийся подобным образом, но только в реале: Глеб Ивлев – мой одногруппник, который только что и обратил на себя моё внимание.
– Не выспалась, что ли? – спросил он, уже проходя мимо меня. – И правильно, ночь – не для сна! Я тоже не высыпаюсь. – И подмигнул мне, отворачиваясь и здороваясь с кем-то другим.
– Может, это он? – спросила у меня Ира. – Ну, вычислил твой ник как-нибудь и пишет теперь…
– Нет, – покачала я головой, провожая взглядом высокую стройную фигуру Глеба. – Мрачный появился до того, как Ивлев стал на меня внимание обращать. Да и повадки разные: Глеб всё шутит, прикалывается, всё о любви или о пошлости, а Мрачный… Мрачный просто идиот! Другой категории человек, пронимаешь?
В этот момент в аудиторию вошёл препод, и наш разговор остался незавершённым.
2
– Глеб, у меня сегодня такая тяжёлая сумка… – капризным голосом проговорила Нина, сидящая сегодня впереди меня, и я притворно поморщилась.
Божечки, ну почему в такой огромной аудитории Ивлев всё равно умудряется оказываться рядом? На этот раз из-за Ниночки…
Высокий парень с русыми, чуть вьющимися волосами подошёл к девушке и присел на край парты, а затем глянул на меня. Как всегда безупречно одетый, с деланной неряшливостью в стиле: светло-голубые джинсы и серая приталенная рубашка, верхние пуговицы которой расстёгнуты и можно убедиться, что на груди у парня имеется растительность. Впрочем, как и на предплечьях – их тоже было видно благодаря засученным рукавам.
Серо-зелёные глаза внимательно изучали мой профиль: я демонстративно не смотрела ни на Глеба, ни на Нину. Не люблю таких людей! Таких, как заносчивый красавчик Ивлев, и таких, как Нина, у которых на лице не осталось ничего естественного, кроме печати глупости.
– Сомова, не грусти! Да, сегодня я не твой! – весело обратился ко мне Ивлев, дотянулся руками до моей ручки, схватил её и нарисовал на весь лист открытого конспекта размашистый смайлик с высунутым языком.
– Что делаешь, болван! – возмутилась я и, схватив тетрадь, замахнулась им на парня, но тот ловко увернулся.
– Нелли… – привычный капризный тон Нины и взгляд из-под нарощенных ресниц меня начинали нервировать. – Ну хватит детский сад устраивать! – и она поправила свои (хотя, вряд ли и правда свои) длинные белоснежные волосы.
Это она мне? Типа конспектом по башке – детский сад, а смайлики рисовать в чужих тетрадях – это умно.
– Детский сад давно прошёл, да, Сомова? Ты живёшь ведь взрослой жизнью? – спросил Ивлев, и я вообще не поняла, к чему это он.
– Тебе девушка намекает, что ей свою сумку до дома не допереть, так что не отвлекайся, – посоветовала я, кивнув в сторону Нины, а то и правда нехорошо как-то, что я невзначай на себя внимание Ивлева переключила. – А то счастье своё упустишь. – Добавила я и усмехнулась.
– Я-то своё не упущу, – отозвался парень. – А ты? Нашла своё счастье? – Я вновь глянула на него непонимающе, и ему пришлось уточнить: – Не всех на дорогих тачках до универа катают!
Ах, вот оно что!
Может, он ненавидит меня из зависти? Других вариантов нет – мы вообще мирно сосуществовали, пока однажды Глеб не заметил, как меня подвозил в универ отчим. Ревнует? Или всё же завидует?
Точно-точно, до той встречи я как-то не замечала к себе повышенного внимания со стороны Ивлева! Хотя… это как-то глупо… Он, значит, невзлюбил меня за то, что он мне не нужен и при этом у меня якобы есть кто-то, кто богат?
Отлично! Парень, с которым у меня нет отношений, ревнует меня к моему отчиму! Вернее даже, к тачке моего отчима!
Пока я осмысляла это всё, мы с Ивлевым глядели друг другу в глаза, и я ни капли не смущалась этого, уйдя в свои мысли. Даже не успела заметить, с каким выражением он глядел на меня, но зато подловила себя на мысли, что радужки у него всё же красивые. Жаль, такому болвану достались столь интересные глаза!
То, что мы заигрались в гляделки, заметила и Нина.
– Глебушка… – начала она, но я продолжила за неё:
– Дай хлебушка! – да, избито, но я не могла удержаться и говорила эту присказку каждый раз, когда при мне кто-то звал Ивлева ласкательным «Глебушка». А сейчас это был ещё и отличный способ уйти от странного разговора.
Ира, сидящая рядом, тихо захихикала, а Нина печально вздохнула, поправив свои идеально уложенные локоны:
– Вот, Нель, посмотришь на тебя и не подумаешь, что ты – такая. – Капризный голос ей, надо признать, шёл. Довершал образ кокетливой избалованной девушки.
– Какая же? – решила уточнить я, с деланным любопытством поглядев на одногруппницу.
Пусть расскажет, какой я со стороны кажусь – может, хоть пойму, за что ж меня Ивлев невзлюбил.
– Вот ведёшь себя – детсад детсадом, а с мужчиной встречаешься ради денег. – Божечки, как всем тачка моего отчима-то в душу запала, прям вот помимо неё в моей жизни-то и нет ничего! – А вот я считаю, главное – душа. – Одухотворённый голос Нины начинал подбешивать, но я твёрдо решила, что не стану никому ничего объяснять. – Крутые тачки – дело наживное…
– Ага, – поддакнула я, тихо добавив, склонившись к Иришке: – Тачки – наживное, ресницы – наращиваемое, а губы и брови – нататуироваемое…
– Всё материальное – это наживное, – продолжала Нина, делая вид, что не расслышала мой комментарий. – А красота… души – она неподдельна! – изрекла девушка, преданно глядя на Глеба. Видимо, что бы он понял, что ей он нужен и без тачки, и без денег – лишь бы был красив. Душой, в смысле, конечно.
Впрочем, с деньгами у парня явно проблем не было, и я даже слышала, что и машина у него имеется, только он по пробкам ездить не любит, и потому катается в универ на маршрутках или на такси.
– Пойдём, провожу, – услышала я пропитанный приторной нежностью голос Глеба, адресованный, понятное дело, не мне, и они с Ниной направились к двери, что находилась в конце аудитории.
Нина прошла мимо меня, гордо подняв голову, а Ивлев не упустил возможности задеть локтём моё плечо, ради чего ему пришлось изрядно выгнуться – я сидела не на самом краю.
Я обернулась на него, недовольная, поймала его взгляд – он тоже обернулся на меня, и я презрительно фыркнула.
– Ну вот почему он ко мне прицепился, а? – спросила я у Иры в сотый, наверно, раз.
– Влюбился, – пожала плечами подруга. – Влюбился и ревнует.
Моя романтичная подруга, признающая эффектность внешности Ивлева, действительно верит в то, что он мог влюбиться в меня. Никакие аргументы против она не воспринимает всерьёз, а ненависть ко мне в серо-зелёных глазах парня явно игнорирует, поскольку это не вписывается в её представление о происходящем.
– И потому меняет девушек, как перчатки? – спросила я устало. – Чтобы я посмотрела и подумала: какой классный парень! Бред!
– Ну, не знаю, Нелька. – Пожала плечами Ира, собирая свои вещи в элегантную сумочку. Как только в неё всё влезает? Мне вот и моего рюкзака мало всегда… – Мужики – они странные. Вон, Нинка как рада, что он с ней пошёл! И не заметила, что он к тебе клеится.
Он не клеился. Я это знала и чувствовала. Здесь – другое. Он не любит меня. Он ведь совершенно не замечал меня до того, как увидел, что меня подвозил отчим. С тех пор я часто ловила на себе его злые взгляды и даже начинала всерьёз побаиваться этого парня, со всеми приветливого, улыбчивого и обожающего красивых девчонок.
Тогда мне казалось, что он даже клеится ко мне, но это не вязалось с неприязнью, которую он неумело скрывал.
Но прошло время, и его неприязнь приняла несколько иную форму: более ярко выраженную, но почему-то подействовавшую на меня успокаивающе. Он стал открыто прикасаться ко мне… в смысле, не сторониться, как прежде, а задевать плечами, локтями или невзначай толкать. Стал открыто вступать со мной в разговоры – бестолковые, несодержательные, раздражающие.
Словно он, наконец, поборол в себе ненависть, но зачем-то решил вечно быть рядом. Очевидно, затем, чтобы портить мне жизнь…
Впрочем, на фоне Ангела Глеб был вполне безобиден. Но, в отличие от моего интернет-оппонента, Глеба нельзя было просто игнорировать и закрыть на мониторе вкладку с ним.
– Он ненавидит меня. – Сказала я Ире, на что подруга рассмеялась.
Она дособирала свои пожитки и встала, дожидаясь, пока и я соберусь.
Мы вышли на шумную улицу и пошли по тенистой аллее, что вела к оживлённому проспекту, где ходил общественный транспорт.
