Текст книги "Ангел для Рыбки (СИ)"
Автор книги: Анастасия Енодина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
19
Мы отправились на пляж, и я специально выбрала не тот, который предпочитал Глеб. Хотелось просто отдохнуть, причём и от Иришкиных затей тоже. А если Ивлев будет где-то поблизости, то моя подружка тоже не сможет думать и говорить ни о чём другом, кроме него.
Может, это она в него влюблена вообще? Надо будет использовать этот аргумент, если она станет снова досаждать мне с идеей влюблять в меня Глеба.
– Как твой Ангел? – спросила Ира, когда мы лежали на ковриках и грелись на солнышке после очередного купания.
– Ангел что-то нынче затих. Да я и сама не часто в интернете бываю, – ответила я честно. – Наверно, потому что лето. Отдыхает где-нибудь. И, скорее всего, за границей – он тут как-то писал, что вся наша природа – ничто по сравнению с курортами забугорными, прикинь?
– Идиот, – поддержала меня подруга.
– И я про то же, – кивнула я. – Он вообще циничный, так что уже и не удивляюсь.
– А я думала, ты мне покажешь эпичные переписки с ним, – вздохнула Ира. Она и правда любила читать мои диалоги с Ангелом – обычно мы с ним долго могли ругаться и доказывать каждый своё.
– Да не общались мы почти, – призналась я и нашла тот один жалкий уцелевший пост с макушками деревьев, под которым мы поговорили с Мрачным.
Ира внимательно прочитала и нахмурилась:
– Да уж, с таким типом в Осётрино не поваляешься на пляжике. Но оно ж и неплохо! Прикинь, он свою девушку, наверно, возит на эти самые Мальдивы… – мечтательно проговорила Ира, а я строго спросила:
– Тебя чем-то не устраивает пляжик к Осётрино? – видимо, мой тон намекал, что если она ответит «да», то больше сюда не приедет, потому как Ира опомнилась и быстро ответила:
– Нет, что ты, Нель! Просто ж на самом деле не так много мест, где вот такие пляжики и озёра, как у вас. В большинстве случаев дача – это огород, много мух, полей и какой-нибудь прудик или затопленный карьер, в которых и купаться-то не хочется.
Тут она права: не всем повезло с месторасположением дачи, как мне. И на фотке моей и правда только макушки деревьев, так что не ясно, может, у меня тоже дача посреди бескрайних полей с перелесками без единой речки и озерца.
– Вот, пока у тебя не побывала тут, – продолжала оправдываться Ира, – не верила, что тебя может не тянуть на море. Туда ж всех тянет, кто хоть раз побывал! А ты всё «дача лучше», как бабка старая. А потом приехала к тебе и поняла, что при такой даче и правда море не впечатлить может.
Я приоткрыла глаза, и от того, что долго лежала под солнцем, всё показалось мне синим.
– Пошли сплаваем? – предложила я.
И мы пошли. Я зашла в воду быстро, а Ира стояла и привыкала, хоть сегодня уже не раз купалась.
Мне вспомнился Грач, с которым мы всегда сигали в воду с разбега, и я подумала, что стоит рассказать о нём Ире. В конце концов, пусть знает историю моей первой любви – может, хоть начнёт что-то дельное советовать по поводу Грача и забудет про Ивлева.
Я плыла, наслаждаясь прохладой воды – редко, когда такое начало лето в наших краях, что выходить из воды приятно и совсем не холодно, можно даже не браться за полотенце. Нырнула, чтобы намокли все волосы и чтобы ощутить единение с природой. Стало легко на душе и приятно, тело налилось энергией и настроение ещё больше улучшилось.
Зашла Ира, и мы вместе сплавали, но она быстро замерзала, и потому вскоре мы вновь сушились на берегу.
– Я почему ещё дачу люблю, – начала я откровенничать, как и планировала. – Потому что воспоминания хорошие. Здесь у меня первая любовь была…
– У-ууу, – протянула Ира, вытираясь пушистым сиреневым полотенцем. – Расскажешь?
– Да. – Улыбнулась я. – Его звали Грач, потому что фамилия у него была Грачинский.
– А реально звали как? – поинтересовалась Ира. Она вообще любила имена: всегда спрашивала, как зовут того или иного человека, если о ком-то заходила речь, и ей нравилось сопоставлять свои представления о характере людей с таким именем с реальностью.
– Не знаю, – пожала плечами я. – Он не говорил. А моё имя вообще запомнить не мог, – я рассмеялась: это больше не казалось обидным, а лишь милым. – Поэтому он представился мне Грачём, а меня стал звать Рыбкой.
– И ты так и не спросила его имя? – поразилась подруга.
– Ага, – печально призналась я. – Как-то было не до этого… Его все звали Грачём…
– И родители? – продолжала поражаться Ира.
– Не знаю, – призналась я. – Я его родителей не видела особо, мы ж в основном гуляли или на озере зависали… По домам не сидели, разве что у меня, когда дожди шли. Бабушка всегда не любила, если я в дождь где-то шастаю, и мы с Грачём приходили ко мне. Но она его тоже по кличке звала, он же ей тоже так представился…
– Эх… – досадливо вздохнула Ира. – Жаль, что имени не знаешь. Но почему ты потом не спросила, когда выросла? Это ж интересно – знать имя своей первой любви!
– Потому что мы продружили всего одно лето. А потом он не приехал, а дачу продали другим людям… – я печально посмотрела на свои ноги, которые в процессе разговора засыпала песком из ладоней. – Но мы реально дружили, понимали так друг друга… Я даже тогда не думала, что он моя первая любовь, я это потом поняла… Но бабушка уже умерла, а она только и могла знать, как звали Грача.
– Давай вызовем её дух и спросим! – предложила Ира на полном серьёзе. – Спиритический сеанс, а?
Я усмехнулась. Ира верила во всю эту чушь, а вот я – не очень.
– Проще уж обойти всех соседей и поспрашивать, как звали того мальчика, – ответила я. – И то реальней получить внятный ответ.
– Думаешь, кто-то вспомнит, как звали мальчика, который тут жил лет десять назад? – усмехнулась Иришка. – Да ещё если он был больше известен, как Грач?
– Ну да… ты права… – печально согласилась я.
– Вот! – обрадовалась подруга. – А духи – они по-любому помогут!
– Ладно, – сдалась я, но только на словах – я не собиралась никого вызывать, просто надо было закрыть тему хоть как-то в надежде, что Ира забудет об этом разговоре. – Пошли уже плавать, согрелись же вроде!
И мы пошли плавать, а потом уже и домой. Я старалась всё время о чём-то говорить, чтобы мы ненароком не вернулись к теме духов и имени Грача.
20
Домой мы пришли к вечеру. Так вышло, потому что по пути зашли в магазин, купили свежих булочек и молока, сели в поле и ели, наслаждаясь тишиной и теплом.
Обеда у нас принципиально не было – на вечер планировалось приготовление шашлыка. Его мариновала лично Иришкина мама – у неё всегда получалось вкусно, как ни у кого другого.
Дома мы развесили сушиться мокрые вещи и принялись разжигать костёр. Мангалом я не разжилась, так что в тех редких случаях, когда требовалось приготовить шашлык, я делала это на костре. Да и как-то это нравилось мне больше, поскольку всегда приятно и на огонь полюбоваться, и хлеб попечь.
Мы разожгли костёр и уселись на брёвнышко рядом с ним, готовые продолжить обсуждать всё на свете. Но тут я заметила Глеба и Машу, которые шли по тропе к нам. Ивлев явно попросил подругу подождать его, а сам подошёл к нам. Видимо, мой недоброжелательный взгляд вынудил его оставить Машу.
– Мммм… – прокомментировал Глеб, глядя на костёр и пакет с шашлыком, от которого исходил приятный аромат. – Если я сейчас метнусь в магазин за шашлыком, можно нам с вами?
«Можно нам с вами» прозвучало как-то по-детски просто и наивно. Почти как «давай дружить». И посмотрел на нас Глеб так простодушно и трогательно, что я нахмурилась.
– Конечно! – толкнув меня плечом, бойко ответила Ирина и подмигнула мне. Мол, это отлично вписывается в план по влюблению в меня Глеба.
Но я не собиралась воплощать подобные затеи в жизнь! Кроме того, Ира приехала всего-то на пару дней, и мне хотелось провести этот вечер с ней, а не в компании с людьми, до которых мне нет дела!
– Погодите! – опомнилась я. – Кто это «мы», а? Типа ты и Маша? И шашлык у нас свой, с душой маринованный, так что магазинный сами жуйте!
Я не хотела делить с Глебом ни шашлык, ни беседку, ни этот вечер!
– Да не мелочись ты, Нелька! – упрекнула меня подруга. – Давайте посидим компанией, а уж посекретничаем потом, – и она мне подмигнула вновь.
– С кем сидеть-то компанией мы собрались, надо узнать хоть! – упрямилась я.
– С Машей, – ответил парень. – Сейчас я с Машей, – уточнил, и на слове «сейчас» я презрительно хмыкнула. – Ты же видишь, – и он мотнул головой в сторону девушки.
– Видеть-то вижу, но ты ж можешь сейчас с одной быть, а вечером на шашлыки другую позвать – с тебя станется, – буркнула я.
– Ну вот, с Машей. – Дипломатично сказала мне Иришка. – Маша – нормальная? – спросила опять же у меня.
– Ир, ну как она может быть нормальной, если она – с ним! – я кивнула на Глеба.
– Нель, ну хватит уже быть букой! Давайте посидим, вместе можно поиграть во что-нибудь… В карты или в имаджинариум твой любимый, а в него как раз вдвоём ну никак не поиграть!
Ну да, настольные игры – это я люблю. И действительно для них отлично подходит большая компания… Но суть-то в том, что компания должна быть душевная, а не такая, как соберётся сегодня у нас, если я соглашусь.
Глеб смотрел на меня внимательно, и мне даже стало интересно, зачем ему-то это?
В целом, у Иры получилось меня убедить. И букой быть не хотелось, и поиграть я не прочь, а кроме того, может получиться вызнать, чего хочет Ивлев.
– Хорошо, – кивнула я. – Только, Ивлев, большая просьба не целоваться при мне, лады?
– Мммм, – протянул он задумчиво и лукаво блеснул глазами. – Боишься не сдержать ревность?
– Скорее отвращение, – не смутилась я.
– Ладно, Сомова, обещаю вести себя прилично! – торжественно заявил парень. – Я Машу у вас оставлю, а сам до магазина, ок?
Я вздохнула. Вот и правильно к нему относятся, как к вещи, он вот тоже говорит так, словно Маша – это сумка или кутка, которую можно просто оставить тут, чтобы она не мешалась, пока он сбегает до магазина.
Не удивлюсь, если сам Ивлев считал, что таким образом он проявляет заботу о девушке.
21
Глеб вышел за калитку, кинув взгляд на отсветы костра, что виднелись вдалеке. Фух, удалось отвязаться от Маши.
Бросить её нельзя – она очень полезна для осуществления его мечты, но и с ней быть становилось невыносимо. Этот вечер просто спасла Сомова со своим шашлыком! Отличная возможность провести вечер не наедине с Машей, а потом отправить девушку домой.
Впервые парень подумал о том, что быть внешне красивым трудно не только девушкам, но и парням. Трудно, потому что не получается вести фиктивные отношения – человеку сразу мало, он хочет большего… Как Маша – она клюнула на него, но, соответственно, и ждала от него влечения к ней и безудержной страсти. В общем всего того, что Глеб не собирался ей дарить.
А Сомова вновь порадовала – ещё и поцелуи запретила! Вообще красота!
И появился повод оставить Машу и пойти туда, куда его так долго тянуло.
Глеб подошёл к выкрашенному в ярко синий цвет забору с частым высоким штакетником и подошёл к знакомому просвету у стыка пролётов. Там между штакетиной и столбом можно было спокойно увидеть, что происходит на участке.
Девушка в лёгком зеленоватом платье подошла к большой берёзе, на ветке которой сушилось полотенце. В непогоду этой веткой берёза царапала стёкла в окнах веранды – Глеб отлично помнил этот звук, словно только вчера пил чай с этой девушкой там, где сейчас сидел другой парень.
Этого другого парня Глеб видел часто – каждый раз, как приближался к забору и подло подглядывал. Надо было бы набраться смелости и подойти. Зайти на участок, дойти до двери и постучать в неё… А там будь, что будет. Он ведь знал, что, пока не закроет этот вопрос, не сможет нормально жить и строить новые отношения. Но одновременно с этим он не представлял, что делать, если он окажется не нужен…
Вообще, что он не нужен там, было достаточно очевидно и без очных ставок.
Парень, сидевший на веранде, вышел и обнял девушку за талию, притянул к себе, а она что-то стала говорить ему. Из-за шелеста деревьев Глеб не мог понять слов, но интонация угадывалась нежная, так что Ивлев позавидовал парочке.
Чем больше он наблюдал за ними, тем яснее понимал, что не сможет просто так подойти к этой девушке. Она останется его мечтой, скорее всего…
Он опомнился, заслышав кого-то, идущего по улице.
– Подсматривать-то нехорошо! – рассмеялась женщина средних лет, проходившая мимо. – Ванька узнает – морду начистит!
– Учту, – ответил Глеб и пошёл в сторону магазина. Всё же стоило купить шашлык и провести вечер не с Машей, а в компании однокурсниц.
Хотя, если б полгода назад кто-то сказал ему, что он станет сидеть за одним столом с Нелей Сомовой, он бы не поверил. Но теперь, чем больше он общался с ней, тем более приятным человеком она начинала казаться.
Возможно, предстоящий вечер будет куда лучше, чем мог бы, и от таких мыслей Глеб испытывал глубокую благодарность к Сомовой и особенно к её гостеприимной подруге.
22
Только я убедила себя в том, что вечер с Глебом и Машей – не так и плохо, как Ивлев додумался оставить Машу с нами, а сам сбежал в магазин. Было вообще не понятно, вернётся он или нет. Я вполне допускала вариант, что он и вовсе умотал к какой-нибудь другой девчонке, удачно сплавив нам Машу.
Сама эта девушка тоже не принесла мне особой радости от общения с ней, поскольку решила воспользоваться отсутствием Ивлева и поговорить по душам.
Она дождалась, пока Иришка отправится за квасом в дом и приступила к общению со мной. Ужас.
– Нель, – Маша придвинулась ко мне и перешла на шёпот. – Он сказал, что не твой парень, поэтому я и…
– Наплевать, – отозвалась я. – И да, он не мой парень. Не был и не будет. Не в моём вкусе.
Это не совсем правда, поскольку парень всё же симпатичный, но меня-то красивой оболочкой не подкупишь, я с ним знакома и знаю, что у него за характер!
– А… – задумчиво отозвалась Маша. – Мне показалось, ты ревнуешь…
Она посмотрела на меня подозрительно, словно не могла поверить в то, что ошиблась. Хотелось бы пошутить что-то про жизненный опыт и возраст, с высоты которого Маше, конечно, видней, какие у меня отношения с Ивлевым. Но я не стала. Девушка не вела себя враждебно, и обижать её не хотелось.
– Я не ревную, Маш, – ответила я, вздохнув и тепло поглядев на девушку. – Всё нормально. Просто Глеб учится со мной, и я терпеть его не могу, но сдала ему избушку, потому что срочно нужны деньги.
Наверно, звучит не очень-то правдоподобно, но это и есть правда, так что поверит-не поверит, а придумывать что-то я не собиралась.
– А-а, понятно… – протянула девушка, на удивление поверив мне. – А то ты такая напряжённая весь вечер, что я подумала…
– Всё нормально. – Я хотела закрыть тему, как можно скорее, потому что мой прекрасный вечер с подругой и шашлыком превращался в обсуждение Глеба. Этого нельзя было допустить!
Однако Маша закрывать тему не спешила. Она поглядела в сторону дома, убедилась, что Иришки ещё нет, и спросила то, чего я никак не ожидала услышать отс виду адекватного человека.
– Так я могу… забрать его себе? – выдала она.
Боже, Глеб, как ты умудряешься находить таких? В любом месте отыщет такую девицу с нарисованной внешностью и с пустой башкой! Таких, которые каждый раз думают, что ты будешь их на веки вечные и что тебя можно просто «забрать себе»! Подход, прям как у Иришки, словно всё можно решить за Глеба!
– Забирай! – пряча улыбку, ответила я, едва удержавшись от комментария: «Тебе его взвесить, завернуть? И смотри, такой фрукт обмену и возврату не подлежит – обратно не приму».
Машка обрадовалась, но посмотрела на меня внимательно. Не веря своему счастью, видимо.
Как же мне повезло, что вернулась Ира! Она принесла бутылку кваса и посетовала:
– В твоём доме, Нелька, ничегошеньки не найти! Кружки-то ты где прячешь, а?
Кружки у меня и правда спрятаны, с этим не поспоришь. А что, не выставлять же их напоказ, раз я живу одна. Пью из своей огромной кружки, которая гордо стоит на столе всегда, а остальные и правда так просто не найдёшь.
Я поднялась с брёвнышка и обратилась к Маше:
– Последишь за костром, а? Я быстро.
– Я с тобой! – вызвалась Ира и пояснила своё рвение: – Я должна, наконец, узнать, куда ты прячешь посуду!
Мы пошли в дом. Мне начало казаться, что у меня дежавю, когда Ира закрыла за нами дверь и огляделась, выглянув в окно.
– О чём она говорила с тобой? – спросила подруга шёпотом.
Я вздохнула:
– Да ни о чём. Спрашивала разрешение забрать Глеба себе.
Ира нахмурилась:
– Серьёзно, что ли? Прям вот так?
– Ага, – усмехнулась я. – Ир, ты прикинь, какой он тупой, если ему интересно с вот такими, как она? И этот человек живёт в моём доме… Ужас!
Я картинно обхватила голову руками, показывая, что я в шоке.
– Не парься! – похлопала меня по плечу Ира. – Мы ему покажем! Влюбим в тебя и покажем! – Только я хотела возмутиться, как Ира напомнила: – Так где у тебя кружки-то?
Я полезла в буфет и достала от туда четыре одинаковые кружки с весёлым дачным рисунком – цветочки всякие, листочки…
– Что, реально не найти было? – спросила, поскольку считала, что храню посуду в полагающемся месте.
– Нелька, ты совсем, что ли? – рассмеялась Ира. – Найти, конечно! Я ж видела, что Машка к тебе подсела – дала вам время посекретничать!
Я фыркнула. Да уж, спасибо за заботу!
– Пошли! – Ира первая покинула дом, и я нехотя поплелась за ней.
Настроения не было.
Вскоре Глеб вернулся с пакетом шашлыка. Оставил его у нас и отправился в избушку. Оттуда он вышел с бутылкой вина, и я подумала о том, что наверняка у него не одна такая припасена. Небось, спаивает своих подружек по вечерам!
Под эти мысли я и не заметила, что испепеляю бутылку грузинского вина недобрым взглядом.
– Сомова, ты что, не пьёшь и ярый трезвенник? – насмешливо поинтересовался Глеб, глядя на меня привычным цепким взглядом.
– Чего? – переспросила я недовольно.
– Так смотришь на вино, словно я принёс тебе яду! – пояснил Глеб, по-хозяйски проходя в беседку и ставя бутылку на стол.
– Я пью вино. – Ответила сухо.
– Хорошо. – Улыбнулся Ивлев. – Тогда потом принесу ещё, у меня есть…
– Я не сомневалась, – буркнула себе под нос но он услышал и нахмурился.
Иришка сбегала в дом и вернулась с тарелкой нарезанного хлеба. Уж я-то знала, что жаренный на костре хлеб с солью – её любимое лакомство.
– Америкосы-то жарят свой фигов зефир, неудачники! – заявила она гордо, поставив тарелку на землю рядом с костром.
– Машмерлоу, – поправила я и, заметив, что Ира не поняла, пояснила: – Америкосы жарят свой фиговмашмерлоу – это не совсем зефир и не совсем пастила…
– Блин, Нелька, ну вот как ты живёшь такой занудой! – притворно посетовала подруга.
– Это ты зануда, – отмахнулась я. – Машмерлоу жаренный вполне себе ничего. Не хлеб с солью, конечно, но тоже норм.
– Хлеб – это реально классно! – прокомментировал Глеб, протыкая шампуром ломоть. – Лакомство из детства!
Про детство он мне зря напомнил – я сразу вспомнила Грача.
23
– Бабушка не разрешает мне жечь костёр, а тебе – разрешила! – восхищённо восклицала Рыбка, с восторгом глядя на Грача, который умело складывал палочки и веточки, принимая их из рук девочки.
– Я ж старше тебя, – пояснял Грач не без гордости. – И я надёжный человек – я не спалю дом.
Бабушка разрешила сжечь весь валежник и все сухие ветки, которые она спилила по весне с деревьев. Этого добра получилось много, и костёр обещал быть знатным.
Грач зажёг его с первой спички, чем подтвердил уверенность Рыбки в том, что он умеет всё.
Ветки весело затрещали, огонь заплясал на них, и от этого показалось, что уже не вечер, а самая настоящая ночь. За пределами костра резко потемнело, и стало так уютно и тепло около огня, что Рыбка улыбнулась.
– Знаешь, что? – спросил парнишка. – А не пожарить ли нам хлеба?
– Бабушка не даст, – покачала головой Рыбка. – Завтра в хлебном выходной, а мы только там хлеб берём…
– Тогда я из дома принесу! – Грач поднялся во весь рост и сказал: – Ты подожди, я быстро!
И ушёл.
И сразу стало не так тепло от костра, а огонь перестал радовать, и ветки больше не трещали радостно. Рыбка смотрела на костёр и думала о том, что важно не то, что мы делаем, а с кем.
Темнота вокруг стала неприветливой, и девочка поёжилась. Посмотрела в сторону дома – там в окнах горел свет. Это бабушка читала книгу – она всегда ложилась спать очень поздно.
Рыбка лениво потыкала палкой в горящие ветки, и столбы искр взметнулись в небо, исчезая в темноте.
Девочке казалось, что её друг ушёл давно, и его нет непростительно долго. Вроде ведь и живёт всего через пару улиц, а его нет и нет…
Она знала, что он вернётся, но всё равно ждала напряжённо, вслушиваясь в тишину, нарушаемую звуками костра.
Надо бы было подбросить веток, но отходить за ними в темноту было страшно, и потому Рыбка сидела, не шевелясь, и ждала Грача. Костёр затухал, ветки превращались в красные угли, а те, что были совсем тонкими, и вовсе рассыпались в пепел.
Наконец, послышались знакомые шаги Грача. Он приблизился, и в руках его виднелась корзинка с нарезанным хлебом.
Мальчик поставил корзинку рядом с Рыбкой, а сам подбросил хворост в костёр, и тот снова начал трещать и радовать глаз светом огня.
Стало вновь тепло, светло и уютно. Рыбка в который раз за сегодня широко улыбнулась Грачу, но он не заметил. Был занят: искал подходящие для жарки хлеба палочки.
– Вырастем – в поход пойдём? – спросила у него Рыбка.
С ним она бы пошла. Он и правда всё умеет, и с ним совсем не страшно что-либо затевать.
– Я уже вырос, уже могу идти, – ответил он, но, заметив, что подруге не по душе такой ответ, добавил: – Вот будешь ты, как я сейчас, тогда и пойдём!
Неля и сейчас была готова отдать, что угодно, лишь бы сходить с Грачём в поход… Или хотя бы просто встретиться с ним, услышать его голос и его шаги…
* * *
Эх, всё не так и всё не то было в этот вечер! Хотелось совсем иной компании, а приходилось сидеть с Ивлевым и его Машкой!
Я жевала первый пожаренный хлеб и задумчиво глядела на огонь. Так ушла в воспоминания, что даже прикусила собственный палец, и это отлично вывело меня из задумчивости.
Оглядевшись, я заметила, что все мирно едят хлеб и что Глеб задумчив, как, наверно, пару секунд назад, была и я. Он смотрел на пламя и даже не жевал. Огонь отражался в его глазах, и это делало парня похожим на какого-то мага – печального, сосредоточенного на своих мыслях и не замечающего ничего вокруг.
Даже мой пристальный взгляд не повлиял на него, и я нагло пользовалась этим, разглядывая Ивлева в столь непривычной обстановке. Никогда бы не подумала, что буду сидеть с ним за одном костром!
Лицо парня неожиданно озарилось улыбкой, а потом он посмотрел на меня, и я вздрогнула. Показалось, что всё это время он знал, что я смотрю на него, и я смутилась, испугавшись, что это заметил не только он, но и Ира с Машей.
Так что на всякий случай я решила, что надо сделать что-то, чтобы все забыли про мой пристальный взгляд.
– Глебушка… – Впервые обратилась так к Ивлеву, чем удивила не только саму себя, но и всех присутствующих, особенно самого Глеба. Он воззрился на меня своими серо-зелёными глазами с таким выражением, ради которого я могла бы называть его так чаще. Только знала, что подобная реакция именно оттого, что я так обращаюсь впервые. Я так обрадовалась, что с наслаждением повторила, потрудившись сделать голос более томным: – Глебушка… – и, выдержав драматичную паузу, привычно закончила: – Дай мне хлебушка!
И рассмеялась, чтобы все поняли, что это смешно. Ира секунду раздумывала, но тоже прыснула, а Маша и Глеб переглянулись, но от меня не укрылись смешинки, что зажглись в глубине глаз Ивлева. Но не рассмеялся и даже не улыбнулся.
– Не удержалась, – сквозь смех проговорила я, потому что поддержка Иры внушила мне, что я молодец. – Надо же, раз в жизни эта фраза не лишена смысла! Глеб, так ты мне хлеб-то дашь?
Он посмотрел на меня долгим взглядом, и уголки губ парня были приподняты, что выдавало улыбку. Я понимала, что пошутила так себе, а, значит, парень улыбался… мне? Это казалось невозможным, но мои глаза не лгали: Глеб смотрел на меня тепло, а губы его пытались сдержать улыбку.
Может, он тоже вспоминал что-то приятное, глядя на огонь, и потому теперь так реагировал на меня?
