Текст книги "Порочная игра (СИ)"
Автор книги: Анастасия Бойд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
Глава 56
– А что, если она вернётся только вечером? Мы проторчим здесь весь день? – нетерпеливо спросил Хлыстов, помогая складывать мои вещи в сумки.
– Не ворчи. Она сказала, что скоро будет.
– Я боюсь, что ты опять сорвёшься с крючка, если мы не уедем ко мне прямо сейчас.
– Ты по-прежнему мне не доверяешь? Это обидно, Глеб Георгиевич. Мне поклясться что ли? – усмехнулась я с его беззащитности.
– Прости, Катюш. Я видимо стал слишком закомплексованным.
Я промолчала, продолжив собирать вещи, как дверь открылась, и в комнату вошла Алиса. Она покрасилась в пергидрольную блондинку, сделала мэйк, как у вульгарной девки, и надела вызывающе короткое платье. В довершение образа были босые ноги и мои крышесносные туфли на шпильках, которые она держала в руках. Где её носило?
– Привет, – тихо сказала Чехова, и я, подавив своё удивление её внешнему виду, ринулась обнимать подругу.
– Лиска, ты как? – я погладила Алису по волосам, которые теперь не были такими шелковистыми из-за действия краски. – Что ты с собой сделала?
– Алиева решила отвернуть? – насмехнулся над ней Хлыстов, и я чуть не прибила его взглядом. Глеба уже ничего не исправит. Взял и ткнул в самую больную точку, гад.
– Я брала твои туфли, Кать, вот они, – она протянула мне их, и изменилась в лице.
– Алиса? Ты чего? – спросила я, но она закатила глаза, и рухнула на пол.
Мы с Хлыстовым уложили её на кровать, проверили пульс, и когда дали ей понюхать нашатырного спирта, то она застонала и перевернулась на другую сторону, будто просто уснула. Я поняла, что не смогу сегодня переехать к Глебу. Мы должны поговорить. Алису нельзя оставлять сейчас одну.
– Я побуду с ней.
– Мне подождать тебя на улице? – спросил Глеб, но я вынуждена была его разочаровать.
– Нет, езжай домой. Я приеду завтра.
– Надеюсь, ты действительно приедешь.
– Хватит. Почему ты такой недоверчивый?
– Ты меня приучила не радоваться заранее.
– Возьми все эти сумки с собой в качестве залога, я только заберу пижаму. Надеюсь, так тебе будет спокойнее, – предложила я, и Хлыстов заметно повеселел.
– Снежинка, прости меня. До завтра. И вот, – он протянул мне связку ключей. – Возьми, вдруг я буду в университете или в магазине.
– Хорошо, спасибо, – я забрала ключи и нежно поцеловала его на прощание.
Алиса открыла глаза, и я с облегчением выдохнула.
– Ох, наконец-то... Мы так испугались, – тревожно сказала я.
– Был трудный день. Давай не будем об этом. Ты куда-то уезжаешь? – она будто повзрослела за это время, и казалась равнодушной.
– Сегодня уже нет. С тобой останусь. А вообще, Глеб предложил переехать к нему, – виновато и стеснительно оправдывалась я, будто не имела права быть счастливой, когда она несчастна.
– Я за вас рада, правда, – глаза Алисы уже были на мокром месте.
– Алиса, на самом деле я хотела поблагодарить тебя. Я бы на твоём месте, наверное, просто сидела бы и ждала развязки. А ты пыталась мне помочь, и помогла.
– Да чем я помогла?..
– Хотя бы тем, что Алиев влюбился в тебя, и не стал меня убивать, чтобы не огорчать тебя, – улыбнулась я, и толкнула в неё пальцем, пытаясь разрядить обстановку, но это было ужасно неуместно. Главное не забыть, что я должна говорить о Роберте хуже, чем он есть. – Это шутка. Ты же пыталась прояснить ситуацию, рисковала... Даже дневник мой нашла. За это отдельное спасибо. Спасибо, что поговорила с Глебом.
– Если бы не поговорила, ничего не изменилось бы. Он и так по тебе страдал. Что с тобой было? – немного заинтересованнее спросила Алиса.
– Да ничего особо не было. Кормил не очень, а так он меня не тронул. Сначала я думала, что Роб прячет меня от серийного убийцы, а потом поняла, что это он и есть. При мне там побывало двое девчонок. Одна куда-то исчезла, а Котову он подбросил в больницу. Сначала было страшно. Ожидание доводило до нервных припадков. Но однажды, мы разговорились с ним. Я пыталась понять Роба, задобрить. Он несчастный человек, – и как бы я не пыталась добавить грязи к его образу, почему-то всё равно выходила какая-то жалость и оправдание. – И он правда любил тебя. Мечтал, что вы сможете быть вместе. Когда он провернул свою аферу, то был так счастлив... Я поняла, что в дальнейшем он разрушит твою жизнь, не смотря на свои искренние чувства. И тогда, я нашла способ позвонить в полицию, пока Роб был в душе.
– А почему ты не сбежала? – вот ведь чёрт. Я ждала этот вопрос, но всё равно оказалась к нему не готова. Видимо, здесь и нужно очернить Роберта.
– На окнах были решётки, а дверь могла быть закрыта, или я заблудилась бы, ведь понятия не имела, где мы находимся. И если бы он поймал меня, то я осталась бы ни с чем. И не сбежала, и копам не позвонила. Это было рисково, – придумала я на ходу легенду, хоть некоторые фразы имели место быть. – Прости его. За всё, что Роб сделал, он и так теперь ответит.
– А за то, что он сделал с моей жизнью ответит? – огрызнулась Алиса, сдержанно заплакав, и я немного напряглась, потому что раньше она не была такой грубой.
Раньше я бы просто переступила через неё и ушла бы, не стерпев психов, но теперь я не оставлю её наедине с этой болью, и поддержу, как бы она не упиралась.
– Я понимаю... Наверное, тяжело любить преступника, против которого все. Не молчи... Тебе нужно выговориться...
– Ты вообще о чём? – перебила она меня. – О какой любви идёт речь, если он такой? Как это принять? И выговариваться тебе я не собираюсь. Ты с первого курса спала с Хлыстовым. Тебе не нужно было выговориться? Вот и мне теперь не хочется, – Алиса отвернулась от меня, и это была вполне заслуженная реакция. Я была плохой подругой. Постоянно врала и не ценила нашу дружбу.
– Лис, – мягко сказала я, проглотив её иголки, и коснулась плеча. – Прости, что я была такой хреновой подругой. Я ничего не понимала. И ещё... Ты главное, себя не вини ни в чём. Ты не виновата, что влюбилась...
– У нас всё так хорошо складывалось, – пробормотала Алиса, сквозь слёзы, и я легла рядом, крепко обняв мою несчастную подругу. – Я не хочу больше помнить о нём...
Мы помирились, и проплакав в мою жилетку около часа, Алиса уснула. На следующий день, ей было немного лучше. Во всяком случае, она казалась спокойной и неспособной на глупости. Ближе к обеду, мы попрощались, и я отправилась к своему будущему мужу в его уютную квартиру, в которой, казалось, не была целую вечность.
Я открыла дверь своим ключом, и застала Глеба за уборкой.
– Катя! Почему не позвонила? Я ничего не успел, – виновато сказал он, и подошёл ко мне.
– Я вернулась. Как и обещала. А ты не верил, – кокетливо улыбнулась я, и обняла его.
– Если бы не верил, то не начал бы пылесосить. У нас с тобой сегодня уйма дел.
– И каких же?
– Мне нужно доубирать, потом заказать нам что-нибудь на обед, а тебе нужно выбрать, что бы ты хотела себе в подарок.
– Подарок? А какой праздник?
– Твоё возвращение.
– Кажется, ты не дарил мне никогда подарков, и цветов будто бы тоже, – нахмурилась я, уличая Хлыстова в отсутствии романтики.
– Снежинка, я дарил тебе бесценные впечатления. Но теперь скажи пожалуйста, о чём ты мечтаешь, и я куплю тебе всё, что пожелаешь, – с воодушевлением произнёс Глеб, что не смотря на свою скромность, я согласилась.
– Хорошо, я подумаю. Но давай немного подкорректируем планы. Отставь в сторону свой пылесос, закажи нам еду, а затем... – я немного замялась, будто стала стеснительнее, чем была.
– А затем? – завороженно переспросил Глеб, запуская руки под мою футболку, а затем и под бюстгальтер.
– А может, и не затем, – решительно ответила я, набросилась на него с поцелуями, и в считанные секунды мы оказались на диване в горизонтальном положении.
Мы любили друг друга всё обеденное время, не вспоминая ни о еде, ни об уборке, и поели только вечером, после чего приступили к выбору подарка для меня.
Глава 57
С наступлением осени, наша подготовка к свадьбе обретала более активный темп. Я познакомилась с замечательной мамой Глеба, и с его неоднозначными сёстрами. Они явно меня недолюбливали, но только до того момента, пока мы с Хлыстовым не сыграли в четыре руки любимую композицию его отца, которая заставила всю семью ностальгировать о времени, когда он был жив. Это произошло на семейных посиделках в честь нашей помолвки. Не знаю, в чём состояло волшебство этой мелодии, или нашей игры, или же нашей сплочённости и моего восхищения Глебом, но после этого момента, они стали разговаривать со мной уважительно и радушно.
Алиса потихоньку приходила в себя, но стоило ей оправиться, как случился очередной удар. Роберт погиб при пожаре в СИЗО. Как – непонятно, но даже я почувствовала какую-то скорбь. А ещё страх. Я не верила, что Алиса ничего не сделает теперь с собой. Никогда не видела, чтобы кто-то так горько рыдал, как она в тот день... Я пыталась поймать её, чтобы хоть как-то успокоить, но она словно заведённая сновала по комнате, не находя себе места. Глеб отрешённо наблюдал за истерикой Алисы и моими попытками утешить подругу. Я и сама уже начинала плакать.
– Вот дурочки... Вы хоть понимаете из-за кого плачете? – строго сказал Хлыстов, и Алиса, будто озверев, бросилась на него с кулаками.
– Заткнись! Вон отсюда! – её вопли чуть не оглушили меня.
– Лиска, успокойся, пожалуйста, успокойся!
Я попыталась оттащить её от Глеба, и когда это получилось, она стиснула меня в объятиях и зарыдала с новой силой.
– Прекрати! Я сказала тебе, что он не причинил мне вреда, – строго прошипела я Хлыстову, и его непонимание стало словно осязаемым.
– Он украл тебя, Катя! Я жить не хотел, чуть в окно не вышел. И ты думаешь, что после этого я буду жалеть, что этот урод откинулся?
– Тебе не за что его ненавидеть.
– Он держал тебя под замком почти полгода, возомнив себя народным мстителем. Он глядя мне в глаза, нагло пытался уличить в преступлении, которое совершил сам. Выдвигал свои обвинения, в то время, как ты была у него дома. Я думал, что тебя больше нет... Вы, девки, совсем неадекватные.
– Тогда злись на меня, – нерешительно сказала я, потому что самое время было признаться в том, что произошло на самом деле.
– С чего я должен на тебя злиться? После того, что случилось, я ещё долго буду прощать тебе всё.
– Тогда и это прости, – вздохнула я, набираясь смелости перед следующей фразой. – Роберт отпустил меня ещё первого января.
– Что? – Алиса подняла на меня заплаканное лицо.
– Он тогда вернулся от тебя, Лиска, и хотел сбежать, чтобы ты не потеряла голову от него окончательно. И отпустил меня... Но я не ушла.
– Почему? – Глеб чуть не подпрыгнул на месте от возмущения.
– Я испугалась, что когда вернусь мне никто не поверит, что я была в его плену. Все подумали бы, что это мой очередной сдвиг. Ещё боялась, что снова буду вести себя как агрессивная депрессивная сволочь, и снова испорчу наши отношения, – взглянула я на Глеба. – И мне не хотелось, чтобы он избежал наказания. Я надеялась убедить его сдаться и проконтролировать, чтобы он не лез к тебе, – перевела взгляд на Алису, – но в этом моменте я проиграла. Так не хотелось, чтобы вы сближались, и ты потом... В общем, чтобы всё вышло так, как вышло в итоге.
Хлыстов молча покинул комнату, и мне показалось, что это, возможно, конец. Не хотелось, чтобы он так сильно клял Роберта, но теперь вышло так, что Алиса будет жалеть о том, что отвергла его, раз он не был таким уж жестоким. Но я не смогла врать, даже во благо.
– Кать, что мне делать? – схватившись за меня, как беззащитный ребёнок, спросила Алиса.
– Лисёнок... Я не знаю. Не знаю, – я гладила Алису по голове, и обнимала, пока она переживала свою самую горькую утрату. Жизнь никогда не щадит хороших девочек.
Я решила, что не буду трусихой, и не смотря на то, что вероятнее всего, Глеб не станет со мной разговаривать, отправилась выяснять отношения. Когда я вышла из общаги, то уже настроилась бежать на остановку, но меня окликнули.
– Катя! – я обернулась, и увидела Глеба возле машины на парковке. Он не уехал. Надо же. – Куда ты собралась?
– К тебе. Я думала, ты уехал, – неловко подошла ближе, но совсем близко не решилась.
– Ты боишься меня, что ли? – спросил Глеб, и казалось, что он уже успокоился.
– Не знаю... Можно ли мне подходить к тебе.
– Снежинка, – вздохнул Хлыстов, сам приблизился ко мне и с нежностью обнял. Я растерянно ответила ему.
– Прости меня... Наверное, не получится совсем не разочаровывать тебя.
– Мне было очень плохо и страшно за тебя. Да, я злюсь из-за того, что это могло длиться не так долго, и всё из-за твоего решения... – медленно, будто устало, проговорил Хлыстов. – Но ещё я люблю тебя настолько, что могу рассмотреть в этом логику и твоё старание ради нас. Если это действительно было нужно, чтобы ты почувствовала себя лучше и смогла отпустить свои переживания, боль и обиды, то хрен с моими нервами... Твои мне важнее. Но будешь должна.
– И всё-таки, ты самый лучший. Немного странно, что ты так быстро передумал, но меня всё устраивает, – насмешливо пробормотала я в грудь Хлыстова, и он усмехнулся.
– Моя маленькая колючка. Скажи... Ты действительно так переживаешь из-за смерти Алиева?
– Не так сильно, как Алиса... Возможно, я больше из-за неё и переживаю. Но Алиев... Я не оправдываю его, хотя он и не был монстром, но я немного привыкла к нему, как к непутёвому родственнику, за которого стыдно, но и помочь всё равно хочется.
– Стокгольмский синдром в действии... Ладно, я не хочу, чтобы мы ругались из-за этого. Поехали домой, нужно отдохнуть после стресса. Всё-таки, это наша первая ссора после такого долгого перерыва, – вздохнул Глеб, и мы сели в машину.
– Какой отдых? Мы ведь ещё не решили окончательно, кого будем приглашать на свадьбу. Или ты всё ещё надеешься, что статус мужа тебе не грозит? – припомнила я ему давние слова.
– Ты пьёшь какие-то витамины для памяти?
– Нет, просто я люблю подмечать такие моменты, когда люди сначала железобетонно утверждают, что всё случится так, и никак иначе, а потом вляпываются в прямо противоположное, – надменно ухмыльнулась я, поправляя макияж перед зеркальцем.
– Моя ты психологиня. Впредь, буду осторожнее с высказываниями, раз ты держишь ушки востро.
– И не только ушки, – я чмокнула Хлыстова в щёку, пока прогревался двигатель, но он резко повернул голову и поймал мои губы.
Глава 58
Все были уверены, что я беременна. Какие дураки женятся в декабре, когда на улице вместо снега была грязь и слякоть? Мы. Наша любовь не терпела отлагательств до лучшего времени года, поэтому в этот хмурый зимний день, я приводила себя в порядок в комнате общаги с помощью Алисы.
– Почему он будет забирать тебя отсюда? – спросила она, зашнуровывая моё платье.
– А откуда? От тётки что ли? – удивилась я, тем более, что тётка и так приехала со всей своей семьёй.
– Да, что-то я глупость сморозила, – Алиса теперь всегда была угрюмой, заторможенной и будто бы сонной. – Сильно нервничаешь?
– Непонятно... Я счастлива, но так не хочу всеобщего внимания, возгласов и всяких "горько". На чужих свадьбах мне хотелось сквозь землю провалиться в такие моменты. Не люблю эту показуху...
– А ты не слушай. Не обращай внимание... Просто смотри на Георгича, и представляй, что больше никого нет, – немного улыбнулась Алиса, пожав мои плечи.
– Ты будешь с Антоном? – спросила я.
Как оказалось, за время моего отсутствия, сынок нашего любимого ректора внезапно вернулся в жизнь Алисы, и снова воспылал к ней чувствами.
– Мы договорились, что да, – печально ответила она, и было ясно, что теперь он оказался совершенно неуместным для неё. Но Алисе необходимо отвлечься.
– Помнишь, как тебе было грустно оттого, что он оставил записку и исчез? Помнишь, как вспоминала о нём, и мечтала, что когда-нибудь вы встретитесь? Он ведь нравился тебе.
– Помню, – она опустила лицо, и кажется начинала плакать. Прошло почти три месяца с момента смерти Роба, но вероятно, для неё ничего не изменилось.
– А теперь он здесь. Рядом. И всё ещё любит тебя. Может, подаришь ему шанс? – улыбнулась я, смахнув слезинку с её щеки.
– Может. Разве есть выбор?
– Конечно. Если не хочешь, не дари. Начни новую жизнь, без прошлых воспоминаний.
– Это невозможно. Я никогда не буду счастлива... Посвящу себя науке, и умру лет в сорок.
– Наивная. До сорока ты не успеешь насладиться наукой. Оно и к лучшему. Я не хочу так рано остаться без подруги. Без лучшей подруги, – тепло произнесла я, погладив её по волосам.
Алиса вдруг меня обняла, и после этого началась моя свадьба. Мне удалось отговорить девчонок от всяких выкупов, конкурсов и прочей ерунды, которую терпеть не могла, и вот я в сопровождении Алисы, вышла из общаги и начала спускаться по ступенькам. Пристально всматриваясь в восхищённое лицо Глеба, я действительно будто бы не видела никого и ничего больше. Только он. Только мы. Его небесно-голубые глаза, лёгкая ухмылка и руки, распахнутые для объятий, в которые я угодила, как только ступила на асфальт. Это самое родное и уютное действо в моей жизни. Эти объятия обогрели меня, обволакивая защитным коконом. Не хочу покидать их никогда. И не буду.
– Снежинка, ты замёрзла? – заботливо спросил Глеб, чувствуя мою дрожь.
– Нет, – улыбнулась я, немного мандражируя в его руках, и смотрела в глаза своего любимого.
– Нервничаешь? Не бойся, я буду рядом. Пойдём, покажем этим ссыкунам, как жениться надо, – прошептал он, и мы отправились в ЗАГС.
Могла ли я подумать, что моя злобная затея, у которой была единственная цель – покорить и унизить моего преподавателя, приведёт к чему-то подобному? Нет, но этот поворот – самое лучшее, что могло произойти в моей жизни. Я никогда не надеялась стать такой счастливой.
Глава 59. Алиса
Это ошибка. Это ужасная ошибка. Какого чёрта я схватилась за Антона и еду с ним Бог весть куда на зимние каникулы? Он не поможет мне ничего забыть. Это невозможно. Роберт будет разъедать память всю мою оставшуюся жизнь, пока я не сойду с ума. А я сойду... Уже схожу.
Нам предстояло провести вместе сутки в поезде, который ехал в Польшу, а потом ещё целую неделю в этом, неизвестном мне до этого времени, городке. Я никогда не оставалась с Антоном наедине так надолго. Но стоило признать... Стоило сцепить зубы до боли и признать, что он выполнял свою функцию отвлекающего манёвра. При нём я стеснялась рыдать в голос и биться головой об стенку.
– Я никогда не ездила на новогодние каникулы в другую страну. Где мы остановимся? – спросила я, но это были просто слова, помогающие заполнить свободное пространство между реальностью и долгожданным крепким сном.
– У подруги моей сестрёнки. Её зовут Урсула. Не знаю, как мы поймём её, но польский язык не такой уж и сложный. Главное, город! Он такой красивый и старинный, что дух захватывает, – ответил Антон, и помимо раздражения, которое было скрыто за напускной милостью, я почувствовала благодарность. Он был искренним и таким добрым... Что же я делаю?
– Надеюсь, мы сможем раздобыть там оливье и мандарины, иначе никакая старина не спасёт мое новогоднее настроение, – я пыталась кокетничать, но кажется, что это было слишком слабо.
– Не думаю, что там едят оливье, но мы что-нибудь придумаем. Я слышал, что они готовят салаты с макаронами. Не грусти, я всё сделаю, чтобы тебе было весело, – как же он старался, чёрт возьми.
– Главное, будь рядом, – выдала я, и немного приобняла Антона, чуть не разрыдавшись.
Я была такой сумбурной, отчаянной и неадекватной, что казалось, ещё чуть-чуть и сорвусь куда-нибудь, но куда? Всё, что я могла сделать, это уснуть. Крепко и надолго. Как же я теперь много сплю... Это просто невыносимо... Я не могу без Роберта.
Антон ещё болтал о чём-то, но всё, что мне было нужно, это сон. Пожалуйста... Прошу тебя, уйди на свою полку и оставь меня в покое. Моё желание исполнилось только спустя час, и вот уже я укрылась с головой, подавляя свои всхлипывания, сжимаясь в маленький никому не нужный комочек. Как же так? Почему он оставил меня? Почему не уберёгся? Почему я не предложила ему побег? Мы могли сбежать и всегда быть вместе, не смотря на его преступления. Я бы смогла принять это. Господи... Да я всё могла бы принять, но вот только теперь, а не тогда... Тогда я просто предала его, отправившись на поводу у полиции.
Я начинала засыпать. Наконец-то... Сознание ускользало, мысли плавились, перед глазами возникали обрывки воспоминаний, как реальных, так и не сбывшихся... Я перевернулась на спину, и увидела человека в нашем купе. Когда свет фонарей, проносящихся за окном, отразился на его лице, я поняла, что передо мной стоял Роберт. Я не смогла заплакать. Не смогла пошевелиться. Я ничего не чувствовала. Это всего лишь ясный сон, которых мне снилось в последнее время огромное множество. Всё, что мне удалось сделать, это улыбнуться.
– Давно тебя не было, – протянула я так, что и сама себя почти не услышала.
– Моё почтение, Алиса Петровна, – тихо ответил Роб, в свойственной ему наигранной манере, и подошёл ближе, присев у моей полки. Как же я соскучилась... Он был так близко, что если бы моё тело слушалось во сне, то я бы уже обнимала его так крепко, насколько могла. Я люблю его... Как же я люблю его...
– Я опять спрошу, и ты не ответишь...
– О чём? – переспросил Роберт, и казалось, что я чувствовала его дыхание на своей коже.
– Что было написано в письмах? – спросила я, вспомнив, как утопила целую связку писем от него, так и не прочитав их.
– Я люблю тебя, Алиса. Это всё, что там было. Ты сможешь простить меня? – как же я обожала его голос. Этот голос каким только не бывал – саркастичным, надменным, издевательским, но и серьёзным, тёплым, нежным...
– Я простила, давно, – ответила я, не понимая на что должна была обижаться, кроме его лжи, и Роберт осторожно поцеловал меня в щёку. Его щетина кололась даже во сне, но как же теперь это было приятно.
– Спасибо, Алиса. Для меня это самое главное – ты и твоё прощение. Мне пора. Береги себя и будь счастлива, – прошептал он, погладив мою руку. Я так хотела схватить его и никуда не отпускать, но ничего не получалось.
– Я буду скучать... Очень-очень, – это всё, что мне удалось сказать.
– Я тоже Алиса Петровна... Ты даже не представляешь себе как сильно, – его последние слова вывернули мою душу наизнанку, и я почувствовала, как горячие капли уже стекали по моим щекам.
Роберт ушёл. Я сразу же проснулась с ощущением того, что мы действительно с ним виделись. Как жаль, что всё так быстро прошло... Но мне стало немного легче. Я словно поддалась некой иллюзии, и теперь появилось стойкое осознание того, что с ним всё хорошо.
На следующий день, когда мы с Антоном вышли из поезда, я чувствовала себя лучше, и была открыта для развлечений на каникулах. Я нашла выход. Сердце трепетало, будто мне предстояло важное дело. Мы снова увидимся с Робертом. Обязательно. Уже в следующем сне.
