Текст книги "Порочная игра (СИ)"

Автор книги: Анастасия Бойд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава 36

Я перестала отвечать на сообщения Глеба, из-за чего он сделал выводы, что я по-прежнему нестабильная дура, которую он всё равно не оставит теперь и постарается перевоспитать. Засунь себе в задницу свою сердобольность... Дата его приезда приближалась, и я сходила с ума. Не сходила. Я уже давно сошла... Душа требовала скандалов, криков, разборок. Хотелось разгромить квартиру Хлыстова, но ключи остались внутри, когда я вернулась обратно в общагу. Меня немного отвлекла тётка, которая позвонила спросить, что делать с родительской машиной. У меня были водительские права. А ещё было желание какого-то безумия, ведь водитель из меня был хреновый, да и давно я это в последний раз делала. На выходных я отправилась в свой родной город, чтобы перегнать тачку в Димитровск.

Когда я приехала обратно за рулём, то была уже ночь. Доехала, как ни странно, хорошо. Я остановилась возле круглосуточного бара, выпила там несколько шотов, но на душе стало ещё более мерзко, и поэтому не задержавшись надолго, я вскоре вернулась обратно в авто. Как только повернула ключ в замке зажигания, сразу поняла, что натворила. С непривычки надралась и полезла за руль. Вот жопа! Я чувствовала себя трезвой, но вряд ли какие-нибудь встречные полицейские согласились бы со мной. Хотя... Я ведь собиралась на дно. Пускай меня оштрафуют. Хуже не станет.

Я завела машину и поехала. Получалось неплохо, но выпитые шоты вдруг дали о себе знать. Картинка начала двоиться. Я не успевала переключать передачи, не могла отрегулировать скорость, и совсем не чувствовала габариты. Внезапно, впереди мелькнула маленькая фигурка, и я резко свернула на асфальт, врезавшись в дерево. А вот и дно... Я испуганно подняла взгляд, и медленно перевела его за окно. Какая-то девочка... Скорее всего, ещё школьница, замерев от страха стояла у бордюра и ошарашенно наблюдала за мной, открыв рот. Я вышла из ступора, выскочила из авто и подбежала к девчонке.

– Ты как? – взволнованно спросила я, схватив её за плечи.

– Всё в порядке... Я просто испугалась, но у вас... У вас здесь кровь, – она ткнула пальцем на мой лоб, начала рыться в рюкзаке и протянула мне салфетку. – Нужно вызвать скорую.

Да что я за дрянь? Я чуть не размазала её по асфальту, а она теперь заботится обо мне.

– Прости... Прости пожалуйста... Я всё оплачу, если нужно.

– Всё хорошо. Но пить за рулём очень плохо, понимаете? – искренне спросила она, и я представила как от меня несёт перегаром.

– Понимаю... Ещё как...

Вскоре, приехала полиция, и нас с девочкой отвезли в отделение. Я ничего не отрицала. Что я могла отрицать? Права у меня забрали, машина разбита, штраф выписан, родители девочки чуть не сожрали меня целиком, и заткнулись только тогда, когда я пообещала отстегнуть им некоторую сумму. Разумеется, только после продажи тачки. Всё могло бы быть хуже, но эта девочка почему-то меня пожалела. И полицейский тоже.

Я вышла из отделения, пройдя через бюрократическую мясорубку, присела на скамейку возле входа и закурила.

– Что за дерьмо происходит в мире? – сбоку раздался равнодушный мужской голос, и я только заметила, что уселась рядом с каким-то мужиком. Присмотрелась. Он мелькал в отделении. Вероятно, какой-то коп, но надеюсь, он не станет учить меня жизни. – Сколько нужно аварий и смертей, чтобы вот такие отчаянные курицы перестали бухать за рулём?

– Меня уже наказали, успокойтесь, – отмахнулась я, и рассмотрела его чуть пристальнее. Зрелый брюнет со щетиной, да ещё и полицейский. Просто "мечта" для Алисы. Но мне он тоже неприятен.

– А если бы ты не успела руль вывернуть? В соплях бы тут сидела, выпрашивая прощения у её родителей. Почему вы все думаете, что чужая жизнь – неважный мусор? – безэмоционально рассуждал он, выпуская сигаретный дым.

– Меня наказали. Штраф я оплачу. Девочке за моральный ущерб компенсацию предоставлю. Хватит меня пылесосить, – раздраженно отбивалась я.

– Да что это меняет? Ты не изменишься от этого и ничего не осознаешь.

– Отвалите уже... И на ты мы не переходили.

– Из-за твоих страдашек и прочей херни, не должны рисковать своей жизнью посторонние люди. Вот и всё о чём я хочу сказать.

– Роберт Дмитриевич! – к нам подбежала девушка в форме, и я понадеялась, что она сейчас заберёт с собой этого мудака.

– Ольга Андреевна, ну какого хрена? – протянул он, скривив страдальческую рожу. – Я домой уже иду. Мне ночевать здесь нужно?

– Ненадолго, пожалуйста. Я и так почти всё сделала сама.

– Доведёте меня когда-нибудь... С вас дружеское рандеву, – подмигнул он ей, лениво поднимаясь со скамейки.

– Можно и не дружеское, – она покраснела, и я закатила глаза. Ну мне зачем было наблюдать, как флиртуют между собой посторонние люди?

– Вот шельма-развратница, – усмехнулся он, и перевёл взгляд на меня. – Желаю вам поумнеть и научиться немного думать об окружающих, – бросил он напоследок.

Я вернулась в общагу, и чудом увернувшись от вопросов Алисы, заснула крепким сном.

Утром в понедельник, я приклеила пластырь на лоб, оделась и отправилась в университет. Алиса сегодня ушла раньше. После первой пары, на которой меня чуть не распяли за плохую подготовку, я шла по коридору, и чуть под землю не провалилась, когда увидела Хлыстова. Он совершенно не стесняясь внимания публики, направился ко мне, и встревоженно посмотрел на моё лицо.

– Катя, что стряслось?

– Да так, небольшая авария. Всё нормально, – ответила я, как ни в чём не бывало. Это был всё тот же человек, но эмоции вызывал уже другие. – Ты вернулся?

– Да, как видишь. Но поговорить мы сможем или как? Ты в своем репертуаре, конечно. Обещала отвечать, но не выдержала. Или на тебя так учёба повлияла? – Глеб немного робко пытался выяснять со мной отношения, будто не имел на это право.

– Ага. Прости, сейчас мне не до этого. С возвращением, – равнодушно сказала я, и хотела уже уходить, но Хлыстов остановил меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Да что за хрень? – взбесился он, переменившись в лице. – Я должен догадаться, почему тебя снова перемкнуло?

– Глеб Георгиевич, всё в порядке, но между нами больше ничего нет. Никаких уровней, ни новых, ни старых. Никаких игр. Секса тоже не будет. Ты и так потратил на меня слишком много времени, хотя и не планировал.

– Нет, Катя! Ты здесь не одна всё решаешь, и хотя бы на разговор с тобой я имею право. Идём сейчас же, – Хлыстов потянул меня за руку в сторону, но я вывернулась и убежала, как глупая девочка, которой не по зубам взрослые дяди.

Глеб пытался поговорить со мной почти ежедневно, доставая сообщениями и даже звонками. Я не хотела ни о чём разговаривать... То, что он предатель и я ему не нужна – это и так ясно, а какие-либо его действия могли повлиять на меня так, что я бы сдалась и простила ему всё. Потому что, как и Ксюша в своё время, я готова была пойти за ним даже сейчас. Но нельзя этого допускать.

Глава 37. Хлыстов

Месяц... После двух месяцев моего пребывания в Мюнхене, уже целый месяц мы продолжаем быть на расстоянии, при этом находясь в одном помещении. Она в очередной раз рехнулась, и это тогда, когда я уже поверил в наше взаимопонимание. Я в бешенстве. Что могло произойти? Что-то случилось, но точно не летом, потому что игнор начался в сентябре, и к тому же, в моей квартире Катя оставила записку, в которой не было обиженных нот. Всё сходится на универе. Что тут думать? Явно какая-то змея что-то ей наговорила, но почему она верит всем, будто у неё нет своей головы на плечах? Ещё была вероятность, что она просто осознала, что ей не нужен такой партнёр по жизни... Отправляя ей сообщения, набирая её номер, я закипал до одури от злости. Да почему она такая? Как усмирять этого шипящего котёнка? Да никак. Может мне показалось, что я влюбился в нее? Может я скрытый мазохист? Нет же... Я действительно хотел, чтобы Катя жила со мной, хотел видеть её не только в универе и не только надменной заразой. Мне нужно было, чтобы она любила меня. Впервые за долгое время мне это понадобилось.

Я не мог поймать её. Она постоянно ускользала, рядом всё время кто-то был... Я совсем не понимал, как до этого у нас получалось оставаться наедине. Вероятно, раньше она действительно хотела оказываться со мной тет-а-тет, и просто позволяла этому происходить. Но однажды мне повезло. Я проходил мимо открытой аудитории, и увидел свою снежинку возле стола, листающей какие-то методички. Надеюсь, там больше никого нет, но и думать было некогда. Я вошёл в аудиторию, окинул её взглядом, и запер дверь на замок, убедившись, что мы одни.

– Попалась, – буркнул я, вероятно, испугав её.

– В чём дело? – Катька ошарашенно посмотрела на меня. Не знаю, чего мне хотелось больше – наорать на неё, трахнуть, поколотить или попросить за что-то прощения, упав в ноги, только бы она вернулась.

– Вопрос к тебе. Абсолютно такой же. Катя, я не шучу сейчас, и если ты не ответишь, в чём причина твоей очередной шизы, то я заброшу тебя на плечо, увезу к себе и буду держать взаперти, пока мы не разберёмся, – угрожающе заявил я, надвигаясь на свою миниатюрную блондиночку, огромные карие глаза которой уже оказались на лбу. Она действительно думала, что ей удастся бегать от меня вечно?

– У нас ничего не получится, – наконец выдавила из себя Катя, после моего штурмования.

– Почему?

– Потому что... – промямлила она, опустив взгляд. – Потому что мне неприятно знать, как ты поступил с Ксюшей. Я не смогу спокойно находиться рядом, зная, что ты можешь выбросить меня из своей жизни, как однажды выбросил её, даже думая, что она беременна, – всё ясно. Змея найдена. Несчастная и обманутая Федорчучка прополоскала и без того нездоровый мозг моей девочки.

– Ты ведь понимаешь, что у каждой стороны своя правда. И она не такая страшная, какой могла тебе её преподнести эта дура. И уж тем более, я не собираюсь выбрасывать тебя из своей жизни, – я потянулся к щеке Кати, пытаясь растопить её ледышку, заменявшую сердце, но она увернулась, нахмурившись ещё сильнее.

– Это не всё. Ещё мне неприятно знать, что ты до сих пор спишь с медсестрой из медпункта и обсуждаешь меня с ней, хотя постоянно твердил об отсутствии третьих лиц между нами.

– Что за бред? – а вот и вторая змея. Да что там... Королева змей! – Ну Ксюша ещё куда ни шло... Но медсестра-то тут при чём? Я клянусь тебе, что спал только с тобой после нашей встречи.

– Она почему-то другого мнения... Видимо, кто-то спит с ней вместо тебя.

 – Бред, – эта ситуация так вскипятила мне мозг, что легче было просто уйти. Катя не воспринимает меня. – А с чего ты взяла, что я обсуждаю тебя с ней?

– У меня на лбу не написано, что я снежинка, но она почему-то об этом знает, – печально вздохнула она, и мне показалось, что ей не всё равно. Да не может ей быть всё равно!

– Боже мой... Катя... Это вообще чушь. Я когда-то случайно перепутал ваши номера, позвонил ей вместо тебя и назвал эту кличку. Не знаю, как она поняла, что это именно ты, но может догадалась, – я с надеждой смотрел на снежинку, и понимал, что она даже не колеблется. Всё уже решила для себя. – Что мне нужно сделать, чтобы ты поверила?

– Ничего, – что и требовалось доказать... – В том-то и дело. Я не смогу тебе поверить. Не доверяю тебе. У меня не получится принять твоё прошлое, поверить в твою искренность и тем более в любовь. Я всегда буду думать о предательстве.

– Кать, пожалуйста... – вздохнул я, как беззащитный влюблённый ссыкун, и немного приблизился к Кате, осторожно прикоснувшись к её руке. В кого она меня превратила?

– Я зря к тебе полезла. Сразу знала, что ничего из этого не выйдет, кроме проблем...

– Снежинка... – я не выдержал и схватил её в охапку. Она брыкалась, но я продолжил её обнимать. – Скажи, что ты просто снова испытываешь меня на прочность... Ты ведь просто играешь.

– Отпусти меня, это уже не игры, – шипела Катя, толкая меня в грудь.

– Убить бы этих змей за их длинные языки... Я обещаю... Я клянусь, что люблю тебя и никакого предательства не будет, – мне самому было противно слышать свой голос в таких страдальческих интонациях, но эта глупая малявка слишком мне дорога, чтобы не сделать всё возможное.

– Перестань! Отпусти, – Катя вырвалась из моих рук и отошла подальше. – Всё это не страшно. Я не расстроена. Я ведь знала, что ты такой, что не будешь верным, что можешь быть таким козлом, как с Ксюшей, но... И я ведь неидеальная. Я тоже была свободна от верности тебе всё это время. Ты никогда мне не верил, но я ведь правда спала с другими и не раз, – Катя гордо задрала свой вздёрнутый носик, и выдала это дерьмо, как хвастливая девчонка во дворе, у которой неправильные приоритеты и ориентиры.

– Да что ты несёшь? – взбесился я. Ну как можно быть такой упёртой? – Спала она с другими! И конфеты ешь, сколько хочешь? А игрушек у тебя не миллион сиксилиардов? Папа не президент? Взрослая ты моя распутная женщина. Врать надо уметь, фантазёрка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Можешь не верить, но это ничего не меняет. Мне нужно идти.

– Нет, мы не договорили, – было такое чувство, будто я пытался ухватиться за воздух, чтобы не упасть. Всё так же бесполезно. Она ускользала. Она была настолько закрыта, что никаким бревном эту дверь не выбьешь.

– Открывайте, – за дверью раздался голос ректора Ильина. Он постучал и продолжил ломиться к нам.

– Вот чёрт, – прошипел я, и открыл замок.

– Наша песня хороша, да, Глеб Георгиевич? – в аудиторию вошёл ректор и посмотрел на нас с Катей так, будто мы были голыми.

– Не понимаю о чём вы. Дверь просто захлопнулась. Мы с Аникеевой договаривались о пересдаче, – я едва сдерживался, чтобы не вытолкнуть его обратно в коридор.

– Конечно, именно о ней, – ухмыльнулся Ильин, и перевёл взгляд на Катю. – Аникеева, идёмте со мной.

– Куда это? – напрягся я.

– А вам какое дело? Я отчитываться должен? Успеваемость у Кати оставляет желать лучшего, ещё немного и учёба под вопросом. Идёмте, Катюша, решим, что с вами делать и как улучшить ситуацию.

Она безоговорочно пошла за ним, и я следом. Ректор никак это не прокомментировал, не обращая на меня внимания, а потом просто захлопнул дверь перед носом, и я остался в приемной. Чёрт бы его побрал! Надеюсь, он не станет её домогаться, иначе я загрызу его заживо.

Глава 38. Хлыстов

После того, как я проторчал под дверью полчаса, Катя, наконец, вышла и умчалась прочь, пройдя мимо меня, будто и не увидела. Я бросился следом.

– Аникеева! – я догнал её, и дёрнул за руку. Катя резко развернулась и посмотрела на меня невидящим взглядом. Она будто вообще не понимала, что происходит. – Что он хотел? – спросил я, вцепившись в её плечи, но она молчала. – Скажи, что он от тебя хотел? Он приставал к тебе? Ответь ты уже хоть что-нибудь!

Молчание. Катя смотрела сквозь меня, блаженно улыбалась, покусывая губы и поправляя халат, будто намекая всем своим видом, что он не просто домогался её, а даже нагнул и трахнул. Но зачем она это делает?

– Катя, я прошу тебя, остановись! – я приподнял её лицо, пытаясь добиться осознанного взгляда, но она лишь улыбнулась ещё шире. Она улыбалась, как чёртова Лолита*, которой в кайф доводить влюблённого в неё мужика до сумасшествия. Я отступил назад.

– Я ведь на месте стою, Глеб Георгиевич, – насмешливо ответила Катя, и я почувствовал себя, как в дурдоме. Но кто из нас псих?

– Ты заигралась, это уже не смешно! Что он там с тобой делал?

– Где твоя благодарность? Это ведь моя забота. Он угрожал тебя уволить, помнишь?

– О чём ты говоришь?

– Оказалось, всё можно решить очень просто. Мне даже понравилось, – Катя мечтательно прикусила губу, снова глядя в никуда.

– Нет, – я покачал головой, будто хотел выбросить этот бред из своей головы, и снова схватил ее за плечи. – Не смей так шутить. Слышишь меня?

– Видимо, спасибо от тебя я не дождусь.

– Какое спасибо? Он тебя трахнул? – спросил я, и Катька снова рассмеялась, прикрыв рот рукой, исписанной какими-то шпаргалками.

– Да почему ты такой неблагодарный? Я же старалась! Он теперь не будет лезть к нам, меня не исключат, тебя не уволят. Я тебя в эти игры втянула, я и отмазала.

– Я не верю... Ты же не такая. Ты не могла так просто. Ради чего?

– Ради нас, я ведь уже объяснила.

– Ты совсем рехнулась... Я в последний раз прошу тебя сказать, что это не правда.

– Зачем этот самообман? – в какую же сумасшедшую девку меня угораздило влюбиться.

– Значит... И про предыдущие измены тоже правда? – спросил я, и она пожала плечами. Мне хотелось влепить ей пощёчину, отшлёпать так, чтобы она прекратила ржать и просто сказала правду. Я всё равно не верил, что она могла трахаться с другими, и тем более с ректором... Он, конечно, знатный в этих местах ё*арь, но Катя не могла купиться на него. Она моя и только моя. Но почему она это делает? Зачем ей себя клеветать?

– Я никогда не врала тебе.

Из своей берлоги высунулся ректор и ожидающе посмотрел на нас. Не сидится же тебе на месте, бл**ь!

– Что за шум? Аникеева, мы ведь с вами уже всё решили. Зачем создавать новые инциденты? Идите учитесь, ведите себя хорошо иначе нам снова придётся всё решать в такой же манере, – этот ублюдок скрылся за дверью, и я снова посмотрел на Катю.

– Да нет... Нет, – вздохнул я, отстраняясь от неё. Как ещё она должна была мне сказать, чтобы я поверил в это? Она действительно под него легла. Чокнутая идиотка! Из-за своих психов она готова была сделать что угодно. – Да, ты права... У нас ничего не выйдет.

Я ушёл. Я будто выбрался из выгребной ямы, и свалил куда-то, благоухая дерьмом, которым она меня измазала. Что за абсурд? Что за бред? Как теперь разлюбить эту ненормальную? И как избавиться от желания развернуться, снова подойти к Кате и сказать, что даже сейчас я могу пообещать, что прощу её, если она только перестанет пороть чушь и вернётся ко мне...

Вдруг взглянул в сторону, и заметил, что прохожу мимо медпункта. Так. Хотя бы вдогонку, я должен был выписать люлей этой сучке, за то что влезла не в своё дело и окончательно сбила с толку мою нестабильную зазнобу. С ноги открыл дверь. Женька подпрыгнула на стуле и выронила телефон. Я закрыл нас, и принялся расстёгивать ремень.

– Раздевайся, – приказал я, и смёл всё со стола, за которым она сидела. Телефон тоже улетел, разбившись вдребезги.

– Хлыстов, ты офонарел?! – взвизгнула Женя, бросившись подбирать части смартфона.

– Раздевайся, дорогая. Что же ты тянешь резину? У меня пара скоро, можем не успеть, – угрожающе вежливо, я надвигался на неё, явно пугая.

– Ты совсем во времени потерялся? Между нами давно всё кончено! Или забыл, как я застукала тебя со своей младшей сестрой? – Женька попятилась назад, и упёрлась в стену.

– Всё кончено? Ну как же так, роднуля ты моя? Я почему-то недавно узнал совершенно противоположную информацию. Не знаешь, кто сказал моей студентке, что мы с тобой всё ещё трахаемся? – я всё равно настиг её, и вжал ещё крепче.

– Я сейчас позову на помощь, если ты не прекратишь сходить с ума!

– Я давно сошёл с ума, ещё когда подумал, что переспать с тобой неплохая идея.

– Твоя студентка однажды мне спасибо скажет, что я уберегла её от такого пожёванного сокровища. Себя не уберегла, так может хоть кого-то удастся, – сквозь страх, Женька пыталась казаться грозной. Это выглядело забавно.

– Ты скажешь ей, что мы давно не любовники, – продолжил давить я, даже не понимая, что это изменит.

– Нет. Я не стану тебя отмывать перед очередной подстилкой.

– Она не подстилка! – я стукнул по стене возле Женькиной головы, и она зажмурилась. – И что значит отмывать? Ты сама это сморозила! Мы расстались с тобой ещё до того, как я с ней познакомился. Поэтому напряги пожалуйста свой ядовитый язык и скажи ей правду.

– Глебушка, ты чего такой наивный вдруг стал? – рассмеялась она, и казалось, что почувствовала мою слабость. – С чего мне идти и говорить кому-то правду? Ты думал, что будешь трахать всё, что движется, думая только о себе, и это никак тебе не аукнется?

– Вот же дрянь... Как только тебя муж терпит, – вздохнул я, отошёл в сторону и присел на стул.

– А никак. Он ведь узнал тогда всё о нас, так что я свободна и абсолютно трезво теперь смотрю на жизнь. Больше не намерена становиться зависимой. А ты... Ты вдруг решил тряхнуть стариной? – насмешливо спросила она, не решаясь двинуться с места. – Влюбился в свою снежинку? Да уж... Придумывать клички не сильная твоя сторона. Кем я была для тебя? Мышкой?

– А оказалась настоящей крысой.

– Не старайся меня обидеть. Ты сейчас такой жалкий, что даже не получается злиться, – Женя, наконец, подошла ко мне и похлопала по плечу. – Поплачь, дорогой. Может полегчает. Любовь она такая, не всегда счастливая. По себе знаю. Когда-то любила одного мерзавца, но он решил, что трахнуть мою сестру на моём дне рождения это отличный подарок.

– С прошедшими тебя днями рождения, мышка, – ухмыльнулся я, и поднялся со стула, сбросив с себя её руку. – Прости, что больше не дарил подарков, но у тебя ведь и сестер больше нет, а дарить одно и то же я не люблю.

Я оставил эту заразу без наказания. Катя всё равно мне не поверит. Мосты сожжены, глупости сделаны, но я не хочу сейчас уподобляться ей, и спать с кем-то другим на зло. А вот нажраться можно. Какого хрена я не отменил поездку в Германию этим летом? Возможно, всё было бы совсем иначе...