Текст книги "Заберу тебя у отца (СИ)"

Автор книги: Анастасия Бельская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Глава 38

Глава 38

Роб

Рано утром я осторожно бужу Софу, отмечая, что на этот раз ее не лихорадит, а температуры на ощупь нет. Но все равно заставляю ее выпить антибиотик, и укладываю на подушки еще поспать.

– Ты уходишь? – хрипловато спрашивает Софа, а я наклоняюсь, чтобы губами коснуться лба.

Точно не горячая. Нужно купить какой-то еды, потому что скоро и аппетит проснется.

– Я съезжу в магазин и обратно, – заверяю я, умалчивая о том, что собираюсь заехать на работу.

Ни к чему ей об этом беспокоиться. Тем более что я уже решил, что не буду впутывать ее в эти проблемы.

– Хорошо, – расслаблено прикрывает глаза, и я удерживаюсь от того, чтобы сжать ее в объятиях.

Вместо этого я целую открытое плечо, наслаждаясь мягкостью молодой кожи, и быстро собираюсь. Надеюсь, она проспит достаточно долго, чтоб все успеть – действительно заехать за продуктами, и получить в морду от собственного начальства.

На работу я приезжаю рано даже по своим меркам, но автомобиль Березнева уже стоит на парковке. Заруливаю в свой кабинет, выбирая из ящика самую дорогую бутылка коньяка, и решительно иду к полковнику, чтоб не тянуть больше всю эту ересь.

Нам надо обсудить с ним произошедшее. Мне надо, потому что вся ситуация дико парит мою Софу, а это последнее, чего мне сейчас хочется.

– Александр Михайлович? – заглядываю в кабинет, и застаю полковника, сидящего за столом.

Он быстро выпрямляется, явно не ожидая никого здесь увидеть так рано, но я успеваю заметить склоненную голову, которую он сжимал руками. Интересно, он ведь не провел здесь ночь? Вполне возможно, судя по помятому виду…

– Проходи, Рамазан.

Я со вздохом прикрываю дверь, и ставлю бутылку на стол, вызывая неодобрительный взгляд Березнева. Хотя он с самого начала был далек от дружелюбного – так что переживать не из-за чего.

– Не рановато ли решил выпить?

– Я и не буду. Меня дома ждет больная девушка, которую еще кормить надо, и следить, чтоб пила лекарства. Скажите, это у нее от вас или от матери – вечно спорить и не слушать, что говорят посторонние?

– Рамазан, блять!

Березнев вскакивает, кажется, готовый на меня бросится, а я и сам знаю, что перегнул палку. Может, оттого, что стало казаться, будто полковнику плевать на сваю дочь – он ведь даже не поинтересовался о ее здоровье! Хотя теперь я вижу, что ему не все равно…

– Не перебарщивай. То, что я еще не врезал тебе, вовсе не значит, что я готов терпеть подобные высказывания!

– А что это значит?

Я сажусь на стул напротив, с прищуром осматривая Березнева. Почему мне кажется, будто он реагирует… Неправильно? Я примерно знал, как он заботится, даже печется о Софе. Так какого черта оставил ее у меня? Почему не потребовал объяснений, а свалил, как только услышал про Ольгу? Как вообще мне с ним говорить, если даже сейчас он не задает вопросов, а мне буквально силой приходится вытягивать из него ответы?!

– Не считай себя умнее всех, Роберт, – неожиданно тянет Березнев, и неожиданно вытаскивает из ящика стола сигарету, подкуривая прямо в кабинете.

– А что мне считать? Вы скажите, потому что сейчас вопросы по поводу вашей дочери возникают только у меня.

Березнев отстраненно смотрит как будто мне через плечо, затем глубоко затягивается, и выпускает дым в хорошо вентилируемый воздух. Мне тоже хочется закурить – но почему-то кажется, что здесь это позволено только Березневу.

– Софа больше пошла характером в мать, чем в меня.

– Не знаю, радоваться этому или огорчаться.

– Не дерзи. Я уже давно видел, что она больше не ребенок, которого можно запереть дома и контролировать финансово. Я достаточно прожил с ее матерью, чтоб понять – моя модель семьи ее не устраивает. Ей нужна свобода, больше свободы, чем я всегда был готов давать. И понимал, что рано или поздно она просто уйдет, оставив меня одного.

Как и его жена.

Мне на мгновение становится даже жалко Березнева, хоть я все еще не понимаю его поведения. Просто сейчас, глядя в одну точку и будто заново проживая все эти мысли, мужчина выглядит очень уж одиноко.

Неужели для него желание контролировать стоит выше собственного счастья?

– Но я все равно хотел уберечь ее от всего дерьма, что мы ежедневно видим, – продолжает Березнев, будто подтверждая мои мысли, – мне бы хотелось, чтоб она выбрала себе в пару не какого-то Соловьева, что не может даже собственный член удержать в штанах. Нет. Я думал о том, что раз уж мне суждено ее отпустить – пусть это будет сильный мужчина. Умный, и готовый вытерпеть ее загоны, обеспечить безопасность, комфорт и быть рядом тогда, когда я уже не смогу.

– И вы… Послали к ней меня?

Березнев морщиться, будто ему самому не нравится, как звучит это. Стряхивает пепел в кружку с недопитым кофе, снова затягивается, и устало переводит взгляд на меня.

– Я видел, что ты давно один. Знал тебя как отличного профессионала и сохранившего доброту и адекватный взгляд мужика. Я просто решил, что вам будет неплохо познакомиться. Софа не стала бы никогда встречаться с тем, кого я бы лично привел в дом, и представил как кандидата на ее сердце. А пойти против отца и самой выбрать себе мужчину…

Охренеть, блять.

Я в полном ауте смотрю на Березнева, не представляя, как он вообще об этом додумался. И еще более офигевая от того, что его план воплотился в жизнь.

А не так уж плохо он знает собственную дочь…

– Поначалу я думал, что у вас ничего не вышло. Ну не заинтересовал ты ее, или она тебя – да и черт с ним, если честно. Но когда я рассказал Софе про Ольгу…

Он сверлит меня взглядом, явно намекая на мое вранье, и я с вызовом встречаю этот взгляд. А что он хотел-то в самом деле?! Сперва ведет себя так, будто убьет каждого, кто только коснется его дочки, а теперь возмущается, почему его не посвятили в наши встречи…

– Я видел, что ей больно. Блять, Рамазан, я не знаю, что там у вас было, и даже знать не хочу! Но то, что вчера вечером ты был с ней, и лечил, говорит о многом. А еще то, как сама Софья смотрела на тебя… Поверь, я знаю прекрасно этот взгляд. Так на меня смотрела ее мать в самом начале. И на того, с кем ушла от меня, когда Софа была мелкой.

На последней фразе он чуть отворачивает голову, и снова смотрит на меня, пронзая злостью. Кажется, я все равно еще не до конца его понял – потому что секунду назад мне казалось, будто между нами все ясно, а теперь снова тонна ненависти.

– Блять, честное слово, не хочу знать, что там у тебя и моей дочкой. Но какого хрена надо было при всем при этом обманывать Ольгу?! Чудесную, милую женщину – зачем крутить шашни с ней, если ты в этот же момент что-то чувствовал к Софе?!

Чего?!

Я в изумлении гляжу на Березнева, который тяжело дышит, и, кажется, реально в бешенстве от того, что себе напридумывал. В его глазах я реально скользкий и гадкий тип – потому что морочил голову всем, с кем имел дело.

– Секунду, – отойдя от шока, прошу я, и достаю телефон.

Знаю, то еще дико рано, но все же набираю номер, надеясь, что женщина не спит. И то, как бодро отвечает мне голос на том конце, радует безмерно.

– Оль? Слушай, ты не могла бы подъехать ко мне на работу? Сейчас, да. Очень нужно. Потом объясню… Спасибо!

Я убираю телефон, с вызовом глядя на Березнева, и не собираясь оправдываться. Он сам тогда принял желаемое за действительность – и вряд ли сейчас мне поверит. А вот если это подтвердит Ольга…

Глава 39

Глава 39

Софа

Я просыпаюсь, чувствуя себя на удивление хорошо.

Да, есть еще слабость и какая-то заторможенность в мыслях, но тело не ломит, и даже хочется чего-нибудь съесть. Роба рядом нет, и судя по тишине в квартире, он так и не вернулся из магазина, хоть и прошло уже пара часов. Ладно тем лучше – есть время привести себя в порядок.

Мне нравится в квартире Роба. Здесь светло и мало мебели, только все необходимое, но почему-то приходит мысль, что сама бы я не сильно что-то поменяла. Разве что устроила вон то кресло в углу ближе к окну, чтоб вязать в нем, и накинула пледом. И добавила милых сердцу безделушек на полки – тех, которые сама связываю с воспоминаниями, и тех, которые мы бы вместе привозили откуда-нибудь с Робом…

Я краснею, и с охапкой чистых вещей иду в душ. Почему мне хочется зажмуриться и думать об этом постоянно, вспоминая наш вчерашний разговор?

Мне врезалась в память каждая мелочь.

Даже то, как Роб сжимал меня покрепче, говоря самые желанные слова на свете. Кажется, эта ночь самая богатая на события, плохие и страшные, но все равно я ощущаю ее как самую лучшую в своей жизни. Пока что. Кто знает, что нас ждет потом…

Телефон звонит, когда я выхожу с чистой головой, и пытаюсь пальцами распутать мокрые пряди. Беру трубку, удивляясь, что Роба все еще нет, и принимаю вызов.

– С тобой все в порядке?!

М-да, кажется, Ася сильно переживала, вон как кричит. Я на мгновение отрываю взгляд от телефона, чтобы развернуть экран – так и есть, четыре пропущенных.

– Все нормально, живая. А ты почему волнуешься?

– Мне твой Роб звонил…

Ася быстро пересказывает вчерашний разговор с мужчиной, и я жмурюсь, наливая кофе. Кажется, даже на всегда рассудительную Асю он произвел впечатление, и пока я медленно пью обжигающий напиток, пересказываю подруге случившееся.

– Ничего себе… Капец! Хорошо, что я дала номер Робу. А я еще сомневалась!

– В нем? Не стоило.

Ася замолкает, явно видя в этой фразе все, что я не сказала вслух. Она прокашливается – деликатно и осторожно, и я знаю, на какую тему она хочет поговорить.

– Так ты сейчас… С ним?

– Нет. Точнее, я у него дома, и жду, когда в его холостяцкий холодильник приплывет хоть какая-то еда, – вздыхаю, и вгрызаюсь в найденную в шкафчике сушку.

– Ты же поняла, о чем я. Ты что… Простила его?

Сейчас, когда я знала, в каком он был состоянии в тот вечер, мне даже прощать никого не пришлось. Любая обида просто разбилась о его ситуацию, где он сам не знал, как себя вести. Я знаю, что неправильно срываться на других – но часто ли мы сами поступаем правильно? Тем более что тогда Роб действительно считал «верным решением» отказаться от меня.

– Мы поговорили ночью. Я… Хочу с ним быть. Чувствую так, понимаешь? Я с ним себя лучше вижу и как-то правильнее ощущаю. Помнишь, я говорила, что могу без него? Это правда, да. Но я не хочу.

Ася вздыхает, и я мысленно готовлюсь к тому, чтобы спорить. Что бы она не сказала – о психологическом насилии или еще чем-то умном и важном, я знала наверняка, что моя интуиция мне не врет. Не могут чувства так обманывать, когда ты просто тянешься к человеку магнитом, и прилипаешь, стоит только коснуться.

– Ну и правильно, – неожиданно выдает Ася, и я чуть не давлюсь сушкой.

– Что?!

– Ну а чего? Жизнь длинная, жопа… ну ты знаешь. Мало ли фигни можно сказать в разном состоянии. Ты вообще знаешь, что самые гадкие вещи мы говорим как бы «в сердцах»? Так что сердце совсем не доброе, когда дело касается любви. Оно и болит, и жгет, и обижает, и все это тоже часть любви.

– Какая-то у тебя уже романтизированная психология пошла…

– Какая есть. Я к тому, что пробуй, пока ты сама этого хочешь. Но предупреди своего идеального, что в случае чего мозги я ему промою… Кстати, а как отец на все это отреагировал?

При этом вопросе у меня внутри все натягивается, и я слышу шевеление ключа в замке. Быстро прощаюсь с Асей, обещая позвонить позднее, и иду в прихожую, откуда уже слышу разные голоса.

Голоса? И почему один из них женский?

– София! Ставь чайник, мы торт принесли! А ты знакома с Ольгой?

Мой отец, улыбающийся так, как я давно уже не видела, быстро выдвигает вперед опрятную женщину со смущенной улыбкой. Я с удивлением замечаю, как она слегка пьяно смеется, когда машет мне ладонью, и с трудом пытаюсь сообразить – что происходит.

– Давно встала?

Роб уже скинул ботинки, и первым идет ко мне, держа в одной руке пакет, нагруженный продуктами. Другой обхватывает за плечи меня, и не оборачиваясь на разувающихся отца с Ольгой, утаскивает на кухню.

– Таблетки выпила?

Я хлопаю глазами, пока мужчина ставит пакет на стул, и поворачивается, полностью сосредотачиваясь на мне. Оглядывает меня с ног до головы, отдельно задерживаясь взглядом на открытых плечах, и делает два быстрых шага, оказываясь рядом.

Он такой большой, и пахнет по-прежнему моей любимой смесью табака со сладкой свежестью. Легко наклоняется, убирая мне волосы за уши, и прикасается губами ко лбу, заставляя меня качнуться в его руках.

 – Температуры нет, – резюмирует он, и я мгновенно возвращаюсь с небес на землю, – как ты себя чувствуешь?

– Нормально. Намного лучше, чем вчера. А что… Что вот там такое происходит?

Я киваю в сторону прихожей, где по звукам кто-то, кажется, упал. Роб усмехается, заговорщицки наклоняется ко мне и быстро говорит на ухо:

– Твой отец с моей подставной невестой опустошили на двоих бутылку коньяка. Теперь вот, привез их к нам. Ну не мог же я их бросить в отделе, где все могут увидеть полковника в нетрезвом состоянии?

Он натурально цыкает, и быстро начинает разгружать пакет, чмокнув меня в губы, и будто не замечая моего ступора.

Мой отец? Напился?

Роб, который при моем отце ведет себя так, будто мы уже пару лет встречаемся?

Все это обухом ударяет по голове, но проносится словно фоном, потому что мощней всего бьет его простое, мимоходом брошенное «к нам».

Это что, я проспала какие-то важные пары лет, и теперь попала в свою мечту?!

Я бы хотела подумать об этом еще, но на кухню уже входят папа с Ольгой. Первый тут же оглядывает кухню, потирает руки и садится, останавливая взгляд на мне.

– Ничего не приготовишь, дочь? Закуску какую-то…

– Я сейчас сама сделаю, – быстро говорит Ольга, вставая рядом с Робом, а я продолжаю смотреть на довольного папу.

– С каких пор ты пьешь?

– Ну ладно тебе, дай один раз отцу расслабиться. С такой женщиной грех не позволить себе…

Он усмехается глядя на Ольгу, которая ловко нарезает продукты. Роб ей помогает, и хитро поглядывает на меня, застывшую на одном месте.

Это что, мы сейчас тут сидеть все вместе будем? Я, папа, Роб и Ольга?

У меня буквально сдают нервы, но Роб четким движением направляет меня в постель, наказывая отдохнуть и выпить таблетки. Я спальне я немного прихожу в себя, и когда Роб возвращается, чтобы позвать меня к столу, уже не с таким ужасом смотрю на него.

– Соф, расслабься. Все в порядке, – улыбается мужчина, и сам раскрывает руки в приглашающем жесте.

Я неловко вхожу в его объятия, чувствуя себя сразу в несколько раз лучше, и трусь подбородком о рубашку. Мне не хочется идти туда, сидеть и говорить непонятно о чем с отцом и Олей, но, кажется, другого выхода чтобы быть сейчас рядом с Робом нет.

– Объясни мне, что происходит?

– Если вкратце, то твой папа подумал, будто я кручу роман с тобой и с Ольгой, причем жестоко обманывая последнюю. На счет нас с тобой он не против, но сказал что в случае чего отрежет мне яйца, а с Ольгой, кажется, и сам не против построить отношения. Вот до чего вкусная домашняя еда доводит… Почти зелье, да?

Роб с улыбкой смотрит на мои все больше раскрывающиеся глаза, и я даже не знаю, за какую фразу вцепиться. Они все – будто ненастоящие, не со мной и мне реально кажется, что я сплю.

– Скажи честно, я просто сильно заболела и это все – температурный бред? – постанываю я в грудь Роба, и он тихо смеется, поглаживая мою спину.

– А ты бы хотела, чтоб это было так?

Внимательный взгляд, который скользит по моим губам, которые я немедленно облизываю. Между нами всегда было так – вспыхивающее напряжение, которое мы оба испытываем и на одной волне сразу хотим друг друга.

– Софа. Ты болеешь, а за стеной твой отец…

– Я знаю.

Я все равно привстаю на цыпочки, и Роб немедленно целует мои губы. С легким стоном я чувствую, как он разъединяет поцелуй, и утыкаюсь лбом в его грудь, слыша как колотится его сердце.

– Если это бредовый сон – я не хочу просыпаться.

– Не волнуйся. Я проснусь с тобой.

Он пристально наблюдает за тем, как я с улыбкой поднимаю голову, и облегченно выдыхает, видимо, настраиваясь совсем на другую реакцию. Мы замираем, улыбаясь друг другу и мне не верится, что все вдруг стало так легко.

– Значит, Ольга? – осторожно интересуюсь я, и Роб улыбается чуть шире. – Что, правда вкусно готовит? Предупреждаю, у меня с этим не очень.

– Ну, значит, будешь привораживать меня по-другому, – хмыкает Роб, и шутливо «бодает» меня лбом, – да плевать мне, кто как готовит. Она – моя школьная приятельница, и не больше. И ревновать тут вообще не к кому. Веришь?

– Верю. Отцу, главное, то же самое не забудь повторить…

– Ему уже сама Ольга все объяснила.

– А что на счет…

– Софа. Если твой отец дал нам добро, то это не значит, что его терпение безгранично. Идем на кухню, а когда проводим гостей, я тебе на деле докажу, что кроме тебя мне больше никто не нужен. Если, конечно, ты будешь для этого достаточно здорова…

– Буду! – упрямо заявляю я, и мы смеемся, после чего Роб стискивает меня крепче.

– Прости, что долго думал, будто то, что между нами – это просто влечение. Ты была права с самого начала.

– Я подумаю, – глубокомысленно заявляю я, на что Роб качает головой.

– Хочу официальных отношений. Готов на цветы и прочее.

– Поразмышляю.

– А еще хочу, чтоб ты переехала. Кажется, отцу в скором времени будет не до тебя, и вообще не фиг тебе жить где-то без моего присмотра.

– Обсужу на досуге с Асей.

Я выскальзываю из его рук, но Роб ловит меня у самой двери, крепко прижимая к себе, так, что даже становится слегка больно. Затем отпускает – и поспешно целует, будто пытаясь вобрать как можно больше перед тем, как мы с ним будем вынуждены вести себя прилично.

– Соф.

– М-м-м?

– Спасибо, что поцеловала тогда в прихожей. Но… Почему?

Вот смешной. Неужели не ясно? Это не поддастся ни одному психоанализу Аси, ни одной научно-доказательной книге, и биологической теории.

Это просто нужно не видеть, а уметь принять. И у меня это получилось с первого раза.

– Потому что почувствовала в тебе любовь.

Друзья, спасибо огромное всем, кто дочитал^^

Если вам понравилась история, не забудьте нажать «мне нравится» рядом с книгой) А Софа и Роберт прожили свою историю, именно ту, которую я рассказала.

«Это очень важно – уметь чувствовать» – то, что показала мне Софа наперекор всегда правой Асе, и умеющему возводить препятствия Робу :)

Конец