Текст книги "Роббин, сын Эсканора (СИ)"

Автор книги: Анастасия Калько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

И третья проблема – Роббин, мальчишка, которого королева Элион привела во дворец месяц назад неизвестно откуда. Вроде бы Роббин ехал в столицу поступать на службу при дворе. Но за месяц во дворце он ровным счётом никаких обязанностей не выполнял и жил на правах почётного гостя. Мало того, Роббин был не просто похож на Фобоса, а выглядел как оживший портрет из верхней гостиной – «Принц Фобос в день своей 14-й годовщины». И замашки те же: вид такой, будто он – центр Вселенной, а остальные – так, мелюзга, снисходительный тон, вечно слова цедит сквозь зубы, смотрит свысока, обхамить может влёгкую, а чуть ответишь, сразу лезет драться. И йотун его знает, где он так драться научился! Уж на что Калеб был признанным чемпионом Меридиана по рукопашным, а уже раза два Роббин его на лопатки бросал. Правда, в последний раз Калеб успел всё же заехать парню в надменную физию, чтобы стереть с неё вечно самодовольную мину, но уже через минуту снова брякнулся. Правда, Роббин недели две фонарь носил.

Калеб возвращался из городской кордегардии, куда ходил раздать приказания. Ему приятно было слышать восхищённые перешёптывания горожан за своей спиной: «Калеб, герой восстания», «Калеб, друг королевы», «Калеб, спаситель Меридиана!». Да, неплохая карьера к 16 годам – из мальчишки-оборванца, вечно бегающего от жандармов, он стал чуть ли не вторым лицом в королевстве. Такие мысли хорошо поднимали настроение, поэтому Калеб специально на обратном пути отпустил карету и шёл во дворец пешком.

У ворот дворца дежурили солдаты, те самые, которые раньше не преминули бы схватить его за шиворот, наколотить бока дубинками с криком «Где подорожная?!» и швырнуть на ночь в кутузку. Теперь они откозыряли ему и распахнули ворота.

Радостное настроение Калеба потускнело, когда в галерее у парадного входа он увидел одну из своих проблем. В смысле, Роббина. Мальчишка стоял у каменного изваяния химеры и насмешливо смотрел на Калеба. Умеет же этот белобрысый долговязый хиляк так посмотреть, что снова себя ничтожеством чувствуешь! Пора бы его одёрнуть как следует.

Калеб не знал, почему так терпеть не может Роббина. «Какой-то он ехидный, себе на уме», – говорил он стражницам. «Простите, королева, но мы никак не можем преодолеть разногласия», – оправдывался он перед Элион. «Наглая морда, вечно нарывается», – сетовал он друзьям Дрейку и Олдерну после кружечки пива. А на самом деле... То ли сходство Роббина с Фобосом, то ли самоуверенный вид мальчишки, то ли положение, которое он занял при дворе, придя неизвестно откуда... То ли то, что он обращается к королеве запросто – «ты, Элион», как к какой-то крестьянской девчонке из своего Нобера! Калеб никогда себе такой фамильярности не позволял и бесился от того, что Роббину всё сходит с рук.

Сейчас Калебу не хотелось затевать перебранку с чужаком, и он решил просто пройти мимо. Но Роббин так громко фыркнул ему вслед, что Калеб на выдержал и обернулся:

– Что? Ты вспомнил что-то смешное?

– А что такое? – спросил Роббин. – Разве мне запрещено смеяться? Или ты подумал, что я смеялся над тобой?

Калеб почувствовал, что закипает. Этот тип снова нарывается!

Роббин хмыкнул, на этот раз презрительно, как бы говоря: «Что? По морде получить боишься?»

– Нет, я так не думал, – процедил сквозь зубы Калеб, с трудом сдерживая зудящие кулаки. – Просто я спросил, что тебя так развеселило, может, и я бы посмеялся.

– Вряд ли, – пожал плечами Роббин, – ты просто не понимаешь, что по-настоящему смешно. Ты только ржёшь над тупыми шуточками, когда надуешься пива с приятелями.

– Хорошо, я не понимаю юмора, ты понимаешь, вот и объясни мне, дураку!

– Например смешно, – колыхнул длинными светлыми волосами Роббин, – что ты до сих пор имя своё с ошибками пишешь, а строишь из себя важного господина, вместо того, чтобы хоть немного поучиться, бренчишь по городу медалями и скачешь как козёл вокруг Элион...

– Королевы Элион, – уточнил Калеб.

– Угу, королевы, – Роббин снова презрительно усмехнулся. – Да ты же как мыльный пузырь, от плевка разлетишься, а такую спесь на себя напустил! Ты бы нос не задирал, господин первый лорд!

– Да, я первый лорд, и этот титул я заработал честно, в боях! А ты неизвестно кто, неизвестно откуда и неизвестно по какому праву живёшь тут как вельможа. Ты вроде бы на службу наниматься пришёл, почему же ты не работаешь, а только по дворцу слоняешься или в библиотеке сидишь? Это не я смешон, а ты, бездельник без роду, без племени! – Заметив, как вытянулось и утратило свой самоуверенный вид лицо Роббина, Калеб усмехнулся: наконец-то он сумел достать выскочку, а то игра в одни ворота здорово уже надоела! – Ты даже отца своего не знаешь, неизвестно, кто он ещё был!

Роббин по-прежнему подпирал спиной постамент изваяния, но уже подобрался и стиснул кулаки.

– Зато ты знаешь, – ответил он сквозь зубы. – Это сейчас Джулиан военачальник и кавалер ордена, а раньше он первым смутьяном и разбойником слыл, и это все знают, только теперь его пороки прикрывают бархат мундира и золото наград. Нашёл чем гордиться! Ты знаешь своего отца! Ха-ха!

Тут уже Калеб забыл о своих намерениях не затевать новую стычку с чужаком. Подбежав почти вплотную к Роббину, Калеб выкрикнул в его бледное лицо:

– А если твой папаша был ещё похуже, чем смутьян и разбойник?! Я например уверен, что он подлец, вот что!

Роббин отскочил вбок, подобрался так, что даже волосы надо лбом приподнялись, и сузил потемневшие от ярости зелёные глаза:

– Это ещё почему? – он спросил это спокойно, но смотрел на Калеба ненавидящими глазами.

– Он не женился на твоей матери, не появлялся возле вас 14 лет и вообще плевал на тебя! – Видя, что уже вывел парня из себя, Калеб ухмыльнулся:

– Так-то! Мой отец при всём, что ты на него говоришь, меня вырастил и заботился, а твой вообще неизвестно кто!

– Ты не знаешь моего отца! – Впервые Роббин сам слетел с катушек. Раньше он успешно доводил до белого каления Калеба. А сейчас сам чуть ли не позеленел от злости – совсем как Фобос... Ага, точно...

Калеб чуть не запустил по привычке пятерню в затылок. Ну, да, говорили, Роббин вроде сын какой-то сосланной фрейлины прежней королевы... Интересно!

– Мой отец женился бы на маме, – звенящим от обиды голосом выпалил Роббин, сжимая кулаки и подступая к Калебу, прожигая его злющими глазами, блестящими от подступающих слёз. – Но она сама этого не захотела! Он женился бы, если бы знал обо мне, а мама не захотела делить с ним ответственность. И он не подлец, ясно? А твой папаша – пьяница и дорожный грабитель, сколько раз его банда обозы у столицы грабила! А ты дешёвка и шпана, и можешь хоть со всех сторон медалями обвешаться, ничего не изменится!

– Закрой поддувало! – взбесился Калеб. «Когда-нибудь я пришибу этого придурка!»

– А то что? – Роббин снова отскочил и изготовился для броска. – Пугай кого поглупее! Ты просто тупица и напугать своей фальшивой крутизной можешь только ещё большего тупицу!

– Может, всё же замолчишь? – Калеб надеялся, что до новой драки не дойдёт.

– После тебя, – огрызнулся Роббин. – И чтоб больше не смел обзывать моего отца, ты, дружок стражниц!

– Твой отец был бы растроган, – фыркнул Калеб, у которого уже руки тряслись от злости. – Он знать о тебе не знает, а ты так его выгораживаешь!

– Он не знает обо мне потому, что так решила моя мать! – громко, по складам ответил Роббин. – Оглох, да? Вынь бананы из ушей! И вообще, я удивляюсь, как ещё твоя любимая Элион не разглядела, какой ты осёл и не отправила тебя кубарем с крыльца!

– После тебя, наверное! Ты явился неизвестно откуда весь оборванный, грязный, а теперь одет с иголочки, ни гаана не делаешь, но живёшь во дворце, как важная персона!

– Уж я-то больше прав на это имею, чем ты, – Роббин усмехнулся, снова обретая свой прежний самоуверенный вид. – Что-то мне подсказывает: это и есть мой родной дом. А ты тут человек случайный, и смотри, как бы тебе отсюда не полететь вверх тормашками! – Мальчишка снова прислонился к постаменту и непринуждённо скрестил руки на груди. Похоже было, что он действительно во дворце чувствует себя как дома. – Я пришёл в лохмотьях, но я дворянин, а ты в бархате и золоте, но ты – бродяга с большой дороги!

Калеб чуть не ответил Роббину так, как тот заслуживал, но, вспомнив, что они во дворце, а не в корчме, бросил только:

– Не наваливайся спиной на статую, ты, зазнайка! Не тебе её потом чистить!

– И не тебе, – Роббин уже вернул себе прежнюю высокомерность и презрительно усмехнулся. – Ты пытаешься меня оскорбить? Остынь, Калеб. Ты себя так оскорбляешь.

– А я тебя не оскорблял, – рявкнул Калеб. – Я просто мимо шёл, а ты начал нарываться!

– Я не нарывался, а гулял по галерее. А тебе вдруг показалось, будто я над тобой смеялся. Недаром говорят, что на воре шапка горит. Ты сам знаешь, что ты смешон, вот тебе и мерещится, будто все над тобой смеются!

Фыркнув на прощание в лицо Калеба, Роббин развернулся и гордо удалился, высокий, тонкий, с длинными светлыми волосами, которые на фоне чёрного костюма выглядели совсем как волосы Фобоса.

Калеб сжимал кулаки, с ненавистью глядя ему вслед: «И королева ещё хочет, чтобы я с ним помирился! Да с таким типом и сам йотун не уживётся!»

2.

В гостиной Элион собрались все пять стражниц. Девчонки пили чай и оживлённо болтали, и Калеб постарался по возможности согнать с лица угрюмое выражение, но Хай Лин всё равно что-то заметила:

– Ты что, чем-то расстроен?

– Да ну, – отмахнулся Калеб, – чепуха.

– Опять поспорил с Роббином? – спросила Элион. – А я надеялась, что вы поладите.

– А кто этот Роббин? – вмешалась Ирма. – Я столько о нём слышала, что хочу увидеть!

– Подумаешь, важная птица этот Роббин, – буркнул Калеб.

– Позови Роббина, – попросила Элион сидевшего тут же паслинга Бланка. – Скажи, что я желаю видеть его на чаепитии.

– Я думаю, он клёвый, – томно протянула Корнелия, мстительно глядя на Калеба.

– Угу, такой клёвый, что лурдены шарахались бы, – огрызнулся Калеб.

– А за что ты его так невзлюбил? – Вилл услышала эту реплику.

– Да ну его... Такой придурок!

– Даже объяснить толком не может, – хихикнула Корнелия.

– Перестань! – вспылил Калеб.

– А что я сказала?

– То, что не нависай, – вступилась за Калеба Тарани.

– Тук-тук, можно войти? – раздался с порога весёлый голос.

В гостиную неторопливо вошёл Роббин, тонкий, изящный, с лёгкими пружинистыми движениями, затянутый в чёрный бархатный костюм без всякого золотого шитья и медалей, но тем не менее выглядел гораздо элегантнее Калеба в парадном мундире. Светлые волосы Роббина, достигающие лопаток, аккуратно зачёсаны назад и прихвачены на затылке. Лицо бледное почти до прозрачности; весь загар, полученный в походе, за несколько недель сошёл. Продолговатые зелёные глаза напоминают молодые листья подо льдом. Роббин улыбался, и его широкая улыбка была в его глазах, в ямочках на щеках, во всём лице, как будто оно светилось изнутри.

– Привет, Роббин, – улыбнулась в ответ Элион. – Познакомься с моими подругами. Вилл... Ирма... Тарани... Корнелия... Хай Лин. Стражницы Завесы!

– А я догадался, – Роббин выразительно посмотрел на крылышки сидящей к нему вполоборота Ирмы. – Надеюсь, смогу сразу запомнить, кто из вас кто.

– Запомни, что Корнелия – самая красивая, – кокетливо колыхнула волосами белокурая Стражница.

Роббин задумчиво посмотрел на неё, перехватил мрачный взгляд Калеба и сразу всё понял. «Погоди, вот я тебе гвоздей подброшу за то, как ты обругал моего отца!» – подумал мальчик и кивнул Корнелии:

– Тебя нетрудно запомнить!

– Слушай, ты заметила, как он похож на Фобоса? – шепнула Хай Лин на ухо Вилл. – С ума сойти, да?

– Да, только моложе и волосы по-другому причёсаны, – согласилась Вилл.

– Интересно, Элион заметила это? – подхватила Тарани. – Тут бы и слепой заметил сходство. Я, и то заметила!

За столом Корнелия посадила Роббина рядом с собой и болтала с ним без умолку. Калеб мрачно уставился в чашку. Элион во главе стола старательно поддерживала непринуждённую беседу на правах хозяйки. Ирма забавляла всех шутками, перемывая косточки учителям в школе. Вилл, Тарани и Хай Лин с удовольствием подхватывали болтовню о школе, но украдкой косились на Корнелию: что-то она слишком увлеклась, задевая Калеба... а Роббин – вылитый Фобос!

После чая Корнелия предложила Калебу пройтись по парку: он упомянул, что садовники недавно вывели новый сорт роз, и «не проводишь ли ты меня до этой оранжереи?». Роббин задумчиво посмотрел на девочку, потом мстительно – на Калеба: «Ну, что, бульдог-медалист? Не сладко?» и с удовольствием согласился проводить красавицу собеседницу к розарию. Когда Корнелия томно взяла Роббина под руку, терпение Калеба лопнуло. Отставив чашку, он поднялся:

– Простите, королева, вынужден вас покинуть. Меня Олдерн ждёт с докладом.

– Только пива много не пей там, – фыркнул ему вслед Роббин.

Калеб подскочил на пороге, развернулся. Ну, сейчас он вправит мозги этому умнику!

– И правда, Калеб, – протянула Корнелия. – Пьяные парни ведут себя как придурки!

– По личному опыту судишь? – рявкнул Калеб. – Ты часто встречалась с пьющими парнями?

– Дубина, – обиженно фыркнула Корнелия. – Пошли, Роббин.

Выбегая из гостиной, Калеб чуть не сбил с ног служанку Трилл, нёсшую в гостиную поднос с булочками. Трилл проводила Калеба сочувственным взглядом. Бедный мальчик! Но он должен выдержать и это испытание... Тем более что он получает больше, чем теряет...

– Бедный Калеб! – громко вздохнула Хай Лин, пока Трилл выкладывала булочки на блюде. Корнелия с порога фыркнула:

– Переживёт. Пусть не болтает глупости!

– Зачем ты так, Корни? – упрекнула её Ирма.

– А зачем он мне такое наговорил? Нет, всё! Пойдём, Роббин. Не желаю больше слушать, какая я гадкая и какой Калеб несчастный.

– Ты позволишь прогуляться с Корнелией? – спросил Роббин у Элион.

– Да, конечно, – кивнула Элион. – Я думаю, вам понравятся новые розы.

Когда за парочкой закрылась дверь, Элион вскочила:

– Корнелия молодец, поняла, что я хочу вам сказать что-то, что Роббин не должен пока знать, и увела его. Ему пока ещё не время всё узнать. Вы заметили, как он похож на Фобоса? Я не уверена, что права, но думаю, что не ошибаюсь! Только потом расскажете всё Корнелии? Она меня не простит, если не узнает, ради чего старалась!

3.

– Ты с ума сошла? Мало тебе Фобоса?

– Говорят же про яблоко и яблоню! Забыла?

– Я не поняла. Он что, сын Фобоса?

– Да, я почти уверена. Я понимаю, что вы не одобряете мой поступок, но поверьте, вы ошибаетесь насчёт Роббина. Он не злой. И он мне не чужой!

– Так кем он тебе приходится?

– Племянником.

– Вау, ну и дела! Он же на полгода старше тебя! И ты его тётя? Ну, прикольно!

– Он в ноябре родился? Бррр... Скорпион... Не лучший знак!

– Хай Лин, если уж ты так увлекаешься астрологией, могла бы знать, что под этим знаком родилось много ваших президентов. Поверьте, если вы получше узнаете Роббина, то увидите, какой он классный! Он просто немного замкнутый и обидчивый, но совсем не злой!

– Галгейта нам рассказывала, что Фобос в детстве тоже был всего лишь замкнутым и обидчивым.

– Вот потому я и поселила Роббина во дворце.

– ???

– Да, я не хотела, чтобы он чувствовал себя одиноким и думал, что всем плевать на него. Фобос, наверное, тоже не стал бы таким, если бы его лучше понимали. Из-за этого я потеряла брата, а Роббина я спасу. Я научу его доверять людям и не замыкаться в себе. И потом, он имеет право здесь жить. Это дворец Эсканоров, а Роббин – тоже Эсканор. Я, наверное, виновата перед Фобосом...

– ЭЛИОН!!!

-... и теперь постараюсь загладить вину, позаботиться о его сыне. Если это единственное, что я могу сделать, я это сделаю. Кстати, со следующей недели я начинаю приезжать в Хитерфилд в школу. Надо закончить учебный год. Со мной будут приходить Калеб и Роббин. И вы убедитесь, что зря так плохо думали о нём!

Кухарка Трилл тихонько отошла от двери, когда девчонки снова начали болтать о каких-то своих детских глупостях. Всё, что её интересовало, она узнала. Всё усложняется: этот маленький бродяжка Роббин – сын принца Фобоса. И неизвестно, родился ли он обычным ребёнком, или унаследовал дар отца. Чаще всего магические способности проявляются в полной силе именно в отрочестве, между 12 и 15 годами. Если Роббин тоже маг, это может создать определённые сложности. И что с ним делать? Нрав у него крутой, характер шальной, импульсивный и упрямый, с ним будет трудно сладить. Придётся искать выход! Нельзя, чтобы весь её замысел рухнул из-за мальчишки. Правда, Роббин пока ничего не знает. Но надолго ли это?..

Убедившись, что она отошла достаточно далеко от дворца, и никто не видит её за деревьями, Трилл ещё раз оглянулась – и преобразилась. Из полной пышноволосой женщины лет 30 – 40 она превратилась в высокую женщину с тонкой девичьей фигурой, длинными волосами – и лицом глубокой старухи. Стряхнув пылинку с рукава длинного чёрного одеяния и поудобнее перехватив рукой посох с мерцающим круглым камнем в рукояти, старая женщина произнесла:

– Никто не сможет помешать мне!

Земля. Наши дни.

– Интересный у вас мир, – заметил Роббин, старательно скрывая восхищение и изумление. Центральная улица Хитерфилда с шестиполосной магистралью, заполненной несущимися машинами, небоскрёбы, сверкающие рекламы, витрины универмагов, уличные музыканты и бесконечные толпы людей даже слегка оглушили меридианца, но Роббин не хотел таращить глаза и ахать, а то девчонки ещё примут его за маленького провинциального дурачка.

Было воскресенье. Накануне вечером Элион, Роббин, Калеб и Алборн и Мирадель эффектно разыграли возвращение с Гавайских островов на глазах у двух агентов ФБР, как раз прибывших разыскивать пропавшую семью Браунов. А сегодня Элион помогала приёмным родителям приводить в порядок их земной дом, Калеб остался с ними, а стражницы и приятель Вилл, Мэтт, решили показать Роббину город.

Роббин отметил, как странно одеваются земляне. К чему все эти лишние пряжки, буквы или рисунки на одежде? Что за нелепая шляпа у этого парня, Мэтта? От холода она не защитит, под дождём сразу размокнет как оладушек, и зачем тогда её носить? И девчонки тоже. У каждой на куртке или на сумке что-то болтается. У Вилл вообще и на куртке, и на шапке, и на сумке прицеплены фигурки лягушат. Может, это какие-то обереги? Спрашивать Роббин не стал. «Пусть считают, что я и так всё знаю. А то решат, что у меня в голове одна извилина, и та прямая!».

Даже когда они спустились в подземелье по движущейся лестнице, из тоннеля им навстречу вылетела грохочущая металлическая колесница, и они вошли в её открывшиеся двери и помчались по тоннелям, Роббин не подавал вида, что удивлён. Даже когда откуда-то из стены раздался голос, который велел всем быть осторожными потому, что двери закрываются, Роббин бровью не повёл. А потом рядом с собой он увидел висящий на стене лист бумаги с надписью сверху: «Права и обязанности пассажиров Хитерфилдского метрополитена». И пока девчонки трещали друг с другом, а Мэтт ловил вертлявого зверька Мистера Хагглза, Роббин прочитал всю инструкцию о правах и обязанностях в Хитерфилдском метрополитене и узнал в рисунке на фоне текста ту самую колесницу, которая вылетела на них из тоннеля. Подземелье называлось «метро», колесница – «поезд», а бегущая лестница – «эскалатор». «Вот и разобрался. И даже расспрашивать не понадобилось!» – подумал довольный Роббин.

На подъёме по «эскалатору» он заметил ещё несколько людей, весьма странно одетых. А какие короткие юбки у некоторых девиц! На Меридиане они показались бы совершенно неприличными. А парни! Одни выглядят так, будто ночевали под мостом, как мятежники, другие расфуфырены как павлины. «Надеюсь, я не выгляжу так же нелепо? Вчера я чуть сквозь землю не провалился, разгуливая в этой ужасной пёстрой рубахе и коротких штанах! Да ещё столько людей вокруг было!»

Сегодня Роббин был в чёрных джинсах, белой футболке и тонкой кожаной куртке-косухе. Этот костюм ему больше нравился. Но вот в витрине ещё один неплохой костюм... Ну и мода же здесь!

– Роббину нравится милитари, – заметила Хай Лин. – Видите, как он засмотрелся на хаки!

– А что, ему пойдёт, – протянула Корнелия.

– С виду он такой нормальный парень, – поправила очки Тарани. – Даже не верится, что он сын Фобоса.

– А мне верится, – улыбнулась Вилл. – Он ни о чём нас не спрашивает потому, что не хочет показаться глупым. В метро он всю дорогу читал инструкцию на стене вместо того, чтобы распросить нас. Он самолюбивый, совсем как Фобос. Помните, на коронации Элион Фобос дрался один против всех нас и повстанцев потому, что не хотел признавать поражение.

– Ой, – передёрнуло Ирму. – Он чуть нас тогда не размазал. А Роббин милый, зря мы о нём так плохо думали!

– Э... Я тоже бы постеснялся спрашивать, – почесал затылок Мэтт.

– Парни всё время боятся дать слабину, – понимающе кивнула Корнелия.

– Корни у нас признанный эксперт по психологии парней, – хихикнула Ирма.

– Не называй меня «Корни». Роббин, не отставай, мы идём в краеведческий музей!

– Если и отстану, сам найду дорогу, – Роббин показал на стенд с нарисованной стрелой и пояснением: «Краеыедческий музей – 500 метров!»

– Вот видите? – шепнула подругам Корнелия.

К вечеру они успели побывать в музее, городском парке, зоопарке, парке аттракционов, стереоскопическом кинотеатре, обедали в Макдоналдсе, а ужинали в «Серебряном драконе». На следующие выходные Вилл предложила картинную галерею, панораму и колесо обозрения. Ирма добавила планетарий и экскурсию по городу на автобусе и речном трамвае, а Корнелия заметила, что Роббину не помешает знать и главные магазины города. Роббин слушал девочек, не забывая о своём десерте. Потом улыбнулся:

– Что ж, мне уже интересно. Мне начинает нравиться ваш мир!

– Посмотрим, что ты завтра скажешь о нашей школе! – сказала Ирма. – Не забудь: ты – Роберт Браун, кузен Элион, раньше учился в Англии.

– Я помню, – отмахнулся Роббин.

– И не ешь паштет в столовке, – напутствовал Мэтт.

– Еда в нашей столовой годится только для Бланка, – подхватила Корнелия. – Возьми с собой сандвич или чипсы.

– Чипсы? – приподнял брови Роббин. – А, да, понял! Они продаются в магазинах? Хорошо, я куплю их!

Ирма чуть не прыснула вслух. Роббин твёрдо решил делать вид, что уже освоился на Земле. И ни за что не признается, что слово «чипсы» услышал впервые.

– А мне нравится Земля, – сказал он Калебу, когда они сидели на внутреннем дворе Браунов и курили земные сигареты, которые для них достал Бланк. – И чего ты, олух, решил вернуться на Меридиан?

– Нравится, так оставайся, – огрызнулся Калеб, уставший за день после того, как им пришлось вывезти из дома кучу пыли и песка, оставленного Мирандой и Песочником – хоть бы убрали за собой со своими диверсиями!

– А тебе хоть что-то нравится?

– Не нравится, когда ты наезжаешь, выскочка.

– Сам ты наезжаешь, бульдог-медалист!

Меридиан.

Элион сидела в зале приёмов и в ожидании гостьи повторяла параграф по истории. Завтра профессор Коллинз вызовет её, и нужно ответить получше. Вчера она получила замечание и «тройку» за то, что разговаривала на уроке с Корнелией и не смогла назвать даты Столетней войны. А разговор не мог ждать перемены. Недавно на Меридиане бесчинствовали ужасные Сокрушители, стражницы их вроде бы победили, но Элион боялась, что они могут вернуться.

Жить на два мира оказалось трудно. Приходилось и учить уроки, и вести дела королевства. А тут ещё Сокрушители, Рыцари Мщения да ещё и Северный Орден! Отношения с ними обострились после того, как Элион сменила брата на престоле, а когда единственный сын Магистра примкнул к Мстителям и был объявлен вне закона, обстановка стала не просто сложной, а взрывоопасной.

«Не справлюсь, – подавленно думала Элион. – Фобосу никто не помогал, а он не ныл, не жаловался, а работал. А со мной и мама с папой, и подруги, и Роббин, и Калеб, и няня, и Трилл, а я только раскисаю! И в школе у меня одни тройки. Роббин только две недели ходит в нашу школу, а уже догнал Тарани по успеваемости!»

– Госпожа Конни, – доложил дворецкий.

Элион отложила учебник и подняла голову.

– Пригласите, – ответила она и постаралась вспомнить вопросы, приготовленные для гостьи, ради которой она сегодня поспешила в Меридиан, забыв даже выучить уроки. Но вместо вопросов в голову лезли какие-то даты и имена королей и полководцев из учебника. «Что я за дурочка? Родной брат – умный человек, по словам Галгейты, учился он всегда хорошо, Роббин тоже всё на лету схватывает, сразу в седьмой класс пошёл – и одни пятёрки, а я как полено какое-то!»

Нет, так дальше нельзя! Надо собраться, чтобы быть достойной брата и племянника!

Вошедшей в зал женщине было уже за 30 лет, но об этом говорили только её глаза. А пышная причёска из волнистых холёных рыжих волос, свежее лицо, яркие карие глаза, нежная белая кожа и безукоризненная фигура, подчёркнутая зелёным бархатным костюмом принадлежали, казалось, молодой женщине 20 – 25 лет. Но взгляд выдавал зрелую женщину с далеко не безоблачным жизненным опытом.

– Ваше величество, – Конни сделала лёгкий реверанс. – Большая честь быть званой на вашу аудиенцию.

– Садитесь, госпожа Конни, – Элион уже справилась с первым волнением и поспешила убрать со стола свой дневник, как будто гостья могла сквозь обложку прочитать замечание мистера Коллинза и увидеть тройку по истории.

– Благодарю, – бывшая фрейлина Вейры аккуратно расправила юбку и села. – Право табурета – большая честь для меня. Чем обязана?

– Ваш сын состоит при моём дворе, – начала Элион совсем не так, как хотела.

– Что на этот раз, королева?

– Что?

– ВЫ же хотите поговорить о Роббине. Что он натворил? Я уже привыкла к его выходкам.

– Нет, что вы, – заторопилась Элион. Не хватало ещё, чтобы Роббину попало из-за её неловкого языка! – Я очень им довольна, он молодец и хорошо несёт службу!

– Я рада, если он взялся за ум. РАньше он был совершенно неуправляем.

– Он стал просто незаменим для меня, – заверила Элион. – Госпожа Конни, вы были фрейлиной моей матери?

– Да, ваше величество.

– А моего брата вы знали?

Бесстрастие почти мгновенно слетело с Конни. Встряхнув головой, женщина привстала:

– Так! Галгейта насплетничала? Или прежние советники? Сплетников тут больше, чем паслингов возле свалки!

Эта реакция гостьи окончательно укрепила уверенность Элион в том, что отец Роббина – именно Фобос.

– Я только спросила, – она даже немного растерялась под колючим взглядом Конни.

– Понятно, – гостья саркастически усмехнулась. – Представляю, что вам наговорили о Фобосе и обо мне! Вы теперь считаете брата распущенным тираном? А то, что именно он прекратил рознь столицы с Севером, это вам сказать забыли? Он пресёк поползновения Кондракара в отношении Меридиана, пресёк коррупцию, бюрократизм и казнокрадство! Этого не помнят! А ещё я знала его, как мальчика, жаждущего любви, внимания и участия немного больше, чем могла позволить себе королева Вейра! Ему нужен был хотя бы один человек, который спасал бы его от полного одиночества. Вот что он искал у меня, а не того, о чём вам наплели! Королева Вейра удалила меня от двора именно потому, что поверила вот таким же сплетникам! А то, что Фобос искал у меня того, чего не находил в своей семье, она не поняла. Быть может, я действительно его любила. И я была счастлива, когда поняла, что у меня будет его ребёнок. Я горжусь Роббином: он похож на отца, лицом и душою, но надеюсь, что он будет счастливее отца! Вот и всё, что я могу вам сказать, королева Элион, и не ждите оправданий: я перед вами не провинилась, если вы не ставите людям в вину дружбу, любовь и участие! – Конни резко поднялась.

Элион старательно моргнула, закатив обратно слёзы и тоже поднялась:

– Спасибо вам, госпожа Конни!

– За что? – удивилась Конни.

– За правду, – ответила девочка. – Это лучшее средство против сплетен.

... Неожиданно прозвучавший в центре столицы Рог Угрозы мог означать только одно: Фобос вырвался из узилища в Заветном городе. Вскоре опасения подтвердились: во дворец прибежали гонцы с ужасным известием: принц Фобос во главе Рыцарей Мщения и лурденов идёт к Дворцовой горе.

Когда вржеская армия показалась на подъёме, Калеб отбросил бинокль и метнулся с балкона. Как назло, именно сегодня королеве захотелось поискать настоящих родителей в воспоминаниях, и она заперлась с Трилл в Зале Медитаций. А без неё дворец не удержать... – Кажется, последнюю фразу Калеб произнёс вслух, потому что за его спиной тут же раздался насмешливый голос:

– Что, испёкся уже? Заряда не хватило

Две недели назад на Земле начались летние каникулы, и стражницы разъехались кто куда (правда, на прошлой неделе Калебу пришлось мотаться в пляжный городок, где они решили провести первую неделю, и помогать им отбиться от какой-то чокнутой ведьмы), а Роббин снова торчал на Меридиане. Теперь им с Калебом лучше удавалось сдерживать соблазн переломать друг другу кости, но и дружбы ещё не было.

– А ты? – огрызнулся Калеб. – Хорошо тебе сейчас зубы скалить, небось когда рыцари здесь будут, маму звать начнёшь.

– Сам смотри... Что мне рыцари? Что мы, бабы что ли, сразиться сами не сможем?

– Калеб, он прав, – подошёл к ним Олдерн. – Мы должны защищать королеву.

– Мы костьми ляжем за Элион! – воскликнула Мирадель.

Калеб чуть не сплюнул на пол. И как Роббин всё повернул так, будто он сам эдакий крутой парень, а Калеб – нытик, который пасует перед опасностью? И вот все смотрят на Роббина снизу вверх, а он, Калеб, топчется сбоку припёка.

– Хорошо, тогда вперёд, – сказал он, и к Роббину:

– Меч хоть держать умеешь, вояка?

– И по морде дать тоже, бульдог.

– Потом потолкуем, балаболка.

– Ага, или с тобой сейчас дубинкой потолкуют.

В проходном зале уже собрались все дворцовые гвардейцы во главе с Джулианом.

– Рыцари уже во дворце, Калеб! – крикнул Джулиан сыну.

– Дадим им бой, отец, – ответил Калеб.

– Ты сам-то меч держать умеешь? – поддел его Роббин. – Держишь его как нож для капусты!

– Ну, я капусту не шинковал и не знаю, как это делается. А ты, видно...

– А ты, видно, давно не сражался, хвастун.

Калеб хотел хорошенько послать Роббина, но тут дверь и часть стены разлетелись в пыль, и в зал ввалилась вся орава Рыцарей, кроме Миранды и армия Лурденов.

В бою Фрост снова ощущал себя в родной стихии. Лихо молотя дубинкой, метая аркан пришпоривая носорога, он ловко увёртывался от вражеских дубинок, алебард и лассо и был совершенно счастлив.

– Эй, трус! А пешком ты ходить умеешь? А ну слезь и прими бой!

Фрост взревел от ярости и развернул носорога, чтобы смести нахала, обозвавшего его трусом. И поводья выпали из рук, а нижняя челюсть тихо сползла почти до поясного ремня.