Текст книги "Роббин, сын Эсканора (СИ)"

Автор книги: Анастасия Калько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Меридиан. Наши дни.

То, что истории принцесс в сказках и комиксах и будни правительницы королевства в реальности – две разные вещи, королева Меридиана Элион поняла почти назавтра после торжественной коронации, когда на неё свалилось множество дел: бумаги, проекты, собрания советников, аудиенции, ходатайства... Ещё вчера народ Меридиана чествовал юную королеву – избавительницу от тирании Фобоса, был такой красивый праздник, а потом началась рутина ещё скучнее школы. Да, одно дело было – заявить с трибуны: «Я сделаю Меридиан счастливым!» и другое дело – выполнить обещание, а это оказалось труднее и зануднее, чем думала Элион. И 13-летнюю королеву порой охватывало отчаяние от собственной неопытности и незнания, с чего начать. «Если Фобосу было так же трудно, неудивительно, что он стал таким злобным!»

Воспоминания о брате посещали Элион очень часто. Ещё недавно она жила на Земле, считала себя обычной девочкой, а Томаса и Элеонору – своими папой и мамой и даже не знала, что на самом деле она – из королевской династии Меридиана и у неё есть старший брат. Элион сразу к нему привязалась, несмотря на разницу в возрасте в 17 лет и надеялась, что они подружатся. Фобос выглядел замкнутым, немного отчуждённым, малоэмоциональным, но милым, и когда Элион узнала о его истинных замыслвх насчёт неё, то была жестоко потрясена. Когда Фобос был заперт в Заветном городе, Элион охватили мысли: а права ли была она в этой ситуации? Может, жестокость, цинизм и злость Фобоса были всего лишь маской, за которой он прятал слишком чувствительное сердце и ранимую душу? А Элион даже не попыталась заглянуть за эту маску, не пыталась понять брата, и из-за этого они и потеряли друг друга...

Такие невесёлые мысли обуревали Элион на верховой прогулке по Серому Лесу на восьмой день правления, и юная королева решила не возвращаться в столицу пока хотя бы отчасти не отделается от них...

Меридиан. За 15 лет до этого.

– Скажи хоть, куда ты идёшь?

– Туда, где меня сейчас нет. Я что, в каждом шаге отчитываться должен?

– Но ты к ужину вернёшься

– Посмотрим. Может, в корчме перекушу.

– Опять в корчме? Надеюсь, не в какой-нибудь ужасной забегаловке на окраинах?

– НАйду где. Пока, мама, я спешу!

Королева Вейра только вздохнула, когда сын, на бегу поцеловав её, покинул её гостиную. Хорошо что на этот раз Фобос хоть честно предупредил, что придёт поздно. Пятнадцатилетний принц был невероятно своенравным и упрямым и всегда поступал по собственному разумению. Королева и её муж, принц Зейден, упустили момент, когда их сын из милого большеглазого мальчугана превратился в подростка и уже не первый год пытались привыкнуть к резко изменившемуся характеру мальчика. Фобос постоянно где-то пропадал, стал замкнутым, болезненно обидчивым, а иногда и грубым, и родители тщетно старались наладить с ним отношения. Казалось, Фобос мстил им за то, что раньше они, занятые обилием государственных дел, так часто обделяли вниманием своего маленького сына. А сейчас Фобос не может им этого простить и не понимает, как он дорог матери.

За воротами уже стоял крытый экипаж. Махнув рукой своему пажу, юному лорду Седрику, чтобы шёл домой, Фобос вскочил в салон. Восемнадцатилетняя девушка с пышными рыжими волосами улыбнулась ему:

– Привет, Фобос. Как дела? Трогай, – велела она кучеру.

– Еле вырвался, – Фобос откинулся на подушки. – С родителями не ладится, Конни. То они меня на фоне стен не различают, то изображают, будто им есть до меня дело. А на самом деле им ничего кроме их дел не нужно. Они ведь хотели родить девочку, а не меня!

– Не надо так, Фобос, – Конни тронула тонкое плечо подростка. – Родители всегда любят своих детей не за что-то, а просто так.

– Я буду лучше понимать своего сына, – Фобос покрутил в пальцах светлую прядку своих длинных волос. – Он не будет чувствовать себя забытым, и я заслужу его доверие. А я даже довериться никому не могу. Моя разрушительная сила растёт с каждым днём, я боюсь, что она однажды прорвётся, и даже ни с кем не могу этим поделиться. Извини, Конни, что я вечно ворчу и надоедаю тебе своими мрачными мыслями. Не очень, наверное, со мной весело.

– Тебе просто надо выговориться, и я всегда готова тебя выслушать, если тебе от этого хотя бы ненадолго становится легче.

Меридиан. Наши дни.

Между деревьями появился просвет, и Элион обрадованно направила лошадь туда, надеясь, что наконец выйдет из леса. Теперь она жалела, что заехала так далеко одна: Калеб её предупреждал, что некоторые слуги Фобоса остались на свободе и могут попытаться отомстить. Хотя она за себя постоять сможет, всё равно одной в глухом лесу страшновато...

Когда лошадь обходила огромный, странной формы куст, её передние ноги в чём-то запутались. Конь отчаянно заржал и рванулся так, что сбросил всадницу с седла. Плюхнувшись в довольно глубокую и грязную лужу, Элион совсем не по-королевски завизжала и произнесла несколько слов, которые подслушала ещё в Хитерфилде у хулиганов Урии, Курта и Клайбера, когда они падали со скейтбордов.

Лошадь продолжала дёргать ногами; куст ходил ходуном и шуршал как-то странно.

– Да что с тобой, тупое животное?! – в сердцах спросила Элион, размазывая по лицу брызги грязи и пытаясь встать. – Ты что, в капкан попала? – Охая и потирая ушибленные места, девочка подошла к скакуну и попыталась распутать верёвки, в которые он угодил...

– Эй, не тронь, сейчас всё завалишь!

Вздрогнув от неожиданности, Элион подняла голову и увидела бегущего к ней через полянку молодого человека в длинных штанах из оленьей кожи, рубашке с высоко закатанными рукавами и шляпе из кожи Ху-гонга, поля которой свисали на лицо. Когда незнакомец приблизился, Элион заметила, что он довольно высокий, но худой и ещё немного нескладный. И девочка предположила, что преед ней – подросток примерно её лет или чуть старше.

– Отойди, – велел мальчик. – Я сам, а то ты мне палатку уронишь. Здорово тебя угораздило. Нашла, где кататься. Или ты по поручению, и решила путь срезать? – Так разговаривая, он опустился на корточки и очень быстро освободил лошадь от верёвок и принялся вбивать на место выдернутые колышки.

– Извини, – смутилась Элион, пытаясь отчистить волосы и костюм от грязи. – Я не хотела. Я случайно сюда попала.

– Во даёшь. Я думал, на эту полянку никого не занесёт. Хотел побыть один. Всё, распутался. Фу-ты, ну и вид у тебя! Ты что, в луже искупалась?

– Да, когда лошадь запуталась, я вылетела из седла, – почему-то Элион вдруг почувствовала странное беспокойство от присутствия этого мальчика и странное чувство, что они уже встречались.

– Хороша наездница! – заложив руки в карманы, рассмеялся подросток. – На пони езди, с них ниже падать! – От хохота с него слетела шляпа, и Элион, которая уже открыла рот для достойного ответа слишком смешливому парню, так и застыла.

Узкое треугольное лицо. Светлые изогнутые брови. Продолговатые зелёные глаза. Хорошо очерченные скулы, тонкий аккуратный нос, почти бесцветные губы, острый подбородок, длинные прямые волосы цвета сливочного масла. Не хватает только бородки и татуировок над бровями.

– Фобос, – ошеломлённо прошептала девочка.

Да, сначала ей показалось, что она действительно видит перед собой брата, но потом, присмотревшись, юная королева поняла, что её собесебник значительно моложе Фобоса, немного ниже ростом, лицо ещё сохранило детские черты, а зелёные глаза – не холодные, а весёлые и озорные. Это действительно был мальчик лет 14, удивительно похожий на Фобоса.

– Я не Фобос, – Под её взглядом мальчик смутился и затеребил пальцами свою шляпу. – Я Роббин. А что, я и взаправду на него похож? Я-то сам его не видел, но меня не ты одна за него принимаешь, – Роббин ударил шляпу об колено, сбивая землю и муравьёв.

– Очень похож, – кивнула Элион.

– А ты видела его? – с любопытством спросил мальчик. – Ты из столицы? Вижу, ты из хорошей семьи. А я из Западного Нобера, – Роббин метко запустил камнем в орущую на дереве птицу. – Рад, что ноги унёс: такая дыра! Мама хотела меня приставить к своей торговой конторе или послать в столицу искать места при дворе, – мальчик метнул второй камень в мелкую незнакомую зверушку, подбирающуюся к мешку, где, очевидно, были съестные припасы. – А мне оно надо? На фиг мне скотом торговать или у девчонки на побегушках быть! – интонации Роббина настолько смахивали на интонации Фобоса, что Элион вздрогнула. – Я поброжу ещё, а потом буду на Север добираться, поступлю в ученики к тамошним рыцарям. Может, пройду испытания, в Орден примут. Они молодцы! Вот бы стать одним из них, чем перед королевой расшаркиваться!.. Дыни хочешь? Утром с поля сорвал. Спелая, пахнет на всю поляну! Садись вот в тени, а то солнце голову напечёт. Что ж ты шляпу не взяла? Эх вы, девчонки!

– Спасибо, – смущённо сказала Элион, сидя под деревом на свёрнутой куртке Роббина и откусывая действительно ароматную сладкую дыню. – Извини, что я чуть не свалила палатку, да ещё и ем твои припасы...

– Ладно, – Роббин ловко нарезал остатки дыни на деревянном блюде. – Сам, дурак, виноват, поставил её на тропе.

– А почему ты не хочешь идти на службу ко... к королеве? – Говорить «ко мне» Элион не решилась. Едва ли она была сейчас похожа на королеву после того, как кувыркнулась из седла в лужу а потом облилась дынным соком. – Я... Говорят, она будет рада новым людям.

Роббин поставил перед ней блюдо с дыней, с размаху всадил нож в землю, отмахнул с лица длинные светлые пряди и ответил:

– Может она и будет рада, но я не буду рад прислуживать девчонке и толкаться перед её троном с мятежным мужичьём. Я слышал, к ней в свиту все босяки с большой дороги пролезли. А я всё-таки себя не на свалке нашёл, не хочу я с ними водиться! Зря королева на посты назначает всех подряд, они по неразумию всё королевство к гаану спустят... Ой, извини! Я в этом походе одичал как лурден, обычно я при девочках не ругаюсь.

Элион кивнула, давая понять, что не обиделась. Теперь она думала, что представиться Роббину пока не может. Пока мальчик не знает, кто она такая, он общается с ней дружелюбно и доверительно, но узнав, что она – та самая королева, о которой он такого нелестного мнения, Роббин в лучшем случае замкнётся в себе, перейдёт на отчуждённо-вежливый тон, извинится за неподобающие высказывания, быстро выведет её на дорогу к столице и исчезнет. И всё. Больше она его не увидит. А она ещё хочет многое о нём узнать. Почему-то Элион казалось, что этот мальчик неспроста так похож на Фобоса.

– Извини, но в столице говорят, – Элион взяла ещё один кусочек дыни, – что в Нобере живут только крестьяне и купцы, а ты как будто из дворянской семьи. На купеческого сына ты не похож.

– Верно, – Роббин подбрасывал и ловил свою кожаную шляпу. – Моя мать из столицы, уехала в Нобер когда я ещё не родился. Она должность при дворе королевы Вейры занимала, её фрейлиной была, пока её величество не удалила маму за что-то от двора.

Проглоченный кусок дыни как будто превратился в горле Элион в ледышку. Мать Роббина была маминой фркйлиной! Надеясь, что не очень изменилась в лице, юная королева непринужд|нно спросила у мальчика:

– Я что-то такое слышала. Давно это было?

– В тот самый год, – Роббин потеребил прядку волос, которые, если бы их помыть и причесать, не отличались бы от волос Фобоса, – когда Саутлендская битва была... Что? Ты не знаешь, какой это был год? Чему же тебя твои старики учили, только цветочки на пяльцах вышивать и вальс танцевать? В общем, это было 14 вёсен тому, за полгода до моего рождения, как раз весной. Северные рыцари тогда опять на Меридиан явились, королевским войскам хорошо накостыляли, а тут и королева с принцем подоспели. Слыхала?

– Э-э-э... – замялась Элион.

– Эх, девчонки, и почему вас истории Меридиана не учат? Это же тоже пригодится, не хуже чем всякие глупости. А то думают, что дворянской девице больше ни гаана не надо кроме танцев и вышивания... Ох! Прости. Что это на меня напало? Я обычно редко ругаюсь, а тут разошёлся как пьяный гвардеец!

Роббин виновато улыбнулся. Элион успокаивающе кивнула ему.

– Слушай, – сказал вдруг мальчик, – я тебя впервые вижу, а чувство такое странное, словно мы всю жизнь знакомы.

– И у меня, – призналась Элион. – Странно, обычно мне трудно заговорить с незнакомым человеком, а с тобой я разговариваю как с давним другом... А где твой отец? Он тоже в Нобере? – Едва увидев, как изменилось и застыло лицо Роббина, Элион сразу поняла, что вопрос был неудачным. Но зато с потемневшими глазами и неподвижным лицом мальчик выглядел абсолютным двойником Фобоса.

Небо над поляной затянуло серыми тучами, потянуло пронизывающим холодком. Роббин передёрнул плечами и буркнул:

– Откуда я знаю? Нет у меня отца!

– Извини, – смутилась Элион.

– Да ладно, – махнул рукой Роббин, – забудь. В общем, теоретически есть на свете кто-то, благодаря кому я родился, но я этого человека никогда не видел. Мама только сказала мне как-то, что мой отец, когда я родился, сам был ещё ребёнком. Он женился бы на маме, если бы знал, но она решила взять всю ответственность на себя.

"Ну дела, как говорит Ирма... Я думала, что Роббин – сын моего отца, поэтому мама так и разозлилась на маму Роббина. А получается... Если отец Роббина был ещё ребёнком, когда родился Роббин... Роббину 14 лет, значит, он родился где-то в 1990 году, а Фобосу тогда было 16 лет... Ой, дери-раздери, – в отличие от многих сверстниц Элион ругалась редко, но тут не удержалась, – не может быть! И он ничего не знает! Надо уговорить его ехать в столицу, я не могу отпустить его на Север. Я уже слишком много потеряла: дом на Земле, родных папу и маму, брата... Роббина я не потеряю!

Но битых два часа все попытки убедить Роббина отправиться во дворец разбивались о решительное «нет» подростка. И только когда Элион уже готова была заплакать от досады, мальчик нехотя согласился попробовать пожить при дворе, но при условии, что если ему там не понравится, никто не будет запрещать ему ехать на свой вожделенный Север. Только когда Элион это пообещала, подросток закатил глаза, ударил шляпой по коленке и воскликнул: «Вечно из меня девчонки верёвки вьют!»

То, что она королева, Элион сообщила Роббину уже когда они ехали по столице – Элион на лошади, а Роббин – на самодельном деревянном подобии земного мотоцикла с коляской, гружёной палаткой и нехитрым дорожным скарбом. Ожидаемой и пугающей реакции подростка не последовало. Роббин только усмехнулся: «А я всё ждал, когда ты устанешь тень на плетень наводить! Думаешь, я не догадался, почему ты такая как будто не из нашего мира?»

Меридиан. За 14 лет до этих событий.

Набег отряда СЕверных рыцарей на торговый городок возле САутлендских болот был как всегда стремительным и неожиданным. Солдаты мирно обедали в кордегардии, когда из-за холма с воплями вылетели на огромных носорогах потрясающие дубинами и арбалетами могучие Северяне.

Их рыцарский орден причинял королевам Меридиана головную боль уже не одно столетие. В тот год, когда на Меридиане была объявлена власть королев, тогдашний магистр Ордена объявил, что негоже рыцарям бабе повиноваться, и оскорблённая таким заявлением первая королева Меридиана перекрыла все торговые пути с Севером, надеясь, что это заставит непокорных рыцарей одуматься. Но идти к королеве на поклон и просить о милости гордые воины не пожелали. Выходом из положения стали рейды-броски на торговые селения и промышленные городки Меридиана, иначе суровый Северный край, где зима стоит 10 месяцев в году, погубил бы своих жителей голодной смертью. Рыцари были хорошо натренированы в боях и легко сметали королевскую армию стремительной атакой и скрывались с трофеями прежде чем прибывала подмога из столицы. А если столкновения избежать не удалось, то за несколько часов боя северные воины обращали столичных солдат в бегство. Королевы рыдали от ярости, распекали офицеров и стремились объявить войну мятежному Ордену, но в последний момент спохватывались. Вести войска на СЕвер было бы безумием: в холодной тундре, ледниках и снегах армия потеряла бы треть солдат ещё в пути. А при встрече с войском Севера... В суровом краю выживали только сильнейшие, а в Орден принимали самых лучших из них. Война с северянами на их территории значила бы потери и поражение А выманить северную армию на свою территорию ни у одной королевы ещё не получалось.

ТАкое положение дел застала и Вейра, королева Меридиана в последние 15 лет. Подобно своим предшественницам, она только кусала губы и мечтала стереть Север с лица земли, когда её пятнадцатилетний сын подсказал ей выход: «А почему бы нам не дать им бой хоть раз? Они ещё не знают, как правители Меридиана могут защищать свою землю!»

Вейра и принц Фобос телепортировались в Саутленд прямо из дворца. В походном костюме вместо своих любимых платьев королева чувствовала себя неуютно и непривычно.

В 32 года Вейра выглядела едва ли не старшей сестрой своего сына. Тоненькая, с бледным эльфийским личиком и продолговатыми зелёными глазами, пышные золотистые волосы убраны под зелёный берет. В узких бархатных штанах и камзоле королева казалась почти подростком – совсем как в тот год, когда стала правительницей Меридиана. А женой и матерью она стала ещё раньше. Роман с обаятельным полководцем Зейденом завершился для юной наследной принцессы рождением зеленоглазого мальчика, наречённого Фобосом. В день его рождения бушевал могучий ураган, разоривший несколько кварталов в столице, и все жители были охвачены ужасом, думая, что пришёл конец света.

Придворная гадалка предрекла младенцу, рождённому в день гнева, сложную судьбу. «Он будет внушать страх, сам его не ведая... Его душа бдет темна и полна молний, как небо над его головой... Свет в ней может породить только он сам, от крови своей, по своему подобию... Свою судьбу он сотворит сам в борьбе... Победит – всё получит, проиграет – всё потеряет!»

Мальчика нарекли Фобосом, что означало «страх». Сейчас ему шёл уже семнадцатый год. Королева смотрела на высокого, но очень тонкого подростка. Походный костюм, такие же, как у неё, штаны и камзол подчёркивают худощавую изящную фигуру. Лицо как у неё треугольное, с тонкими эльфийскими чертами. Глаза зелёные, к вискам. Волосы цвета платины мягкие, как дорогой шёлк и закрывают почти всю спину. Выражение лица почти всегда замкнутое и отчуждённое, а взгляд упрямый, настороженный. И характер такой же, да ещё и эти подростковые вспышки. С каждым днём королева всё чаще вспоминала предсказания и ужасалась: да сохранят небеса её любимого зеленоглазого мальчика от испытаний!

Со всех сторон королеве намекали, что ей пора родить девочку, наследницу, пока годы не вышли, но сначала королева отговаривалась пошатнувшимся после рождения сына здоровьем, потом и вовсе перестала отвечать. Да, Фобос дался ей нелегко, его рождение едва не стоило им обоим жизни, и королеве не хотелось пока ни с кем делить любовь к своему зеленоглазому мальчику, который мог вообще не родиться, или погибнуть, едва увидев свет, или остаться один в этом огромном мире...

Королева оглянулась. Они стояли на поляне в полутора милях от болот, где кипел бой.

– Промашка, – заметил Фобос. – Мама, лучше бы я телепортировал нас. У тебя вечно пространственные ошибки случаются.

– Знаю, знаю, что ты у меня самый умный и талантливый, – Вейра поправила берет. – Так и быть, к болотам нас телепортируешь ты.

– Мама, может, я сам туда пойду? Подумаешь, кучка придурков на гаановых носорогах! Я их за четверть часа раскидаю.

– Фобос, я тебя просила не ругаться!

– Извини, мама. Но ты действительно что-то расклеилась в последнее время. Ты уверена, что сможешь драться?

– Уверена. Я готова защитить своё королевство и наказать этих разбойников.

– Мама, я сам справлюсь. Возвращайся в столицу.

– Как хочешь, а один ты туда не пойдёшь!

– Вот йотун, – закатил глаза принц, телепортируя себя и мать на поле боя.

Конечно, Северные рыцари своей боевой подготовкой превосходили столичных гвардейцев, но против магии они ничего поделать не могли. Пока мать разбрасывала отряд северян на левом фланге, Фобос вломился в самую середину вражеского отряда и от души веселился, сбивая этих здоровенных болванов с носорогов, забрасывая их на деревья и окуная в болото. Он был могществен. Он был неподражаем. И почему мама думала, что он сам не справился бы?Чтобы нанести очередной удар, Фобос немного снизился и пролетал над полем на бреющем полёте, когда на его незащищённую спину обрушился удар. Потом его рванули за ногу. Летя кувырком по земле и гася пальцами искры из глаз, Фобос увидел того, кто его сшиб. Парень года на два старше его, даже среди своих могучих соплеменников кажущийся великаном, в потрёпанном мундире с нашивками высокородного рыцаря Ордена, гарцевал на таком же могучем носороге, и королевские гвардейцы разлетались от ударов его дубины, как мячики.

Фобос застонал от ярости, переполнявшей его. Небо над болотами почернело и исчезло под огромной, полной громов и молний тучей.

Когда негодяй на носороге на мгновение отвлёкся, подняв голову к потемневшему среди ясного дня небу, Фобос, превозмогая боль, вскочил и прыгнул на спину носорогу прямо за рыцарем и обхватил его толстую шею, стараясь сжать горло. От неожиданности северный юноша потерял равновесие, и оба кувыркнулись на землю, и снова Фобосу повезло: он упал вторым, иначе оказался бы раздавлен могучей тушей Рыцаря. Воспользовавшись тем, что северянин туго приспосабливался к изменениям ситуации, Фобос применил трюк, которому его научил один эмигрант с Земли: сделал ложный выпад, как будто собирался ткнуть противника пальцами в глаза, а когда тот зажмурился и отпрянул, Фобос другой рукой ударил его в солнечное сплетение, и руку до плеча пронизала боль. Но и рыцарь от боли согнулся и покатился по земле, пытаясь глотнуть хоть немного воздуха.

Бой прекратился, и другие рыцари и меридианские воины ошеломлённо смотрели, как юный принц голыми руками расправляется с громилой северянином.

Через толпу протолкнулись Вейра и командир северного отряда:

– Фобос, ты ввязался с ним в драку?!

– Фрост, ты проиграл поединок?!

Фобос поднялся, потирая онемевшую руку.

– Я защищался, – коротко ответил он.

– Ты цел?! – Увидев, что сын как будто не очень пострадал, королева со слезами обняла его и осыпала поцелуями, отряхивая его одежду от земли. – Мальчик, ты что, не знал, что по своим обычаям эти чудовища дерутся до смерти одного из противников?! Он мог тебя убить!

– Теперь его жизнь принадлежит вашему сыну, – сказал командир северного отряда. – Но дело в том, что Фрост – единственный сын нашего магистра. Его смерть может вызвать обострение ситуации...

– Обострение?! – королева отпустила Фобоса и развернулась к Рыцарю, разгневанная до предела. – Прекрасно! Пусть приходит сюда со своим войском! Пора наконец это прекратить! – Властным жестом королева указала сыну на хмурого Фроста, поднимавшегося с земли:

– Нанеси последний удар, милорд сын мой, и да не дрогнет твоя рука!

Фобос развернулся к северному рыцарю. Некоторое время оба молчали.

– А ты и без магии, оказывается, лихо воюешь, – сказал юный северянин. – Твоя взяла.

– И ты не боишься? – Фобос потёр плечо. – Ведь твой командир сказал...

– Таков закон. Я проиграл и заслужил свою участь.

Королева и офицер Ордена молчали. Молчал Фобос. Молчал его побеждённый противник.

– Нет! – решительно сказал Фобос. – Если бы погиб я, моя мать оплакивала бы меня. Я единственный сын своих родителей. Так почему я должен отнимать единственного сына у твоих родителей? Я не буду этого делать.

– Ты имел право меня убить, – склонил колено Фрост. – Но раз ты оставил мне жизнь, отныне твоя воля для меня закон, и я жизни за тебя не пожалею.

Командир Рыцарей кивнул:

– Верно. По обычаю Ордена, если победитель оставил жизнь поверженному врагу, тот обязуется верой и правдой ему служить.

– Ты поедешь с нами в столицу, – Фобос надеялся, что его голос звучит ровно и не дрожит из-за ноющей боли в затылке и покалывания в плече. – Я принимаю тебя в свою свиту. А вы, – обратился он к остальным северянам, – идите домой и остерегитесь впредь нападать на наши земли. Как видите, мы умеем защищаться.

Никому не пришло в гоолву ослушаться мальчика, в голосе которого уже звучали интонации прирождённого правителя.

Королева ещё раз посмотрела на сына: неужели это её маленький зеленоглазый мальчик? Какая у него величавая осанка, на лице – новое незнакомое выражение, и голос звучит так уверенно и властно. «Он вырос, – подумала королева. – И даже если у меня не будет дочери, наследник престола уже есть!»

«Если он наследует за матерью, такому правителю мы покоримся!» – подумал офицер Ордена, брат Магистра Нортон.

«Первый раз меня вздули в бою, – думал Фрост. – И кто, королевский сын, который раз в пять мельче меня. И сохранил мне жизнь, хотя королева приказала меня прикончить. Да я за него теперь в огонь полезу!»

«Может, удастся наладить отношения с ними? – думал Фобос. – Магистр должен оценить то, что я пощадил его сына!»

Так окончилась Саутлендская битва и так был сделан шаг к прекращению многовековой розни Севера с королевским домом.

Рыцарь Фрост легко освоился во дворце. Он резко отличался от остальных солдат, но посмеиваться над ним не смели даже отъявленные задиры: северянин оказался скор на расправу; обладал тяжёлым характером и ещё более тяжёлой рукой и уже через два месяца только отменно бесшабашный и желчный Рейтар решался отпускать шуточки насчёт «зверской рожи» и «куцых мозгов» рыцаря. Как правило, потом ему приходилось увёртываться от дубинки, тяжёлого сапога или громадного кулака, и слушать предложения катиться к гаану в берлогу, но поток насмешек не прекращался, и не раз выливался в драку, которую приходилось усмирять целому взводу.

Магистр Ордена после переговоров с Вейрой и Фобосом обязался прекратить набеги на Меридиан, а королева распорядилась возобновить торговлю с Севером. На прощание Магистр встретился с Фростом и обязал сына примерно нести службу у принца.

Впервые в жизни Фобос оказался в центре внимания всего Меридиана. То, что утихла многовековая распря именно благодаря уму и дальновидности 16-летнего принца, быстро стало известно всем. «Не ошиблись ли прорицатели? – думала королева. – Мой сын готов стать великим правителем. Во всяком случае, заурядным человеком он не будет!»

После Саутлендской битвы королева и принц-консорт впервые поняли, что их сын незаметно для них вырос и всё чаще приглашали его разобрать с ними указы и проекты, присутствовать на собрании Совета, рассмотреть судебные тяжбы, и Фобос проявлял себя хорошим помощником и толковым прагматичным политиком. Свободного времени у него, правда, стало меньше, но Фобос отлично понимал ответственность, ложащуюся на него. Родители готовят его к престолу, и он должен научиться быть хорошим правителем. А для начала нужно лучше помогать матери, которая в последний месяц как будто нездорова, похудела, бледна и страдает головными болями, и Фобос беспокоился за неё. Он не был идеальным сыном, часто поступал наперекор, грубил, но когда мама в очередной раз хворала, он не находил себе места и давал зарок больше не ссориться с ней из-за глупостей.

... – Даже не знаю, как ему сказать, – пожаловалась Вейра мужу. – Думаю: как он к этому отнесётся?

– Дмаю, правильно, – ответил муж. – Характер у него нелёгкий, но он добрый мальчик.

– Да, но ты же видишь, как он на всё болезненно реагирует, бунтует, упрямится. Он уже не раз упрекал нас в невнимании, и вот только наши отношения начали налаживаться...

Фобос подозревал, что от него что-то скрывают. А как узнать что за тайны у предков, он не знал. Подслушивать под дверьми принц считал унизительным, посылать под двери своего первого лорда, юркого 12-летнего Седрика было удобнее, но если речь идёт о личных делах семьи, посторонние не должны их слышать. Хоть бы родителям надоело шептаться в будуаре матери и они решились поговорить с ним! Фобосу не давали покоя их тихие разговоры, его охватывало нехорошее предчувствие, и он жалел, что уже не может встретиться с Конни и поделиться с ней своей тревогой. Конни непременно успокоила бы его и убедила, что он напрасно треплет себе нервы. Но Конни уже нет. В последние два месяца они виделись редко, иногда – почти мельком, и фрейлина его матери стала какой-то грустной и встревоженной, а неделю назад внезапно уехала. Говорили, что какой-то дальний родственник завещал ей имение в провинции. Но вездесущий Седрик подслушал разговоры других фрейлин Вейры и под большим секретом сообщил своему господину, что королева как будто бы удалила Конни от двора за прелюбодейство. «Узнала о нас? Но почему она и меня не пригласила для разборки? А Конни могла бы обратиться ко мне за помощью! Она думала, что я такой глупый сопляк и не смог бы ей помочь?!»

В августе родители наконец сообщили сыну, что через 7 месяцев у него появится брат или сестра. «Ясно, поздравляю вас!» – через силу выговорил Фобос и, сославшись на головную боль, ушёл в свои покои и захлоплун дверь своей спальни так, что чуть не прищемил ею любопытный нос лорда Седрика. Нужно было остаться одному, чтобы справиться с гигантским клубком мыслей и чувств, который действительно вызывал головную боль.

Лёжа на кровати обутыми ногами на подушке (потому что это было строго запрещено) Фобос пытался обуздать чувства. С одной стороны, можно не бояться, что мама серьёзно заболела. Но всё равно, у неё такое слабое здоровье! А вдруг рождение второго ребёнка подорвёт его ещё больше? Горькая обида: «Говорили, что я им так дорог, а сами! Фальшак, сплошной фальшак! Теперь обо мне совсем забудут, станут только с малышом носиться!». А если родится девочка, то кроме любви родителей она получит ещё и престол. То, к чему Фобос готовился с детства, она получит только за то, что родилась. И снова – горькое ощущение одиночества, предательства. Он так старался, помогая родителям, они уже начинали его понимать, и уже казалось, что у них всё будет хорошо, а теперь они как будто его обманули, обокрали. Зачем им ещё один ребёнок? Разве он плохой сын? Теперь они будут любить только маленького. И мама... Она же может погибнуть из-за этого малявки! И чувство вины: «Родители всё-таки радуются, а я надулся как мышь на крупу!» И Конни уехала. Вот когда он остался один. Придётся выживать самому, если Конни он потерял, а родителям на него плевать...

Меридиан. Наши дни. 1.

В последние дни бывший вождь повстанцев, первый советник королевы, лорд Калеб пребывал не в лучшем настроении. Причины тому были веские. Первая – его земная подруга Стражница Корнелия, которая уже давно обижалась на него: после переворота на Меридиане Калеб решил остаться на родине, чтобы служить королеве, и Корнелия дулась и ревновала. Вторая – Рыцари Мщения, бывшие слуги Фобоса: полусумасшедший, но невероятно коварный и злобный Рейтар, звероподобный северянин Фрост, ужасный Охотник со своей ужасной собакой, пронырливая свирепая Миранда-паук, в человеческом обличье выглядевшая милейшей малышкой и два чудовища – Гаргулья с железной палицей вместо левой руки и Песочный демон. Эти Рыцари причиняли королевской армии много хлопот и изловить их было невозможно.