Текст книги "Исполнитель желаний (СИ)"

Автор книги: Анастасия Баталова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 52 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

– Ты где? – послышался в коридоре зазывный голос книжницы.

– Эх... Помогай мне Бог! – прошептал Билл с лёгким оттенком иронии, и, одним махом вскочив на подоконник, сиганул вниз... Прежде он никогда не поминал всевышнего. Его отец, воинствующий атеист, с самого раннего детства внушал Билли, что никакого бога нет и быть не может.

С громким хрустом Билл выбрался из кустов. Лицо и руки были ободраны, словно он сражался со стаей кошек. Нога болела чертовски. Да, пожалуй, прыгать из окна – это было несколько опрометчиво. Не перелом, конечно. Скорее всего, растяжение. Но ведь как больно! Как же больно… Он поднялся на ноги и с трудом сделал несколько шагов. Уф… Постепенно, однако, Билл привык к новым ощущениям и пошёл бодрее. Раз… Два… Раз… Два... Сначала он брёл не разбирая дороги, все его мысли поглощены были пережитой не слишком мягкой посадкой. Билл и не заметил, как вышел за калитку, и плутая узкими тротуарами, оказался в самом центре квартала для бедняков. Подволакивая ногу, он проковылял мимо автобусной остановки, где, скрючившись, сидел на лавочке какой-то человек. Билл шёл всё медленнее и медленнее, царапины неприятно саднили, щиколотка, кажется, начала опухать, да и усталость давала о себе знать – перед тем как попасть в сегодняшнюю переделку парень, как-никак, целый день таскал по лестницам коробки с книгами.

– Ты чего это красивый такой? Подрался? – услышал Билл совсем рядом встревоженный голос. – Да никак с девками! Гляди-ка вся рожа ногтями изодрана! Ничего, брат, бывают такие шалавы, что вполне заслуживают парочку хороших затрещин...

Это был человек с автобусной остановки. Мужик лет шестидесяти с добрыми пьяными глазами. Билл выглядел довольно жалко, и уличный свидетель теперь стоял возле него и всматривался, часто моргая.

– Вот что, приятель, у меня тут хатка неподалёку, я за портвешком вышел к тётечке нашей в ларёчек...– мужик тряхнул толстенной тёмно-зелёной бутылкой. – Я тебя давай доведу...а то куда ты таким молодцом ночью пойдешь. Не дай бог патруль за мигранта примет... Только не обессудь, спать на полу придётся – комната у меня во...– мужик показал ладонями небольшой квадрат в воздухе.

Билл благодарно кивнул – неожиданное гостеприимство этого старого пьяницы пришлось очень кстати.

Благодетель почти на себе дотащил его до облупившегося пятиэтажного дома с маленькими пыльными окнами. По дороге мужик всё говорил и говорил, иногда останавливаясь, чтобы «смочить язычок»...

– Тут по ночам, брат, кошмар...до Заброшенных Верфей рукой подать, так шатается всякий сброд. Вона тебя как отделали. Небось ещё и обокрали... Известно, какой народ – заметили, что косой – пиши пропало. Я вот как-то уснул с получкой на лавочке – и всё, хана...

Билл задрёмывал под его добрый голос, уткнувшись носом в пропахшую табаком потёртую джинсовую куртку.

– Пришли, – благодетель втолкнул Билла в тёмную тесную прихожую, заваленную хламом. – Только шшш... у меня тут жильцы в двух комнатах...

Хозяин любезно постелил Биллу на пол какое-то грязное, но мягкое тряпьё. Оказавшись в тепле и приняв наконец после всех злоключений горизонтальное положение, он моментально уснул. Сквозь громкий стрекот старого холодильника и бормотание не выключенного радиоприемника ему грезились тонкие перистые облака в потрясающе нежном рассветном перламутровом небе, незнакомом небе, нездешнем, грезились бесконечные ЛЭП, тянущиеся до самого горизонта и чьи-то едва заметные осыпающиеся следы на сухом белом песке...

Открыв глаза и упершись взглядом в полинявшие и кое-где отстающие от стен обои, он моментально вспомнил всё. Нога еще побаливала, но уже вполне терпимо. Ушиб, не более. Билл даже чувствовал в себе силы приняться за работу. Он решил, что бегство из апартаментов книжницы было крайне глупым и трусливым поступком. Ведь теперь она может заподозрить, что её телефонный разговор был подслушан... Вот олух! И нужно было поддаваться эмоциям! Но внезапное отвращение, испытанное им к рыжей развратнице, оказалось сильнее логики... Биллу отчетливо вспомнилось вдруг ощущение её прохладного влажного пальца в его ключичной ямке. В тот единственный момент он не владел собой, не вполне принадлежал сам себе. Им владели желания. И страшнее этого Биллу ещё ничего не приходилось испытывать в жизни. А в таких случаях самая первая интуитивная реакция – спасаться бегством...

– Хочешь чаю? – осведомился ночной благодетель, заметив пробуждение гостя. – У меня просто больше нет ничего. Даже батон кончился. Но чаю могу. И даже портвешка, тока чуточку...

– Да нет, не надо, спасибо... Я и так не знаю, как благодарить вас...– смутился Билл.

– С кем не бывает! Меня самого Бог знает сколько раз чужие люди пьяного домой приводили... Долг платежом красен. Сначала – ты, а потом – тебя. Один человек может забыть добро, но Мир будет его помнить. Так вот, братец. Ступай с Богом.

Со словами «с утреца то свежо, потом занесешь» на прощание благодетель вручил Биллу насквозь пропахший табаком, растрескавшийся жилет из кожзама и, ласково отечески обматерив его, как умеют только такие полупьяные добрые дядьки, вытолкал за дверь.

К открытию ярмарки Билл, конечно же, опоздал. Но ему чертовски повезло. Администратор тоже ещё не подъехал.

Теперь надо было как-то разобраться с рыжей. Билл нутром чувствовал, что история с ней не закончилась, а только начинается... Не успел он переступить порог склада, как ему внезапно захотелось снова её увидеть. Билл перерыл все ящики, помеченные на разгрузку, пока нашёл наконец нужный, на котором чёрным маркером был размашисто подписан номер её секции (как же без предлога!). Превозмогая тупую боль в ноге, он кое-как поплелся наверх.

Рыжая плутовка открывала секцию. На выдвинутом в проход стуле для отдыха аккуратной стопочкой лежала оставленная им минувшей ночью в ее просторной прихожей джинсовая куртка. Билл робко приблизился, сжимая ящик мерзко мокнущими ладонями.

Книжница повернулась.

– Доброе утро! – воскликнула она, изобразив на лице приятное удивление.

Билл уже не сомневался в том, что все относящиеся к нему эмоции она именно изображает, а не испытывает. Это отвращало сильнее всего.

– Куда же это ты сбежал? – спросила рыжая чуть тише и с привкусом интимности.

– У меня возникли срочные дела...промямлил Билл, тут же гневно одёрнув самого себя: что ты несёшь, тупица? Но большого выбора оправданий в его распоряжении всё равно не было.

– Неотложные дела? В столь поздний час? Интересно...– она дразняще усмехнулась и приподняла нарисованную бровь.

– Мне вдруг стало плохо...

– Вот как?

Биллу показалось, что книжница немного озадачилась. По-настоящему. И он продолжил игру уже смелее.

– Меня замутило...

– Ой, извини, малыш! Это, наверное, от моего фирменного чая. Туда были добавлены особые травы... – елейно изображая сожаление, извинялась искусительница, – ты, должно быть, аллергик...

Билл неохотно кивнул.

– Вот. Я принёс вам книги, – сухо добавил он, ставя коробку на пол.

Билл чувствовал, как в нём неодолимо усиливалось желание неотрывно смотреть на эту женщину: на её руки и голые плечи, прикрытые полупрозрачной косынкой, на изогнутую талию, на ноги, показывающиеся из-за прилавка, когда она поднималась на стремянку, чтобы поставить на верхнюю полку какую-нибудь из новых книг. Ему вспомнилось вдруг невыносимо сладкое, лишающее разом всех мыслей, истребляющее самосознание блаженство, что он испытал в тот миг, когда она коснулась его – и голову обдало быстро нарастающим жаром – как в бане если на горячие камни выплеснуть ковш воды.

– Иди же... Тебе надо работать, – развернувшись к нему на стремянке и склонившись, сказала она притворно наставительным тоном.

Холодея кончиками пальцев и воспламеняясь щеками, ушами, шеей он споткнулся взглядом в затенённой ямочке между стиснутыми платьем грудями.

– Освободи проход, что ли!  – проворчал совсем рядом другой грузчик, сердито пнув коробку из-под книг.

Билл очнулся и, воровато забрав со стула свою куртку, нехотя побрёл на склад. Ему показалось, что рыжая книжница глядела ему вслед с властной торжествующей улыбкой.

Надо сказать, что уловки, которым пользовалась Ехира, любимая ученица Магистра Роберто Друбенса, были элементарны. На первом этапе это даже не являлось магией. Ведь сама природа изначально наделяет любую женскую особь таинственной силой, притягивающей противоположный пол. Большинство женщин смутно чувствует её в себе, но не осознаёт. Поэтому часто случается так, что обнаруживаются неугодные поклонники, а те, кого действительно хочется соблазнить, наоборот, не поддаются чарам... А вот ведьмы, в отличие от обычных женщин, умеют управлять естественными силами природы, заложенными в их телах, по своему желанию. Они могут прицельно воздействовать энергией своего либидо на выбранного мужчину и способны излучать её во много раз интенсивнее обычных женщин. Тогда то и начинается колдовство: использование сил природы для воздействия на волю конкретного человека... Запрещённый приём.

Книги, прочитанные в детстве стоя и на голодный желудок, сослужили Биллу неплохую службу.  Он заметил подвох. Юноше подумалось, что в его непреодолимом влечении к загадочной рыжей даме есть нечто неестественное. Как будто это не он сам, а кто-то внутри него, самостоятельный, отдельный, искусственно внедрённый в его сознание, так страстно жаждет близости с нею. Ведь чисто по-человечески она ему абсолютно безразлична: он ни капельки не чувствует себя влюблённым, он испытывает нежную привязанность к другой девушке, невесте, Магдалене, кроткому и ласковому существу... Эта мысль и подтолкнула Билла к разгадке. Озарение пришло, когда он вспомнил в очередной раз телефонный разговор книжницы, её странную последнюю фразу, произнесённую с таким оскорбительным смешком: «Да он будет хвостиком за мной ходить...» Он понял всё. Мозаика сложилась. И выход теперь оставался только один – бороться.

Игра с ведьмой в перетягивание каната поначалу даже показалась ему весёлой и интересной затеей. Теперь он не сомневался в том, что ОНИ существуют – недаром люди понаписали столько эзотерической литературы…

Первое время Билл пытался просто не замечать навязчивых мыслей, которые, если он давал им волю хотя бы на секунду, множились со скоростью подогретых дрожжей. Он практически перестал появляться в торговом зале. А когда возникала острая необходимость туда подняться, Билл как можно дальше обходил злосчастную секцию рыжей искусительницы.

Но все эти попытки ни к чему не привели. Мысли, которые он старался не допускать до своего сознания, стояли на страже подобно толпе бывших вкладчиков у входа в офис разорившегося банка. С каждой минутой их становилось всё больше. Они готовы были сломать все засовы и ворваться. Смести всё подчистую своим неуправляемым потоком и полностью завладеть сознанием Билла. Заполонить его, вытеснив остальное.

Весь день длилась упорная борьба. Билл сдерживал нахальные фантазии о рыжей ведьме, представляя вокруг своей головы стеклянный купол, за пределами которого они роились, точно мотыльки возле лампы; Билл ощущал почти физически, как они бились в прозрачную стенку купола, отлетали и возвращались, с новой силой принимаясь колошматить крылышками непокорное стекло...

К вечеру купол начал тихонько трещать под лёгкими, но настойчивыми ударами мотыльковых крылышек. Казалось, он вот-вот поддастся их натиску, и развалится, рассыплется в один миг на тысячи беззащитных осколков... Билл выдохся. Он сел на ящик с учебниками по словесности и уронил голову на колени, ощущая опустошённость и безграничную усталость – у него больше не было сил думать волшебный купол. И как раз в этот короткий момент отчаяния самая хитрая мысль, зловеще затаившаяся до времени, почувствовав слабость защиты, вползла в сознание Билла подобно песчаной эфе...

– Одну ночь! Всего одну. Сегодня!..– и он побежал наверх. – Эх…Пока она не ушла!

Билл отдавал себе отчёт в том, что ведёт себя подобно алкоголику, обещавшему с завтрашнего дня перестать пить, но сегодня... напоследок... позволившему себе рюмочку (только одну! последнюю! и всё!) Банальнейший самообман. Но он ничего не мог с собой поделать.

Плутовка нарочито медленно раскладывала книги. Она ждала появления юноши. Это, по-видимому, было частью её плана.

– Добрый вечер, – произнесла она довольно прохладно, – тебе что-нибудь нужно?

– Да, – со свойственной ему прямотой заявил Билл. – Я бы с удовольствием проводил вас...

– До куда? – ехидно спросила рыжая. – До подъезда? До чайника на кухне? До кровати?

– Последнее, – мрачно сознался Билл.

– Боюсь, что это невозможно,– с вызывающе спокойной весёлостью произнесла книжница.

– Почему?.. – голос Билла прозвучал растеряно.

– У меня другие планы на вечер...

– А завтра? – Билл с неудовольствием отметил про себя, что последняя его интонация получилась умоляющей. Взгляд неудержимо скользил, прочерчивая стройный изгиб талии, выпуклость бедра, округлость обтянутой глянцевым капроном икры.

– Посмотрим...– давая ему, готовому радостно вцепиться в любой клочок надежды, этот самый клочок, произнесла рыжая с гордостью достойной    богини, снизошедшей до смертного, – Завтра ещё только будет...

Билл повернулся и пошёл прочь, повторяя про себя её последнюю фразу. «Завтра ещё только будет...Будет...А будет ли?»

Проблеск сознания заставил его испытать отвращение к самому себе. И, как всегда, Билл был откровенен с собой до жестокости: «Посмотри, во что ты превратился... Послушай тот слюнявый бред, который ты несёшь… „Я бы с удовольствием проводил вас“. Вот остолоп! Неужели из тебя так легко сделать раба? Неужели ты забыл, о чем она толковала со своим патроном по телефону! Безвольный ты тюфяк. Овощ. Чёрт знает, что они замышляют. Прекрати немедленно! Не смей думать о ней больше! Не смей...»

Остаток вечера напряжённая воля Билла стойко дежурила у надёжного щита, в который ломились обезумевшие мысли. С приближением ночи они становились всё агрессивнее, всё напористей. Уложив свернутую валиком куртку на ящики из-под книг он прилёг отдохнуть, не прекращая отбиваться от них. Но мысли продолжали атаковать, и такие... От их содержания, вероятно, и сам змей искуситель краснел бы… Внутренние силы Билла были уже на исходе. Тонкими струйками просачивалась адская отрава в щели воображаемого щита, воздвигнутого им вокруг его сознания. Ящик из-под книг отчего-то сделался вдруг нестерпимо жёстким. Юноша ворочался. По его телу разбегался беспорядочными пятнами жар, он никак не мог найти удобного положения...

Чувствуя, что последние силы оставляют его, он нащупал спасительный кончик свежей идеи..."Похоже, что одной волей не обойтись. Тут нужны более жёсткие меры."

Поднявшись, Билл натянул свою тесную старенькую джинсовую куртку. О, проклятье! Она пахла чужим домом, её домом, так незнакомо, так нежно... Сладковатый вереск и пряный можжевельник... Билл прополоскал рот мерзкой ржавой водой и слегка смочил челку. Немного отпустило...

На книжном складе было одно единственное маленькое окно, выходящее во двор ярмарки. Покинуть склад в ночное время другим способом не представлялось возможным. Все двери запирались на электронные замки.

Поскольку склад находился в подвале, оконце располагалось на уровне земли, в нём виднелись лишь чёрные голые переплетения кустарника, опоясывающего кирпичные ярмарочные корпуса.

Чтобы выбрался на улицу, Билл осторожно разобрал ветхую деревянную раму и вынул стекло. На него пахнуло густой прохладой пасмурной летней ночи. Подтянувшись, он начал протискиваться между двумя уже когда-то кем-то выгнутыми металлическими прутьями решетки. Он кряхтел, цепляясь за мокрую землю и протягивая свое тело в узкую щель. К одежде прилипала грязь. Поднявшись на ноги, он почувствовал, что от свежего воздуха ему немного полегчало.

Тёплый влажный ветер лизнул лицо юноши ласково, как щенок... ...Бежать куда глаза глядят, во влажную туманную ночь, как есть, не стряхивая земли с коленей и ладоней, бежать, чтобы искать и найти загадочную книжницу, повелительницу древних сил – эта мысль, конечно, шевельнулась, но Билл тут же придавил её как таракана. Он направился в круглосуточную аптеку.

Внимательно выслушав юношу, провизор выложил перед ним на прилавок целую батарею пузырьков и коробочек с нерецептурными снотворными средствами.

– Что-нибудь посильнее, – промямлил Билл, растерявшись от разнообразия.

Выдавив несколько скользких круглых таблеточек из серебристого блистера, он какое-то время катал их на ладони – хватит ли этого для того, чтобы забыться совершенно? заснуть мёртвым сном? провалиться в черноту без грёз и сновидений?

Проглотив горсть таблеток, он запил их водопроводной водой с сильным привкусом железа и, сложив валиком, снова пристроил снятую куртку вместо подушки. Лёг. Прежде Билл всерьез не задумывался о Боге. Маленькие мальчики верят своим отцам. Тогда, на подоконнике у книжницы это было в первый раз. И теперь Билл, свернувшись калачиком на своём жёстком ящике, снова робко и неуклюже, как умел, обратился к Всевышнему, попросив, разумеется, совсем немного. Просто уснуть. И, что не менее важно, – проснуться.

...Сквозь мутное вязкое забытье краешком сознания он нащупал наступившее утро. От злоупотребления снотворными пробуждение было медленным, словно процесс выныривания из смолы. Голова отяжелела, веки слиплись.

Но раунд был выигран. Билл спал так крепко, что ни единая грёза о злополучной ведьме не потревожила его, и, даже пробудившись, он ещё не успел ощутить ее присутствие. Зато ловко поймал на лету новую идею, способную помочь ему в сегодняшнем противостоянии чарам рыжей книжницы. Билл не сомневался ни минуты – схватка будет продолжена. Он вспомнил, что воздержание от пищи спасало очень многих отшельников от эротических соблазнов. Голод верный союзник в борьбе с вожделением. Сама природа сделала потребность организма в еде первичной по отношению ко всем остальным, потому всякое усмирение плоти логично начинать именно с желудка.

И Билл решительно отказался от завтрака. Новизна впечатлений придавала ему сил. Схватив первый попавший ящик с книгами юноша бесстрашно устремился наверх.

Поначалу он действительно чувствовал огромное облегчение. Острия жалящих мыслей притупились. Томящий жар отступил. Распутные мыслеобразы утратили чёткость и краски.

Теперь Билла беспокоил пустой живот. До самого обеда он продержался с достоинством, его мысли вовсе потеряли из вида рыжую ведьму, сейчас они несли на своих длинных размашистых хвостах лишь рогалики, сайки, буханки хлеба, розовые кружочки колбасы, плотные сырные кубики и кринки, наполненные жирным сладковатым молоком...

Но попытка поесть вернула всё на круги своя. Адская карусель завертелась снова. И юноша вынужден был вообще отказаться от пищи.

8

На исходе полной недели, в течение которой Билл ни разу не появился, чтобы выказать ей своё расположения, Ехира забеспокоилась и решила ещё увеличить интенсивность своего женского излучения. Однако, удерживать настолько мощное поле на одном объекте было невероятно трудно, оно начало понемногу рассеиваться... Ехира уже несколько раз ловила на себе жадные взгляды проходящих мимо мужчин. Игра постепенно становилась всё более опасной.

Но Билл не сдавал позиций. Чтобы не упасть в голодный обморок он по десять раз на дню пил горяченный чёрный несладкий кофе из автомата. А на ночь – снова снотворное – это была единственная возможность заснуть не поужинав. Товарищи-мигранты начали спрашивать его, в чём дело. Билл заметно исхудал. Он никогда не был плотным юношей, а теперь и вовсе производил впечатление тяжелобольного или наркомана.

Ехира запаниковала. Её уже некоторое время терзала крамольная мысль, что она ненароком нарвалась на сильного соперника, и Билл на самом деле не глупенький мальчик, а могущественный колдун, или даже – помилуй, Первозданный Хаос! – агент надзорной службы… Она поделилась своими опасениями с Магистром.

– Я опасаюсь пробоя. Уже слишком сильное поле.

– И он никак не реагирует? Человек? Очень странно. Может, мы ошиблись, и он всё-таки обладает силой?

– Я уже не понимаю, Магистр. Вероятно, обладает. Но тогда это сила иной, неведомой мне природы, и я совершенно ничего не могу вам сказать о ней.

– Странный мальчик, – пробормотал Друбенс, отдаляя мобильный телефон от лица, – ты ведь мне его показал, Ниоб… Думаешь, есть у него сила? Может, я слишком мало знаю о людях, но за мои четыреста я ещё не слыхал о том, чтобы кто-то из них обладал какими-либо паранормальными способностями...

– Люди сами не знают, какой силой они наделены. Сила эта не такая как у нас, магов, но сила эта – великая… Только обычно в людях она крепко спит, – сказал Ниоб. – А мальчик этот... Он, кажется, способен разбудить её.

– Что ты имеешь ввиду? – забеспокоился Друбенс, – терпеть не могу когда говорят загадками!

– Только то, что я сказал, учитель. Ни больше, ни меньше.  – поклонившись, Ниоб покинул комнату, учтиво прикрыв за собой дверь.

Время шло к полудню, когда Ехира услышала в зале первый визг девушки, подвергшейся насилию. Несколько минут спустя завопил кто-то ещё. Публика засуетилась, люди стали перешёптываться и тесниться к выходам. Испуганные возгласы в толпе повторялись всё чаще, пока наконец не слились в невнятный встревоженный гул. Те, кому вовремя не удалось покинуть ярмарку, разделились на две категории – насильники и предполагаемые жертвы. Энергетическое поле Ехиры окончательно вышло из-под контроля и теперь воздействовало на всех, кто находился в радиусе нескольких сот метров.

Вокруг творилась какая-то чертовщина. Лысый парень в жилетке «хаки» хватал за ноги девушку, бегущую по лестнице и тянул вниз. Она отбивались, истошно вереща, юбка у неё задралась, и все присутствующие могли наслаждаться видом её круглых ягодиц, туго затянутых в чёрные капроновые колготки с узором – тонко вышитыми веточками и цветами. Другая девушка швыряла книги сразу в троих, наступающих на неё с разных сторон молодых людей – вид у неё был решительный, белокурые волосы растрепались, глаза горели яростным огнём… Одному из нападавших книга угодила острым углом в лицо, он ойкнул и, согнувшись, попятился назад, двое других навалились-таки на девушку, но её мужественная подруга, по-видимому, уже успевшая одолеть не один десяток противников, подоспев вовремя, обрушила им на спины мощный удар швабры, подобранной на бегу.  Некоторые жертвы, однако, быстро примирились со своими врагами – и кое-где распустились во всей своей тошнотворной красе ядовитые цветы невообразимо бесстыдных оргий… Помещение было заполнено женским визгом, грохотом, треском разрываемой одежды, и среди всего этого безумия, притаившись под прилавком, сидела, боясь шелохнуться, насмерть перепуганная силой собственных чар Ехира, а далеко внизу, в тёмном уголке под лестницей, свернувшись как котёнок, лежал комочком, дрожал и лязгал зубами Билл.

В это время во двор ярмарки въехал ничем не примечательный чёрный автомобиль. Из него вышли трое и бодрым шагом направились ко входу в здание, из которого время от времени выбегали растрёпанные посетители с испуганно вытаращенными глазами.

– Разделимся, – тихо скомандовал идущий первым человек в длинном тёмно-сером плаще, – я наверх, вы прочешете первый этаж.

Тихонько насвистывая, он принялся неторопливо подниматься по лестнице. Царящая вокруг суматоха, казалось, вовсе не трогала его, человек в плаще то и дело останавливался, будто прислушиваясь, или принюхиваясь к обстановке, он был совершенно спокоен. Дойдя до площадки он снова немного постоял, призадумавшись, а затем свернул в торговый зал.

Ехира так и продолжала сидеть, скукожившись, под прилавком, когда заметила пару безупречных черных ботинок, остановившихся возле её секции. Решив, что это потенциальный насильник, почуявший её пьянящий женственный аромат, она ещё сильнее вжалась в боковую перегородку прилавка и инстинктивно зажмурилась.

– Выходите, леди, – услышала она неожиданно ровный уверенный голос, – прятаться бесполезно.

Молодая ведьма была настолько растеряна и выбита из колеи собственной неудачей, что у неё не возникло ни малейшего желания сопротивляться, в её сознании промелькнула единственная мысль – “этот не нападёт…!” Кое-как на четвереньках она выползла из своего убежища и медленно поднялась на ноги, сразу будто осунувшаяся, взъерошенная, несчастная.

Откинув полу длинного плаща стоящий у прилавка человек быстро показал ей изящный стальной жетон.

–  Капитан Фокс Рид, Особое Подразделение. Вы арестованы. Пройдёмте, пожалуйста, со мной. Должен предупредить вас, что оказание сопротивления неизбежно повлечет за собой усиление карательных мер.

Ехира сама протянула руки, позволив человеку в плаще надеть на неё специальные магнитные браслеты.

– Красавица у меня, – шепнул он в микрофон передатчика, замаскированного под наручные часы, – найдите жертву.

Служащие Особого Подразделения вскоре обнаружили Билла лежащим без памяти под лестницей, ведущей на склад. Тяжёлая работа, голод и последнее усилие воли, благодаря которому он не поднялся-таки в торговый зал, чтобы снова умолять Ехиру о встрече – Билл был к этому близок – оказались непосильной нагрузкой для организма юноши.

– Боже Праведный! – крайне изумлённо воскликнул парень в полосатом джемпере, – и в этакого щеночка целили направленной «сотней»?

– Да уж...– согласился его спутник, высокий и тощий, в чёрной футболке, с косухой, накинутой на плечи, – В его годы гормоны так бушуют, что и одной-то какой-нибудь прыщавой девчонки с толстыми ляжками достаточно, чтобы с ума сходить... а тут такое!

– И ведь, самое удивительное, он держался... Завидно даже, чёрт возьми. – шепнул парень в джемпере, слегка ткнув приятеля в бок. – Смог бы?

– Не приведи лихая! И пробовать бы не стал... «Сотня». Это ж можно с катушек съехать запросто... –  тощий парень опасливо повел плечом, качнув пустым рукавом косухи.

Билл открыл глаза. Джемпер и футболка с рок-кумиром, пока что лишённые чётких контуров, расплывчатые, в поле его зрения сначала плавно скользили, качались, накладывались друг на друга, будто пытаясь поменяться местами как ладья и король при рокировке. А потом вдруг резко остановились и обрели резкость.

– Привет, малыш. Мы не причиним тебе зла. – дружелюбно сказал джемпер.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась футболка.

– Скверно... – сознался Билл, стихийно, как всякий спасённый к своим спасителям, проникнувшись доверием к этой сочувствующей одежде. Лиц он разглядеть ещё не успел.

– Всё закончилось, давай руку, – парень с косухой на плечах помог Биллу подняться на ноги.

– Мы нашли его, капитан Рид... – сказал парень в полосатом джемпере, поднеся к губам наручные часы, – Слушаюсь, – добавил он мгновение спустя и нажал на торце часов какую-то кнопку. – Веди его к машине, а потом поможешь мне, я наверх, – сказал он своему спутнику, затем повернулся к Биллу. – Сейчас ты пойдёшь с нами. Ничего не бойся. Всё теперь будет хорошо.

Билл и не думал бояться. Страх кончился в нём – как кончается энергия в батарейке или газ в баллоне – незаметно вышел весь... Как и остальные эмоции. Билл был пустой и гулкий – точно пластиковая бутылка, гонимая ветром по асфальту. Пошатнувшись от слабости, он вцепился в рукав стоящего рядом парня, и молча пошёл с ним.

Задняя дверца большого черного автомобиля осталась приоткрытой, и Биллу было хорошо видно часть ярмарочного двора; через двор наискосок те двое, что подобрали его под лестницей, теперь вели под ручки рыжую ведьму к фургону, очень похожему на полицейский. Кроме Билла в машине находился человек в тёмно-сером плаще, он сидел на водительском сидении и неторопливо курил, стряхивая пепел в окно с полностью опущенным стеклом. Биллу на плечи сочувственно накинули косуху. Вид у него был уже вполне спокойный и даже довольный – на коленях у него стоял солидный бумажный пакет из известной сети закусочных; со здоровым шестнадцатилетним аппетитом Билл жевал уже второй трёхэтажный сандвич, извлечённый оттуда, закусывая его ломкими палочками обжаренной в фритюре картошки и запивая лимонадом из пластикового стаканчика с крышкой.

-Ты не ешь сразу много...– сообщил Биллу сидящий за рулём, заглядывая в зеркало заднего вида с насмешливым усилением, – А то кишки узлом завяжутся.

– Я постараюсь. – Некоторое время с салоне автомобиля раздавалось только шуршание пакетов и бульканье лимонада в стаканчике. С улицы доносился растерянный ропот толпы, постепенно собирающейся во дворе ярмарки. Освобождённые от чар бестолково бродили кругами, силясь понять, что же с ними произошло. Многие стыдились собственного вида и кутались во что придётся. Перед ведьмой, Билл продолжал наблюдать за нею краешком глаза, распахнулись задние дверцы фургона.

– Кстати, я забыл представиться, – сидящий за рулём докурил и приветливо протянул руку между сидениями, – капитан Рид.

– Билл… – юноша протянул руку навстречу и призадумался. Как отрекомендоваться посолиднее? Кто он? Что он такое? Бывший студент? Грузчик на ярмарке? Нет. Всё не то. Всё не годится. – Билл, – повторил он, – просто Билл.

Капитан Рид закурил вторую и снова принялся смотреть на улицу через окно автомобиля. Из толпы доносились женские причитания и приглушённая расстроенная брань.

– Может, вы мне объясните всё-таки, в чём дело? – спросил Билл, покончив наконец с экстренной помощью желудку. – Вы ведь из полиции?

Вид у него был очень серьёзный и храбрый. Юноша отложил пакет в сторону и принялся сверлить обернувшегося Рида пытливым взглядом. К машине между тем подошли те два парня, что погружали ведьму в фургон. Они о чем-то оживлённо болтали и хохотали между собой.

– Может, поделитесь смешинками? – с шутливой обидой буркнул капитан Рид.

Парни умолкли, смущённо покосившись на Билла.

– Всё с вами ясно, – вздохнул Рид, – одни лишь юбки на уме, полезайте уже в машину.

Парень в рокерской футболке сел назад, и у Билла появилась возможность разглядеть его получше. На полицейского не похож. Ни капельки. Скорее на бандита. Голова с одной стороны бритая, в ушах – здоровенные туннели, в каждый можно просунуть два пальца, а то и три...

Парень в полосатом джемпере занял переднее сидение.

– Ну, может, вы хоть что-нибудь мне скажете? – повторил попытку Билл, – куда мы едем, зачем?

– Ишь какой шустрый, – заметил с добрым смешком парень с туннелями в ушах, – только прочухался, а уже задаёт вопросы!

– Это не так плохо, – прокомментировал Рид, выруливая на оживлённую магистраль, – бывают ситуации, когда времени на то, чтобы, как ты изволил выразиться, “прочухаться” как следует, совсем мало или вовсе нет.