Текст книги "Горячо (СИ)"
Автор книги: Ана Сакру
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Сердце часто тарахтит в груди. Подозреваю, что у меня зрачки сейчас огромные, как у наркоманки. Впрочем, шлюха под чем-то вряд ли способна кого-то удивить.
Чувствую себя героиней какого-то шпионского фильма, и это жарко подстёгивает. По роду деятельности я делала разные безумные и часто даже глупые вещи, но никогда – настолько опасные. Валерий Геннадьевич меня убьёт, когда узнает. Но и расцелует в обе щеки, если дело выгорит. И может даже повысит наконец. Меня, а не бесячего Рыбальченко...
Тяжело вздохнув про себя, беру со стойки воду с лимоном. Не пью – лишь рассеянно помешиваю трубочкой лёд, наблюдая за Жиренко и ещё тремя мужчинами, сидящими с ним за столом. Двое из них одеты по форме и, кажется, это именно они курили с Керефовым на крыльце, когда я заходила в дом. В груди кипит раздражение до зуда в пальцах, что не могу сфотографировать их – только запомнить.
Через пару минут трубочка в моей руке замирает, и я, не моргая, смотрю, как к столу генерала подходит небольшая компания – трое мужчин и две женщины. И один из этих мужчин, кажется, Шпак – предполагаемый заказчик, а второй – Керефов, обнимающий томно улыбающуюся Нэллу за талию. Все они рассаживаются за столом Жиренко, следуют приветствия, крепкие рукопожатия, улыбки, подбегают сразу две официантки, снуют около вновь прибывших гостей.
И мне бесконечно жаль, что я – не они.
Но выбирать не приходилось. Чудо, что вот так удалось сюда попасть. Ирония судьбы, но обслуживающий персонал здесь проверяют до седьмого колена, а вот шлюх – почему-то нет. Вернее, вполне доверяют в этом вопросе Каперскому, который попросил своего старого партнера добить количество девушек до пятидесяти ещё двумя. И одна из этих двух оказалась Миланой – моей болтливой соседкой по лестничной клетке, свалившейся накануне с отитом. Она давно уговаривала меня пойти к ним, искренне уверенная, что лучше работы не бывает, а журналистика – вообще для лохов.
Вот я и пошла, когда услышала, на чью дачу Милана должна была ехать.
Сильно обдумывать план времени не было. Главное – шанс не упустить. Ведь так везёт только один раз!
Смотрю, как Керефов, поглаживая рукой обнажённую спину Нэллы, наклоняется к ней и что-то шепчет на ухо. Она, улыбнувшись, тут же встаёт из-за стола. Вторая женщина, по виду вряд ли проститутка, тоже поднимается со своего места, оставляя мужчин одних, и растворяется в толпе танцующих у сцены. Нэлла же, заметив меня, направляется к барной стойке, улыбаясь и махая тонкой рукй, будто мы с ней лучшие подружки. От такой незамутнённости я даже шумно тяну лимонную воду через трубку, думая, что, будь я настоящей эскортницей,я бы ведь на неё обиделась, так как у меня из-под носа потенциального клиента увела.
Нет, мне он тысячу лет не нужен (и взгляд непроизвольно перетекает на чёткий профиль Керефова). Но...сам факт!
– Привет, Ариш, как ты? Ничего, что я с Тимуром Тиграновичем? Он сам подошёл, – беззаботно врёт мне в лицо Нэлла, усаживаясь на соседний стул и щелчком подзывая официанта.
– Нет, я очень расстроена, и будет возможность – тебя обязательно подвину , – заявляю блондинке без тени улыбки, глядя прямо в глаза.
Опешив, Нэлла медленно моргает.
– Девушка, что вам налить? – вклинивается в нашу милую беседу официант.
– Дайкири, – откашливается Нэлла, отводя взгляд. А потом, будто встряхнувшись, снова мило беспечно улыбается.
– У них там сейчас по делам разговоры какие -то, вот перетрут и сразу вниз пойдём, – продолжает Нэлла сладко щебетать как ни в чём не бывало, – Я обещала Тимуру Тиграновичу массаж. Знаешь, я отлично делаю тайский, ездила на курсы в прошлом году. М -м-м, советую, потом можно даже не сосать! – восхищённо тараторит, а я с трудом удерживаюсь, чтобы не закатить глаза.
Вслушиваться в болтовню Нэллы выше моих сил – она малоинформативна и бесконечна. К тому же я быстро понимаю,что блондинка что – то приняла, и ей моё внимание вообще не сильно нужно, чтобы продолжать вдохновенно рассказывать.
Снова перевожу взгляд на мужчин,сидящих за столом с Жиренко. Улыбаться давно перестали, официанток отогнали в сторону, тихо переговариваются о чём-то с напряжёнными лицами.
Боже, хоть бы краем уха послушать, а. Если я просто запомню все их лица – этого ничтожно мало...
Жиренко, что резко сказав и ухмыльнувшись, хлопает ладонями по столу и поднимается, за ним дружно все остальные. Керефов оборачивается в нашу сторону, машет рукой Нэлле,чтобы подошла, и тут его взгляд застревает на мне. Прожигающий насквозь и одновременно озадаченный. Даже я сама себя в зеркале в уборной не разглядывала так тщательно – он будто каждую деталь сверяет. Невольно вспыхиваю, кожу покалывает жаром и тянет грудь, почти голую в этом несчастном лифчике, прикрыть.
Вижу, как мужчина сначала хмурится, сдвигая чёрные брови к переносице, а потом расплывается в уже знакомой мне циничной полуулыбке. Расплывается и направляется к нам сам.
– Ой, это за мной, – радостно восклицает Нэлла, залпом допивая коктейль.
Я в это время как дура держу с Керефовым зрительный контакт, пока он быстро идёт к нам. Просто не могу разорвать – лицо как будто окаменело. Боже, я дура...Зачем я это делаю, а?! Он же как хищник – нельзя смотреть в глаза...
Кончики пальцев немеют, когда Керефов останавливается около Нэллы, но так и продолжает в наглую сверлить меня жгучим взглядом.
– Кто-то оформил двойной тариф? – уголок его губ насмешливо взлетает вверх.
Оценивающий взгляд же наоборот ползёт ниже, пока не стопорится на моей груди, тут же позорно и заметно в ответ покрывающейся мурашками.
Просто я не помню, чтобы до этого хоть кто-то её настолько потребительски осматривал. Это и бесит, и...Внизу живота тянет странным тяжёлым теплом...Всего лишь примитивная физиологическая реакция, но от неё волны разгоняются по всему телу.
Не выдерживаю. Отвожу глаза, снова присасываясь к коктейльной трубочке.
– Решила быть более клиентоориентированной, рынок не стоит на месте, – бормочу, видя, как опасно на это сверкают чёрные глаза Керефова. Словно зажигалкой на дне зрачков чиркнули.
– Даже интересно проверить, насколько крепка твоя решимость, Арина, – отзывается бархатным ироничным тоном.
– Тимур Тигранович, мы пойдём? – Нэлла, почуяв неладное, спрыгивает с барного стула и повисает на его локте.
Керефов переводит на блондинку рассеянный взгляд, будто только что узнал о её существовании.
– Эм, да, идём... Арина, ты тоже! – в приказном тоне.
Я застываю, пытаясь незаметно совладать с охватившем вмиг испугом, а Керефов щёлкает пальцами у самого моего носа и, дьявольски сверкнув глазами, добавляет:
– Давай – давай. Смена только началась. Двойной тариф сам себя не начислит.
Оживаю. Злость помогает.
Весело ему...Шутник...
8. Марина
8. Марина
Но хватает моего лихого запала лишь до первых ступеней вниз по подсвеченной лестнице, ведущей на цокольный этаж, а по сути – в подвал. Вроде бы несколько шагов всего, а даже воздух здесь кажется другим – спёртым и пряным. Звуки глушат мягкая обивка стен узкого коридора, тусклый неоновый свет кажется интимным и зловещим одновременно.
Бесконечная неестественно весёлая болтовня Нэллы воспринимается как плохой саундтрек к эротическому триллеру, лишь нагнетая во мне дребезжание натянутых нервов.
Боже, что я делаю? Как выпутаюсь?! Я же...Я...Такая дура!
Ну какая из меня шлюха?! Нет, конечно, у меня к двадцати семи имеется определённый опыт, но...Это просто смешно!
Я так рассчитывала на то, что всем будет на меня плевать. И откуда только взялся этот чёртов Керефов?!
Мужская рука, словно издеваясь над моими мыслями, ложится на мою голую поясницу, чуть подталкивая вперёд. Жёсткие горячие пальцы обжигают кожу на боку, давят, и я не могу сдержать судорожный бесшумный вдох. Выпрямляю спину до упора, напрягаясь. А коленки становятся ватные – ватные...Сбиваюсь с шага – ноги как желе. От накатывающего страха начинает подташнивать.
– Если бы я не знал, что ты шлюха, Арина, решил бы, что ты меня боишься, – Керефов наклоняется ко мне и шепчет это на самое ухо.
Немного поворачиваюсь к нему и ловлю изучающий тёмный взгляд, от которого волоски дыбом. В горле пересыхает...
Не верит?! Поэтому привязался, да?!
Боже...
Если я думала, что мне было страшно до этого, то я очень сильно ошибалась. Варианты последствий его недоверия мелькают жуткими вспышками в голове – одна краше другой...Облизываю вмиг пересохшие губы и расплываюсь в пластмассовой улыбке в ответ.
– Многих такое заводит...Не нравится? – шепчу ласково в ответ, заставив себя положить руку на мужское плечо, туго обтянутое белоснежной рубашкой и почти дотронуться губами смуглой мочки.
Косится на меня, фирменно криво улыбнувшись. В глазах черти и неверие, но вслух отвечает вполне миролюбиво.
– Да нет, вполне...Что-то в этом есть.
Мне сложно выдерживать его сверлящий насквозь черепную коробку взгляд – страшно даже моргнуть и сбиться, чем-то ещё выдать себя, но, слава богу, в этот момент коридор заканчивается, и ещё одна пара охранников раскрывает перед нами двери из тёмного непроницаемого стекла, пропуская на совершенно другой праздник.
____________________________
Мои дорогие!!!
Всех с наступающим!
Здоровья, сил, дерзких планов, удачи в их осуществлении и конечно мирного неба над головой!
Продолжение будет второго января.
Всех люблю. ваша Ана!
9.Марина
9.Марина
Мне стоит усилий сохранить невозмутимое лицо и не застыть столбом посреди огромного помещения без окон, куда мы попали, пройдя сквозь стеклянные двери. Ничего общего с первым этажом – его помпезным старинным стилем и лощёной, надменной публикой.
Ритмичный транс, сведённый ди-джеем за высокой стойкой в центре зала, долбит из колонок, скручивая внутренности. Вокруг его постамента импровизированный танцпол, на котором изгибаются полуголые девушки, в основном в купальниках и просто нижнем белье.
Вдоль противоположной стены бассейн длиной в метров двадцать пять с пристроенными к нему бурлящими чашами джакузи. Вокруг лежаки, столики, диваны чуть поодаль. И пр всему периметру кабинки, кабинки, кабинки... Отделённые от общего пространства лишь тяжёлыми белоснежными шторами.
Где-то они открыты, и я могу наблюдать, как там за столиками сидят мужчины, с удовольствием ослабившие свои галстуки и расстегнувшие верх рубашки, а почти голые девушки жмутся к ним, не мешая пить и общаться. А где-то гардины плотно завешаны, но доносящиеся оттуда звуки даже сквозь долбящую музыку не оставляют вариантов, что именно за ними происходит...
На спине выступает липкая испарина, и горячая ладонь Керефова, так и лежащая на моей пояснице, теперь и вовсе воспринимается как раскалённое тавро. А идущая по другую сторону от мужчины Нэлла начинает откровенно пугать. Кошусь на неё, сглатывая нахлынувшее кислое отвращение.
Боже, он что, вот тоже как те деды с первой к нам кабинки хочет сразу...с двумя?!
Я...
Тело рефлекторно дёргается в сторону, но словно стальные пальцы Тимура Тиграновича впиваются в бок и без разговоров возвращают меня на место – как собачку за поводок.
Мамочки...
Как бы ему так намекнуть, что Нэлла явно лучше, чем я.
Ну, если уж так хочет – я могу просто на них посмотреть...!!!
– Уже собрался веселиться, Тимур Тигранович? – низкий мужской голос с похабными нотками заставляет меня посмотреть вправо.
Там, у входа в какой-то коридор, стоят всё те же мужчины, что были за столом во главе с Жиренко. И они явно ждут Керефова.
– Обстановка располагает, – отзывается Тимур и показательно притягивает нас с Нэллой ближе к себе, вбивая в свои твёрдые бока с обеих сторон.
Нэлла счастливо хихикает, я – загробно улыбаюсь.
– Гостеприимный у тебя дом, Захар Ильич, – добавляет Керефов насмешливо, трепля нас за талии как две плюшевые игрушки.
Наблюдающие мужчины сально ржут. В глазах ленивыми искрами отражается похоть и вседозволенность, у меня тревожно внутренности скручивает в ответ. И парадокс – я инстинктивно сильнее жмусь к Керефовскому горячему твёрдому боку. Просто потому, что он – всего лишь один, потому что не стар – вряд ли ему больше сорока, бесспорно физически привлекателен, и пахнет так, что рефлекторно хочется поджать пальцы на ногах.
Если уж выбирать...
– Давайте уже с делами разберёмся, Тимур Тигранович, на сегодня, и будем отдыхать, – предлагает Жиренко, потирая руки и кивая в сторону тёмного коридора.
– Да, конечно. Девочки, здесь подождите, – Керефов тут же небрежно подталкивает нас с Нэллой к ближайшему диванчику и присоединяется к компании мужчин.
– Интересный выбор для расположения кабинета, – доносится до меня расслабленный голос Тимура Тиграновича, прежде чем их компания исчезает в тёмном коридоре.
– Люблю окунуться до попариться между делами – очень бодрит, – отзывается Жиренко.
Дальше расслышать не могу, так как они удаляются, да и Нэлла тянет меня за собой на диван, послушная приказу нашего внезапного хозяина.
– Ой, как тут миленько! – тут же начинает болтать блондинка, озираясь по сторонам, – Привет! Приве-е-ет! Приве-е-е-ет!!!– машет кому-то в толпе у бассейна, – Ой, можно?! – щелчком пальцев подзывает мимо проходящего официанта и хватает с его подноса бокал шампанского, – Ариш, бери! – предлагает и мне с таким видом, будто лично его тащила для меня из магазина в километрах десяти.
– М, нет, я пойду коктейль какой-нибудь у барной стойки закажу, – медленно качаю головой, – Тебе взять? – интересуюсь у блондинки, поднимаясь.
– Да, дайкири, будь лапочкой! – тараторит Нэлла мне вслед.
Вытирая влажные ледяные ладони о кожаные штаны, скрываюсь от неё в толпе.
Мозг лихорадочно ищет варианты, что делать.
Интересно, если я сейчас просто сбегу...???
К чёрту это расследование, хоть и обидно, конечно. Но, как оказалось, я совсем не шпион.
Нет во мне должной дозы авантюризма. В конце концов всех мужчин, участвующих в этом деле, я в лицо запомнила, и можно с большой долей вероятности утверждать, что замешаны именно они. Так что сейчас я вполне могу подняться обратно наверх, рассказать Каперскму слезливую историю про то, что у меня началась жуткая диарея, и спокойно отсидеться в автобусе до конца мероприятия.
А может и вообще на такси уехать разрешат...
Ну кому нужна девочка с такими проблемами?
Керефов точно на подобного извращенца не тянет, да...Решено!
Настроение мгновенно скачет вверх от найденного в голове спасения, и я заказываю у бармена два дайкири. Одним глотком выпиваю половину своего, зачарованно смотря вглубь тёмного коридора, в котором исчезли Жиренко, Керефов и ещё трое мужчин.
Жаль, конечно, что ничего толком разузнать я так и не смогла.
Сейчас, когда мысленно я уже вдохновенно вру Каперскому о своём слабом кишечнике, становится зудяще больно за упущенную возможность.
Делаю ещё глоток из коктейльного бокала, алкоголь приятно жжёт горло. Я такая трусиха...
И так часто не довожу что-то до конца...
Вдруг дверь в конце тёмного коридора распахивается, и оттуда толпой выходят довольные мужчины.
Улыбаются, ржут, пожимают друг другу руки и похлопывают по плечам. Последним идёт Жиренко. Поворачивается было закрыть кабинет, но Керефов что-то говорит ему, отвлекая, и дверь остаётся даже не захлопнутой, роняя узкую призывную полоску света в темноту.
Мужчины двигаются по коридору, не замечая.
Выйдя в общий зал, рассредотачиваются по нему кто куда. Вижу, как Жиренко направляется к выходу, а Керефов с каким-то мужиком в форме идёт в сторону диванчика, где его преданно ждёт Нэлла. А я...
Я стою у бара в толпе в противоположной стороне. И в полутьме и огнях стробоскопов меня не так-то просто разглядеть...
Сердце пропускает удар, а потом отпускает себя в бешеный скач, от адреналина бокалы качаются в руках. Смотрю на диванчик, на охрану вокруг, которой именно здесь фактически нет!!! Только на входе! На узкую полоску света в конце тёмного коридора и...Решаюсь!
Когда, если не сейчас!
И сразу потом сбегу...
Залпом допиваю свой бокал и иду к коридору, ведущему в кабинет. Озираюсь по сторонам, прежде чем прошмыгнуть внутрь, но, кажется, всем вокруг действительно плевать и на меня, и на то, куда я направляюсь.
Не слыша цокот собственных стеклянных каблуков из-за грохота пульса в ушах, по стеночке иду вглубь...
Рукой нащупываю в сумке край двойного дна. Приподняв его, щёлкаю кнопку, включая сигнал передатчика. Руки так потеют, что испарина с них почти капает.
Боже, помоги, боже помоги...– это всё, что теперь вертится в голове.
Проскальзываю внутрь кабинета Жиренко, взгляд лихорадочно мечется по сторонам. Так нервничаю,что мозг с трудом обрабатывает информацию, что именно вижу. Всё плывёт, будто я мчусь на круговой карусели.
Фокусируюсь на массивном рабочем столе. Шагаю к нему. Глажу красное дерево и будто случайно, мало ли тут камеры, роняю сумку. Пока поднимаю, собрав укатившуюся косметику, успеваю прикрепить датчик к столу снизу. Выпрямляюсь на слабых, подводящих ногах и медленно рвано выдыхаю.
Ну вот и всё.
Сделала, что могла. Теперь в туалет и затем жаловаться Каперскому на слабый желудок, пытаясь выпросить такси.
А всё ведь не так сложно, а!
Панику потихоньку сменяет пьянящая эйфория. Эй-й, да я почти Джеймс Бонд!
Волной окатывает облегчение и восторг, смешиваясь с вспыхнувшей верой в себя. Поправляя локоны, разворачиваюсь к двери. Широкая улыбка сама собой тянет губы, и...
Застывает маской на лице, когда, повернувшись, натыкаюсь ошарашенным взглядом на Керефова, вкрадчиво прикрывающего за собой дверь.
– Ты что здесь забыла? – интересуется мужчина ледяным режущим тоном.
И глаза , препарирующие меня на атомы, при этом – две чёрные безэмоциальные дыры. Как у палача, которому плевать на то, кому рубить голову, если это служит его интересам.
Молчу, так как язык натурально прилипает в нёбу. В кабинете опускается гробовая давящая тишина, потревоженная лишь щелчком повёрнутого замка, бьющего по перепонкам словно выстрел. Я в клетке с тигром, и она только что захлопнулась.
10. Марина
10. Марина
– А ты? – от испуга голос глухо сипит.
Нащупываю задрожавшей рукой стол позади себя и опираюсь на него, так как ноги подкашиваются.
Керефов надменно выгибает чёрную бровь то ли на внезапное обращение "ты", то ли на мой ответ вопросом на вопрос, и демонстративно поднимает с ближайшего кресла незамеченный мной мобильный телефон. Вертит его в руке и кладёт в карман брюк, не отводя от меня острый взгляд.
Его губы плотно сомкнуты в твёрдую линию – ни тени постоянной, уже ставшей мне привычной кривой ухмылки, и эта показательная серьёзность давит на психику почему-то больше всего. Будто маска спала, и я вдруг вижу его настоящего – собранного, въедливого, внимательного, опасного...
– Говори, – приказывает мужчина отрывисто и делает шаг в мою сторону, пряча руки в карманы брюк, от чего его плечи кажутся ещё шире.
Облизываю губы, вжимаясь задом в столешницу. В голове – звенящая паническая пустота.
– Ну, Арина? – Керефов останавливается в паре сантиметров от меня и упирается ладонями в стол по обе стороны от моих бёдер, – Что замерла?
Делаю рваный вдох, отравляя лёгкие мужской туалетной водой, перед глазами двоится чужой давящий взгляд, и кабинет плывёт словно...
– Искала тебя, – занемевшие губы расплываются в дрожащей улыбке.
Глаза мечутся по лицу Керефова, которое так близко, что я вижу каждый волосок в его иссиня чёрной короткой бороде.
– Именно тут? Зачем? – ни тени ответной улыбки. Он лишь подаётся ближе, нависая, и белоснежная рубашка касается моей груди.
Невольно затаиваю дыхание, боясь случайно прижаться сильнее. А отклоняться мне всё равно уже дальше некуда – только если на стол лечь.
– Ну как...Видела, что сюда пошли...– я закусываю нижнюю губу, нахожу в себе силы положить руку на мужскую грудь и слегка погладить. В ладонь тут же сквозь ребра ударяется чужое сердце, и быстрый пульс сильными толчками подстёгивает мою собственную кровь, – Не хочу с Нэллой...Решила проявить инициативу...Первой...
Поднимаю на Керефова, нависающего сверху горой, максимально честные глаза. Внутри всё дрожит так, что не удивлюсь, если меня и внешне вполне заметно колотит. И не меняющийся взгляд мужчины, всё такой же серьёзный и прошивающий насквозь, лишь усиливает это ощущение.
Тимур молчит, изучая меня, и я тоже больше не знаю, что сказать. Тихо умираю, не смея набрать в лёгкие кислорода.
– Хорошо, – спокойно произносит Керефов ровным голосом через пару бесконечных секунд и внезапно отталкивается ладонями от стола, – Пошли.
– Куда? – хриплю.
– В мою спальню. Проявишь инициативу. Вряд ли Жиренко одобряет подобное в своём кабинете.
От услышанного ответа на мгновение глохну. Ну а как я думала, да? Сама же это начала...Дура! Боже...
Керефов тем временем щёлкает замком и распахивает дверь. Жестом предлагает идти первой. И взгляд всё тот же – тяжёлый, жгучий, исподлобья. С таким видом на плаху ведут, а не сексом заниматься...
– Я бы выпила что-нибудь, – почти жалобно предлагаю.
– Без проблем. У меня, – смотрит меня прямо в глаза, не улыбаясь.
Нетерпеливо косится на часы на левом запястье, снова в упор – на меня.
– Ногами шевели, Арина, – с нажимом, – Или охрану позвать, чтобы тебе помогли?
Сглатываю удушающий ком и в полуобморочном состоянии отлепляю зад от края стола. Покачиваясь на высоченных стеклянных каблуках, прохожу мимо Керефова и выползаю в коридор. Его горячая ладонь тут же ложится мне на поясницу раскаленным утюгом и направляет, одновременно чуть подталкивая, чтобы шла побыстрее. От волнения и страха мутит. И я даже не против, чтобы вырвало прямо сейчас – возможно это был бы выход, но почти пустой желудок лишь туго и безрезультатно скручивает.
Лихорадочно пытаюсь что-то придумать, пока молча минуем охрану у стеклянных дверей, пока поднимаемся на первый этаж, пока из огромного общего зала, где сейчас на сцене выступает Билан, сразу сворачиваем к лестнице на этажи выше. Всё это время и судорожно пытаюсь найти хоть какой-то приемлемый выход и...не могу. Просто потому, что Керефов всё так же сосредоточен и хмур, а его жгучий взгляд всё так же разъедает кислотой кожу.
И я каждой клеточкой ловлю, что он мне не верит. Он уже намекнул на охрану и любую попытку отпетлять воспримет как прямое доказательство того, что я не та, за кого себя выдаю.
А значит единственный способ что-то доказать – реально побыть для него шлюхой. И от этой мысли ноги превращаются в желе, а спина покрывается испариной.
Я не думала, что это страшно настолько...
Господи, Марина, ну это же просто секс...Ну не убьёт же он тебя? – частит разум.
А эмоции захлёбываются в накатывающей панике и не желают ничего слушать.
Погруженная в себя, с трудом отмечаю, куда именно меня ведёт Керефов. Его рука на моей пояснице так и жжёт раскаленным булыжником, фокусируя всё внимание на себе.
Длинный коридор с кучей закрытых дверей, картины на тёмных стенах, охрана...
– Я ведь могу быть уверен, что в моей комнате нет никаких камер, – мужчина тормозит меня у очередной двери, требовательно обращаясь к ближайшему охраннику.
– Конечно, Тимур Тигранович, вы же уже спрашивали. Захар Ильич лично распорядился, чтобы...
– Хорошо, я понял, – Керефов не дослушивает, распахивая дверь.
Небрежно толкает меня в спину, и я, зацепив каблуками толстый ковёр, чуть не валюсь на четвереньки посреди большой спальни. Лихорадочно озираюсь по сторонам, но вижу только огромную заправленную кровать, приковывающую взгляд. Сзади характерно щёлкает дверной замок. Резко оборачиваюсь на звук и широко улыбаюсь Керефову, пытаясь хоть как-то скрыть одеревенелость лицевых мышц.
Мужчина в ответ смотрит исподлобья, чуть склонив набок голову.
– Что ж, Арина...– задумчиво стучит пальцами по стене.
Делает несколько шагов по комнате, награждая меня оценивающим липким взглядом, проехавшимся от каблуков вверх до самой макушки и снова вниз, застыв на голом животе, покрытом мурашками.
– Приступай, – предлагает Тимур Тигранович ровным тоном и садится в кожаное высокое кресло в углу, широко расставив ноги.
Встречаемся глазами. У меня во рту пересыхает.
Сдвинуться при всём желании не могу.
Керефов же медленно бряцает пряжкой ремня, смотря в упор и всё так же не улыбаясь. Расстёгивает пуговицу на брюках, вжикает ширинкой. И, чуть приподняв бёдра, стягивает ниже штаны сразу вместе с чёрными боксерами.
Шокировано приоткрываю рот, смотря, как он проводит кулаком вверх– вниз по своему наполовину вставшему длинному члену, так и смотря мне чётко в глаза.
Меня таким жаром нестерпимым от этой картины обдаёт, а у него даже не меняется выражение на лице.
– Ну? – лишь подгоняет с нотками прорывающегося раздражения в низком голосе, – Для этого же искала? Я сам себе сосать не умею.
11. Марина
11. Марина
В голове молнией проносится дерзкий ответ «это прискорбно», но, слава Богу, я в таком шоке стою, что вслух могу лишь прохрипеть что-нибудь невразумительное .
Не думаю, что Керефов бы оценил сейчас подобный юмор.
Чувствую его пристальный взгляд на своём побледневшем лице, в то время, как сама зачарованно пялюсь на то, как он небрежно сжимает пальцами становящуюся багровой крупную головку. Рот рефлекторно наполняется горьковатой слюной, которую с трудом сглатываю. Комната чуть качается...
Это не со мной.
Просто сон.
Так и буду происходящее воспринимать....
С трудом отлепляю взгляд от мужского паха, решаясь посмотреть в глаза его хозяину. В них вызов и приговор для меня, если так продолжу столбом стоять на месте. И я улыбаюсь в ответ – очень надеюсь, что чувственно, а не жалко.
И делаю шаг к сидящему в кресле мужчине. Сначала один, потом второй. Меня штормит от бешеного пульса, походка как у пьяной на этих чёртовых бесконечных каблуках и под чужим слишком пристальным взглядом, считывающим, кажется, любое моё микродвижение. Тишина в комнате так давит, что ломит в висках.
Останавливаюсь только, когда моя нога касается его колена. Керефов коротко ведёт подбородком, приказывая опуститься на колени перед ним. Улыбка на моих губах сводит скулы, меня сейчас стошнит...
А потом он возможно меня убьёт...
Сам или скорее сдаст охране Жиренко, чтобы руки не пачкать...Вокруг такой густой лес...
Эта перспектива будто подрезает мне сухожилия, и я резко опускаюсь коленями на ковёр. Руки сами собой упираются в мужские бёдра, ища опоры. Нос щекочет резкий мускусный запах мужчины и его возбуждения, смешанный с тонким ароматом чистого белья. Я так и гляжу в чёрные глаза Керефова, но периферийным зрением не могу игнорировать присутствие его твёрдого члена прямо напротив моего лица. И от этого факта я близка к обомороку.
Не знаю, что именно на меня так действует – я никогда особо не была трепетной девой. Но то, с каким недоверием и угрозой этот мужчина на меня сейчас смотрит, заставляет всё внутри истерично дрожать.
Надо что-то говорить...Надо?!
Нэлла бы точно тараторила даже сейчас как ненормальная.
– У вас красивый член, Тимур Тигранович, – хриплю, облизывая сухие губы. Просто не знаю, что ещё можно сказать в такой ситуации.
– Приятно слышать, Арина. Особенно от профессионала, – совершенно серьёзным тоном отзывается Керефов. Но в чёрных, просверливающих меня насквозь глазах мелькает что-то огненное, подозрительно напоминающее смех.
Хватаюсь было за это эмоцию. Всё, что угодно, лишь бы отсрочить неизбежное! Улыбаюсь в ответ, решая продолжить говорить.
– Знаете, я...
Но Керефов вдруг обхватывает мой затылок своей пятернёй и давит, заставляя резко наклониться. От неожиданности жадно хватаю ртом воздух. Раскрытых губ касается горячая шелковистая головка. Мужчина подаётся бёдрами навстречу, и мне уже ничего не остаётся, как вобрать её в рот.
Рецепторы взрываются от чужого терпкого вкуса и ощутимого давления на язык. По всему телу крупная дрожь волной проходит.
Его пальцы в моих волосах так и не отпускают – ритмично давят на голову, не давая нормально адаптироваться, привыкнуть. Пытаюсь отстраниться, чтобы хотя бы набрать воздуха, но Керефов просто не позволяет это сделать. Наоборот, с каждым толчком пытается увеличить глубину и впихнуть член прямо в горло.
А я...Я так не умею. Не могу!
Жалобно мычу, елозя коленками по ковру в бесплодной попытке встать поудобней. Судорожно пытаюсь расслабиться, но мышцы наоборот деревенеют, пальцы впиваются в мужские будто каменные бёдра, пытаясь оттолкнуть, но Керефов даже не замечает – всё так же молча, методично пытается натянуть мою голову на себя как игрушку. И от этого накрывает липкая паника, не оставляя ни одной связной мысли.
Живот скручивает спазмами, и слюна, вязкая и белая, начинает течь мне прямо на грудь. Немеет подбородок, шея, язык, слёзы брызжут из глаз.
Мне кажется это уже вечность длится, и я сейчас просто умру.
Истерика накатывает одновременно с рвотным рефлексом. В очередной грубый глубокий толчок закашливаюсь так, что в судорогах заходится всё тело, и я рывком отстраняюсь от члена, не обращая внимание на боль, пронзившую скальп. Опустившись на четвереньки и вытирая от слюней подбородок, жадно дышу...
Чё-ё-ёрт...
Паника накатывает вновь, но уже совсем иного рода. Вполне осознанная, чёрная, ледяная. Стоило всему закончиться, и я сразу понимаю, что мой горе-минет не продлился и полминуты...
И если бы я просто умела это делать, то...
Керефов снова дёргает меня за волосы, заставляя тонко пискнуть и, привстав на коленях, оказаться к нему лицом к лицу. Его тёмные, холодные как космос глаза так близко, что расплываются перед моими. Две бездонные утягивающие воронки.
– Ну что, «шлюха Арина»? Либо ты сейчас мне честно говоришь, что здесь забыла, – цедит тихо мужчина сквозь зубы, – Либо я зову охрану, и спрашивать будут тоже самое, только по кругу.
12. Марина
12. Марина
– Я...вы...– запинаюсь, леденея от ужаса.
Мой взгляд лихорадочно мечется по суровому мужскому лицу в поисках хоть капли сострадания, а мысли в голове – в поисках выхода из этой ситуации. И я не нахожу ни того, ни другого.
Признаться, что я не эскортница? Тогда, действительно, что я здесь забыла? На частной закрытой вечеринке, на которую не так-то просто попасть...
Рассказать про соседку Милану? Так Керефов же жаловаться пойдёт скорее всего Каперскому, кого он сюда притащил. Слово за слово, и они выйдут на моё настоящее имя и профессию. И что тогда?! Что мне сделают эти люди, в частности тот же Керефов, договаривающийся здесь о перевозке контрабанды? Что...???
Судорожно сглатываю, балансируя на грани истерики и смотря в чёрные бездонные глаза, словно во тьму засасывающие меня.
Я была такой идиоткой...!!!
И я бесконечно жалею сейчас о том, что так легкомысленно ко всему отнеслась. Проклинаю себя. Только толку!
Керефов сжимает мои голые плечи до боли и нетерпеливо встряхивает словно куклу, отстраняя. Подымается было с кресла.
