Текст книги "Горячо (СИ)"
Автор книги: Ана Сакру
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Но в темноте плотно закрытых век и вязкой тишине спальни так легко себя убедить, что я одна...
Сжимаю левой рукой грудь, пока правая спускается ниже по животу и накрывает лобок. Там ещё всё мокрое, набухшее и разгорячённое после недавнего оргазма. Пальцы легко проскальзывают внутрь, трогают, гладят. Средний будто сам собой давит привычным круговым движением на до сих пор слишком чувствительный клитор.
Механические простые движения, но тот факт, что у меня есть зритель, всё меняет. Делает бесконечно острее, посылает по нервам ток.
Сама не замечаю, как начинаю чаще, шумно дышать, как кусаю губы, ускоряя темп, как выгибаюсь в пояснице или наоборот вжимаю бёдра в кровать, а пятками упираюсь в мнущуюся простынь. Просто кружу пальцем над пульсирующим клитор, закрыв глаза и капризно хмурясь. Холод снаружи, жар внутри и это зудящее слишком сладкое, неуловимое чувство. Хочу его схватить, испытать.
Я так сосредотачиваюсь на этом, что не сразу различаю приближающиеся шаги. И лишь шорох одежды совсем рядом, заставляет замереть и открыть глаза.
Керефов. У самой кровати. Уже без рубашки. Ставит смазку на прикроватную тумбочку с глухим стуком, расстёгивает ремень на брюках...
– Продолжай, – приказывает глухо, затуманенным тягучим взором путешествуя по моему обращённому к нему лицу.
Но я уже не могу – во все глаза смотрю на него. По телу разливается будоражащее волнение и...
Боже, я ведь его хочу.
Ничего не могу с собой поделать – давящая энергетика этого мужчины, пряный мускусный запах, заполонивший лёгкие, гипнотический взгляд чёрных цепких глаз, практически идеальное тело...Я...
Да, в жизни я ориентируюсь на совсем другие качества при выборе партнёра – ум, общие интересы, душевные свойства...
Но сейчас я смотрю на смуглый крепкий торс Керефова, на мощную грудь, покрытую чёрной порослью, на напрягающийся живот, сильные руки, и...Во рту скапливается вязкая слюна, а томительное жжение между ног стремительно увеличивается.
Тимур небрежно стягивает брюки сразу вместе с боксерами. Нервно облизывая пересохшие губы, ловлю момент, когда из белья выпрыгивает его стоящий член – большой, длинный, перевитый пульсирующими венами. От этого зрелища слегка мутит, а пальцы сами собой погружаются в мокрое лоно, чтобы заполнить вдруг дискомфортную пустоту. Керефов замечает это моё движение. Криво улыбается, делая шаг ко мне и проводя кулаком по дёрнувшемуся стволу.
– Молодец, давай продолжай, – почти шепчет хрипло, – Сладко дрочишь.
Его рука ложится на мою макушку, одобряюще гладя волосы. Прикрываю глаза, кошкой лоснясь к мужской ладони. Снова давлю на клитор, обмякаю. Жаркие пульсирующие токи по нервным окончаниям бегут. Так сильно, что всхлипываю от ощущений.
И послушно открываю рот шире, когда Тимур, мягко давя мне на затылок, впихивает член между разомкнутых губ.
18. Марина
18. Марина
Крупная упругая головка давит на язык. Смыкаю вокруг неё губы, нежно посасывая и впитывая солоноватый терпкий вкус чужой кожи. Обвожу языком кромку, выпускаю изо рта и снова беру. Ласково сосу, упираясь одной рукой в крепкое мужское бедро и очень медленно вбирая больше.
В первые секунды я немного напрягаюсь, чувствуя ладонь Тимура в своих волосах. Жду с опаской, что в любой момент Керефов снова начнёт, как и в первый раз, грубо давить мне затылок, словно я резиновая секс игрушка, а не живая женщина, к тому же не обученная подобным трюкам. Но он лишь рассеянно и приятно перебирает мои локоны, шумно и поверхностно дыша.
И я расслабляюсь, растворяясь в ощущениях.
Мне нравится его вкус. Нравится, как он мягко толкается мне в рот, срывая дыхание, как уголки губ натягиваются при этом. Как гладит рукой по волосам. Как напрягается твёрдый живот, когда трогаю его ладошкой. Как мои пальцы не могут сомкнуться на основании члена, какой он горячий и крепкий под тонкой подвижной кожей.
Это всё так дико возбуждает, что мне уже не надо себя стимулировать – просто сжимаю одной ладонью промежность, чувствуя, как между ног выделяется скользкая смазка.
Зато это, кажется, хочет делать Тимур.
Мягко, но требовательно опускает мою голову на подушку, коленями становясь на матрас. Снова толкает мне член в рот, перехватывая мой поплывший взгляд. Гладит по щеке и волосам одной рукой, а другой ведёт вниз по телу, ощупывая каждый сантиметр.
Не сильно сжимает горло, проводит пальцами по ключицам, сминает по очереди груди, оттягивая соски, короткими ногтями царапает поджимающийся от его прикосновений живот и убирает мою руку с промежности, заменяя своей.
Тихо охаю, выгибаясь навстречу уже знакомым умелым пальцам. Лёгкое давление мужской ладони на затылок, и я принимаюсь сосать активней, чувствуя, как пальцы во мне ритмично двигаются, растягивая и раздражая лоно.
Бёдра вмиг испариной покрываются от растекающегося внутреннего жара. Беззвучно плаксиво стону от желания большего, чувствуя , как оргазм снова потихоньку подступает.
Но теперь я не хочу так – не пальцы хочу...
И Керефов мне это даёт.
Убирает руку с моей головы, что-то берёт с тумбочки. Слышится звук разрываемой фольги, после которого Тимур отстраняется и отточенным движением раскатывает по блестящему от моей слюны члену презерватив, цепко глядя мне в глаза.
Задерживаю дыхание, облизываю губы. Между ног пожар и одновременно такое трепетное волнение...
Мужчина смотрит на меня снисходительно и в месте с тем жадно, будто имеет право на любое действие сейчас. И это гипнотизирует, подавляет. Как тряпичная кукла с готовностью подчиняюсь ему. Даю просунуть подушку себе под бёдра, послушно прижимаю руками широко разведённые колени к самой груди. Максимально открываюсь для него.
И тонко протяжно стону, чувствуя, как Керефов растягивает меня одним плавным глубоким движением.
Из-за позы и его размера это остро и немного болезненно. Откидываю голову назад, жадно ловя воздух ртом, в уголках глаз выступают слёзы. Его пах, покрытый короткими коротко стриженными волосками вжимается в мою промежность – царапает, давит, опаляет температурой тела.
Тимур делает круговое движение бёдрами, словно настраивая меня под себя, нависает надо мной на прямых руках, опускает голову и влажно целует в подставленную шею. Его борода колется тоже – мурашки по телу бегут. Чувствую мужское терпкое дыхание на своей коже, улавливаю тихое хриплое бормотание "очень хорошая внутри..." и что– то ещё – не могу разобрать.
А потом он приподнимается, усаживаясь между моих ног и, пользуясь тем, что мой таз удобно поднят подложенной подушкой, кладёт ладони мне на внутреннюю сторону разведённых в сторону бёдер и сразу начинает быстро глубоко трахать, с силой натягивая на себя.
Из меня вырывается сдавленный хрип, который уже не затихает. Грудь бешено трясётся от толчков, и я зажимаю её ладонями, так и держа локти под собственными коленками. Лоно огнём горит, судорожно сжимаясь плотной скользкой перчаткой вокруг таранящего его члена. Низ живота невероятно напрягается в попытке выдержать это. Тело немеет, покрываясь испариной.
Скулю, когда Тимур смещает одну ладонь с бедра мне на лобок и начинает большим пальцем теребить клитор. Его пьяный взгляд липнет то к моему лицу, то к груди, то к месту нашего соединения, где он жёстко вколачивается в меня. Выгибаюсь, дёргаюсь, кажется – не выдержу. А Керефов лишь ускоряет темп, словно пытается вколотить меня кровать.
И я чувствую это – как всё тело превращается в один натянутый нерв в желании разрядки, как стон перерастает в крик, а ты даже не замечаешь, потому что ничего уже не осознаешь вокруг.
Лишь когда пальцы Керефова жёстко сходятся на моём горле, а сам он вжимается в меня животом, немного придавливая своей тяжестью. Перевожу на него ошалелый блуждающий взгляд. Мужское лицо как напряжённая маска – ноздри дрожат, глаза мутные, рот приоткрыт. Он сдавливает горло сильнее, смотря мне в глаза и глубоко двигаясь внутри меня. Не могу вздохнуть – паника ледяной стрелой проскакивает. Сиплю, широко распахивая глаза.
Не отпускает, лишь наращивает темп фрикций. И на мгновение уверена – убьёт...
А потом вдруг резко разжимает пальцы, полностью отпуская, и наклоняется, по– хозяйски толкая язык мне в открытый в попытке вдохнуть рот.
От облегчения и всплеска эндорфинов топит жаром до самых кончиков пальцев на ногах. Делаю глубокий вдох, и он полностью пропитан Тимуром из -за нашего поцелуя. Член сладко дёргается глубоко во мне – и от этого всего вместе резко накрывает мощной разрядкой. Тело скручивает такой судорогой, что темнеет в глазах, и кажется мир перестаёт на пару секунд существовать, а меня выносит на эфемерные тонкие планы. Я не переживала ничего подобного никогда.
Плавно возвращаюсь, как пёрышко, опускающееся на землю. Качает от ленивых теперь толчков во мне Керефова. Кажется, мы кончили одновременно. Затухающие спазмы удовольствия прошивают расслабленные мышцы, костей будто нет. Язык Тимура так и переплетается, словно нехотя, с моим, и наши потные тела, скользя, прилипают друг к другу.
Дышу его дыханием. Возвращаюсь в реальность...
Нервный окончания зудят от перегрузки впечатлений, касаний, близости. Это чужой мне человек, и накрывает ощущением, что его сейчас слишком много. Мне нужна передышка...Мне...
Больше всего коробит, что не могу нормально вздохнуть под тяжестью навалившегося сверху мужчины, поэтому слабыми непослушными руками пытаюсь столкнуть его с себя. Керефов слушается и скатывается, ложась рядом.
Но одновременно протягивает руку и ведёт ладонью по моему животу.
Ниже... Пока не ныряет указательным пальцем в моё взбухшее лоно, а средним давит на скользкое от стекающей смазки колечко ануса. Дёргаюсь, зажимаюсь.
– Я больше не могу...– хриплю плаксиво не своим голосом, крепко сводя бедра и уворачиваясь от его руки.
И это совершенная правда. Меня так клонит в сон, что даже язык ворочается с трудом. А промежность болезненно, хоть и сладко полыхает от пережитого интенсивного секса.
Тимур лишь снисходительно хмыкает, но отстраняется. Стаскивая презерватив и завязывая его узлом, встаёт с кровати, чтобы выкинуть резинку в маленький мусорный бак в углу. Смотрю закрывающимися глазами на мужскую шикарную голую задницу, а в следующую секунду меня уже вырубает.
19. Тимур
19. Тимур
Будит меня глухой звук входящего звонка. Спросонья ни черта не понимаю – где я и что. По привычке пытаюсь нащупать раздражающий телефон на прикроватной тумбочке, и только тихое женское бормотанье рядом резко окунает в реальность.
Сажусь на кровати, косясь на «Арину», или как там её на самом деле зовут.
Девчонка недовольно хмурится во сне из-за тревожащей мелодии. Ворочается, от чего с её голой нежной груди сползает одеяло, открывая моему взору каплевидные полушария и розовые светлые соски. Над левым милая родинка. Медные волосы рассыпаны по белоснежной подушке, тёмные ресницы дрожат, отбрасывая тени на щеки, мягкие губы приоткрыты, словно приглашая внутрь либо мой язык, либо что-нибудь посолидней. Хорошенькая...
Так, не до неё.
Потягиваясь на ходу, направляюсь к сейфу, спрятанному за портьерой. Вчера на ночь пришлось убрать всё туда из опасения, что «Арина» может начать рыться, когда я вырублюсь. Не пристёгивать же было её на всю ночь к батарее. Набираю код, достаю теперь громко орущий телефон. Кириллов.
– Да, – хриплым после сна голосом бросаю в трубку, проводя пятерней по затылку и поворачиваясь лицом к девчонке, лежащей на скомканных простынях.
Вовремя. Как раз открыла глаза. Они у неё интересные – карие, но настолько светлые, что почти зелёные. Сейчас, когда солнечные лучи мягко подсвечивают её мордашку из окна – это особенно заметно.
– Здравия желаю, Тимур Тигранович, – бодро басит полковник.
– Обоюдно, – отвечаю коротко, подбирая слова и следя за «Ариной».
Девчонка не выглядит человеком, который прислушивается к чужому разговору. Судя по её зардевшимся щекам и тому, как резко она натягивает одеяло до самого носа, скрывая от меня свои грудки, её гораздо больше то, что я голый стою, волнует.
Забавная. Эскортница, блять, на выезде.
Да у меня сестра в бане у деда меньше мужиков стесняется, чем эта профи – самоучка. Не могу удержаться от ленивой улыбки и маленькой провокации – провожу кулаком по наполовину стоящему с утра члену туда-сюда, глядя своей горе-путане прямо в глаза. Эффект фантастический. Шумно сглатывает и заливается красным до самых корней своих рыжих, скорее всего крашеных волос, нервно облизывая губы.
– Я в душ, можно? – шепчет сбивчиво, заворачиваясь в одеяло как в кокон, – Доброе утро, Тимур Тигранович...
Сбегаешь, значит? Трусиха...
Если по честному – её пугливость и одновременно покорность заводят дико. Никогда себя таким ебарем – террористом не чувствовал. Все инстинкты до предела взведены.
В обычной жизни ведь как: либо тебя сторонятся – ты и не лезешь особо, пару раз отшили – всё. Не насиловать же. Либо по обоюдке у вас – и интерес, и секс, и оргазмы.
А тут вроде и млеет вся от страха, а кончает так, что у меня самого звёзды в глазах. Если это лишь игра, то «Арина» свой Оскар уже точно заслужила.
Вот только я почти уверен, что не игра, и она действительно меня боится. Почему? С чего вдруг нанятой шлюхе бояться обычного клиента? Есть у меня несколько догадок, но в любой из них она мне нагло врёт.
Молча киваю девчонке на дверь в ванную, слушая, что мне говорит Кириллов.
– Как обстановка? – интересуется полковник.
– Штатная, – отвечаю рассеянно, смотря, как «Арина» неуклюже юркает в приоткрытую дверь уборной, утягивая одеяло вместе с собой.
Прикладываю ладонь к динамику и грозно кричу ей вслед.
– Не смей закрываться!
– Хорошо, – пищит расстроено. Хлопает дверью, но щелчка замка за этим не следует.
Послушная девочка...
Чешу подросшую за ночь бороду, улыбаясь сам себе и слушая Кириллова.
– Все по плану? – не унимается полковник. Вот же беспокойный, а. Как с ребёнком.
Хотя сколько они эту операцию готовили...Понять его можно, да и по-любому на звезды внеочередные рассчитывает, если гладко пройдёт.
– Да. Только есть кое-что...Надо проверить. Я скину сейчас, – решаю пробить «Арину» через него.
– Добро. Жду, – отключается.
Набираю ему в телеге, пока иду к «Арине» в гости в душ.
Тимур: «Пробейте девочек Каперского. Тут привезли одну. Подозрительная. Говорит, что зовут Арина»
Захожу в ванную. Аринка полностью голая и ещё не успевшая залезть в душевую, взрывается возмущённым ультразвуком, судорожно пытаясь прикрыть ладошками все свои сладкие места.
– Тш, на память. Улыбнись и руки по швам, – пока она шокировано замирает, встав так, как я сказал, быстро делаю две фотки.
Одну в полный голенький рост – для себя. Вторую, портретную – для Кириллова.
– Всё, мойся. Только тщательно. Сейчас приду – везде проверю, – угрожающе рычу с каменным лицом, смотря как жертва моя бледнеет при этом, беззащитно покусывая нежную нижнюю губку.
Вот ну как тут удержаться и не троллить её, а?
Какая всё-таки впечатлительная барышня. И член, привставая, согласно бодро дёргается, уже готовый «везде» проверять.
Но сначала дела.
Хлопаю дверью, оставляя девчонку одну в ванной, и отправляю её фото Кириллову. Не успеваю прочесть «принято» в ответ, как телефон разражается ещё одним звонком. Теперь от Жиренко. Принимаю, сжимая пальцами переносицу.
– Доброе утро, Захар Ильич.
– Доброе – доброе, Тимур Тигранович. Только какое утро? Первый час уже. Обед.
– Да? – я удивлённо кошусь на настенные часы.
Неожиданно. Это мы столько спали?!
– Да. Спускайтесь к нам. На дальнюю веранду. Уже все за столом. Только вас ждём.
– Хм, да, сейчас, оденусь, – стараюсь скрыть разочарование в голосе. Похоже проверка на чистоту всяких потаённых мест Арины слегка откладывается, – Очень у вас спится хорошо, Захар Илиьч.
– Свежий воздух творит чудеса. А если ещё и с девочка рядом красивая, – похабно посмеивается Жиренко в трубку, а я понимаю, что о присутствии в моей спальне Арины ему уже доложили.
20. Тимур
20. Тимур
Пообещав подойти на веранду через пятнадцать минут, снова отправляюсь в ванную. Аринка, заметив меня, жмётся за рельефной стеклянной перегородкой в самый дальний угол душа, поворачиваясь ко мне своей мыльной попкой. Вижу, как напряжена её спина – словно натянутая струна на гитаре. Голову опустила, прикрывшись потемневшими мокрыми волосами. Уверен, что прислушивается к каждому моему движению и боковым зрением следит. Ждёт, что сейчас к ней присоединюсь.
Я бы обязательно так и сделал, но я здесь в первую очередь по работе, так что лишь рассеянно разглядываю искажённые плотным стеклом изгибы женского тела, пока умываюсь и чищу зубы.
Молчание в ванной заполняется шумом льющейся воды. Пар наполняет помещение влажной духотой. Подвисая на созерцании округлой мягкой задницы, раздумываю, как с девчонкой поступить.
Проблема в том, что слишком мало вводных, чтобы я мог спрогнозировать её поведение. Что может пойти не так? Да буквально всё. Бесконечное число вариантов и возможных проблем. И я слишком многим при этом рискую, чтобы это допустить. Завтра утром Крамер приедет сюда на сделку и всё закончится. До этого момента лучше перестраховаться, так что...
– Арина, выключи душ, – повышаю голос, перекрикивая шум льющейся воды.
Тут же выворачивает кран и, повернув только голову, косится на меня вполоборота. Мне вполне достаточно, чтобы ловить эмоции в её светло– карих глазах.
– Я спускаюсь вниз, а ты останешься здесь, – озвучиваю своё решение.
Не увидев моментального протеста, удовлетворенно киваю и покидаю ванную. Продолжаю громко говорить, пока открываю шкаф и снимаю с плечиков рубашку:
– Выходить нельзя. Охрану я предупрежу. Надеюсь на твоё благоразумие, не хотелось бы тебя снова пристёгивать, – возвращаюсь в уборную и вижу, что за те несколько секунд, что меня не было, девчонка уже успела выбраться из душевой и стоит – кутается в банное полотенце. Перехватываю пальцами её подбородок, смотрю прямо в глаза, чтобы получше донести смысл своих слов.
– Но если будет необходимо – я это сделаю, – вкрадчиво добавляю.
Нервно облизывает губы, моргает мокрыми ресницами.
– Не будет, – уверяет, – Сколько мне тут сидеть одной?
– Я не знаю, когда вернусь. Возможно вечером, – с любопытством её разглядываю. Вздернутый носик, чистая кожа, прямые брови, миндалевидные глаза. Не эталонная красавица, но... Что -то внутри приятно, щекотно царапает. И хочется смотреть и смотреть. Может быть дело в мимике – она у Арины какая-то тонкая и очень живая.
– А что мне есть? – чуть раздувает ноздри.
– Я скажу, чтобы тебе принесли. Есть пожелания?
– Н-нет...А потом? – не прекращает свой допрос.
– Что потом?
– Когда вы меня отсюда отпустите? Какой вообще в этом смысл? Чтобы я тут сидела?
– Завтра днём отпущу, – отвечаю только на первый вопрос.
Не хочу заново начинать этот глупый разговор про то, кто есть кто на самом деле. Она мне правду говорить явно не собирается. Я ей – тем более. Так зачем тратить время? В конце концов от сидения в комнате в одиночестве ещё никто не умирал.
– Почему только завтра отпустите? – не унимается Арина.
Из всего, что в наличии, отпускаю только её подбородок, и начинаю застёгивать пуговицы на рубашке, отступив на шаг.
– Это ваш какой-то фетиш -людей запирать? – со скрытым вызовом.
Предупреждающе выгибаю одну бровь. Острожней... Я добрый, пока не злой.
Поджимает губы тут же, на щеках появляется румянец, а межбровье делится вертикальной складочкой. И вижу, как она постепенно смиряется с фактом своего заточения. Тем более, быть ему не таким уж и долгим. Да и...ночные развлечения никто не отменял. Мой взгляд задерживается на её губах, соскальзывает на шею, на которой тонко бьётся голубая венка. И мой собственный пульс синхронно учащается.
Не переживай, скуку я твою попозже прогоню...
– Мои фетиши обсудим вечером, – хрипло фыркаю и, не удержавшись, протягиваю руку и треплю свою пленницу по заалевшей щеке.
Она молча уворачивается, сверкнув золотистыми глазами, но мне уже не до этих милых перебранок.
Выхожу из ванной, проверяю, закрыт ли сейф, надеваю брюки, носки, туфли. И, положив телефон в карман, выхожу из предоставленной мне Жиренко гостевой спальни.
Дав указания охраннику в холле по поводу кормёжки и запрета на выход для моей пленницы, а также попросив его звонить мне в любой непонятной ситуации, спускаюсь вниз.
В доме Жиренко я не в первый раз, потому уже неплохо ориентируюсь. Кивая охране на каждом повороте, сбегаю по лестнице, быстро миную пустынный холл, прохожу сквозь большую залу, где сейчас оперативно разбирают сцену и декорации, и спускаюсь на цокольный этаж.
Здесь всё так, будто другой день и не думал начинаться.
В бассейн с визгом ныряют девчонки, ди-джей крутит неплохой транс, а по тихим стонам из зашторенных диванных уголков я понимаю, что у кого-то ночь в самом разгаре.
Бомонд разъехался после полуночи, оставив в усадьбе Жиренко лишь его самых приближенных партнёров и приятелей, а так же половину эскортниц, привезённых Касперским. Я тоже вынужден провести здесь ещё сутки в ожидании Крамера. Когда вчера узнал, что всё откладывается на день, поначалу расстроился.
Нервы натянуты – хочется быстрее отстреляться уже и забыть обо всей этой истории.
Но, надо признать, внезапная вынужденная гостья в моей спальне вчера сильно скрасила вечер. И от мысли, что сегодня продолжим, в венах словно нагревается кровь. Перед глазами всплывает её румяное от оргазма лицо, поплывший взгляд, мокрая, растянутая членом дырочка...
– Да, – откашливаюсь в кулак, отвечая на зазвонивший телефон, пока одной рукой толкаю стеклянную дверь, ведущую из спа-зоны на веранду.
Дом Жиренко построен на небольшом холме, и с тыльной стороны цокольный этаж перетекает в шикарную видовую террасу, открывающую обзор на внутренний двор, больше напоминающий парк.
– Тимур Тигранович, можешь говорить? – интересуется Кириллов.
– Да, – застываю в дверях, не проходя дальше и лишь кивнув мужчинам, сидящим за столом метрах в тридцати от меня. Показываю пальцем минуту. Отхожу ещё подальше.
– В общем, выяснили мы тут про твою «Арину». Ну что, интуиция вас не подвела. Так сказать? Написать?
– Говорите.
21. Тимур
21. Тимур
– Та-ак...– тянет в динамике Кириллов, судя по звуку, что-то листая.
Я же, заозиравшись по сторонам, решаю выйти на открытую часть террасы. Бодрые минус пять заставляют повести плечами и чуть ссутулиться. Щурюсь на яркое зимнее солнце в звонком синем небе, пока вытягиваю зубами сигарету из пачки. Щёлкаю зажигалкой, раскуриваю...Григорич так и возится...
– Ага, – наконец бодро выдаёт полковник, – «Арина» твоя – Лебедева Марина Адреевна. Девяносто седьмого года рождения, город Чита.
Я зависаю с сигаретой у рта, весь обращаясь в слух. Марина, значит...
– После школы поступила в СПбГУ на факультет журналистики, по окончанию работала в основном «Известиях», ушла со своим непосредственным начальником Колымовым на телевидение, сейчас спецкор у него в «Громких расследованиях». Смотрели, Тимур Тигранович?
– Что-то слышал, я телек не смотрю, – глухо отзываюсь, переваривая поступающую информацию.
Она укладывается в голове как кирпичики в стену. М...Арина – так ведь она представилась мне в первый раз. Двадцать шесть – двадцать семь лет, журналистка...Журналистка!
– Ведёт блог на ютубе, берёт интервью у всяких идейных муниципалов. Пока не очень популярна, но потенциал есть...– продолжает тем временем меня просвещать Кириллов, – Думаю, не стоит объяснять, чем она может быть там у тебя занята, да?
– Итак понятно, на жопу приключений ищет, – бормочу себе под нос зло.
Начинает крыть глухим раздражением на М...Арину, как только понимаю, что бы было, если бы её узнали. Что за «безумие и отвага» в ударных дозах? Отбитая напрочь барышня.
– Ах-ха, точно, – ржёт Кириллов, – Слушай, Тимур Тигранович, так может её это, м? Эвакуировать жопу подальше от приключений? У тебя возможность такая есть? Ты скажи где – мы подхватим.
Чешу лоб, давая себе возможность пару секунд подумать, делаю глубокую затяжку, вместе с дымом хапая морозный зимний воздух, пробирающий ознобом.
– Пока не уверен, что есть смысл. По личной информации что ещё? – отвечаю после паузы.
– По личной? Не замужем. Прописана одна в Кудрово. В ту сторону особо не копали...Надо?
– Хм...– искушение, признаюсь, велико, но, – Нет. Как вообще так быстро сориентировались?
– Да даже искать не пришлось, – хмыкает Григорьич, – Только ты фотку скинул, как мне менты набрали. Приятель мой один. Сказал, заява от коллеги Лебедевой пришла по разрабатываемому нами адресу. Что такая -то – такая-то возможно незаконно удерживается у Жиренко на даче. Просьба проверить. Я ориентировку посмотрел – тут же узнал. Разве что волосы перекрашены. Ментам сказал тормознуть. Мол, девушка под присмотром, всё под контролем. И вот набрал тебе, Тимур Тигранович. Под контролем же? – с нажимом.
Делаю последнюю затяжку и выкидываю окурок с балкона в белоснежные сугробы, испытывая странную радость от того, что могу подпортить Жиренко вид.
– Да, у меня всё под контролем.
Отрубаю звонок. Обвожу снежный горизонт невидящим взглядом.
Ну ты, Марина, и...
Кому-то точно давно не прописывали ремня. Отвечал бы за тебя – точно бы отхватила.
Хотя, выходит, что ближайшие сутки и отвечаю.
Или попробовать выпроводить её отсюда?
Нет, могу привлечь лишнее внимание и к ней, и к себе.
Да и...не хочется...пока отпускать.
Рука сама собой тянется за ещё одной сигаретой, но меня ждут, и я останавливаю себя. Усилием воли заставляю себя переключиться с только что состоявшегося разговора на текущий момент.
__________________________________
Девочки!
У Элен Блио классная новинка! советую)
https:// /reader/dva-chuda-dlya-milliardera
– Это твои дети?
Молчу, словно язык проглотила.
Хотя очень хочется выпалить сразу – твои! Они твои, Рокотов! Без сомнений!
Но почему-то я не могу вот так, сразу.
Ком в горле мешает.
Я тоже в шоке.
Не ожидала, что буду чувствовать вот так.
Он меня оглушил.
Ослепил.
Я и забыла какой он.
Миллиардер Рокотов.
Дракон.
– Что ты молчишь, Лика, ты…
Дальше происходит то, о чём я совсем не подумала.
Он хватает меня за плечи, дергает на себя. Его взгляд обжигает.
– Лика…
И в этот момент мы оба слышим щелчок камеры.
Рокотов реагирует мгновенно, отпускает меня, бросается на парня с фотоаппаратом. Тут же откуда-то выскакивает охрана.
Я стою, застыв в еще большем шоке, глядя на то, что происходит.
Пара минут и два папарацци-неудачника скручены амбалами в черных куртках.
– Быстро всё зачистить, фото, видео – убрать, – командует Рокотов, – не дай Бог что-то просочится в сеть – автору публикации несдобровать, ясно?
– Понял, Александр Павлович.
– Действуйте.
Он возвращается ко мне.
– Нам надо поговорить, Лика. Не самое удачное место и время ты выбрала, чтобы воскреснуть.
Это точно.
22. Тимур
22. Тимур
– Уж устали вас ждать, Тимур Тигранович, – Жиренко откидывается в глубоком кресельном стуле, потирая губы и задумчиво смотря на меня.
– Поздно лёг, не встать было, – отзываюсь с вежливой улыбкой, пожимая руки мужчин, сидящих за столом.
Перездоровавшись, усаживаюсь на свободный стул. Парень -официант, склонившись, тихо интересуется, что я буду. Соглашаюсь на первое же блюдо и отпускаю его.
– А что ж вы без дамы своей спустились, спит ещё? – не отстаёт от меня Жиренко, и я бы напрягся, если бы не знал, что он всегда такой въедливый. Рабочая привычка, перекочевавшая в черту характера.
– Нет, но она останется в спальне, решил её себе арендовать, неплохая...
– То есть вообще не спустится? Или она ходить не может? Мне Володя доложил, что ты, Тимур Тигранович, чемоданчик с игрушками запросил, – масляно заржал Захар Ильич, задавая тон всему столу. Так что на меня теперь все присутствующие смотрели с интересом, раздумывая, насколько я извращенец.
Впрочем, лучше пусть думают, что я псих, чем узнают раньше времени, кем я являюсь на самом деле.
– С детства не любил, когда трогают мои игрушки и всегда их прятал, – холодно улыбаюсь, – Пять братьев, младшая сестра...Сами понимаете. Отвернёшься, и уже либо сломали, либо потеряли.
Мужчины за столом смеются, пара девушек, льнущих к своим клиентам, мягко улыбается, а Жиренко удовлетворенно кивает.
– Ну попозже -то хоть в сауне отмокнуть да потанцевать выпусти девочку. Сдохнет же там у тебя с тоски, – предлагает почти отеческим тоном Захар Ильич, будто настроение какой-то "эскортницы" и правда способно его взволновать.
– Ничего, я её ночью развлеку, а пока пусть отдыхает, – скалюсь, принимаясь за принесённую еду.
Спуститься...Нет уж! Сидеть Марине Андреевне под замком до самого приезда "маски шоу". Вчера ей дико повезло, что никто не узнал. Не факт, что так же повезёт сегодня.
Длинный обед перетекает в покер в кабинете Жиренко за бассейном на цокольном этаже. Кофе и соки сменяются виски и коньяком. Девушек вокруг становится больше, беседы текут оживлённее. Раскуривая сигару, сажаю себе на подлокотник кресла Нэллу, или как там её, чтобы создать необходимую картинку.
Блондинка в одном микроскопическом купальнике и в какой-то рыбацкой сети из стразиков, накинутой сверху. Приятно взъерошивает мне короткий ёжик на затылке хищными ногтями и с умным видом заглядывает в мои карты, будто что-то понимает. На моё счастье, на самом деле она не понимает ни черта – потому мои карты сможет спалить, если только начнёт их выкрикивать вслух.
И, если честно, то я сейчас мало чем отличаюсь от этой Нэллы.
Пытаюсь сосредоточиться на игре, но ни черта не выходит. Рассеянно глажу женское бедро с внутренней стороны, то и дело доходя пальцами до ластовицы плавок между Нэллиных ног, а думаю лишь о том, что камикадзе– на -минималках – Марина– Андреевна уже шестой час одна.
Ей поесть принесли, интересно? Не забыли мою питомицу покормить? А то – приду, и меня загрызёт вместо какого-нибудь ризотто.
Хотя будет интересно посмотреть на неё злую...Особенно учитывая нашу игру...
Нашу игру.
По– хорошему бы надо ей сказать, что я знаю, кто она. Но...
"Эскортницу Арину" я могу трахать всю эту ночь, как захочу. И сама эта мысль порождает сотни жарких идей в голове и оттягивает пах знойной тяжестью .
А вот "журналистку Марину" я могу...только поругать за опасную недальновидность и улечься спать на полу, потому что придётся девушке кровать уступить.
В том, что "Марина" спать со мной откажется, я не сомневаюсь так же, как и в том, что "Арина" везде даст.
Так что...
Выбор очевиден, хоть не благороден – продолжим играть.
Слабовольно оправдываю себя тем, что это послужит "журналистке Марине" уроком, что надо тщательней рассчитывать возможные последствия своих действий. Тем более когда из тебя шлюха, как из меня балерина.
