Текст книги "Сумасшедшие ночи на двоих (СИ)"

Автор книги: Amy Grace

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

И… что это было?

Я осела на пол, безнадежно опустив руки по швам. Непрошеные слезы тут же подкатились к глазам и так и норовили пойти потоком по моим щекам.

Да, верно. Когда появляется необъяснимое чувство к человеку, всегда хочется поплакать, покричать. Излить в подушку все те чувства, которые порядком надоели, желая избавиться от них, как от слез. Оставляя их мокрым пятном на белой подушке.

И какого черта меня поперло на философию?

Что же ты делаешь со мной… Тсукиеми?

Ведь даже дураку ясно, что ему на меня наплевать, так почему… почему внутри я так отчаянно надеюсь на взаимность? Интуиция?

К черту ее. Она меня всегда подводила. Я в нее не верю…

– И долго ты будешь сидеть? – Я вздрогнула от неожиданности и повернула голову на звук, на дверной проем, об который оперся Икуто.

– А куда-то надо идти? – разговаривать совершенно не хотелось… с ним. Пусть это звучит грубо, но зато без всякой лжи.

– Да, – он кивнул и, в знак подтверждения своих слов, поманил меня рукой.

– Я не собака, – тихо отозвалась я.

– О боже. – Тсукиеми закатил глаза, этим самым показывая, как я ему надоела. – Слушай… – Он сделал шаг ко мне, а потом еще и еще.

Что у него на уме?

Я кивнула и, опершись о ножку стола плечом, пытаясь не показать вида, что он – причина моих всех эмоций. Ну… почти всех.

Он остановился возле меня, заставляя мое сердце забиться чаще и заставляя меня сильно разволноваться. Что этот придурок задумал?

Не успела я рта раскрыть, чтоб озвучить последнюю мысль, как он плюхнулся рядом со мной.

– Отлично, – фыркнул он, внимательно рассматривая мои глаза и саму меня.

– Что? – его поведение ввело меня в ступор.

– Вот. – Его рука выудила что-то из кармана и медленным движением потянулась ко мне.

– Ну и? – Я подняла бровь, глядя на его большую ладонь, сжатую в не менее большой кулак.

– Тогда, на кладбище, старик, работающий там охранником, дал мне это. – Тсукиеми раскрыл ладонь.

Я еле сдержалась, чтобы не ахнуть: тонкая серебряная цепочка с маленьким кулончиком в виде серебряного сердечка, обвитый золотым стеблем с шипами, видимо, от розы.

– Это просто… прелесть. – Моему восхищению не было предела. А взгляд не отрывался от его руки.

– Подними волосы. – Я послушно кивнула, не в силах произнести ни слова, повиновалась.

Его руки легли мне на плечи, а его лицо стало в опасной близости от моего. Я сглотнула подступивший ком в горле и зажмурила глаза.

Тонкие пальцы прошлись по моей шеи, будто бы специально обжигая мою кожу своей.

– Вот и все. – Его руки коснулись моих и опустили вниз, а вместе с ними мои волосы упали на плечи. – Ты неотразима. – Я покраснела, но глаза не открыла, боясь увидеть в его глазах лживые чувства.

– Ты… врешь.

– Возможно. – На секунду я почувствовала, как он еще ближе приближается ко мне, но тут же вдруг отдалился.

Я резко открыла глаза и, встретившись с его пронзительным взглядом, хотела уже спросить про разговор и встречу с его друзьями, как он опередил меня:

– Можно тебя коснуться?

Мои глаза расширились, а щеки запылали с новой силой. Что значит… «коснуться»?

Его губы приблизились к моим, обжигая горячим дыханием щеки и подбородок. Я вновь зажмурила глаза, боясь дать ответ и теряясь между «да» и «нет». О боже… Что я творю?

Но… моего уха коснулось что-то теплое, заставив меня вскрикнуть и раскрыть глаза.

Всего пару секунд хватило мне понять, что «что-то теплое» – это его язык.

– М-м-м, – это что, я?

Икуто вдруг остановился и удивленно посмотрел на меня.

Боже… как стыдно. Я прикрыла рот ладонью, а мое лицо невыносимо запылало краской. И могу даже поспорить, что на сей момент любой помидор позавидовал бы моей красноте.

– Это что было? – Я уже закрыла руками все лицо, желая спрятаться от его зорких глаз.

– Нет, – я махнула головой, не желая понимать, что тот звук, который вырвался с моих уст, был всего лишь глюком и это вообще… – Это была не я…

– Не ты? – Я нутром чуяла, что его губы расползлись в усмешке.

В доказательство своих слов я кивнула и рискнула посмотреть на его улыбку, глаза. Но увиденное… повергло меня в шок.

Его брови были слегка приподняты, глаза выражали некое удивление, губы были полуоткрыты, а на щеках… был заметный румянец, придающий ему очень милый и слегка необычный вид.

– У тебя прекрасный голос, но… – его губы сменились на весьма милую улыбку, а со щек еще не сошел румянец, что делало его таким… невинным и милым, – но я хочу услышать больше.

– Что..? – я правильно услышала? Он сказал… – Что?!

– Я говорю…

– А ну замолчи, кошак недоделанный! – я была вне себя от внезапной злости и дикого смущения. Уже готовая рвать и метать, я хотела уже было ударить его по его извращенному, но милому личику, как мои запястья перехватили.

– А сейчас пойдем, мне надо тебя обработать. – Я подняла бровь. Он вообще… нормальный? – Раны обработать.

– А-а-а, – протянула я, слегка дернув руками, которые он после этого жеста поспешил отпустить.

– А сейчас, – он встал с места и, протянув мне свою широкую ладонь, продолжил, – мне следует просветить тебя.

Я приняла его помощь и, уже твердо стоя на ногах и стараясь унять дрожь в голосе, спросила:

– Просветить в чем?

– Во всем. – Его рука не отпустила мою, а только сильнее сжала, не давая ни шанса вырвать ладонь.

И хотела я было возразить насчет этого, как он резко повернулся и потянул меня на выход.

– Что… что… что ты делаешь?! – мой голос так и норовил сорваться, а слова потоком вылетали с моей головы, не давая возможности составить какое-либо предложение.

– Сейчас я тебе обработаю рану на щеке и пальцах, – он вдруг остановился, но через секунды две-три продолжил движение, – и попутно расскажу, что почем.

Не найдя, что ответить, я бессмысленно кивнула, прекрасно понимая, что этого движения он и не видел.

Пройдя на кухню, он усадил меня на стул, а сам, достав аптечку с полки, раскрыл ее и положил на стол. Сразу пронеслось воспоминание о том дне, когда меня избили те два амбала, а Икуто меня спас. А я тогда все время просилась домой… Интересно, как там мама?..

– Слушай внимательно. Сейчас я отвечу на все твои предполагаемые вопросы. – Он оторвал ватку и, взяв в руки зеленую пластмассовую бутылочку, продолжил. – Твою мать отправили в командировку на две недели, конечно, это все устроил Дол, чтобы она не вмешалась.

Я кивнула, переваривая полученную информацию. Он будто угадывает все мои вопросы, или… они у меня на лбу написаны?

– Так, – он прислонил ватку к моей щеке, но боли я не почувствовала, наверно, царапина уже покрылась коркой. Конечно, она ведь вообще не глубокая, просто поверхностная. – Насчет сегодняшней моей встречи: завтра я тебя познакомлю со своими друзьями.

– Хорошо. – Я кивнула, следя за тем, как он уже закончил со щекой и переключился на мои пальцы.

– Я до сих пор поражаюсь – как можно было так порезаться?

Я лишь пожала плечами, следя, как ватка со спиртом дотронулась до кончиков пальцев.

– Ай-яй-яй! – Я попыталась вырвать руку, но он не дал мне этого сделать, держа мое запястье в своей большой ладони.

– Терпи, – хмыкнул он, на что я, надув губы, недовольно пробурчала:

– Тебе легко говорить.

Он лишь вздохнул и вновь прислонил ватку к ранкам, но тут же приблизился и начал дуть.

– Так пойдет? – Он взглянул на меня исподлобья. Я кивнула. – Вот и отлично.

– Эм-м… – я даже не знала, что можно было ему сказать. Просто нет мыслей и идей. А может, это со мной что-то не так?

– Царапина на щеке заживет через дней четыре-пять, а вот с пальцами… не все так просто. Они заживут через недельки три-две, а может даже и четыре.

– И что теперь делать? – Я непонимающе уставилась на него, искренне не понимая, как мне пойти на праздник с такими руками.

– Снимать штаны и бегать, – весьма раздраженно ответил он, но тут же поспешил исправиться: – Перчатки наденешь.

– Какие перчатки? – до меня сразу не дошло, о чем он. – А-а-а-а, все, поняла. – Так вот он о каких перчатках – что-то вроде свадебных до локтей? Ну а что? Можно.

– Вот и отлично, а сейчас – спать. – Мне послышалось? Время-то еще детское…

– Я не хочу!

– Уже без тридцати девять, а завтра тебе вставать в шесть. – Он помассировал вески.

– С какой стати?! – я была в негодовании! Как так можно? Я спать не хочу!

– Мне к полвосьмому завтра надо сдать отчет, так что ты идешь со мной. Заодно и прикупим тебе платье. В зале я тебе уже постелил, так что можешь идти спать. – Я изогнула бровь: так вот он куда ходил, после того, как я увидела его в очках. Кстати, пришел он потом без них. И куда он их дел?

– Ясно, – протянула я, – а я буду на празднике одна или..?

– Завтра я тебе объясню все в подробностях, хорошо? – Я кивнула. – Вот и отлично. И я уже кое-какое платье тебе подобрал.

– И какое же? – Я с интересом уставилась на него, не видя в его словах подвоха.

– Полупрозрачное. – Я осеклась и непонимающе посмотрела на него.

– Полупрозрачное..? – повторила я, немного склонив голову на бок.

– Ты такая милая… – Стоп… он сказал «полупрозрачное»?!

– Да… да… да нифига я не надену такое платье! – я закипела от злости и готовая разнести все к чертям замахнулась, чтобы ударить этого недоделка.

– А до тебя только дошло? – Он поймал мою руку и, не успев я что-то сообразить, потянул на себя. – Неудивительно. Ведь за это… – Икуто был настолько близко, что на своих губах я чувствовала его обжигающее дыхание, – ты мне и нравишься.

– Что? – Я ослышалась?

Но мои сомнения развеял легкий поцелуй в нос. Я от неожиданности дернулась и прикрыла лицо свободной рукой.

– Спокойной ночи. – Он отстранился и, выпрямившись во весь рост, развернулся к выходу, и пошагал прочь. Оставляя меня одну со своими мыслями.

***

Я скрутилась в одеяло и, боясь даже пошевельнуться, пыталась как можно быстрее заснуть. Чувство, что кто-то наблюдает за мной, не покидало меня и заставляло кусать губы.

Вот же угораздило меня смотреть этот дурацкий фильм, от которого теперь спать стало нереально страшно.

Интересно, а монстры существуют?

Я тряхнула головой. Что за бред, а? Сейчас себе столько накручу, что засну только к утру. Или вообще не заснуть, а завтра-то надо вставать рано. Черт.

А может, все-таки пойти к Икуто?

Нет, нельзя! Он же потом издеваться надо мной будет из-за этого, всячески подкалывать и насмехаться. Да и я не лишилась окончательно ума, чтобы пойти к нему. Или..?

Нет, нет и нет.

В углу что-то закопошилось и треснуло, а я, вжавшись еще сильней в диван и натянув одеяло до самой макушки, корила себя за то, что не учила молитву «Отче наш», ведь сейчас бы она меня успокоила больше всего. А еще жалела, что решила посмотреть этот чертов фильм про ту женщину.

Вновь что-то треснуло, и я, не выдержав, бросилась к комнате Икуто, где он, зараза, уже видит десятый сон. Но ничего… плевать на все. Мне страшно – это главное.

Вот и его комната.

Решительно открыв дверь, я сразу же заметила большую темную кровать и, не раздумывая, приблизилась к ней и к самому спящему Икуто. Ни капли не переживая за то, что он скажет завтра, я, сглотнув ком в горле, забралась в его кровать и, обхватив его талию своими руками, прижалась к нему.

Я – идиотка… Надо было остаться там.

Вновь тот же треск заставил меня вздрогнуть и сильней прижаться к спящему Икуто.

«Чувствую себя маньячкой», – я покраснела от такой мысли и закрыла уже сонные глаза, стараясь не думать о рядом лежащем парне и сосредоточиться на завтрашнем дне.

Разум покидал мою голову, и последнее, что я помню, прежде чем провалиться в сон, – это то, как меня обняли в ответ и прижали к чему-то горячему…

========== Глава 17 ==========

Комментарий к Глава 17

Вот и продка) И осталась всего две главы до статуса “завершен”.

Что ж? Приятного чтения. Спасибо за внимание.

– Ммм, – я потянулась и покрепче обняла теплую подушку, которая была удивительно твердой, но теплой.

Так приятно… может я в раю, а? Может бог, за все эти дни, помиловался надо мной и дал шанс нормально выспаться в уюте и тепле? Ведь в реальности это не может быть правдой и по утрам, я, чаще всего, мерзну, падаю с кровати или меня кто-то будет, как назло, раньше пяти.

– Не понял, – мне послышалось? Или подушка умеет разговаривать или я головой ударилась, причем сильно.

Стоп… это же сон, так что не удивительно, что подушка разговаривает, слава богу, что не убегает, а то было бы… ужасно. С моей-то ленью, я бы даже с кровати не встала, не то что бегала и подушку догоняла.

Но все это сейчас не важно, главное, что я могу выспаться…

– Мне, конечно, это все нравиться – секс, страсть, романтика, – но тебе не кажется, что нам пара вставать? – мне на ухо кто-то выдохнул, заставив съежиться и невольно прижаться теснее к теплому предмету.

Что за… хрень? Почему у подушки голос Икуто? Может это его такой новый способ издеваться надо мной? Или он просто такой извращенец и превратившись в подушку лапает меня? Или…

– Если ты сейчас не откроешь глаза, не встанешь и не объяснишь, что ты тут делаешь, то я тебя изнасилую, – я моментально распахнула глаза, удивленно моргая и смотря на обнаженную грудь Тсукиеми.

– Что за…? – до меня сразу не дошло, что твердой, но теплой подушкой был Икуто… и что он тут делает? Я же…

– Считаю до трех, – его руки приятно легли мне на талию, обжигая мою кожу и заставив тело покрыться мурашками.

Я сглотнула подступивший ком в горле, не понимая, что на него нашло и что он от меня хочет?

– Один, – неосознанно уместив свои руки ему на его широкую и удивительно твердую грудь, я почувствовала, как под моими ладонями напряглись его мышцы, а кожа стала гусиной. – Два, – его голос немного дрогнул, а грудь немного поднялась. Это так… необычно и сексуально что ли…

Я подскочив с кровати, мысленно ругала себя за столь откровенные и смущающее мысли. И что на меня нашло? С каких пор я такая извращенка?!

Это что, блин, зараза какая-то или что?!

– Три, – он приподнял бровь, смотря на меня, как на последнее чудо света.

Черт… вспомнила… И зачем я только к нему пришла? Оставалась бы там! Зато бы все нормально было, наверное…

– Я… это… – лицо моментально вспыхнуло краснотой. Я чувствовала себя маленьким ребенком, который разбил вазу и сейчас стоит перед ними и пытается извинится за содеянное.

– Я же говорил не надо смотреть ту ерунду, – он словно читает меня, как с открытой книги или у меня просто все на лбу написано?

– Ну я же… – я хотела было начать отчитываться ему, но в голову вдруг ударило сознание, которое окончательно проснулось после этого «шикарного» сна: – А какого хера я перед тобой должна отчитываться?! Не ты ли сказал, что тебе к пол восьмому идти сдавать отчет?!

– Ты меня поражаешь, женщина, – он закатил глаза, а я лишь сжала подол большой мне футболки, – Хотя какая женщина из тебя? Тебя девушкой назвать сложно.

Я ослышалась? Что он только что сказал?

К глазам подкатили слезы, значит… он не считает меня за девушку?… «Икуто… ты дурак!».

Только я хотела, высказать, все то, что накопилась за последнее дни, послать его к чертям собачьим и свалить отсюда, превозмогая острую боль в сердце, как…

– Ты еще девочка… моя маленькая и неопытная девочка, которая заставляет биться мое сердце быстрее, – он говорил это столь чувственно, что мои губы невольно задрожали, ноги подкосились, а из глаз потоком потекли слезы.

– Иди в попу, – я начала вытирать слезы, но они, как назло текли из моих глаз с новым потоком. Впервые плачу от счастья.

– Хорошо, – я удивленно вздрогнула и подняла взгляд – он уже стоял передо мной, почти вплотную.

Икуто был выше меня, на головы полтора-две, поэтому мои глаза были на уровне его широкой и массивной груди.

Мой взгляд скользнул немного ниже – на хорошо выделяющееся кубики пресса, по которым мне хотелось провести рукой. Потом ниже – хвала богам, что он был в спортивных, серых штанах, которые хорошо выделяли его ч… о боже! О чем я только думаю?!

– Меня весьма заводит то, что ты не одела штаны, – его дыхание обожгло мне ухо, но слов я не слышала… мне ужасно хотелось дотронуться до его кубиков.

– Я… – дальше я не слышала его слов. Я подняла руку и… ткнула пальцем в верхний кубик под его грудью. Я чувствовала, нет, не так, я нутром чуяла, что он поднял брови и удивленно-непонимающе смотрел на меня, – Ты что делаешь?

Увы, я сама не знаю, но вместо этого я…

– Один. Два. Три. – Я начала тыкать пальцем в его кубики, считая их и мысленно отмечая их твердость, – Четыре. Пять. Шесть. – Чувствуя, как его мышцы словно «танцевали» под моим пальцем, я делала вид, будто не замечаю этого. – Семь. Восемь.

Настало напряженное молчание, нет, вернее неловкое. Я мысленно корила себя за то, что только что сделала. Наверно подумал, что я сумасшедшая…

Но, дабы разрешить как-нибудь эту неловкую ситуацию, которая постепенно начала раздражать меня, я вскрикнула, восторженно подняв взгляд:

– Их восемь! Ты представляешь?! Их восемь!

Его взгляд был удивленным и… очень удивленным! Он молча хлопал глазами и, словно рыба, открывал и закрывал рот. Но это длилось недолго.

– Аму… – он нагнулся, чуть ли не в три погибели и, положив мне голову на мое плечо, продолжил, – Ты удивительна, – его плечи дрогнули, а сам он, неожиданно прижав меня к себе, засмеялся… так чисто, искренне.

– Эм… – я замялась, не зная, что делать: плакать, так же смеяться или замереть, словно статуя.

– Знаешь, – его смех вдруг прекратился, – Что я сказал тогда? – я приподняла бровь, но все-таки ответила:

– Нет.

– Я… – он запнулся и, подняв голову, продолжительно посмотрел мне в глаза, в которых ужу не было того удивление, а сплошная серьезность, что пугала, – Хочу тебя.

Я поперхнулась слюной и закашлялась – я правильно услышала? Может мне послышалось? А?!

– Я… это… – я опустила взгляд. Увы, слов больше не хватило и, поэтому, зажмурив глаза, я резко выпалила: – Чертов кошак-извращенец!

– Тебя не изменить, – я знала, что в этот момент он ухмыльнулся. Я не сомневалась в этом. Я в этом была уверена.

– Бе бе бе бе, – я не удержалась, что бы не огрызнуться. Сволочь – видители хочет он меня… Долбанный доктор-кошак-извращенец-кенгуру.

Но вместо ответа, я почувствовала, как его губы коснулись моего лба:

– Иди одевайся, скоро будем выходить.

Я удивленно вскинула брови… у меня же нет одежды… и обуви…

– Да, пакет с твоей одеждой и обувью, стоит за диваном. – он словно мысли мои читает, может он, кроме доктора, еще и телепат?

– Эм…

– Топай давай, – рыкнул он, на что я испугано кивнув, кинулась прочь, но, споткнувшись об свою ногу, полетела вниз и, каким-то образом, полетела на него.

– Твою дивизию! – пискнула я, чувствуя горячее тело под собой.

– О боже, – он закатил глаза, а я, икнув, испуганно уставилась на него.

– У тебя…

– Аму! – он покраснел, но я, будто не замечая этого, продолжала.

– Что…

– Аму…

– Встал?! – я чувствовала, как что-то твердое и, наверняка, большое, уперлось мне в зад.

Он не ответил и, отведя взгляд, вдруг неожиданно прижал меня к себе. Черт возьми! Как стыдно…

– Если не хочешь лишиться сейчас девственности, то лучше… беги, – он прошептал мне это в ухо, обжигая горячим дыханием и дотрагиваясь губами до моей, наверняка, холодной кожи ушей.

– Да, – я кивнула и, слегка поежившись, вскочила на ноги и рванула прочь из его комнаты.

Чувствую себя… счастливой…

Я забежала в гостиную и, удивленно моргнув, согнулась пополам, хватаясь за голову.

«Какая нахрен счастливая?! Нет, я конечно рада, что он на меня… реагирует, но мать твою это же бред! Это немыслимо! Что этот придурок заразил меня своим извращением?!» – я присела на корточки, зарываясь пальцами в свои спутанные, розовые волосы, пропуская их через короткие, тонкие пальчики.

Интересно… что будет после того, когда это «задание», «месть», не важно, будет выполнена? Он развернется и скажет мне «прощай»? Или скажет, что «рад избавиться от тебя»? Или он просто улыбнется, нет, ухмыльнется и скажет «Мне было весело издеваться над тобой, но, извини, пока»? Или как-то погрубее?

Папочка… я вновь теряюсь и запутываюсь в этом всем, подскажи… что мне делать?

Резкий шорох в углу, заставил меня вздрогнуть и поднять взгляд. Что это было? Приведение? Женщина в черном? Монстр?

Я тряхнула головой и, собрав всю смелость в кулак, поползла, на четвереньках, к этому шороху, что слышала даже ночью. И хотя мне и было страшно. До дрожи в коленях. Но я старалась быть сильной и не дать страху побороть себя.

– Эй-ей, – моему взору предстало черное пятно, что, кажись, запуталось в белой шторе. Странно.

Протянув дрожащую руку к черному существу, я резко откинула штору и… буквально ахнула от восторга:

Маленький вороненок, который, наверно, не умеет летать, но что он тогда тут делает?

Я взяла это удивительное существо в руку, отмечая, что он не боится людей, или мать его еще не научила, кого надо боятся, а кого нет.

– Кар, – я улыбнулась – как это… мило. Но тут маленький спрыгнул и… полетел, за диван.

Значит, летать все-таки может.

Поторопившись за ним за этот диван, я заметила, как малыш, сидя на белом пакете, клюет одежду – знак?…

Я подбежала к нему, но тут, вороненок, подскочив, полетел на окно, но врезался в стекло, заставляя меня невольно усмехнуться и разжалобиться над бедным существом. Бедняжка.

Подойдя к нему и, взяв того на руки, я открыла большое окно:

– Ну что… лети малыш, – вороненок, лишь попрыгав у меня на руке, полетел прочь, даже не сомневаясь в своих действиях. Ни капли. Мне бы так. Просто лететь, полностью уверенной, что лечу туда, куда нужно. ,

Но тут пошло что-то не так – вороненок неожиданно стрелой… полетел вниз – падает?!

Я вскрикнула и чуть было не упала с окна, как он, расправив крылья, резко поднялся вверх и выровнявшись, полетел вперед.

Экстремал какой-то… ей богу…

Тяжело вздохнув, я закрыла окно и поторопилась к пакету, воспринимая маленького вороненка за знак и намереваясь одеть купленное Икутой одежду на себя…

***

– Когда мы приедем? – проныла я, попутно зевая и кидая взгляд на сосредоточенном на дороге Икуто, который всячески меня игнорировал.

Ведь благополучно сдав отчет в своем колледже, Икуто повел меня на стоянку, где я умудрилась три раза споткнуться, два раза чуть не упасть и не убиться об машину.

А сейчас мы направлялись, как он сказал, к его друзьям, что одновременно вызывало две эмоции: страх и некую радость.

А может я просто накручиваю себе? Ведь весь наш путь предстоял в каком-то неловком молчании, что так же вызывало две эмоции.

А что насчет одежды? Знаете… я думала, что он мне даст какую-нибудь мини-юбку, майку с «V» – вырезом и высоченных каблуках, но то, что он подобрал, не могло не удивить меня:

Светло-голубые потертые джинсы, свободная, белая майка с надписью «I love rock», что была по размеру, но не обтягивала мою талию и черные кеды с белыми шнурками.

В общем, мой прошлый пацанский стиль. Но на вопрос, как он узнал, что я люблю, он лишь пожал плечами и загадочно улыбнулся, что немножко пугало.

Но больше всего меня поразило то, что у Икуто есть собственная машина «Porshe» какое-то там, на котором мы сейчас, в принципе, и ехали на большой скорости, от которой просто дрожали ноги. И откуда он его взял? Он что… богатый?

Но спросить у него на прямую, я не решалась, ведь зная его изменчивы характер, могла поспорить, что он бы раздраженно бил бы чечетку пальцами на руле. А может и нет… Но в любом случае я рисковать не хочу. Будь что будет.

«Интересно… а как там вороненок?» – вспомнив мой сегодняшний «знак», я слегка улыбнулась и, стараясь не думать о Икуто и все, что с ним связано, я думала о вороненке, которого на тот момент было жалко отпускать. Но он все-таки дикое животное…поэтому, все будет хорошо.

Но задумавшись я и не заметила, как начала медленно погружаться в сон.

Мне снилось, будто я была прибита к потолку, а подо мной была пентаграмма и лежащий в ней голый Икуто, истекающий кровью. А потом пришла какая-то страшная девушка, даже можно сказать женщина. С волосами – не волосами, а какими-то спутанными черными нитками и светящимися светло-голубыми глазами и начала насиловать Икуто. Заставляя лизать ему ее…. Потом целовать, а потом… кхм…

Я, крича, чтоб это мымра не трогала Моего Икуто, билась в истерике, пытаясь упасть вниз, но не могла… словно была приклеена к потолку или прибита к нему…

– Аму! – меня тряхнули с такой силой, что, казалось, все мои внутренности смешались в одну единственную кашу.

– Что? – я недовольно цокнула и, перевернувшись спинной к нему, продолжила доглядывать, как его насиловала какая-то мудачка, но на этот раз злорадствуя над этим несчастным.

– Что? Мы приехали, соня, вставай, – он дотронулся своей рукой мне до талии, но я, будто не замечая этого продолжила дальше спать. – Аму, вставай по-хорошему.

Я лишь что-то промычала и продолжила спать – отстань от меня, млекопитающее!

Дальше последовало молчание, которое приятно ласкало слух, но жутко напрягало. Но…

Вдруг его рука… коснулась моей пятой точки и немного, сжав, начал массировать и всячески сжимать ее, при этом, наклонившись и дыша мне в шею. Его руки были удивительно умелыми приятными…

Я замерла и выпучила глаза, не в силах даже сказать что-то, не то что двигаться…

Но как только его вторая рука скользнула мне на грудь и слегка сжала, а другая пролезла у меня между ног и массировала «там», заставляя все тело покрыться мурашками, а внизу живота загореться жарким пламенем, я не выдержала:

– Руки убрал скотина-переросток! – я вскочила на ноги и, сняв свой один кед, с горящими от злости глазами, принялась лупасить его им. На ходу крича оскорбительные слова в его адрес.

Но Тсукиеми, видно почувствовав наступающее жестокое убийство с его участием, рванул к большому, белому зданию, ну а я, естественно, за ним.

– Что ты, сволочь, убегаешь, да? – я бежала за ним, попутно махая кедом в воздухе и представляя, как я ему засуну этот новенький, но уже с грязным подошвом кед в его девственную задницу!

Но он даже не обернулся! И чуть ли не влетел в это здание. Ну ничего! Я тебя из под земли достану, но все равно поимею этим кедом!

Забежав в это здание, я сразу же заметила трех незнакомых мне парней, но мне до них не было совершенно никого дела, самое главное – найти Икуто.

Я обвела весьма большое помещение взглядом и, несмотря на удивленные взгляды других парней, все-таки нашла этого козла за столом, который смотрел на меня виновато-извиняющемся взглядом, будто прося успокоиться. Но! Меня, сволочь, уже ни чем не разжалобить!

– Иди сюда, сука! Я тебя сейчас тапочкам по головке поглажу! Обещаю, больно будет только поначалу!

Я была вне себя от гнева и, готовая просто «крушитьрватьметатьубивать», я направилась к побледневшему Икуто, мерзко топая босой ногой по бетону и приближаясь к нему устрашающей фигурой.

– Это и есть девушка, которую выбрал Икуто? – донеслось до меня где-то сбоку… слева.

– Да, – они шептались, даже не подозревая, что я их слышу, – Весьма… маленькая и слабенькая на вид, – я разозлилась еще сильнее и, встав на месте, повернулась к парням:

– Вы что-то сказали? – все, кроме одного в очках, взглотнули и замахали руками, дабы показывая, что они тут не причем.

Я самодовольно хмыкнула – так-то, будут знать…

Но… что-то вдруг пошло не так. Это я поняла по тому, что мое «оружие» было неожиданно отнято, а саму меня подняли на руки и понесли к столу, за котором недавно сидел Тсукиеми.

– Икуто! Сволочь! Поставь меня на место! Иначе я… – я запнулась, придумывая все возможные способы, как расправиться с ним, при этом выпустив кишки, ампутировать руки и засунуть в жопу кед!

– Эх… – Тсукиеми вздохнул и, опустив меня на один из стульев за столом, присел возле меня на колени.

– Извиняться будешь? – я самодовольно хмыкнула и подняла голову вверх.

Но, вместо ответа, меня дернули за ногу, заставив непроизвольно схватиться за края стула:

– Ты что творишь?

Но ответа вновь не последовало – он, под моим изучающим и грозным взглядом, принялся одевать кед на мою ногу.

Его руки приятно касались моей кожи, заставляя зажмурить глаза от удовольствия и наслаждаться этим моментом. «Я прям Золушка».

– Любо-о-о-оу, – протянул блондин, что стоял сзади Икуто и заставляя меня невольно покраснеть.

– Заткнись Каор, – фыркнул Тсукиеми, начав перевязывать мой шнурок, но с такой силой, что если бы легкие были в подошвах ног, то я бы давно задохнулась.

– Можно, – я запнулась, – Чуть послабее?

– Да, прости, – он ослабил хватку, а я, облегченно вздохнув, уставилась на парней позади Икуто и впереди меня, которые немного с удивлением смотрели на то, как он завязывает мне шнурки.

Упс, завязывал… Опустив мою ногу, он хотел было подняться, как я выпалила:

– Перевяжи вторую ногу!.. Пожалуйста…

Он удивленно моргнул, но, ничего не сказав, взял мою вторую ногу и принялся перевязывать шнурки на ней…

Офигенно… Чувствую себя королевной.

– Походу у вас все серьезно, – я не видела кто это сказал, да и оно может и к лучшему, ведь чувствуя, как любимый парень перевязывает тебе шнурки – забываешь обо всем.

– Заткнись, Кеншин, – Тсукиеми вновь фыркнул, но на этот раз не вымещал свою злость и гнев на моем кеде, – Все.

Я кивнула. Следя за тем, как он поднимается с места… и как ему удается с таким большим телом так перемещаться?

– Шутки в сторону, девчонке план объяснил? – наконец подал голос парень в очках. Что-то в нем пугало – наверно его этот пустой и спокойный взгляд, который пробирал до самых костей, заставляя съежиться перед ним.

– Поверхностно, – Икуто кивнул.

– Уже что-то, – пугающий парень потер переносицу и, зыркнув на меня, продолжил, – Я хочу с ней поговорить. Икуто, ты позволишь?

Плечи Тсукиеми напряглись, а сам он, будто бы специально кашлянув, произнес:

– Хорошо.

Я сглотнула и, слегка кивнув, подошла к Икуто:

– Если что, я буду кричать.

– Иди уже, – он щелкнул меня по лбу.

– Эй!

– Иди за мной, – резко оборвал наш диалог парень в очках – хоть бы представился, а то как-то неправильно и странно все это…

Последний раз взглянув на Икуто, я последовала за парнем.

Тут вообще все странное какое-то – эти парни, это здание… Да и подозрительно то, что такой парень как этот, вдруг захотел о чем-то поговорить. Может он любовник Икуто? И Икуто является геем, который влюбился в обычную девушку?! И сейчас он хочет поговорить со мной!

Бред…

Даже Икуто тогда напрягся – его наверняка что-то тогда напрягло. Как и меня сейчас.

– Проходи, садись, – я кивнула, отмечая, что мы не так уж и далеко от того место, где я была раньше, если что-то случится, то я обязательно закричу и Икуто услышит и спасет меня!

Я уселась на деревянный диван, который сложно даже назвать диваном – лавочка, не больше.

– Я – Слэр Гирл, – я кивнула, – Двадцать девятого апреля, будет так называемый «праздник» и ты – главная в этой «игре».