Текст книги "Медальон судьбы (СИ)"

Автор книги: Amina Edelweiss

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Лина слушала его с широко раскрытыми глазами.

− Хочешь сказать, что я… полугномка? − от абсурдности такого открытия ей захотелось нервно рассмеяться.

Гендальф кивнул.

Мир только что перевернулся с ног на голову. Мысли путались, но вместе с тем Лина ощутила неожиданное облегчение и даже воодушевление, словно наконец закончились её беспутные скитания во мраке и она вышла на свет.

Смутные подозрения, догадки теперь приобрели ясность и кусочками мозаики стали сползаться в единую картину, хотя многое ещё оставалось неопределённым. Вспомнились вдруг недавние слова Трандуила о том, что она более других людей похожа на гномов. Догадывался ли король эльфов или же знал наверняка? А её сны… Выходит, во сне она видела себя − то, какой могла бы быть её жизни и она сама, если бы она росла в Средиземье. И Торин, конечно же, Торин! Её любовь к нему имела под собой основу.

− К сожалению, твоего отца уже нет в живых, − продолжил Гендальф. − А вот что насчёт твоей матери?

− Я её практически не помню, − отвлёкшись от своих мыслей, Лина покачала головой. − Всю жизнь я жила с бабушкой, она говорила мне, что мои родители погибли в результате несчастного случая.

Маг озадаченно нахмурил брови.

− А про какую дверь тут говорится?

− Должен сказать, я показал тебе ещё не всё, что мне удалось обнаружить, − подхватил Гендальф. − Иди за мной.

На железном поскрипывающем подъёмнике они спустились почти на самую глубину гномьего города. В этой части всё было иным, как будто они вдруг оказались в каком-то другом городе, тихом и мрачном. Голоса, шум мастерских и яркий свет остались на верхних жилых уровнях. Двигались по главному обтёсанному коридору, пока не свернули в одно из ответвлений. Здесь находились хранилища.

Боковой проход расходился целой сетью мелких переходов и отыскать в этом лабиринте верный путь было делом нелёгким. Но Гендальф, держа перед собой светильник, шёл хотя и небыстро, но уверенно. Лина семенила за ним следом, замирая от волнения и ощущения чего-то таинственного и значимого всякий раз, когда маг на секунду останавливался, прикидывая что-то в уме. В конечном итоге остановились у поперечной стены, преграждавшей дальнейший путь. “Должно быть, здесь”, − еле слышно проговорил Гендальф. Лина перевела взгляд с него на стену: ни малейшего знака, за который можно было бы зацепиться и хоть что-нибудь понять!

− Эта стена зачарована. На деле же это и есть та самая дверь, скрытая с помощью древнего заклинания. Её нельзя открыть силой, − снизошёл до внятного объяснения Гендальф. − Полагаю, за ней скрыто то, что оставил тебе твой отец. И если ты действительно полугномка, если речь в книге шла о тебе, открыть эту дверь сможешь ты − и только ты. Дай мне свою руку.

Лина сделала, как он велел, и чуть вздрогнула, когда он достал из кармана кинжал, но руку не отняла. Гендальф сделал тонкий надрез на её ладони и, когда показалась кровь, приложил её руку к каменной стене, а сам забормотал какие-то слова на непонятном наречии. Некоторое время ничего не происходило, так что даже Гендальф, переставший произносить заклинания, засомневался. Но тут стена пришла в движение и от её верха зазмеилась вниз трещина. Не прошло и минуты, как наметились контуры двери, а по центру образовалась расщелина.

Гендальф приналёг на одну створку и, после недолгих усилий сдвинув её с места, довольно отряхнул руки. Но он не пошёл дальше, а встал с краю, предлагая виновнице происходящего первой шагнуть во внутрь. Лина перевела дух, взяла у него светильник и неторопливо приблизилась к открытой двери, не смея даже предположить, что скрыто там, по ту сторону зачарованной каменной породы. Потайной проход вывел её в крохотную каморку, которая и годилась только для того, чтобы что-то в ней хранить. В центре её возвышался каменный постамент цилиндрической формы, а на его поверхности красовалась большая шкатулка с вырезанными на ней гномьими рунами. Своей и одновременно будто чужой рукой Лина прикоснулась к крышке шкатулки, оказавшейся не запертой, и открыла её. Внутри она была полна золота, вид которого восхищал ещё больше тем, что перемежался вкраплениями драгоценных камней. Лина не поверила своим глазам.

Всё это было слишком и легко себе представить, что наступившей ночью она практически не сомкнула глаз. Весь вечер Лина посвятила тому, что изучала записи, оставленные её отцом. Но новое открытие принесло с собой новые вопросы, и на следующий день она стала советоваться с Гендальфом насчёт того, что им предпринимать дальше. Она намеревалась ехать в Дейл, волшебника же звали другие дела в совершенно противоположную от людского города вблизи Одинокой сторону. Он предлагал ей на выбор два варианта: дождаться, когда из Железных Холмов поедет в сторону Эребора и Дейла торговый караван, или же… самой отправиться в Дейл. При иных обстоятельствах Лина ни за что бы не рискнула путешествовать в одиночку, но сейчас она пребывала в таком хорошем расположении духа, что почти не колеблясь согласилась на последний вариант.

Благодаря полученному наследству она без проблем смогла приобрести для себя небольшую повозку и сделать запасы, которые понадобятся ей в дороге. Гендальф уверял, что земли, которые она будет проезжать, пустынны, по ним лишь изредка ходят уже упомянутые им торговые караваны, да и диких зверей там опасаться не стоит. Правда, совсем без защиты он её тоже не оставил, вручив ей несколько магических стеклянных шаров с зажигательной смесью.

Сделав все необходимые приготовления, Лина на следующее же утро простилась с Гендальфом и отправилась в путь. По правде сказать, к тому времени дальняя дорога стала беспокоить её, но мысли о скорой встречи с Торином не давали ей отступить от своего намерения.

Когда усталое солнце начало клониться к горизонту, предвещая скорое наступление сумерек, Лина стала присматривать, где бы ей остановиться. Небольшой походный опыт уже научил её определять наиболее выгодные места для ночных стоянок. Подходящее место вскоре нашлось: на краю негустого подлеска, где поблизости журчал, стремительно стекая по камням, тоненький ручеёк. Если удавалось расположиться около воды, это вообще можно было считать удачей.

Лина установила маленькую приземистую палатку, насобирала хвороста и, разведя огонь, приготовила себе скромный ужин. Было ещё рано, когда она закончила все дела и просто села у костра, протягивая к нему замёрзшие руки. Жаркий и уютно потрескивающий огонь спасал от холода и страха, который неизменно нагоняла стылая ночная мгла. Расположенная позади палатка защищала спину от атак колючего ветра.

Высыпавшие на небе звёзды ярко мерцали, они будто подмигивали ей с высоты, и Лина, засмотревшись на них, позволила себе дать волю мечтам. Приятно было осознавать себя частью народа Средиземья, да ещё какого народа! Интересно, сколько она в таком случае проживёт? Гномы живут до двухсот пятидесяти-трёхсот лет − для неё это, конечно, многовато, но, думается, на сто или даже сто пятьдесят лет она вполне может рассчитывать. Просто удивительно, как одно известие может изменить жизнь! Ещё недавно она похоронила всякую надежду на счастье, а теперь, преисполненная надежды и решительности, ехала навстречу своей судьбе.

Чёткого плана у неё не было − для начала нужно было как можно скорее вернуться в Дейл и как-нибудь дать знать о себе Торину, а потом… Потом они вдвоём подумают, как им быть. Лина не сомневалась, что Торина обрадует её известие.

Заливать костёр взятой из родника водой не хотелось: на следующее утро Лина ещё планировала на скорую руку развести огонь и заварить себе чаю. Поэтому на свой страх и риск она решила оставить его догорать. Разве что насобирала поблизости камней, что были побольше, и соорудила нечто наподобие перегородки, чтобы ночью огонь ненароком не перекинулся на её палатку.

Окружающая тьма от соседства яркого костра делалась только ещё гуще, Лина, напрягая зрение, на всякий случай обвела взглядом окрестности и только тогда забралась внутрь палатки.

***

Не одно утро ей ещё довелось встретить в походных условиях, прежде чем впереди замаячили очертания Дейла, но благо, что её самостоятельное путешествие прошло спокойно. “Как с благословения Махала”, − радостно вспомнила она гномью поговорку. Массивные ворота Дейла гостеприимно распахнулись перед нею, и Лина въехала в оживлённый город, ощущая себя чуть ли не триумфатором, возвращающимся с победой домой. Прежде всего хотелось разыскать какую-нибудь таверну и в кои-то веки нормально поесть − теперь уж ей не придётся побираться и трястись над каждой монеткой! Она хорошо помнила город − во всяком случае, значительную его часть − и вскоре нашла подобное заведение.

Соскочив с повозки, Лина стала разбирать её содержимое и уже ухватилась рукой за свою дорожную сумку, когда её слуха достиг странный протяжный гул. И тогда она услышала возглас ребятни, игравшей неподалёку:

− Смотрите, смотрите, что это там?!

Лина обернулась. Поначалу ей показалось, что это ураган: верхушки растущих вдали сосен зашатались, как от порыва сильнейшего ветра, а по небу к ним стремительно приближалось тёмное пятно своеобразной формы. От изумления Лина не двигалась с места. Но зато, когда она поняла, что это было на самом деле…

На миг все звуки исчезли, как если бы она погрузилась в воду, а когда они вернулись с нарастающей силой, Дейл уже был охвачен паникой. Дракон обрушился на город подобно десятку ураганов! Первыми пострадали колокольные башни − те самые, которые в праздничные дни наполняли Дейл весёлым звоном. Дракон расправлялся с ними, будто играя. Разрушенные, они ссыпались вниз каменным водопадом.

В первые минуты Лина поддалась всеобщей панике. Неосознанно прижимая к себе свою сумку, будто та могла послужить ей защитой, она кидалась из стороны в сторону, чтобы её не сбили с ног и уворачивалась от летящих сверху обломков. Люди мельтешили как муравьи в потревоженном муравейнике − наверняка зверю, один коготь которого был длиной с человеческую руку, с высоты полёта всё представлялось в таком свете. Отовсюду слышались громкие призывы и указания мужчин, испуганные возгласы женщин, плач детей.

Лина бежала, не разбирая дороги, надеясь, что сможет выбраться из города. Пока не наткнулась на мёртвое тело Дариона, наполовину заваленное камнями. Он лежал, сжимая в руке лук. Бедняга… Он погиб одним из первых защитников города. Шок заставил Лину вначале потерять голову от ужаса, но он же сейчас и привёл её в чувство. Припав спиной к стене одного дома, она быстрыми нервными движениями стала открывать сумку. Проклятые застёжки никак не поддавались, но наконец ей удалось выудить из закромов подаренное Гендальфом оружие.

Дракон смерчем проносился над Дейлом, пролетая так низко, что даже задевал верхушки домов, и обломки хрупкой черепицы скатывались вниз. Некоторые оставшиеся в живых смельчаки ещё пытались пускать в него стрелы, хотя с тем же успехом они могли кидать в него грецкие орехи − дракон наверняка даже не чувствовал их. Лина решила не сдаваться, не сделав ни единой попытки поразить захватчика. Но хотя она и прилагала все усилия для того, чтобы попасть стеклянной сферой с зажигательной смесью в дракона, та приземлилась где-то на крыше дома, вспыхнув красно-оранжевым шаром.

Поняв, что от её стараний нет никакого толка − ей не удастся задеть зверя, находясь при этом на более-менее безопасном расстоянии, − Лина бросилась бежать, в суматохе выбрав крайне неудачное направление. Она успела заметить, как дракон развернулся в воздухе, собираясь полить огненной струёй дорогу, по которой она бежала. Пламя заклокотало в его груди, просвечиваясь между пластинами чешуи алыми прожилками.

Внезапно Лине вспомнилась страсть драконов к золоту − жалкая соломинка, за которую она ухватилась в отчаянной надежде спасти свою жизнь! Одним резким движением она сорвала с себя золотую цепочку с драгоценным камнем и, обернувшись, практически перед самым драконьим носом что было силы запустила ею в сторону. Но поскольку останавливаться при этом никак было нельзя, Лина не заметила, как споткнулась обо что-то и полетела на тротуар, больно ударившись. Вмиг перед глазами будто разлили чернила, и она потеряла связь с этим миром. Медальон выкатился из её кармана и, описав небольшой круг, со звоном упал около неё.

Позолоченная крышка откинулась, явив беспорядочно крутившиеся стрелки часов.

========== Эпилог ==========

Вместе с пробуждением пришла боль, крепкими тисками сковывающая тело. Раньше Лина не сдержала бы болезненного стона, но сейчас она лишь крепче сцепила зубы. Медленно открыв отяжелевшие веки, она уставилась безразличным взглядом в гладкий белый потолок. В голове не было ни единой мысли, отсутствовало даже обычное восприятие времени.

Постепенно приходя в себя, Лина переместила взгляд на ближайшие попавшие в поле зрения предметы из позабытого прошлого. Вот тикает на тумбочке её старый будильник, который когда-то давно немилосердно будил её каждое утро буднего дня; вон там на письменном столе лежит на своём месте её ноутбук, а рядом стоит подаренная статуэтка чёрной кошки и прочие разные мелочи.

Что же это, разве она дома? А её приключения в Средиземье − не более чем удивительно долгий, реалистичный сон, длиннее даже, чем сама жизнь?..

Но нет, это был не сон: она была в той же средиземской походной одежде, а рядом с нею обнаружилась её дорожная сумка. Лина с трудом поднялась с кровати. Она никак не могла поверить в то, что вновь находится в своём прежнем мире, − казалось, это не мир даже, а его зеркальное отображение, и стоит только запустить в него чем-то тяжёлым, как он тут же возьмётся трещинами и рухнет дождём осколков прямо перед её глазами. Лина на пробу провела впереди себя рукой − даже собственные движения показались ей ненастоящими, чужими, как у безвольной марионетки. Движимая неясными побуждениями, она осторожно подошла к окну. Только смена времён года принесла с собой какие-то изменения, но против ожиданий это не вызвало никакой радости в её душе. Вид города показался ей застоявшимся, как болотная вода.

Мало-помалу, посредством мелких жизненных хлопот, прежняя жизнь завлекла её обратно, но всё равно очень многое изменилось, и изменилось безвозвратно. Долгое время Лина чувствовала, что ей не по себе, словно воспоминания о сожжённом Дейле осели горьким пеплом у неё во рту. Было ли ей место в этом мире? Она думала, что нет. Она стала чужой в городе, который считала своим. Ей никак не удавалось наладить прежние контакты: только она брала в руки телефон, как в горле вставал тугой ком, она не знала, о чём говорить и как объяснить своё отсутствие. В итоге, повертев в руках бесполезное приспособление, девушка откладывала его в сторону, так и не сделав ни единого звонка. Между нею и людьми разверзлась глубокая пропасть, которую ни преодолеть, ни обойти. Её бабушки − единственного родного ей человека − не стало, таким образом оборвалась та нить, которая ещё связывала её с этим миром и которая могла привести к разгадке судьбы её родителей.

Так минула весна и большая часть лета. Каждый вечер, собираясь спать, Лина переодевалась в ту одежду, которая осталась у неё от Средиземья, укладывала рядом с собой сумку с золотом и каждый раз на новый лад переводила стрелки часов своего медальона − больше ей здесь было нечего делать. Несмотря на всю странность своих действий, Лина продолжала упорствовать, надеясь, что когда-нибудь ей улыбнётся удача.

И однажды её усилия увенчались успехом! Иначе как объяснить то, что одним утром она проснулась на зелёной лужайке, в тени раскидистой яблони. Отдельные жёсткие травинки щекотали лицо и настойчиво лезли в нос, а пробиравшиеся сквозь шелестящую крону солнечные лучики беззастенчиво гуляли по её одежде. Кажется, пора бы уже привыкнуть к подобным перемещениям из одного мира в другой, но тем не менее Лина поначалу не поняла, что произошло, и даже испугалась, увидев незнакомые места. На минуту ей показалось, что судьба сыграла с ней злую шутку, забросив её не в Средиземье, а в какой-то другой мир.

В этот момент крупное сочное яблоко сорвалось с ветки и, пролетев в опасной близости от её лица, шлёпнулось о землю, почти полностью утонув в густой траве. Лина сразу подобралась и, поднявшись с земли, оглядела окрестности. За её спиной росли такие же деревья, как то, под которым она стояла, а впереди раскинулась деревушка, обнесённая невысоким частоколом, призванным не столько защитить, сколько просто обозначить границы поселения. Заметив на кромке у ворот маленькую сторожку, Лина привычным движением пригладила волосы, подхватила свою сумку, с которой засыпала чуть ли не в обнимку, и направилась прямо туда. Беспокойство ещё ворочалось в её душе, но она твёрдо вознамерилась не давать ему выхода, − тут уж грех жаловаться, что всё случилось так, как она хотела.

Можно было предположить, что сторожу вменялось как следить за воротами, так и приглядывать за фруктовыми насаждениями, но сейчас человек, находившийся на посту, игнорировал обе эти обязанности: он мирно спал, разморённый тёплым летним солнцем и, очевидно, сытным завтраком. Притом вокруг царила полная идиллия, всё было тихо и спокойно. Лина невесело усмехнулась: в тот день в Дейле тоже ничего не предвещало беды. Она свободно прошла в незапертые ворота и двинулась наугад по узким улочкам. Как она и предполагала изначально, здесь жили люди. На неё, случалось, любопытно поглядывали, но поскольку её одежда была привычной для здешних мест, излишнего внимания она не вызывала.

Ей не пришлось исследовать всю территорию. Проходя мимо одного из закутков, девушка заглянула в него и остановилась как вкопанная, увидев там… Торина! Пусть он стоял к ней спиной, она его узнала сразу. Сердце учащённо забилось, а взгляд заскользил по коренастой фигуре гнома. Его волосы были небрежно откинуты на спину, и в них не блестели золотые зажимы, которые прежде всегда украшали причёску принца. Его синяя рубаха, которая хотя и была красиво сшита из добротной ткани, явно знала лучшие времена, а сапоги на нём были самые простецкие. Торин был занят тем, что трудился возле входа в маленькую кузнецу. Конечно, даже гномы из королевской семьи не чурались кузнечного дела, но для этого у них была своя особая королевская кузнеца, и никто из них не стал бы трудиться на виду у людей, как простой рабочий, зарабатывающий себе на кусок хлеба.

“Что же с тобой случилось, мой принц?!” − страшная догадка ужаснула Лину до глубины души.

В это время, не успела она спохватиться, как Торин вытер рукавом пот со лба и повернулся. Их взгляды встретились. В первую минуту на лицах обоих читалось одинаковое изумление.

− Ты!.. − наконец начал Торин, и его тон не предвещал ничего хорошего. − Ты здесь… − выдохнул он как-то совсем беспомощно.

− Торин… − Лина шагнула ему навстречу.

− Ты бросила меня! − совладав с нахлынувшими эмоциями, ожесточённо продолжил гном. − Сбежала под покровом ночи, оставив мне жалкое письмо с извинениями. Письмо! И это когда я был готов на всё ради тебя!

− Я знаю, я очень виновата перед тобой. Я не знала, как поступить. Всё было так сложно, а я не хотела навредить тебе своей любовью, – горячо уверяла Лина. − Но теперь я вернулась. Торин, я вернулась к тебе! Но… что случилось с тобой?

Губы гнома дёрнулись в подобии горькой усмешки, он скрестил руки на груди.

− Ты должна была слышать, где бы ты ни находилась. Дракон напал на Эребор. Он занял нашу Гору и присвоил себе наши сокровища, а нас обрёк на скитания и нищету!

Его слова подтвердили предположения девушки. Выходит, главной целью дракона всё-таки был Эребор. И гномы, несмотря на всю их прославленную мощь и непробиваемые стены Горы, тоже не смогли противостоять ему.

Торин между тем не сводил пристального взгляда с её сосредоточенного лица.

− Я видела дракона, потому что была в тот день в Дейле. Я приехала из Железных Холмов, чтобы показать тебе вот это, − Лина вынула из сумки подтверждающий её личность документ, подписанный её отцом и заверенный Гендальфом. Эту бумагу она в своё время нашла в шкатулке, погребённую под горсткой золотых монет.

Торин недоверчиво принял документ из её рук, но стоило ему только начать читать, как глаза его расширились и с лица бесследно сошло то угрюмое выражение, которое оно приняло, едва гном взял себя в руки после внезапной встречи. Он долго не мог поверить в прочитанное, и Лина подумала, так ли выглядела она сама, когда Гендальф ошарашил её этой новостью. Ещё она заметила, что борода у Торина коротко подрезана. “Так даже лучше”, − промелькнула мысль, но затрагивать эту тему девушка не стала, зная, что гномы отрезают себе бороду в знак траура.

− Что же произошло потом? − хриплым от волнения голосом спросил Торин.

− Я не помню точно. Кажется, я упала и потеряла сознание, а потом очнулась дома… Вернее, в том, другом мире. Все эти месяцы я пыталась вернуться и наконец сегодня утром я оказалась здесь, хотя даже не знаю, что это за место.

− Людские селения, раскиданные в нескольких милях друг от друга, где мы нашли хоть какой-то заработок, − автоматически отозвался гном.

Вслед за этим наступило молчание. Торин, склонив голову, погрузился в размышления, а Лина, затаив дыхание, ждала его слов. Мимо изредка проходили люди, но до их закутка никому не было дела, и потому они находились в относительном уединении.

− Значит, ты не разлюбила меня? И не специально избегала меня после того, что между нами было? − всё ещё с малой долей сомнения, продиктованного медленно тающей обидой, Торин скосил на неё глаза.

− Что? Нет, конечно! Как я могла тебя разлюбить?

− Но тот эльфийский принц… Ты так смотрела на него в первую встречу. Почему?

Лина грустно покачала головой.

− Как и о Гендальфе, я знала о нём ещё давно, но никак не думала, что мне придётся встретиться с ним вживую.

Больше Торин не мог сердиться. Он подошёл к ней и, положив руки ей на талию, заглянул в глаза.

− Мой изумруд, − прошептал он, и на его губах расцвела улыбка − немножко печальная, но тёплая и искренняя.

Ласковое прозвище всколыхнуло воспоминания, и на мгновение Лине представилось, что они снова в Эреборе, в богато убранных покоях, Торин облачён в достойные принца дорогие одежды и никакие беды и несчастья не омрачают им жизнь… Не заботясь о том, что на них могут обратить внимание, Лина обняла его за плечи и склонилась к его губам. И Торин, подавшись навстречу, ответил на поцелуй.

***

В тихой, плавно извивающейся узкой лентой реке, что служила преградой на пути у подступающего к деревне негустого леса, плескалось полуденное солнце. Прозрачная вода играла яркими бликами и слепила глаза, если долго смотреть на неё. Лина примостилась на большом плоском камне, нагретом за утро, и устремила взгляд в зелёную даль. С тех пор как она поселилась здесь, это стало её любимым местом для отдыха. Сюда редко кто приходил, только женщины иногда полоскали бельё да черпали воду, те же, кому требовалось перебраться на другой берег, пересекали реку ниже по течению. Лина достала из кармана раскладное зеркальце и в который раз с любопытством вгляделась в своё отражение: вроде бы всё абсолютно человечье, но было в её чертах что-то неуловимое, что придавало ей сходство с гномкой. Лёгкий шелест сминаемой травы позади неё возвестил о чужом приближении, и девушка убрала зеркало.

− Так и думал, что найду тебя здесь, − широкие тёплые ладони легли, полуобнимая, ей на плечи.

− А я догадывалась, что ты всё равно будешь искать меня здесь, − в свою очередь улыбнулась Лина, оборачиваясь.

Торин устроился в двух шагах от неё на таком же камне, только чуть поменьше, и достал из заплечного мешка свёрток с захваченным из дому провиантом, чтобы, не теряя много времени на обед, снова приступить к работе. Лина сняла с шеи свой медальон − определить, сколько времени ей ещё можно побездельничать.

− Торин, − позвала она задумчиво, − давно хотела у тебя спросить… Что означает красный алмаз?

Гном посмотрел на неё немигающим взглядом.

− Редкие драгоценные камни имеют большую силу. Считается, что алмаз оберегает своего владельца, приносит ему удачу и даже, − усмехнулся он, − способен подсказать ему верный путь.

− Похоже, что так всё и было, − кивнула Лина, вспомнив, что ей не единожды удавалось избегать не только смерти, но даже сколько-нибудь серьёзных ранений, а также то, что именно с тех пор, как она получила в награду драгоценность, − случайность или всё-таки закономерность? − ей стали сниться те, повлиявшие на её дальнейшую судьбу сны.

Что и говорить, порой судьба бывает непредсказуема, и кажущиеся безвыходными ситуации могут разрешаться самым неожиданным образом. Теперь юная полугномка считала, что всё шло именно так, как и должно было. Она ни о чём не жалела − даже о тех недавних тягостных месяцах, что ей довелось провести не в Средиземье. В конце концов, в этом тоже был свой смысл. Так получилось, что она запомнила, как именно перевела часы в последний вечер, и теперь, по идее, могла в любой день, когда ей заблагорассудится, вернуться на время обратно. Не сейчас, конечно, а когда-нибудь потом, через несколько лет. Всё-таки нельзя было так просто забыть город, в котором она провела почти всю свою жизнь. Во всяком случае, Лина предполагала, что она ещё сможет погостить там. Ну, а если даже её комбинация не сработает… Что ж… Выбор сделан и нечего корить судьбу за то, что та отказала ей в чести жить на два мира.

Лина опустила взгляд на лежащий на её ладони магический артефакт. Солнечный луч скользнул по золочёной поверхности − медальон словно улыбнулся, соглашаясь с ней.